Текст книги "Дикие"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 7

К вечеру у Онисьи поднялась высокая температура. По этой причине Елене Марковне пришлось всю ночь провести у постели больной, снабжая ее различными лекарствами. На утро же, опытный врач сделала вывод, что кризис миновал, и теперь ее подопечная пойдет на поправку, о чем и поведала обеспокоенному Кузьме.

– Не волнуйся, Кузьма, ее не унесет чахотка! Я тебе ручаюсь! Будем ее лечить, и глядишь, через три-четыре дня твоя Онисья уже встанет с постели. А ты сегодня же добудь мне внутреннего свиного сала, и я научу Марийку делать согревающие компрессы.

Кузьма кивнул в знак послушания, между тем, недоверчиво взглянув на женщину, ибо он хорошо знал, что немногим удавалось выжить с такими симптомами, как у его жены.

Однако знахарка по два раза в день колола больную своими диковинными иголками, да поила какими-то лекарствами, и через два дня Онисье действительно стало лучше.

Кузьма вошел в горницу к больной и с удивлением взглянул на жену, которая сидела в постели, облокотившись на подушки, и с удовольствием попивала из трубочки напиток незнакомцев, с изображением какого-то диковинного фрукта на зеленой коробочке.

Онисья улыбнулась мужу.

– Глянь, Кузя, это ананасовый сок! Хочешь испробовать?

Кузьма подошел к ней и прикоснулся рукой к ее лбу.

– Да у тебя и впрямь жар поубавился! Надо же, не обманула знахарка – то!

– Не обманула? – Онисья вопросительно взглянула на мужа.

– Она сказала мне, что ты скоро поправишься, но я и не думал, что так скоро!

Онисья улыбнулась.

– А ты уж подумал, что я Богу душу отдам?!

Кузьма с любовью взглянул на жену.

– Чего греха таить, Онисьюшка, подумал! Уж больно взяла тебя чахотка!

– А Елена сказала, что у них такие болезни вылечивают, и мне ее лекарства тоже помогут. – С гордостью сообщила Онисья.

– У них? – Кузьма насторожился.

– А что она тебе вообще рассказывала?

– Да ничего, вроде! Сказала только что прибыли они из таких краев, что нам они пока и неведомы вовсе!

– Да! – многозначительно заключил Кузьма.

– А, что такое, Кузя, от чего ты все думку думаешь?

– Да неведомо мне кто они такие, и никак в толк ничего взять не могу!

– Но, как же, ведь посланники они, от Господа!

– Тебе это знахарка сказала?

– Да нет, Марийка поведала, говорит, что все так сказывают.

– В том-то и дело!

– Ну, так и что?

– Да это мы так считаем, Онисья! Мы! И они хотят, чтобы мы так думали! Надо им так, понимаешь?! А на самом деле, может оно и не так вовсе! Я и так прикину, и эдак, а объяснить ничего не получается! От того-то и чутье у меня не на месте! Сдается мне, что может, и не от Господа они вовсе! Люди вроде бы они такие же, как и мы, только одеты неведомо!

А с другой стороны, как гляну я на все их вещи, так и думаю, что не живут

такие люди на Земле! Давеча мне Игорь показал штуку одну, так я чуть с

лавки не свалился, экое диво меня взяло!

– Расскажи, Кузя, расскажи! – Онисья взяла мужа за руку, усаживая на постель рядом с собой.

– Принес он ящичек небольшой такой и поставил на стол! – и Кузьма руками изобразил размеры ящичка, – а рядом с ним положил такой же другой, только совсем низенький. А опосля в этот низенький на моих глазах всунул какую-то штуку, тоже похожую на ящичек, и вдруг, боже мой свят! Из большого ящика такое привиделось! – Кузьма завел глаза.

– Что?

– Ох, и не знаю, как тебе обсказать! Одним словом, показались там перво наперво, наши мужики с поселений. И этот ящик рассказал, как они увиделись с Игорем! И что они вкушали, и об чем разговаривал! Во!!!

А потом так и вообще наша деревня показалась! И наш дом, и мы все как

есть! И Игорь сказал, что они как это…. бишь! Сняли, говорит, все это!

