Текст книги "Вопреки запретам (СИ)"

Автор книги: Татьяна Пантелеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Встав с дивана, моя подруга приблизилась вплотную к девушке, державшейся чуть в стороне от своих компаньонок.

Каюсь, что представлял её совершенно другой: лет тридцати пяти, полноватой, среднего роста, с большими руками, крашеными волосами, собранными на затылке в тугой пучок, но нет же. Анна Шмидт оказалась статной русоволосой девушкой. Достаточно молодой. Лет двадцати шести, не более. Ей шла здешняя форма: тёмно-синее длинное платье с короткими рукавами, казалось, сшили специально для неё. Фартук ладно сидел на её стройной фигуре. Не удивлюсь, если в прошлом она была гимнасткой или, к примеру, пловчихой.

Девушка, несомненно, притягивала взгляды к себе. И это неудивительно. Несмотря на шикарные природные данные, правая часть лица новой горничной, изуродованная родимым пятном, очень странно завораживала, рождая весьма необычный парадокс.

– Скажите… – мой поток мыслей вновь прервал ровный и чересчур вежливый голос Эмили, – а вы случайно не давали клятву Гиппократа? Хотя… я точно не знаю, дают ли её медсестры, но, думаю, вы меня поняли.

Завладев вниманием аудитории, Эмилия жестом фокусника вытащила из-за спины свёрнутую в трубочку газету, которая за сегодняшнее утро уже успела повидать многое и даже оказаться на моей макушке.

Эффект от представления был потрясающим: блинообразное лицо миссис Горвард приобрело сероватый оттенок. Женщина, как жирный откормленный сом, то и дело открывала и закрывала побелевший рот, не находя ни одного достойного оправдания себе самой же.

Элизабет, сорокалетняя остроносая женщина, длинная и тощая как жердь, пыталась спрятаться за свою начальницу. Вообще-то она весьма неплохая и не любит участвовать во всех этих показательных выступлениях, но совершенно безвольная. Ей до безумия жаль малышку Эмили, но она явно не тот человек, который подставит под угрозу своё беззаботное существование в доме. За всё это время она так и не проронила ни одного слова, но не смогла не прийти сюда, когда поступил приказ свыше.

И только одна Анна оставалась такой же бесстрастной и безучастной ко всему происходившему. Мне даже показалось, что она облегчённо вздохнула, когда поняла, что ничего изображать больше не нужно.

Хотя я и видел её впервые и, может, выводы сделал слишком поспешные, но мне почему-то сразу подумалось, что такие, как она, не только имеют собственное мнение, но и вполне способны его отстаивать.

Выдержав эффектную театральную паузу, Эмили развернула газету и, откашлявшись, начала зачитывать хорошо поставленным голосом небезызвестную для всех присутствующих заметку:

– В дом Бенджамина Старка требуется горничная с медицинским образованием на постоянной основе. Желательны рекомендации с прежнего места работы. Опыт от пяти лет и более. Знание симптоматики неврологических заболеваний и умение оказывать быструю помощь при психических расстройствах в данном случае обязательны. Вам гарантируется достойная заработная плата, бесплатное проживание, возможность пользоваться услугами шофёра для собственных нужд, а также один выходной в неделю.

Дочитав до этого места, Эмили выпустила из рук газету, которая плавно приземлилась к её ногам и, скрестив руки на груди, вкрадчиво поинтересовалась:

– Так и кому здесь нужна горничная с медицинским образованием?

========== Глава 4 ==========

Миссис Горвард появилась ровно в половину первого. Думаю, по ней вполне можно было сверять часы, висевшие на стенке. Испугавшись не уложиться в установленный срок, я собралась в рекордно короткое время. Не прошло и десяти минут, как из зеркала на меня смотрела уже бывшая медсестра военного госпиталя имени Святого Августина, оглядывающая критическим взглядом не новую форму, а ипостась, в которой ей предстояло появиться с минуты на минуту.

