Текст книги "Сокровища фараона"
Автор книги: Татьяна Величкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)
– А что с нашими друзьями? – неожиданно спросила Саша.
– С ними все в порядке, здесь они найдут то, что искали, это место поможет им разобраться в себе.
– А что будет с да Силвой и Тёрнером? – продолжил Картер.
– Каждый получит своё.
Голос стих и, казалось, что на этом все.
– Ради этого мы шли сюда, чтобы слушать эту…
– Тс-с, – Саша приложила палец к его губам, – кто знает, что здесь правда, а что нет, ты сам видел, что происходило. Как мы смогли найти друг друга, а наша СИЛА, откуда все это, ты что записался на курсы юный экстрасенс?
– Прости, но я привык доверять фактам, – он серьезно посмотрел в ее зеленые глаза. – Какая ты у меня все-таки красивая.
– Перестань, – отвернулась Саша, – меня тревожит то, что я здесь услышала о войне, о пришельцах, которые и есть те падшие ангелы. Все это существовало и мы люди, дали им эти имена, а они просто инопланетяне, устроившие бунт на космическом корабле. А теперь, они хотят захватить нашу планету.
– Пойдем, мне кажется, теперь все стало ясно, может со временем мой скептицизм немного поубавиться, когда я увижу все это своими глазами.
– Посмотри, – они увидели коридор, который появился внезапно, он был похож на тот, по которому они пришли сюда. Снова каменные стены, по которым сочится вода, зажженная масляная лампа ждала их у стены, Генри поднял ее и, пожав плечами, осветил проход.
Вскоре появилась лестница, но не та по которой они пришли сюда, это был другой ход. Медленно поднимаясь по ступеням, Саша вдруг почувствовала, как кружится ее голова, она, покачнувшись, схватилась за плечо Генри.
– Что-то мне не хорошо, – пробормотала она.
– Мне тоже, – Картер потер отяжелевшие веки, – ни чего не понимаю, – прислонившись к стене, он обнял Сашу и они, опустились на каменные ступени.
* * * *
Восход окрасил небо в розовый цвет, оно начало светлеть и на горизонте осталась только одна маленькая звездочка, которая вскоре погасла.
Саша открыла глаза и увидела, как прекрасно солнце, выплывающее из-за горизонта, оно было ярко розовое, постепенно превращаясь в оранжевое. Легкие облачка в вышине, таяли, вместе с первыми лучами начинался нестерпимый зной. Облизав пересохшие губы, она посмотрела на Генри, который лежал рядом. Все тело было словно налито свинцом, хотелось пить, но сил пошевелиться не было. Рука Картера по-прежнему сжимала ее ладонь, она чувствовала, что он спит. Его дыхание было тихим и размеренным, Саша не стала будить его, а попыталась пошевелиться, ей это удалось. Вокруг начал сгущаться туман, но он не был таким зловещим, как в первый раз, когда они появились здесь. Саша, прищурившись, посмотрела вдаль, на приближающиеся фигуры. Впереди шел мужчина с медными волосами, в нем было что-то такое знакомое, но что, Саша не могла понять. Стоп, Таня… и он… те же глаза, тот же нос, но он мужчина. Саша от удивления раскрыла рот. Рядом с ним, шла женщина с огромными, красивыми изумрудными глазами, за руку ее держал до боли знакомый высокий мужчина, его седые волосы, растрепались, а в проникновенных глазах было столько тепла.
Позади них шли две молодые женщины, одна с длинными вьющимися волосами цвета мореного дуба, другая держала за руку широкоплечего красавца, похожего на итальянца. У второй девушки было красивое смелое лицо, а каштановые волосы были собраны в хвост на затылке. Позади всех шел старик, его лицо было покрыто морщинами, в дрожащих руках он сжимал какой-то сверток.
– Ллойд, – прошептал Картер, он пришел в себя и молча наблюдал за странной процессией. Саша поняла, что рыжеволосый мужчина-это ее дед, Сергей Кочетко, так же как высокий с седыми волосами – Петр Туманов, а зеленоглазая черноволосая красавица – бабушка Анна Туманова.
– Наконец я вас нашла, – прошептала Саша и в ее груди, что-то защемило, как бывает от радости, от счастья, она смотрела на них и не верила, что видит их.
– Это Леда, а это Джордан, – улыбнувшись, кивнул в сторону двух девушек Генри, – а этот здоровяк ни кто иной, как Марсело Виронни. Я их представлял именно такими…
Поравнявшись с Сашей и Генри, призраки прошли сквозь них, и, обернувшись, Саша увидела, что они опускаются в подземелье, которое открылось для них, хранителей его тайн. Напоследок, Ллойд Флеминг остановился и, подняв сверток, лукаво подмигнул Картеру. Обретя дар речи, Саша спросила Генри:
– Где же наши друзья?