Онисья недоуменно смотрела на мужа, ничего не понимая.

– А эта их музыка! Мало того, что странная она, аж жуть, ее и музыкой-то не назовешь! Так еще и звучит из разных ящиков. Я, было, поинтересовался у ихнего Алешки, как это она так играет? А он показал мне какие-то штуковины внутри, маленькие такие, блестящие, навроде трубочек, и сказал, что играет только из-за них.

И вообще, все у них неведомое, диковинное, такого мы отродясь не видывали!

– От того и диковинное, что они посланники Божьи! – заключила Онисья. Раз у людей такого не бывает, значит и не люди они вовсе! Они, может, божьи дети в людском образе!

– Кто их знает, Онисьюшка, кто их знает! Уж больно срамно одеты они для божьих детей!

– Тяпун тебе на язык! – Онисья испуганно закрестилась, вопрошая у Бога прощения за нерадивое замечание мужа.

– Да от чего ты так беспокоишься, Кузя, весь сам не свой?!

– Да от того, что неведомо мне ничего, а я как никто другой за все в ответе! – Кузьма с раздражением взглянул на жену.

– Ах, ты, господи! – Онисья нежно положила свою слабую руку на плечо мужа. – Все будет хорошо, Кузя, не майся так! Я нутром чую, что все будет хорошо!

– Твоими бы устами мед пить!

– А что они теперь делают, Кузя? – Онисья, загоревшись любопытством, заглянула мужу в глаза.

– Сейчас на реку собираются раков ловить. Я велел Ваньке Смоленову и Федьке Губареву пойти с ними. А далее намечают на Москву двинуться. Сегодня все утро мою одежу перебирали, кому какая подойдет. Хотят в нашу человеческую одежу нарядиться, чтобы к Москве пойти и не привлекать к себе внимания. Игорь сказал, что им надобно одеться в обычных крестьян. А девки ихние Марийкины сарафаны все примеряли, а ее в свое вырядили, и она в таком виде принялась по дому расхаживать.

– Гляжу, идет к столу непокрытая, вместо косы волосья в какой-то пук собраны, аж на самой макушке. Рожа вся размалевана, глазищи черные, а губы красные, да в придачу в коротких штанах. Я и не узнал ее сначала. Думаю, что за девка новая, отколе у них такая взялась? А она мне – доброе утречко, тятя! Я тогда взял стул и со злости на нее замахнулся.

– Да, нешто можно так, Кузя! Убил бы девку, или покалечил. – Онисья обиженно поджала губы.

– Да не ударил бы я ее, а только попугал!

– Дак это ж они ее вырядили, девки, а ее вины в том нет!

– Не след ей ходить в таком виде! Они пусть как хотят, а ей не след! Их Алешка на нее глазищи и так растаращил, а тут и вовсе слюни пустил, как разголенная она появилась.

– Господи! Да, что тебе этот Алешка, пусть таращится. Девка-то у нас будто ягодка сладкая, чего ж на нее не поглядеть!

– Цыц мне! Раскудахталась! – Кузьма строго взглянул на жену. – Не твоего ума дело мне указки давать!

Онисья покорно замолчала и опустила глаза. А Кузьма, удовлетворенный таким послушанием, немного смягчился.

– Игорь просит, чтобы я отпустил с ними нашу Марийку к Москве. Говорит, что им нужно будет с кем-то совет держать.

– Совет? – удивилась Онисья.

– Ну да! Как себя с людьми вести, чего кому говорить, а чего нет! Марийка ваша, – говорит, – смышленая, с нее нам, говорит, толк выйдет!

– Да какой же им толк с малой девки? Взяли бы кого постарше! – Онисья насторожилась.

– А чего ж ты перепугалась, коли они божьи люди, а? – Кузьма лукаво взглянул на жену. – Отпустила бы с ними девку, чего за нее бояться?

Онисья молчала, не зная, что ему ответить.

– То – то же! – сказал Кузьма многозначительно.

– И какой же ответ ты дал Игорю? – вновь заволновалась Онисья.

– Я сказал, что подумаю.