Не могу сказать, что меня бросало в дрожь от той мысли, что моя новая пациентка может начать сомневаться в моей компетентности, но всё равно было неприятно осознавать, что мне предстояло сыграть определённую роль для блага девушки.

«Это неправильно, – твердил мой внутренний голос, – даже если она психически не уравновешена, ты не имеешь права вводить её в заблуждение…»

Но когда открылась дверь моей новой комнаты, то мне уже было не до моральных терзаний. Глупо отступать на полпути, особенно если ты уже на что-то решился, поэтому, поправив лямки передника, я двинулась вслед за миссис Горвард и ещё одной женщиной, сопровождавшей её.

«Интересно, Эмилия настолько неадекватна, что к ней посылают целую делегацию, или я действительно чего-то не понимаю?»

Эта навязчивая мысль не давала мне покоя, пока мы двигались наверх. Третий этаж был полностью отведён под господские апартаменты и, как мне объяснили, делился на две равные части: одна принадлежала самому мистеру Старку, а другая – Эмилии.

Если второй этаж выглядел достаточно скромно: обычные начисто выбеленные стены, неприметный линолеум, белые деревянные двери, неброские светильники – то следующий поражал даже моё закостенелое воображение.

Эмилия занимала полностью левое крыло, оформленное преимущественно в пастельных тонах. Здесь не было неоправданной роскоши и того показательного великолепия, что так часто встречается в богатых домах.

Владения мисс Старк начинались с просторного холла, отделённого мраморной белой аркой. Пока мы двигались туда, моя разговорчивая процессия успела посвятить меня во все тонкости устройства апартаментов своей юной хозяйки.

К ним вела светло-коричневая дверь с красивой винтажной ручкой. Открыв её, мы оказались в небольшой гостиной. В глаза сразу бросились бледно-розовые стены, резко контрастирующие с чёрными причудливыми рисунками, нанесёнными на них. Мои наперсницы уже успели сообщить мне, что Эмилия не только разрабатывала интерьер своих комнат, но и рисовала эти «чудовищные каракули».

– Понимаете, милочка, – фальшиво вздыхала миссис Горвард, – это своеобразная art-терапия, чтобы выплеснуть наружу свои внутренние страхи…

Так вот, никаких страхов на гладких поверхностях изображено не было. Тонкие, чуть рваные закруглённые линии причудливо сплетались в замысловатые рисунки. Крыло бабочки плавно перетекало в мистическую улыбку Чеширского Кота, хвост которого служил основанием для одиноко стоявшего фонаря, что получался нарисованным вверх ногами.

Практически каждый рисунок являлся отсылкой к какому-нибудь литературному произведению, либо эстетическо-философской категории, оказываясь на деле не просто выдумкой воспалённого сознания, а вполне естественной художественной аллегорией.

Каждая чёрточка виделась мне настолько хрупкой и изящной, что в один миг даже показалось, что эти замечательные «фрески» могут распасться от одного резко сказанного слова.

«Художница…» – это был мой первый диагноз, поставленный ей.

Вновь отвлёкшись на созерцание различных предметов интерьера, я чуть не пропустила начало знакомства с самой хозяйкой этого помещения. Мой взгляд пока не останавливался непосредственно на ней, а продолжал наблюдать за теми событиями и явлениями, что происходили здесь.

Кроме прекрасно расписанных стен в гостиной имелся живописный беспорядок, располагавшийся на мягком ворсистом ковре, постеленном по периметру всей комнаты. В противоположном углу стоял молодой человек, усердно подталкивающий к самому основанию стены аккуратный книжный шкаф, цвет которого очень напоминал дверной.

Парень уже заканчивал свою работу и, видимо, не мог так просто пересечь комнату, чтобы направиться к выходу.

Во-первых, это было бы непочтительно по отношению сразу к четырём женщинам, присутствовавшим сейчас в гостиной.

