Текст книги "Сокровища фараона"
Автор книги: Татьяна Величкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)
– Мы, кажется, закипели, загорелась лампочка на датчике температуры.
– Черт возьми, что делать? – Баскаков, выскочив из машины, подлетел к открывшему капот водителю. – Что там у тебя еще случилось, Дмитрий Иваныч?
– Порвался ремень вентилятора, твою мать! – выругался Иваныч. – Я понимаю, что времени нет, но мне нужно пять минут, поставить новый, но как охладить движок, потребуется минут двадцать.
Через несколько минут, Генри подошел к открытому капоту и, протянув руку, дотронулся до радиатора. Когда через несколько секунд, вода перестала бурлить, Иваныч непонимающе уставился на Генри.
– Садитесь в машину, я поведу, – Генри, открыв водительскую дверь, сел за руль и, не повернув даже ключ в замке зажигания, завел машину. – Этой машины хватит как раз до места, обратно нужно ехать на другой. Мало ли что может случиться.
Баскаков вытер выступивший на лбу пот и сказал:
– Ну, если сел за руль, то давай по быстрей. Машина будет, – он вытащил телефон и набрал номер Герасимова. – Ну что там с Сережей? Хорошо, это хорошо, что жить будет. Да. Мы ждем тебя около… сейчас уже час пятнадцать. Ну, давай, улица Урицкого, дом 123.
Машина шла легко и быстро, казалось старая потрепанная «Волга», превратилась в «Мерседес».
Баскаков не стал спрашивать, почему произошла такая перемена, он видел, как изменился Картер в лице. Пот струился по его усталому лицу и Альмадеро удрученно смотрел на своего друга.
– Что он имел в виду, говоря, что этой машины хватит как раз до места? – осторожно спросил Дмитрий Иванович.
– Он выжимает сейчас из машины больше, чем она может, по этому, когда мы доберемся, она превратится в металлолом.
– А что же я скажу, как это объяснить? – настаивал педантичный Иваныч.
– А это из разряда необъяснимого, но факт.
Иваныч как-то быстро замолчал и больше не задавал лишних вопросов.
Наконец, они подъехали к дому, машина заскрипела и задрожала. Когда же все вышли из нее, она печально вздохнула, и из-под капота повалил дым. Баскаков вопросительно посмотрел на Картера, но, увидев, что тот направляется к дому, не стал пока задавать вопросов.
Вскоре подъехал Герасимов и, увидев, что стало с машиной, не понимающе развел руками. Но, майор, махнув рукой, попросил его, пока не задавать лишних вопросов.
Генри, улыбаясь, закрыл глаза, он знал, что у него есть время, чтобы спасти ее. Теперь он чувствовал ее как прежде, и от этого его сердце начинало трепетать, как у журавля во время брачного танца.
– Откройте дверь, она в подвале.
– Но там же бомба, я вызвал саперов, сначала…
– Сначала я должен спасти Сашу, – терпеливо прервал Баскакова Генри. – Поверьте, все будет хорошо, ни кто не пострадает.
Баскаков впервые за свою практику не знал, как ему поступить, но глаза Картера не лгали, может быть по этому, майор уступил ему.
Открыв дверь, он отступил назад и Генри, войдя во двор, направился к темной железной двери, которая почему-то была приоткрыта. Осторожно оглядев все вокруг и не обнаружив ни чего подозрительного, Картер вошел внутрь.
В подвале было сыро и мерзко. Тусклый свет растекался грязно желтым пятном по каменному полу. Саша сидела в конце комнаты на куче какого-то хлама и казалась еще тоньше и меньше, чем была раньше. Удушливый запах был невыносим и Картер с болью смотрел в огромные, полные слез глаза любимой.
– Я знала, – еле слышно пробормотала она. – Я знала, что вы придете…
– Тут есть бомба, я чувствую, – он огляделся по сторонам.
– Да, Таня ее активировала, но я так ослабла, что ни чего не чувствую, кроме вас… – вдруг она побледнела и покачнувшись, упала лицом вниз.
