Текст книги "Вампирья эскадрилья (СИ)"

Автор книги: Татьяна Патрикова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Вампирья эскадрилья

      Пролог

      Вампирья эскадрилья была отквартированна в Нордворкс поздней весной, когда уже зацвели ландыши, и тихий городок на севере Фаруссии наполнился их ароматом от мощеных старыми камнями мостовых до коньков покатых крыш, покрытых красной черепицей. Так что лето обещало быть не только жарким, но и смертельно интересным. Да-да, именно смертельно. Кто не слышал о Вампирьей эскадрильи? В том-то и беда, что слышали все. И обязательно найдется еще немало восторженно настроенных, романтичных идиотов, которые возжелают проверить на собственной щуплой шкурке насколько правдивы все эти слухи, сопровождающие вампиров, где бы тем ни вздумалось приземлиться. И, разумеется, решение армейского командования не подлежало обсуждению. Но его обсуждали. Пусть всем было известно, что их небольшой аэропорт, строительство которого завершилось несколько лет назад, был сконструирован именно под вампирские самолеты. И пусть слухи о том, что в ближайшее время пернатые, как на армейском жаргоне называли летчиков, будут передислоцированы из столицы именно в их глушь. Пусть даже были известны объективные причины этого шага. И все же.

      Несмотря на все домыслы, никто не ожидал, что это когда-нибудь произойдет на самом деле. Как говорится – ой, кажется, снег выпал! А снегоуборочные службы не готовы. И кого волнует, что вроде бы уже два месяца как зима? Собственно, то же было и с вампирами. Они прилетели, посадили свои аэропланы на летном поле, заняли пустующие второй год казармы. А город оказался не готов к их появлению. Ни город, ни люди. Правда, оставался закономерный вопрос, были ли готовы к своему переселению вампиры? Но, зная их непроницаемость и бесчувственность, воспетую в дамских романах, в которых вампиром непременно оказывался какой-нибудь злодей-соблазнитель с бесчувственным, холодным сердцем, топчущий любовь и разлучающий влюбленные сердца, этого никто не знал наверняка. Возможно, и хорошо, что не знали.

      Вильям никогда не был романтиком, напротив, ему всегда был свойственен некий прагматизм. Но конкретно в этом случае ему было просто все равно. Безразлично. Наплевать на то, что рассказывали о вампирах, о всей этой странной эскадрилье, что вот уже какой год успешно выигрывала одно сражение за другим и на блюдечке приносила победу действующему Императору, который и заключил союз с вампирами, позволив им покинуть свои родовые замки в Трансильвии и узаконив их существование наряду с людьми и некоторыми другими разумными расами. Так что на стороне Империи теперь сражались не только вампиры, но и, к примеру, вервольфы, сформировавшие особые пехотные полки специального назначения – Волчий спецназ, и другие нечеловеческие расы, численность которых никогда не смогла бы превысить людскую по простой и понятной причине. Да, они жили дольше, намного дольше людей. Да, куда больше были приспособлены к выживанию в условиях непрекращающихся войн. Да, тысячу раз да. Но размножались они в сотни раз медленнее, очень редко производя на свет потомство.

      Так что уже много лет Император играл роль некоего пастуха, в стаде которого и волки были сыта, и овцы целы, ведь во время войны всем хватало падали со стороны врагов, которых с каждым годом становилось все больше. Мир был огромен. Но Арнольду Четырнадцатому без надобности был весь этот мир, лишь бы Империя процветала, а монстры, пригретые на груди, кормились на стороне. По крайней мере, именно так, ненавязчиво и удобно, объясняли его политику простым людям. Но и на политику юному графу Вильяму Эдмону Витте было плевать, впрочем, еще больше ему был безразличен он сам и собственная судьба. Почему? Потому что был недостоин. Потому что родился полукровкой, о чем не уставали ему напоминать с самого детства. Впрочем, юный лорд Витте-Вульф очень быстро, еще в ранней юности научился носить весьма удобную маску. В нем не было насмешливости, показной самоиронии, дерзости. Теперь с ним всегда было безразличие и непроницаемое выражение юного лица. Он никого из знакомых не подпускал близко, ни с кем не дружил, просто существовал в одной с ними плоскости, просто изредка по тем или иным причинам, как правило, независимым от него, приближал кого-то, а кого-то отталкивал. Но решал всегда не он, а его старший по матери брат. Отцы у них, что очевидно, были разными. Собственно и в эту авантюру с бароном Виолетто, как прозвали лучшего пилота-истребителя Вампирьей эскадрильи, он ввязался лишь благодаря Тодеушу, которого в очередной раз ему предстояло спасать.

