Текст книги "Невинная для миллиардера (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 10

Кира

На следующий день я поняла, что жить одной в своей квартире не так уж и здорово – наверное, потому, что я больше не была одинока. Как это обычно бывает, большое видится на расстоянии. Что удивительно, это случилось не по вине моего мужа, как вы могли подумать.

Во всем оказалась виновата девушка по имени Алла.

Я была в гримерке и переодевалась после показа. Я отлично отработала и уже собиралась уходить, но меня задержала громкая ссора между двумя другими моделями. Я стояла в другом конце комнаты, поэтому не слышала всего, что было сказано, но конечным результатом стало то, что одна из них убежала с торжествующей улыбкой на лице, а другая разрыдалась.

В этой сцене не было ничего необычного, и я, возможно, не стала бы лезть не в свое дело, если бы не одна мелочь: плачущая девушка была совсем юной. Слишком юной.

Ей можно было с натяжкой дать лет шестнадцать.

Не было ничего удивительного в том, что такие молодые модели принимали участие в показе. Это был показ чрезвычайно модного авангардного дизайнера, и он любил свежие лица, которые не успели приесться публике.

Да я сама была в ее возрасте, когда переехала в Москву, чтобы работать моделью.

Я была не в лучшем настроении. Накануне вечером я почувствовала острую головную боль и неприятные ощущения в животе. Больше всего на свете я хотела пойти домой и побыть одной, но ее рыдания не позволили реализовать задуманное.

Вздохнув, я пересекла комнату.

– Ты в порядке? – спросила я ее.

Она смерила меня растерянным взглядом.

– Да. Все хорошо.

– Но выглядишь ты… расстроенной. Я могу чем-нибудь помочь?

Она усмехнулась.

– Вряд ли у тебя есть свободная комната, в которой можно пожить.

– Тебе негде жить?

– Мужчины – подонки, ты это знаешь?

Я обдумала ее слова.

– Да, я знаю это. Ты точно в порядке?

– Тебе правда не все равно?

Я тоже подумала об этом, изучая ее. Она была такая молодая и невинная, как маленький заблудший ягненок.

– Честно говоря, бывало и лучше, – в конце концов ответила она. – Меня только что бросил мой парень, и теперь мне нужно найти квартиру в центре, что практически невозможно, понимаешь?

– Сколько тебе лет?

– Шестнадцать. – Она увидела выражение моего лица. – Почти. Меньше чем через два месяца исполнится шестнадцать, – добавила она, защищаясь.

– И ты жила со своим парнем?

– Да, и что? Мои родители забирали почти все мои деньги от работы моделью, поэтому я ушла из дома. Мне не нравится все время быть одной, поэтому я переехала к своему парню. Все шло просто замечательно... до сегодняшнего дня.

– Как тебя зовут?

Наверное, мне следовало бы это знать, мы уже работали вместе в одном проекте, но увы.

Она, казалось, не обиделась.

– Алла.

– Очень красивое имя.

– Спасибо. Я сама его выбрала.

– И как тебя зовут по-настоящему?

– Неважно, я теперь Алла. Я поменяла имя в паспорте. Согласись, оно отлично подходит для модели?

Я ободряюще кивнула.

– Это точно.

Она на самом деле выглядела как человек, которому предстояло стать знаменитым. Она была потрясающе красива – явно с примесью восточной крови, с потрясающим разрезом глаз, светлой кожей, шоколадными каштановыми волосами и карими глазами.

– Приятно познакомиться, Алла. А я – Кира.

– Ой, я знаю, кто ты такая. Ты надменная знаменитая богачка, которая ни с кем не разговаривает.

К богатству я все еще привыкала, хотя эта часть определения была правдой и ни капельки меня не беспокоила. Я правда была теперь богачкой, спорить с этим утверждением не было никакого смысла. Что касается надменности – это немного задело меня. Да, я держалась особняком, но надменной не была. Я не считала, что я лучше кого-то, я просто была не особо общительной, но люди почему-то думали по-другому.

– Я же с тобой очень мило разговариваю, почему надменная?

Я указала на ее просчет.

– Ну и дурой же ты меня выставила, – сказала она с обезоруживающей улыбкой.

Это вызвало у меня приступ смеха. Слезы еще не успели высохнуть на ее лице, а она уже шутила. Какая странная и интересная девчонка!

