Текст книги "Невинная для миллиардера (СИ)"
Автор книги: Татьяна Романская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
Глава 33
Максим
Лучше не становилось. Я думал, что причина, по которой я становился одержимым Кирой, заключалась в том, что редкие, вызывающие привыкание моменты контакта, были недостаточными и поэтому мне хотелось большего. Я думал, что, если на пару недель сосредоточусь исключительно на ней и на том, чтобы вытрахать ее из своего организма, то мои чувства завянут, так и не успев распуститься; однако это привело к серьезным неприятным последствиям.
Моя тяга к ней становилась намного, намного сильнее. И не только из-за ее тела. Я жаждал ее общества. Ночью и днем. Просыпаясь и засыпая, я хотел, чтобы она была рядом со мной, дышала тем же воздухом, реагировала на каждое мое действие.
Но вернемся к ее телу. Я был ненасытен. Я ложился спать и просыпался с эрекцией. Каждый сантиметр моего тела ярко реагировал на ее присутствие. Я сказал себе, что именно поэтому мне хочется держать ее рядом, но это не объясняло, почему мне хочется обнимать ее, пока мы спим, как будто я боюсь, что она ускользнет.
Боюсь.
Это забавно, конечно, но страх действительно наполнил меня, я чувствовал его каждой клеточкой. Однако чего я боялся? Не ее, больше нет. Не ее намерений. Страх шел изнутри. Чем больше я осознавал, какой хорошей она была, тем больше понимал, что не заслуживаю ее. Я купил ее, но не заслужил.
Я был настолько же грязным, насколько она была невинной. То, что я натворил всего за один месяц после нашей свадьбы, выходило за рамки дозволенного.
От одной мысли об этом у меня волосы на затылке встали дыбом. Неужели я так сильно изменился с тех пор, что теперь испытываю отвращение к собственному поведению?
Короче говоря, да. Теперь, когда я узнал ее, я пожалел обо всем, что сделал. А что, если она узнает? Боже, эта мысль приводила меня в ужас, потому что это было вполне осуществимо. Кристина была как раз той самой бывшей, которая позаботится о том, чтобы Кира узнала хотя бы часть из того, что я натворил.
Кира перевернулась на спину во сне, но не проснулась. Она была обнажена, на ней не было ничего, кроме простыни. Я стащил ее. Шторы были распахнуты, уличного света проникало достаточно, чтобы я мог разглядеть восхитительные маленькие детали ее тела. Она вздрогнула от того, что простыня больше не укрывала ее. Я погладил ее от горла до подбородка, и она изогнулась от моего прикосновения. Даже тогда она не проснулась. Я потер рукой у нее между ног, наблюдая за ее сонным лицом. Ее рот приоткрылся, глаза все еще были закрыты. Она была влажной. Я просунул в нее палец, ощупывая ее. Ее тело откликнулось, но даже это не разбудило ее.
Должно быть, я действительно вымотал ее. Эта мысль меня не беспокоила. Напротив, это даже не остановило меня.
Я взобрался на нее, входя в нее одним плавным плотным скольжением. Это наконец разбудило ее. Она застонала, когда ее прекрасные глаза распахнулись. Я целовал ее, входя и выходя.
Что я наделал?
Как я позволил себе погрязнуть в этом так глубоко?
Глава 34
Кира
Это случилось в четверг. Стоял солнечный приятный день. Такой день, когда хочется пройтись пешком, вместо того чтобы стоять в пробке.
Я запомнила такие странные мелкие детали, как будто этот день прочно отпечатался в моей памяти еще до того, как мой мозг понял, зачем это нужно.
Я проснулась в объятиях Макса. Он остался на ночь только по той причине, что сам этого хотел. Я застала его в своей квартире с едой из доставки, когда вернулась домой со съемок накануне вечером. Он целовал меня так, словно ему никогда не будет достаточно. У нас был тихий, интимный ужин наедине, от одной мысли о котором у меня до сих пор теплеет в груди.
Со своей стороны, я прямо призналась себе, что сильно влюбилась. Этот мужчина был неотразим, когда добивался того, что хочет; в тот вечер он хотел меня.
