Текст книги "Убит тобой (СИ)"

Автор книги: Татьяна Семакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

– Ты ее знаешь?

– Да, – отвечает он скупо, но потом поясняет: – По второму кругу уже пошел. С ней он крутил до тебя, пока она к какому-то мажору не прибилась. И моя Ленка вслед за ней, к его дружку.

– И зачем с такой… снова? – непонимающе хмурюсь я.

– А потому что делать ни хера не надо, – равнодушно пожимает плечами Дмитрий. – Не семьи не хотел, ни детей, ни обязательств. А эта как кошка возле него. Как бабки зашуршали в кармане, сразу хвостом закрутила. Терпеть не могу таких баб.

Дмитрий ускоряет скорость воспроизведения видео, Максим со спутницей доезжают до отеля, возвращается с ней же, злющий, как черт.

– Макс, ну… – мямлит девушка нерешительно, а Максим оборачивается через плечо, выезжая с парковочного места задним ходом. – Зачем ей было такое говорить, если она сделала аборт?

– А куда она ребенка дела? Продала? – огрызается Максим. – Лучше помолчи, Кир.

– Ну может… не знаю, отказалась в роддоме, – предполагает Кира. Макс недобро зыркать на нее, а она раздраженно закатывает глаза и отстегивает ремень безопасности. – Знаешь-ка что? Иди в жопу. Не хочешь слушать – так и не слушай. На такси доеду.

– Хорош, а? – морщится Максим. – Забрал – отвезу.

– Сама справлюсь, – ершится Кира. – Все нервные стали…

Девушка выходит из машины, а Макс раздраженно смыкает зубы и достает телефон. Потом звонит, судя по разговору, Дмитрию, в точности подтверждая то, что мы уже знаем. Снова паркуется и глушит двигатель. Когда в следующий раз заводит мотор, быстро мчит через парковку и едва не сбивает меня.

Я вздыхаю и отвожу взгляд от экрана, пока Дима смотрит, как Макс на видео заталкивает меня в багажник.

– Суров, – бурчит Дмитрий негромко. – А этот тоже деятель. На стреме, что ли, попросил постоять?

– Кто этот? – встрепенувшись, я резко разворачиваюсь к Дмитрию.

– Вадим, – отвечает Дмитрий, отматывая видно на минуту назад. Ставит на паузу и тыкает пальцем в экран. – Погоди, это он, что ли, девок продает?

Я сощуриваюсь через очки и приближаюсь к экрану. Ну точно. Тот самый интеллигентный Вадим. Это он стоял и курил за забором, когда Макс меня похищал.

– Вы знакомы? – удивляюсь я.

– Да он тоже на Сабура впахивал одно время, – отвечает Дмитрий. – Нас таких по городу как собак не резанных. Потом свой ЧОП открыл. Не знал, что он еще и этой херней занимается.

– Да у него целый выводок, – фыркает Мирон. – У нас кошка однажды окотилась, и то меньше приплод был, чем у него. За что хочешь ухватишься, чтоб хотя бы прокормить.

– И то верно, – соглашается Дмитрий и только собирается запустить видео, как экран становится черным. – Зараза, – шипит он раздраженно и захлопывает крышку ноутбука.

– Мирон, дай свой телефон, – прошу я отрешенный голосом, протягивая руку.

Мирон без вопросов, только бросив взгляд через зеркало, снимает блокировку и передает мне свой мобильный. А я лезу в интернет проверить догадку.

– Витязь-Профи, – говорю я вслух. – Я все поняла.

– Что ты поняла? – взволнованно переспрашивает Мирон. Притормаживает, перестраивается в правый ряд и вскоре тормозит у тротуара, включив аварийные сигналы.

– Все, – повторяю я немного заторможенно. – И почему официантка и парень из штаба политика живы, а остальные мертвы, и почему он так обрадовался, увидев Тихона живым. Сейчас…

– Вадим? – удивляется Мирон. – Вариант, конечно, но с таким же успехом и сидящий рядом с тобой боров может быть в деле.

– Подожди, – бормочу я.

Открываю ноутбук и выискиваю нужный момент на видео с камер отеля. Разворачиваю экран так, чтобы видели мужчины.

