Текст книги "Вампирья эскадрилья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

      Собственная спальня встретила его полумраком и одиночеством. В него хотелось зарыться, как в одеяло, с головой. И не думать, ни о чем не думать. Просто спать. Без сновидений, хотя бы во сне без проблем. Он, раздеваясь на ходу, подошел к постели, укрытой тонким одеялом – он с детства не любил жару и духоту и вообще предпочитал спать раскрытым. На этот раз, не задумываясь, он стянул с себя даже белье. Не потому что надеялся дождаться Этьена в своей постели уже сегодня. Хотя, приди тот к нему, он бы с тихой радостью принял его, заменив жажду взаимной любви простым обоюдным желанием, что было бы куда удобнее им обоим. Но он снял с себя все не поэтому, просто, будучи наполовину оборотнем, он всегда, в тайне от Тодеуша и других, пренебрежительно относился к одежде. Без нее ему было даже комфортнее, и собственная нагота никогда не смущала его.

      Он подошел к постели, резко сдернул одеяло и замер, когда в воздух поднялись несколько невесомых розовых лепестков, в полумраке показавшихся черными. Глаза Вильяма широко распахнулись. Он отбросил одеяло и медленно, с пугающим благоговением опустился на кровать, по которой были разбросаны лепестки. Протянул руку, провел над тем местом, где их было больше всего, в самом центре кровати. Замер. А потом, не задумываясь, сгреб их ладонью и с силой сжал в кулак. И с трудом подавил вскрик, почувствовав, как что-то укололо руку. Резко разжал кулак, увидел на ладони впившиеся в кожу шипы. Сразу два. Осторожно выдернул, слизнул кровь, зная, что утром не будет даже шрама, и слабо улыбнулся. Под лепестками, перемешанными с шипами, обнаружилась прямоугольная карточка, и размашистый, витиеватый почерк в несколько строк давал объяснение сему натюрморту. По крайней мере, волчонок расценил это именно так.

      Ночь. Шепот. Сонный город.

      Окна настежь. Луны обломок.

      Дым. Кофе. Горечь в горле.

      Любовь. Тоска. Сердце с кровью.

      Шипы. Розы.

      Любовь – слезы.

      Песок. Часы.

      Я здесь. Где ты?

      – Я тоже здесь, – прошептал Вильям, бездумно улыбаясь и поглаживая пальцем край карточки.

      В сердце с кровью стучалась любовь. Неужели, все ошибаются, и вампиры... Нет. Раскисать нельзя. Не сейчас. Рано. Пока еще ничего непонятно. Поэтому он не пошел к Этьену, уже зная, какую комнату тот выбрал для себя, ведь волчье чутье в волчьем доме не под силу обмануть даже вампиру. Не пошел. Опустился на гладкие, прохладные простыни, зарылся лицом в подушку и так и уснул, не заботясь, что во сне может уколоться шипами. Аромат розовых лепестков и их нежность под пальцами пьянила и будоражила. Отчаянно хотелось верить в лучшее.

      Утро началось с совместного завтрака. Вильям, всегда в тайне ото всех встающий очень рано, успел побегать по парку, насладиться свежестью утра и росой. Потом осторожно пробрался обратно в свою комнату, зарылся в огромный платяной шкаф, выдернул пару подходящих костюмов и долго разглядывал себя в зеркале, прикладывая к себе то один, то другой. Ему хотелось нравиться. Очень сильно. Он по волчьим меркам был еще слишком юным, как раз только вступил в тот возраст, когда хочется не просто внимания, а скрытого желания со стороны объекта юношеской страсти. И даже зная, как глупо выглядит со стороны, он не смог отказать себе в этой слабости. Он и в тот вечер, когда шел к Этьену продавать себя, очень долго готовился. Подбирал одежду, выражение лица, линию поведения. Но, похоже, на шмотки-то как раз вампир внимания и не обратил. Но Вильям, все равно, хотел сегодня выглядеть просто превосходно. Первый порыв и вовсе спуститься в обеденный зал в одной лишь рубашке, едва прикрывающей бедра, он героически отверг.