Во-вторых, достаточно затруднительно из-за того, что весь ковёр был усыпан книгами, которые вытащили для того, чтобы переставить шкаф в другое место.

В-третьих, мне показалось, что этот паренёк имеет непосредственное отношение не только к работам, происходящим сейчас в гостиной, но и к устроенному в ней беспорядку.

Что-то неуловимо знакомое было в его образе…

Вроде мы раньше никогда не встречались, иначе бы я точно его запомнила. Парень невысокого роста, достаточно хрупкого телосложения, с выразительными зелёными глазами, несомненно, обращал на себя внимание.

Только дело было не во внешности.

Знакомым казался не он, а его синий рабочий комбинезон. Мучительно пытаясь вспомнить, где же его видела, я перестала следить за разговором, носящим явно провокационный характер.

В глазах стояло моё непроизвольное столкновение с Эмилией на лестничной клетке.

«Так-так… вот оно что… Анна, ну как ты сразу не догадалась, клуша нерасторопная?»

Но продолжить очередной внутренний монолог мне не дал резко обращённый вопрос ко мне:

– Скажите…

Чтобы вздрогнуть и сжаться внутренне, мне хватило одного сказанного ею слова. Если до этого я практически не обращала внимания на то, что непосредственно творилось прямо перед моим носом, то сейчас мой взгляд был направлен только на неё.

На газетных фотографиях Эмилия Старк выглядела какой-то неживой и карикатурной. Сейчас же передо мной стояла достаточно уверенная в себе молодая особа, привыкшая распоряжаться не только людьми, находившимися у неё в услужении, но и собственной жизнью.

Да, сквозь девушку проглядывало заострённое самолюбие, тяга к определённой роскоши и праздной жизни, но меньше всего в её странных, словно затянувшихся тонкой дымкой глазах, читались какие-либо признаки сумасшествия.

Невооружённым взглядом было ясно, что она абсолютно нормальная. Может, немного чудаковатая в силу своего воспитания, вернее, в отсутствии его систематичности. Своеобразная в выражении своих мыслей и эмоций, но никак не недееспособная богатая дурочка, которой её все время пытались выставить. Пока мне, конечно, не были понятны мотивы такого отношения к ней окружающих, но я уже чётко знала, что хочу остаться в этом доме.

– …а вы случайно не давали клятву Гиппократа?

Для меня уже не являлась удивительной её поразительная осведомлённость. Я, наоборот, вздохнула с облегчением, когда услышала это.

«Больше не нужно никого обманывать и можно спокойно срывать с себя этот дурацкий фартук», – сразу подумалось мне.

Дамы, находившиеся рядом со мной, бледнели буквально на глазах. Спокойным оставался только парень, стоявший в углу. Он с нескрываемым интересом наблюдал за всем, что происходило в гостиной.

Казалось, его забавляла сложившаяся ситуация. Не удивлюсь, если это действительно было так. Видимо, Эмилия срежиссировала этот спектакль, а он, несомненно, выступил в роли идейного вдохновителя. Единственное, что я так и не поняла: с какими именно целями здесь разыгралась целая комическая драма?

Окончательно в реальность я вернулась только после зачитывания вслух мисс Старк небезызвестного мне объявления.

«Газета…»

У неё была газета!

Вот в чём дело.

После осознания этого факта, всё практически мгновенно встало на свои места. И теперь нужно было думать не о причинно-следственных связях, а о том, как наладить контакт с девушкой, только что разоблачившей меня.

– Вы правы, Эмилия. Я бывшая медсестра госпиталя имени Святого Августина.

– Мисс Старк.

Проигнорировав её поправку, я медленно продолжила:

– Меня взяли сюда по многим причинам, и я очень надеюсь, что мы с вами сработаемся.

Внимательно посмотрев на меня оценивающим взглядом, молодая хозяйка дома холодно отдала следующий приказ:

– Все свободны. Новенькую я проинструктирую лично.