– Интересно, а сама Марийка захотела бы с ними пойти или нет?

– Захотела бы?! Да она так хочет, что совладать с собой не может! Во время разговора с Игорем так пилила меня глазами, что кажись, насквозь прорежет!

– И что же ты думаешь, Кузя, отпустить ее или нет?

Кузьма с вызовом посмотрел на жену.

– Думаю отпустить!

– Ой! Как приглянется им наша девка, да возьмут они ее с собой назад на небо! Ой! – Онисья взялась рукой за сердце.

– Не верещи ужо! Что же я нашей девке враг! Коль отпускать стану, слово с Игоря возьму, что возвернет ее назад, что бы там ни было! А Марийке накажу, чтобы заглянула по пути к Никите Куренцову, коли он еще в Тверь не отправился, да чтобы обсказала все об случившемся.

– А нашто ему знать-то об том? Он, может, и не явится к нам вовсе!

Кузьма снова бросил строгий взгляд на жену, дабы раз и навсегда пресечь ее советы, а сам подумал, – и впрямь нашто?!

ГЛАВА 8

– Внимание! Теперь последняя деталь, – и самая главная! – сообщил Игорь, доставая из кожаного рюкзака целлофановый пакет.

– Алексей, выбирай! – он вытряхнул из пакета на стол искусственные бороды, усы и парики.

– Ой, Алешка! – Настя, одетая в длинную рубаху, подпоясанную синим кушаком, в которую она только что облачилась для примерки, тут же подбежала к столу, перебирая содержимое пакета.

– Возьми себе рыжую, – девушка, шустро схватив бороду, тут же принялась прикладывать ее к подбородку своего жениха.

– Нет, уж, увольте! – запротестовал Алексей, – рыжую не хочу!

– Ты что! Рыжая так прикольно!

– Зачем ты их столько набрал? – удивилась Валерия, – ведь ты же один сюда собирался!

– На всякий случай, для конспирации! А вдруг мне пришлось бы сотворить что-нибудь ужасное и срочно изменить свой облик, чтобы меня никто не смог узнать?

– Здорово! – воскликнула Валерия, уже насквозь пропитанная романтическим духом грядущих событий и прищелкнула пальцами.

– Нет, Настя! Приложи ему русую, – посоветовала она к подруге. – Мне кажется, что она ему больше подойдет!

– Один из них был чубом рус,

– Второй крутил свой черный ус!

Продекламировала она какие-то строчки, неожиданно пришедшие на память.

– Ну что ж, тогда я выберу себе черную! – сказал Игорь.

Как только мужчины нацепили на себя бороды и усы, девушки залились смехом, до того разительной и смешной показалась им перемена облика молодых людей.

В это время в комнату вошел Виктор Владимирович, и взглянув на Игоря с Алексеем, тоже засмеялся.

– Да, хороши, нечего сказать, ну, прямо крестьяне в собственном соку!

Где это тебе удалось раздобыть такие натуральные бороды, Игорек?

– Жена одного из моих помощников работает в театре Вахтангова, она и дала на прокат.

– Как твоя рыбалка, пап? – поинтересовалась Валерия сквозь слезы, которые выступили у нее на глазах от смеха. – Что-то быстро ты вернулся!

– Вернулся бы я, как же! Черви кончились! Там столько рыбы, что я до сих пор не могу выйти из азарта! Одна беда, эта самодельная удочка меня просто раздражает! Знай я куда попаду, непременно захватил бы с собой новый спиннинг!

– Так почему же ты не послушался Кузьму и не взял его бредень?

– Бредень! Что ты понимаешь в рыбалке, Валерка!

– Я просто польщен, Виктор Владимирович! – приятно удивился Игорь. – Вы, может, мне еще потом и спасибо скажите за такое времяпрепровождение!

– А, что, может и скажу, если ты еще и ружьишко свое мне одолжишь! Я тут договорился с Кузьмой пойти на охоту!

– На охоту? – удивилась Валерия?

– Ну да, а что тебя так удивляет?

– На кого же ты собираешься охотиться в окрестностях Москвы?