В ту ночь я немного не выспалась. Он трахал меня несколько раз, будя в разное время ночи, и каждый раз с неутомимым отчаянием, которое и по сей день заставляет все мое тело сжиматься при воспоминании.
Мы не могли устоять друг перед другом, это было ясно.
И я начинала чувствовать надежду на нас, на наше счастье.
Жизнерадостный Макс даже пошел со мной на семейный ужин в прошлое воскресенье. Он ввел меня под руку в дом, усадив между членами своей семьи, как будто делал это каждую неделю. Его братья улыбались ему, толкая друг друга локтями. Его родители разинули рты. Я весь вечер не могла сдержать румянец на щеках и улыбку на лице.
Мы начинали закладывать фундамент чего-то мощного и глубокого. Настоящий брак? Возможно. По крайней мере, впервые я позволила себе задуматься об этом.
Единственное, что могло нас удержать, – это мы сами.
По крайней мере, я так думала.
Тем утром Макс страстно поцеловал меня на прощание возле моего дома, сел в одну из своих машин и уехал, а я пошла пешком из квартиры в тренажерный зал. Евгений и даже Алла пошли со мной. У нее была назначена съемка на девять, так что ей нужно было уйти пораньше, но перед этим она могла бы потренироваться со мной целый час.
Я помню, что, когда мы шли, она схватила меня за руку и просияла.
– Тили-тили-тесто, жених и невеста, – тихо напевала она. Алла была счастливее всех, когда узнала о потеплении в моем странном браке. Несмотря на возраст Аллы, она через многое прошла, но при этом, все еще оставалась оптимистичной натурой. Она была уверена, что мой муж, несмотря ни на что, полюбил меня и что любовь победит все.
Это была такая сладкая надежда!
Мой тренер провел для меня и Аллы напряженную тренировку, после которой мы еле стояли на ногах.
– Ты сегодня допоздна? Успеешь домой к ужину? – спросила я Аллу, когда она выходила.
– Думаю, что да, – ответила она.
– Класс, позвони, если нет, и не забудь нормально поесть. Людям нужна еда, чтобы выжить! Модели тоже люди! Даже не думай со мой спорить, – напомнила я ей.
Алла, как и я, постоянно следила за своим питанием. Когда я пыталась ее поучать, она закатывала глаза, как подросток, которым она, собственно, и была.
– Хорошо, мам, – передразнила она меня с улыбкой, а затем поцеловала меня на прощание в обе щеки.
Я все еще улыбалась, когда заходила в раздевалку. Я переоделась в удобный черный купальник и пошла плавать. В тренажерном зале имелся приличных размеров бассейн, и все помещение было арендовано для моего личного пользования на время тренировки. Эти утренние часы до сих пор были для меня одним из главных преимуществ моего брака.
Евгений ждал прямо за дверью, ведущей в остальную часть спортзала, пока я плавала. В похожую на пещеру комнату с бассейном вела еще одна дверь, но она предназначалась только для сотрудников и всегда была заперта. Евгений все еще перепроверял ее каждый раз, прежде чем оставить меня плавать.
Это было время, которое я использовала, чтобы прочистить голову, бездумно плавая, позволяя своему телу и разуму плыть свободно от забот.
Я не считала дорожки, не засекала время. Я просто плавала до изнеможения.
В тот день мой мозг не отключился, и я не возражала. Меня переполняли разные приятные эмоции. Я плавала с легким и одурманенным сердцем.
Я помню жару в комнате, восхитительное ощущение прохладной воды, скользящей по моей коже. Я помню раздражающий, но знакомый запах хлорки.
А потом все вдруг прекратилось.
Моя рука коснулась бортика бассейна, мое тело изогнулось, ноги приобрели хорошую опору для толчка. Я оттолкнулась от бортика и замерла от мучительной боли. Какого черта?
Сначала я подумала, что мои длинные волосы за что-то зацепились. И в некотором смысле так оно и было, но это было не что-то. Это был кто-то. Чей-то кулак.