Первым опомнился парень, стрелой бросившийся к выходу. Женщины практически сразу последовали за ним, пытаясь убежать от собственного позора. Мы же непоколебимо продолжали стоять друг напротив друга, словно два лютых врага, не желающих прийти к какому-либо компромиссу.

По Эмилии Старк было заметно, что она не привыкла к подобному обращению со стороны обслуживающего персонала, который, если и делал что-то своевольное, то обязательно у нее за спиной. Вот только и в моих должностных инструкциях не имелось пункта о почтительном прогибании в реверансах…

========== Глава 5 ==========

С самого детства моя излишне правильная и религиозная матушка наставляла меня на путь истинный, завещая соблюдать всем известные заветы.

Много не курить, никого не убивать без весомых на то причин, не пить в непотребных местах огромное количество горячительных напитков, не совокупляться в церквях и на кладбище, а также не подглядывать за девушками в уборной.

Совершенно не представляю, почему мне всё это вспомнилось именно в тот момент, когда я стоял у двери, ведущей в апартаменты Эмилии, вместе со шпателем в руках и одухотворённо смотрел в достаточно приличную щель, образовавшуюся между дверным проёмом и не до конца прикрытой дверью.

В любом подобном деле важнее всего соблюдать конспирацию, поэтому я вдохновенно отскребал от левой стороны стены обои, искренне полагая, что они – вполне справедливая плата за добычу информации.

Мистер Старк такой мелочи даже не заметил бы. Наверное, ещё и похвалил за находчивость, справедливо полагая, что на войне все средства хороши. Все остальные также считали меня главным добытчиком хозяйских сплетен, поэтому не обращали на подобное безобразие никакого внимания, справедливо полагая, что чуть позже я и так всё расскажу.

Конечно, неприятнее всего я бы чувствовал себя, если бы за этим занятием меня застала Эм, но сейчас я не мог уйти, так как сложившаяся ситуация представлялась мне крайне нетипичной.

А запутывать каждый раз начальство, придумывая на ходу всё новые детали, лично для меня давно уже стало привычным занятием, поэтому я безболезненно поступился всеми законами морали, считая, что лучше всего оставаться пока на стрёме.

***

Анна стояла ко мне спиной, но даже так я чувствовал, что она практически вся вытянулась по струнке. В какой-то момент я даже невольно восхитился ее отстранённостью от приземлённых бытовых декораций.

«Вот она, военная выправка», – с восхищением подумалось мне. Даже несмотря на то, что новая горничная была полностью сконцентрирована на своём личном раздражителе, девушка сохраняла абсолютное спокойствие.

– Так вот, мисс Шмидт, в этом доме приняты определённые рамки приличий.

Не могу сказать, что это была привычная для меня Эмилия. Обычно, мою подругу не интересовало, кто именно её обслуживает. Весь свой многочисленный эскорт служанок она чаще всего не замечала, считая их неизбежностью, от которой всё равно не избавиться.

Тут же я действительно видел властную хозяйку дома, которая не собиралась давать спуску строптивой девице, неподобающе обращавшейся к ней, разумеется, по мнению Эмили.

– Простите, а я их уже успела нарушить?

Бывшая медсестра госпиталя имени Святого Августина отвечала абсолютно спокойно. Да, такую не спугнет никакой серьёзный тон, а также статус обратившегося к ней человека. Просто какая-то железобетонная девушка.

– Мисс Старк. Не забывайте добавлять в конце.

– Вам так нравится ваша фамилия?

Я практически присвистнул, когда услышал этот вопрос, но сразу же спохватился и прикрыл рот ладонью, чтобы не выдать своё местоположение. По нависшему напряжённому молчанию, на миг воцарившемуся в комнате, стало понятно, что внутри Эм зреет целая буря негативных эмоций.

– Да как вы смеете?! Вы, неотёсанная солдафонка! А ну встать ровно, когда я с вами разговариваю! Что вы на меня так смотрите глазами отмороженной рыбы?!