– Вот тут, когда бармен пропадает. В одну сторону он идет со стационарным телефоном, а обратно уже с пустыми руками. Теперь… – Я суетливо разворачиваю ноутбук к себе и комментирую: – А теперь включаем камеру у ресепшена. Наш администратор отвечает на звонок, потом что-то печатает в компьютере, явно под диктовку. И это – как раз то время, когда был забронирован номер на имя Кристины. Детектива в лобби уже нет, он уехал. Администратор кладет трубку, разговаривает с постояльцем, потом выходит… идет куда? Сейчас узнаем. – Я запускаю видео с камеры в ресторане, щелкаю пальцами и тыкаю указательным в экран. – А вот и он. С конвертом-кармашком под пластиковые карты в руке. Испаряется, появляется уже без него. И только после этого появляется уже носатый с Анной. И как мы сразу не заметили? – сокрушаюсь я и закрываю глаза.

– Наверное потому, что для этого нужно слепить воедино несколько моментов с разных камер. И искать что-то конкретное, – утешает меня Мирон.

– И этот его ЧОП, – продолжаю я, открыв глаза. – Его фирма обслуживает офис папика Кристины, я проверила в интернете, он генеральный директор. Не знаю, когда он подключился, с самого начала или после того, как детектив втянул его охранника, но это и не важно. Когда Тихон вдруг умер, он понял, что через Анну могут выйти на него. И тогда он станет главным подозреваемым, а не я.

– Поэтому он убил всех, кто мог указать на него, – заканчивает Мирон мою мысль. – И очень активно охотился на тебя. А еще, ты права, он был прямо-таки в восторге от того, что Тихон жив. Это ведь значило, что он может получить пароль от флешки.

– Давно бы уже нанял спеца, который вскрывает такие дела на раз-два, – говорит Дмитрий с сомнением. – Даже у Сабура такие есть, далеко ходить не надо.

– Но тогда либо Сабур узнает, – с ухмылкой спорит Мирон, – и с ним придется делиться. Или умник поймет, что в его руках золотая жила и продаст информацию раньше него. Свалит куда-нибудь в Тай и будет преспокойно работать удаленно. Риск гораздо выше, чем похитить и убить уже наполовину мертвого.

– Все это, конечно, здорово, – тяжело вздыхаю я, – но не говорит о том, где искать Тихона.

В машине наступает гнетущая тишина.

– Можно его жену закошмарить, – предлагает Дмитрий без охоты. – Такое себе, но лучше, чем ждать, когда он замучает Тихона до смерти и вернется за нами с оравой Сабуровских отморозков. Там такой контингент, что свои-чужие уже не котируется. И смерть Макса это подтверждает.

– Не прокатит, – задумчиво отвечает Мирон. – Они наверняка держат связь. Она предупредит его, он убьет Тихона и отправит за нами шайку, просто спасая свою шкуру.

– Тогда я не ебу, – разводит руками Дмитрий и на шумном выдохе сползает по сиденью, пока не упирается коленями.

– Он же умный мужчина, – рассуждаю я вслух. – Бизнес свой, хоть и скромный, задумка с кражей неплохая. Все бы прошло как по нотам. Убил бы меня, и никто бы уже не разобрался.

– К чему ты клонишь? – нетерпеливо уточняет Мирон, а я продолжаю бормотать, не обращая на него внимание:

– Значит, будет очень осторожным. А еще, место должно быть уединенным, без вероятности быть случайно замеченным или услышанным. Такое, с которым его никогда не свяжут. Но не лес или поле, нужны стены, за пределами которых наверняка будут дежурить несколько человек, в качестве подстраховки.

– Анфис, – пытается деликатно вклиниться Мирон в поток моего сознания, – ты все верно говоришь, я в целом согласен, но нам нужна конкретика.

– А еще, место должно быть не слишком далеко. Опасно везти пленника, мало ли чего на дорогах случается. – Мирон натянуто улыбается, а я вспоминаю разговор со старушкой. – Нам нужен самый гнилой район в городе, который стал таковым после закрытия производства. Что там вообще производили?

– Огнеупоры, – заторможено отвечает Мирон, таращась на меня во все глаза.

– А я там был, – говорит Дмитрий. – Местечко в самом деле подходящее. Хрен мы туда пролезем незамеченными. Если он оставил парней по периметру, а он оставил, мы даже не поймем, откуда стреляют. Нужен человек внутри, чтобы понимать расклад.