      Брат был игроком. Азартным и безумным. Больным. И он проигрался. В вампирий покер, что само по себе не сахар, ведь ставки в этой игре всегда высоки. Но, что еще хуже, вампиру, Этьену фон Вилькруа, лучшему летчику эскадрильи, фиолетовому барону, четырежды награжденному "Бесстрастным сердцем" – орденом за мужество и храбрость, проявленные в бою. Все знали насколько принципиален в вопросах чести Вилькруа. Похоже, Вильяму в самое ближайшее время предстояло убедиться или опровергнуть эти слухи. Что-то ему подсказывало, что опровергнуть не судьба.

      Часть 1. Вампирья эскадрилья. Этьен и Вильям

      – Я пришел продать себя, – произнес странный мальчик с совершенно бесцветными, как и голос, глазами.

      Этьен, подсчитывая сегодняшний выигрыш, поднял, наконец, на вошедшего глаза, слова его заинтриговали. Мальчик смотрел прямо, не тушуясь.

      – За что, позволь узнать? – весело осведомился вампир, на поверку оказавшийся рыжим. Красные глаза на фоне огненно-рыжих волос смотрелись всего лишь карими, придавая облику молодого (не стоит забывать, что с приставкой "вечно") мужчины совсем человеческий, безобидный вид. Похоже, весьма многих обманывала его внешность. Но мальчик, заглянувший в особую комнату для игры в вампирий покер, что располагалась на втором этаже небольшого бара, точно знал, кто сейчас перед ним.

      – За то, что вы, лорд Вилокур простите моему брату его долг.

      – Брату? Не припомню, чтобы в последнее время со мной играл кто-то хоть отдаленно похожий на тебя, экзотический мальчик, – пренебрежительно обронил вампир, возвращаясь к стопке зеленых долларов, которые вот уже в который раз пытался пересчитать, но постоянно сбивался. Пора было сцеживать яд, а то тело уже начала заполнять особая истома, грозящая в самое ближайшее время перерасти в жажду.

      – Мы сводные, – все тот же спокойный голос.

      – Тогда назови имя, – раздраженно бросил вампир, начиная перелистывать деньги заново.

      За игорным столом, обитым пурпурным сукном, он остался один, так что их своеобразной, по своей сути, беседе никто не мешал. Видимо, мальчик знал это, когда входил. Возможно даже, что лично позаботился, чтобы их не беспокоили. Учитывая, что обратился по родовому имени без приставки "фон", значит, считал равным. Очередной графский отпрыск, хоть и полукровка, но явно из богатой и влиятельной семьи. Это с кем же из таких он играл недавно? Вспомнить бы.

      – Тодеуш Витте.

      Вампир замер, все еще глядя на деньги у себя в руках. Потом медленно отложил увесистую пачку на стол и поднял на мальчика заинтересованный взгляд. Осмотрел с ног до головы, делая какие-то свои выводы, которые пока не собирался озвучивать. Тот стойко выдержал его взгляд. Глаз не отвел, головы напоказ не вскинул. Просто смотрел. Просто ждал реакцию на свое предложение. Непристойное, следует заметить.

      – Твой брат проиграл в покер. Наш, вампирий покер. Ты знаешь, что это означает?

      – Да. В полной мере.

      – И считаешь, что твое тело стоит его проигрыша?

      – Да.

      – Почему?