      Конечно, после того, как он вчера объявил, что теперь в поместье всем будет заправлять вампир, слуг в доме не осталось. Разумеется, они все сразу же поспешили покинуть дом, по крайней мере, он на это надеялся. И их запах, который все еще присутствовал в поместье, и который юный вервольф улавливал, Вильям посчитал всего лишь остаточными эманациями. Вещам вообще было свойственно подолгу помнить людей. Порой, в дальних комнатах, он наталкивался даже на аромат отца, который умер два года назад, а иногда, забираясь в дальние уголки поместья, очень редко, почти неуловимо ощущал присутствие женщины, которой почти не помнил, но все равно про себя называл мамой. Нежно-нежно, только для себя.

      Остановив свой выбор на светлой рубашке и широких темных брюках с элегантными стрелками, он вышел к столу. Этьен, потягивая вино, уже был в столовой. Но Вильям замер на пороге вовсе не потому, что натолкнулся на его задумчивый взгляд. Он осмотрел стол и осторожно уточнил.

      – А кто накрывал? – забыв при этом даже поздороваться.

      Этьен улыбнулся.

      – Твои слуги, насколько я знаю.

      – Мои? – не стал скрывать свое удивление Вильям.

      – Ну, не мои же, – фыркнул на это вампир. – Своими я как-то не удосужился обзавестись.

      – Я вчера объявил им, что поместье и все, что внутри и вокруг, теперь принадлежит вам, – проговорил Вильям, опускаясь на стул по правую руку от вампира. На самом деле он предпочел бы сидеть напротив, на другом конце стола, а не так близко. Близость отчего-то смущала. Но все те же слуги накрыли ему именно рядом с хозяином дома, никак иначе. И он сел туда, куда сел. Расстелил на коленях салфетку. Поднял глаза, чувствуя, что Этьен все время за ним наблюдает. Но ничего не сказал, ожидая его слов.

      Вампир вернул на стол бокал с вином. Красным, что неудивительно.

      – Как спалось? – поинтересовался он, между прочим.

      – Не жалуюсь, – обронил на это Риль, накладывая себе на тарелку жаркое. Гарниром он решил пренебречь, это при Тодеуше, который не уставал делать из него нормального человека, приходилось налегать на растительную пищу, но сейчас он надеялся, что Этьен его не одернет. Как полукровка он предпочитал мясо, можно даже плохо прожаренное, с кровью.

      – Я тоже вполне себе обустроился, – как ни в чем не бывало, продолжил вампир, – выбрал себе апартаменты повыше.

      – Я знаю. Третий этаж, четвертая спальня слева от лестницы.

      – Вот как? – задумчиво уточнил вампир.

      – Я чую весь дом и на несколько миль вокруг, – объявил мальчик и вгрызся в мясо с завидным аппетитом.

      Этьен же продолжил цедить вино. Через какое-то время он обронил.

      – Ты слишком хорош для полукровки. Во всех смыслах.

      Мальчишка промолчал. Ему было приятно это слышать, но его никогда не учили принимать комплементы, как-то реагировать на них. Поэтому он и не отреагировал. Просто продолжил сосредоточенно жевать. И Этьен решил, что еще не время. Он рассчитывал, что мальчик придет к нему уже вчера. За утешением, поддержкой, твердой рукой вожака, сжимающей в кулак шерсть на холке. Но Вильям не пришел, не воспользовался приглашением. Наверное, еще не время. И он просто слишком спешит, слишком сильно желает его тепла.

      Неловкую паузу прервал дворецкий, с непроницаемым выражением лица вошедший в столовую и замерший по левую руку от нового хозяина поместья.

      – Что-то случилось? – осторожно спросил вампир, удивившись бесстрашию пожилого человека. Простые люди всегда боятся вампиров, оборотней и прочих. Всегда. Слишком сильна память поколений. Именно у простых сильна. Но этот подошел сам, даже подзывать не пришлось.

      – Сэр, – чопорно начал дворецкий, – я пришел уточнить, следует ли подавать сладкое?

      – Я думаю, этот вопрос не ко мне, – мягко обронил на это Этьен, бросив вопросительный взгляд на Вильяма. Тот вздохнул и отодвинул от себя тарелку, поднял глаза на дворецкого, и Этьен неожиданно заметил в его взгляде немой укор. Проницательный старик тоже его увидел.

