Текст книги "Возвращение к истокам (СИ)"

Автор книги: Татьяна Садыкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Я на несколько мгновений замолчал, пытаясь привести мысли в порядок, и угомонить отчего-то бешено колотящееся сердце.

– И сейчас, понимая, что я не могу вас полюбить… – тихо продолжил я, ибо говорить громче был не в силах. – Ирен, вы и вправду этого хотите? Хотите жить со мной, зная, что ваша репутация будет навсегда испорчена, зная, что для вашего общества вы станете изгоем? Готовы ли вы нести со мной мой крест, отказавшись от всего того, что вас окружало ранее? Отказавшись от вашего мира? Ведь больше вы не сможете повернуть назад.

Она глубоко вздохнула, и на миг прикрыла глаза, быстренько вытерев тыльной стороной ладони невольные слезы.

– Да, – твердо сказала девушка, решительно посмотрев на меня. – Да, да, да!

В тот момент во мне что-то дрогнуло. Она смотрела так открыто, по-наивному счастливо, стояла так близко, сжимая пальчиками ткань на моем платье, и отчего-то показалось, что мы остались лишь вдвоем, а время замерло: не было ни леса, ни открытого портала под ногами, ни прячущейся в кустах нечисти, что я поддался эмоциям и ее поцеловал. Нежно, робко и неуверенно, словно спрашивая разрешения на такую вольность. Меня не оттолкнули как в прошлый раз, не влепили пощечину, а уверенно ответили, словно подтверждая свои слова на деле.

И я ясно почувствовал, что она наконец-то до конца мне доверилась.

– А не пожалеешь? – вкрадчиво поинтересовался я после поцелуя.

– Нет, конечно! – нахмурилась она. – Это мой выбор и моя судьба! Я мечтала об этом так долго, молила Пресветлую дать мне хоть малюсенький шанс и так просто от всего отказаться? Да я себя возненавижу!

Я рассмеялся.

– Молила? Ради меня?

– Часами, нет, днями на коленях стояла! – она раскраснелась от смущения, но ее синие глаза так и сияли от счастья. – Хочешь, покажу?

– Не думаю, что стоит, – улыбался я, – тем более, в лесу.

Когда мы вышли из портала на задний двор магистра Филгуса Гоннери, небо вдалеке уже потихоньку начинало светлеть. В доме брата почти во всех комнатах горел свет, а сам он, видно почувствовав мое присутствие, вышел к нам на встречу и замер на пороге, внимательно смотря, как я помогаю Ирен сойти на землю из портала. Лицо магистра не предвещало ничего хорошего, как и скрещенные руки на груди и… маячивший позади него Риел, который отчего-то виновато прятал глаза, избегая на меня смотреть.

– Мы слегка задержались, – пробормотал я, вмиг почувствовав себя виноватым.

Филгус хмуро окинул меня внимательным взглядом, особо задержавшись на ободранном и висевшем рукаве платья.

– Да я уж вижу…

– Надеюсь, ты не выкинул мою одежду? – я решил немного разрядить обстановку, а то мрачное настроение брата меня весьма нервировало, как и то, что Ирен, прячась за моей спиной, явно остро хотела исчезнуть с глаз долой члена Совета магов.

– Ей даже бродяги побрезговали, – произнес он, не меняя выражения лица, и отодвинулся от прохода в дом. – Иди, переодевайся. Нас ждет серьезный разговор о твоем поведении… Никериал Ленге.

Я понуро вошел в дом, всем сердцем чувствуя, что сейчас за свою своевольность меня будут сильно ругать. “Моя своевольность” пыталась пойти со мной, явно не горя желанием оставаться наедине с братом и вором, но Филгус на корню разрубил ее жалкие попытки, персонально пригласив девушку последовать за ним в гостиную и отведать чая.

Ирен в последний раз кинула на меня полный отчаянья взгляд и неохотно подчинилась. А я же пошел в комнату сбрасывать из себя это осточертелое платье, чтобы наконец-то по-нормальному выглядеть.