– Кузьма говорит зайцев сейчас полно, да кабанов, а может и лося удастся подстрелить.

– Интересно, а медведи здесь водятся? – спросила Настя.

– Конечно! – ответил Алексей. – Времена-то какие! Да у них в лесах кого только нет!

– Не знаю как насчет медведей, – сказал Виктор Владимирович, – а лося-то я уж постараюсь добыть, иначе мы ноги протянем от этих пресных каш. А хозяин, как видно, не намерен скармливать нам своих драгоценных кур да поросят!

– Папа, так ты все-таки отказываешься пойти с нами? – спросила отца Валерия.

– Ну, как я могу пойти с Вами, если мама здесь останется! Неужели ты думаешь, что я осмелюсь оставить ее одну? Она сообщила мне сегодня утром, что у нее уже целый лазарет больных и в основном детей, куда же она теперь от них денется! Черт побери, я только что столкнулся с ней у двери, когда она спешила к очередному своему пациенту! Она даже не обратила внимания на мой улов! Сказала, что у нее совершенно нет времени сварить уху!

Да и потом, я как – никак в отпуске, а в отпуске человек должен делать то,

что ему хочется. А мне, положа руку на сердце, рыбалка да охота больше

по душе, чем бесконечное шатание по пыльным дорогам и общение с

людьми, пусть даже и со средневековыми! Я за четыре безвылазных года на предприятии так с ними наобщался, что ого-го! Конечно, мне тоже интересно посмотреть на теперешнюю столицу, но меня удовлетворят и ваши съемки! Зато когда вы вернетесь, думаю, шашлычок из

лосятины или кабанятины, будет вам обеспечен!

– Вот это правильно! – согласился с отцом Алексей.

Размонтированный фольцваген лениво плелся по сухой, ухабистой, проторенной телегами и каретами дороге, поднимая за собой пыль. Игорь решил пробираться к Москве ночью, чтобы было больше шансов избежать встреч с людьми. Накануне вечером они с Алексеем снарядили машину всем необходимым в дорогу, и как только стемнело, отправились в путь. Они планировали подъехать к столице настолько близко, насколько позволят обстоятельства, а потом, заехав в лес, замаскировать машину с аппаратурой в укромном местечке, чтобы при необходимости всегда можно было до нее добраться.

Ребята накануне отъезда устроили себе пышные проводы с посиделками у костра, и теперь преспокойно дремали, убаюкиваемые монотонной качкой автомобиля. Игорь же, едва держался, чтобы не уснуть, глядя на них, и потому все чаще и чаще запихивал в рот очередную подушечку дирола. Однако едва только на горизонте забрезжил рассвет, он уже не в состоянии бороться со сном, осторожно коснулся локтя Алексея.

– Что случилось? – спросил его молодой человек, открыв глаза.

– Алеш, не могу больше, сейчас усну. Сядь-ка за руль, а я вздремну минут двадцать.

– Да отчего двадцать-то? Можешь спать, сколько захочется, я теперь в полном порядке.

– Да нет, обязательно разбуди меня через полчасика. Уже светает и нам возможно придется пробираться к лесу.

– Хорошо, – ответил молодой человек, и вышел из машины, чтобы поменяться с Игорем местами.

– Ну и дорожка, – подумал Алексей, трогаясь с места. – Удивительно как мы вообще могли по ней ехать!

Обстоятельства испытывали терпение молодого человека, который любил лихачить на автомобилях, а теперь ему приходилось плестись не более пятнадцати километров в час. Да и предрассветное время, такое сладкое для сна, да еще подстрекаемое сопением спящих в машине девушек, заставило его, уже спустя десять минут, снова клевать носом. Однако он старался быть молодцом и не идти на поводу у сна, а потому, стал пристальней вглядываться вперед, стараясь хоть за что-нибудь зацепиться глазом. И вдруг ему показалось, что вдалеке кто-то движется ему навстречу и он по привычке, переключился с дальнего света на ближний. И в этот самый момент перед его взором появилась карета, запряженная двумя лошадьми, которая тут же, на глазах у растерявшегося юноши, повернула обратно.