      – Сэр Вильям, нам просто хотелось бы поддержать вас, – проговорил он все тем же чопорным тоном, но вампир легко распознал за ним стариковскую нежность.

      Мальчишка под взглядом дворецкого вздохнул. Опустил глаза.

      – Я думал, вы все ушли. Что мне только кажется, что остались.

      – Почему бы нам уходить, если нас никто не гонит? – спросил старый дворецкий и посмотрел на Этьена.

      Тот широко улыбнулся.

      – Хотя бы, потому что я вампир, и вам прекрасно известно, что это означает.

      – Лично мне известно лишь то, что вы были добры к моему господину и честно щадите его чувства.

      – Вы так в этом уверены?

      – Абсолютно, сэр, – дворецкий склонился в учтивом поклоне, и вампир перехватил его предплечья, не давая распрямиться.

      – Насчет сладкого, – не почувствовав ни дрожи, ни омерзения, произнес он, понизив голос и бросив короткий взгляд на молчаливого волчонка. – Вильям его любит?

      – Очень, сэр, – с понимание откликнулся дворецкий.

      – Тогда несите, будем пытаться наладить контакт.

      – Разве я не контактирую с вами и без задабривания? – неожиданно жестко вопросил Вильям. Но был удостоен лишь заговорщицкого взгляда Этьена и осуждающего дворецкого. – И ты туда же, Виктор.

      – Я думаю, сэр, все что ни делается, все к лучшему, – с достоинством обронил дворецкий и вышел, на время оставив их одних.

      – Я не пытаюсь тебя задобрить, – все же решил пояснить вампир. – Мне просто хочется сделать тебе приятное. Ты против?

      – Не знаю, – честно ответил волчонок и вернулся к еде.

      Сладкое им принесла миловидная служанка и объявила, стрельнув нахальным взглядом в сторону нового хозяина.

      – Там к вам пришли.

      – Неужели? – повеселев, осведомился Этьен, которому было неожиданно приятно, что слуги этого поместья не боятся его и не пытаются перекреститься за спиной.

      – Молодой, симпатичный, клыкастый, – пропела девица.

      Вампир при этих словах глянул на Вильяма, тот закатил глаза к потолку и откинулся на спинку стула.

      – Твой адъютант, – приподняв уголки губ в улыбке, обронил он, но резко дернулся, когда осознал, что сказал, опустил глаза. – Прошу прощения, то есть ваш.

      – Нет, – поспешил сказать Этьен, подавшись вперед. – Твой. Прошу тебя.

      Дождался, когда мальчик кивнет, и обратился к служанке.

      – Скажи, чтобы вошел.

      – Будет сделано! – объявила та и в шутку, по-военному отдала честь.

      – Миленькая, – обронил вампир ей в след.

      – Это Мария. Кухарка. Она очень хорошая. И...

      – У нее скоро будет малыш? – уточнил вампир, не хуже оборотня чувствующий такие вещи.

      – Да, – Вильям поднял на него глаза. – И я до сих пор не понимаю, почему они все остались. Ведь я честно все им объяснил и... Ну, ладно Виктор, он уже в возрасте, вряд ли бы он смог найти другое место. Но Мария с мужем почему? У них ведь ребенок, я думал, они испугаются жить здесь.

      – Хочешь объясню?

      – Да.

      – Все дело в тебе. Ты – волк.

      – Во мне?

      – Да. Вам свойственно сбиваться в стаи. Ты всех их сплотил, попытавшись создать для себя максимально комфортные условия для существования. Думаю, в этом ответ. К тому же, я чувствую, что они не боятся меня опять-таки из-за тебя. Уверены, что в случае чего ты сможешь их защитить.

      Вильям снова опустил глаза. Сказать на это было нечего. Он на самом деле, не имея в округе других людей, которые не побрезговали бы общаться с полукровкой, подружился со слугами еще в детстве, помогал, чем мог, поддерживал. Защищал. Особенно, когда хозяином стал Тодеуш.

      А потом, уже слыша, как в отдалении, за дверьми, по коридору чеканит шаг его бессменный адъютант, Этьен спросил.

