Текст книги "Вампирья эскадрилья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

      – Угу, – донесся до него невнятный ответ.

      – Ты-то там как? – чуть более обеспокоено уточнил он и попытался обернуться, что в маленькой кабинке было сделать не так уж и легко.

      – Я не боюсь высоты, – ответил Вильям. И Этьен, неожиданно для себя, почувствовал, как со спины его обняли теплые руки, а шеи коснулось дыхание.

      – Э, Вильям, – осторожно начал он, уже не напрягая голосовые связки, на таком расстоянии даже человек бы услышал, а мальчик к тому же был полукровкой.

      – Что?

      – Скажи мне, что ты сейчас не высунулся из кабины.

      – Не скажу, – отозвался тот тихо, и так же неожиданно и не менее приятно поцеловал его за ухом.

      Вампир вздохнул и постарался не думать о том, что это маленькое чучело с его нездоровыми порывами сейчас в любой момент может банально сорваться.

      – Мальчик мой, мне очень приятно, но давай ты все же вернешься в кабину, – с напряжением в голосе потребовал он, все так же управляя самолетом, но теперь очень стараясь держать как можно более ровный курс и не совершать резких движений. – Вильям, прошу тебя, – еще настойчивей повторил он, когда руки так и не исчезли, а мягкие, волнующе теплые губы продолжили исследовать холодную кожу в области уха и шеи.

      – О чем? – невнятно отозвался тот.

      – Вернись в кабину.

      – Мне и так не плохо.

      – Зато плохо мне.

      – Почему?

      – Да потому что я волнуюсь за тебя! – возмущенно воскликнул пилот, отвлекся и попытался обернуться, в итоге, губ коснулись губы, и этот поцелуй у него так и не получилось разорвать, он затягивал. Вильям отстранился первым и, как ни в чем не бывало, исчез, точнее, вернулся на свое место.

      Этьен выдохнул, испытав ни с чем не сравнимое облегчение с легкой толикой разочарования. И почему Вильяму приспичило проявлять чувства именно в воздухе? Что за экстремизм? Вот на земле Этьен бы сам его после такого не отпустил, уж нашел бы, где дать волю рукам, губам и чувствам. Но сейчас-то зачем? И непонятно теперь, как к этому относится? Как к проявлению нежности или, просто, как к своеобразной попытке доказать, что страх высоты ему неведом? Со всеми этими мыслями нырнуть обратно в небо так и не удалось. Не стало больше безмятежности и восторга от незабываемого чувства полета. Хотелось на землю и срочно, просто срочно поговорить.

      – Что-то вы быстро вернулись, командир! – прокричал Лу с земли, стоило им приземлиться.

      – Так получилось, – резко бросил на это Этьен, выбрался из кабины и подавил порыв предложить Вильяму свою помощь. Тот прекрасно справился и сам. Спрыгнул вниз, к нему. И почти сразу же оказался схвачен за руку. Лу, видевший это, широко ухмыльнулся.

      – Да, кэп, такими темпами, Вил сам от вас сбежит.

      – С чего это вдруг? – все так же недружелюбно, вопросил Этьен, но руку мальчика так и не отпустил.

      – Ну, – протянул Лу, – походу вы его своей любовью совсем затерроризируете, проходу не дадите, вот он и слиняет, чтобы хоть изредка полной грудью дышать.

      – Терроризирую? – зашипел на это фон Велькруа. – Я еще не начинал.

      – Но начнешь? – раздался рядом голос Вильяма.

      – А ты как думаешь? – бросил на это окончательно раздосадованный и глубоко внутри смущенный Этьен.

      – Думаю, что нам надо поговорить. Ты поэтому приземлился?

      – Да.

      – Хорошо, – послушно кивнул Витте-Вульф и неожиданно обратился к Луи, – Кстати, как там Розина стряпня?

      – Ты еще спрашиваешь! – фыркнул на это Лу. – Просто пальчики оближешь! Ребята все расспрашивали, откуда, да от кого.

      – А ты?

      – Обижаешь, Этти, молчал как партизан, – заявил на это Лу.

      – Этти? – напомнил ему Вильям.

