355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Татьяна Бондарь » Сказки Освии. Два брата (СИ) » Текст книги (страница 7)
Сказки Освии. Два брата (СИ)
  • Текст добавлен: 5 мая 2022, 20:31

Текст книги "Сказки Освии. Два брата (СИ)"


Автор книги: Татьяна Бондарь



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

«Так что же ты молчал!» – икнул кот, и отправил меня надевать подвенечное платье. Сам он переодеваться не пошел, заявив Рональду: «Я и так самый красивый и даже котом девушкам нравлюсь больше, чем ты».

Поднявшись к себе, я поняла, что весь гардероб, щедро предоставленный мне герцогом, просто жалок и убог и что в свой самый особенный день жизни я непременно должна облачиться в шторы. Чтобы не заставлять жениха ждать, я просто дернула за конец полотна посильней и схлопотала карнизом по голове. Это придало мне новые силы, сняв халат, под которым ничего не было, я замоталась в добытую собственным трудом штору (и не нужны мне никакие подачки от герцога, я сама уже почти герцогиня!) и гордо зашагала вниз на кухню, где и должна была проходить церемония. Штора все время разматывалась, и из-под нее выскальзывали разные части тела, но я добралась до цели, и мы с котом торжественно встали перед герцогом.

Отступать Рональду было некуда, и он начал церемонию, взяв, правда, вместо положенной для нее книги кулинарную. Мы, счастливые влюбленные, не заметили подмены и продолжили слушать его речь, блаженно улыбаясь. К счастью, час к этому времени прошел, и под слова «тушить на медленном огне в течение трех часов» два тела рухнули к ногам Рональда, словно мертвые, а он облегченно вздохнул.

К концу рассказа няни Мэлли я была красной, как спелый помидор, и сидела, обхватив голову руками.

– Я же говорила, лучше смерть, – только и смогла сказать я. – Как мне теперь Рональду в глаза смотреть?

Я отказалась выходить из кухни, чтобы случайно опять не встретить герцога, так и осталась сидеть среди мешков и корзинок с едой, обхватив колени и заедая стыд. Я твердо решила, что ночью тихонечко выйду из замка и пойду куда глаза глядят. Ждать пришлось долго. Оказалось, что я проспала почти сутки и сейчас утро. Няня ходила вокруг, готовя сначала завтрак, потом обед. Время шло к ужину.

– Не хочешь ли занести чай герцогу? – спросила няня, расставляя все необходимое на поднос.

– Нет! – испуганно замотала я головой.

Няня взяла поднос и ушла.

«Она его приведет», – поняла я и стала искать место, где бы спрятаться. Подходящее место не находилось, тогда я полезла под кухонный стол.

Я оказалась права, обратно няня вернулась с Рональдом. Они вошли в кухню, и на минуту повисла тишина. Потом Рональд глубоко вздохнул и сказал:

– Я же все равно вижу, что ты здесь. Я с точностью до полуметра могу сказать, где ты прячешься и почему. Такая взрослая, а ведешь себя как ребенок.

– Не выйду! – сказала я.

Он опять вздохнул.

– Няня Мэлли, оставь нас, пожалуйста.

Няня вышла, и я осталась с герцогом наедине, но покидать свое укрытие не собиралась.

– Прости меня, – сказал он. – Это моя вина, что ты попала в такую глупую ситуацию. Я не могу никому доверять полностью, особенно после предательства Альберта. Я боялся, что ты тоже… Я намеренно использовал очередку, чтобы проверить тебя.

Мне стало очень обидно.

– Прости, – повторил он. – Если ты захочешь уйти, я не буду тебя держать, но ты должна знать, что Альберт тебя, похоже, действительно любит и будет тосковать.

Мне стало еще обиднее и больнее.

– И я тоже буду тосковать. Я не такое уж «бесчувственное бревно», как ты вчера сказала. Я к тебе привязался. Если хочешь – выходи за меня замуж. У Альберта вряд ли это получится, снова человеком ему не стать. Мой замок, земли и титул станут твоими, и ты безбедно проживешь всю жизнь.

Во мне поднялась злость.