Вот это да…

Рыба, конечно, была высшим пилотажем, хотя и вязалась сюда как гусь к апельсинам. Грудь Эмилии нервно вздымалась, на чуть впалых щеках проступил лихорадочный румянец. Если бы я не знал её достаточно хорошо, то тоже, наверное, решил бы, что она свихнулась.

– Так вот, мисс Шмидт, – голос моей подруги снова зазвучал спокойно, будто и не было сейчас никакого срыва, – то, что вы по образованию медсестра, здесь не имеет никакого значения. Так почему бы вам сразу же не приступить к своим основным обязанностям?

***

Подойдя на несколько шагов ближе, Эмилия небрежно толкнула каблуком одну из лежавших на ковре книг, недвусмысленно намекая на место Анны в этом доме. По тихому вздоху горничной, я понял, что ту не устраивает, каким образом её новая хозяйка обращается со своими вещами.

К слову, мне тоже было жаль корешок книги, который задела Эм. Судя по пухлости тома, это было коллекционное собрание произведений Диккенса, любимого писателя покойной миссис Старк.

Действительно, эта книга, как и любая другая, не заслуживала подобного обращения. Словно в замедленной съёмке я наблюдал за тем, как Анна приблизилась к фолианту и, сев на корточки, бережно взяла его в руки, проведя ладонью по запыленному переплёту.

– Название почти отклеилось… – тихо проговорила она, имея в виду корешок. – У вас есть клей?

Эмилия выглядела невероятно растерянной, прекрасно понимая, что переусердствовала со своими очередными показательными выступлениями. Не говоря ни слова, девушка осторожно прошла к столу и буквально через пару секунд протянула горничной небольшой прозрачный бутылёк.

Закончив лечить книгу, бывшая медсестра направилась к шкафу, неся виновницу происшествия на вытянутых руках. Судя по всему, они были достаточно накачанными и сильными, если так играючи транспортировали увесистый том.

Остановившись перед местом доставки недавно выздоровевшей, Анна вдруг резко повернулась и подошла к письменному столу своей новой хозяйки, бережно приземлив фолиант на него. Видимо что-то решив про себя, девушка также молча направилась к выходу.

– Вы к-куда? – от неожиданности Эм даже начала заикаться.

– За ведром с водой. Здесь слишком пыльно.

***

Я сидел на кухне. Обычно весь персонал находился здесь, когда не нужно было работать. Судя по миссис Горвард и Элизабет Старки, работать им вообще никогда не приходилось, так как почти всё время они проводили здесь.

– Странная она какая-то… – боязливо начала Лиз.

– Да-да, точно… кроме того, что, откровенно говоря, не красавица, так ещё держится так гордо, будто она внучка самой английской королевы. Крайне неприятная особа…

Так и думал, что дело закончится обсуждением внешности и всех других качеств новенькой.

– Ты видела её щеку, Элина? Может, она заразная?

– Да уж… трудно ей, наверное, найти нормального мужика с таким цветением на коже.

Миссис Горвард противно захихикала, крайне довольная собой. Мне было неприятно слушать эту женщину, но уйти я пока не мог, ведь кому как не Терри потом докладывать обо всём не только мистеру Старку, но и Эмили?

Конечно, версии для каждого из них разнились. Господину Бенджамину информация поступала уже в отфильтрованном виде. Ведь главное незыблемое правило хорошего слуги всегда гласило одно и то же на протяжении далеко не одного тысячелетия: говори именно то, что от тебя хотят услышать, и всё будет хорошо.

– Послушай, Элина, твой сын ведь преподаёт в Национальной медицинской академии?

– Да, – экономка даже вся зарделась от гордости. – Том недавно кандидатскую защитил!

Ни для кого не являлось секретом, что миссис Горвард страстно желала женить своего отпрыска на Эмилии. Он ведь и врач неплохой, и в люди сам выбился, и денег у Старков куры не клюют…

– Так попроси его навести справки об этой Шмидт!