      – Ой! Прости-прости. Дорогой и ненаглядный господин Вилькруа, – поправился вампир, дурачась.

      Вильям улыбнулся ему, и Этьен, не выдержав, стремительно увел его в сторону ангаров. Там, по крайней мере, можно было попытаться поговорить наедине.

      – Вильям, послушай, – начал он, резко обернувшись, как только они остались одни.

      – Я просто хотел доказать, что не боюсь, – поспешно произнес тот.

      – Я... так и подумал, – мастерски скрыв собственное разочарование, кивнул фон Вилькруа. – Но давай договоримся, что ты больше не будешь так рисковать.

      – Да, конечно. Как скажешь, – с готовностью кивнул тот, независимо засунув руки в карманы.

      Этьену только и оставалось, что смотреть на него и сожалеть. Он как-то уже настроился на поцелуи, нежности и прочие не менее приятные вещи. А оказалось, что раскрепощенно и легко Вильям ведет себя только в присутствии посторонних, например, своих слуг, или того же Лу. Это удручало. В очередной раз, сказав себе, что нельзя получить все и сразу, Этьен вздохнул и произнес.

      – У меня тут еще есть дела, если хочешь, я отправлю тебя домой.

      – Я бы предпочел остаться.

      – И чем займешься?

      – Попристаю к Лу.

      – В смысле, попристаешь? – голос вампира прозвучал напряженно.

      – В прямом, – пожал плечами Вильям, – мне бы очень хотелось взглянуть на биплан изнутри, надеюсь, он мне даст такую возможность.

      Этьен чуть было не закатил глаза к небу. Ну, вот разве можно так двусмысленно выражаться?

      – Хорошо. Тогда поприставай. Потом я найду тебя, и мы вместе вернемся.

      – Да.

      И они разошлись.

      К вечеру Этьен нашел своего мальчика в одном из ангаров. Он самозабвенно спорил с одним из техников и, что удивительно, последний явно уже сдавал свои позиции.

      – А я говорю, что если этот вал уменьшить вдвое, он все равно будет тянуть, это даст нам уменьшение общего веса на тринадцать процентов, к тому же, если вот эту шестерню...

      – Как успехи? – привлек к себе внимание Этьен.

      Вильям и механик резко обернулись к нему.

      – Господин барон, – воодушевленно воскликнул мужчина в промасленном комбинезоне. Где вы откопали это чудо? – имея в виду Вильяма, вопросил он.

      – Там, где больше не дают, – с улыбкой ответил Этьен, подошел в мальчишке-полукровке и обнял за плечи. Тот не стал возражать.

      – Я, почему-то так и подумал, – со вздохом произнес механик. – Но вы имейте ввиду, что ему все же не мешало бы отучится, как следует, а то такой талант и в землю, сами понимаете.

      – Непременно учту твои пожелание, Бернс, – пообещал барон Виолетто, и потянул мальчишку к выходу. – До скорого.

      – До свиданья, – поддержал его Вильям.

      – Ага, – махнул им вслед Бернс и вернулся к делам насущным.

      А за стенами ангара к горизонту катилось кроваво-красное солнце.

      – Красиво, – выдохнул Вильям тихо.

      – Да, – не стал возражать Этьен. – Теперь домой.

      – Угу.

      – Лу уже убег, так что я сам за рулем. Садись рядом.

      – Хорошо.

      По пути домой каждый думал о своем, в тайне страстно желая знать мысли другого. Но чего было не дано, того не дано. А в поместье оба разошлись по своим комнатам и единодушно отказались от ужина. Из-за чего с несчастной Рози случилась форменная истерика. Сжалившись над поварихой, Вильям разрешил принести ужин ему в комнату. Это немного её утешило, правда, несчастному оборотню, у которого кусок в горло не лез, пришлось давиться, но впихивать в себя бифштекс с кровью, который всегда был его любимым блюдом, но сейчас просто не было настроения. Все его мысли занимал Этьен. Он совсем не знал как себя с ним вести, что вампир к нему чувствует. Беспокоится – это очевидно, иногда пытается нежничать – что всегда приятно, но в то же время Вильям был вовсе не уверен, что морально готов поверить в осуществление самой заветной своей мечты. На самом деле, это всегда очень трудно. Да, именно довериться. Признаться не кому-то, а себе самому. Да, люблю. Да, и уже давно. Да, хочу быть с ним, несмотря на перспективу ледяного, вампирьего сердца.