Я притихла от боли, сбитая с толку, но не встревоженная, пока нет. Я была поднята из воды. На долю секунды я мельком увидела мужчину, скорее его фигуру, чем лицо, но, прежде чем я успела среагировать, меня снова швырнуло вниз, но не в воду, а на бортик бассейна, на самый край. У меня было время повернуть голову, так что большая часть моего лица уцелела, но это никак не защитило боковую часть моей головы, которая сильно и уверенно соприкоснулась с чем-то твердым. Удар. Раз. Это было так больно. Удар. Два. Я почувствовала вкус крови. Удар. Три. Мой мозг затуманился. Мою голову окунули в бассейн. Я пыталась сопротивляться. Все, чего мне удалось добиться, – это тщетно извиваться в воде. Мои ноги не находили опоры. Я была слишком дезориентирована, чтобы определить, в какой стороне находится земля. Удар. Снова. Я протянула руку, царапая кулак, который держал мои волосы. Вдруг моя стопа за что-то зацепилась, и я изо всех сил оттолкнулась вверх. Я задохнулась от благословенного потока воздуха. Я попыталась закричать, но из меня вырвался лишь жалобный всхлип, прежде чем мою голову снова засунули под воду.
Мир погрузился во тьму.
Глава 35
Кира
Я пришла в себя от нахлынувших неприятных ощущений. От медленного скрежета втягиваемого и выдыхаемого воздуха, протискивающегося через пересохшее горло. Мой разум был заполнен множеством разрозненных кошмаров, которые я не могла вспомнить.
Все мое тело болело, но ничто не пульсировало так сильно, как голова. Мне немедленно захотелось снова потерять сознание.
На меня обрушились звуковые сигналы, жужжание в ушах и терпкие запахи больницы. Я никогда раньше не лежала в больницах, но провела в них больше времени, чем положено, поэтому сразу поняла, где нахожусь. Я ненавидела больницы. Они всегда заставляли меня думать о моей матери, умирающей в одной из них, в то время как я была за тысячи километров от нее.
Мне с трудом удалось открыть глаза, и я мгновенно вздрогнула, снова закрыв их. Я сделала еще несколько вдохов и попробовала снова. Все, что я смогла увидеть, как только оглушительная яркость прошла, – это пара измученных серебристых глаз.
– Кира, – выдохнул мой муж, сжимая мою руку. Его пристальный взгляд впился в меня с невероятным облегчением. Как будто он боялся, что у него больше не будет такого шанса.
Я слабо сжала его руку в ответ и снова закрыла глаза. Всего этого было слишком много. Боль, замешательство, прилив сильных эмоций, которые в беспорядке пронзили меня.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он.
– Как будто я не должна была просыпаться, – честно ответила я, слова вырывались хрипом из моего измученного горла. Я услышала, как он резко втянул воздух.
Детали уже всплывали в моем мозгу. Бассейн. Борьба. Уверенность в том, что я умру. Кто-то пытался убить меня.
– Как долго я была без сознания?
Слова застревали у меня в горле, и я мгновенно решила, что это мой последний вопрос. Общение не стоило такой боли.
– Четыре дня.
Он произнес эти слова с отчаянной болью. Как будто четыре дня были вечностью. По крайней мере, для меня это было именно так.
– Обезболивающие, – прохрипела я.
– Конечно, – мгновенно ответил он. – Я вызвал медсестру.
Послышался шорох. Вошла медсестра; приглушенный разговор, звуки нажимаемых кнопок. Все это время я чувствовала, как Макс гладит мою руку. Смутно я размышляла о том, что это было единственное, что я чувствовала, помимо острой боли.
Должно быть, лекарства были быстродействующими, потому что вскоре я почувствовала, что снова теряю сознание.
После этого мои отношения с сознанием на некоторое время резко ухудшились. Я жила в режиме «Проснись и снова усни». Я просыпалась, просила, чтобы мне дали снотворное, и снова засыпала. Так продолжалось несколько дней. Насколько я могла судить, Макс никогда не отходил от меня. Он всегда был рядом, когда я ненадолго впадала в забытье. Я уже сбилась со счета, сколько раз отключалась, когда проснулась от звука голоса моего свекра. Я не открывала глаза. Это все еще причиняло боль.