Именно в этот момент скрипнула дверь и на кухню вошла сама виновница сегодняшних пересудов.

– Милочка! – старая лицемерка вся засветилась от напускной любезности. – А мы только что с Лизи говорили о вас. Вам, наверное, немного тяжело с непривычки?

– Что вы, миссис Горвард.

– Прошу нас любезно извинить, но нам уже пора идти подсчитывать чистящие средства нужные на следующий месяц. Скоро должен прийти секретарь мистера Старка, чтобы составить расходную смету.

– Да, разумеется…

– Вы тут не скучайте. Осматривайтесь. Вот, познакомьтесь, – миссис Горвард кивнула в мою сторону, – это Терри Страузер, помощник садовника. Очень хороший мальчик. Думаю, он поможет скрасить ваше одиночество до моего прихода. Чуть позже я вам покажу, где всё находится, и подробно расскажу о вкусах и привычках мисс Старк.

С этими словами обе женщины засеменили к выходу. Не думаю, что их дела были настолько срочными, просто им обеим было не по себе находиться в одном помещении с этой, безусловно, незаурядной девушкой.

– Здравствуйте, – вежливо поприветствовал я Анну, протянув новой горничной ладонь для рукопожатия.

Мисс Шмидт её весьма сердечно пожала, подтвердив моё предположение о её занятиях спортом.

– Мистер Страузер, мы с вами никогда раньше не встречались?

Я слегка замялся, думая о том, стоит ли говорить о нашей встрече в апартаментах Эмили.

– М-м-м… думаю, что нет.

– Знаете, со мной произошёл сегодня небольшой казус. Направляясь в районе обеда к себе в комнату, я случайно врезалась в мисс Старк.

Так-так, уже горячо. Отставив чашку с кофе в сторону, я внимательно посмотрел на неё. Такую ищейку вряд ли так просто проведёшь, но мы всё-таки попробуем.

– Вряд ли вы могли столкнуться с ней, Анна. Наша юная леди в это время обычно ещё спит, – говоря заранее приготовленный ответ, я старался выглядеть как можно дружелюбнее.

– Нет, – девушка отрицательно покачала головой. – Знаете, у меня очень хорошая память на лица. И на одежду тоже.

Отрицать очевидное было глупо, поэтому я решил пойти ва-банк, готовый защитить Эм любым способом от всех этих необоснованных нападок.

– Даже если это и так, – с расстановкой произнёс я, – то только что пришедшую на новое место псевдогорничную никто не послушает. И, поверьте, я сделаю абсолютно всё, чтобы именно вас сочли здесь за сумасшедшую.

Впервые улыбнувшись, Анна как-то странно посмотрела на меня, ответив с секундной задержкой:

– Но я-то её такой не считаю.

========== Глава 6 ==========

«Леди, Вы обронили кепку!»

Эта реплика звучала в моей голове уже второй месяц. Ровно столько, сколько Анна находилась в этом доме. Поначалу мне было слишком сложно принимать её, начиная от внешних проявлений, являющихся предметом для всеобщего сочувствия, смешанного с жалостью и пренебрежением, и заканчивая внутренними, такими как холодность и отстранённость.

Мисс Шмидт оказалась скрупулёзной работницей, принимающей меня скорее за мебель в комнате, чем за человека, которому она непосредственно должна подчиняться. Не могу сказать, что мне это нравилось, но пока я старалась особо не акцентировать её внимание на себе, непосредственно наблюдая за ней.

Не знаю, как другие, но я очень быстро перестала обращать внимание на её правую щёку. Может быть, она и замечала мои внимательные напряжённые взгляды, часто направленные на неё, но не подавала виду, концентрируясь на мойке полов и протирании пыли.

Было заметно, что Анна шла ко мне с чётко поставленной целью, не терпящей никаких отлагательств. Выполнив свой долг по отношению ко мне, девушка уходила такой же сконцентрированной и думающей о чём-то своём.