Я опускаю взгляд на свои руки и напрягаю пальцы, чтобы мужчины не увидели, как они задрожали. Сердце от волнения бахает в висках, а во рту пересыхает. Я окидываю взглядом улицу, нахожу сетевой продуктовый и аккуратно прикрываю сотовый Мирона своей сумочкой.

Отвратительный у меня план. Но другого нет и не предвидится.

Глава 18

– Пить хочется чудовищно, – бормочу на выдохе и показательно пытаюсь набрать во рту слюны. – Вон супермаркет, я быстро, – говорю обыденным тоном. Все-таки уметь владеть своим голосом – не самый бесполезный навык.

– Давай, только быстро, – отмахивается Мирон, погруженный в свои мысли.

Прежде чем выйти, я смотрю на Дмитрия. Он явно над чем-то размышляет, покусывая изнутри нижнюю губу, а когда чувствует мой взгляд и поворачивает голову, я быстро выхожу из машины и тороплюсь в магазин. Подхожу сразу к охраннику.

– Простите, – лопочу я встревоженно и бросаю взгляд сквозь стекло дверей на улицу, – помогите мне, пожалуйста.

– С чем? – настораживается охранник.

– За мной на улице привязались два каких-то… дегенерата, – нахожусь я. – Остановились у аллеи и ждут, когда я выйду. – Охранник разворачивается, чтобы посмотреть на аллею и, разумеется, никого не видит. – Да на лавке там, за акацией, – подсказываю я охотно.

– Я не могу покинуть рабочее место. Полицию вызовите.

– Да мне осталось добежать три дома, – хнычу я. – А их пока дождешься, пока объяснишься… Пожалуйста, проведите меня через тот вход, где приемка товара. Я мышкой проскочу и через пять минут уже дома. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! – почти умоляю я мужчину.

– Ладно, пошли, – недовольно отзывается охранник. – Но в другой раз вызываю полицию. Тут камеры, вообще-то, по шапке получу, если узнают.

Я нахваливаю его неравнодушие и отвагу всю дорогу через подсобные помещения, а едва оказываюсь на улице, опрометью бегу через дворы к автобусной остановке. Надеюсь, в своих выводах я все же не ошиблась. Тихон еще жив, еще молчит, и меня доставят прямо к нему, чтобы разговорить.

Телефон я отключаю. Мирон быстро сообразит, что я пропала, а вот что сбежала сама – не сразу. Плюс время, чтобы купить новый телефон и сим-карту, вряд ли у него припрятан запасной. Итого у меня минут тридцать-сорок в запасе. Хватит, чтобы добраться до поселка раньше них.

Старушка на лавке возмущенно всплескивает руками, чуть только я выныриваю из-за зарослей сирени, которыми пробиралась. Выразительным взглядом она показывает на окна второго этажа, а когда я благодарно ей улыбаюсь, закатывает глаза и отворачивается, раздосадовано поджав губы.

Я дохожу до стены дома, иду вдоль нее и встаю под козырек над подъездом, вновь оказываясь в поле ее зрения. После чего она резво поднимается и, почти не опираясь на свою клюку (которая, как мне кажется, больше для значимости), идет к подъезду. Влетает вперед меня и сходу начинает гневаться:

– У, черт безрогий, опять тут! Напугал меня! А ну марш отсюда, пока я полицию не вызвала!

– Не ори, старая, – грубо отзывается какой-то мужчина. – Иди, куда шла.

– Да что вы все топчитесь, не вернется он! Не вернется, делать ему тут нечего! Молодой парень, здоровый, да с мозгами, в отличии от некоторых!

– Старая, закрой рот, – рычит мужчина.

– А ты мне тут не командуй! Не командуй! Развелось командиров! Да ты еще сопли не научился подтирать, когда я на заводе спину горбила! Да меня мать у печи, считай, родила!

– Понеслась… – недовольно бурчит мужчина, затем раздаются гулкие шаги по лестнице и бабкин победный выкрик:

– Вот и иди! И ничего мне тут грязь разводить своими сандалетами заморскими! Весь подъезд затоптали, так и шляются, так и шляются, вымыть не успеваю! Туда-сюда, туда-сюда, то и дело!