– Что она тебе сказала? – спросила я. Алла, кажется, была в порядке, пока с ней не заговорила другая девушка.

– Юлька Коршунова? Она – та, ради кого он меня бросил. Ты же знаешь, как это бывает с этими охотниками за моделями. Чем больше моделей у них в списке, тем лучше. И еще она назвала меня малолетней проституткой.

Это так разозлило меня, что я почувствовала, как мое лицо краснеет.

– Какая дрянь.

– Я знаю. Я ненавижу, когда меня называют малолетней.

Когда она произнесла последнюю фразу, на ее губах появился намек на улыбку, и я не могла не растаять.

– У меня есть свободная комната, – неожиданно сказала я. – Ты можешь переночевать там, если хочешь.

Она настороженно посмотрела на меня.

– Мне не нужна благотворительность. Я могу заплатить тебе. И сразу же съеду, как только найду квартиру. Хорошо?

Я пожала плечами.

– Неважно. Разберемся по ходу пьесы. Ты голодная?

Ее лицо вытянулось.

– Да, ужасно, но я на диете.

– Тебе всего шестнадцать лет. Ты вообще еще растешь. Тебе нужно нормально питаться.

Она изучала меня так, словно пыталась понять, не подставляю ли я ее.

– Ты думаешь? Я всего 175 сантиметров. Я была бы рада, если бы смогла вырасти еще сантиметров на пять. Я чувствую себя коротышкой.

Я кивнула.

– Я продолжала расти, пока мне не исполнилось семнадцать. Давай пойдем поужинаем.

Мы отправились в итальянский ресторан, который рекомендовал Евгений. Он пытался уговорить меня сходить туда несколько раз, но, поскольку пицца и паста были моими любимыми блюдами и проклятием для любой модели, я использовала все свое самообладание, чтобы избежать этого.

В тот вечер я позволила себе эту шалость и обрекла себя на дополнительную работу в тренажерном зале.

Мы с Аллой раздавили тарелку карбонары, от каждой вилки которой у меня буквально закатывались глаза.

– О, Боже мой!

– Мы можем после ужина заскочить к моему парню и забрать кое-что из вещей? Я боюсь, что, если я оставлю их там, он просто выбросит их.

– Конечно, – сказала я, взглянув на Евгения и Ивана, которые с аппетитом уплетали такое количество еды, что ее хватило бы накормить целую деревню.

– Я пойду с ней и помогу все донести, – сказал Евгений, когда закончил жевать. – Но вам придется остаться в машине.

Я смерила его взглядом.

– Почему это?

– Моему начальнику не понравилось бы, если бы вы оказались в эпицентре конфликта.

Когда он говорил «мой начальник», я никак не могла понять, кого он на самом деле имеет в виду. Моего мужа или свекра? И я никогда не спрашивала, потому что было унизительно не знать этого.

– Ромы, скорее всего, там даже не будет, – заверила его Алла. – Он любит кутить допоздна и обычно приходит возвращается не раньше пяти утра.

– Сколько лет этому Роме? – спросил ее Иван.

Я настороженно посмотрела на него. Иван все время молчал, поэтому, когда он заговорил, все обратили на него внимание. Алла пожала плечами, но это было напряженное движение. От этого вопроса ей стало не по себе.

– Это не имеет значения. Я больше никогда с ним даже не заговорю.

– А сколько тебе лет? – спросил ее Евгений, очень медленно выговаривая слова.

– Почти шестнадцать, – сказала она, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

Иван сплюнул через плечо.

Евгений начал хрустеть костяшками пальцев.

Это нехорошо.

– Сбавьте обороты, – твердо сказала я им. Последнее, что нам нужно было сделать, – это подтолкнуть ее обратно к этому подонку.

Алла переводила взгляд с них двоих на меня и обратно.

– Они ничего не сделают, – заверила я ее. – Они помогут тебе собрать вещи, и все.

– Я ненавижу насилие, – медленно произнесла она.

– Никакого насилия не будет, – сказала я ей.

– Точно? – спросила она, все еще глядя на моих спутников.

Они оба пробормотали, что будут держать себя в руках.

– Мы не будем трогать его, – добавил Евгений с вежливой улыбкой.

Что ж, это не сулит ничего хорошего подонку Роману, размышляла я.