Переодевшись и войдя в гостиную брата, я застал “чаепитие” в самом разгаре. Ирен сидела в моем любимом кресле возле камина, держа на коленях чашку с блюдцем, и тихо лепетала о том, какой же ее отец мудак. Ее щеки раскраснелись, глаза живо сверкали, а улыбочка, с которой она откровенно признавалась в том, что делала в монастыре, навевала нехорошие мысли, что в чашке был вовсе не чай… И, судя по откупоренной бутылке коньяка, которая стояла на столике, я был практически прав. Ирен пила коньяк с чаем или же чай с коньяком, я еще точно не разобрался, какие там были пропорции.

Филгус сидел напротив принцессы, внимательно ее слушая и сочувственно вздыхая на особо эмоциональных высказываниях. И брату было вовсе не стыдно, что он так бессовестно устроил бедной уставшей девушке допрос с пристрастием под маской доброжелательного участия.

Риэл стоял в тенечке, облокотившись на стену и скрестив на груди руки. Он-то и первым заметил, что я наконец-таки пришел и обратил на это внимание всех присутствующих.

Ирен, увидев меня, лучезарно улыбнулась, Филгус же наоборот, нахмурился.

Нахмурился и я. Подойдя к креслу, где сидела Ирен, я сел на его подлокотник и забрал из рук девушки чашку.

– Как не стыдно спаивать даму, Фил, – сказал я, понюхав содержимое чашки и сделав глоток, который на мгновение обжог мое нутро, оставив после себя приятное послевкусие.

Этот негодяй даже не повел бровью, еле слышно усмехнувшись.

– После твоих выходок, Ник, только и остается, что выпить.

– Ну конечно, – сощурил глаза я. – А про твои интриги со Стефаном и Микио я узнаю, почему-то последний, причем, когда уже бывает поздно.

Филгус, видать, сразу поняв о чем речь, пожал плечами:

– Я не хотел тебя тревожить. Ты лежал в госпитале и только-только начинал приходить в себя, а со Стефаном надо было что-то делать, и этот способ был более результативным, чтобы добыть нужные доказательства за столь короткий срок. Я ведь знаю тебя, Ник, ты никогда бы не согласился на такой план, но иного выбора в то время просто не существовало.

–И поэтому ты отправил со мной в монастырь Микио, так? – поставив чашку на стол, я скрестил на груди руки. – Или же это была инициатива иллюзиониста? Я прав?

– Этот хрен меня запер в подвале! – внезапно выкрикнул из-за своего уголочка Риэл.

Филгус глубоко вздохнул.

– Думаю, чтобы прояснить всю ситуацию, нам нужно знать полностью, что происходило, когда ты отправился проведать Ирен. И я подчеркну, проведать, а не похитить, Ник.

– Я сбежала сама! – вставила свое слово Ирен, пылая как маков цвет. – Ник здесь ни при чем!

– Ну хорошо, – как-то обреченно проговорил брат. – Что произошло, когда принцесса “сама” сбегала?

– Хорошо, – вздохнул я, – но ты мне должен будешь рассказать все про то, что вы там провернули с Микио за моей спиной!

Филгус хоть и явно был не доволен моим предложением, но все же кивнул.

Когда я замолчал, потягивая уже вторую чашку с этим чудесным чайком, как-то незаметно наступил рассвет. Ирен тихо посапывала в кресле, уснув еще на пятой минуте рассказа, Риэл откуда-то притащил стул и присел рядышком с креслом брата, внимая моим приключениям. Отчего-то появилось стойкое ощущение, что я только что рассказал забавную байку в кругу друзей, а не был на завуалированном допросе.

Дослушав до конца, Филгус задумчиво встал и подошел к окну, раздвинув тяжелые шторы из темно-зеленого бархата. Полутемную комнату тут же затопил красноватый цвет восходящего солнца. Город еще спал.

– Мне срочно нужно идти в Совет, – тихо проговорил брат, словно обдумывая вслух свои дальнейшие действия.

Я потер рукой слипающиеся глаза, остро желая прикорнуть где-нибудь в уголочке, но вместо этого встал и подошел к нему.

– Сперва выполни обещание, Фил. Я имею право знать правду.

– Я расскажу, – серьезно посмотрел на меня он, оторвавшись от созерцания спящего города, – но потом, когда вернусь.