– Черт! – воскликнул Алексей, сознавая свою оплошность, и немедленно выключил фары.

– Что стряслось? – спросил у него Игорь, который и отключиться-то еще как следует не успел.

– Навстречу нам ехала карета, а я не выключил фары.

– Ну?

– Она развернулась и направилась снова к Москве. Они, наверное, испугались!

– Конечно, испугались, – сказал Игорь, – и теперь растрезвонят по всей столице, что им привиделся, по меньшей мере, двуглавый огнедышащий змей!

Алексей расстроился и снова чертыхнулся, досадуя на свою неосмотрительность.

– Не переживай, Алешка, – махнул рукой Игорь. – Мы тут совсем не

причем! Мало ли что им могло померещиться? Подумаешь, какой-то

непонятный свет! Главное, что мы не столкнулись с ними нос к носу!

Но теперь нам уж точно придется свернуть в лес. – Игорь

всмотрелся в предрассветную даль. – Тем более, что мы, похоже, приехали. Посмотри, Алешка, перед тобой средневековая Москва! – и он торжественно похлопал молодого человека по плечу.

Алексей остановил машину.

И лишь только его глаза, еще не отвыкшие от света, излучаемого фарами, начали привыкать к только-только зарождающемуся предрассветному мареву, как перед его взором возникли едва уловимые в темноте очертания средневековой столицы с возвышающимися повсюду куполами высоких церквей, колоколен и различными силуэтами зданий, обнесенными крепостной стеной.

– Классно! – громко воскликнул он. – Эй, девчонки, подъем!

– Может пока не стоит их будить, – сказал Игорь.

– Еще чего! Они должны это увидеть!

И Алексей снова окликнул девушек.

– Что, приехали уже? – спросила Валерия, едва приоткрыв глаза. —

Но ведь еще совсем темно, почему бы нам не поспать до утра, а?

– И в самом деле, – поддержала ее Настя, переменив позу, чтобы поудобней устроиться на плече Марийки.

– В чем дело?! – воскликнул Алексей. – Немедленно просыпайтесь и выходите из машины! Посмотрите, девчонки, перед нами же Москва семнадцатого столетия! Это просто невероятно! – и молодой человек, чтобы окончательно разбудить девушек, включил магнитолу.

– Алешка, ты что, совсем ненормальный?! – воскликнула Валерия, лишь только первые звуки музыки неожиданно вторглись в их замкнутое сонное пространство, а следом за ней и Настя набросилась с упреками на своего жениха.

– Оставь их, Алешка, – снова заступился за девушек Игорь.

– Пусть поспят, пойдем лучше пройдемся и посмотрим, как нам удобней пробраться к лесу.

– Эх, вы, сонные тетери! – сокрушенно произнес Алексей, упрекнув девушек, которые не поддержали его восторженный порыв и махнув рукой, выключил магнитолу.

К счастью, поляна, возле которой они остановились, оказалась вполне доступной для езды, и молодые люди снова усевшись в машину, направились к лесу. Проехав с полверсты, они добрались до первых лесных посадок, после чего Игорь вышел из машины и пробираясь сквозь деревья, пошел пешком, указывая путь Алексею. Заехать глубоко в лес они не смогли. Сразу за опушкой простиралась самая настоящая лесная чаща, и путь туда был недоступен.

Игорь махнул рукой, скомандовав Алексею остановиться.

– Придется нам здесь замаскироваться! – решил он.

– Выходи Алешка, пойдем ломать ветки.

И молодые люди с энтузиазмом принялись за работу, чтобы поскорей сбросить с себя утренний озноб, охвативший их после бессонной короткой ночи.

Как только они нарубили достаточное количество веток, Игорь вытащил из багажника зеленую маскировочную ткань, скатанную в рулон, которой он собирался накрыть машину перед тем, как завалить ее ветками, и принялся развязывать веревки, которыми она была обмотана.

– Ну, Алешка, вот теперь действительно придется разбудить наших красавиц. – Сказал он после того, как развязал самый большой узел, – пора собираться в путь!

И Алексей, только что бросивший на землю последнюю охапку веток, направился к машине.