Алле потребовалось меньше двадцати минут, чтобы забрать свои вещи из квартиры этого мерзавца, и, к счастью, он так и не появился. Евгений забросил два туго набитых чемодана в багажник, а Алла скользнула обратно на свое место рядом со мной.

– Это все твои вещи? – удивленно спросила я.

– Я минималистка. Это меня устраивает. Никогда не знаешь, когда тебе понадобится сбежать.

Раньше я была такой же. До свадьбы моя жизнь тоже могла бы уместиться в двух чемоданах, так что я не знаю, почему это удивило меня. Возможно, потому, что теперь даже в недельную поездку я брала с собой больше барахла, чем было всего у этой несчастной девушки. Как быстро я привыкала к своему новому богатому существованию!

В тот момент, когда Алла вошла в мою квартиру, что-то изменилось. Что-то в этом пространстве и что-то в моей жизни. Они стали более наполненными, и оказалось, что мне это было просто необходимо. Евгений и Иван были отличной компанией, учитывая все обстоятельства, но Алла стала для меня глотком свежего воздуха. Ее жизнерадостная энергия наполняла меня.

Мы уснули только за полночь: болтали несколько часов подряд и занимались всякими девчачьими делами, какие только могли придумать.

Я включала ей свои любимые песни, а она уговорила меня посмотреть ее любимый сериал. Это было очень весело.

– Где твой муж? – спросила она в какой-то момент. Мы пили зеленое смузи из брокколи, киви и яблока, и она заплетала мне косу.

Я пожала плечами.

– Работает, наверное.

Это была всего лишь маленькая ложь.

– Ты сказала ему, что я останусь здесь? – спросила она, отпустив мои волосы.

Я снова пожала плечами.

– Это не имеет значения. Он редко здесь бывает. Эта квартира – моя. Я испытывала удовольствие, когда говорила это, даже если это было не совсем правдой.

Некоторое время она молчала.

– Это круто, – растягивая слова, произнесла она. – Но если он не останется здесь, то где же он будет ночевать?

Я напряглась. Я подписывала договор о неразглашении откровенных подробностей моего брака, но мне хотелось излить душу этой девушке, с которой я только что познакомилась. Это было глупо, и я заставила себя соблюдать осторожность.

– Ладно, – наконец сказала она, когда стало очевидно, что я не собираюсь отвечать на ее вопрос. – Забудь. Я не хочу лезть в твои дела.

Я улыбнулась, потому что не поверила ее словам.

Она доказала мою правоту минутой позже, когда просто не смогла удержаться и решила выпытать еще больше.

– Брак на самом деле такой, каким его описывают? – спросила она.

– А каким его описывают?

Я захотела услышать, как она воспринимает семейную жизнь.

– Ну знаешь. Любовницы, заглаживающие вину минеты и ссоры из-за серьезных вещей, которые на самом деле ничего не значат.

Мы долго смеялись над этим, и мне так и не пришлось отвечать на этот вопрос.

Я легла спать после полуночи с улыбкой на лице. Я не могла вспомнить, когда в последний раз мне было так весело.

Около двух часов ночи раздался легкий стук в дверь моей спальни.

Это была Алла. Она не хотела спать одна, поэтому спросила можно ли лечь со мной. Я не возражала. Большая кровать всегда казалась слишком пустой, когда в ней была только я.

Вскоре после того, как она устроилась, она начала плакать: сначала очень тихо, затем громче, пока плач не перешел в мучительные рыдания.

Я похлопала ее по плечу, и она повернулась, уткнувшись мокрым лицом мне в шею.

Я обнимала ее, пока она плакала. Она не умолкала в течение нескольких часов, повторяя снова и снова:

– Он должен был стать моей семьей.

– У меня тоже нет семьи, – прошептала я. – Но у нас все будет хорошо. Мы теперь можем положиться друг на друга.

– А как же твой муж? – прошептала она в ответ. – Это и есть семья.

– Не для меня.

– Ну, тогда ты можешь уйти от этого засранца. Мы со всем сами разберемся. У нас обеих очень много работы. Он нам не нужен. Ты могла бы заполучить любого мужчину, какого захочешь.

– Не беспокойся обо мне, – ответила я. – У меня есть все, что я хочу.

– Ладно, ладно, – всхлипнула она. – Можно я здесь останусь? Я никуда не хочу уезжать. Мне так одиноко, Кира.

– Столько, сколько ты захочешь.

– Спасибо тебе, спасибо тебе, спасибо тебе, – всхлипывала она.

К тому времени, когда она, выплакавшись, уснула в моих объятиях, я чувствовала, что у меня появилась сестра.

Глава 11

Кира

Несколько недель я абсолютно ничего не слышала от своего мужа. Это беспокоило меня больше, чем я ожидала. Я вышла за него замуж по причинам, которые не имели ничего общего с любовью или привязанностью. Моими мотивами были деньги и безопасность, я просто хотела богатого мужа, который будет меня игнорировать.

Меня беспокоило, как сильно все изменилось всего за несколько коротких встреч. Теперь я не хотела, чтобы меня игнорировали. Только не он. Каким бы подлым и противным он ни был, я хотела его внимания. Я хотела, чтобы его пальцы снова были во мне. Я хотела, чтобы его член был в моих руках, у меня во рту.

Его оскорбления все еще звучали у меня в ушах, но я все еще хотела повторения. Это же странно? Я знала, что очень, но это не имело значения. Я буквально зациклилась на нем и на нашей будущей встрече.

Через две недели и два дня после нашей первой маленькой даты и нашего первого «свидания» я случайно нашла способ получить его внимание.

До этого момента я соблюдала все правила «трофейной жены» от А до Я. Это были непростые правила, и их было очень много.

В какой-то момент я нарушила этот порядок. И, когда я это сделала, это дало мне мощное оружие против Максима, потому что я кое-что поняла. Если я хотела привлечь его внимание, все, что мне нужно было сделать, – это плохо себя вести. Это было проще чем то, что я делала раньше.

До сих пор в нашем браке я во всех отношениях вела себя очень хорошо. Я ходила туда, куда мне велели идти, надевала то, что мне велели надеть, и изо всех сил старалась вести себя тихо и не попадать в неприятности. Мое прилежание привело к тому, что я встретилась со своим законным мужем всего однажды.

И вдруг совершенно случайно я узнала, что небольшие неприятности – это самый быстрый способ добиться от него ответа.

Все началось с одного импульсивного, пикантного поста в социальных сетях. Это было нехарактерно для меня, и я даже не могу объяснить, что вызвало у меня желание так поступить. После свадьбы я не вела свои собственные социальные сети самостоятельно. У меня оставался доступ к ним, но я никогда не публиковала ничего лично. Мои странички были заполнены лишь профессиональными снимками. Там не было подписей, только фотографии с пометками тех брендов, за рекламу которых мне платили.

Я и раньше не была мастерицей строчить посты, а теперь и вовсе, поэтому, когда у меня выдавалась свободная минутка, я болтала с Евгением и Иваном или смотрела сериалы с Аллой.

Все началось с тонкого, как бумага, платья, в котором я должна была позировать для статьи в «Гламур».

Я была полностью готова к фотосессии, волосы были высоко собраны на макушке и украшены экстравагантной короной из темно-красных роз. Мой макияж был ярким и гламурным, с эффектными кошачьими глазками и губами цвета темно-красного вина.

Платье, которое для меня подобрали, порвалось прямо перед съемкой, и его забрали, чтобы зашить, поэтому я осталась сидеть в гримерке без лифчика, в крошечных стрингах телесного цвета и белых босоножках на высоченном каблуке.

Я ничего не накинула, потому что платье обещали зашить за две минуты, но, конечно, как это обычно бывает, две минуты превратились в тридцать.

Мне было скучно. До того я два часа просидела в кресле парикмахера и визажиста и теперь, накрашенная и обнаженная, просто ждала.

Я поняла, что в гримерке хорошее освещение примерно в то же время, когда заметила зеркало в пол. Я красиво изогнула свое тело, задрала ногу и обхватила рукой грудь, чтобы прикрыть ее.

Я сделала несколько снимков перед этим зеркалом. Они были хороши. Они были откровенные, но не вульгарные, и мне нравились мой макияж и цветочная корона.

Я выбрала лучшую фотку и тут же выложила ее. Я сделала это, потому что мне было скучно, и я подумала, что это будет прикольно. Подпись была глупой: «Красивый образ, но, по-моему, чего-то не хватает. Как считаете?»