– Фил…

– У меня нет времени на споры, Ник! – воскликнул он, но, подивившись своему бурному проявлению эмоций, глубоко вздохнул и потер от досады лоб. – Ты не понимаешь… План был совершенно иной, но этот мальчишка решил, что он умнее и провернул все за моей спиной! Послал к Настерревилю весь план! Мне нужно срочно все исправить и попытаться обратить это сумасбродство в нашу пользу. Да еще ты… – в сердцах бросил он и прошел мимо меня к двери.

Я разозлился.

– А что я?! Что я! – я быстро достиг брата и развернул к себе. – Посмотри на меня Фил и скажи, как бы ты поступил на моем месте! Бросил бы ее, – я перешел на трагический шепот, махнув рукой в сторону кресла, в котором прикорнула Ирен, – на произвол судьбы? Да ее отцу плевать на дочь! Как и ее дрожащему братцу! Во что эти радетели превратили ее?! Ты думаешь, монастырь способствует укреплению здоровья, считаешь, она бы дождалась, когда папенька и братик ее соизволили бы освободить?

Меня можно было понять – я устал физически и морально. Очень неприятно знать, что самый дорогой на свете тебе человек считает, что тебе не нужно знать правду, что я ее не вынесу, не приму. Как он может знать все лучше меня! С чего решил, что я смирюсь с тем, что меня как неразумного ребенка ведут за ручку и говорят, что делать, а если я проявлю своеволие, будут тыкать в ошибки и говорить, какой же я плохой.

– Мы бы смогли…

– Но когда, Фил? Через несколько лет?! Когда! Я ее не видел больше полугода, но уже не узнаю, во что она превратилась, что осталось от прежней Ирен… Я… – я притих, остро вспомнив, что ощутил, когда впервые увидел девушку в келье. Мое сердце обливалось кровью, а в горле что-то защемило.

– Я понимаю, – с болью посмотрел на меня брат, положив свою руку ко мне на сердце, – чувствую твою боль, сомнения, гнев… И ради Пресветлой, не смотри на меня как на врага народа! Мы найдем выход, но сейчас мне нужно идти…

– И вставить одному излишне инициативному члену Совета по первое число? – я с горечью усмехнулся и взъерошил свои короткие волосы. – Я помню. Все так плохо?

– Да, – хмуро кивнул головой Фил и, поморщившись, решил дополнить. – Микио на редкость упрямый, своевольный мальчишка и если он что-то решил, то не отступит до последнего, даже если для него это будет иметь катастрофические последствия. И то, что он сейчас сделал, – маг тяжко вздохнул, – может стать победой или же величайшим провалом.

Я понимал. Все решало время.

– Иди, – мотнул головой я в сторону двери. – Но помни, ты обещал.

– Я помню, Ники, – еле улыбнулся мне Филгус, а его взгляд потеплел, отчего морщинки в уголках глаз и на лбу разгладились и он помолодел на пару лет, словно и не было всех тех переживаний, которые выпали на его долю.

Когда брат был уже около двери, я его окликнул:

– И добавь этому идиоту от меня пару-тройку ударов покрепче, а то у меня руки чешутся устроить ему летальный несчастный случай.

Он рассмеялся, но ничего не ответил, скрывшись в коридоре.

Я глубоко вздохнул и, подойдя к окну, проводил взглядом Фила, который на ходу преобразив свой домашний халат в нечто более приемлемое его статусу члена Совета, а также пригладив волосы, с хлопком исчез.

Ко мне сзади подошел Риэл и по-дружески хлопнул по плечу:

– Я тоже этому мудаку хочу врезать. С десяток раз арбалетом по яйцам.

Я поперхнулся, представив сие действо, и машинально спросил:

– А что он тебе сделал?

Риэл зло цыкнул и поскреб рукой свой затылок.

– Да заманил в подвал, сказав, что перед дорожкой надо бы и выпить, а внизу есть куча знатного бухла. Ну я и развесил уши, как наивный идиот. А только ступил на лестницу, как дверь за мной захлопнулась, свеча погасла, и тут-то я понял, что попал в ловушку. Обернулся, а двери и нет, только непроглядная тьма вокруг: исчезла не только дверь, но и лестница, стены и я решил, что ослеп. Меня аж до мурашек пробрало. Думал закричать, но, схрена ли, не смог! И тут, с какого-то лешего, вдруг оказался в лесу! В чертовом лабиринте, в котором плутал кучу времени, пока меня от туда не вытащил магистр Гоннери! Прямо за шкварник вытащил! Я думал, что поехал крышей.