      Этьен же маялся другим. Он твердо решил, что этой ночью придет к нему сам. Но дело в том, что случившееся в воздухе, спровоцировало повышенное ядовыделение, потому что возникла физическая потребность, страстное желание обладать именно этим живым, теплокровным существом. Отсюда все проблемы. У него ныли зубы, от переполнившего их яда, и уже пробудилась жажда. Но он не желал избавляться от нее и яда уже знакомым способом, с помощью Вильяма. Не хотел, чтобы тот думал, что только за тем и нужен, что просто удобен, вот и все. Поэтому, уйдя в свои комнаты, он первым делом достал ядослив – специальную баночку с намертво припаянным к ней металлическим цилиндром из особого сплава, который и прикусывал изо всех сил вампир, сливая яд. Поэтому для начала, чтобы немного сбросить напряжения этого во всех смыслах непростого для него дня, он принял ванну, расслабился, облачился в махровый халат, и лишь после этого занялся непосредственно выведением яда из своего организма. Он сидел на кровати, спиной к двери и, отчаянно давясь, кусал злосчастный цилиндр. На самом деле за двухсотмиллилитровую баночку такого яда можно было выручить баснословные деньги, чем и промышляли некоторые вампиры попроще, но Этьен в специальных капсулах отсылал его в свой родовой замок, там было специальное хранилище. Вампирий яд был весьма ценным ингредиентом в алхимических опытах и ритуалах, замешанных на крови. К тому же, при желании его можно было использовать как химическое оружие – недавнее нововведение современности. Посему фон Велькруа предпочитал такой ценностью не разбрасываться. Денег ему и без того хватало. Давиться долго не пришлось, дверь отворилась беззвучно, звук шагов не выдал вошедшего, но вампирские инстинкты сработали безотказно.

      – Вильям? – Этьен обернулся к нему.

      Мальчишка заметил банку с ядом в его руках и посмотрел требовательно, почти с обидой. Это было что-то новенькое. А потом заговорил.

      – Зачем ты это делаешь?

      – У меня скопилось слишком много яда, мне нужно от него избавиться.

      – Это я понимаю. Но почему ты не воспользовался для этого мной.

      – Потому что я не собираюсь тобой для этого пользоваться, – вампир рассвирепел. Мало того, что мальчишка беспардонно вторгся в его личное пространство, застал за весьма интимным действом, так еще и смеет такие вопросы задавать.

      – Почему?

      – Вильям, послушай, – но продолжить Этьен опять не смог, юный оборотень подошел к нему, забрал из его рук банку, отставил на тумбочку и снова повернулся к вампиру. Тот молча смотрел на него снизу вверх. Мальчишка шагнул ближе, медленно опустил руки на плечи. Застыл. Этьен тоже не двигался, молчал, не торопил.

      – Почему? – после долгой паузы повторил он свой вопрос, который сейчас прозвучал совсем бессмысленно и непонятно.

      – Что почему? – прошептал на это вампир, притягивая его к себе еще ближе.

      – Почему вы не хотите меня?

      – Я этого не говорил, – повторился Этьен, улыбнулся и заставил его склониться к своему лицу. – На самом деле очень хочу, если честно.

      – Очень? – недоверчиво уточнил мальчик, упираясь одним коленом в кровать рядом с его бедром.

      – Просто безумно, но не хочу за счет тебя сливать свой яд.

      – Все равно, он частично...

      – Да, во время соития, но только маленькая часть.

      – Я знаю. Так значит сейчас я... – он сглотнул, и Этьен зажмурился, в очередной раз привлеченный дернувшимся горлом. Но сейчас ему отчаянно не хотелось спешить. А Вильям продолжал, – я могу остаться... с вами, могу?