– Ты не выглядишь удивленным, – сердито говорил он кому-то голосом, пропитанным презрением.
– Конечно, я не удивлен, – ответил Макс так же сердито. – Это я тебе сказал.
Все мое тело похолодело, холод почти заглушил боль. Почти. Что это значило? Мне не понравилось, как это прозвучало, но я быстро отвлеклась от этой мысли.
Должно быть, я каким-то образом пошевелилась, что-то выдало мое бодрствование, потому что следующее, что сказал мой свекор, было: «Я думаю, твоя жена проснулась».
Я открыла глаза и встретилась взглядом с отцом Максима. Несмотря на его презрительный тон по отношению к сыну, выражение его лица было мягким и озабоченным, когда он изучал меня.
– Как дела, дорогая?
Я криво улыбнулась.
– Бывало и лучше.
– Ты помнишь, что произошло?
Все это время я только и делала, что вспоминала детали произошедшего. Они возвращались ко мне размытыми пятнами, пока я просыпалась и засыпала.
– Кто-то пытался меня утопить, – тихо сказала я. По крайней мере, горло болело не так сильно, хотя ощущение все еще было адским.
Впервые мне в голову пришла ужасающая мысль.
– С Евгением все в порядке?
Должно быть, это он спас меня, но это означает, что он, скорее всего, был в непосредственном контакте с тем, кто пытался меня утопить.
Макс разразился смехом, который был далек от веселья.
Губы моего свекра искривились в печальной улыбке.
– Он очень беспокоится за тебя, но в остальном он пострадал не слишком сильно. Ты готова выслушать некоторые подробности?
– Да, – мгновенно ответила я. Я не была уверена, что это так, но все равно хотела узнать подробности.
– В нападении участвовали несколько человек. Они действовали скоординированно. Двое из них напали на Ивана, который ждал у входа в здание. Это отвлекло Евгения, и он покинул свой пост, а в это время какой-то мужчина проник в бассейн.
Я слушала, оцепенев от шока. Этого не могло быть на самом деле. Неужели у кого-то была причина убить меня, причем нанять целую команду для этого?
Мой свекор продолжал бросать на Макса откровенно враждебные взгляды. Это было так странно... Макс был явно расстроен. И, очевидно, он ничего не мог изменить, поскольку его даже не было там, когда это случилось.
– С Иваном все в порядке? – спросила я.
– Несколько шишек и ушибов. Он уже не мальчик, но они недооценили его. Он все еще в форме, и он прекрасно держался до тех пор, пока в драку не вступил Евгений. Он одним ударом отправил одного из них в нокаут, а второго отбросил в сторону. Все это заняло около двух минут, прежде чем он вернулся, чтобы проверить, как ты. Мы усилим твою безопасность, – продолжил отец Макса, как будто это была самая обычная вещь в мире. – Евгений и Иван сделали все, что могли, но этого явно было недостаточно. Нападавшие сбежали, пока парни помогали тебе.
– Почему? – спросила я. – Почему они хотели меня убить?
Отец и сын обменялись взглядами.
– Их наняли, – ответил Павел Олегович.
– Кто?
Ноздри моего свекра раздулись. Я посмотрела на Макса, который старался не встречаться со мной взглядом.
– Мы этим занимаемся, – тихо сказал он. Эти слова приводили меня в бешенство, но, по-видимому, это был единственный ответ, который я могла получить в данный момент.
Как только стало очевидно, что я могу бодрствовать дольше двух минут, начались визиты. Рыдающая Алла чуть не раздавила меня от нежности, в то время как Сема весело сообщил мне, что за последнюю неделю я стала шестым человеком, которого чаще всего ищут в Яндексе.
Разбитые глаза Ивана наполнились слезами при виде меня, а грубоватый Евгений похлопал меня по руке и уставился на Макса, сидевшего по другую сторону от меня.
Родители моего мужа часто навещали меня. Как только я запереживала, что пропустила слишком много работы, Диана Андреевна заверила меня, что все улажено.