Громко хлопает дверь в квартире наверху, после чего бабка выглядывает из подъезда и, бросив на меня сердитый взгляд и едва поднимая ноги, шаркает в свою квартиру. Я на цыпочках шмыгаю за ней.

– Ну? Чего притащилась? – шикает на меня бабка, едва я закрываю за собой дверь.

Смотреть на нее, честно говоря, довольно тошно. Вырвавшееся в запале слово обратно не вернуть, но затевать разборку сейчас не в моих интересах.

– Вы сказали, на заводе работали? Это правда?

– Да че ж не правда, все там, другого ничего и не было, – ворчит старушка.

– Расскажите мне все, что знаете об этом месте.

– Да что там рассказывать, завод и завод, – отмахивается старушка. – Уж лучше бы с землей сравняли, чем так, – принимается ворчать. – Мальчишки то и дело сбегали полазить. И возвращаются, кто с ногой сломанной, кто с рукой. Там уж поди и стены-то не уцелели. В убежище, разве что.

– А вот с этого момента поподробнее.

– Да что подробнее? – фыркает старушка. – Убежище как убежище. И то разворовали. У кого шкафчик стальной на балконе под хозяйственные нужды пристроен, у кого умывальник. Тьфу, – показательно сплевывает в сторону бабка. – Делать там нечего, но лезут. Измайловых умник нафоткал, да в интернеты свои выложил, год назад целое паломничество было. На что смотреть? На развалины? Вот когда работал, тогда да, тогда было на что глаз кинуть, а сейчас… – Она взмахивает рукой и замолкает.

– А этот умник еще тут живет?

– Куда ему деться? Мать в магазине работает, отец в школе директор.

– Точный адрес знаете?

Она называет, а я бесцеремонно прохожу в квартиру прямо в обуви. Иду в гостиную, окна которой выходят на другую сторону дома, распахиваю дряхлую деревянную раму с облупившейся краской и спрыгиваю на землю, не попрощавшись. У меня есть еще минут двадцать, за которые нужно успеть выяснить по максимуму об этом заводе.

Так я думала.

Выбравшись из-за зарослей за домом и быстро перебежав дорогу до следующего, я вновь ныряю в кусты. Дохожу до угла здания, осторожно выглядываю и едва не вскрикиваю, увидев прямо перед своим носом мощную мужскую грудь.

– Бу, – без выражения произносит стоящий передо мной Дмитрий, а кто-то отвешивает мне смачный шлепок по ягодице. Довольно болезненный, должна отметить.

– Ай! – обиженно восклицаю я, потирая ушибленное место и оборачиваясь через плечо.

– Вполсилы, – хмуро отражает Мирон, угрожающе ткнув в мою сторону указательным пальцем. – Че за выкрутасы, я не понял? – шипит он возмущенно, максимально приблизившись ко мне.

– Да я… – бубню и роняю взгляд. – Я хотела с бабкиного телефона на твой позвонить. У нее маленький, кнопочный, сюда бы его припрятала, – показываю на свою грудь, – и… чтобы, ну… отвезли к Тихону, – последнее откровенно мямлю.

У Мирона глаза расширяются настолько, что мне становится страшновато.

– И почему же ты передумала? – елейным голоском уточняет Мирон.

– Да в целом, нет, – вздыхаю я. – Не передумала. Хотела только одного парнишу поспрашивать, как там чего. Бабка сказала, там убежище есть. Завод большой, значит, на большое количество людей. А значит, есть как минимум один аварийный выход. Помимо входа.

– А вот это дело, – уже спокойно говорит Мирон, вернув глаза на место. – Пойдем к твоему парнише. Не знаю, что до убежища, а вот расклад прикинуть и вправду было бы неплохо. Но ты туда ни ногой, – шикает на меня, вновь сурово нахмурившись.

– Ладно, ладно! – Теперь глаза таращу я, отгородившись от него ладонями.

«Как дело пойдет», – думаю про себя и, обойдя Дмитрия, начинаю двигаться вдоль стены дома к первому подъезду.

Так и пробираемся кустами до нужного дома. Беспрепятственно заходим в подъезд, Дмитрий первым. Я поднимаюсь на второй этаж, мужчины остаются на первом. Но открывший мне беспечный подросток, судя по удивлению на прыщавом лице, в глазок даже не посмотрел.