– Саша! – Генри кинулся к ней. – Сашенька, девочка моя, – на мгновение ему показалось, что это конец, но, прислушавшись, он понял, что еще не все потеряно. Картер хотел ее взять на руки и вынести из подземелья, но увидел, что она прикована наручниками за щиколотку к тяжелой цепи. Конец ее был закреплен к кольцу, которое было ввинчено в стену. Генри попытался вытащить кольцо из стены, но это было невозможно.
Картер собрался с мыслями и внимательно просмотрел подвал. На стене около Саши он увидел следы свежего раствора.
Напрягаясь, до почти бессознательного состояния, Картер почувствовал электронное реле времени, от которого шло два провода к взрывному устройству. Оглядевшись, он увидел валяющийся кусок арматуры. Аккуратно расковыривая им швы, он быстро вытаскивал один кирпич за другим, так чтобы не повредить провода.
– Лежи не двигайся, – сказал он очнувшейся Саше, – сработал часовой механизм, постарайся его задержать.
– Я поняла, – прошептала она и закрыла глаза. От напряжения, на ее лбу появились капли пота, – долго я так не смогу, – еле слышно пробормотала она.
– Я стараюсь.
Аккуратно вынув последний кирпич, Генри вырвал провода из реле времени и, посмотрев на Сашу, сообщил, что теперь все позади.
Саша смотрела на него и в ее глазах стояли слезы, она еще не верила, что ее заточению пришел конец и ее спаситель – Генри.
Картер, осторожно взяв ее на руки, направился к выходу. Саша обвила своими худенькими ручками его за шею и прижалась мокрой от слез щекой к груди Картера. Теперь они были вместе, и ни что не могло их больше разлучить. Когда Баскаков увидел Картера, выходящего из подвала с Сашей на руках, он тяжело вздохнул:
– Ну, слава Богу, все закончилось, во всяком случае, – он посмотрел на Сашу. – Ты жива, девочка. Игорь Станиславович долго смотрел на эту странную пару, садившуюся в машину Герасимова. Этот Картер экстрасенс и эта Саша-телепатка. Господи, куда катится мир, волшебники, их становится слишком много для меня одного, Баскаков почесав затылок, направился к машине. Тобиас радостно поприветствовал Сашу:
– Как хорошо, что вы живы, мы так переживали за вас!
– Я вижу, что все шло, не так легко, – она покосилась на перевязанную ногу Картера.
– Да это все ерунда, заживет, как на собаке, – Саша слабо улыбнулась на его слова и, коснувшись пальцами его щеки, нежно погладила по колючей щетине. – Я понял, побреюсь, как только вернемся домой.
– А… можно, я не поеду к… в ту квартиру, не могу я там. Все будет напоминать о Тане, а я не хочу думать о ней, – Саша отвернулась к окну.
– На нее сильно воздействует Тёрнер, он опытный психолог.
– Так может она не причем? – с надеждой в голосе спросила Саша.
– Если бы она была такой хорошей, Тёрнер не смог бы на нее повлиять, так кардинально изменив ее личность. Мне очень жаль, но по всей вероятности, мы больше не увидим твою сестру.
Генри обнял Сашу и ласково поглаживал ее по волосам, так она и уснула в его объятиях. Впервые за недели заключения, она забылась спокойным сном на руках любимого.
Глава 3 Назад в Египет
Татьяна посмотрела сквозь паранджу на город, который сверкал в блеске ночных огней. До сих пор она не могла поверить, что это происходит с ней, что это не кошмарный сон, а суровая реальность. Поправив платок на голове, она посмотрела на свое отражение в стекле витрины супермаркета. На нее смотрела совсем чужая смуглая женщина в темно-синем одеянии, облачавшим ее с ног до головы. Ее ногти были ярко-пурпурного цвета, а на руках были красивые браслеты из фальшивого золота.
– Ну что, Зухра моя, – Скотт крепко сжал ее в своих объятиях и засмеялся, – ты стала этакой восточной женщиной, кто бы мог подумать, что я такой специалист в области перевоплощения.
– Да уж, – процедила она сквозь зубы.
Тёрнер почувствовал недовольные нотки в ее голосе и, приподняв покрывало на ее лице, посмотрел ей в глаза. – Если ты понравишься Пабло и будешь хорошей девочкой, все будет о` кей, – он что-то сказал подъехавшему таксисту, и, распахнув перед Татьяной дверцу, пригласил ее садиться.
– Куда мы едем?
– В гостиницу «Шератон».
Татьяна смотрела, как проплывают мимо дома, улицы с множеством людей и стало так тоскливо, что она не выдержала и заплакала. Скотт не видел ее слез, так как ее лицо было скрыто покрывалом, но почувствовал, как она напряглась. Не в его правилах было уговаривать женщину, какая бы она не была. Скотт действовал всегда только в своих интересах, и по этому, поняв, что она плачет, не обратил на это внимания, полагая, что все это временно и скоро пройдет.
Татьяна понимала, что скоро все закончится и это будет ее наказанием за предательство сестры и ее друзей. Неужели они погибли, Генри и Саша? Генри не допустит этого, не должен… Она вспомнила, какой была жестокой и не могла понять, что ею двигало тогда. К своему несчастью, Таня и не подозревала, что находилась под тяжестью гипноза Тёрнера, и во многом ее поведение было продиктовано им. Я знаю, что Саша все равно бы простила меня, она такая, прощает даже то, что никогда нельзя. Но если бы она осталась жива, но разве это возможно, если я сама активировала эту бомбу.
Около гостиницы «Шератон» машина остановилась, это было высокое здание, этажей эдак в тридцать-сорок. Татьяна вышла вслед за Тёрнером из автомобиля и направилась к стеклянным дверям, которые плавно разъехались, пропуская гостей. Холл гостиницы был освещен матовым светом красивых шаров-светильников разных размеров, которые свисали с потолка, казалось, что они парят в воздухе. Татьяна запрокинула голову, и ей показалось, что светильники похожи на гигантские жемчужины, подвешенные к потолку. Обернувшись, Скотт протянул ей руку и, взяв ее крепко за пальцы, повел к лифту.
– Пошли, моя золотая, – к ним тут же подскочил носильщик и, взяв их вещи, направился вместе с ними в номер, который заказал Тёрнер.
Через час, они сидели вдвоем в теплой ванне с пеной, и пили шампанское. Заметив грустное выражение лица Татьяны, Скотт постарался приободрить ее.
– Не грусти, Танечка, я знаю, что тебе тяжело, и ты считаешь себя сволочью и убийцей. Не думай об этом, иногда приходится нажимать на курок, а потом горько сожалеть об этом, но это наша судьба. Когда-то я тоже жалел других, но тогда ни кому не был нужен. Меня пытались убить, мафия Сан-Франциско охотилась за мной как за опасным зверем. Не смотри на меня так, я знаю, что сейчас мне больше подходит определение убийца и вор, но я не всегда был таким. До одного момента я был полицейским, не смейся, ты мне не веришь? – Скотт укоризненно посмотрел на Таню, которая покачала головой, – меня, подставили, потому, что быть честным полицейским очень тяжело. Я не хотел закрывать дело одного богатенького ублюдка, который изнасиловал и убил дочь директора колледжа. Сначала мне предлагали деньги, но я же честный полицейский и, конечно же, отказался. Потом все произошло так, что я оказался за решеткой, в моем доме нашли наркотики, хотя всем было ясно, что это чистой воды подстава. А Пабло, сегодня вечером, я познакомлю тебя с ним, спас меня, взамен, он предложил мне работу в детективном агентстве, с тех пор я с ним и сотрудничаю.
– И ты скажешь, что никогда ни о чем не жалел? – спросила Татьяна, отпив глоток шампанского.
– Жалел, когда приходилось становиться подонком, и это было чаще, чем мне хотелось, но у меня не было другого выхода.
– Выход есть всегда, – Татьяна вылезла из ванны и, обвернувшись махровым полотенцем, вышла в гостиную, – тебе тоже заказать кофе? – холодно бросила она.
– Да! – Скотт, вынув пробку из ванны, взял полотенце и, обернув его вокруг бедер, открыл кран с холодной водой. Несколько раз умывшись, он посмотрел в зеркало. На него смотрел человек, который давно не вырывался из его прошлого, желающий покончить со всем. Но что дальше? Скотт, криво усмехнувшись, вытер лицо. Нет, с меня довольно разгребать чужое дерьмо своими руками, теперь пускай этим занимается кто-нибудь другой, Скотт Тёрнер достоин лучшего.