      – Я отдам вам себя в пользование на двенадцать часов, – все тем же голосом, от которого у вампира неожиданно заныли зубы, произнес мальчик. Поставил на игорный стол небольшой чемоданчик, который принес с собой, раскрыл его и вынул песочные часы. Но не простые, а с секретом. Две стеклянные колбы крепились в серебряном каркасе, выкованном изумительно искусно. Все эти завитки, изгибы, миниатюрные цветки-колокольчики. Слишком похоже на семейную реликвию или артефакт. Последнее все же вероятнее. Вряд ли, будь это простые песочные часы, песка хватило бы на двенадцать часов. Но Этьен отчего-то не сомневался, что этого песка хватит.

      – И? – спросил он, оторвав взгляд от часов и снова посмотрев на мальчика.

      – Вы сможете делать со мной все, что пожелаете.

      – Даже укусить? – уточнил вампир, думая, что знает ответ. Тот мог быть только "нет". Почему? Да потому что никто в здравом уме не мог пойти на такое даже ради близкого родственника. Всем известно, что укушенный без надлежащего ритуала, о котором сейчас даже речи не шло, превратился бы в безмозглую куклу, вечного раба укусившего его вампира, абсолютного раба.

      – Да.

      Глаза вампира, пришедшего от такого нарочито неверного ответа в подлинную ярость, вспыхнули алым.

      – Да что ты говоришь? – зашипел он, низко пригнул голову к столу, но добился на это лишь все такого же безразличного, пустого взгляда. Голос юного лорда Витте-Вульф не изменился ни на йоту.

      – Я – полукровка. Мой отец был оборотнем. Чистокровным, – рубленными фразами пояснил он.

      Вампир медленно откинулся обратно на спинку кресла. Чистокровные оборотни не покорялись даже после десятка укусов. Не покорялись вампирьему зову никогда. Отсюда прошлая непримиримая война между их кланами, которая сейчас весьма активно предавалась забвению, причем, что характерно, с обеих сторон. Теперь они все вместе служили одному господину, одному государству, и все межрасовые конфликты гасились своими же на корню. Полукровки наследовали способность родителя-оборотня. Всегда. И были невосприимчивы как к вампирьему зову, так и к яду. Разумеется, вместе с этим им переходили еще некоторые весьма специфические способности. Правда, вывести особую породу полукровок никому в Империи так и не удалось, хоть и выдвигались когда-то предложения. Причины этого старательно скрывались. Этьену была известна правда, но он, как человек, то есть вампир, чести, давший военную присягу никогда бы не стал об этом распространяться. Поэтому слова мальчика заставили его задуматься.

      Он подпер щеку кулаком и задумчиво уточнил.

      – А лет тебе сколько?

      – Двадцать два, – рука мальчика снова оказалась внутри чемоданчика, и оттуда был извлечен паспорт.

      Этьен не поленился потянуться через стол и вынуть его из пальцев позднего посетителя. Что примечательно, рука, которой тот протянул ему небольшую книжечку в кожаном переплете, не дрожала.

      – Вильям Эдмон Витте, лорд Витте-Вульф. Я так понимаю, приставка к имени рода в виде "Вульф"...

      – Подчеркивает сомнительность моего происхождения.

      – Сомнительность? А что говорит мать?

      – Она умерла.

      – До того, как ты...

      – Мне было два года.

      – Понятно, – обронил вампир и вернул ему паспорт.

      Мальчик (для Этьена в его двести с лишним он все равно, так или иначе, был всего лишь неразумным мальчишкой) забрал его и убрал обратно в чемодан. Вампир подумал и решил поинтересоваться.

      – И что еще ты там принес?

      – Смазку, – голос не дрогнул. Да что там, он прозвучал все так же ровно. Зубы заныли сильней. – Наручники. Хлыст не поместился, я взял плеть. Повязка на глаза, если она понадобиться. Обезболивающее и нашатырный спирт, на тот случай, если...

      – Хватит! – довольно резко перебил его вампир, с силой сжимая челюсти. Выдохнул, снова вдохнул. Воздух показался ему раскаленным. Не думал, что кто-нибудь так просто может вывести его из себя, но пасовать перед мальчишкой не хотелось. – С чего вообще ты взял, что мне нравятся такие игры?