Чтобы хоть как-то сохранить дистанцию и видимость своего положения, я умышленно называла её «Энн» на английский манер, на что она только кивала и продолжала заниматься своими делами, не забыв смерить температуру и впихать в мой слабый организм витамины.

Все данные Энн скрупулёзно записывала в длинный тонкий журнал, который моментально закрывался, когда я подходила ближе дозволенного мне расстояния. Именно в такие моменты я могла спокойно рассматривать эту странную сетку мелких красных родинок на её щеке.

Да, сначала я действительно чувствовала некую брезгливость, не вязавшуюся с моими замашками доморощенного эстета. Но не могла не признать, что девушка была действительно хороша собой, несмотря на всю отталкивающую строгость своего внешнего вида.

Я слишком часто ловила себя на мысли, что хочу дотронуться до её щеки, чтобы ощутить подушечками пальцев каждую из множества маленьких родинок, уродующих столь прекрасное лицо. Судя по его второй половине.

Не исключаю, что для неё я была всего лишь очередной богатой инфантильной дурочкой, которая не знала, чего именно хочет от жизни, имея и так абсолютно всё, о чём другим приходилось только мечтать.

Но пока было рано менять подобное представление о себе, поэтому чаще всего мы проводили время вместе с Терри, предаваясь всяким глупостям и прожигая время впустую. Правда, при условии, что он был свободен от дел праведных и не шёл якобы наушничать моему отцу.

Стоит заметить, что эти двое довольно быстро спелись, и между ними завязалось даже некое подобие приятельских отношений. Я видела, как этот наглый жук приветливо кивал ей, проходя мимо, и она даже иногда сдержанно улыбалась, смотря на наши выходки. В такие моменты мне казалось, что смотрит она именно на него.

Разумеется, глупо было ревновать садовника к горничной, которая на тот момент являлась для меня ярко выраженным «никем», но ведь у богатых должны иметься свои причуды, особенно, если, по мнению остальных, они с жиру бесятся. Так что я вполне спокойно приняла эти новые для меня внутривенные инъекции.

Когда что-то долго называешь про себя на определённый лад, то не замечаешь, как оно прирастает к определённому человеку и намертво убивает часть его естества в твоём сознании. Именно поэтому мисс Шмидт слишком быстро стала для меня молчаливой, угрюмой Энн, приходившей в мои комнаты только из-за надобности, несмотря на то, нравится ли ей эта форма обращения или нет.

***

Очередное дождливое осеннее утро плавно и немного лениво протекало в отцовской библиотеке. Думаю, Лиз вместе с миссис Говард слишком сильно удивил бы этот факт, если бы они о нём когда-нибудь узнали.

Ведь Эмилии Старк не пристало просыпаться раньше полудня, читать классику русской литературы, самой убираться в своей комнате, тратить деньги не на дорогие и никому ненужные вещи, от которых и так давно ломился шкаф, а на очередные тома Пушкина, Достоевского, Гоголя или рисовальные принадлежности.

Единственное, что меня спасало, так это то, что влажная уборка осуществлялась здесь только после обеда, поэтому сюда практически никто не заходил. Но мисс Шмидт добралась даже до этой локации.

Вообще-то было немного странно наблюдать за нашим «перевёрнутым» отношением друг к другу, так как бывшая медсестра госпиталя имени Святого Августина до сих пор продолжала упорно называть меня по имени, в то время как именно я употребляла в общении с ней более вежливую форму.

После нашего знакомства и случая с маминой книгой конфликтов больше не возникало, но каждая из нас считала нужным сохранять дистанцию, стараясь не провоцировать друг друга на резкие высказывания и поступки.

Единственное, что для меня до сих пор оставалось загадкой, так это то, почему о нашем столкновении на лестнице никто не узнал. Но я всё так и не решалась заговорить с Анной на эту тему.

Примерно на второй неделе нашего вынужденного пребывания около друг друга, педантичная и образцовая медсестра Шмидт отыскала моё укромное местечко в доме. Увидев меня тут впервые, она ничего не сказала, только поспешила удалиться, держа в руках увесистый медицинский справочник. Кстати, неврологических болезней.