– Дам пять штук за подробное описание завода, территории и всех помещений, – говорю я с ходу. – И фотографии.

– Семь! – нагло отвечает парень, горделиво вскинув подбородок. – Я там каждый угол знаю.

– Пять или не получишь вообще ничего, – отвечаю я, услышав шаги по лестнице.

Парень выглядывает из квартиры, видит Дмитрия и Мирона и пытается закрыть дверь, но я успеваю юркнуть в квартиру.

– Сейчас полицию вызову! – грозит подросток дрогнувшим голоском.

– Да кто сюда приедет? – фыркаю я и открываю дверь мужчинам. – Не бойся. Пять тысяч за полчаса болтовни. Плохо, что ли?

– Разуйтесь, – бурчит парень, косо глядя за мою спину. – Мать только вчера полы перемыла.

– А вот за это – уважуха, – абсолютно серьезно говорит Дмитрий и протягивает парню пятитысячную купюру, которую выудил из кармана. – Хоть где-то еще нормально детей воспитывают.

Когда парень немного опасливо забирает деньги, Дмитрий хлопает его по острому плечу без намека на мускулатуру и, скинув кроссовки, проходит в квартиру.

Располагаемся кто где в тесной комнатушке подростка. Сам он садится за стационарный компьютер, открывает папку с фотографиями и начинает немного путано показывать что где. Но самое любопытное оставляет на сладенькое. И это – видео, снятое с высоты птичьего полета.

Мужчины переглядываются, и Дмитрий, на правах первого установившего доверительные отношения через взятку, спрашивает:

– А это ты как снимал?

– Квадрокоптер с камерой, – важно отвечает парень. – И им не так просто управлять, как кажется.

– Само собой. С пульта?

– Прога специальная на телефоне.

– Круто, – уважительно кивает Дмитрий и вопросительно смотрит на Мирона. Тот морщится, не торопясь с ответом, а Дмитрий спрашивает у парня: – Дальность управления какая?

– Нет, – говорю я строгим учительским тоном, глядя на Диму. – Нет и точка.

– Согласен с предыдущим оратором, – кисло поддерживает Мирон.

Дмитрий морщится, но согласно кивает.

– Ты права.

«Конечно, блин, я права! Еще подростка в это втянуть не хватает!», – беснуюсь я мысленно, прожигая Дмитрия осуждающим взглядом.

– Игрушку временно конфискую, – сообщает Дмитрий, поднимаясь и доставая квадрокоптер со шкафа. – И мобилу, – протягивает руку к парню. Она привезет все через час, не позже, – кивает на меня.

Парень с неохотой отдает телефон, недобро поглядывая на меня, но я остаюсь непреклонна. Ребенок еще.

Минут десять он поясняет мужчинам, как управлять игрушкой, я оставляю обещанные пять тысяч, Мирон с барского плеча докидывает еще десять и забирает у меня свой телефон, после чего мы выезжаем к неработающей водонапорной башне, с которой, по словам парня, удобнее всего осуществлять запуск. Расположена она метрах в восьмистах от завода и в двух километрах от поселка, и чем мы ближе, тем тревожнее и вместе с тем радостнее становится у меня на сердце.

– Он там, – бормочу себе под нос, поднимаясь вслед за Дмитрием по винтовой бетонной лестнице. – Точно там. Где еще?..

Мирон, следующий за мной, только тяжело вздыхает. Но через двадцать минут, разобравшись с управлением и достигнув на чудо-игрушке завода, мы различаем движущиеся точки людей, курсирующих по периметру.

– Возвращай, пока не заметили, – бурчит Мирон. – Я насчитал восьмерых. И это только снаружи. Наверняка внутри помимо Вадима еще минимум двое.

– И все – валенки из ЧОПа, – нагло хмыкает Дмитрий. – Только и умеют, что глаза в монитор пялить. Сабур бы столько на одно дело не отправил, особенно, недосчитавшись уже пятерых. Да и у Вадима не хватило бы бабла, учитывая бесполезность флешки на данный момент.

Через пять минут квадрокоптер в целости и сохранности садится на землю у водонапорной башни. Мы спускаемся, Дмитрий вручает мне игрушку, а Мирон – ключ от машины.