      – Ни с чего. Я просто постарался приготовиться к любому варианту.

      – А разузнать по своими каналам?

      – От ваших женщин? Не уверен, что хотя бы половина из тех, кто хвастается вашим присутствием в своей постели, на самом деле имела счастье лицезреть вас в ней.

      – Счастье? – насмешливо уточнил вампир.

      – Думаю, для экзальтированных, пресытившихся жизнью дам, да. Именно счастье.

      – Разумно, – обронил вампир и протянул к нему руку. – Иди сюда.

      Мальчик не пошевелился. Но не дрогнул ни голос, ни взгляд, ни единый мускул на молодом лице. Вампир вопросительно выгнул бровь.

      – Подтвердите заключение контракта на крови, и на двенадцать часов я стану вашим.

      – То есть моего честного слова тебе будет недостаточно, только кровь? – насмешливо уточнил вампир. Мальчик смерил его долгим взглядом.

      – Вы дадите мне честное слово?

      – Да. Точнее, уже даю. Даю честно слово барона Виолетто, что если ты проведешь со мной эти двенадцать часов, и мне понравится, я прощу твоему сводному брату его долг передо мной.

      – Вам понравится.

      Юный лорд расстегнул удлиненный, двубортный пиджак, потом аккуратно стянул его с плеч, повесил на соседнее кресло, взялся за широкие манжеты рубашки. Расстегнул и их. Закатал роскошные, широкие рукава до локтей. Развязал ленту-галстук, которая так же опустилась на спинку кресла поверх пиджака. А потом присел на одно колено, тем самым скрывшись за круглым игральным столом. Заинтригованный Этьен заглянул под стол со своей стороны и обнаружил, что парень, как ни в чем не бывало, развязывает шнурки, потом тот снова распрямился, стянув с себя ботинки. Вампир бросил на него любопытный взгляд. Мальчишка склонил голову на бок, повел плечами и все же расщедрился на пояснение.

      – Вам понравится, потому что я буду очень стараться.

      – Думаешь, в этом деле так важно старание? Я бы сказал, что куда важнее опыт.

      – Не соглашусь с вами, – обронил лорд, обходя стол и останавливаясь рядом с откинувшимся на спинку вампиром. – Опыт – приходящее, думаю, куда приятнее осознавать, что, невзирая на его отсутствие, стараются сделать все как можно лучше и... – мальчишка легко и непринужденно опустился перед ним на колени, – приятнее для вас.

      – Твои действия весьма красноречиво говорят, что чем-чем, а недостатком опыта ты не страдаешь, – заметил вампир, которому все больше нравилось, что он ввязался в эту авантюру.

      Мальчик ему понравился. Необычный, с весьма характерными для полукровки чертами. К тому же, у него еще не было теплокровных любовников, невосприимчивых к магии крови, что захватывало и интриговало. Он бы не отказался завести такого любовника на постоянной основе, к тому же, мальчик, похоже, точно знает, чего хочет, и точно знает, что делает. Так почему бы нет?

      – Не стану вас разубеждать, – обронил тот и придвинулся ближе.

      Вампир хмыкнул и рывком полностью повернул кресло в его сторону. Предмет мебели возмущенно скрипнул. Вампирам была присуща не только сила, но и поразительная скорость. Порой, они могли не рассчитать ни то, ни другое. Вильям даже не отшатнулся. Просто, когда вампир откинулся обратно, придвинулся совсем вплотную и без понуканий расположился между расставленных в стороны ног. Потянулся к пуговицам форменных брюк-галифе. Расстегнул. Расслабленный и внешне абсолютно спокойный вампир и не думал его останавливать. Пальцы мальчика пробрались под форменную ткань, задрали вверх кремовую рубашку, прикоснулись к холодной коже. Вздрогнули. Да, вампиров в списке любовников юного лорда явно еще не было. Но тут же прижались вновь, согревая своим природным, таким возбуждающим для любого вампира теплом. Этьен посмотрел насмешливо и, в то же время, поощряюще. Но Вильям так и не поднял глаз. Запустил руку внутрь, в брюки. Расстегнул последнюю пуговицу и приспустил, высвобождая член. У него даже щеки не порозовели от увиденного и проделанного. И после этого кто-то еще будет сомневаться в его подкованности в этом деле?