      Этьен подумал, что ослышался. Это ведь так глупо, спрашивать о таком. Со стороны Вильяма глупо. Разве не очевидно, что он страстно желает его? Разве Этьен сам ему только что об этом не сказал? Но мальчишка заговорил снова, и это рассеяло все сомнения.

      – Пожалуйста, не прогоняй меня. Мне некуда идти. Не отпускай меня... не...

      – Тсс, – прижав палец к его губам, прошипел вампир и улыбнулся. – У меня и в мыслях не было прогонять. И отпустить я уже не смогу.

      – Правда?

      – Да. Но все же мне интересно, почему ты пришел ко мне тогда?

      – Потому что это был именно ты.

      – Я?

      – Я очень давно тебя знаю.

      – Откуда.

      – Видел в Императорском дворце, на празднике в честь победы над Лапигтом.

      – Постой, это было...

      – Шестнадцать. Мне тогда было шестнадцать лет.

      – И ты с тех пор меня помнишь?

      – Да.

      – Но я... я не видел тебя, я бы запомнил, у тебя весьма экзотическая внешность, – растерянно пробормотал вампир.

      – Я был маленьким. В смысле, по росту, – улыбнувшись, ответил мальчик и потянулся за поцелуем. Вампир почти сразу опрокинул его на постель.

      В этот раз он брал его со спины, подложив под бедра подушку. Но Вильям все равно не смог лежать, ему было неудобно, поэтому, отчаянно извиваясь под ним и хрипло постанывая, приподнялся на коленях, обнял руками вторую подушку, ткнулся в нее грудью, и принялся чувственно выгибаться от каждого глубокого толчка, урча, как сытый зверь от наслаждения и безумной, с трудом поддающейся контролю похоти. Этьен придерживал его за бедра, честно стараясь не выпускать когтей и не ранить, и безумным, диким взглядом наблюдал за тем, как его собственный мощный член исчезает между округлых половинок, погружаясь в тесное нутро мальчика, который стонет все громче и громче. Вампир сам сходит с ума от этих звуков и тоже вторит ему хриплым, утробным рыком. Падает сверху, обнимает попрек груди и живота, трется о спину грудью, хрипит над ухом, целует, кусает в основание шеи, по-звериному, как волк волчицу в лесу под полной луной. И тело плавится, течет как липовый мед по стволу с разоренным пчелиным дуплом, и блестит точно так же, только не от сладости меда, а от соленого, липкого пота, каплями наползающего на ресницы. И все это так хорошо, так правильно, так верно. Что не хочется останавливаться, только продолжать, двигаться, вбиваться, любить, хрипеть и задыхаться. Потому что хорошо, потому что лучше, чем вдвоем, друг с другом, еще никогда не было. И больше ничего не надо. Ни неба, ни звезд, ни солнца, ни луны, только они вдвоем, и больше никого. Такое вот разделенное на двоих одиночество.

      Утром Этьен проснулся рано, а вот утомленный совместной ночью Вильям безбожно проспал свою традиционную пробежку, но вампир не решился его разбудить. Мальчик рядом с ним так сладко спал, причмокивая во сне губами, словно то и дело кого-то целуя. Фон Вилькруа очень надеялся, что его. Больше ведь некого, так? Но, пролежав, глядя на него, почти час, он все же выбрался из постели. Набросил халат и спустился вниз. Там и поймал его Роберт.

      – Машка сказала вчера вас обоих не беспокоить, – входя в комнату, выбранную вампиром под кабинет, заявил механик, – но сегодня я скажу.

      – Что-то случилось? – насторожился вампир, кивая на кресло напротив.

      – Да, – Роберт, хмурый, как туча, опустился в него и сказал. – Вчера, когда вы все трое уехали, приходил Тодеуш.

      – Что ему было нужно? – гневно вопросил вампир.

      – Хотел что-то забрать из комнаты брата. Но мы его не пустили. Он попытался возражать, брызгать слюной и трясти титулами, он это дело любит, но тут вмешались ваши киски.

      – Анфиска и Ириска?

      – У него же вроде на ошейнике "Ирис" написано?

      – Это я так ласково, – пояснил вампир.