– В лесу? – удивился я. – Он тебя заманил в зрительную иллюзию?

– Я не знаю, как называется эта хрень, но в ней даже птицы гадили. Скотины.

Я на миг подивился масштабности и проработанности иллюзии. Микио по-настоящему мастер своего дела, хоть и редкостный придурок.

– А что было дальше?

– Ну меня папаша Петры как вытащил, так чем-то напоил, ну я и пришел в себя. Думал, что убью этого синеволосого нахрен и плевать, что он член Совета. Я просто тупо стоял посередине подвала и бездумно смотрел перед собой, как какой-то даун. А потом мне так хреново стало, что думал, что копыта отброшу. Даже самое жесткое похмелье от дрянного пойла не сравнится с тем, что я испытал.

– Похоже на иллюзионный шок…

– Чего? – переспросил Риел, словно я прилюдно выругался.

– То, что ты видел, не соответствует действительности, и мозг не мог осознать, чему ему верить: ощущениям “реального тела” или же иллюзии, которая обманула все твои чувства, а когда спала, то пошел мощный откат. Видимо, ты долго в ней пробыл.

– До ночи куковал, – мрачно поведал мне вор.

– Вот видишь, – вздохнул я и, положив руку на лоб вмиг напрягшегося мужчины, быстро его просканировал. – Такое бывает…

– У меня мурашки по коже пробежали, – пробормотал он, но с места не сдвинулся и дал себя обследовать, видимо чуя, что ему я не желал зла.

– Все в порядке, – я убрал руки и зевнул. – Большинство иллюзий обычно безвредны для физиологического здоровья, но если в них долго пробыть, то можно почувствовать такой вот славный откат. В некоторых случаях он может обернуться кровоизлиянием в мозг или образованию тромбоцитов. Нейронные связи в мозгу обычного человека, отличаются от нейронных связей мозга волшебника и…

– Я не врубаюсь, что ты там метелишь, колдун, но чую, что бить эту мразь буду долго и со вкусом.

Я обреченно махнул рукой, оставив свои жалкие попытки что-либо объяснить.

– Ладно, – пробормотал я, зевнув еще раз и думая о том, что скоро мне надо будет вставать на работу. – Передай Филу, что я ушел домой.

– Как так, – вскинул брови Риэл. – Ты не остаешься?

– В обители Лиры? – я даже вздрогнул, припомнив женушку брата. – Не-е-т.

– А как же дождаться, блин, новостей?! – вор явно не мог поверить, что я так наплевательски относился к своей судьбе. А мне было как-то все равно. Я хотел только уйти и хорошенько отдохнуть у себя, хоть на время выкинул из головы все вмиг навалившиеся проблемы.

– Скажи, – вздохнул я, смотря на недоумевающего мужчину. – Что я могу еще сделать в этой ситуации? Фил ясно сказал: “Не лезь!”. И какая разница, где и когда я узнаю, что надумали эти мыслители? А если у них ничего не выйдет? Подставлять Фила в связях с “преступником”, который все это время околачивался у него дома?

– А как же она? – Риэл кивнул в сторону кресла.

– Я иду с ним! – вмиг встрепенулась “сладко спящая принцесса”, своим действием вмиг решив все вопросы. Она резво встала с кресла, надевая на ходу неудобные монашеские туфли, которые до этого скинула, чтобы дать отдых ногам. За длинным подолом платья все равно не было видно ее ноги, так что сие грубое нарушение этикета до этого момента было никому не известно.

Я удивился:

– И сколько времени ты грела уши, притворяясь спящей?

Ирен на миг смущенно замялась, но после с вызовом посмотрела ко мне в глаза.

– Достаточно, чтобы понять, что ты хотел меня бросить здесь, Ник!

– Не бросить, – я поднял вверх указательный палец, – а дать хорошенько отдохнуть в самом безопасном месте.