      Мальчишка несколько раз провел пальцами вверх-вниз по вялому стволу, словно привыкая к его неестественной для человека прохладе в ладони. А потом как-то подозрительно застыл. Этьен насторожился, но достаточно легкомысленно полюбопытствовал.

      – Непривычно? – он имел в виду холодность собственной плоти, но мальчишка поднял глаза и уже знакомо, абсолютно ровно произнес.

      – Не беспокойтесь, я привыкну.

      Подозрения усилились.

      – К чему? – осторожно уточнил вампир.

      – Ко всему, – было ему ответом.

      Этьену показалось, что опасения подтвердились. Он уже собирался прямо спросить, устав играть с мальчишкой в кошки-мышки, но не успел. Вильям склонился над ним и обхватил мягкими, теплыми губами самый кончик члена. Это было как вспышка где-то глубоко внутри, как ожог снаружи. Этьена и раньше ласкали так, но в этот раз это было как-то по-особенному. Он сам себе не мог объяснить, в чем это проявлялось. Просто губы мальчика оказались неожиданно такими желанными, что он, не задумываясь, вцепился пальцами ему в волосы и заставил вобрать себя до конца. Буквально воткнувшись ему в рот. Вильям резко дернулся, да так, что в кулаке вампира, едва успевшего, невзирая на всю нечеловеческую реакцию, разжать пальцы, осталось немного его волос, темно-серых и жестких, как волчья шерсть. Мальчишка вскинул руку, закрыв рот ладонью, и закашлялся. На длинных, светлых ресницах повисли слезы, но он одним быстрым движением смахнул их и придвинулся вновь. Увидел, какое выражение появилось на лице вампира, и быстро проговорил. Голос не дрогнул, просто слова зазвучали чаще.

      – Не беспокойтесь. Я просто не ожидал, – и снова обхватил пальцами его член, снова взял в рот, но уже глубже, хотя, по той аккуратности, с которой он принялся проталкивать его в себя, было понятно, что...

      – Ты хоть понимаешь, на какие жертвы идешь ради этого засранца? – тихо уточнил Этьен, не двинувшись с места. Глядеть, как его собственный член, быстро наливаясь кровью и теплом, исчезает между ярких губ, было очень приятно. До безобразия эротичное зрелище, отрицать было бы глупо. Вот только ответ на свой вопрос все же хотелось получить. Но Вильям даже и не думал отвечать, только ресницы опустил, пряча красивый, почти сиреневый цвет глаз, проявившийся только сейчас, и принялся так же медленно, как до этого вбирал, скользить губами вверх по стволу, выпуская.

      – А девушки у тебя были? – задал вампир новый вопрос.

      Мальчишка соизволил едва заметно покачать головой, все так же лаская его губами и языком, который неожиданно ожил и даже сделал несколько пробных вращательных движений вокруг самого кончика. Этьен откинул голову и, рассеянно глядя в потолок, спросил. Внизу живота разливалось тепло, приводя вампира в тихое, незамутненное блаженство.

      – Почему? Ты... довольно симпатичный, с этой твоей экзотической, волчьей внешностью.

      Мальчишка не ответил. Пришлось снова опустить глаза. Вильям старался, явно очень старался. Плотно сжимал губы, скользил, лизал. Сосать, правда, по-настоящему еще не пробовал. Но такими темпами он додумается и до этого, и очень скоро. Только одно было непонятно.

      – Тебе самому-то нравится? – тихо уточнил Этьен, запустил пальцы в волосы у него на затылке и осторожно провел по нежной коже шеи там, где заканчивались волоски.