      – А! – понимающе воскликнул Роберт. – Ну, в общем, когда этот хлыщ недоделанный на Виктора свой пижонской тросточкой замахнулся, ваши пантеры, которые, кстати, еще с Луи приехали, правда, почему-то так и не показались хозяину, то есть... – он запнулся, осознав, что теперь Вильям номинально уже не является хозяином этого дома, но Этьен отрицательно покачал головой.

      – Нет. Он хозяин. Не стоит это менять.

      – Хорошо. Как скажете. Так что там с кисками?

      – Просто они очень умные.

      – Это мы все уже заметили.

      – Поэтому без моей на то просьбы, решили пока не показываться ему на глаза, пока у нас все не наладится.

      – А оно наладилось?

      – Теперь, думаю, да.

      – Знаете, я вообще не сторонник такого, ну, вы понимаете, – Роберт неопределенно повращал в воздухе рукой. – Но если Вили хорошо с вами, то мы с Машкой только рады за него будем. Трудно ему тут с братом приходилось, как старого лорда не стало.

      – Понимаю. Кстати, о брате, чем все закончилось?

      – Пошумел-пошумел, но Ирис вежливо так спустился с крыльца, встал у его автомобиля и лапкой когтистой невзначай по бамперу чиркнул, – Роберт расплылся в торжествующей улыбке. – Так его буквально как ветром сдуло, знал же, паршивец, что нарушает границы частной собственности, но думал нахрапом взять.

      – А что ему могло понадобиться в комнате младшего брата.

      – Да артефакты, небось, которые Вилу папа-оборотень завещал. Ему как восемнадцать исполнилось, старый лорд ему письмо от матери отдал, а там, вроде как, карта была, где на территории поместья был спрятан тайник с наследством от его настоящего отца. Похоже, крепко тот жену нашего лорда-то любил. Иначе сынка таким крепким бы не родился.

      – То есть вам известно это поверье?

      – Поверье – не поверье, только люди всякое болтают. Но я, например, верю, что полукровки просто так от простого переспали-разбежались не рождаются, – ответил на это Роберт.

      – И много артефактов?

      – Откуда я знаю? – пожал плечами механик. – Я вообще больше по науке, чем по магии специализируюсь.

      – Это-то понятно.

      – Ну, часики у него там песочные какие-то особые, еще всякого по мелочи.

      – То есть Тодеуш приезжал банально под шумок ограбить своего младшего брата и меня заодно, я правильно понимаю?

      – В самую точку. И что будете делать?

      – Решать этот вопрос как можно скорей. Этот мерзавец меня порядком достал.

      – Не вас одного.

      – Вот и прекрасно, – жестко бросил вампир и порывисто поднялся из кресла.

      Роберт встал вслед за ним. Они оба направились в обеденную залу, там-то Этьена и отловил не на шутку взволнованный Лу.

      – Этти! – воскликнул он, распахнув двустворчатые двери.

      – По-моему, ты кому-то обещал, – в шутку начал Этьен, но заткнулся, увидев его глаза. – В чем дело?

      – Командование на ушах, нас поднимают на крыло. Этой ночью был раскрыт вражеский лазутчик, который перерисовал и нанес на карту месторасположение всех наших самых важных объектов, представляешь? Но ему, как назло, удалось скрыться от императорской разведслужбы, в итоге, срочно нужно прочесать по воздуху окрестные леса, может быть, еще отловим. Иначе придется снова передислоцироваться. Ты чего стоишь? Одевайся быстрей, вылетать же нужно! – скороговоркой воскликнул он.

      Этьен, не задумываясь, применил магию. О том, что это может шокировать того же Роберта, он даже не подумал, просто в одно мгновение на нем оказался уже не добротный домашний халат, а летная форма, в ней-то он и выскочил на улицу вслед за своим адъютантом. Машину они не стали даже заводить, с вампирьей скоростью, которую в данной ситуации не было смысла скрывать, они добрались до летного поля в несколько раз быстрее.