Они встали на ноги и увидели, что Тобиас и Милагресс с Майклом, лежат на песке, с открытыми глазами, приходя в себя. Бросившись к месту, где лежала Милли, Саша потрясла ее за плечи:
– Милли, с тобой все в порядке?
Она не понимающе открыла глаза.
– Саша? Что это было? Такой прекрасный сон. Что это ты так на меня смотришь, что-то не так?
– Да нет… – пробормотала ошарашенная Саша, – я просто впервые слышу, чтобы ты так чисто говорила по-русски.
– А я и не заметила.
– Я, думаю, мы еще многому удивимся, – Картер помог подняться Милагресс, вскоре пришли в себя и Тоб и Майкл и все не могли понять, как снова оказались здесь. Потерев виски, Тобиас сказал, что ему снился сон, и теперь он знает, что ему делать дальше.
– Я знаю, где она, я так долго искал ее, оказывается, Лурдес живет в Сан-Паоло, в Бразилии…
– Ты не перегрелся? – Саша приложила руку ко лбу Альмадеро.
– Я думаю, что нет, – улыбнулся Майкл, – Лурдес Миранда, я ее помню, что у вас там произошло, она так быстро уехала.
– Я разберусь с этим, теперь я знаю, как, – глаза Тобиаса светились от радости, за то Милли сообщила, что чувствует себя неважно.
– Что-то у меня кружится голова, наверное, от всего этого, я слишком устала.
– А ты помнишь, что было? – спросил ее Майкл, – я помню, что мне снился сон…
– Это был не сон, – покачал головой Генри, – все было как по настоящему.
– Да, а где Тёрнер и да Силва? – спросила Саша, – они, что, остались в подземелье?
– Ты помнишь, что нам сказали, что каждый получит то, что заслуживает.
– Но Тёрнер спас тебя, Генри.
– Да, но… – не зная, что ответить, Картер вынул из внутреннего кармана ветровки телефон и, набрав номер Хабиба, с радостью услышал его голос.
– Все в порядке, хотя не совсем, – он посмотрел на Сашу, – погибла одна девушка сестра Саши – Таня, можешь передать Мансуру, что Латифа тоже больше нет. Прилетай скорее, пока не началось пекло, мы будем ждать на холме у сухого дерева.
* * * *
Тёрнер открыл глаза и понял, что находится в полной темноте, он не мог ни чего вспомнить, кроме своего имени, впереди показался красный огонек и Скотт, споткнувшись, направился на него. В кромешной тьме было сыро и душно, Тёрнер продвигался вперед, не понимая, куда он идет. Вдруг он услышал чьё-то дыхание, и ему стало не по себе находиться рядом с непонятным существом, которое он к тому же и не видит.
– А-а-а!!! – закричал Скотт, дотронувшись до чего-то живого, оно завопило не менее громко, это был да Силва.
– Признаюсь, сейчас я даже рад, что это ты, – усмехнулся Скотт, вытирая пот со лба, – да, я здорово перепугался.
– Ну вот, мы опять вместе, – Пабло, протянув руки, попытался обнять Тёрнера, но тот отклонился от его объятий, поняв это, да Силва осклабился:
– Нам сейчас нужно держаться вместе, пока ни что не случилось.
– А мне уже все равно, – отмахнулся Скотт, – со мной много уже чего случилось с тех пор, как я встретил тебя.
– Я не принуждал тебя ни к чему, ты сам захотел красивой жизни.
– Согласен, – ухмыльнулся Тёрнер, – пойдем, нам ничего больше не остается.
Они шли по кромешной темноте, молчание было тягостным и, не выдержав, Пабло продолжил.
– Но ведь и ты меня должен был понять, да я хотел спасти свою жизнь, может, я где-то струсил.
– Перестань, Пабло, – оборвал его Скотт, – не время для исповеди, да и я не похож на священника.
Огонек становился ярче и когда они пришли к нему, то увидели, что это догорающая масляная лампа. Дальше была стена, ни каких проходов, дверей, гладкая, покрытая каплями воды стена. Тёрнер провел по ней рукой, и его передернуло:
– Как лягушачья кожа.
– Посмотри, там какое-то углубление, может это какой-то рычаг, – Пабло показал на выемку в стене. Скотт протянул туда указательный палец и почувствовал, что поверхность углубления пористая, словно губка, и она пульсирует, неожиданно, он понял, что не может оторвать руку.