Ирен фыркнула и скрестила на груди руки. Оказавшись в родной столице, она стала чувствовать себя свободнее, что вмиг отразилось на ее красноречии.

– Ты же сам говорил, что не хочешь подставлять магистра Гоннери! А я – главная улика!

Я поморщился, но нехотя признал ее правоту.

– Если и сбегать, то вместе! – сделала окончательный вывод девушка, и резво схватила меня за руку, мол, чтобы ненароком не ушел один. Да я и не собирался.

– Сбегаете?! – выдавил из себя вор, не зная, что ему делать: останавливать беглецов или дать уйти. А, может, он просто расстроился, что его оставляют одного в обители Лиры.

– Я не хочу попадаться на глаза злому и уставшему Филгусу, – пожал плечами я, направляясь к выходу из гостиной. – И тебе не советую, Риэл.

Перед тем, как выйти в коридор, я услышал обреченный вздох вора:

– Как же меня задолбала эта чокнутая семейка…

***

Жутко усталые и слегка дерганные, как припозднившиеся ночные воры, которые возвращались с прибыльного дела в логово и не хотели, чтоб их заметили, мы вошли в общежитие целителей госпиталя Парнаско. Если госпиталь поражал своим изяществом в облицовке фасада, то мой новый дом по сравнению с ним казался серым и скучным. Не было ни сияющего на солнце белого мрамора, ни фресок, ни статуй и парапетов, ни остроконечных башен с позолоченными флигелями – ничего не кричало о роскоши, не цепляло взгляд, не вызывало в сердце щемящего чувства восторга и упоения. Словом, если бы не вывеска огромными буквами, что это здание собственность Парнаско, то Ирен бы ни за что не догадалась, что здесь уже несколько недель проживаю я.

Двери с улицы на ночь всегда закрывались бдительной вахтершей, и пробраться незаметно мимо ее очей, старческой бессонницы и чуткого слуха было практически невозможно. Эта карга обожала лупить провинившихся целителей своей клюкой, и не важно, какого они были статуса. Поговаривали даже, что она двоюродная бабка Азеля и поэтому он ей все спускает с рук. Угу, как же. Моему отцу было просто забавно наблюдать за своими “детками”, которые страшились эту старушку похлеще, чем трех ночных смен подряд.

Не знаю, кем она была на самом деле, но она служила вахтершей еще тогда, когда я только учился у Азеля. Больше пятидесяти лет назад…

Памятуя о “ужасе целителей”, я не рискнул зайти через парадный вход и повел Ирен к себе окольными путями, аки непутевый любовник, который пытался прошмыгнуть с дамой к себе в комнату мимо бдительных родительских очей. Думаю, это выглядело довольно забавно, когда две закутанные в плащи фигуры, хихикая и пихаясь, перелезали через забор – точнее, перелезал я, подтягивая Ирен за руки, а потом, ловя ее, чтобы она не расшиблась, – а после, нехилым колдовством открыв заднюю дверь, прошмыгнули внутрь.

Общежитие в такой ранний час еще спало беспробудным сном: те, кто вставал на смену – боролись со сном и желанием подольше полежать в кровати, а те, кто возвращался со смены – еще были в пути. Добравшись до моей комнаты, я облегченно выдохнул.

– Добро пожаловать ко мне домой, миледи, – шутливо поклонился я принцессе, открывая дверь и пропуская ее перед собой.

Я надеялся произвести на нее впечатление, ну и показать свою комнату в лучшем свете.

Получилось только с первым.

Мой непутевый сосед, у которого по-идее должна быть суточная смена в Парнаско, стоял посередине комнаты в одних подштанниках и, леветируя перед собой тяжеленный талмуд, грыз яблоко. Он, удивленно вскинув брови, разглядывал внезапное утреннее явление в его обитель девушки и его блудного соседа, который по его же разумению только что нарушил целибат и впервые за все время привел к себе даму. Я вмиг почувствовал себя, словно застигнутый за совершением преступления.

Ирен, отойдя от потрясения, которое предстало перед ее глазами – мой сосед был совсем не атлетического телосложения, медленно закрыла глаза руками и покраснела от макушки до пят.