– Эй, барышни-крестьянки, прошу всех на выход! – громко скомандовал он, приоткрыв дверцу.

– Нам пора в путь, и я приказываю вам сей же час облачить в калиги ваши прелестные ножки и навострить их по дорожке прямиком к родимой столице!

Марийка, сидящая посередине между Настей и Валерией, тут же встрепенулась и с готовностью открыла глаза.

Девушки же лениво зашевелились и сладко потянулись.

– Господи, как спать-то хочется! – томно застонала Настя. – Который час? -

И взглянула на свои ручные часы.

– Ничего себе! Еще только без четверти шесть! Я и чувствую, что у меня глаза слипаются!

Валерия зевнула и съежилась от озноба, однако, посмотрев по сторонам, подбодрила подругу.

– Ничего, Настюша, потом выспимся, вставай, ведь уже совсем расцвело.

Выбравшись из машины, девушки начали приводить себя в надлежащий вид, а потом принялись и за молодых людей. Настя нахлобучила Алексею зеленую матерчатую шапку, отороченную по краю пестрой каймой, почти на самый глаз.

– Ну что, Марийка, так пойдет? – обратилась она к девушке.

Марийка покачала головой в знак протеста, а потом, осмелев, сама подошла к Алексею и натянула ему шапку не на левую бровь, а на правую.

– Вот так наши ноне носят! – сказала она.

– О, Марийка, да ты классно разбираешься в моде! – подшутил над ней Алексей.

А Игорь, тем временем, с помощью Валерии старательно приклеивал себе бороду и усы.

– Не шевелись! – командовала Валерия, прилаживая непослушный ус, – а то опять получится криво, как в прошлый раз.

Игорь благодарно ей улыбнулся. – Слушаюсь и повинуюсь, – сказал шутливо и театрально замер в неподвижной позе.

После того, как наши путешественники окончательно перевоплотились в крестьян и замаскировали машину, Игорь скомандовал всем присесть на дорожку.

– Ну, как говориться, с богом! – напутственно произнес он, и проворно вскочив на ноги, накинул на плечо свою котомку.

Утреннее июльское солнце уже вовсю поработало, разбросав свои яркие лучи по всему небосводу, когда наши путешественники вышли из леса, и в тот же миг как на ладони перед ними раскинулась во всей своей красе златоглавая столица семнадцатого столетия. Купола многочисленных церквей и колоколен причудливых композиций, обтянутых мягкой, позолоченной жестью, возвышающиеся в горделивой, царственной позе над более низкими строениями из камня и дерева, на все лады заиграли своими переливчатыми красками.

– Господи! – воскликнула Валерия, пораженная таким небывалым изобилием играющей на солнце позолоты, и в изумлении остановилась.

– Неужели это и впрямь Москва?!

– А красотища-то какая! – восхищенно вторила ей Настя. – Словно какой-нибудь сказочный золотой городок из волшебного мультика!

Марийка тоже остановилась и с удивлением воззрилась на восхищенные лица своих новых подруг.

– Чему они так дивятся? – недоумевала она. – Уж коль они божьи люди, неужто не насмотрелись на Москву с неба?

– Что, классно? – спросил у девушек Алексей. – Теперь понятно, почему я хотел вытащить вас из машины?

– Но тогда было еще совсем темно и мы не смогли бы увидеть ее такой, как теперь. – Ответила ему Валерия.

– Тогда в ней тоже была своя особая предрассветная прелесть, а вы, сони, ее просто напросто проспали!

Алексей, отвернувшись от девушек, достал из своей котомки маленькую видеокамеру.

– Можешь не стараться – посоветовал ему Игорь – эта камера отсюда ничего не возьмет, надо подойти поближе.

– Ну, так пошли скорей! – ответил ему молодой человек.

Через несколько минут они добрались до первой крепостной стены, которой был обнесен деревянный, или по– другому, земляной город. Он был неким началом Москвы, своеобразной точкой отсчета и представлял, в основном, деревянные жилые кварталы, разделенные между собой лугами, пустырями и все теми же бессменными церквями, часовнями и колокольнями. В этой части города проживала основная часть ремесленного населения, которая производила различные бытовые изделия и платила, пожалуй, самые многочисленные налоги правительству.