– Анфис, – зовет Мирон, проникновенно заглядывая мне в глаза, – не дури, я тебя очень прошу. Если нас завалят, ты точно погоды не сделаешь. Дай нам два часа и сваливай из поселка. Жди у пацана, я позвоню на его номер, как только все закончится. Если нет – двигай в морг.

– Хорошо, – соглашаюсь я со всем.

– До встречи, сестренка, – Мирон с ухмылкой подмигивает мне, Дима прощается взмахом руки, а я сажусь в машину, намеренная следовать четко по плану.

Но все слишком быстро выходит из-под контроля.

Глава 19

Доехав до поселка и оставив машину на том же месте, откуда уезжали, я дворами, прячась за деревьями, крадусь к дому, где живет парень, сунув его телефон в карман, а квадрокоптер – под мышку. И едва успеваю присесть, когда мне навстречу, по тротуару, бегут трое мужчин. Один на ходу надевает куртку, но я все равно успеваю увидеть яркую татуировку на его плече.

Сижу, пока шаги не стихают, затем поднимаюсь и, поколебавшись секунду, возвращаюсь к машине. Сомнений нет – это те, кто поджидал в квартире Руслана. И еще один очевидный факт – нет смысла так торопиться, если только на заводе не происходит ничего такого, с чем бы могла понадобиться подмога. А значит, Мирону и Диме не удалось пробраться незамеченными.

Возможно, квадрокоптер все же увидели и к их приходу были готовы. Или же их засекли уже на территории. Теперь это неважно. Вся проблема в том, что подмога будет на месте не позднее, чем через пять минут, и они окажутся в ловушке и в меньшинстве.

В голове нет ни плана, ни даже намека на таковой. Но отсиживаться, зная, что их всех просто убьют, я не могу.

Машину я бросаю неподалеку от пролома в заборе. Вряд ли они ждут еще кого-то, да и какая разница? Я либо выйду оттуда со своими, либо уже вынесут. Пристроив включенный квадрокоптер на крыше машины, с сильно бьющимся сердцем иду к забору.

Осторожно заглядываю на территорию и кроме зарослей, каких-то ржавых контейнеров непонятного предназначения и торчащих будто из земли стальных конструкций ничего не вижу. И никого.

Немного воодушевившись, на полусогнутых крадусь дальше. То присяду, чутко прислушиваясь, то оглянусь. В какой-то момент появляется ощущение, что кроме меня на огромной территории нет никого живого, и от этой мысли по спине проносится мороз. Но чем ближе я подбираюсь к главному зданию, тем отчетливее различаю какие-то шорохи. Пока не понимаю, что это звуки ударов.

Дверь в убежище, как и рассказывал парень, оказывается приоткрыта. Причем, изменить это положение не представляется возможным, массивная металлическая защитно-герметическая дверь буквально вросла в землю. И это – единственный путь, через который можно пройти в главное здание: с ворот меня точно встретят не ласково.

Стараясь не хрустеть землей и осыпавшейся со стен штукатуркой, я спускаюсь в утопающее в темноте убежище. Довольно неплохо помня расположение помещений по фотографиям, перемещаюсь фактически на ощупь, лишь едва различая окружение.

В какой-то момент задеваю ногой пустую стеклянную бутылку, бог весть кем оставленную, и едва не падаю в обморок от охватившего волнения. Сажусь на корточки, пока бутылка, весело позвякивая, перекатывается, потом довольно долго прислушиваюсь. И если бы где-то не капала вода, выкручивая мне и без того расшатанные нервы, я бы сказала, что тишина стоит абсолютная. Тут ни черта не слышно. И это и хорошо, и плохо, ведь я понятия не имею, что происходит наверху.

Наконец, вспотев от напряжения и измучившись, дохожу до лестницы, ведущей прямо в цех. Судя по фотографиям, сделанным парнем, дверь находится в закутке, то есть, чисто гипотетически, если никто ее не караулит, есть шанс приоткрыть и оценить обстановку хотя бы на слух.

Уже не колеблясь, поднимаюсь по ступенькам. Встаю на колени, медленно и осторожно опускаю ручку и толкаю дверь, но не получается даже слегка приоткрыть ее. Приходится значительно навалиться плечом, после чего я едва не выпадаю, повиснув на дверной ручке.

Сердечко, бедное, вот-вот выпрыгнет. Ладонь становится влажной от холодного пота, не сразу получается оценить ситуацию. Но звуки ударов приводят меня в чувство. В основном из-за того, что пока они не имеют ко мне никакого отношения.

Подставив колено в проем, я замираю и почти перестаю дышать, как вдруг слышу, как кто-то громко кашляет. А следом – сдавленно ржет, и на моих губах замирает наверняка кривая улыбка, выражающая разом и радость, и внутреннюю боль.

– Где ж в вас, сволочей таких, штампуют? – хрипит Мирон.

– Жизнь, – подло хмыкает Дмитрий.

Раздается очередной звук удара и последующий глухой стон Мирона, а внутри меня все опускается. Тихон был прав? Дима с ними заодно? Все было ложью?

Но главный вопрос все же другой. Что мне, черт возьми, делать?

Мысли похожи на рой пчел, вылетевших из улья в процессе роения и нашедшего пристанище в моей голове. В груди какая-то суматоха, желание действовать раздирает на части. Но еще сильнее хочется услышать голос Тихона. Я знаю, он жив, иначе в том, что до сих пор жив Мирон не было бы никакого смысла.

И словно в ответ на мои мольбы, раздается еще один знакомый голос.

– Проверь второго, – приказывает Вадим жестким тоном.

– Да нормально все с ним, – беспечно отмахивается Дмитрий. Слышу шаги и его бормотание. – Или не особо. Ты не перестарался? Он в отрубе, походу.

«В отрубе?!» – взрываюсь я мысленно, чувствуя, как кровь начинает закипать.

– Нет, – резко бросает Вадим. – В отрубе он был секунд пять. Все остальное время думает, что самый умный.

– Это мы сейчас посмотрим, – насмешливо отражает Дмитрий. – Я как раз видел одну симпатичную бочку… Черт знает, что там набрано. Сейчас проверим.

Я слышу шаркающий звук, будто что-то тяжелое волочат по бетонному полу, потом металлический лязг, совсем близко, буквально за стеной, куда ведет дверь из убежища. А затем всплеск, от которого хочется завыть в голос.

– Утопишь его – не увидишь ни гроша, – с рыком цедит Мирон.

– Ни одного пузырика, – со смешком говорит Дмитрий. – Посмотрим, как надолго хватит его дыхалки. Мужики, делаем ставки! – устраивает он шоу из пыток, но никто ничего не успевает сказать: раздается булькающий звук и еще один всплеск. – Слабак! – победно восклицает Дмитрий и, взревев, швыряет Тихона, привязанного к металлическому стулу, в сторону.

Я его вижу. Он падает прямо в проходе, спиной ко мне, чуть слышно стонет от боли. Мне до него буквально пара метров.

«Буквально пара метров», – повторяю я мысленно.

По моему телу проносится волна дрожи, а руки покрываются мурашками. Не думая ни секунды, я достаю из сумочки, которая все это время болталась на мне, перекинутая через плечо, складной нож. Тот самый, который забрала еще из машины Максима. Сумку снимаю. А когда выползаю в закуток, вставляю ее в дверной проем, чтобы дверь не закрылась и в тишине не щелкнул замок.

На четвереньках я доползаю до угла и кажется, дышу слишком громко, оказавшись в десятке сантиметров от Тихона. Набираю в грудь побольше воздуха, задерживаю дыхание и ложусь на пол. И в этот момент встречаюсь взглядом с прохаживающим по цеху Дмитрием. Всего на миг, но он вселяет в меня столько уверенности, сколько я не ощущала никогда. Ведь он делает вид, что меня нет, подтверждая мою догадку. Тихон в проходе оказался не случайно.

Я вытягиваюсь в струнку за спиной Тихона, сама по большей части оставшись за стеной, и разрезаю по три пластиковые стяжки на каждой его руке, притянутой к спинке на совесть сваренного металлического стула. Не удерживаюсь и провожу пальцами по бордовым отметинам на его коже, после чего вкладываю в его правую ладонь рукоятку ножа.

Дмитрий все это время «развлекает» всех разговорами. В основном, бравирует своим превосходством и поносит Карелиных, периодически пиная Мирона. Тот в ответ показательно стонет, но что-то мне подсказывает, удары едва ощущает. А я как змея заползаю обратно за стенку.