– Грияр… – тихо проговорил я, натягивая на голову девушки капюшон поглубже. – Ты не мог бы одеться.

– Ох, пресвятые буфера, – смутился сосед и, положив яблоко и книгу на не заправленную кровать, суетливо надел помятую робу целителя, которая небрежно валялась на стуле.

Грияр был добродушным целителем, в меру упитанным, обожающим вкусно поесть и поговорить о дамах. Он никогда не унывал, всегда улыбался, не стеснялся своих размеров, говоря, что хорошего человека всегда должно быть побольше. Его любили все: пациенты за доброту и отзывчивость, начальство – за исполнительность, а милсестры – за любовь к слабому полу. И эта же любовь всегда ставила его в неловкие положения…

– Здрасьте, – выдавил он, справившись со своей одеждой, завязав последним широкий алый пояс и пригладив рукой темные кудряшки.

– Приятно познакомиться, – сделала реверанс Ирен, протягивая своему подданному руку для поцелуя, чем он не преминул воспользоваться.

– Ух ты, какая красавица, – ошеломленно прошептал мой сосед, поцеловав его руку и увидев под капюшоном лицо принцессы. Девушка даже смутилась, а вот мне стало не до веселья словоохотливого соседа.

– Грияр… можешь оставить нас одних?

– Да без вопросов, – согласно махнул рукой тот, с явным сожалением оторвавшись от рассмотрения хорошенькой девушки. Что было не отнять у моего соседа по комнате, так это понимания. Без ненужных вопросов он схватил с кровати свое яблоко, книгу и собрался уходить. – Все равно, у меня как бы смена…

– Да неужели, – угрюмо сказал я. – И почему же ты не на ней?

– Я поменялся, приятель! – хлопнул меня по плечу сосед, улыбаясь в тридцать два зуба. – С красоткой из 308!

Я поморщился, припоминая жительниц из этой комнаты. Назвать их красотками у меня бы не повернулся язык, тем более, что одна из них была мрачной дамой из морга, а вторая… вторую я никак не мог вспомнить, но что-то подсказывало мне, что с такой соседкой жила не божий одуванчик.

– Скажешь, где взял? – выходя из комнаты, заговорщески подмигнул мне Грияр, косясь на смущенно мнущуюся принцессу.

– В монастыре, – мрачно произнес я.

– Но я серьезно!

– Я тоже.

И, захлопнув перед опешившим Грияром дверь, повернулся к Ирен, которая явно чувствовала себя неуютно в холостяцкой комнате общежития. Она так и не сдвинулась с места, молчаливо взирая на мою небольшую перепалку с соседом.

Я почувствовал себя не в своей тарелке. Я остался один на один в моей комнате с девушкой, которая, чего греха таить, мне была симпатична, и… Пресветлая, мне вмиг захотелось вернуть Грияра, чтобы больше не чувствовать себя так глупо и неуютно!

Да и к тому же, я повел себя как настоящий идиот, мальчишка! Поддался эмоциям, отказавшись от доводов разума, послушал ее, украл из монастыря…

И что теперь делать?

– Ну… – я смущенно поскреб рукой в затылке, – чувствуй себя как дома.

Ирен улыбнулась, да так, что отчего-то в комнате стало душно, а сердце в груди сжалось до боли, через миг растаяв сладкой патокой, и, сев на мою кровать, скинула с нее мои подштанники. А также один носок.

Я вмиг побледнел.

Настерревиль меня побери! Где второй?! Их же было два!

– Ну… а тут уютно, – заключила принцесса, похлопав по кровати и, посмотрев на меня, лучезарно улыбнулась. – По крайней мере, намного лучше монастыря, ведь правда?

Я согласно хмыкнул, быстро пряча компрометирующие детали своего гардероба в комод. Может, ее спасение и было самой глупой и безумной выходкой во всей моей жизни, но вот только не было ошибкой.

А на следующее утро, я впервые за долгое время, проспал на работу.

Глава 6. Все, что остается

“Договоры существуют лишь для того, чтобы официально загонять людей в рабство”

Мудрость Председателя правления банка Его Превосходительства

Проснулся я от настойчивого стука по оконному стеклу. На кровати недовольно заворочалась принцесса, пробурчала что-то неразборчивое и, натянув одеяло на голову, перевернулась на другой бок, подальше от окна. Я же, с трудом продрав слипающиеся глаза, на корячках поднялся с пола, на котором до этого сладко почивал, завернувшись в плед и подложив под себя теплую шинель.