Но начиная уже со следующего дня, к моему приходу на столе всегда появлялся завтрак, были заранее приготовлены несколько блокнотов для рисования, простые карандаши и другие полезные канцелярские мелочи.

Меня преследовало такое чувство, что Энн негласно поставила себе задачу «создавать комфортные условия для отдыха/работы Эмилии Старк» и чётко ей следовала, являясь лишь передатчиком определённой функции. Вернее, её живым воплощением.

Стараясь не думать о девушке, я в очередной раз подошла к стеллажу с русской классикой. В нашей семье её не очень приветствовали, считая, что нужно читать национальную литературу, обращавшуюся именно к нашим корням, но это не мешало мне погружаться в невероятный мир произведений того же Пушкина.

Его «Евгений Онегин» являлся практически моей настольной книгой. Не могу сказать, что меня особо привлекали любовные коллизии главного героя, хотя письмо Татьяны к Онегину я выучила наизусть ещё лет в двенадцать.

Куда больше меня интересовала литературоведческая подоплёка.

Конечно, с особенностями своего менталитета я не была способна полностью проникнуться проблемой так называемого «лишнего человека», являвшуюся во многом ключевой для литературы первой половины девятнадцатого столетия в России, но несмотря на это, я ощущала единство с данным литературным героем.

В своё время я перелистала далеко не одну критическую статью, чтобы разобраться в терминологии. Меня очень интересовало, откуда пошло выражение. Оказалось, что слишком многое совпадало с моими собственными реалиями.

Молодой перспективный дворянин, разочаровавшийся в сиюминутности плотской жизни, увлечённый актуальным на тот момент романтизмом, сочинениями Байрона, но в итоге так и не нашедший применения своим талантам и умозаключениям.

Иногда мне казалось, что я такой же «лишний человек», как и он, родившийся не в той семье, не в той стране и не в том времени. Потому что стиль жизни, которого мне приходилось придерживаться, всегда был чужд для меня, казался крайне неправильным, бесполезным, и как вырваться из этого стремительного потока, я пока не представляла.

Исходя из этих соображений, я пыталась бунтовать, идти на компромисс, пробовать смириться со своей участью, но ничего из вышеперечисленного мне так и не помогло. Эмилия Старк всё также оставалась богатой недалёкой дурочкой, выглядевшей абсолютно никчёмно в подслеповатых глазах так называемого «высшего общества».

Не знаю, сколько именно времени я простояла в задумчивости перед полкой с собранием сочинений Пушкина, но, когда мой взгляд переместился на огромные старинные часы, собственность моего прадедушки, стрелки показывали без пятнадцати одиннадцать.

Нужно было возвращаться к себе. И в этот раз даже без книги. Выйдя из крайнего книжного ряда, я направилась к своему столику, чтобы забрать с собой несколько листков.

К моему удивлению рядом с серебряным подносом, на котором обычно находились чайные фарфоровые принадлежности, лежала тонкая потрёпанная книжка в чёрном переплёте:

Дадзай Осаму

Исповедь «неполноценного» человека

Именно это гласила неброская обложка довольно дешёвого издания, на которую была прикреплена записка, написанная еле разборчивым почерком:

«Прочтите как-нибудь на досуге…»

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Часть вторая

«Сны»

Истёртые в кровь ступни каждый раз разбивались о камни, как только приходилось делать шаг. Рабам, уже по своему определению, не нужна была обувь в связи с их несчастливым положением в этом мире. Да и зачем она живому скоту, который всё равно гонят на бойню?

Пленников вели третьи лунные сутки два жестоких надсмотрщика, погонявшие женщин, мужчин, детей и стариков длинными кожаными бичами. Те, что были слабее духом и телом, вздрагивали даже в тот момент, когда удары приходились на противоположный конец шеренги.