      Вильям снова опустил ресницы. И, возможно, Этьен бы поверил ему, но мелькнуло что-то в сиреневых глазах, что зародило в нем уверенность в полном отсутствии удовольствия с его стороны.

      – Неужели, так сильно любишь брата? – спросил он, наконец.

      И ему показалось, что с этого вопроса не мешало бы начать. Сейчас, по большому счету, это было уже неважно. Он не стал бы отказываться от предложения юного лорда. Сейчас бы уже не стал. Ему нравилось. Все нравилось. И его неопытность, и его желание идти до конца, и его покорность. А еще эти губы. Яркие, волнующе-теплые, живые, пленительные. И в этот раз Вильям снизошел до ответа. Выпустил член изо рта, произнес.

      – Он единственный, кто по-настоящему близок мне.

      – А он знает? – в голосе вампира прорезалась осторожность. Он понимал, что глупо спрашивать о таком. Конечно же, тот скользкий тип Тодеуш, который еще тогда, за общим игральным столом вызывал у него скрытое омерзение и даже презрение, просто не может знать об этом. Младший братишка на все решился сам. Это человеческое самопожертвование, что б его!

      – Да, конечно, – ответил Вильям, скользя пальцами вдоль члена.

      Этьен неожиданно сбился с дыхания, но не только от возбуждения. Точнее, совсем не от него. Дернулся и с вопросом всмотрелся в лицо мальчика, на всякий случай уточнил.

      – Знает?

      – Разумеется. Он и предложил мне...

      – Ну-ка, – вампир довольно резко подался вперед и, обхватив плечи парня, вздернул его вверх, – иди сюда, – усаживая к себе на колени.

      И вот тогда он увидел настоящую реакцию на все происходящее, которую Вильям, разумеется, предпочел бы скрыть, если бы знал о ней. Глаза мальчишки широко распахнулись. И все. Он послушно схватился за его плечи, приподнялся, чтобы плотнее и удобнее оседлать его бедра, и деловито уточнил.

      – Может быть, мне лучше снять с себя все.

      – Не нужно, – Этьен улыбнулся, опустил руку и пощекотал пяточку в вычурном белом носочке, что оказалась рядом с его бедром. Мальчишка сначала замер, а потом, как бы не старался оставаться все таким же невозмутимым, поморщился. А после этого и вовсе опустил голову, ткнулся лбом ему в плечо.

      – Боишься щекотки? – шепнул Этьен ему в волосы, приободренный такой реакцией. Похоже, мальчик ему попался просто восхитительно невинный и гордый, что делало его еще более очаровательным. Его хотелось. Очень и очень сильно. И уже не просто в коллекцию, а впервые за много лет чисто для себя. Потому что он ему понравился, потому что даже теплом своего дыхания, отчетливо ощутимого через ткань форменной рубашки, возбуждал.

      Вильям отрывисто кивнул и неожиданно попросил.

      – Пожалуйста, не делайте так больше.

      – Ты разрешил мне делать с собой все, что захочу, – весело и даже немного игриво напомнил ему вампир и застыл, так и не пощекотав снова, услышав в ответ.

      – Да, конечно, – голос стал тем же. Бесцветным и бесчувственным. Мальчик медленно поднял голову. – Простите. Продолжайте, если хотите, – сиреневые глаза словно накрыла пелена, сделав их бесцветными.

      – А если я хочу не этого? – после долгой паузы уточнил вампир.

      – А чего вы хотите? Скажите мне, я все сделаю.

      – Например, укусить тебя.

      – Да, конечно, – поразительно лаконично откликнулся мальчишка. Быстро расстегнул рубашку и спустил её, не снимая до конца, но обнажая шею и плечи. Этьен смотрел на это приглашение со странным выражением лица, потом спросил.

      – Будет больно, – предупредил он.

      – Не страшно. Я готовил себя к боли, когда шел к вам.

      – Готовил, значит? А брат твой как к этому отнесся? Или скажешь, что он не понимает, куда и к кому тебя отправил.