      – Ты бы сделал для любого из них то же самое, что сделал для брата в случае со мной?

      – Да, – честно ответил Вильям.

      – Вот и весь ответ, – улыбнулся ему Этьен. – Думаю, когда-нибудь из тебя получится прекрасный вожак.

      – Но сейчас я сам нуждаюсь в сильной руке, – отозвался мальчик, подняв глаза от тарелки.

      – Я думаю, у нас еще будет возможность это обсудить, – воодушевленно объявил Этьен и сосредоточил взгляд на дверях.

      Те распахнулись внутрь, и в столовую вошел подтянутый молодой вампир в светлой, летной форме. Щелкнул каблуком, отдал честь и, широко улыбнувшись, плюхнулся на свободный стул слева от Этьена.

      – Этти! – воскликнул он, позаимствовав недопитый бокал прямо из-под носа командира. – Я в шоке.

      – От чего?

      – От людей.

      – Хм?

      – Она мне улыбалась. Нет, честно. Не потому что из тех, кто падок на наши клыки и бессмертие, а просто так, потому что посчитала меня хорошим. Я это почувствовал. Как ты за сутки так их воспитал?

      – Это вовсе не моя заслуга, – хмыкнул на это Этьен и посмотрел на Вильяма, тот снова примерил свою непроницаемую маску деланного безразличия. – Познакомься, Вильям, – произнес вампир, осознав, что мальчик в целом не любит в доме посторонних, это тоже легко объяснялось его волчьим происхождением. – Луи фон Морк или просто Лу, мой адъютант.

      – Будем знакомы, – весело объявил темноволосый вампир, с чувственными, почти женскими на вид губами. И подмигнул ему. В итоге, натолкнулся на хмурый взгляд. Полуоборотень давал понять, что его присутствие ему неприятно. Приуныв, Луи пододвинулся поближе к Этьену и уточнил. – Чего это он у тебя такой недружелюбный?

      – Похоже, ты ему не понравился, – откликнулся на это Этьен. Ему тоже была не до конца понятна такая ярко выраженная неприязнь со стороны мальчика.

      – А ты, значит, нравишься?

      – Не знаю, – отозвался он притворно легкомысленно. – Но я очень стараюсь понравиться.

      – Да ты что? – разыграл удивление Лу. – Неужели, ухаживаешь по всем правилам. Цветочки даришь?

      – Дарит, – неожиданно спокойно ответил на это Вильям.

      У Этьена мелькнула мысль, но он так и не успел поймать её за хвост. Что-то, относительно того, что так Вильям мог бы реагировать, если бы... Додумать фон Вилькруа не успел. Отвлекся.

      – Та-дам! – раздалось от двери, и в комнату вплыла уже знакомая кухарка, торжественно неся на подносе тарелку и столовый прибор для еще одного участника утренней трапезы.

      – Вау-вау! – воскликнул Луи и даже в ладоши захлопал. – Какая предусмотрительность!

      – А вы думали, господин военный летчик, – весело отозвалась Мария, ставя перед ним тарелку.

      – А вы ко всем вампирам так лояльно относитесь, прекрасная леди? – полюбопытствовал Лу.

      – Отчего же ко всем? – ответствовала она, глянула на Вильяма и весело ему подмигнула. – Только к тем, кто нравится нашему сэру Вильяму.

      – Да? – притворно огорчился Лу. – Жаль-жаль, похоже, конкретно я ему совсем не нравлюсь.

      – Да ладно вам, – кухарка махнула на это рукой и все тем же веселым, беззаботным тоном, добавила. – Это просто маленькая ревность. С непривычки.

      Этьен от этих слов застыл на своем стуле. Вот оно! Именно эту мысль он упустил, побоявшись поверить. Перевел взгляд на Вильяма и неожиданно для себя обнаружил, как волчонок едва заметно покраснел. А Лу, тем временем, продолжил общаться с девушкой.

      – Ревнует? Но позвольте, я всего лишь скромный адъютант. К тому же, – он стрельнул глазами в сторону Вильяма, – я точно знаю, что мой командир меня по стенке размажет, если я хоть пальцем задену его ненаглядного мальчика. Даром что ли он почти месяц носился по городу, как белка в колесе, лишь бы приглядеть за ним, чтобы никто не обидел.