– Ты, ваша светлость, похоже, опять хочешь меня купить? – возмущенная, я нарушила свое твердое намерение и вылезла из-под стола, чтобы посмотреть в его бессовестные глаза. – Ты просишь прощения, но даже сейчас не уверен, не работаю ли я на короля! И что, ты думаешь, я бы пошла на такую подлость и стала бы твоей женой, чтобы овдоветь через две недели? Ты же это мне предлагаешь?

Он предлагал это. От злости меня носило по комнате.

– Нет, ваша светлость, я не ошиблась, назвав тебя бесчувственным бревном. Ты – бревно и есть.

Он понял, что я сейчас от злости или лопну, или уйду из замка, не дожидаясь вечера.

– Не уходи, – тихо попросил он. – Пожалуйста. Проси что хочешь, только не уходи.

Я стала остывать.

– Мне ничего не нужно. Мне бы только хотелось, чтобы ты простил Альберта.

– Я не могу. Это выше моих сил – простить предательство. Так же, как выше твоих – выйти замуж без любви.

– Он не предатель.

– Я не верю, – покачал он головой.

– Тогда проверь.

– Ты понимаешь, что, если я проверю, кто-нибудь из нас может умереть? Ты настолько доверяешь ему?

Я кивнула.

– Хорошо, – сказал он. – Если я соглашусь, ты останешься?

Я опять кивнула.

Кот Альберт и его предательство

В тот же вечер Рональд пригласил на ужин меня и Альберта. Мы сидели втроем за столом. Кот устроился на высоких подушках, предусмотрительно добавленных под его нынешний рост. Ели молча. Сегодня было все как-то особенно вкусно. Кот ел много и с аппетитом. А вот Рональд почти не притронулся к еде. Дождавшись, когда лохматый комок наконец насытится, Рональд заговорил:

– Альберт, я тебя прошу сегодня быть честным и сказать мне, глядя в глаза, что ты не пытался меня отравить.

Кот сразу понял, что его не просто так позвали за стол, и был готов к серьезным разговорам.

– Я клянусь своей дворянской честью, что я не пытался тебя убить, – сказал он, глядя брату прямо в глаза.

Рональд встал, отодвинул со стены портрет дамы и достал из тайника за ним бокал на тонкой ножке. В нем плескалось что-то зеленое и отвратительное на вид.

– Узнаешь? – обратился он к брату.

– Ты псих ненормальный хранить такие вещи? – кот узнал.

– Если хочешь моего доверия – выпей сам то, что ты приготовил для меня.

– Доказывать что-то кому-то – последнее дело, брат. К тому же если я его выпью, то умру, а если выпьешь ты, то ничего плохого не произойдет.

Доверия у Рональда нисколько не прибавилось.

– Король дал мне яд и велел подмешать тебе в вино. Он рассчитывал, что я прикончу тебя, а твое защитное поле – меня. Альвадо потребовал с меня клятву, как он любит это делать. Это было и дураку понятно, но ты у нас не дурак. Ты – еще хуже. Мне ничего не оставалось, как выполнить приказ, но я нашел лазейку для спасения нас обоих. Я отправился к одному очень хорошему магу. Этот маг, в отличие от других, иногда брался за заказы не совсем законные. Это позволяло ему быть еще богаче остальных.

Я объяснил ситуацию, не называя имен, и очень хорошо ему заплатил, чтобы он поколдовал немного и сделал порошок безвредным для одного-единственного человека. К сожалению, для этого заклинания нужно было знать точное имя человека, для которого обезвреживается порошок. Я назвал имя. Маг утроил плату, а я, между прочим, имел планы на эти деньги. Теперь, думаю, маг живет в собственном небольшом замке и имеет побольше слуг, чем ты. Я подсыпал порошок, но защитный купол распознал его как яд, окрасил вино в зеленый, а меня превратил вот в это. Мне остается только радоваться, что ты у нас добренький и не попросил магов настроить купол так, чтобы он убивал за покушение на тебя.

– А почему же тогда ты бегал от меня целый месяц? – так же, как и раньше, не веря ни одному его слову, спросил Рональд.