      – Я думаю, что понимает. Но уверен, что ни вам, ни мне не о чем беспокоиться, – произнес он спокойно и напомнил. – Я – полукровка, болевой порог у меня намного выше. Поэтому, даже если вам захочется... – он сделал паузу, словно ждал, что вампир его перебьет, но тот решил не облегчать ему жизнь и специально поинтересовался.

      – Захочется чего?

      И получил весьма прямой и однозначный ответ.

      – Взять меня без смазки, я переживу.

      – Человек бы тоже пережил, но ты даже представить себе не можешь, как больно бы ему было.

      – Это не имеет значения. Я знаю, что мой брат очень много задолжал вам, поэтому это будет вполне эквивалентная расплата.

      – Но не его. Твоя.

      – Я сам пришел к вам, он не заставлял меня. Я сам предложил и сам исполняю, – заметил Вильям.

      И Этьен подумал, что, похоже, он сам чего-то в этой жизни не понимает. Вот как так можно?

      – И почему таких уродов, как твой брат, так любят? Меня бы кто-нибудь так...

      И вот тогда сиреневые глаза вспыхнули волчьим, диким, звериным огнем.

      – Не смейте так говорить... – зашипел на него мальчишка и был заткнут грубым, требовательным поцелуем.

      Мужчина притянул его к себе за затылок, впиваясь пальцами в голову, и непреклонно раздвинул губы, протолкнув в рот язык. Заскользил по небу, удовлетворенно отметив, как при этом дернулся Вильям, словно опять от щекотки. Похоже, тело мальчишки было вообще очень чувствительным к таким вещам. И целовать его было приятно. Только одно несколько напрягало, мальчишка не отвечал. Послушно держал рот открытым и не думал кусаться, хотя с продемонстрированной только что вспышкой ярости, немудрено, если бы сжал зубы. И эта его покорность неожиданно стала тем раздражающим фактором, который вынудил вампира оторваться от сладких, мягких и податливых губ. В сиреневых глазах не осталось ярости. Совсем ничего не осталось. Они смотрели знакомо безразлично. Похоже, в ход снова пошла маска, которую это чучело на себя натянуло, придя к нему.

      – Принеси смазку, – бросил вампир, все еще злясь на мальчишку за его тупость и за собственную неприкаянность. Он не врал, когда сказал, что хотел бы такого самопожертвования и любви лично для себя, а не для этого омерзительного Тодеуша. И чем, интересно, этот слюнтяй такое заслужил, а?

      Мальчишка же тем временем опять покорно до зубного скрежета встал с него, подошел к своему чемоданчику, извлек небольшую цилиндрическую баночку с широким горлом, отвернул крышку, положил на стол и вернулся назад. Хотел зачерпнуть пальцами вязкую массу, но вампир, подавшись вперед, перехватил его руку. Молча забрал банку и приказал.

      – Разденься, – посмотрел, как легко Вильям скинул с себя уже расстегнутую рубашку и взялся за брюки, скользнул взглядом вслед за ними, когда они соскользнули на пол, и уточнил. – Носочки оставь, – ожидал хотя бы хмыканье на свой маленький фетиш, но не дождался. Поднял глаза. Мальчишка все с тем же непроницаемым лицом стягивал последнее – белье. Закончив, встал перед ним ровно, чуть ли не навытяжку.

      Вампир выпрямился в кресле, свободной рукой притянул его к себе ближе, запрокинул голову, всматриваясь в глаза. Мальчишка смотрел вниз, на него, а не на стену где-нибудь позади, но в глазах была все та же пелена безразличия и отстраненности. Этьен коротко хмыкнул, обмакнул пальцы в смазке и принялся разрабатывать его. Вильям даже не поморщился, когда внутрь после одного проникли уже два пальца и задвигались в нем туда, обратно. Хотелось хоть что-то сказать. Про возбуждение со стороны мальчишки думать он даже не решался. Уже понял, что бесполезно, но отчаянно сильно хотел получить свое. Потому что злился. Накручивал себя и злился, что ему в этой жизни такого партнера, как этот мальчик, никогда не достанется. Искренность и такая самозабвенная любовь не по его честь. А почему? Ну, почему?