      – О! – пропела Мария. – Какие, оказывается, вскрываются тайны! А, может быть, сэр адъютант не откажется посетить скромную обитель слуг сего славного дома, пообщаться, – она склонилась к самому его уху и громким шепотом продолжила, – посплетничать.

      – Прямо сейчас?

      – А чего тянуть?

      – Уже бегу, – бросил Луи и подорвался с места.

      Уже от двери донесся все такой же веселый голос Марии.

      – За одно и с мужем познакомлю!

      – С мужем? Беда-беда, огорчение, я так надеялся, что вы свободны, прекрасная леди.

      – Ну что вы, разве вампиры не чувствуют такие вещи?

      – И что? Чувствуем, конечно, но вас я бы взял и с малышом.

      – На обед и ужин, как первое и второе?

      – Фи, леди, как можно так плохо обо мне думать?

      – То есть вы готовы доказать на деле, что нельзя?

      – Готов! Что нужно делать?

      – Придумаем! И да, кстати, уже можно бояться... – раздался уже почти заглушенный расстоянием голос Марии и все, кажется, их оставили одних.

      И зачем им только это понадобилось? Ведь вряд ли из этого получится что-нибудь хорошее. Вильям потеряно молчал. Начать разговор пришлось Этьену.

      – Я на самом деле за тобой присматривал.

      – Боялся, что не выполню обещание?

      – Боялся, что он провернет все так, что ты просто не успеешь ко мне прийти.

      – Я бы все равно пришел. Меня трудно удержать, если я этого не хочу.

      – То есть и решение прийти ко мне в тот раз ты тоже принимал сам? – осторожно уточнил Этьен, отчаянно сожалея, что в бокале, благодаря Луи, не осталось вина. Конечно, он мог бы налить себе еще, но отчего-то боялся нарушить магию момента. Он с жадностью всматривался в лицо мальчика, тот уже знакомо смотрел в стол. Потом поднял глаза. В них больше не было пустоты, лишь сиреневая безмятежность. Казалось, что этим глазам было незнакомо волнение. Но Этьен хорошо отдавал себе отчет, как неверно это впечатление. Мальчик просто слишком хорошо умел притворяться и прятать собственные чувства.

      – Я, действительно, ревновал. Сожалею, впредь это... – заученно твердо произнес он, проигнорировав прямой вопрос, и это сказало о многом.

      Этьен мгновенно оказался рядом с ним, склонился, ловя удивление, лишь на секунду промелькнувшее в сиреневых глазах, и выдохнул, прижав ладонь к щеке и заставляя смотреть на себя.

      – Мы сейчас поедем в аэропорт. Я хочу разделить с тобой небо.

      Глаза распахнулись. Этьен поймал губами тепло его выдоха. Хотел поцеловать, но передумал. Распрямился, протянул руку, и мальчик принял её. Кажется, настоящее сближение началось именно в этот миг.

      Луи был обнаружен на кухне мило болтающим с парнем лет двадцати семи, причем обсуждали они строение двигателей бипланов.

      – А я тебе говорю, что в самое ближайшее время двигатели станут четырехцилиндровыми, – вещал парень, рядом с которым, прижимаясь к его боку, сидела Мария, поэтому Этьен идентифицировал его как мужа кухарки.

      – Нет, ну это же какая тяжесть получится, а как же маневренность? – с жаром возражал его адъютант.

      – Нормальная, – неожиданно вмешался в их разговор Вильям, руку которого Этьен так и не отпустил. – Объемы и массу можно оптимизировать в результате уточненного расчета на прочность и устойчивость.

      – Вот видишь! – воскликнул кухаркин муж и прищелкнул пальцами. – Вили в этом шарит получше меня.

      – Да нет, – замялся юный лорд, – не лучше. Ты ведь дипломированный механик. А я так, самоучка.

      – Лучше-лучше, – покивал на это тот. – Просто ты увлекаешься конкретно бипланами, а мне и автомобили близки, и моторные лодки, к примеру.

      – Значит, вы механик?