– Господи, что это? – воскликнул он, Пабло занервничал и немного помешкав, схватил Скотта за плечи и попытался помочь ему выбраться. Но ни чего не получалось, его начало засасывать туда. В ужасе да Силва понял, что не может оторвать рук от плеч Тёрнера, он смотрел как тот, превращаясь в желеобразную субстанцию, начинает медленно протекать в отверстие в стене. Посмотрев на свои руки, Пабло закричал, от бессилия, это последние, что он мог сделать в создавшейся ситуации. Его руки втекали в тело Тёрнера, казалось, они стали одним целым, и при этом да Силва ни чего не чувствовал, ни боли, ни холода, ни жара, ничего. Последним, что он увидел это приближающееся отверстие, через которое ему предстояло пройти, превратившись в медузу.
В чувство их привел шум голосов. Не веря своим глазам, Тёрнер и да Силва, посмотрели друг на друга. Их руки и ноги были скованы, и шли они по большому рынку. Надсмотрщик с семихвостой плеткой покрикивал и подгонял их и несколько десятков закованных в кандалы мужчин.
– Ничего не понимаю, – простонал да Силва, обливаясь потом. Солнце палило нещадно, в воздухе стоял вонючий запах пота и от этого Пабло начало мутить и кружиться голова. Вереница рабов медленно двигалась к невольничьим рядам, где их остановил надсмотрщик, приказав стоять смирно.
– Самое ужасное то, что я понимаю, что он говорит, – голос да Силвы дрожал от страха, – что ты молчишь, Скотт, ты пугаешь меня. Посмотри, на нас почти нет одежды… где мы?
– Это невольничий рынок, а мы рабы, Пабло, – улыбнулся Скотт. Пабло отпрянул, это уже не был Скотт. Его кожа потемнела, а черты лица изменились до неузнаваемости. – Ты перегрелся, Анти?
Да Силва ощущал, как все в нем начинает изменяться, он смотрел на пальцы рук и его начала бить мелкая дрожь.
– У этого раба, кажется лихорадка, – хозяин вытолкнул Пабло из ряда и тот, упав навзничь, скорчился от боли. – Уберите его отсюда!
– У него все в порядке, – нерешительно выступил вперед Камос (Тёрнер), – позволь мне позаботится о моем друге.
Камос склонился над Анти и, вытерев у него пот со лба, прошептал:
– Тебе придется покориться судьбе, Анти…
– Но я не Анти, – простонал да Силва, он понял, что произошло что-то странное, каким то образом, его душа переместилась в тело этого Анти. – Неужели ты ничего не помнишь, Скотт, как мы сюда попали, какой это город?
– Меннефер, но что ты говоришь, я не хочу, чтобы ты закончил так же, как Амасис, хозяин скажет, что ты болен и тебя… не хочу об этом. Лучше поднимайся и сделай вид, что все хорошо.
Да Силве ничего больше не оставалось делать, он не мог понять, почему Тёрнер, превратившись в этого Камоса, позабыл напрочь о своей прошлой жизни, а он, понимая, что находится в теле Анти, является до сих пор Пабло да Силва. Это проклятие гробницы, пронеслось в голове да Силвы, Тёрнер сказал, каждый получит то, что заслуживает, неужели, я настолько плох, что мне придется влачить существование грязного раба и, при этом, помнить, что я, это не я. Бред какой-то, так не долго и с ума сойти.
Камоса продали в рабство одной знатной египтянке, он понравился ей, белыми, ровными зубами и открытым взглядом, он не был похож на других рабов. Камос попросил взять с собой друга, но госпожа Хатшепсут, отказалась. Анти – да Силва остался один и закончил свою жизнь очень быстро. Его приобрел бальзамировщик мертвых тел, но, не прожив и неделю, раб умер от неизвестной болезни. Так закончилась история Тёрнера и да Силвы, каждый получил по заслугам. Такова жизнь.
Эпилог
Хабиба ждали не долго и, когда в небе послышался стрекот лопастей вертолета, все радостно замахали ему руками.
– Куда сейчас, в Каир, или в Мемфис, Мансур будет рад вас видеть.
Генри, оглядев своих друзей, сказал, что сегодня они проведут вечер с Нувасом, а завтра утром, отправятся в Каир и с ним все согласились. Вертолет быстро удалялся от места гробницы, всем было немного жаль покидать его. Произошедшее, навсегда останется в их памяти, навечно будет с ними.
– Мы будем скучать, – вздохнула Милагресс, – по всему, что произошло с нами.
– Не беспокойся, Милли, долго тебе скучать не придется, – улыбнулся Картер.
– Почему это ты так решил? – удивилась она, на что Генри пожал плечами, – у меня предчувствие.
– У тебя опять появилось шестое чувство? – спросила Саша, – ты думаешь, все вернулось?