      Да потому что он вампир, потому что хладнокровный и, почему-то, по мнению людей это непременно является синонимом "бесчувственный". И главное – убеждать в обратном бесполезно. Не поверят. Уже проверено. Не одним поколением его сородичей, которым посчастливилось вырасти нормальными, образованными особями, а не некими извращенными монстрами в человеческом обличии, проверено на себе. Моральных уродов были единицы, но помнили, почему-то, именно таких. На самом деле даже по отношению к себе подобным людям свойственна именно такая память – память о плохом. Хорошее быстро забывается, кровавые ужасы хранятся в памяти поколений веками. Вот такая нехитрая особенность, нехило портила жизнь как вампирам, так и всем тем, кому посчастливилось жить так же долго и иметь в роду таких же извергов. Отсюда природа злости Этьена. Отсюда резкость и эта иррациональная жажда прямо сейчас и здесь заполучить Вильяма, хотя бы на краткий миг соития сделать полностью своим, всецело захватить его мысли.

      Пальцев стало три. Мальчишка даже не вздрогнул, но медленно поднял руки и пристроил их на плечах летчика. Этьен расценил это как поощрение. Сильнее вдавил в него щепоть пальцев, вытащил и одним движением нанес смазку на себя. Протянул баночку, немного склизкую от смазки Вильяму. Тот, поняв без слов, повернулся и поставил её на стол. Потом посмотрел на него без дрожи, страха, неприязни. Все так же безразлично. И снова оседлал его бедра. Но опускаться пока не стал, словно ожидая команды. Этьен обхватил свой член, придерживая его вертикально, и, глядя в лицо юного лорда, приказал.

      – Опускайся, но медленно. Не спеши, – мальчишка подчинился беспрекословно. – Да, вот так, – поощряюще произнес вампир. – Медленно, – растягивая слова, забормотал он. – Осторожно, – увидел, как дернулось горло Вильяма, когда он, застыв на нем, так и не опустившись до конца, сглотнул.

      Этьен тут же приник к его шее. Обхватил одной рукой тонную талию, второй с силой прижал к своей груди и укусил. Все дальнейшее затмила кровавая пелена. Яда в клыках было так много, что будь мальчишка обычным человеком, быть ему рабом, почти зомби, но он был полукровкой, поэтому Этьен не стал себя сдерживать. Он брал его жестко, с силой, до предела надавливая на бедра, чтобы глубоко проникнуть внутрь. Там было так тепло и хорошо, что он стонал, глотая вязкую, тягучую, смесовую кровь. Глотал и тихо скулил от наслаждения, как зверь, как гончая, загнавшая добычу. Стонов мальчика над головой он так и не услышал. Тот не выдавил из себя ни всхлипа. Лишь рваное, отчаянно-рваное дыхание. И бешеный ритм, от которого тело, не привычное к таким упражнениям начало быстро уставать и непроизвольно замедляться, хоть Вильям, стоит отдать ему должное, как и обещал, очень и очень старался. Даже затуманенным разумом Этьен это понимал. Поэтому в какой-то момент резко поднялся, с силой удерживая его на себе, и опрокинул на игральный стол на спину, подхватил под коленями и почти полностью выйдя, ворвался вновь. И замер от неожиданности, когда мальчишка под ним сначала всхлипнул, а потом вдруг тихо, по-волчьи, словно шепотом, завыл, запрокидывая голову и рассекая лиловую обивку игрального стола отросшими когтями.

      – Знаешь, – доверительно сообщил протрезвевший вампир, упершись локтями по обе стороны от его лица, удовлетворенно отмечая, как крепко обхватили его талию ноги мальчишки, которые тот даже умудрился скрестить у него за спиной. – По-моему, тебе нравится.

      – Да, – хрипло отозвался тот, тяжело дыша и сфокусировав взгляд на склоненном над ним лице. А потом неожиданно улыбнулся. Немного грустно, но искренне. – Мне самому странно. Повторите?

      – Твои слова? – игриво уточнил вампир, подхватывая его под руки и целуя в плечо.