      – Да. А вы, значит, тот самый жуткий кровосос, которого мы должны все дружно страшиться?

      – Весьма лестное определение, – отозвался на это Этьен, ни капли не обидевшись. Одно дело – когда пытаются оскорбить, совсем другое – когда дружески подтрунивают.

      – Позвольте, – в шутку возмутился Луи. – Это что же получается, я – тоже кровосос?

      – Не, ты еще зеленый для этого гордого звания, – да, похоже, механик и кухарка стоили друг друга. Муж, жена – одна сатана.

      – Зеленый? – хитро прищурившись, протянул Лу. – Но вообще-то, – понизив голос, устрашающе начал он, – мне уже больше ста.

      – И что с того? – фыркнула на это Мария. – Сто лет, а все то же детство в попе играет.

      – Мария! – раздался возмущенный женский вопль откуда-то из-за шкафов, и к ним выскочила миловидная толстушка средних лет. – Опять ты мальчиков-вампирчиков смущаешь?

      Мальчики-вампирчики в лице Этьена и Луи уставились на нее, как на явление Христа народу. Да, оба военных летчика были морально не готовы услышать такое определение себя любимых.

      – А вы что встали? – уперев руки в бока, вопросила толстушка. – Вам ведь накрыли в обеденной зале. И не говорите мне, что вы так и не попробовали штрудель, который я специально для вас пекла!

      – Рози, – попытался угомонить её Вильям и даже, высвободив ладонь из руки Этьена, шагнул к ней навстречу. Но получил довольно решительный отпор.

      – А ты вообще молчи, задохлик! Совсем из-за этих клыкастых жрать перестал. Так и от голода загнешься, ни один вампир из гроба не подымет!

      – Леди, к сожалению, мы очень спешим, – примирительно начал Этьен. Но, услышав подтверждение своим самым страшным опасениям, толстушка, которую вампир определил как местного повара, засверкала глазами, набрала в легкие воздуха для очередной тирады, и фон Вилькруа поспешил заполнить паузу. – Но мы будем весьма вам признательны, если вы упакуете ваш замечательный штрудель нам с собой, и мы не только сами его попробуем, но и угостим им других бойцов эскадрильи, разумеется, если вы не против.

      – Конечно, не против, – расцвела повариха, – Манька, а ну за мной! – скомандовала она. – Сейчас мы все приготовим, не извольте беспокоиться, – широко улыбаясь, объявила она. И обе женщины исчезли за дверью.

      Мужчины на удивление синхронно перевели дух.

      – Она хорошая, – первым заговорил Вильям, пытаясь оправдать повариху в глазах вампиров, – просто всегда волнуется, что кому-то может не понравиться то, что она приготовила, и этот кто-то уйдет голодным.

      – Вили, – неожиданно проникновенно начал Лу, подперев подбородок ладонью.

      – Что? – немножко расстроено отозвался тот, серьезно опасаясь, что у вампиров сложится превратное мнение о его слугах, которых он очень любил и ценил. Но прекрасно знал, что в большинстве домов были вовсе не приняты такие панибратские отношения, как у них тут.

      – А можно я обращусь к тебе с официальной просьбой, как лорд к лорду?

      – Просьбой? – довольно резко уточнил Этьен, которому совсем не понравился тон подчиненного. Точнее, причиной всему стала все та же пресловутая ревность. С чего это вдруг Лу вздумал о чем-то просить его Вильяма?

      – Ага, – энергично кивнул вампир, правильно распознав недовольство командира.

      – Ну, попробуй, – бросил на это Вилькруа и снова нашел руку мальчика, уверенно сжав её в ладони. Вильям не дернулся и не вздрогнул, на пожатие не ответил, но и высвобождаться не стал. Это воодушевляло.

      – Можно я к вам теперь каждое утро буде завтракать приходить? – огорошил их обоих адъютант.

      – С чего это ты вдруг? – настороженно уточнил Этьен.

      – Ну, – вампир показушно замялся, а потом вскинул глаза на Вильяма и честно признался, – меня просто еще нигде так не принимали, а у вас тут весело... Ну, можно, а?

      И тут Вильям, удивив даже мужа Марии, которого, как потом выяснил Этьен, звали Роберт, улыбнулся. Широко и искренне.