Когда он вошел в гостиную, Таня лежала на диване, ее халатик был слегка наброшен на голое тело, и удобно устроившись перед телевизором, она переключала канал за каналом.
– А он кто Пабло? – апатично бросила она, – твой босс?
– Да, и твоя жизнь зависит от того, понравишься ты ему или нет. У нас еще есть время и я хотел бы, чтобы ты покрасила волосы, – Скотт кинул ей коробку с краской, – на вот, не будешь же ты все время ходить в парике. Хотя рыженькой ты мне нравилась больше.
Татьяна не стала с ним спорить, ей стало противно при мысли о том, что им придется ночевать в одном номере и спать в одной кровати. Запахнув халат, она направилась в ванную, оставив Скотта одного со своими мыслями.
Тем временем самолет да Силвы заходил на посадку. Пабло был немного раздосадован тем обстоятельством, что их в деле стало трое, появилась какая-то Таня, ко всему прочему родная сестра той девушки, которую искал Картер.
Тёрнер предположил, что Картер может появиться в Каире.
– Почему ты уверен в том, что Картер и эта девица не отправились к святому Франциску? – спросил да Силва, еле сдерживая клокотавший в нем гнев.
– Я хорошо изучил его и чувствую, что он мог справиться с моим хитрым подарком.
– Что за игры, Скотт, зачем тебе это было нужно? – окончательно возмутился Пабло. – И что это за девка с тобой, я не люблю, когда что-то выходит из-под моего контроля.
– Все будет путем, Пабло, позже я все объясню, сейчас… это не телефонный разговор.
– Ты меня интригуешь, Скотт, а это плохо действует на мое пошатнувшееся от этих передряг здоровье, – да Силва сухо рассмеялся и добавил:– Ладно, самолет скоро будет в Каире, по этому жди звонка, я позвоню из аэропорта.
Тёрнер помнил их последний разговор с Пабло и, глядя на беспечно настроенную Татьяну, понимал, чем все может кончиться, и ему становилось не по себе. Что-то человеческое, еще оставшееся в нем говорило, что нельзя эту девушку выбросить как использованную салфетку. Татьяна посмотрела на него с удивлением, казалось, он о чем-то жалеет или боится.
– Что с тобой, «Рембо», ты сам на себя не похож?
– О чем ты детка? – подмигнул ей быстро переменившейся Тёрнер, – одевайся, сейчас мы идем в ресторан, мне хочется, чтобы ты понравилась Пабло, потому что…
– Если я ему не понравлюсь, ты избавишься от меня? – перебив его, закончила Татьяна.
Тёрнер вынул из пачки сигарету и, холодно взглянув, добавил:
– Одевайся, я жду в холле.
Таня не понимающе посмотрела на уходящего Скотта и, резко встав, подошла к шкафу. Нащупав половину карты в потайном кармане своего пиджака, аккуратно зашитом, что дилетанту было бы совсем незаметно. Татьяна быстро распорола шов и вытащила карту. Она понимала, что должна хоть что-то запомнить из этих странных значков и символов, но ничего не получалось, Таня поняла, что находится в западне, где Тёрнер мало что решает. Но кто этот таинственный мистер Пабло, которому она должна понравиться? Хорошо, я постараюсь.
Татьяна оглядела себя в зеркале и, выбрав терракотовый костюм с большими перламутровыми пуговицами, занялась поиском платка. Теперь, раз она была Зухрой, он был необходим. Приталенная блуза с красивой драпировкой на спине очень ей шла, и делал фигуру Татьяны еще более аппетитной и привлекательной. Широкие брюки-шаровары из нежного шелка струились по ее ногам, Тане нравился этот ее новый образ, но вдруг ей стало страшно. А может отдать Скотту карту и отправиться домой, или остаться здесь… Она понимала, что в чужой стране, не зная языка, ей предстоит стать в лучшем случае проституткой. Таня долго смотрела на себя в зеркало и все еще не верила, что все кончено, и назад ничего не вернуть. Перед глазами проплыли картины недавнего прошлого, когда они с Сашей были лучшими подругами. До того момента, пока между ними не встал Генри Картер. Таня понимала, что ее пагубная страсть стала виной всему произошедшему. Если когда-нибудь мне придется встретиться с тобой сестренка и с тобой Генри, я сделаю все, чтобы вы меня простили. Она вспомнила, как издевалась над беспомощной сестрой в подвале, где ее заточил Тёрнер, и еще больше ненавидела себя и его. Пока она еще не догадывалась, что дело было в его гипнотическом влиянии на ее эгоистические желания. Да, какое-то время она завидовала Саше, но раньше и подумать не могла о том, что захочет навредить сестре, тем более желать ее смерти.
Посмотрев на часы, Таня положила карту в «потайной карман» на груди и направилась к выходу.
Медленно спускаясь по лестнице в одежде восточной царицы, она совсем не чувствовала себя таковой. Войдя в ресторан гостиницы, Таня увидела Тёрнера сидевшего за столиком с мужчиной невысокого роста, который, склонившись, что-то говорил ему на ухо. Встретившись с незнакомцем взглядом, Татьяну пробрала дрожь, она поняла, что это и есть пресловутый Пабло да Силва. Он был плотного телосложения, смуглая кожа выдавала его испанские корни, как и короткая бородка и острые торчащие в стороны усики. Да Силва был похож на таракана с этими топорщащимися усами и глазами-черносливами. Заметив на себе ее пристальный взгляд, Пабло оставил Скотта, направившись к ней. Татьяна, увидев, что он двигается на встречу к ней, остановилась. Легкой походкой да Силва приближался к ней и был похож на хищника перед прыжком. У него были темные волосы, с проседью доходившие до плеч и заметно лысеющие лоб и виски.
– Сеньорита Татьяна? – да Силва взял ее за руку и, притянув ее к своим губам, слегка коснулся ее, уколов своими тараканьими усами. – Пабло да Силва.
– Очень приятно, – еле слышно пролепетала Таня, чувствуя, как по спине начинает струиться пот.
– Не составите нам компанию?
– Да, мне было бы приятно…
– Пройдемте за наш столик, – мягко прервал ее да Силва и, взяв за руку, потянул за собой.
Татьяне принесли столовые приборы и меню. Тёрнер помог выбрать ей что она хочет и, передав заказ официанту, налил ей немного белого вина.
– Ну, как тебе здесь, дорогая? – Скотт нежно взял ее за руку, но Таня постаралась высвободиться, не привлекая внимания Пабло.
– Где ты взял эту девку? – спросил да Силва на испанском, – она красивая штучка, но похожа на затравленного зверька.
– Я тебе уже говорил, Пабло, она мне нравиться и мне не хотелось бы…
– Кто тебе платит? – да Силва отпил глоток из бокала. – Она? Так в чем проблемы. Не говори мне ни чего, но только сестры этой Саши нам здесь не хватало.
– Он говорит о Саше? – спросила Таня Скотта, ей не нравилось то, что она ни черта не понимает из их разговора.
– Да нет, все нормально, это слово похожее на имя твоей сестры. Пабло почти не говорит по-русски, он же не такой полиглот как я, хоть и мой босс.
– Я могу немного по-английски…
– Это хорошо, у вас еще будет шанс пообщаться, – прервал ее Тёрнер и добавил, – вот, кстати, твой заказ. Поешь и можешь отправляться в номер, я должен его уговорить, потому что пока для тебя все очень плохо.
– Дай нам на минутку карту, Таня? – промурлыкал Тёрнер, – ни чего не бойся, здесь уже тебе ни чего не угрожает. Теперь мы одна команда.
– Но… ты говорил… – начала, было, она, но Скотт больно сжал ее руку под столом и так же невозмутимо процедил сквозь зубы, – ты хочешь неприятностей, поговорим позже. Иначе моему другу это может не понравиться.
Татьяна, вынув карту, почувствовала, как немеют похолодевшие пальцы.
В горло ни чего не лезло, она была готова заплакать, так ей было невыносимо. Пабло долго смотрел на нее, затем, взяв вилку из ее руки, положил ее на салфетку и потянул ладонь девушки к себе.
– You beautiful and very sexy [1]1
Вы красивая и очень сексуальная (англ.)
[Закрыть], – Сказал Пабло и, видя появившейся румянец на щеках, понял, что она не соврала насчет своего английского. – Может быть ей и повезет, но это теперь будет зависеть только от нее, – добавил да Силва по-испански, обращаясь на этот раз к Тёрнеру.
– If I was possible would like to leave [2]2
Если бы это был возможно я хотел бы оставться (англ.)
[Закрыть]– Татьяна постаралась улыбнуться.
– Я неважно себя чувствую, Скотт, прости, но я хочу уйти, не буду мешать вашему разговору. Таня встала из-за стола и, повернувшись к да Силва, сказала, – At me the head after recent flight has ached. Excuse me mister da Silva, we shall meet later [3]..3
У меня голова после недавнего полета разболелась. Простите господин да Силва, мы встретимся позже (англ.)
[Закрыть]
Да Силва не ожидал от нее такого, и это тронуло его, заметив то, что Тёрнер догадывается об этом Пабло, поморщился:
– Ты о чем подумал, Скотт, я не на столько глуп, – засмеявшись, он погладил свою бородку. – Но в ней что-то есть. Лакомый кусочек, тысяча чертей! Но одно я знаю, точно, женщина всегда будет помехой в наших делах. Как бы это прискорбно не было, – добавил да Силва и улыбнулся, – для них.
– У нее была половина карты, по этому я не убрал ее сразу, а потом не было возможности решать лишние проблемы.
– Но как тебе удалось переманить ее на свою сторону, если она сестра этой Саши Тумановой?
– Есть кое-какие методы, тем более она без ума от Картера, – Скотт, покачав головой, положил себе несколько устриц, – она мне нравится, но ни чего дальше постели. Ты понимаешь?
– Конечно, такие женщины, сами того не зная, любят, когда их используют, большего они и не заслуживают, – поморщившись, да Силва принялся вскрывать специальными щипчиками раковину моллюска, – этот Картер успевает нравиться всем женщинам, и что они дуры в нем находят?
– Значит, что-то находят, – усмехнулся Тёрнер.
– Ладно, с ним мы еще успеем разобраться, а вот с твоей Таней я хочу познакомиться поближе. Теперь, давай обсудим наш план.
Тёрнер вынул из нагрудного кармана сверток и, улыбнувшись, протянул его да Силва.
– Там еще записная книжка Флеминга, я ее тщательно изучил и могу сказать, что козыри не только у Картера и у его команды. Нам на руку, что мы прибыли сюда раньше.
– А как насчет того, что с нами может случиться то же самое, что и с группой тех ученых, которых вел Флеминг? – Пабло с нескрываемым любопытством разглядывал карту, потом он соединил часть карты Тёрнера и часть, что дала Татьяна. – Нет, мой друг Скотт, нам нужно дождаться их в каком-нибудь ближайшем поселке, например вот здесь, – он ткнул пальцем в место на карте, под названием Фаюмский оазис, – и сделать все, чтобы Саша была с нами, Картер нам будет только мешать.
– До точки под названием Фаюмский оазис, Флеминг двигался на лошадях дней двенадцать, а может и того меньше, но это очень утомительное путешествие, тем более нас может застать песчаная буря, которые не редкость в пустыне. Здесь мы оставим моего человека, который сообщит о прибытии Картера и о его дальнейших действиях.
– Я предлагаю отправиться в Мемфис, здесь он называется Меннефер, это очень древний город, – заметил Скотт, вспоминая записи Флеминга, – там мы найдем Нуваса, наверняка его фирма процветает как прежде. Во всяком случае, там нам стоит начинать свои поиски. А что тебе известно об Омаре Капу, первом владельце этой карты? Ведь он был другом твоего отца. Может, он еще жив? – Пабло недоверчиво покосился по сторонам и, шикнув на Тёрнера, процедил сквозь зубы:
– Не произноси это имя так громко, – он вынул портсигар и, раскрыв его нервно вытащил тонкую перуанскую сигару. – Я бы опасался его ищеек, если он был бы мертв, этот человек так и не поверил до конца моему отцу, хотя тогда всему виной был тот американец, который украл у него карту в Сомали, а потом уехал в Советский Союз. Отцу помогал один араб, который позже предал его и сам погиб, темная это была история. Ну, а пока возвращайся к своей Татьяне, у вас осталось совсем немного времени, – как-то двусмысленно усмехнулся да Силва, – потом я поговорю с ней и решу, стоит ли ей доверять, потому что кроме тебя мне полагаться не на кого.
– Мне льстит, что ты надеешься на мою порядочность, – Тёрнер потрепал Пабло по плечу. – Посмотри на меня, я все такой же подонок, но мы с тобой, братья до конца, чтобы не случилось, я не предам тебя, потому что помню, что ты сделал для меня.
– Ладно, Скотти, достаточно сантиментов, – да Силва попросил счет. – Увидимся вечером, а пока, я узнаю насчет поезда в Мемфис.
Скотт достал бумажник, но Пабло жестом попросил убрать его деньги.
– Сегодня предоставь мне возможность быть более любезным, чем обычно, – улыбнулся да Силва.
– Я не узнаю тебя, Пабло, но даю тебе возможность поиграть.
Да Силва, склонив голову на бок, поджал губы в язвительной усмешке и добавил:
– Давно не виделись друг, может по этому я на секунду забыл какой я мерзавец.
Татьяна чувствовала себя ужасно, она не знала, что ей делать, как быть, как вести себя с Тёрнером. Если с ним ей удалось совладать в какой-то мере, то да Силва был не так прост, во-первых, его невозможно было очаровывать, потому что в каждом ее движении и действии он искал подвох. Казалось, он сам себе не доверяет, не то что бы какой-то незнакомке, за которой тянется шлейф интриг и козней. Она смотрела на себя в зеркало, в который раз разговаривая сама с собой, она не узнавала себя. Боже, что я натворила со своей жизнью, что меня теперь ждет? Этот да Силва уничтожит меня.
Ее мысли прервала открывшаяся дверь. Повернувшись, Таня увидела вошедшего Тёрнера. Он, легкомысленно улыбаясь, поставил на столик бутылку мартини и игриво ей, подмигивая, двинулся к ней.
– А почему мы скучаем? – Скотт небрежно начал расстегивать рубашку.
– А ты на моем месте, скучал или может, подскажешь, что мне делать? – Таня в упор посмотрела на Тёрнера.
– Ну, скажем, я мог бы тебе кое-что посоветовать, но… – он внимательно посмотрел на нее, усаживаясь рядом с ней, – но у тебя не получиться.
Татьяна удивленно приподняла брови, на что он рассмеялся:
– Пойми, Пабло слишком мало тебя знает и в какой-то степени боится, что ты можешь совершить какую-нибудь глупость, – Скотт обнял ее за талию и, повалив на кровать, продолжал, – как мог, я постарался его убедить. Хочешь, честно скажу тебе? – он убрал прядь волос с ее лица и коснулся губами щеки, – если бы на месте Пабло был кто-то другой, я бы не задумываясь, пристрелил его, зная, что он желает твоей смерти, но к твоему несчастью, другого Пабло нет, и не будет. Мы слишком много сделали друг для друга, если тебе ясно, что такое мужская дружба, ты поймешь меня.
– Конечно, если между вами не только бизнес, а нечто большее, – усмехнулась Таня, за что сразу получила звонкую пощечину.
– Что ты несешь, глупая женщина, – он резко поднялся с кровати и, отвернувшись, свел брови. – Как всегда ненавижу ошибаться в людях. Прости, но ты еще мало знаешь жизнь и людей, раз так быстро своих друзей можешь превращать в личных врагов.
– А ты, чем лучше ты? Что ты со мной делаешь? Я же не глупая, я все поняла.
– О чем это ты? – он не понимал к чему она клонит.
– А вот что! – Таня резко двинулась к комоду и, вытащив нижний ящик, вытряхнула от туда баночку с таблетками, которые он ей незаметно подмешивал в питье, – ты! ты!!! Я ненавижу тебя Скотт Тёрнер, теперь я все поняла, это ты со мной все проделал, чтобы я стала дрянью, предательницей, я погубила свою сестру!!!
Тёрнер, скомкав рубашку, бросил ее на кресло и, покинув комнату, вышел на балкон. Татьяна, закрыв лицо руками, кусала губы. Самое лучшее для нее в сложившейся ситуации, было подойти к Тёрнеру и своими ласками сделать все, чтобы переманить его на свою сторону, но этого она не могла сделать, этого ей хотелось меньше всего, в чем и состоялась ее роковая ошибка. Скотт понял, что пора расставить все точки над «и» и сделать выбор, он устал от ее холодности и насмешек. Если в России она еще была под его влиянием, здесь Тёрнер прекратил гипнотизировать ее и понял, что, слишком долго общаясь с ней, поселил в своей душе надежду на то, что Татьяна будет принадлежать ему. Теперь, видя ее поведение, он понял, как жестоко ошибся в своем выборе.
Сколько раз я себе говорил, что от доступных женщин не стоит ждать искренности, Тёрнер разочарованно посмотрел в ее сторону, теперь мне все ясно, теперь я знаю, что буду делать.
– Так ты вернешь мне карту, Скотт? – неожиданно твердо спросила его Татьяна, на что он удивленно засмеялся.
– А что, я похож на идиота?
– Но… – в ее глазах застыли слезы, – но, Скотт, ты же говорил… ты же… – она схватила его за плечи и закричала, – ты обманул меня, вы все использовали меня!!!
– Довольно, – спокойно прервал ее Тёрнер, – у тебя еще будет шанс исправиться, но сомневаюсь, что Пабло окажется дураком, большим, чем я.
Тёрнер невозмутимо смерил ее взглядом и отправился в душ. Когда он вышел, обмотанный полотенцем, Татьяна так и сидела в той же позе у столика, где стояла бутылка с мартини. Тёрнер, натянув на себя футболку и легкие шорты, направился к двери, бросив ей:
– Да кстати, мартини я взял для тебя, право напиться у тебя еще осталось.
Оставив ее одну, Тёрнер быстро спустился по ступенькам вниз и, выйдя из гостиницы, набрал номер да Силва.
Стояла настоящая африканская жара, и Скотт пожалел, что так быстро покинул прохладный номер. Если бы не эта стерва, в момент превратившаяся в фурию…
– Да, Пабло, у меня есть немного времени, по этому, я решил съездить сам. Нет, ты смотри, на улице жара. Понял, тебе не привыкать, а как же… ладно, сейчас я возьму машину и буду. Хорошо.
Скотт надел солнцезащитные очки и бейсболку, и понял, что белому человеку, немного легче пережить тропический зной только в специальной экипировке.
Раскидистые пальмы отбрасывали кружевные тени на раскаленном асфальте, а воздух был наполнен запахом каких-то тропических цветов. Если бы не эта бесконечная жара, то я мог бы подумать, что попал в рай, вздохнул Тёрнер. Оглядевшись, он направился в сторону парковщика, чтобы спросить, где тут можно арендовать автомобиль. Улыбчивый парень-араб начал рассказывать о достопримечательностях Каира и об экскурсиях, которые можно посетить.
Тёрнер ему быстро объяснил, что ему нужна машина, а не экскурсионное бюро. При этом он так грозно посмотрел на парковщика, что тот, продолжая улыбаться, выразил такой испуг, что его улыбка больше напоминала гримасу дикой обезьяны в момент наивысшего ужаса. Заметив, что он перестарался, Тёрнер улыбнулся и, извинившись, дал ему пару долларов. Он не хотел, чтобы обслуга начала перешептываться между собой об ужасном мистере из 113 номера.
Парень показал ему немного потрепанный джип-кабриолет ярко желтого цвета, который после короткого, но внимательного осмотра оставил Тёрнера удовлетворенным. Он заплатил парковщику за прокат машины и, сев за руль, направился к месту встречи с да Силва.
В машине не было так жарко, теплый ветер обдувал лицо, и Скотт почти уже пришел в себя, как зазвонил его телефон.
– Да. Кто? – он посмотрел по сторонам, – откуда вы знаете мое имя, и… это какая-то ошибка, я понимаю, но я первый раз слышу это имя. Да. Да, ну и что теперь? – он резко прервал разговор и набрал номер Пабло. – Я не могу приехать сейчас, не перебивай. Я понимаю, но… хорошо.
Скотт отказывался что-либо понимать, неужели кто-то оказался хитрее его. Он понял, что мобильник прослушивается, и не мог об этом сообщить да Силве, непосредственно по телефону. По этому, Тёрнер прибавил газ и направился к месту, где они договорились встретиться с Пабло. Ему не хотелось убегать от какого-то господина Капу… стоп, он резко остановил машину, услышав, как сзади нервно засигналил грузовик.