– Не хотел, чтобы ты выпустил мне кишки, не дав сказать и слова. Ты же меня искал не для того, чтобы по головке погладить? Да и король мог заподозрить что-нибудь. Он и заподозрил. Альвадо велел спустить своих собак, и было это не потехи ради. Я спасся только потому, что королевские борзые побрезговали лезть за мной в грязь. Избавиться от меня для короля довольно важно: я много знаю, не связан больше клятвами, провалил его план, а главное, могу, как и ты, претендовать на престол в случае кончины нашего любвеобильного, но бездетного короля.

Герцог хотел поверить, но не мог. Он смотрел в сторону, ему было плохо.

– К черту, – сказал он. – Я обещал, что проверю.

Он резко взял бокал и выпил до дна залпом.

– Мне все равно долго не жить, и я устал, – это было последнее, что он успел сказать.

Бокал выпал из его рук и покатился по полу, не разбившись. Герцог откинулся на своем стуле, закрыл глаза и застыл без движения.

– Не может быть, – в ужасе прошептала я, поворачиваясь к коту. – Ты его отравил!

Но кота за столом уже не было…

Про магию и родственные связи

Вместо Альберта на стуле на больших подушках сидел высокий рыжий мужчина, абсолютно голый. Он поднял руку и покрутил перед глазами, внимательно рассматривая пальцы, провел ладонью по лицу.

– Наконец-то, – с довольной и очень знакомой улыбкой сказал он.

Герцог Рональд спал, а только что вернувшийся в свой истинный облик маркиз Альберт, совершенно не стесняясь наготы, встал и пошел к себе в комнату, сказав через плечо:

– Спасибо, Лисичка. Я думал – это уже невозможно.

За ним еще не успела закрыться дверь, как на меня вместо радости накатило подлое чувство утраты. Я поняла, что мне будет ужасно не хватать мурлычущего под боком кота. Я привыкла, что он всегда рядом, и даже не задумывалась, что если он станет человеком – все переменится. Опустив голову, я поплелась на кухню искать утешения у Мэлли.

Няню Мэлли новости привели в восторг, я никогда не видела ее такой счастливой. Она легко порхала по кухне, помолодев разом на двадцать лет и светясь искренней детской радостью. Спасение Альберта сняло с няни груз, который непрерывно давил на ее последние месяцы и стал привычным и незаметным. Теперь мы со смехом вспомнили, сколько посуды няня перебила, приветствуя Альберта после его возвращения. Няня кружилась по кухне, а из-под ее рук выходили самые легкие на свете булочки, лучше пирожных короля.

Он явился на кухню, такой же безупречный, как его брат. Няня, вытерев слезы фартуком, бросилась душить воспитанника в объятьях. Альберт обнимал ее нежно, как родную мать, и был рад не меньше самой Мэлли. Я с легкой завистью наблюдала за ними, одновременно рассматривая рыжего маркиза. Такой же высокий, с такой же прямой спиной, он действительно притягивал к себе больше, чем Рональд. В его волосах не было седины, а на лице морщин или усталости, но больше всего его украшала улыбка. Легко можно было поверить, что его все любили. Простое обаяние работало лучше всякой магии.

Он заметил, что я уставилась на него и самодовольно улыбнулся.

– Нравлюсь?

Он и сам знал, что нравится.

– Ну, что скажешь? Я больше не кот. Теперь выйдешь за меня?

Я покраснела и опустила глаза. Пришлось держать себя в руках, чтобы случайно не ляпнуть «да».

– Ну, нет так нет. Раз свадьбы не будет, займемся делом. Переодевайся в удобное, но кокетливое, мы едем в гости.

– В гости? Сейчас? – я с трудом верила ушам. – Куда?

– Конечно сейчас! Рональд долго спать не будет! Пока он нам не мешает – проведаем дядю-магу, – недобро ухмыльнулся он, наполняясь щекочущим предвкушением.

Карета, которую выбрал Альберт, оказалась невзрачной и не имела никаких отличительных особенностей, ни единая деталь не смела выдать, кто ее хозяин.

– Я не Рональд, чтобы открыто принимать на себя народную ненависть! – заявил он.