      – Конечно, если не испугаешься.

      – Кого? – насторожился Лу.

      – Меня. А то вдруг я опять ревновать начну?

      – О! – протянул Лу и, весело подмигнув, торжественно объявил. – Тогда рядом с тобой я клятвенно обещаю, больше не звать начальника "Этти", теперь только "мой лорд, господин Вилькруа".

      – Знаешь, я бы "мой" тоже убрал, – заявил на это Вильям, все еще улыбаясь, но теперь только глазами.

      – Да? – смешно сморщив нос, уточнил Лу, почесал в затылке, и со вздохом махнул рукой. – Ладно, пусть будет твой, не мой.

      – Ну, раз уж вы договорились, – привлек их внимание Этьен, – думаю, нам уже пора.

      – Ага, езжайте-езжайте, – подал голос Роберт, все еще сидящий за столом, – а то Рози с Машкой вам сейчас столько запакуют, что втроем не унесете.

      – Насколько помню, речь шла только о штруделе, – осторожно напомнил Этьен.

      – Это для нас с вами речь только о нем шла, – весело объявил механик. – А они, скорей всего, по доброте душевной, вам весь не съеденный завтрак запакуют. Как же, как же, чтобы несчастных мальчиков-вампирчиков накормить, а то они там, небось, оголодали совсем на казенных-то харчах, – очень похоже на голос Рози протянул Роберт.

      Вильям прыснул, Лу захохотал, Этьен покачал головой. Да, похоже, где-где, а в этом доме представителей иных рас однозначно не боялись. Что не могло не радовать. Этьен даже всерьез задумался о том, что не мешало бы пригласить как-нибудь к себе в поместье весь молодняк эскадрильи, пусть посмотрят, какими могут быть люди, а то малышня даже нос боится высунуть за пределы казарм, уж больно часто им все какие-то неадекватные личности попадаются.

      Прогноз Роберта оправдался, они еле смогли все разместить на заднем сиденье машины вместе с Вильямом. Лу сел за руль, а Этьен, как обычно, рядом с ним. Слуги провожали их полным составом, даже дворецкий откуда-то появился. Помахав всем на прощание рукой, Этьен обратился к Вильяму.

      – Их только четверо или еще есть?

      – Еще горничная Мери и садовник Арон, но они вместе, так что пока Мери не нужна, она обычно где-нибудь рядом с ним.

      – Тоже женаты, как и Маша с Робом? – уточнил Лу.

      – Нет. Пока не женаты. Просто вместе.

      – Понятно, – важно покивал адъютант и задумался о чем-то своем.

      – И что же, здесь у вас всегда так весело? – спросил Этьен, ему на самом деле было интересно.

      – Нет. После смерти отца не всегда, – тихо отозвался мальчик у него за спиной.

      – Ты хочешь сказать отчима?

      – Он всегда просил называть его отцом и... никогда не делил нас с Тодди.

      – Постой, – Этьен даже обернулся к нему, – кто же тогда привил тебе этот комплекс пыли под ногами?

      Вильям смутился и посмотрел в сторону.

      – Брат? – уточнил вампир.

      – У нас всегда гостили разные родственники, это потом Тодди всех их разогнал.

      – А чем мотивировал?

      – Говорил, что не собирается кормить всех этих дармоедов.

      – Ясно, – Этьен кивнул и снова сел ровно.

      Некоторое время ехали молча.

      – Вил, значит, ты бипланами интересуешься? – поинтересовался чуть позже Лу.

      – Да. Немного, – отстраненно отозвался тот, глядя в сторону от дороги.

      – А насколько немного? – настойчиво уточнил Лу, маневрируя на городских улицах.

      – Я долгое время готовился поступать в Летное училище на "Самолетостроение", но не получилось.

      – Потому что экзамены не осилил или...? – вмешался в разговор Этьен.

      – Отец умер раньше, – сказал на это мальчик и снова замолчал.

      – Тодеуш не пустил?

      – Сам не пошел.

      – Почему?

      – Не мог оставить поместье.

      – Он... обижал слуг?

      – Он чуть не изнасиловал Мери, когда Роберт отказался участвовать в одной из его авантюр.