Я была почти голая, а на фотографии казалось, что я полностью обнажена, но на самом деле ничего не было видно. Все мои прелести были скрыты.

Я и представить себе не могла, что что-то подобное может беспокоить моего мужа. Я все-таки была моделью. И только что снялась в рекламе нижнего белья. Скромницей меня не назовешь

Я опубликовала фотку и включила сериал на телефоне, потому что платье так и не было готово.

Только через полчаса мы приступили к работе. Съемка заняла еще три часа, и к ее окончанию я совершенно забыла об этой фотографии.

– Что вы желаете на ужин, барыня? – спросил меня Евгений, провожая к машине.

Я вздохнула.

– Ты не возражаешь, если мы сходим в тот вегетарианский ресторан?

Он поморщился, открывая для меня дверь машины.

Я кивнула Ивану, он кивнул в ответ.

Евгений обошел машину и сел сзади рядом со мной.

– Я думал, вы отказались от диеты, на которую вас посадила Агата.

– Теперь я сижу на ужасной диете, на которую сама себя посадила. В понедельник у меня съемка, на которой я буду практически голая.

Он бросил на меня взгляд. Это был неодобрительный отцовский взгляд.

– Что? – спросила я его, сдерживая смех. Я не возражала, когда он читал мне нотации. По какой-то причине я находила это милым. Наверное, потому, что ему было не все равно.

Прошло много времени с тех пор, как кто-то заботился обо мне.

– Кстати, про это, – сказал он своим отцовским поучительным тоном, – я видел ту фотографию, которую вы выложили. Что все это значит?

Я была удивлена, что он ее увидел. И немного смущена. Я пожала плечами.

– Я подумала, что это будет прикольно. Разве это не смешно?

Он провел рукой по волосам, все еще глядя на меня. Мне становилось все труднее не смеяться. На его лице идеально сочетались удивление и раздражение.

– Но вы на ней совершенно голая, барыня.

– Мне это напомнило картины Рубенса, – сказала я с абсолютным самообладанием.

Это наконец заставило его улыбнуться. Я посмотрела вперед. Даже Иван ухмылялся.

– Вы знаете, что обнаженное тело на картине и на фотографии – это не одно и то же? – спросил Евгений.

– Может быть, – попыталась ответить я, широко улыбаясь, – моя голая фотка через двести лет тоже будет считаться искусством.

Я заставила его рассмеяться, и мне это понравилось. Я рассмеялась вместе с ним.

– То, что вы двое все время рядом со мной, – это, наверное, лучшая часть моего брака.

Это была правда.

Когда мне сказали, что у меня будет охрана, я удивилась, потому что не видела необходимости в этом. Теперь, когда я провела так много времени с людьми, чье общество мне нравилось, я поняла, насколько я была одинока.

Впервые за целую вечность я осознала, что мне больше нравится быть в компании, чем одной.

Это было приятно.

Евгений бросил на меня взгляд, в котором сквозила откровенная нежность.

– Вы тоже самое лучшее тело, которое я когда-либо охранял.

Я отмахнулась от него.

– Да брось.

– Нет, я серьезно. Вы всегда вежливая. Вы хорошо к нам относитесь. – Он посмотрел на Ивана. – Поддержи меня.

– Согласен полностью, – просто сказал Иван, не отрывая глаз от дороги.

– Я работаю на Ольховских почти пятнадцать лет, и никогда не думал, что работа на них может быть такой приятной.

Я покраснела с головы до ног от удовольствия.

– Спасибо, – сказала я ему, чувствуя себя смущенной. – Обычно вы... не дружите... с людьми, которых сопровождаете?

Он рассмеялся.

– Нет. Обычно никто не утруждает себя разговорами с нами. И никто никогда не советовался со мной по поводу выбора ресторанов.

– Все Ольховские – придурки?

Я не могла не задать этот вопрос.

Он отмахнулся.

– Да нет. Они даже лучше многих. Они просто... Ну, они такие, какие они есть. Они – богачи, а мы – наемные рабы.

Я выглянула в окно.

– Ну, я смотрю на жизнь по-другому. Вы – мои друзья, и мне нравится, что вы рядом.

– Нам тоже нравится проводить с вами время, барыня.

Вдруг я поняла, что все это время мои друзья обращались ко мне на вы.

– Знаете, что? Переставайте выкать, думаю, мы уже достаточно близки, чтобы обращаться на ты, – сказала я с улыбкой.