Мы покидали замок в сумерках, и это мне очень не нравилось. Альберт был слишком поспешен и самоуверен. Я боялась, что он вляпается в очередные неприятности, едва выбравшись из предыдущих и втянет в них меня. Дружба с благородными господами приносила мне много тревог, и я начинала скучать по своей старой размеренной жизни, в которой всегда знала, что будет дальше. По мере отдаления от замка у меня нарастало ощущение, что эта авантюра не закончится хорошо.

– Не кисни, детка! – попытался подбодрить Альберт. – Я верну тебя к твоему любимому герцогу!

Тон его был шуточный, но за ним скользила легкая ревность вперемешку с возбужденным предвкушением опасности. Альберт между тем начал наставлять меня – карета в который раз становилась местом получения инструкций.

– Моего дядю зовут Коллоп. Он друг и советник короля. Постарайся не ляпнуть при нем что-нибудь лишнее – он так же опасен, как и Альвадо, может быть даже больше, потому что кроме прочего еще и маг, не очень сильный, но бессовестный и беспринципный. Будь с ним очень осторожна, ни капли доверия. Ничего не ешь и не пей в его доме, даже если он будет очень настойчиво предлагать, не поворачивайся к нему спиной, не пожимай руки, он часто травит перчатки и не садись в гостевое кресло. Все что от тебя требуется – занять его внимание на пять минут. Придумай какую-нибудь сентиментальную историю о несчастной любви, наплети про бессонные ночи и заплаканную подушку, попроси зелье, и —все. Ты пойдешь к нему в дом одна, а я…

– Не пойду без тебя!.. – запротестовала я.

– Проберусь через сад, – невозмутимо закончил он. – Не трусь, детка. С дядей не так уж сложно справиться, если подойти сзади. На вот тебе подарочек, – он протянул мне обычную, скромную на вид булавку без украшений и из совсем простенького металла.

– Спасибо, – приняла я подарок без особого почтения.

– Это заговоренная булавка, помогает на какое-то время от прямого магического воздействия. Вещь не самая сильная, но в сложной ситуации может и спасти. Приколи незаметно к платью.

– А как же ты? У тебя еще такая есть?

– Мне не надо. Меня он и так не тронет. По крайней мере не заколдует.

– Почему ты так уверен?

– Потому что у нас кровное родство.

Я хотела было возразить, что если дядя бессовестный и беспринципный, то вряд ли его остановит такая мелочь, как родственная связь. Альберт пояснил:

– Кровное родство – хорошая защита. Маги никогда не применяют свои способности против кровных родственников, потому что это небезопасно и результат может оказаться непредсказуемым. В истории магии подробно расписаны всего три случая применения колдовства против родственников, все закончились плохо.

Самый любимый мой из них – про Диву и Праву. Они были сестрами, жили себе спокойно три сотни лет назад, дружили, колдовали помаленьку, и все у них было хорошо, пока не попался им на глаза один рыжий красавчик, такой же симпатичный, как я. Так уж случилось, что они обе в него влюбились. Он был избалован женским вниманием, и оно ему нравилось. Он не хотел делать выбор между двумя сестрами и пользовался вниманием и любовью обеих. Когда сестры это поняли, их дружбе пришел конец. Поначалу они просто молча ненавидели друг друга, но после того, как Дива в очередной раз застала сестру в объятиях возлюбленного (из которых сама не так давно выпорхнула), ее терпение лопнуло.

Она нашла особое, древнее даже по тем временам, колдовство с использованием животных, конкретнее – жаб. Описание колдовского процесса, к слову, было упомянуто в одной из старых сказок. В ней мачеха пыталась превратить падчерицу в уродливое злое существо, чтобы король-отец и двенадцать братьев отвернулись от нее. Диву не остановило то, что в сказке у мачехи ничего не получилось. Ей просто понравилась идея посадить на ненавистную сестру жаб и посмотреть, как та будет визжать, когда проснется.