– Вадим, меня это запарило. Давай-ка поступим проще, – говорит Дмитрий, вновь появившись в поле моего зрения и убедившись, что я в относительной безопасности. – Я просто прострелю ему ногу, – он достает свой пистолет и целится в Мирона. – Для начала. Если это не поможет, я привезу их девку, и мы как следует повеселимся. Что скажешь, Тихон? Решай быстрее. Раз. Два. Три.

Он подает сигнал, после которого мое сердце останавливается. Замирает, больше попросту не бьется.

Дмитрий бросает свой пистолет Мирону и тот ловит его скованными спереди руками. В следующий миг Дмитрий наклоняется, задирает штанину и достает еще один, совсем небольшого размера, но такой же смертоносный. А Тихон подскакивает так, будто все это время внутри него была сжатая пружина. И метает нож куда-то за спину Мирона.

Мирон с точностью и четкостью робота отстреливает всю обойму, до глухого бесполезного щелчка. Дима успевает сделать всего три выстрела, после чего срывается с места и бежит куда-то. Я выглядываю из-за угла и вижу в горизонтальном положении только троих. Остальных пытаюсь не замечать.

– Сука! – рявкает Дмитрий. – Куда он делся?!

– Найдем, – уверенно отвечает Тихон и разворачивается ко мне. – Стой, где стоишь, – отдает приказ, глядя на меня со всей строгостью.

Я же достаю из кармана телефон парнишки и зову зычно:

– Дим!

А когда он оборачивается, запускаю в его сторону бумеранг из мобильного, ни секунды не сомневаясь в том, что он его поймает. И уже меньше, чем через минуту, подняв в воздух квадрокоптер, он находит беглеца.

– Понял, – срывается с места Мирон, вставший по правую руку от Дмитрия и наблюдающий за движением квадрокоптера на экране мобильного. По пути поднимает с пола чье-то оружие, ловко перепрыгивает через препятствия и кричит: – Задержи его!

– Ладно, – пожимает плечами Дима и начинает снижать квадрокоптер. И буквально через несколько секунд врезается им в лицо Вадима.

Потом звучит выстрел и орет во все горло Мирон, а его голос эхом разносится по округе:

– Достал!

Тихон выдыхает и крепко обнимает меня. И только в этот момент, по ощущениям, мое сердце вновь начинает биться. Я обхватываю его за торс и неожиданно начинаю реветь взахлеб.

Успокаиваюсь я только ближе к машине, да и то лишь от того, что Тихон несет меня к ней на руках. Как-то отрешенно думаю о том, что ему, должно быть, больно. Его полдня пытали не понарошку. И то, что на его лице лишь по паре синяков и ссадин на скулах, не говорит о том, что тело в порядке. Но раз несет, значит, может. Значит, эта ноша ему не в тягость. А для меня сейчас нет ничего важнее, чем чувствовать на себе его руки. Чем получать ежесекундное подтверждение, что он в порядке.

Рукава моей толстовки становятся мокрыми от пропитанного влагой капюшона Тихона. В бочке была дождевая вода, я обнюхала и даже лизнула его шею, чтобы убедиться. А теперь любопытно другое.

– Ну и что за концерт ты там устроил? – сержусь на Диму, вышагивающего рядом.

– Да как бы вариантов особо не было, – хмыкает Дмитрий, бросив на меня веселый взгляд. – А ты крута-а-я, – тянет он с хитрым прищуром. – Так и думал, что придешь. И ножичек прихватила, – крутит его в руках, – знакомый какой-то.

– Это Максима, – отвечаю я со вздохом, а Дима беззвучно смеется и зажимает переносицу двумя пальцами.

– Вадим заметил квадрокоптер, – рассказывает Тихон. – Приказал всем спрятаться и ждать. И позвонил тем, кто ждал в квартире Руслана.

– Не прокатило, – фыркает Дмитрий преувеличенно весело. Складывает и убирает нож в свой карман, похлопав по нему ладонью через ткань джинсов. – Хотя, в этом тоже был свой плюс. Вадим сам кипиша нагнал. И когда мы прошли и начали палить, один из них сдрейфил и удрал. Ну а когда в кольцо взяли, мы прикинули и решили, что, если хотя бы один из нас останется с пушкой – уже хлеб. Тянули время сколько могли, выбирали момент, а потом я увидел, как ты вываливаешься из двери.