– Я искала для тебя нового ассистента после ухода Агаты, – добавила Диана Андреевна. – Думаю, я нашла подходящую кандидатуру. Ты познакомишься с ней, как только почувствуешь себя достаточно хорошо.
Это прозвучало многообещающе. Ассистент, безусловно, должен был оказаться более приятным человеком, чем наставник.
Из новостей я узнала кое-что из того, что мой свекор оставил недосказанным. Никаких арестов произведено не было. Но действовали видимо профессионалы. Поймать их было трудно, поскольку они, несомненно, покинули страну или ушли в подполье, но на самом деле это не имело значения. Настоящий вопрос заключался в следующем: кто их нанял?
Глава 36
Кира
Моя мама всегда говорила, что беда не приходит одна, и, насколько я могла судить, она была права.
Удары продолжали сыпаться.
Эта новость появилась в тот день, когда я вернулась домой из больницы. Я уже привыкла к вниманию к своей персоне со стороны прессы после нападения, но к такому оказалась не готова.
Оказалось, Агата затаила обиду. Также оказалось, что соглашение о неразглашении не стоит и ломаного гроша, когда кто-то сильно хочет уничтожить вас.
Это было повсюду. Газетенки со сплетнями. Новостные сайты. Ток-шоу. Социальные сети.
Наш секрет раскрылся. О каталоге невест узнала вся страна, и фотография моей анкеты распространилась по Интернету.
Все, что знала Агата, выплыло наружу в одном длинном мстительном интервью. А знала она многое. Брак по договоренности. Брачный контракт. Правила и требования к моему образу жизни. Слишком много отвратительных подробностей нашей неловкой первой брачной ночи. Теперь все это стало достоянием общественности. Упоминалось еще несколько имен предполагаемых невест и моих потенциальных покупателей.
По этим и многим другим причинам я оказалась в эпицентре разразившегося скандала.
Люди укладывают вещи в понятные им схемы. Это вполне естественно. Я сделала то, что большинство людей не могут воспринимать положительно.
Меня публично травили. Яростно и часто. Интернет распинал меня. Обо мне написали, наверное, все российские журналисты, которые с пеной у рта доказывали чувство собственной правоты. Все это сопровождалось бесконечными домыслами и лишь изредка подтвержденными фактами.
Люди, которые редко в чем-либо сходились во мнениях, могли согласиться, что я дрянь.
Столько осуждения со всех сторон сразу. Я была в шоке.
Мужчины ненавидели меня за то, что я получила взамен.
Женщины ненавидели меня за то, от чего я отказалась.
Я многое узнала о человеческой природе. Как быстро толпа может обернуться против тебя. Как сильно она этого хочет и как самоотверженно использует любую возможность для того, чтобы уничтожить тебя. Как легко восхищение может превратиться в антипатию. Насколько страшной и мощной может быть власть зависти и обиды.
Это было странно. Люди ненавидели меня так сильно, как будто все, что происходило в моей жизни, было сделано для того, чтобы украсть у них, а не для того, чтобы обогатиться самой.
Это были тяжелые, болезненные уроки.
Но не все, что я узнала, было негативным. Я обнаружила, что у меня есть внутренние запасы силы, о которых я раньше не подозревала. Я могла выдерживать эти удары. Они были жесткими, но они могли сбить меня с ног, только если я им это позволю, поэтому я собралась с духом и встретила их с высоко поднятой головой. К счастью, мне не пришлось бороться в одиночку. Алла, Евгений, Иван и даже Сема оказали мне всю необходимую моральную поддержку.
Макс был очень нежен со мной в больнице, пока я выздоравливала. Он почти не отходил от меня. Дома все было по-другому. Мой муж, чьим хобби было, по всей видимости, исчезать и появляться в самые неподходящие моменты, исчез снова. Это задело меня сильнее, чем все остальное.
Я была недостаточно здорова, чтобы сразу вернуться к работе, но предложений поступало больше, чем когда-либо. Публика могла ненавидеть меня, но модельному миру только подавай драмы.