Итак, Диве нужно было найти трех жаб. Это было не так уж просто, потому как на дворе стояла настоящая зима, с морозами, снегом и сосульками под носом. Диве пришлось разморозить магией несколько болот и перепачкаться грязью не хуже тебя, но она была упрямой, терпеливой и настойчивой. Она решительно не хотела выбрать колдовство попроще, и после многочасовых поисков все-таки сумела найти двух жаб, одуревших от резкой разморозки, и лягушку среднего размера. Они-то и копошились в мокром тряпичном мешке, когда Дива с воодушевлением пинком открыла дверь в свою мастерскую. Вымокшая, замерзшая, грязная и еще более злая, чем раньше, она стала поджидать, когда Права останется одна и уснет. Когда это произошло, Дива взяла самую большую жабу и посадила ее на лоб Праве. Уже полностью отогретая жаба попыталась спрыгнуть и удрать назад в родное болото, но, как я уже говорил, Дива была целеустремленной дамочкой. Чтобы жаба не предпринимала попыток к бегству – Дива заморозила ее опять, и бесцеремонно шлепнула получившуюся ледышку на лоб Праве, добавив для надежности еще и снотворное заклинание. Этой жабе предписано было сделать Праву такой же безобразной, как и она сама. Вторая жаба, не долго дожидаясь, последовала за первой, примерзнув к ротику спящей Правы. Предполагалось, что она заставит соперницу говорить только глупости и гадости. Лягушка была обречена лежать на груди у Правы. У нее была самая важная роль – ей предстояло сделать так, чтобы Права стала отвратительно злой, никого больше не полюбила, и никто не смог полюбил ее в ответ.

И вот, когда все земноводные были аккуратно разложены по местам, а заклинание произнесено – древняя магия сработала, но совсем не так, как замышляла Дива. Одинаковый рисунок крови сестер ввел магическую волну в замешательство, и она, так и не определившись, какую именно из девушек выбрать, распределилась между ними поровну.

Наутро возлюбленный застал сестер дерущими друг друга за волосы. Кожа одной стала зеленой, у другой покрылась бородавками. Одна не могла произнести ничего, кроме ругательств, а у другой голос стал таким противным, что приходилось затыкать уши. Со стороны сердца в итоге никаких изменений замечено не было, то ли лягушка не сработала, то ли у сестер и так были проблемы с добротой.

Объект их любви сбежал, не задумываясь, сразу же, без сожалений, благо объятия других красавиц были для него всегда открыты. А сестры так и прожили всю жизнь вместе, ненавидя друг друга и подстраивая новые гадости каждый день. Расколдовать их так никто и не смог.

Альберт был хорошим рассказчиком. Я успела забыть, куда и зачем мы едем. Этого он и добивался. Он тоже был упрямым, и сделал все, чтобы я увлеклась и не успела сбежать или отговорить его. Карета стала замедляться у здания с затейливым магическим куполом, выдававшим в своем хозяине мага.

– Зачем мы едем к твоему дяде? – не дала я сбить себя с толку. Глаза Альберта яростно сверкнули.

– Месть! – горячо прошипел он. – Когда я стал котом – первым делом пошел к нему, но вместо того, чтобы мне помочь, дядя поймал меня и запер в клетке. Тогда-то я и узнал, что он черный маг. Он две недели ходил мимо с задумчивым выражением и рассуждал вслух, как со мной лучше поступить – принести в жертву или разобрать на ингредиенты для зелий. Меня спасло то, что он никак не мог определиться, применять меня потом как кота или как человека. Дядя слишком долго думал, а у меня появилась возможность сбежать, но впечатления остались неизгладимые. Больше всего, сидя там, в клетке, мне хотелось хорошенечко наказать негодяя, что я и поклялся сделать сразу, как только появится возможность. Так что я держу свое слово, а ты мне в этом помогаешь.

Я поежилась, представив мечущегося по клетке загнанного Альберта, и спокойного прагматичного мага в черном балахоне, равнодушно рассуждавшего о пользе двадцатикилограммового кота.

– Поверь мне, ему ты понравишься еще больше, чем Альвадо! – поспешил заверить он. Меня передернуло.

– Этого я и боюсь! – мрачно ответила я, предвкушая все прелести предстоящей встречи. Бессовестный Альберт требовал от меня слишком многого.

– Я не пойду, – категорически отказалась я.