С трепетом в сердце Игорь приблизился к широким деревянным воротам Ямской слободы, охраняемым четырьмя стрельцами, стоящими попарно по обе стороны и мимолетно взглянул на Валерию, которая шла рядом с ним. Девушка шагала не очень уверенно, а лицо ее было напряженным и бледным. Игорь понял, что она тоже волнуется. Он подошел к ней поближе и взял за руку, а Валерия, в свою очередь, взглянув на него, прочла в его глазах те же трепетные чувства, которые испытывала сама и с пониманием улыбнулась. Затем они первыми, рука об руку, прошли через ворота и остановились, дожидаясь остальных.

– Ну что, снял стрельцов? – спросил Игорь у Алексея, кивком указывая на скрытую мини-камеру, которую молодой человек примостил в широком рукаве своей цветастой рубахи.

– Думаю, да. – ответил Алексей не вполне уверенно.

Игорь вопросительно на него взглянул.

– Ну, я поводил ею совсем немного. – Объяснил Алексей, – мне почему-то показалось, будто стрельцы нас пристально рассматривают.

– И правильно сделал! – похвалил его Игорь, – нам вовсе не стоит рисковать и обращать на себя внимание!

Он поочередно прошелся взглядом по лицам своих друзей и ухмыльнулся.

– Ничего удивительного! Напряжение на ваших физиономиях очень даже бросается в глаза, и стрельцы, конечно же, обратили на это внимание. У них глаз наметан! Расслабьтесь, ребята, пока все идет отлично! – Игорь задорно подмигнул своим друзьям.

В это время зазвонили колокола под куполом расположенной недалеко от ворот деревянной церквушки, и наши путешественники все как один вздрогнули от неожиданности. Вторя им, как по эстафете, колокольный звон зазвучал со всех сторон!

– Боже мой! Как здорово! – восхищенно воскликнула Валерия.

– Марийка, они всегда так звонят?

– Ноне особенно, – сообщила Марийка. – Воскресный же день, вот служба во всех церквях и начинается!

Сопровождаемые колокольными перепевками, они двинулись вперед, сливаясь с общей массой уже проснувшихся к этому часу жителей, и спешивших по своим делам, – на службы в церкви или часовни, а возможно и на торг, в качестве покупателей или продавцов, но только не на работу. Воскресенье считалось праздничным днем, и люди средневековья, как и водится, отдыхали.

Валерия, которую Игорь все еще продолжал держать за руку, смотрела по сторонам расширенными от удивления глазами. Одежда рабочего люда, который населял эту окраину Москвы, отличалась от одежды крестьян, к которой, худо-бедно, уже привык ее глаз. Она с интересом рассматривала темные кафтаны проходящих мимо мужчин и платья женщин, поверх которых также были надеты легкие нарядные кафтаны, доходящие им до колен.

Головы женщин – горожанок, тоже были покрыты платками, но завязывались они под подбородком, а не сзади, как у крестьянок. И Валерии самой тут же захотелось перевязать свой платок таким же образом, ибо у нее каждую минуту создавалось впечатление, что узел, завязанный сзади, непременно развяжется и ее платок, накинутый на жесткий кокошник, свалится с головы, незамедлительно продемонстрировав всем встречным первоклассное "каре", сделанное как раз перед самым отъездом.

Среди прохожих попадались и такие, которые были одеты более богато. Их платья и кафтаны были расшиты всевозможными узорами, а иные выполнены из добротного тонкого сукна и оторочены золотистой парчой. На ногах они носили не калиги, а короткие нарядные сапожки с узкими мысами, зашнурованные сбоку.

Все это красочное многообразие нарядов перемежалось красными кафтанами стрельцов с золотыми пуговицами, мелькавших то тут, то там среди толпы.

Они продвигались вглубь земляного города по широким улицам, мимо деревянных домов, в основном одноэтажных, обнесенных высокими заборами, из-за которых виднелись одни лишь только крыши строений. Сквозь решетчатые щели заборов угадывались сады и огороды, а также всевозможные надворные постройки. Их путь пролегал мимо церквей, к которым вереницей валил народ, и мимо общественных казенных зданий, хоть изредка, но все же встречающихся в этой части города.