– Я чувствую, что моя сила возвращается и с каждой минутой, ее становится больше.
– Смотрите, мы подлетаем к Мемфису, – воскликнул Тобиас, – после всего случившегося, у меня одно желание, принять душ и чем-нибудь наполнить свой голодный желудок.
– Ты стал говорить, как мой муж, – улыбнулась Милли.
– Поэтому, ты понимаешь какого мне? – Майкл посмотрел на жену глазами полными мировой скорби, – если Тоб умирает с голоду…
– Хозяин подготовил чудесный обед, – улыбнулся Хабиб, и начал медленно снижаться на крышу отеля Нуваса.
Мансур встретил их лично и не поверил своим глазам, признавшись, что боялся вообще больше их не увидеть в живых. Гибель Тани его очень расстроила, он горестно поднял руки к небу и, покачав головой, сказал, что ему очень жаль. Когда он узнал о случившемся, то очень скорбел.
– Я буду скучать о Тане, она спасла твою жизнь и осталась в земле Египта, – он похлопал по плечу Картера, – и я рад, что с вами все в порядке.
Внезапно Милли покачнулась и упала на руки Майклу, теряя сознание.
– Дорогая, что… что с тобой? – Майкл, подхватив ее на руки, вопросительно посмотрел на друзей.
– Пойдем, положишь ее на кровать, а я позову врача, – сказал Мансур.
Все были очень обеспокоены состоянием Милли, и когда врач осмотрел ее, друзья бросились наперебой расспрашивать, что с ней.
– Я не понимаю, в чем причина такого переполоха, – улыбнулся врач и, обернувшись к Майклу, протянул ему руку, – поздравляю, у вас будет ребенок.
– Что, ребенок?! – Майкл не верил своим ушам, ведь еще десять лет назад его жене поставили диагноз-бесплодие, она не могла иметь детей, – но это не может быть!
– Мы можем провести ультразвуковое исследование, чтобы подтвердить мое заключение, но поверьте, в таких делах у меня большой опыт.
Майкл стоял словно ошпаренный, не в силах прийти в себя, все было так странно, но если отбросить болезнь Милагресс, это могло быть, ведь они жили полноценной жизнью.
– Что ты задумался, – потрепал его по руке Генри, – иди лучше к Милли, поговори с ней, она тоже, наверняка в приятном шоке от известия доктора.
Уже вечером, когда Генри и Саша остались одни, они вышли на балкон. Полная луна освещала их лица, а легкий ветерок, ласково пробежал по волосам. Генри коснулся губами ее шеи и, обняв Сашу, притянул к своей груди.
– Знаешь, ты изменила меня, твоя любовь сделала меня другим, ведь, раньше все было как в черно-белом кино, а теперь, жизнь наполнилась красками.
Саша, улыбнувшись, прижалась к его плечу и, закрыв глаза, прошептала:
– Мне так хорошо с тобой. Все эти события еще больше сблизили нас. Я чувствую тебя, словно ты и я части одного целого, – она погладила его по щеке, – знаешь, беременность Милли подтвердили, Майкл на седьмом небе.
– Я очень рад за них. А когда ты меня обрадуешь?
Саша удивленно повернулась к нему:
– А как же предстоящая битва? Мы теперь не можем принимать необдуманных решений… – он не дал ей договорить и нежно поцеловал ее в губы.
– Оставь мысли о войне мне, – Генри взъерошил ее короткие волосы. – Говорят, что люди, это ангелы, только с одним крылом, и когда они находят свою половинку, то могут взлететь, если будут крепко держаться за руки, потому что у них теперь два крыла, сильных и надежных, – Саша обвила его шею своими руками и, посмотрев в серые глаза, начала целовать его. Генри, подняв ее на руки, вошел в спальню, а ее горячее дыхание и жаркие поцелуи, обещали длинную, полную ночь любви.
Впереди были сотни дней и ночей, когда они будут вместе, словно ангелы, обретшие два крыла, как две звезды на одном небосклоне, как две реки, слившиеся в океан чувств. Владыки истины, соединившие свои души и сердца.
Ночное небо окутало землю своим звездным покрывалом, и раскинувшись над Мемфисом сказочным шатром, охраняло покой древнего города. Луна отражалась в темных водах Нила, который протянулся на шесть с лишним километров по всему Египту, не принимая ни одного притока. Не зря говорится Египет – дар Нила. Тысячи и тысячи раз Солнце нового дня коснется лица обращенного на восток сфинкса, и тени минувших тысячелетий, словно принимая вызов, который бросали им звезды, говорят о вечности и бесконечности времени. «Человек страшится времени, время же страшится пирамид»