– Подумай хорошо, малышка! – заискивающе протянул он. – В этой вылазке есть и практическая польза. Та самая книга, которая так нужна Рональду, есть только у дяди и у короля. Эта книга – единственный способ помочь моему бедненькому, разнесчастненькому братцу, а я вижу, как сильно ты этого хочешь.

Альберт был не только хороший рассказчик, но и ловкий хитрец. Он знал, что после сказанного им я пойду напролом даже через защитный купол королевского дворца.

Карета остановилась во владениях дяди Коллопа, Альберт незаметно даже для меня выпрыгнул в сад и исчез в кустах, а слуга мага уже стоял у парадной лестницы, придерживая дверь. Я тяжело вздохнула, и вышла к нему навстречу, не представляя, что буду говорить.

«Надо бежать от братьев-герцогов, пока еще не слишком поздно», – с тоской подумала я. Но обмануть себя у меня не вышло, бежать было уже поздно, я влипла в это семейство с его проблемами слишком основательно.

Дядя маг

Дядя черный маг внешне был похож больше на короля, чем на племянников. Невысокий и пухлый, он был абсолютно лысый, как и все маги. Испокон веков маги Освии брили себе головы, чтобы выделяться в толпе, а еще чтобы каждый встречный знал, что у магов «блестящие» головы – как в прямом, так и в переносном смысле.

Дядя был рыхлым, а его пижама дорогой и опрятной. Скользкий шелк, искусно скроенный хорошим мастером, плотно обтягивал пузырь-живот. На руках мага почему-то были перчатки. Это сочетание – пижама и перчатки – показалось мне очень странным. В целом дядя напоминал только что выкопанную картошку, насыпанную в шелковый мешок. Его маленькие глазки бессовестно шарили по мне, задерживаясь на самых интересных местах. Думаю, им с королем действительно было о чем поговорить.

Поизучав меня несколько секунд таким неприятным для меня образом, дядя наконец посмотрел мне в глаза и превратился в саму галантность:

– Добрый вечер, юная госпожа, – расстелился он в глубоком поклоне. – Я, как вы наверняка и сами знаете, придворный королевский маг. Можете обращаться ко мне просто по имени – Коллоп! Простите за мою бестактность, да, бестактность. Я рассматривал вышивку на вашем платье. Очень, очень красиво. Что привело вас в мою обитель в столь поздний, поздний час?

«Живой я отсюда не уйду!» – мелькнуло у меня в голове перед тем, как я начала нести полную чушь. Эту встречу стоило готовить заранее, тщательно продумывать детали, повторять перед зеркалом и рассчитывать пути отступления. С сочинением на ходу у меня было так же плохо, как и с бегом. «Ни соврать как следует не получится, ни сбежать», – сделала объективный вывод моя самокритичность.

– Э-э-э-э, – тут же косноязычно споткнулась я. – Я пришла за помощью… да, точно, мне нужно приворотное зелье. Вот.

– Приворотное зелье? Очень, очень интересно, – маг с любопытством смотрел на меня и чему-то радовался. – Неразделенная любовь часто приводит ко мне молоденьких девушек. Но, как правило, не ночью.

– Я… э-э-э… Мои родители не знают, что я… приехала сюда... – и тут парад неуверенности закончился, я расслабилась, и меня понесло, хотя, возможно, было бы лучше, если бы я продолжала мямлить.

Учась в институте, я слышала сотни любовных историй от никогда не смолкающих романтичных девиц. Состряпать одну такую, собрав из кусочков сотен других, не составляло труда. Я бы даже сказала, что я разбираюсь в этом вопросе. К середине рассказа о моем возлюбленном плиткоукладчике и о жестоком отце судье, который ни за что не хочет выдавать меня за него замуж, я уже стояла на коленях, вцепившись в штаны мага и вытирая об них то, что вытекало у меня из глаз и носа.

– Мы так любим друг друга! – завывала я дурным голосом. – Если мы не будем вместе с моим Индульгеном, я выпью яду! Он тоже не станет жить, когда узнает, что я умерла, и мы воссоединимся с ним на небесах в великом храме Хранительницы!

Колдун неловко пытался меня отцепить от себя, но я держалась крепко. В какой-то момент я почувствовала, что его штаны начинают сползать, и это меня заставило немного ослабить хватку.