Поспать мне удалось всего лишь пару часов: я не выспался, а вкупе с тем, что давеча мне пришлось много колдовать на святой земле – ощущал во всех клеточках тела ноющую боль, словно до этого с усердием тренировался, проходя полосу препятствий в рыцарском доме*.

Проклиная этого дятла, что выбрал мое окно для новой жилплощади, я почти на ощупь добрался до штор и одним махом распахнул их, намереваясь уничтожить эту гадкую птицу особо мерзким заклятьем. Но тут же поперхнулся зевком и вмиг полностью проснулся, когда вместо пернатой гадины по ту сторону оконной рамы узрел проблему покрупнее.

Члена Совета магов.

Мастера иллюзий Микио.

За моим окном, которое находилось на третьем этаже.

Этот паршивец даже приветливо помахал мне ручкой, улыбнувшись во весь рот.

В этот момент я потерял дар речи и словно во сне задернул обратно шторы, осел на пол и схватился за голову. Мне все казалось, что я брежу. Сплю и вижу кошмар. Только вот мой личный кошмар стал вновь настойчиво долбить в окно, привлекая мое внимание, и я с ужасом осознал, что это все реально.

Одернув шторы во второй раз, я сильно разочаровался, когда мой плод усталого разума не захотел исчезать, а наоборот, укоризненно сверлил меня взглядом зеленых глаз.

– Поздравляю, Ник, теперь ты оперативный агент департамента дознавателей при Совете магов! – торжественно начал Микио, как только я открыл раму окна, чтобы втащить этого петуха внутрь, наглядно показать ему, почему нельзя будить мага рано утром, особенно когда оный спал всего лишь несколько часов и жутко не выспался.

– А-а-а… – я шокировано замер, пытаясь переварить известия.

Пока я приходил в себя, он деловито осмотрел мою небольшую комнатку, особенно уделив внимание моему импровизированному лежаку, спящей принцессе на кровати и панталонам, которые небрежно висели на спинке стула.

На кровати заворочалась Ирен, что меня весьма обеспокоило – не хотелось ее будить этими утренними разборками, поэтому, я, схватив мага за лацкан пальто, повел оного в самое безопасное и безлюдное сейчас место. В прачечную общежития, в которой в столь ранний час никого не было. Хотя там и так почти никого не бывало, потому что целители предпочитали пользоваться услугами прачек или же сервисом столь любимого им госпиталя, чем стирать одежду самим. Из всего этажа в эту страшную комнату заглядывал лишь я, точнее, не я сам, а моя домовая, которая использовала ее по применению, и сейчас в ней на веревках сохла моя одежда, а в тазике отмокало целительское одеяние.

Сама по себе прачечная была небольшая и больше походила на кладовую, с одним лишь существенным отличием – в ней находилось окно, которое сейчас было приоткрыто, пропуская в пропахшую мылом комнату свежий утренний воздух и переливчатый щебет птиц. Вдоль стен стояли корыта, тазики, даже была гладильная доска с тяжеленным чугунным утюгом – гордостью всего этажа, ибо его использовали хоть и не по предназначению, но для многих полезных дел, о которых я в силу своей воспитанности промолчу.

Как только за иллюзионистом закрылась дверь, я на него сразу же насел, намереваясь получить ответ на главный вопрос:

– Мать вашу, Микио, чем тебе не угодила дверь!

– Меня не пропустили, – трагично заявил он, совсем не испугавшись моего напора. – Эта страшная женщина сперва потребовала у меня пропуск, а когда я заявил, что у меня его нет и вообще, она должна пропустить представителя Совета, куда ему вздумается, она отлупила меня своей палкой и выставила вон! За ухо! Как нашкодившего ребенка!

С трудом осознав, что он говорит про нашу комендантшу, я предложил:

– Ты мог применить иллюзию и проникнуть так!

– Я пытался! – еще жалобнее ответил мастер иллюзий. – Но она меня как-то засекла! И снова отлупила, сказав при этом, что я негодный мальчишка и таких умников как я, она за свой век повидала множество раз! И ее не провести!

– И ты ничего лучшего не придумал, чем залезть в окно?

– Вот именно!

И чего я надеялся? Адекватного и логичного ответа? Кого я обманываю, этому магу просто захотелось увидеть мою реакцию на его маленькую шалость и насладиться зрелищем. Он и насладился, добавив мне в копилку пару фобий.

Тяжело вздохнув, я сел на гладильный стол:

– Так что ты там бредил про оперативного агента?

Микио широко улыбнулся и вновь торжественно повторил:

– Поздравляю, Ник, теперь ты оперативный агент департамента дознавателей при Совете магов!

Я скептически изогнул бровь, глубоко веря в эту сказку, и скрестил на груди руки.

– Не волнуйся, – по-своему понял меня иллюзионист. – С Алией и начальством все согласовано и со вчерашнего дня – ох уж эти договора, подписанные задним числом – тебя официально зачислили в штат под командованием… кого бы ты мог подумать? Алии Эрлеан! Конечно, оклад маленький, точнее, его вообще нет, но посмотри на меня! Мне его тоже не платят и я прекрасно живу!

Микио рассмеялся, отчего у меня засвербело под ложечкой от плохих предчувствий, и материализовал из воздуха пухлый контракт, страниц эдак на двести, где заглавными буквами красовалось: “Контракт по предоставлению услуг на добровольной основе”. Сам договор был небольшим – всего на пару страниц, меня пугало огромное приложение под названием: “Возможные травмы при выполнении своих обязанностей”. Договор подписала Алия, Филгус Гоннери – как ее непосредственный начальник, не хватало только моей подписи. Но печать уже стояла и, покалывая своей энергией, призывно звала скрепить магический контракт.

Вот теперь, увидев официальный документ и поняв, что иллюзионист совершенно не шутил, я крайне удивился. Ошарашено пробежав глазами бумаги, я с каждой строкой все больше понимал, что, словно прогуливаясь по улице, наступил не в милую лужицу, а нырнул с головой в глубокую выгребную яму.

Видя, как с каждой прочитанной строкой, я все больше хмурюсь, Микио решил прервать мое увлекательное чтение.

– Ах да, забыл сказать главное, – произнес он, указательным пальцем отодвинув вниз листы контракта и тем самым оторвав меня от изучения сего примечательного документа. – Слушай и запоминай. Вчера от анонимного доброжелателя стало известно, что на принцессу готовят покушение. Вызвавшиеся добровольцы-оперативники под прикрытием проникли в монастырь и решили тайно вывести Ее Высочество из опасной зоны… ну и попутно обезвредили главного подозреваемого. На счет Гриворда не волнуйся – он так проникнулся твоему самопожертвованию, что теперь твой ярый фанат.

– Самопожертвованию?! – опешил я.

– Ну как же, – широко улыбнулся этот плут и подмигнул. – Ведь ты добровольно обрек себя на изгнание, терпел муки и лишения, лишь бы вникнуть в замыслы врагов королевства. А еще ты спас Ее Высочество и сам принц за тебя поручился. Ах да. Готовься. Алинор Гриворд планирует посветить тебе целую речь и прилюдно покаяться в своих грехах. И это я его убедил, что ты душка. Я ведь молодец?

Мне вмиг представилось, как рыцарь, пылая от любви к своему кумиру, гоняет меня по коридорам госпиталя, потрясая в руке огромным букетом цветов. Стало дурно, отчего я невольно сжал в руке контракт и магически зачарованные листы предупреждающе заискрили и затрещали.

– Что ты сделал? – тихо осведомился я, уже холодея от мысли, что Алинор Гриворд избрал меня своей новой жертвой… всенародной любви.

– Ну, люди должны же тебя начинать любить? – невинно предположил он. – Так почему бы и не начать с малого?

Я поморщился от осознания своего нелегкого будущего. Хотелось пойти к нашим патологоанатомам в госпитале и месяцок-другой отлежаться в морге. Чтоб не достали, демоны.

– Ты расстроился? – Микио с беспокойством дотронулся до моего плеча.