      – И из-за этого человека ты пришел ко мне? – тихо уточнил Этьен, не желая называть вещи своими именами при Лу.

      – Не поэтому, – отрезал мальчик и больше ничего не сказал.

      Он не желал признаваться, что давно мечтал сблизиться с ним, а тут нашелся, пусть и не очень удачный, но повод. К тому же, ему так опостылела жизнь, отравляемая каждый день братом-игроком, что первоначально он просто хотел забыться. Хоть в чьих-нибудь сильных руках забыть о мерзавце, в которого с возрастом превратился Тодеуш, а ведь когда-то, еще в детстве, они дружили. Пока один из доброхотов-дядюшек, не объяснил старшему сыну лорда Витте, кто такой его младший брат на самом деле, в соответствующих выражениях объяснил.

      – Расскажешь мне потом? – обернувшись, спросил Этьен требовательно.

      – Нет.

      – Расскажешь, – отрезал вампир, решив, во что бы то не стало, добиться от него ответа.

      – Нет, – повторил Вильям, и до летного поля аэропорта они добрались в молчании.

      Лу тоже помалкивал. Уже просек, что этот мальчик для командира нечто большее мимолетной интрижки, а у них в звене с этим было строго. Шутки шутками, но если у кого-то наклевывалось что-то серьезное, то с такими вещами старались не шутить. Не так уж часто вампирам удавалось заручиться доверием не только сородичей, но и людей. Поэтому к любой искренности со стороны теплокровных относились очень трепетно, другое дело, что эти самые теплокровные не всегда, далеко не всегда, это ценили. Но все равно, вампиры все так же продолжали раз за разом тянуться к теплу. От себя Луи искренне желал командиру счастья. Тем более, Вил ему и самому понравился, а слуги у него просто прелесть, не зря же он напросился к ним на завтраки на постоянной основе. Просто даже посидеть в такой веселой и теплой компании, для вампира было за счастье. Обычно о подобном отношении со стороны людей можно было только мечтать. А еще он думал о том, что ребята в части не поверят, если он им расскажет, где и как обосновался их командир. Так что пусть лучше Этьен, если захочет, рассказывает сам.

      В командный пункт Этьен их не повел, сразу направился на поле. Подошел к своей ласточке, двухместному биплану-истребителю, но вампиры, будучи по натуре своей в бою индивидуалистами, предпочитали летать по одному. Прижал ладонь к темно-фиолетовому боку и улыбнулся.

      – Ну что, малышка, полетаем?

      – А у нее есть имя? – раздался сбоку голос Вильяма.

      Этьен повернулся к нему. Глаза мальчишки светились неподдельным восторгом, он с жадностью рассматривал биплан, выкрашенный в весьма необычный для их серии цвет.

      – Шарлота.

      – Почему?

      – Так звали мою сестру.

      – Звали?

      – Она попала под Большую охоту, и охотник на вампиров пронзил её сердце осиновым колом.

      Глаза мальчишки в ужасе распахнулись.

      – Но ведь охота запрещена! – запротестовал он.

      – Мне два века, Вильям, охоту запретили лишь лет пятьдесят назад, – произнес вампир ровно, а потом улыбнулся. – Ну, ладно. Давай подсажу.

      – Зачем? – возмутился полукровка. – Я сам, – и с легкостью подпрыгнул, как никогда не смог бы обычный человек, и оказался в кабине на месте второго пилота.

      Вампир улыбнулся чуть шире. Да, прокололся. Забыл, с кем имеет дело. И с легкостью забрался в кабину сам.

      – Ну что, вперед и в небо?

      – Вперед! – поддержал его Вильям, и Этьен завел мотор.

      Дождавшись сигнала от Лу, деловито вышедшего на поле с красными флажками в руках, они, совершив небольшой разбег, взлетели. Этьен подставил лицо ветру и "окунулся в небо", как он сам называл такое свое состояние. Мир, что остался внизу, перестал для него существовать. И он далеко не сразу вспомнил, что в этот раз и в этом небе он не один.

      – Кстати, – прокричал вампир, перекрикивая шум мотора, – ты знаешь, что оборотни, традиционно, боятся высоты?