– Так, а приворотное зелье тебе зачем? – не понял маг. – Судя по рассказу, у вас взаимная любовь. Да, взаимная.

Я впала в ступор. Мной была допущена грубейшая логическая ошибка. Я ничего лучше не придумала, чем сказать:

– Для папы. Я хочу, чтобы он тоже любил моего жениха так же сильно, как и я.

От удивления маг выпучил глаза, но, похоже, ему было плевать на глупость заказчиков, лишь бы они платили деньги. Я наконец отцепилась от него и пошла в гостиную, куда он меня пригласил. По дороге я успела подумать, что, похоже, перестаралась. Однако, маг никак не выказал сомнения или подозрения, предложил мне место у небольшого столика и налил бокал вина, «чтобы успокоиться». Успокоиться ему надо было не меньше, чем мне, поэтому себе он тоже налил и выпил одним глотком полный бокал. Я, помня, предупреждение Альберта, вино не пила, но маг так настойчиво придвигал ко мне кресло, что отказаться было невозможно. Я присела, крепко сжав хрустальную ножку бокала.

Дядя Мешок, со странной манерой все повторять, спросил, как меня зовут, задал пару ничего не значащих вопросов, стал обсуждать оплату. Слушая его размеренную речь, я отчетливо почувствовала, что он не верит ни единому моему слову. Дядя чего-то ждал и тянул время, радуясь какой-то недоброй радостью. «Надо уходить, к черту все планы Альберта», – мелькнуло у меня в голове, но уходить было поздно. Как раз в этот момент я обнаружила, что двигаться уже не могу. Дядя Коллоп это сразу понял, жадно блеснул глазами и расплылся в недоброй улыбке.

– Ну наконец-то, на целую минуту позже, чем обычно, на целую минуту! У тебя что, есть какие-то магические способности? Устойчивость к зельям? – уточнял он с любопытством профессионала. Он встал, выдвинул из столика ящик, достал веревку и не самую чистую тряпку. – Я, знаешь, – продолжил он, приматывая меня к стулу, – стал покрывать ножки бокалов парализующим порошком.

– Помогите! – отчаянно пискнула я. Звук получился совсем неубедительным. Дядя маг тут же запихнул мне тряпку в рот. Видавшая виды, она была явно несвежей. Оставалось надеяться, что она хотя бы не побывала до этого во рту у кого-нибудь еще. Радовало, что у меня нет насморка. Я подумала, что с насморком кляп мог бы стать причиной смерти.

– Люди перестали мне доверять, не пьют и не едят в моем доме ничего, да, совсем ничего! Пришлось придумывать что-то новенькое, – безмятежно и даже дружелюбно пояснял маг. – Только вот концентрация порошка получается маленькая-маленькая, и впитывается он через кожу медленно, а я так не люблю ждать, совсем не люблю!

Мне стало понятно, зачем он носил дома перчатки. Это была не просто прихоть, это был способ парализовать гостя, но не попасть под действие порошка самому.

Дядя Мешок между тем ходил взад-вперед, рассказывая мне, какая я молодец, что пришла к нему, что это настоящая удача для него и что вот бы такое происходило почаще. Разговорчивый злодей, увлеченный своей болтовней, не услышал шороха со стороны окна, и не заметил как слегка качнулись шторы.

– А скажи-ка мне, девочка, у тебя с твоим плиткоукладчиком что-нибудь было? Ну или с кем-нибудь другим? – спросил он. Меня порадовало, что он не потрудился при этом достать кляп – не пришлось отвечать на его вопрос.

Из-за шторы разливался неподдельный интерес. Негодяю Альберту тоже было любопытно узнать про мою личную жизнь. Я покраснела. Маг остановился на минуту и пристально посмотрел мне в глаза.

– Не было, не было, – торжествующе ответил он сам себе, потирая руки. – Я в этом хорошо разбираюсь. Двойная удача, хвала Хранительнице! С нашим королем непорченых девиц в королевстве почти не осталось! Подержу тебя пару месяцев в подвале, – мечтательно продолжал он. – Буду каждые три дня собирать кровь. Надо сделать запас, хороший запас!