      Вильям проснулся от того, что в привычной ему картине мира появился какой-то совсем незначительный, но посторонний запах. Вчера он был слишком поглощен собственными переживаниями, поэтому не обратил на него внимание. Но теперь запах усилился, поэтому, еще толком не проснувшись, оборотень беззвучно соскользнул с постели и пошел, ориентируясь только на нюх, он даже глаз так и не открыл, словно лунатик. В итоге, инстинкт привел его на кухню, где, как ни странно, никого из слуг не оказалось, зато обнаружились две огромные черные пантеры. Что примечательно, с ошейниками. Волчонок замер, с интересом разглядывая новых обитателей поместья. Те же, в свою очередь, смотрели на него. Вильям, помедлив, шагнул в сторону окна, под которым они развалились, грея брюхо под лучами утреннего солнышка. И протянул руку. Та, на ошейнике которой значилась "Анфиса", послушно подставила голову под его ладонь.

      – Я – Вильям, – представился юный лорд и улыбнулся. Посмотрел на её товарища, прочитал имя "Ирис" и погладил по подставленному брюшку другой рукой. Самец тоже отнесся к ласке благосклонно, так и познакомились. Но очарование момента разбил окрик Марии.

      – Вил! – воскликнула девушка, влетая в кухню как маленький тайфун.

      – Что случилось? – тут же заволновался тот, распрямившись, как пружина, и резко повернувшись к ней.

      – Господин вампир убежал вместе с Луи, они улетаю... – дальше Вильям слушать уже не стал.

      В голове пронеслась только одна безумная, пугающая мысль, что Этьена отправляют обратно на войну. А там... А что, если там он погибнет? Разобьется, сгорит в падающем самолете, попадет в плен или еще что-нибудь такое же жуткое? Он выскочил из кухни раньше, чем Мария успела пояснить, что барон Виолетто вовсе не собирается улетать навсегда. Одежду с себя он срывал уже на бегу. Пронесся мимо опешившего Виктора и выскочил за дверь уже огромным серым волком.

      Очень редко бывало, когда полукровки получали от родителя способность к полному превращению. И Вильям старательно скрывал это от всех, даже от отчима, не говоря уже о брате. Поэтому он вставал ни свет, ни заря и уходил в глубину парка вроде как бегать. Он и бегал, только не на двух ногах, а на четырех лапах. Резвился, как щенок, катался по траве или снегу, или по осенним желтым листьям. Это были мгновения его маленького, персонального счастья, потому что тот, кто познал перевоплощение, уже не способен отказаться от этого. В зверином теле правят инстинкты, и нет заморочек человеческой жизни, ничего нет. Лишь незамутненное счастье жизни и природа, радостно принимающая в свое лоно даже отпетых хищников.

      Этьен спешил. Двигатель завелся с пол-оборота. Лу тоже уже собирался броситься к своему биплану, как неожиданно замер, как вкопанный, но, как назло, на пути самолета Этьена. Командир звена высунулся из кабины, хотел прикрикнуть на подчиненного, но сам застыл, за мельтешением пропеллера, разглядев огромного серого волка, медленно идущего по летному полю прямо на таран его самолета. Догадка пришла мгновенно. Он заглушил мотор и в одно мгновение оказался на земле.

      – Вильям? – позвал он, отпихнув в сторону растерянного и ошеломленного Лу.

      Волк не ответил. Просто сел напротив него, поднял кверху морду и... заговорил. Этьен часто-часто заморгал, потом поднял руку и прижал два пальца к виску.

      "Не улетай", – стучало в мозгу настойчиво и звонко, словно обладатель странного телепатического дара чуть не плакал. Даже в мыслях его голос звенел.

      "Не улетай", – прозвучало еще настойчивее.

      И тогда, не задумываясь ни о чем, Этьен шагнул к нему. Опустился на одно колено и с силой обнял, зарывшись пальцами в жесткую волчью шерсть. Он не думал, что такой мощный дар мог проявиться у человека, пусть и полукровки. Оборотни вообще к телепатии не способны, значит, это в нем от матери. Кем она была? Вопросы, но время ответов еще не настало. И он зашептал, быстро, страстно, в каждое слово вкладывая чувства.

      – Ты не понял. Мне кажется, ты не понял. Я не улетаю насовсем, я лечу ловить по лесам резидента, он украл наши карты, перечертил расположение секретных военных объектов...

      А в ответ услышал все то же.

      "Не улетай".

      – Вильям, – произнес он мягко.

      "Без меня".

      А вот это был уже совсем другой разговор. Вампир порывисто встал и отступил назад. И вместо волка с земли поднялся обнаженный мальчишка. Трансформация была просто идеальной, даже у рожденных оборотнями не всегда получалось трансформироваться так быстро и гладко, без жутких судорог и хруста выворачиваемых наизнанку суставов. Этьен стянул с себя куртку и накинул на обнаженные плечи. Сосредоточенный и серьезный Вильям поднял на него глаза.

      – С ним мой брат.

      – Что? – задохнувшись на последней гласной, выдохнул Этьен изумленно.

      – Он хотел заработать побольше денег, если ты не догадался, что это был он, значит, тот разговор в гостиной слышал не сначала. Он предложил мне лечь под этого человека. Ему хотелось перебраться за рубеж. Зажить по-новому, он так говорил. Я был уверен, что ты знаешь и уже предпринял меры.

      – Я не знал, – пробормотал вампир.

      – Я понял. Мы взлетаем?

      – Ты сможешь учуять их с воздуха?

      – Если Тодди все еще с ним, то да. Брата я чую всегда.

      – Отлично! – возликовал Этьен, обрадованный тем, что заполучил такого помощника в непростом деле поимки вражеского шпиона. – Но тебя нужно одеть, – спохватился он.

      – Нет. Я помещусь в кабине и с шерстью, – покачал головой оборотень.

      – Уверен?

      – Да.

      – Тогда по ласточкам, – скомандовал Фиолетовый барон, и они оба забрались в кабину биплана.

      Охота началась.

      Эпилог

      Вильям выл на луну. Сидел на подоконнике и тихо по-волчьи выл. Этьен, лежа в кровати, смотрел на него и не смел прерывать. Мальчишка выплескивал грусть и слезы, мокрыми дорожками блестящие в свете луны на щеках. Этим утром он лишился брата. Тот кричал, что это недоразумение, что он случайно оказался там, вместе со шпионом. Кричал, размахивал руками, пытался прикинуться невинной жертвой, но тут на землю с самолета спрыгнул серый волк, и молодой лорд Витте забился в подлинной истерике. «Не отдавайте меня ему, этому монстру, не отдавайте», – орал он, а потом понес такую чушь, что один из клыкастых летчиков предложил пристрелить идиота, чтобы не мучался. Но Этьен не позволил. Пожалел Вильяма. Уж лучше бы сам застрелил. Потому что оборотень подошел к названному брату. Долго смотрел в обезумевшие от ужаса глаза, а потом коротко рявкнул. Тодеуш обделался. Банально и пошло наложил в штаны и плюхнулся на молодую траву.

      Его застрелил подельник. Возможно, Вильям бы и не позволил этому случиться, но тот выскочил из кустов. Стрелял в оборотня, попал в человека. Тодеуш захрипел, упал на спину, из последних сил стискивая в пальцах землю. И умер. Шпиона ловили вампиры. А обнаженный мальчик-оборотень сидел на коленях у бездыханного тела брата и смотрел на него пустыми глазами, потерявшими свой волшебный сиреневый цвет. Этьен был уверен, что и его Вильям унаследовал от матери.

      Он унес его оттуда на руках, запихнул в кабину, укрыл двумя куртками, одну из которых отобрал у Луи, а потом отвез домой. Приземлился прямо в центре парка на большой поляне. Так же осторожно вынул молчаливого, почти бесчувственного мальчика и унес в дом. А потом любил его, долго, тягуче медленно, лаская, покрывая поцелуями каждый сантиметр кожи, отбирая и сразу же возвращая тепло. Вильям сам его попросил об этом. Протянул руки, обнял, не отпустил от себя, стоило уложить его на постель. И в этот раз в их любви было столько боли, столько отчаяния, но было просто необходимо выплеснуть их из себя. И они выплескивали, становясь единым целым. Неразрывным, на краткий, кажущийся бесконечным миг. И вот теперь, перебравшись на подоконник, мальчик пел похоронную песню. Для всех и сразу. Для матери, которую не мог вспомнить, не считая запаха, тот остался с ним навсегда, для отчима, ставшего отцом, для брата, оказавшегося предателем. Для всех тех, кого потерял и кого учился прощать. А потом он замолчал.

      Этьен откинул одеяло, поднялся, подошел к нему. Обнял.

      – Твоя мать была ведьмой, – не спрашивая, произнес он, чтобы отвлечь хотя бы на это.

      – Да.

      – И без памяти любила твоего настоящего отца.

      – Да.

      – Почему он ушел?

      – Мне не объясняли.

      – Думаю, на то были причины. Но, если хочешь, мы можем попытаться его найти.

      – Правда? – с надеждой посмотрел на него Вильям, отстранившись.

      – Да. У меня есть связи среди оборотней.

      – Но почему ты это предлагаешь? – неожиданно насторожился мальчишка, уловив странные, незнакомые нотки в обманчиво мягком голосе.

      – Думаю, он станет для тебя хорошим вожаком, – все так же ровно, с полуулыбкой на губах обронил вампир.

      – Но у меня уже есть вожак, – решительно и твердо ответил мальчик.

      – Ты уверен?

      – Да, – подтвердил он и поцеловал. – Но отца мне бы тоже хотелось найти. Просто так. Чтобы напомнить ему о себе.

      – Хорошо, – легко согласился осчастливленный его признанием вампир, – если тебе этого хочется.

      – Хочется. Но сначала тебя. Сейчас. Снова.

      – Монстр, – ласково протянул вампир, и получил не менее лаконичный отклик.

      – От монстра слышу.

Звезда пленительного счастья

Продолжение

Гори, гори, моя звезда...

(из старинного романса)

   1. Гроза не пройдет стороной

   Очередной ночной кошмар. Вильям уже потерял им счет. Этьен – нет. Но, как и оборотень, вампир все ждал, что они прекратятся. Прошло уже две недели после смерти Тодеуша. Вильям не настолько любил брата, чтобы так по нему убиваться. Хотя, кто его знает, как он его любил? Этьена удручала замкнутость юного возлюбленного. Тот, как оказалось, предпочитал справляться со своими проблемами без посторонней помощи. И вампиру все никак не удавалось донести до него простую мысль – вдвоем ведь проще, правда? Но Вильям в силу слишком юного для полукровки возраста этого не понимал. Он замкнулся в себе, и отчаянно сопротивлялся всем попыткам вампира достучаться до него. И на фоне всех этих личных переживаний в городе продолжались поиски иностранных разведчиков, затаившихся после неудачной попытки прорыва. Пока они не приносили результатов. С каждым днем барон Виолетто, он же Этьен Вилькруа все больше злился от собственного бессилия. И уже был близок к тому, чтобы сорваться. Для вампира это вдвойне опасно. Но что делать, если юный лорд Витте-Вульф отказывался войти в его положение?

   Ссора, первая за это время, разгорелась вечером за ужином. Этьен попросил Вильяма передать ему соль. Тот молча поднялся, взял солонку, подошел к нему, протянул. Этьен перехватил его руку. Забрал солонку, отставил на стол, но запястья не отпустил. Они смотрели друг на друга.

   – Может быть, расскажешь, что тебе снится? – тихим, вкрадчивым голосом попросил вампир.

   – Я не помню своих слов, – отозвался оборотень.

   Этьен нахмурился.

   – А о том, что не стоит врать мне, помнишь?

   – Да.

   – И все равно врешь?

   Вильям не успел ответить. Он на самом деле врал, но в их разговор вмешались непредвиденные обстоятельства. В двери столовой вломился Лу.

   – А вот и я! – возвестил вездесущий адъютант и без спроса плюхнулся за стол.

   На него не накрывали. Он по договоренности с Вильямом завтракал у них, но в этот раз впервые заявился на ужин. На лицах вампира и оборотня, повернувшихся к нему, застыло одно, общее на двоих выражение – "Как же ты не вовремя!". Но Лу им было не смутить.