Я познакомилась со своей новой ассистенткой Аленой вскоре после возвращения домой.
Это была миниатюрная девушка с каштановыми волосами лет двадцати пяти. Она была приятной, без всяких глупостей в голове. Она быстро привела в порядок мое расписание. Я поручила ей договориться о новой съемке, как только мои синяки и припухлости спадут настолько, что их можно будет скрыть под слоем косметики.
Больше всего предложений поступало, конечно, от журналистов – разные издания рьяно приглашали меня на интервью. Все хотели услышать новость из первых уст от невесты, которая стала предметом купли-продажи. Мой свекор устроил мне специальный PR-коучинг еще до того, как я ответила хотя бы на один вопрос. Часть меня просто хотела сказать миру: «Да, все так и было, и я ни о чем не жалею. Это моя жизнь и мое дело. Смиритесь с этим», но отец Макса отговорил меня. Мне было велено категорически все отрицать. Команда Ольховских запустила волну сплетен, дискредитирующих Агату. Ее обвинения против меня были настолько возмутительными, что это могло бы сработать. Неужели кто-то мог поверить в то, что такому богатому великолепному молодому человеку, как Максим Ольховский, когда-либо придется платить за невесту?
Я была не единственным человеком, которого донимала пресса. Мы с Аллой увидели ролик, на котором Макса и одного из его братьев окликает журналист небезызвестного желтого издания, когда они вместе выходят из офисного здания в центре.
К лицу Макса был приставлен микрофон, и скучающий голос произнес:
– Вы прокомментируете слухи о вашей жене? Вы действительно заплатили пятьдесят миллионов, чтобы сорвать ее цветочек?
Макс сделал паузу, сверкнув глазами.
– Это нелепый слух, – сухо сказал он.
Его брат тоже вмешался. Они составляли поразительную пару – одного роста, с одинаковой смуглой кожей и светлыми глазами, хотя, на мой предвзятый взгляд, Макс был намного красивее.
– По-вашему, молодым, богатым, красивым мужчинам приходится платить за секс? – язвительно заметил его брат.
– Кто это? – спросила Алла. Она сидела в глубине дивана справа от меня, не отрывая глаз от экрана.
– Брат Макса, Артем. – Я на мгновение задумалась и добавила: – Он второй по старшинству.
– Вот это мужчина! – заявила она с печальной улыбкой. Она не могла отвести от него глаз. – Это мой типаж. Я не могу устоять перед красивыми мужиками. Держи меня подальше от него, барыня.
Впервые за много дней я рассмеялась.
– С удовольствием. Он староват для тебя.
Она послала мне лукавую улыбку.
– Я не буду несовершеннолетней вечно.
Я закатила глаза.
Следующая экстренная новость, которая потрясла мой мир, была, пожалуй, самой предсказуемой и, безусловно, самой болезненной.
Нападение не убило меня, и то, что меня затравили в Интернете, не сломило мой дух, но третий удар чуть не уничтожил меня.
Поползли новые слухи о том, что Макс вернулся к своей бывшей. И они оказались не беспочвенными. Растрепанную, улыбающуюся Кристину неоднократно фотографировали выходящей из дома Макса. Интернет заполонили заголовки вроде: «Кристина Трофимова бросает своего мужа ради Максима Ольховского», «Два брака на волоске: Максим Ольховский и Кристина Трофимова помирились», «Ольховский бросает свою супермодель ради своей первой любви».
К этим заголовкам добавлялся тот факт, что я не видела его после больницы.
Все это рисовало мрачную картину будущего. Картину, которую я не хотела видеть, потому что каждый раз, когда я представляла ее, она словно вонзала кинжалы в мое сердце.
Когда я выходила замуж, я была бесчувственным сухарем. Цель оправдывала средства. Мною двигали желания, которые заставляли меня мириться с условиями брака по расчету.
Но все изменилось. Теперь я чувствовала слишком многое. Я бы вернулась к безразличию, если бы могла. Тем более что время шло, а он все не появлялся.
Когда я наконец увидела его снова, я пожалела, что он не исчез на более долгий срок.