– Договорились – мгновенно согласился Евгений. Как раз в этот момент зазвонил его сотовый, и он устремил свой взгляд на экран. Евгений нахмурил брови, его глаза встретились с моими, когда он поднес телефон к уху.

Он ответил: «Слушаю».

Я, мягко говоря, офигела, когда поняла, что ему звонит мой муж.

Я слышала его голос, потому что он кричал. Сначала я не разбирала слова, но все равно могла с уверенностью сказать, что это был он.

– Она не позировала обнаженной, Максим Павлович, – объяснял он официальным тоном. – Она ждала, когда ей зашьют платье, в котором она должна была сниматься.

– Хочешь сказать, что она просто так слоняется по съемочной площадке? – Голос Максима стал громче, так что я смогла разобрать некоторые его слова. – Трясет сиськами при всех? Сколько человек там было?

Евгений взглянул на меня.

Я подняла шесть пальцев.

– Шесть, – сказал Евгений в свой телефон. – И на самом деле она не была голой полностью. – Он сурово смотрел на меня. – На ней были стринги и туфли.

– Ты был там с ней? – надрывался мой благоверный.

– Нет, – ответил Евгений. – Мы ждали ее в машине. Я стараюсь держаться подальше, если понимаю, что там достаточно безопасно. Обычно на съемках бывает много полураздетых женщин, и я предпочитаю не беспокоить их своим присутствием.

Максим сказал что-то, чего я не разобрала, и Евгений протянул мне телефон, стиснув зубы.

– Привет, – сказала я, и это прозвучало менее уверенно, чем я хотела.

Он не накричал на меня, как на Евгения, но его тон был достаточно злым.

– Зачем ты это сделала?

Он выплевывал каждое слово словно яд.

– Ты об этой фотографии? – спросила я. Я знала, что именно об этом он спрашивал, но тянула с ответом. Я просто не знала, что еще сказать.

– Да, – отрезал он. – Фотография, которую ты выложила несколько часов назад. Повторяю. Зачем ты это сделала?

Я не могла понять, почему он так отреагировал.

– Я... я подумала, что это будет забавно. Ничего же не было видно.

– Забавно? – выдавил он. – Ничего не видно? – Его низкий голос постепенно переходил на крик. – Прямо сейчас я смотрю на фотографию своей голой жены. Никто, кроме меня, не должен видеть тебя голой. Ты поняла меня?

– Поняла, – сказала я. Его язвительный тон произвел на меня неожиданное впечатление. Я очень редко плакала, но мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не разрыдаться. – Я удалю ее.

– Ее уже и так удалили, – выпалил он в ответ, теперь его голос звучал спокойнее. – Но Интернет ничего не забывает. Я уверен, что я не единственный, у кого есть скриншот.

– Я не думала, что это так расстроит тебя, – сухо сказала я ему. – Что я могу сделать, чтобы загладить свою вину?

Мне пришлось выдавить из себя эти слова.

Голос моего мужа был резким.

– Единственное, что ты можешь сделать, – это больше не выкладывать никаких голых фотографий.

– Я не была голой.

Он проигнорировал это.

– Больше не болтайся в одних трусах при людях. Кстати, кто были эти шестеро?

Я задумалась.

– Парикмахер, визажист, осветитель, фотограф, дизайнер и швея. Да, их было шесть.

– Сколько из них было мужчин? – зарычал он.

Мои брови поползли вверх.

– Трое.

Целую минуту я слушала, как он дышит в трубку.

– Я хочу, чтобы ты вела себя прилично. Тебе все ясно?

– Предельно.

Я повесила трубку и вернула телефон Евгению.

– Значит, теперь у меня есть дресс-код даже в раздевалке? – саркастически спросила я. Мне хотелось заплакать, но я была уверена, что хорошо это скрываю.

Евгений вздохнул.

– Такова жизнь, барыня.

Ему не нужно было этого говорить, я и так это понимала. Это была та жизнь, на которую я подписалась.

Прошло несколько часов, прежде чем до меня дошло, что все это на самом деле означало. Реакция моего мужа была импульсивной и внезапной. Он следил за мной внимательнее, чем я предполагала, и он только что показал мне, как вывести его из себя. Как оказалось, он неспособен игнорировать меня. Это было моим преимуществом.