Абсолютно счастливый он суетился по комнате, доставая колбы и бумажные свертки из шкафов. Альберту пришлось потрудиться, чтобы осуществить свой план. Прошло не меньше десяти минут, прежде чем глухой удар, наконец, оборвал дядин жизнерадостный щебет. Над лежащим без сознания магом стоял очень гордый Альберт с небольшим, но увесистым ломиком в руках. На лице дяди мага все еще блуждала блаженная улыбка – мерзавец был доволен даже без сознания. Теперь я хорошо понимала желание Альберта повидаться с ним. Манера строить вслух зловещие планы действительно оставляла крайне неприятный осадок.

– Я же говорил, детка, что все будет хорошо, – Альберт самодовольно крутанул ломик на ладони. Я нечленораздельно замычала через кляп и замотала головой, но он не успел понять. Уже через секунду Альберт лежал на полу без сознания рядом с таким же бесчувственным дядей, только улыбки на его лице не было.

Слуга неспешно связал Альберта, привел в сознание хозяина, помог ему перенести нас в подвал и привязать к столбам. У королевского придворного мага на лысом затылке набухала огромная синяя шишка, но он нисколько не сердила из-за нее на Альберта, наоборот, был рад, двойной улов в один вечер —несказанная удача! Маг не стесняясь обшарил карманы бесчувственного Альберта, повисшего на веревках у столба, и со смехом достал знакомую мне коричневую бутылочку.

– Ты очередку принес? Дурачок! – толкнул он обмякшее тело племянника. – Ну разве меня этим возьмешь? Неужели ты думал, что очередка заставила бы меня побежать на улицу и начать рассказывать о своих прошлых грешках или, что куда интересней – планах на будущее? Как неостроумно и безвкусно!

Я с ним мысленно не согласилась. Очередка меня чуть не довела до брака с котом. Но вслух я ничего не сказала. Нет, не из вежливости, а из-за кляпа, который все еще был на месте.

Подвал был хорошо обставлен, в нем оказалась большая магическая мастерская. Одна ее половина – та, в которой оставили нас с Альбертом, была пустой, кроме столбов в ней ничего не было. Во второй стоял стол и высокие стеллажи, заставленные бутылочками, колбочками, баночками разного размера и формы. Все было в безупречном порядке.

Я заметила, что из одной из баночек на меня таращится большой круглый глаз. Пожалуй, слишком большой, чтобы принадлежать человеку. Мне стало жутко, я постаралась больше в его сторону не смотреть и опустила взгляд в пол. Под столбом на деревянных досках остались темные пятна, которые, по-видимому, слуга педантичного злодея выскоблить не сумел. Возможно, именно в этом месте раньше стоял обладатель глаза из банки. От этой мысли стало еще хуже.

Колдун тем временем поставил кипятиться пару пустых стекляшек со своих безупречных стеллажей, очевидно, чтобы собранная из меня кровь не забродила. Дядя Коллоп оказался шустрым, время тянуть не стал. Меньше чем за час он успел подготовиться к какому-то своему давно задуманному ритуалу, не переставая говорить со мной и с бесчувственным племянником:

– Знаете, я так давно подходящего случая ждал, а тут вы, ночью, да еще и вдвоем. Вдвоем! – говорил он, захлебываясь от радости. – Теперь, наконец, у меня есть жертва, – он махнул, не поворачиваясь, в сторону Альберта. – И твоя кровь. Жизни этого гнусного гуляки знатного рода и стакана твоей крови должно хватить, чтобы призвать демона…

– О Хранительница! – раздался хриплый голос Альберта от соседнего столба. Ни я, ни маг не заметили, как он пришел в сознание. – Это подземелье двух демонов одновременно не выдержит, ты, грязный червяк.

– Я не грязный, – возмутился некромант, по-детски обидевшись.

У меня начиналась истерика. Я рассмеялась на весь подвал. Через тряпку звук получился похожим на завывание больного животного, и мне стало смешно уже от этого звука. Мой глумливый смех заставил колдуна напрячься и обиженно засопеть. Его лысая голова блестела в свете свечей, бутылочки, кипящие в кастрюльке, побрякивали.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю