Текст книги "Сказки Освии. Два брата (СИ)"

Автор книги: Татьяна Бондарь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– А демон-то тебе зачем? – не унимался Альберт. – Чтобы порядок наводить помогал? Какие могут быть амбиции у такого слизняка, как ты?

Альберт бил дядю Коллопа по самому больному месту. Губы колдуна задрожали от обиды и злости. Он завопил:

– Да чтоб вы знали, демон мне нужен, чтобы захватить власть! Этот тюфяк на троне только девок портить и умеет! А я порядок в королевстве навести хочу…

– Вот! Я так и знал! Демон тебе нужен, чтобы порядок наводить! – подвел итог Альберт.

Дядя маг не придумал, что ответить, так он был возмущен. Дрожащими от гнева руками он снял с ноги носок, скомкал его и запихнул в рот сопротивляющемуся Альберту. «Мне еще повезло, – подумала я. – У меня хотя бы есть надежда, что мою тряпку стирали перед тем, как затолкать мне в рот».

Я сочувственно посмотрела на Альберта. Коллоп перестал болтать, чтобы не вызвать случайно новый смех. Пыхтя, как я во время бега, он стал на четвереньки и нарисовал три круга один внутри другого.

Рисунок был ну уж слишком незатейлив. Если это пиктограмма служила для вызова демона, то играющие во дворе дети могли, случайно разбив кому-то нос, получить себе всемогущую игрушку. Но черный маг был серьезен и сосредоточен до смешного. Его слуга протирал кинжалы разной формы и размера очень чистой тряпочкой и буднично раскладывал их ровными рядами на столе.

Колоп тем временем достал толстую старую книгу, полистал ее, слюнявя пухлые пальцы, нашел нужную страницу и стал внимательно, как старательный школьник, вчитываться в строки, тихо бормоча. Альберт нервничал, приготовления дяди ему сильно не нравились, он безуспешно проверял на прочность веревки на скрученных за спиной запястьях. Если его привязали так же надежно, как меня – то можно было даже не пытаться, слуга мага умел вязать узлы. На выскобленный под столбом пол упали несколько капель пота со лба Альберта. Коллоп между тем отложил книгу в сторону и направился к столу. Там его уже ждали кинжалы, наточенные с тошнотворной педантичностью. Маг, шевеля губами, поводил рукой над тускло мерцающей сталью, и, удовлетворенно кивнув, взял коротенький, всего в ладонь кинжал.

– Не бойся, хорошая моя, – подойдя ко мне по-отечески ласково сказал он. – Больно не будет. Нет, не будет!

Он совершенно спокойно сделал надрез поперек моего правого запястья, подставил под тугую струйку вишневой крови одну из прокипяченных баночек, и она неспеша, капля за каплей, стала наполняться. Альберт дернулся, ярость и страх разошлись от него мощной волной. Потеряв надежу высвободить руки, он стал раскачивать столб, и после нескольких ударов тот охотно поддался и заходил из стороны в сторону. Еще бы несколько рывков и Альберт свалил бы столб, высвободился и тогда дяде пришлось бы туго, но тот, к сожалению, тоже не спал. Коллоп трясущимися руками выхватил из кармана серый мешочек, высыпал на ладонь зеленый порошок и дунул им в лицо Альберту. Нахальный и насмешливый маркиз понял, что проиграл. Тело перестало слушаться его моментально. Он окаменел, способный лишь двигать глазами и наблюдать за дальнейшими действиями мага. Тот между тем, с помощью слуги, подбил несколько колышков в основание расшатанного столба, и в таком же приподнятом настроение, как прежде, вернулся к кинжалам. В баночке под моей рукой уже набралось крови на два пальца. Маг не обращал на меня больше никакого внимания. Полностью захваченный своими идеями он снова начал болтать:

– Знаете, демонические сущности все время есть рядом. Хранительница и Солнце – вечные боги, слишком хороши, чтобы видеть их, а для нас, людей, они вполне реальны, и вызвать их совсем не сложно, главное – хорошо накормить и найти для них подходящий дом, вернее – тело. Чтобы проявить себя, демону нужно человеческое тело. Да, человеческое! Тогда он сможет ходить среди людей и заниматься своим любимым делом – сеять смерть и разрушения. Мы призовем демона, отдадим ему братца герцога, подпитаем твоей кровью, – обратился он ко мне. – Тогда Альберта хватит на дольше, и демон сможет продержаться на земле целый месяц. Этого будет достаточно, чтобы все жители Освии впали в отчаяние и превознесли до небес первого, кто справится с монстром. Это буду я, да – я! Я избавлю народ от гнусного убийцы, ужасного Альберта из семьи Страхов, стану героем, и благодарный народ сам изберет меня королем. Да, королем! А чтобы это прошло еще более гладко, я позабочусь, чтобы Альвадо к тому времени был основательно мертв.

Маг раскроил рубашку Альберта двумя ловкими движениями и, некогда дорогая и безупречная, она лохмотьями упала на пол. Сквозь звездочки в глазах я наблюдала, как Коллоп углем поставил пять меток на обнаженном и крепком теле Альберта: правое плечо, левое плечо, между ключицами, солнечное сплетение и живот. Я, холодея от ужаса, поняла, для чего ему нужны эти метки. Альберт тоже понял.

– Последнее слово! – делая щедрый жест, сказал маг и достал носок изо рта Альберта.

– Отпусти ее. Я подскажу тебе другой способ сменить короля, – яростно сверкая глазами сказал он.

– С помощью заклинания? – разочарованно спросил маг. – Старье! У меня оно даже в этой книге есть, только мне не нравится его побочный эффект, так что в моем случае оно не поможет. Да и с демоном веселее! Веселее! – дядя затолкал носок обратно, не дав племяннику продолжить.

Я не представляла, как можно не видеть мое отчаяние, таким ярким оно было. Растекаясь во все стороны, оно заполняло подвал и казалось таким плотным, что его можно потрогать.

– Кровь дотечет до кругов и проложит дорожку демону. По ней он и проникнет в твое тело. Одна жизнь выйдет, другая – войдет. Да, войдет. Идеально. Раны под одеждой никто не заметит. Круги сдержат призываемый дух до тех пор, пока я не закончу обряд. Демоны такие нетерпеливые! Все время торопятся, вырываются наружу до того, как жертва достаточно ослабнет, потом сами же от своей поспешности погибают. Я все продумал. Да, все продумал!

Кровь из подставленной под мою руку баночки начала литься через край и устремилась к рисунку на полу. Маг по-прежнему не смотрел в мою сторону. Он продумал все не так уж и хорошо. Как бы демон не перепутал, какую дорожку из крови ему выбрать.

Картинка перед глазами стала расплываться. «Еще немного – и потеряю сознание», – поняла я.

Слуга поднес Коллопу на подносе кинжалы и, будто для него все происходящее было рядовым событием, отправился вверх по лестнице заниматься своими домашними делами.

Колдун взял один из кинжалов в правую руку, книгу – в левую, уперев ее в толстый живот, и начал начитывать заклинание. Не торопясь, он произносил строку за строкой, растягивая звуки, будто пел заупокойную песню. Сквозь мутнеющее сознание я не уследила, в какой момент он резко оборвал пение и вонзил отточенное лезвие в левое плечо Альберта. Из раны брызнуло алым, а в самом маленьком, первом круге, который начертил колдун, шевельнулась черная тень. К тонкой струйке моей крови, давно подбирающейся к кругам, присоединилась еще одна, чуть покороче, быстро вытекающая из плеча Альберта. Тень жадно потянулась к обеим, но уперлась в невидимую границу первого круга.

Колдун прочитал еще пару строк и занес второй кинжал – уже над правым плечом жертвы. Тень поднялась на метр вверх и приобрела контур человека с огромной лягушачьей головой. Первый сдерживающий ее круг постепенно растворялся. Излучая нетерпение и ненависть, тень уперлась в стенку второго круга, черные провалы глаз устремлялись то на меня, то на Альберта. Зыбкие, как туман контуры ладоней шарили по стенкам второго круга, ища его слабину.

Демон в своем нетерпении, справлялся с преградами куда быстрее, чем рассчитывал маг. Вторая меловая линия поддалась почти сразу, демон коснулся третьей, его контуры с приближением становились все отчетливей. Маг занервничал, обряд выходил из-под контроля. Теперь маг и сам заметил дорожку моей крови, которая уже была готова коснуться последней сдерживающей демона линии, но изменить что-либо не мог, оборвать обряд на середине значило бы потерять единственный шанс. Маг продолжал неистово завывать, стараясь побыстрее закончить начатое, но строки от спешки комкались и их приходилось повторять заново. Все пошло наперекосяк. Мое сердце бешено колотилось, тело покрылось холодным потом. Из-за бушующей вокруг бури эмоций, я пропустила, как за стенами подвала вспыхнула яркой стрелой еще одна, новая волна человеческого гнева вперемешку с тревогой и яростью. Она стремительно приближалась извне и всего в несколько секунд достигла подвала и мощным ударом снесла его двери с петель.

Лицо Рональда было очень страшным в эту минуту, я порадовалась, что его гнев направлен не на меня, вздохнула с облегчением и позволила себе наконец провалиться в беспамятство. Именно из-за этого мне не довелось увидеть, как Рональд одним ударом оглушил мага прежде, чем тот понял, что произошло, и застегнул на нем противомагический ошейник. Я пропустила, как Рональд остановил кровавые дорожки за секунду до высвобождения демона. Но самое обидное – мне потом пришлось только догадываться, что говорил Рональд брату прежде, чем отвязать его. Все, что я смогла понять – строгий герцог всерьез подумывал спасти только меня, а Альберта оставить дяде, чтобы тот доделал начатое. Меня подобная беседа ждала чуть позже.

Беседы о замужестве, регенерации и чтении запретных книг

Рональд меня отчитывал уже час, ходя по комнате взад-вперед. В коротких паузах между его словами можно было услышать, как где-то далеко, со стороны подвальных помещений, орет неприличные слова вперемешку с проклятиями наш новый знакомый – дядя Коллоп.

Проснувшись и не найдя нас в замке, Рональд понял, что это не к добру, а когда няня сказала, что Альберт снова человек и пошел навестить дядю, он осознал, что все еще хуже, чем он думал. Непонятно откуда, но Рональд тоже знал, что его дядя балуется черной магией. Быстро собравшись и прихватив с собой меч, он поспешил к его дому. Слуга сказал, что господин Коллоп отбыл по приказу короля. Рональд сразу понял, что тот врет – город уже спал, а голова все-равно болела, и причина его боли находился именно здесь. В общем, я открыла еще одну прелесть нашего дара – Рональд меня по нему может найти и спасти, если мне будет очень страшно.

Сейчас, маяча по комнате, он делился своим мнением об уровне моей ответственности, об умении анализировать происходящее и о способности мыслить в целом. Кроме того, он задавал вопросы, на которые было нелегко дать ответы, например: «И как тебя вообще угораздило пойти на поводу у моего полоумного братца, который дальше своего самовлюбленного носа ничего не видит?» или «Мало ли какая бредовая идея еще придет ему в голову? А если он ядовитые грибы закажет на ужин, ты тоже себе попросишь?»

Я слушала его молча, как провинившийся ребенок, опустив голову и не споря. Его страх был сродни тому, который испытывала моя мама, когда я беспомощно шлепала руками по воде. Мне было стыдно, что я заставила бояться человека, который до этого, похоже, не боялся ничего и никогда. Наконец, он выговорился и сел, уперев лоб в ладонь.

Альберт появился в дверях. Он был в порядке. Несмотря на некоторую бледность, его глаза по-прежнему хитро поблескивали, и держался он так, будто ничего не случилось.

– Братец, ты так ее отчитываешь, что даже стены устыдились, – заступился за меня он. – Остановись, а то она сейчас своими угрызениями совести прожжет пол и шлепнется в подвал, а там у нас теперь дядя чернокнижник, зачем тебе эти хлопоты? Отчитывай меня, если так уж приспичило. Все это, в конце концов, как ты и сказал, «моя бредовая идея», и, что-то там еще было про грибы. Так что и спрашивай с меня.

– Раз ты хочешь, чтобы этот разговор случился здесь, ладно, – холодно сказал Рональд. – Какое ты имел право впутывать в свои авантюры девушку? Она здесь по моей просьбе, и я несу ответственность за нее. Что бы я сказал ее тете, если бы не успел прийти вовремя и случилось что-то непоправимое?

– Тетя бы обрадовалась, что можно с тебя содрать денег еще и за это, – буркнула я.

Рональд пропустил мою реплику мимо ушей. Он отчитывал теперь Альберта, а стыдно было по-прежнему мне. С Альберта его слова скатывались как с гуся вода.

– Какого черта вы вообще туда полезли? – кричал Рональд. – Дня не прошло, как ты стал человеком, а уже влез в неприятности, чуть не закончившиеся смертью!

– Зато смотри, что мы добыли, – Альберт показал ту самую книгу, с которой не так давно дядя пытался отправить нас на корм демону.

Меня передернуло, было противно даже просто смотреть на нее.

– Я не просил тебя в это вмешиваться. Уже вообще не важно, король все предусмотрел. Я не могу искать ничего, что способно подорвать его власть. Я дал клятву.

– Знаю, – хитро улыбался довольный Альберт. – Я там был и все слышал. Король опять кое-что упустил, недаром я пожертвовал целостностью своего хвоста. Собаки меня погнали, когда я уже возвращался с подоконника назад в карету, – на его лице промелькнуло знакомое мне выражение, такое я много раз видела на кошачьей морде. – Ты дал клятву, я когда-то давно тоже дал клятву, и теперь она, полагаю, снова в силе. А вот Лисичка никому ничего не обещала. К тому же она простолюдинка. Не обижайся, малышка, – добавил он уже для меня.

Я тут же обиделась. Эти господа думают, что если меня нарушенное слово убить не может, так я этим пользуюсь? Я честная девушка и вообще никогда данного слова не нарушала, без всяких там принуждений. Еще неизвестно, что благородней!

– Пойдем-ка выйдем, – Рональд все-таки решил перенести разговор в другое место, подальше от меня.

Они вышли, но мне все равно было хорошо слышно, как Рональд выговаривает брату, что не надо меня вмешивать в это дело, что у меня и так уже было много неприятностей из-за них обоих и не стоит их добавлять еще сверху, что связываться с королем очень опасно и это кончится плохо для всех нас. Ему-то все равно осталось недолго до того, как Хранительница заберет его насовсем, а вот мы продолжим жить, и наша жизнь может оказаться куда длиннее, если мы не станем в это лезть.

Альберт возразил, что никто Рональда никуда не заберет, что он путает реальность и сон, а вот король нас в покое не оставит, если мы что-нибудь не предпримем.

– Когда король узнает, что я жив и снова стал человеком, а его друг колдун со своим слугой сидят у тебя в подвале, нам не поздоровится. А произойдет это очень, очень скоро, потому как наш добрейший Альвадо ушлый, и шпионы его рыщут повсюду, – слышала я из-за двери.

Они оба были правы. Идти поперек королевской воли вредно для здоровья, но и пускать все на самотек, надеясь, что Альвадо про нас забудет, наивно, глупо и не менее опасно.

Для меня лучше всего было бы уйти от них куда-нибудь подальше, уехать в другой город или страну и надеяться, что добрейший Альвадо не вспомнит о моем существовании. У меня не было ни дома, ни денег, зато было образование, полученное в институте благородных девиц. Его хватило бы на то, чтобы найти достойную работу и не от кого не зависеть. Так, может быть, я бы и поступила раньше, но сейчас было слишком поздно. Я пустила корни в их семью, как дерево Матери Хранительницы в нашу землю.

Эти двое были слишком увлечены спором и не реагировали на мои крики о том, что я перечитаю эту проклятую книгу сто раз, но найду то, что надо. Их светская беседа, казалось, готова была перейти на физический уровень, а на меня так никто и не реагировал. Вставать не хотелось, голова все еще кружилась, я потеряла много крови. Тогда я вдохнула поглубже и громко, но спокойно сказала:

– Альберт, я согласна! Я выхожу за тебя замуж!

Эффект был потрясающий. В коридоре сразу стало тихо. Я бы многое отдала, чтобы увидеть их лица. К счастью, у меня остался мой бесполезный дар, который заменил мне глаза. Я увидела сначала их изумление, затем растерянность, потом страх, досаду, ревность, обиду и весь остальной спектр возможных эмоций. Хотелось бы мне знать, кто из них струсил. Готова поспорить, что Альберт, он вряд ли собирался жениться на мне всерьез. А вот если испугался Рональд… это было бы приятно. «А нечего принимать решения без меня», – подумала я ехидно.

Они оба показались в дверях. Я бы свалилась от смеха на пол, такие у них были глаза, но надо было держаться.

– Леся, детка, – начал, запинаясь, Альберт. – Ты мне, конечно, очень нравишься, но….– он запнулся, не зная, что сказать, потом желание сохранить свою свободу подало ему идею, радость осветила лицо, и он счастливо закончил: – Но тебе всего шестнадцать!

– Но это же не навсегда! И к тому же ты дал герцогское слово, – фальшиво обиделась я.

Альберт в растерянности посмотрел на брата, ища у того поддержки. Рональд прекрасно понял, что внутри я умираю со смеху, но желание проучить легкомысленного братца заставило его подыграть мне.

– Ты находил лазейки в клятвах королю, а девица тебя приперла к стенке твоим же словом. Это тебе урок, не будешь больше бросать слов на ветер.

– Не разбивай мое влюбленное сердце, сердце сироты, оно этого не выдержит, – добила его я.

– Я тоже, между прочим, сирота, – попытался парировать Альберт.

– Тогда даже не пробуйте меня оставить в стороне от ваших проблем, – уже серьезно сказала я. – Я вам этого не прощу! Рональд, это теперь мое дело настолько же, насколько оно ваше. Мне надо отрабатывать подаренные тобой деньги, в конце концов! Если ты не позволишь, мне придется воспользоваться словом твоего брата и вникать в ваши дела на правах его жены и хозяйки вашего родового гнезда.

– Твоя жизнь, – рассердился Рональд, – тебе ее и разрушать! Но я не хочу чувствовать вину за твою смерть или того хуже – за твое замужество с этим магнитом для неприятностей, – он кивнул в сторону брата. – Занимайся чем хочешь, но помни, что я не хотел, чтобы ты в это влезала!

Я довольно улыбнулась: цель была достигнута, враг повержен и уползал к себе в логово, то есть уходил к себе в комнату, выказывая свое недовольство и досаду каждым движением. Ни разу в жизни не видела такую обиженно-сердитую спину.

«На что он сердится? – подумала я. – На то, что я поступила не так, как он хотел, или на то, что всерьез пригрозила ему замужеством с Альбертом?»

Я посмотрела, с каким довольным лицом направляется в свое логово бывший кот. Чувство облегчения было так сильно, что он весело напевал под нос. Его пение глушило завывания мага в подвале.

Они ушли, а я решила начать участие в поисках компромата на короля с крепкого здорового сна, мой организм еще не регенерировался до конца, и слабость после спора накатила с удвоенной силой.

Когда я проснулась, была глубокая ночь. Плотно перебинтованная рука болела и саднила, не давая снова заснуть, есть хотелось ужасно. Я повертелась на кровати, представляя всякую вкуснятину, которую умела готовить няня Мэлли, и глотая слюну. В конце концов я поняла, что, не поев как следует, не усну, встала и пошла на кухню, завернувшись в одеяло и шлепая босыми ногами по полу.

Замок спал. Даже колдун в подвале перестал орать. Только мои шаги и шуршание одеяла нарушали тишину.

Я проходила по длинному коридору первого этажа, когда почувствовала, что что-то не так. Ощущение неправильности происходящего и смутной тревоги заставило меня полностью проснуться и осмотреться. Я была в двух метрах от секретной комнаты. Она оказалась отворена, привычное гудение звучало сильнее, чем обычно, на пол коридора падала дорожка света. Кровь застучала в висках, каждым ударом отбивая слово: «Опасно!». Когда-то данное мной слово не заглядывать туда, ушло на второй план. За дверью кто-то стоял, и намерения его были недобрые. Как можно тише я пошла вперед, придерживая одеяло, чтобы оно не шуршало, и заглянула внутрь.

Комната была ярко освещена. Источником света оказался большой прозрачный кувшин, заполненный густой тягучей жидкостью, которая переливалась от золотистого к сиреневому и непрерывно вращалась, издавая то самое гудение. Из кувшина прямо в потолок бил луч света тех же оттенков, что и сосуд, и мне легко было представить, как этот луч расходится в фиолетовый купол над герцогским замком. Я была в самом сердце волшебного устройства, которое позволяло нам всем спать спокойно по ночам, не боясь ни ненависти людей, ни прямого покушения на наши жизни. Это был генератор купола. Смотреть на великолепную игру переливающихся магических субстанций было так завораживающе, что я на минуту забыла, что в комнате есть еще кто-то, кроме меня. Именно эта минута позволила тому, кто открыл комнату, выпрыгнуть из-за двери, и приложить меня чем-то увесистым по голове. До вкуснятины на кухне я так и не дошла. Зато вопрос с бессонницей и ночным перееданием был решен. Это все теперь ждало до утра.

Меня нашли, когда уже рассвело. Я так и лежала, завернувшись в одеяло, прямо на полу полуоткрытой секретной комнаты. Рональд и Альберт наткнулись на меня почти одновременно. Пока их волновало пятно крови, натекшее из моей разбитой головы на одеяло, меня больше беспокоила другая мысль. Оставалось только надеяться, что, когда благородные господа нашли меня в таком виде, из-под одеяла торчало не слишком много моего не прикрытого рубашкой тела.

Да что ж такое-то! У меня еще рука не успела зажить, а теперь еще и голову лечить, а она мне, между прочим, нужна, без нее читать будет несколько затруднительно. Меня снова вернули в мою спальню. Я подробно рассказала, что видела, и получила в благодарность неизменную фразу: «Какого черта ты вообще туда сунулась?» А я никуда и не совалась, просто так получилось. Они оба сильно беспокоились за меня. Вот так, герцог Страх, ответственный и всегда серьезный, и герцог Кот, всегда на первый взгляд легкомысленный – оба переживали за меня, а я за них.

– Король узнал, что вы нашли лазейку и Альберт больше не кот? – спросила я, когда меня перестали отчитывать.

– Скорее всего. Это приходил очередной наемник, кстати, первый за этот месяц. Он собирался вывести из строя генератор магического купола, что в данном случае равносильно убийству. Причем защитное поле даже не посчитало бы это за покушение, потому что на первый взгляд угрозы для жизни никакой не было. Так что наш взломщик даже ушел бы отсюда на двух ногах, а не на четырех, в случае удачи, а ты его спугнула, и, похоже, очень вовремя.

– А как у него вообще получилось пройти под купол?

Рональд криво усмехнулся.

– У короля сильные маги. Они могут придумать, как обойти защиту. Могут создать амулет, могут сделать человека невидимым для стражи, для магии, выровнять его эмоциональный фон. Они вообще много чего могут, а для короля в придачу еще и очень стараются. Всем хочется жить.

Еду мне принесли прямо в комнату и разрешили есть в постели, как в моем далеком счастливом детстве. К комнате с генератором была приставлена стража, которая теперь стерегла ее и днем, и ночью. Охрану ворот замка усилили.

Книга с тем, не знаю с чем

Читать ужасно не хотелось. Всякий раз, когда я брала эту проклятую книгу в руки, меня даже немного трясло, а еще не зажившая рука начинала ныть сильнее. После нескольких минут читки к прочему прибавлялась головная боль, ввинчивающаяся в виски с настойчивостью инструментов плотника, но времени оставалось катастрофически мало, и приходилось превозмогать это неудобство, и читать без отдыха страницу за страницей.

Из интересного я нашла в этой книге несколько упоминаний о том, как людям являлась Хранительница и давала им предупреждения или просто забирала к себе. Такое за историю человечества бывало нечасто, но все-таки случалось. Как правило, Хранительница забирала либо тех людей, которые сами ее сильно просили об этом, либо, как в нашем случае, тех, за которых просили остальные. Она простирала к ним свою длань, окутывала неземным свечением, после чего человек исчезал навсегда.

Некоторые люди утверждали, что видели Хранительницу, но описывали ее все слишком по-разному. Кто-то – как добрую и всемогущую созидающую силу, проявляющую себя как небесно-голубое свечение, кто-то – как женщину с волосами, уходящими под землю. А один даже описал ее как высокое дерево, в ветвях которого пряталось женское лицо, что мне казалось довольно жутким.

Книга была сборником рецептов на все случаи жизни, начиная с того, как консервировать помидоры, и заканчивая призывом демона. Понятно, почему в ней было столько страниц. Забыв о еде и сне, я продолжала терпеливо читать, иногда по несколько раз одну и ту же страницу, чтобы вникнуть в написанное. Голова распухала от старого стиля изложения, от сложных, бессмысленно-заковыристых объяснений, а иногда и от откровенной глупости. Особенно меня возмутила та часть книги, которая была посвященная «разумному ведению домашнего хозяйства». Она была авторской и принадлежала Гельмуту Кривому. Портрет специалиста прилагался. Глядя на него, можно было подумать, что у Гельмута никогда не было ни жены, ни сестры, ни даже матери. Презрение к женскому полу прямо-таки сочилось со страниц, причиняя физическую боль глазам. К людям автор относил исключительно мужчин, считая женщин порочными, глупыми и низкими существами. Тем не менее он предлагал каждому мужчине жениться.

Жену следовало выбирать покорную и крепкую, чтобы она могла потянуть все хозяйство. Чем больше хозяйство, тем крепче должна была быть жена. «Замужество для женщины – наивысшая благодать, и поэтому всякая особа, коею взял к себе мужчина, должна готовить изысканно, подбирать за мужем одежду и чистить ее, поддерживать в доме порядок и уют, приносить трудом деньги, развлекать мужа и его гостей, обувать их перед уходом, никогда не поднимать глаз и соблюдать скромное молчание. Мужчина же, связанный узами брака, свободен в утешение своей внутренней боли проводить время, как ему вздумается, заливать горе женитьбы горючими напитками, а если это не поможет – бить жену в наказание за причиненный его душе непокой»...

Моему возмущению не было предела. Надеюсь, братья-герцоги искали не эту главу и не преследовали цель показать, что ждет меня после свадьбы. Читая Гельмута Кривого я решила, что никогда не выйду замуж, даже за герцога, даже за очень красивого, благородного и богатого.

К моему удивлению, из краткой биографии автора я узнала, что Гельмут был женат и имел двенадцать детей. Он постарался, чтобы продолжатели его идей прошли через время и рассеялись по миру, делая женщин вокруг несчастными. Я зло захлопнула книгу и отбросила ее в сторону. Читать дальше было просто невыносимо. Гельмут Кривой умудрился еще больше усилить мое отвращение к ней, хотя казалось – это невозможно. С недоумением я посмотрела за окно и обнаружила, что уже давно встало солнце. Сколько же часов я читала? Десять? Пятнадцать? Я задула огарочек свечи, безнадежно пытающийся бороться с дневным светом, потерла усталые глаза, потянула затекшее тело. Многочасовое чтение истощило меня, перерыв был необходим. Кроме того, желудок недовольно ворчал, он уже давно ловил тонкие запахи с кухни и возмущался, что я еще не там.

Свежий воздух прорывался в замок через открытые окна, сад утопал в цветах, радующихся лету в полную силу. Во время таких пауз я с удивлением замечала, что за стенами замка стоит чудесная погода и все продолжает идти своим чередом. Никакие тревоги и заботы маленьких суетливых человечков не могли остановить всепобеждающую волю к жизни и процветанию.

Няня Мэлли сменила свое белое платье на легкий сарафан голубого цвета, наплевав на правила. Она немного поворчала, что я встала, хотя на самом деле обрадовалась моему приходу. На кухонном столе, будто сам собой мгновенно вырос чайник, сладко пахнущий травами, рядом с ним появилось большое блюдо с круглыми пышными булочками, украшенными земляничными шапочками, мед, молоко, орехи в маленьких плошечках, и аккуратные блюдечки с золотой каймой.

– Как твоя рука, доченька? – поинтересовалась няня, мельком осматривая меня.

Хорошо, что она спросила не про голову. Рука, к счастью, меня уже совсем не беспокоила, и я с радостью сообщила ей об этом. Сегодня утром я впервые решилась полностью снять повязку и с грустью осмотрела место пореза. Грубая красная линия сильно портила вид запястья, и угрожала остаться со мной на всю жизнь в виде шрама.

К моей досаде, няня выслушала мой ответ несколько рассеянно, будто ее мысли были заняты чем-то другим. Я изучающе уставилась на нее. Мэлли суетилась у плиты, будто ничего не случилось, но ее явно что-то тревожило. Она недовольно шмыгала носом, и тихонько бормотала, будто отчитывала кого-то про себя. Няня была очень недовольна.

– Няня Мэлли, ты из-за меня так сердишься? – надо было уточнить.

Она удивленно подняла на меня глаза.

– Нет, Лисонька, что ты.

– А что тогда еще случилось?

– Ничего… Герцоги опять ушли на тренировку. Столько лет они этим занимаются, а я все не могу привыкнуть. Сердце каждый раз кровью обливается, когда они берут свои мечи и идут на задний двор.

Тренировка? Это что-то новенькое. Мне захотелось посмотреть, как же так тренируются герцоги, что няня за них переживает до того, что даже не обращает внимания на давно вытекающее из кастрюли молоко.

– Няня, спасибо за булочки, они у тебя самые вкусные в мире! Я сбегаю посмотрю.

– А как же чай? – опомнилась няня, но я уже была в коридоре. – Близко только не подходи! – успела мне вдогонку крикнуть она.

Выйдя за дверь, я немного сбавила ход, проклятая голова оказалась недостаточно ударостойкой. В руке у меня все еще оставалась булочка, прихваченная с кухни.

На невысокой лестнице у заднего входа я замерла. Мне сразу стало ясно, почему няня так волновалась. Братья дрались в полную силу, и сила эта была немаленькой. Они держали в руках настоящие, остро заточенные мечи, но этого им казалось мало. Они делали неожиданные резкие выпады, обманывали друг друга ложными замахами, применяли подсечки, а иногда их мечи проходили так близко от живой плоти, что резали одежду. Казалось, они всерьез хотят прирезать друг друга. Последним выпадом Альберт чиркнул Рональда по рукаву черной тренировочной рубашки, безжалостно раскраивая ее вместе с кожей. Ошибки быть не могло – меч получил кровь, которой так жаждал. Я закрыла глаза, не в силах на это смотреть.

– Хранительница тебя забери! – выругался Альберт.

Лязг мечей стих, я открыла сначала правый глаз, потом, немного осмелев, и левый. Двумя глазами я сразу увидела, что рана на плече Рональда была неглубокая, но для них и это, похоже, было неожиданностью.

– Такой простой удар пропустил! Нам что, на деревяшки опять переходить, как детям малым?

– Это все из-за нее, – спокойно ответил Рональд, кивнув в мою сторону. – У меня от ее заячьего страха в глазах темнеет.