Текст книги "Невинная для миллиардера (СИ)"

Автор книги: Татьяна Романская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 29

Кира

Я была удивлена тем, что только что сорвалось с моих губ. Я никогда не говорила о своих родителях. На самом деле я изо всех сил старалась не думать о них.

Однако более удивительным, чем мои слова, было то, как Макс отреагировал на них. Он смотрел на меня с невероятной теплотой, с каким-то удивленным выражением в глазах. Затем все изменилось, его глаза затуманились, когда пришло какое-то осознание.

– Она – была? – спросил он.

Я покачала головой и быстро сменила тему.

– Значит, ты разрешишь ему остаться? – Я могла бы сказать, что Макс был сбит с толку появлением Семы, но он справился с этим лучше, чем я могла надеяться. Я думала, что он взбесится, когда узнает.

Он вздохнул.

– Он тут надолго?

Я покачала головой, сияя, потому что знала, что только что выиграла.

– Ему просто нужно время, чтобы встать на ноги.

– Сколько ему лет?

– Шестнадцать.

– Господи, он же ребенок.

– Всего на несколько лет младше меня.

Он ненавидел любые напоминания о моем возрасте. Честно говоря, было немного забавно наблюдать за этим.

– Как ты с ним вообще познакомилась? – спросил он.

Я рассказала ему короткую историю моей встречи с Семой. К сожалению, эта история была похожа на ту, когда я встретила Аллу. За кулисами модного показа. Сема был несовершеннолетним, работал моделью полный рабочий день, и его только что вышвырнули из квартиры, в которой он жил. Все красивые потерянные дети Москвы, конечно, не поместились бы у меня, но разве еще один может навредить?

Реакция Евгения на нового соседа была ничуть не лучше, чем у Макса.

– Ты превращаешь меня в худшего телохранителя в мире, барыня, – заметил он. – Как я могу защитить тебя, если ты приглашаешь каждого бездомного, которого встречаешь, жить с тобой?

– Он очень безобидный. Ты же сам видишь.

Евгений быстро смягчился, выдвинув несколько разумных условий, которые требовали одобрения моего свекра. Я боялась реакции моего мужа, но не думала, что мне придется столкнуться с ней так скоро.

Я испытала облегчение от того, что он воспринял это лучше, чем я могла надеяться.

Я посмотрела на него, когда закончила свой рассказ. Он покусывал нижнюю губу, его взгляд был прикован к ярким буквам на моей толстовке.

– Бедный ребенок, – пробормотал он.

Я выразительно кивнула.

– Ему никто не мог помочь. Некуда было идти. И он просто душка. Я ничего не могла с собой поделать. Я должна была помочь.

Теперь его взгляд, прикованный к моему лицу, был наполнен чем-то таким, что причиняло мне боль, и заставило отвести взгляд. Его рука обхватила мой подбородок и повернула мое лицо в его сторону, чтобы я посмотрела на него.

– Ты просто ничего не можешь с собой поделать, да?

– Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Ты просто слишком хорошая, – пробормотал он, притягивая меня ближе. – Я не могу этого вынести. – С едва сдерживаемой яростью он поцеловал меня.

Некоторое время спустя, когда он коснулся моей шеи, я пришла в себя настолько, что спросила:

– Может, включим музыку или…?

Мы все еще были одеты, но он прижал меня к кровати, навалившись всем своим весом.

Он прохрипел что-то неразборчивое и прикусил мочку моего уха.

Я повторила свой вопрос.

– Что?

– У нас в доме дети, – резонно заметила я. – Я не хочу, чтобы они нас слышали.

– Ты хочешь сказать, что я должен вести себя тихо в нашей супружеской постели только потому, что ты решила превратить эту квартиру в приют?

– Я просто прошу тебя включить какую-нибудь музыку. Сегодня вечером у нас в квартире полно народу.

Он отстранился и изучающе посмотрел на меня.

– Ты хочешь вернуться к ним?

Я отвела взгляд.

– Ты не возражаешь?

– Мой член уже настроился на секс, но от недолгого ожидания он не умрет.

Я улыбнулась и, не удержавшись, посмотрела вниз. Он натягивал брюки.

– Ты уверен?

– Нет; если ты продолжишь так на меня смотреть, то я не сдержусь. – Он нежно взял меня за руку и потянул к двери. – Пойдем. Давай потусуемся с твоими друзьями.

Глава 30

Кира

Мой праздник был очень скромным, но для меня он был просто идеальным: меня окружали люди, которые нравились мне больше всего. Мы смотрели кино и ели торт. Я планировала съесть всего один крошечный кусочек, но Макс уговорил меня съесть еще.

Он был немного чопорным со всеми и почти ничего не говорил, но я все равно ценила, что он был там, и никто его к этому не принуждал.

Мне казалось, что между нами наконец что-то происходит, что-то, что не имеет никакого отношения к нашему фальшивому браку, а, напротив, имеет отношение к чему-то более правильному, чем контракт. Только зарождающаяся, искренняя привязанность. И, конечно, желание.

Мы несколько раз выходили из гостиной, чтобы поцеловаться, как старшеклассники. Когда мы проделали это в третий раз, Алла крикнула нам в спину:

– Разберитесь уже в своих отношениях!

После того, как все разошлись по своим комнатам, мы ушли к себе. Макс медленно раздел меня и отнес в постель.

Он вошел в меня, не отводя глаз. Каждый резкий толчок приводил в движение все мое тело, заставляя мою грудь подпрыгивать при каждом погружении. Его пристальный взгляд опускался к моей груди, затем возвращался к моему лицу с каждым следующим движением.

– Хочешь, я буду называть тебя барыней, пока трахаю?

Вопрос заставил меня застыть на середине толчка. Он продолжал входить в меня, не останавливаясь. Я совсем забыла о его недавнем приступе ревности. С тех пор он был таким покладистым, но, очевидно, это расстроило его гораздо больше, чем я думала. Я не совсем понимала, как вести себя с ним в таком состоянии: ревнивый Макс был для меня еще большим незнакомцем, чем обычный Макс, – поэтому я не ответила.

И снова мое молчание не помогло.

Зарычав, он начал трахать меня сильнее.

Я потеряла рассудок и, честно говоря, на какое-то время совершенно забыла о его вопросе.

Забыла до тех пор, пока в комнате не зазвучал его резкий голос.

– Хочешь, я позову его, пока ты в таком состоянии? Ты хочешь, чтобы он увидел, что я с тобой делаю?

Я не смогла ответить. У меня не хватало дыхания, чтобы говорить. Он страстно выбивал из меня все слова и мысли. Но это не помогло.

Он зашипел на меня сквозь зубы.

– Он, наверное, прямо сейчас фантазирует о тебе. Тебе это нравится? Тебе нравится производить на него такое впечатление? Тебя заводит, что ты производишь такое впечатление на каждого мужчину?

Я крепко зажмурила глаза, разум был слишком затуманен, чтобы ответить. Честно говоря, я была ближе к тому, чтобы кончить, чем ответить ему, но, похоже, ему это и в голову не пришло.

Внезапно он перестал двигаться. Мои глаза резко открылись.

– Не останавливайся, – выдохнула я, прижимаясь к нему.

– Может, мне все-таки позвать его, – прорычал он. – Чтобы он увидел мой член глубоко внутри тебя. Дай ему увидеть, что это принадлежит мне. – Его рука скользнула вниз, теребя мой клитор; его член погрузился по самый корень. – Что это мое.

Мне наконец удалось выдавить с придыханием:

– Нет.

Каким бы слабым ни было это слово, оно, казалось, успокоило его, или, по крайней мере, не вывело из себя еще больше. Он снова начал двигаться.

Должно быть, после этого я уснула, потому что проснулась, когда он отодвинулся.

Он подтягивал штаны на бедрах, когда спросил меня через плечо:

– Я иду за водой на кухню. Тебе что-нибудь нужно, барыня?

– Нет, спасибо, – тихо сказала я, отворачиваясь.

– Что такое?

– Не называй меня барыней, пожалуйста.

– Почему нет?

– Потому что ты издеваешься. Когда он это делает, он просто милый.

В мгновение ока он снова оказался у меня перед лицом, накрывая меня своим телом; в его глазах было безумие, голос звучал тихо, но яростно.

– Он не может быть милым с тобой. Тебе нужно вбить это себе в голову.

О, опять это.

– Ты ревнуешь, потому что я дружу с кем-то? – осторожно спросила я. – Ты тоже можешь быть моим другом. Это не взаимоисключающие вещи.

– Просто для справки: я не хочу быть твоим другом, – прорычал он. – Я хочу заставить тебя кончить и посмотреть, как у тебя закатываются глаза.

Я покраснела и упрямо ответила:

– Ты можешь делать все это и быть моим другом.

– Ладно. Отлично. Это та дружба, которой я хочу, но у тебя не будет такой ни с кем другим.

Я просто моргнула, глядя на него.

– Ну, конечно, не будет, – просто ответила я.

Казалось, это смягчило его, если судить по тому, как он поцеловал меня.

– Что подарить тебе на день рождения? – спросил он.

У меня в голове сразу же возникла одна идея.

«Это сделает меня уязвимой, если я попрошу его о его чем-то подобном, – подумала я, лихорадочно соображая. – Будет больно, если он мне откажет, но, если он скажет «да», это того стоит. Если он скажет «да», это может все изменить».

– Я бы хотела, чтобы ты начал говорить со мной напрямую. Больше никакой Агаты.

Он долго смотрел на меня.

– Ты хочешь, чтобы я ее уволил?

Я пожала плечами.

– Я просто хочу, чтобы она убралась из моей квартиры. Я бы не расстроилась, если бы ты ее уволил, но, если она просто не будет контролировать меня, этого будет вполне достаточно.

– И ты действительно хочешь иметь дело непосредственно со мной?

– Да. Я хочу иметь дело непосредственно с тобой.

– Ладно. Если это то, что ты хочешь, мы так и сделаем, – мгновенно ответил он.

Это было так просто? Я задумалась.

Глава 31

Кира

На следующий день Агата не пришла ко мне. Она даже не потрудилась попрощаться, – она просто исчезла из моей жизни. Мне не было грустно, как раз наоборот, хотя на мгновение я задалась вопросом, как теперь буду составлять свой график. Сегодня у меня был выходной, и я, возможно, могла бы восстановить расписание на следующие два дня по памяти, но после этого у меня должна состояться поездка в Париж, а я совершенно ничего не знаю о своем маршруте туда.

Мне не пришлось долго переживать, поскольку Евгений сообщил мне все подробности, как только вошел в квартиру.

– Я ознакомился с твоим расписанием, барыня. У меня есть вся информация, надо внести ее в твой телефон, чтобы ты могла отслеживать все самостоятельно.

Меня это устраивало. И приятные сюрпризы продолжали поступать. Так получилось, что у Аллы тоже был выходной, а Сема был свободен все утро. Мы запоем посмотрели три серии сериала, а после этого мне пришло сообщение. Приятное. От моего мужа.

Макс: Я слышал, у тебя выходной. К тебе приедет кое-кто, чтобы побаловать тебя и твоих друзей. С днем рождения, барыня!

Не успела я прочитать сообщение до конца, как раздался стук в дверь. В квартиру вошла целая команда девушек, которая устроила нам спа-салон на дому! Следующие пять часов мы втроем провели перед телевизором, делая процедуры по уходу за лицом, маникюр, педикюр и массаж.

Нам было очень весело всем вместе, и мы никак не могли перестать смеяться. Я не представляла, что при моей нынешней жизни, у меня может получиться такой веселый праздник, и поэтому была сказочно благодарна судьбе за все.

Было просто невозможно вечно хранить секреты от Аллы. Даже серьезные.

За день до моего отъезда в Париж я не выдержала и рассказала ей все о своем браке. О каждой маленькой лживой детали во всех подробностях.

– Это все фальшивка, – повторила я после исповеди.

– Чушь собачья, – безапелляционно заявила она.

Я уставилась на нее.

– Что? Ты мне не веришь?

– Да нет, я верю тебе насчет брака по договоренности, каталога невест, того, что Макс дурак, и всего остального. Но называть ваши отношения фальшивкой? Что бы там ни было между вами, это не подделка. Этот мужчина без ума от тебя. Он просто тает каждый раз, когда смотрит на тебя.

Я обдумала это. Алла, конечно, преувеличивала все в силу своего юного возраста, но ее слова заставили меня задуматься. Как он смотрел на меня? Значило ли это что-нибудь? Я отогнала эту мысль. Нет ничего более болезненного, чем ложная надежда.

– Это не имеет значения. Мне все равно.

Я знала, что лгу себе. Я все время лгала себе, но, по крайней мере, я никогда себе не верила.

Судя по взгляду, который Алла на меня бросила, она тоже мне не поверила.

– Теперь давай вернемся к каталогу невест, – сказала она, возвращая меня в настоящее. – Расскажи мне все.

Я рассмеялась.

– Даже не думай об этом.

– У меня есть несколько лет, чтобы принять решение. А пока выкладывай все, что знаешь. Как это работает? Как ты туда попала?

– Это не так сложно, как ты думаешь. На самом деле, это распространенная штука в модельном бизнесе.

– Зачем ты это сделала? – спросила она. В вопросе не было осуждения, просто любопытство.

– Я была в ужасном состоянии. Я потратила четыре года, чтобы постоянно держаться на плаву в модельной сфере. Не пойми меня неправильно: у меня был карьерный рост, но незначительный. Моя жизнь качественно не улучшалась. Что бы я ни делала, мне казалось, что я все еще тону.

Наши глаза встретились.

– Мне знакомо это чувство, – заявила она.

Я была уверена, что так оно и было.

– Большинство моделей тратят все заработанные деньги, пытаясь доказать в социальных сетях, что они чего-то стоят, – сказала она.

Я кивнула.

– Точно. В среднем успешная карьера модели длится лет семь. Я всегда понимала, что это временно. Я зарабатывала приличные деньги, но не такие, чтобы уйти на пенсию в двадцать пять лет.

– Боже, это все ужасно удручает, – посетовала Алла. – И все это правда.

– Я надеялась зацепиться за шансы, которые давала мне жизнь, – объяснила я и очень хотела, чтобы Алла поняла меня. – Закрепить и приумножить свой статус стало главной моей целью.

– И теперь ты – Ольховская. Мало кто теперь выше тебя по статусу в этой стране.

Я кивнула, прямо встречаясь с ней взглядом. Она поняла.

– Я была так беспомощна и одинока, что сделала этот глупый выбор, но я не жалею об этом.

Ее рука накрыла мою.

– Ты больше не одинока. Если у тебя есть хоть один близкий человек – это уже что-то, так? У тебя есть я. Всегда.

Глава 32

Кира

Макс поехал в Париж со мной. Он подарил мне комплект чудесных украшений с аквамарином и сказал, что это его запоздалый подарок на мой день рождения и что эти камни напоминают ему мои глаза.

А потом он остался со мной на время всей моей поездки. Я не могла до конца в это поверить; а еще я не могла понять, как ему удавалось уделять так много времени и мне, и всем своим бизнес-проектам; но он умело сохранял баланс почти две недели. Он следовал за мной повсюду, как будто ему больше негде было быть. Он приходил на все мои съемки и водил меня гулять каждый день после того, как я заканчивала работать.

Мы ели в лучших ресторанах – угощались блюдами экстравагантной французской кухни или изысканной итальянской, и каким-то образом он отговорил меня так рьяно подсчитывать калории.

Мы пили дешевое красное вино у подножия Эйфелевой башни и дорогое шампанское на ее вершине.

Он провел четыре часа, гоняясь за мной по Лувру, фотографируя меня только тогда, когда я ему не позировала. В какой-то момент я чуть не упала в несомненно бесценную вазу. Он поймал меня с теплой улыбкой, притягивая к себе.

– Мы же не хотим, чтобы ты провалилась во что-нибудь дорогое?

– Даже в тебя? – поддразнила я.

– В меня можешь проваливаться сколько хочешь, – пробормотал он. – Для тебя я всегда свободен.

У меня перехватило дыхание. Мое сердце бешено колотилось. Он очень сильно изменился по отношению ко мне за такое короткое время, и я не могла сказать, когда он меня поддразнивал, а когда был серьезен, но я не стала развивать эту тему дальше. Я все еще слишком опасалась его, чтобы испытывать судьбу.

Один день мы провели в Версале, любуясь своими отражениями в массивных золотых зеркалах и целуясь в каждом темном уголке, который только смогли найти.

Целых три часа мы восхищались каждым сантиметром Собора Святого Сердца. Мы нашли там в сувенирном магазине книгу о городе и отправились на экскурсию, чтобы посетить все достопримечательности, которых еще не видели. И у каждой из них сделали глупое селфи.

Париж стал для нас новой главой. Я не знала, почему это было так, что изменилось, что случилось между нами двумя, и мы мало говорили об этом, как будто боялись, что можем разрушить магию момента.

Это был не первый мой приезд в Париж, но это был первый раз, когда я увидела его глазами влюбленного человека. Что-то витало в воздухе.

Я призналась Максу, что мне нравится французский обычай здороваться поцелуем в обе щеки. Он стал целовать меня в обе щеки до тех пор, пока я не захихикала, и после этого по меньшей мере двадцать раз в день.

И мы много разговаривали. Он рассказал мне о своих бизнес-интересах. О состоянии, которое он сколотил и потерял, о том состоянии, которое он создавал снова. Он был увлечен тем, о чем я имела лишь поверхностное представление. Он пытался объяснить мне это. Он покупал потенциально удачные участки земли по сниженной цене и строил на них недвижимость, и затем сдавал здания в аренду – и таким образом сколотил устойчивое состояние. Для меня это звучало немного скучно, но он был поглощен своим делом. Я поняла, что он стремился когда-нибудь превзойти своего отца.

Было позднее утро. Мы все еще были в постели. Это был мой единственный полноценный выходной день в поездке, и мы использовали его в полной мере.

Я рассказала ему о некоторых своих бизнес-идеях, о том, над чем я работала с его отцом. Мой бизнес быстро развивался. То, что начиналось как идея сотрудничества с Elian Russia для создания фирменных помад с моим именем, быстро переросло в полноценную косметическую линию. И я прошла путь от обычной модели до создателя и продавца собственной линии косметики.

Пока я говорила, он пристально наблюдал за мной. Его глаза были такими мягкими! Весь этот холодный серый цвет превратился в тающее тепло.

Почему они таяли, когда были устремлены на меня? Почему они плавили меня?

– Могу я спросить тебя кое о чем? – задал он мне вопрос. – Я не хочу ссориться и задевать тебя. Мне просто любопытно.

– Звучит жутковато, но дерзай.

– Зачем ты это сделала?

Я ничего не могла с собой поделать и чуть-чуть вздрогнула. Все шло так хорошо. Зачем ему понадобилось открывать этот ящик Пандоры? Я полагала, что рано или поздно это должно было случиться.

Я тщательно подбирала слова.

– Моделей пруд пруди. Мы – люди с коротким сроком годности. Большую часть своей самостоятельной жизни я делила крошечную квартиру с другими девушками.

– Ты зарабатываешь хорошие деньги, – заметил он.

Мои губы скривились в горькой усмешке.

– Сейчас я зарабатываю большие деньги. И, полагаю, раньше у меня тоже все получалось достаточно хорошо, но большую часть денег, которую я зарабатывала, я отправляла моей семье.

– Расскажи мне о них. О своих родителях.

Настороженно глядя на него, я рассказала.

– Моего отца уволили с работы ровно через неделю после того, как у моей мамы обнаружили рак костей. У меня появилась возможность переехать в Москву и работать моделью, и я воспользовалась ею. Я хотела быть рядом с семьей, но чувствовала, что оставаться бесполезно, если я могу уехать и помочь родителям свести концы с концами.

– Господи. Сколько тебе было лет?

– Шестнадцать.

– Это вообще законно?

Я пожала плечами.

– Мои родители согласились на это, так что да, и мое агентство помогло мне найти квартиру, как я уже сказала, с другими девушками. За это агентство получало процент от моей работы, а почти все остальные заработанные деньги я отправляла своему отцу. Каждая лишняя копейка шла на лечение моей матери. Однако ничего из этого ее не спасло. Мой папа клялся, что это помогло, но этого явно было недостаточно. Моя мама не продержалась и года.

– Боже мой. Мне так жаль.

Я пожала плечами.

– Иногда я жалею, что не осталась с ней. Я была так занята, зарабатывая деньги, что по большому счету почти не виделась с ней. Когда она ушла, я все равно не вернулась домой. Я хотела отвлечься работой. Отвлечься от своего горя, понимаешь? Так что я осталась и продолжала работать, решив, что моему отцу все равно нужна финансовая поддержка.

– Ты очень хорошая дочь. – У него хватило такта выглядеть смущенным. – А твой отец? Что с ним сейчас?

– 26 марта. – Я видела, как он вздрогнул при упоминании даты нашей свадьбы. – Через год после смерти моей матери старая машина моего отца сломалась прямо на безлюдной дороге. Было минус тридцать градусов, а телефон у него сел. Он заснул в машине и больше не проснулся. Незнакомцы нашли его на следующий день. Я копила деньги, чтобы купить ему машину получше. Я опоздала на два месяца, – с горечью закончила я. – После этого я стала одержима идеей лучшего будущего. Я хотела больше никогда не опаздывать на два месяца.

Макс погладил меня по волосам, я позволила ему пожалеть меня и продолжила рассказ о прошлом.

– Модельный бизнес – нестабильная отрасль. Мы молоды, уязвимы и по сути торгуем своей красотой. Когда я потеряла родителей, я чувствовала себя очень незащищенной. У меня никого не было. Я была очень одинока. Вот почему я никогда не пила до свадьбы. Я ужасно боялась, что меня накачают наркотиками. Такое случалось с девушками вокруг постоянно, и они просто отмахивались от этого, как будто это было частью их работы. Я же не хотела отмахиваться от этого. В модельном бизнесе никто не дает тебе никаких гарантий. Допустим, если у меня появится заметный шрам от операции или я наберу пару лишних килограммов – меня тут же вышвырнут. Все будет кончено. Я даже не буду рассказывать о том, что однажды я элементарно постарею. – Я сделала паузу. – Я хотела уверенности в завтрашнем дне.

– Ты могла бы попытаться найти любовь.

Я уставилась на него.

– Насколько наивной ты меня считаешь? Я видела, как это работает. Богатые мужчины относятся к моделям как к товару. Я решила обернуть ситуацию в свою пользу. Я хотела быть значимой, – продолжила я. – Такие люди, как ты, важны для всех. Такие люди, как я и моя семья – расходный материал, и никому нет до нас дела. Оба моих родителя умерли, и только я помню о них. Я знала, что, если стану одной из вас, миру не будет плевать на мою смерть. Однажды я услышала о каталоге невест. Модели много говорят об этом в определенных кругах, хотя ни одна из моих знакомых никогда не признавалась, что отправляла туда свою анкету. Знаешь, иногда, когда девушки попадают в гаремы и в сексуальное рабство, я всегда задаюсь вопросом, причастен ли к этому каталог. И, конечно, всякий раз, когда вижу модель в расцвете сил, переспавшую с восьмидесятилетним миллионером, я задаюсь вопросом, не из-за каталога ли это произошло. Однако, несмотря на все слухи, я всегда была уверена, что последнее слово остается за девочками. К тому времени, когда мне исполнилось восемнадцать, я уже приняла решение. Все, конечно, обернулось несколько иначе, чем я себе представляла. Никто никогда не заподозрит нас. Ты слишком молод и великолепен, чтобы кто-нибудь поверил, что тебе нужна фальшивая невеста и ты готов купить ее.

– Я был не единственным, кто видел твою анкету, – отметил он. – Ты знаешь, что был аукцион?

Я не смогла сдержать своего ужаса.

– Я не знала, что это проходит именно таким образом. Как ты думаешь, кто-нибудь выдаст меня?

– Нет, – сказал он через некоторое время. – Разглашение содержимого каталога не пойдет на пользу ни одному участнику торгов. Все получилось так, как ты надеялась? Ты чувствуешь себя в безопасности?

Я не могла встретиться с ним взглядом.

– В некотором смысле да. – В основном. В любом случае в этом и был смысл. И я действительно чувствовала себя в безопасности. Каждой частичкой своего тела, кроме сердца. – Я хотела семью, – сказала я тихим голосом, все еще пытаясь заставить его понять меня.

– Я понимаю, – тихо сказал он.

Через некоторое время я заговорила снова.

– А как насчет тебя? Почему ты это сделал?

Он сделал такой глубокий вдох, что наши тела покачнулись в такт движению его груди.

– По совершенно неправильным причинам, если быть честным. Мои родители давили на меня, хотели, чтобы я женился. Их нытье и... другие вещи убедили меня, что пришло время.

– Деньги.

– Да. Деньги были одной из главных причин. Возможность вернуть право на наследство казалась мне слишком привлекательной. Теперь, когда я знаю твою точку зрения, я могу признать, что твои доводы были гораздо более достойными, чем мои собственные.

Это был, мягко говоря, приятный комплимент с его стороны.

– Почему именно каталог невест? – спросила я.

– Я не хотел втягивать в эту затею невинного человека. Я хотел найти жену, которая знала бы, что к чему. Которая знала бы, что я никогда не смогу быть любящим мужем.

– Почему это?

– Однажды я уже отдал свое сердце. И не хотел повторять эту ошибку снова.

– Значит, ты все еще любишь Кристину.

– Нет. Я ненавижу ее за то, что обманула меня. Я ненавижу себя за то, что понятия не имел, что она была обычной аферисткой. Я думал, что никогда не попадусь в эту ловушку.

Это был выпад в ее адрес, но, конечно, я почувствовала, что эти слова относятся и ко мне.

– Если уж на то пошло, – грубо продолжил он, – я даже не уверен, что любовь существует, но если это так, я определенно не хочу проходить через это снова.

Я сохраняла серьезное выражение лица, но это давалось мне с трудом.

– Я понимаю. Это ужасно. Все самые нежные чувства оказались неправдой, – заметила я.

– Дело даже не в этом. Дело в том, что все это может закончиться. Теперь любовь – ничего для меня не значит. Одного раза мне было достаточно. Я не хотел никому причинять боль, поэтому нашел кого-то, кто знал, что к чему.

– И вот мы здесь.

Он молчал так долго, что я уже не надеялась, что он ответит.

– И вот мы здесь, – тихо произнес он. – Ну и странная мы пара.

Его тон был полон нежности.

Я ухмыльнулась.

– Да уж, избалованный богатый мальчик.

Лишь несколько мрачных капель дегтя проникли в нашу медовую бочку в течение тех кратких золотых дней, и все они исходили с одного и того же источника.

Мне позвонили с неизвестного номера. Надо было сообразить, что лучше не отвечать, но я была настороже, поскольку Агата исчезла из поля зрения, а заменить ее пока было некем; я постоянно беспокоилась, что упущу возможность получить работу, если со мной будет слишком трудно связаться.

Я только что закончила съемку, поэтому ответила на звонок. Это был последний человек, которого я хотела бы услышать, особенно учитывая, что Макс стоял всего в полуметре от меня.

– Алло? – произнесла я.

– Кира, – раздался обжигающий, ядовитый голос.

Мы общались всего один раз, но я сразу поняла, кто это. Я не назвала ее имени. Я не могла этого вынести. Я не сводила глаз с мужа, который вопросительно посмотрел на меня, когда я спросила:

– Зачем ты мне звонишь?

Ее радостный смех был издевательским.

– По нескольким причинам. Но в основном я хочу, чтобы ты не забывала обо мне. Твой муж, например, никогда не забывает обо мне. Не принимай слишком близко к сердцу то, что он никогда не полюбит тебя. Его интересует только одна женщина в этом мире.

– Он достаточно любящий муж, – натянуто сказала я. Каждое ее слово было ударом кинжала в сердце. Не утешало даже осознание того, что она говорила все это просто для того, чтобы поиздеваться.

– Не позволяй ему одурачить тебя. Он может трахаться, как жеребец, но он всегда будет тебя ненавидеть по той простой причине, что тебя выбрал его отец.

Я изучала выражение лица моего мужа – на нем было написано любопытство. Кристина сама не верила своим собственным словам, но ей отчаянно хотелось в них поверить. Она как будто убеждала себя. Я улыбнулась. Наконец-то я одержала верх, и я зацепилась за это. Повинуясь импульсу, я мгновенно парировала.

– Кто тебе это сказал? Меня выбрал не его отец.

Она громко втянула воздух в трубку, прерывисто дыша.

Мои слова потрясли ее; я чувствовала это нутром.

– Лгунья, – прошипела она в ответ.

Я просто покачала головой. Макс придвинулся ближе и явно уловил часть разговора. Его брови были сведены вместе, грозовые тучи показались в его серых глазах.

– Макс сам выбрал меня, – твердо сказала я. – Его отец не имел к этому никакого отношения. Не веришь мне? Спроси у Макса сама.

Я отдала ему телефон и ушла переодеваться.

Конечно, на этом все не закончилось, хоть я и хотела, чтобы так было. Я хотела притвориться, что никогда не разговаривала с Кристиной, никогда не слышала ее слов, никогда не знала о ее существовании, но Максу просто пришлось снова заговорить об этом.

Нас везли обратно, и мы сидели дальше друг от друга, чем когда-либо с тех пор, как началось наше перемирие.

– Мне жаль, что она звонит тебе, – сухо сказал Макс, не глядя на меня. – Ей не следовало этого делать.

– Мне тоже, – тихо сказала я.

Он не закончил.

– Но, пожалуйста, не провоцируй ее. На самом деле вообще не разговаривай с ней. Если она позвонит, просто повесь трубку или передай трубку мне.

Я почувствовала себя так, словно он дал мне пощечину, но отреагировала как профессионал.

– Как пожелаете.