Затерявшись среди толпы, и сбросив с себя напряжение, по совету Игоря, Алексей беспрестанно снимал все, что находилось вокруг, а девушки, углядев в толпе то или иное зрелище, достойное их внимания, тут же заставляли его "поводить рукавом", оспаривая для себя первенство по значимости увиденного.

– Смотри, Алешка, – дернула его за рукав Настя, – смотри! – И указала рукой в сторону небольшой часовеньки, возле которой собралось несколько человек, а перед ними странным образом, буквально кривлялся на разные лады какой-то человек в грязных лохмотьях.

– Это юродивый, – сообщила Марийка, заметив удивление на лицах своих попутчиков, и перекрестилась, слегка поклонившись калеке издалека.

– Точно! – подтвердил Игорь. Таких в это время было пруд пруди.

Алексей тут же снял чумазого пророка, к которому прикасались люди, после чего крестились и шептали молитвы себе под нос.

Далее Валерия увидела небольшую церквушку шатрового типа неописуемой красоты, и тоже попросила Алексея запечатлеть ее на память, а потом она увидела как высокий чернобородый мужик, стоящий почти у самой дороги, судя по одежде, нищий, просил подаяние у прохожих.

– Ну, таких и в наше время хватает! – возразил Алексей, – зачем на него тратить пленку?

– Я хочу ему что-то подать! – не унималась Валерия, – а ты это снимешь! Ты только подумай, Алешка, что тебе доведется запечатлеть! Твоя сестра преподносит подаяние живому средневековому нищему!

И она, проворно сбросив свою котомку с плеча, тут же запустила в нее руку.

– Господи, что же ему подать? – девушка, растерявшись, посмотрела на Игоря. – Похоже, у нас ничего подходящего не найдется.

– А ты подари ему свой плеер, – пошутил Алексей. – Приколись, а, Валерка! Здесь уж точно будет на что посмотреть!

– Между прочим, это классная идея, – тут же воодушевилась Настя. – Давайте подадим ему что-нибудь свое, ну, например шоколадку или чипсы, или жвачку, на худой конец, а потом отойдем в сторону. А ты, Алешка, запечатлее, шь как он на это отреагирует.

– Точно, – воскликнула Валерия! – Тут уж будет чему удивиться!

– Порезвиться захотелось?! – устыдил их Игорь.

– А, что, нельзя? – сникнув, спросила Валерия.

Молодой человек махнул рукой, не желая ее огорчать.

– Ну, что ж, валяйте!

– Ура! – обрадовалась Валерия.

Настя, покопавшись в своей котомке, извлекла оттуда "Сникерс" и "Марс", услужливо предложив их Валерии.

Алексей покачал головой.

– Он ведь мужик, так подайте ему что-нибудь мужицкое!

– Интересно, что? – спросила Настя.

– Ну, я не знаю! Может мою зажигалку?

– А ты потом подойдешь к нему и покажешь, как ею пользоваться? – засмеялась Валерия, – а вдобавок и сигареткой угостишь?

– Можно подумать, что ты сам шоколад не любишь! – принялась защищать свою идею Настя.

– Ну, ладно, ладно, люблю!

Валерия, не долго думая, извлекла из кармана белый носовой платок и увязала обе шоколадки в узелок. Отделившись от своих друзей, подошла к просящему подаяние и протянула ему свой сверток.

Угрюмый человек взглянул на нее, немало удивившись. В основном, прохожие одаривали его мелкой монетой, или краюхой хлеба, однако, спустя минуту, удивление на его лице сменилось заискивающей улыбкой благодарности. И, пожелав Валерии всех благ Господних, нищий перекрестился, взяв подаяние. Девушка тут же отошла в сторону и остановилась, продолжив свои наблюдения с противоположной от друзей стороны, так, чтобы нищий ее не видел.

Мужичок, между тем, прощупал узелок, а потом бережно запихнул гостинец за пазуху.

Наши шутники, видя такой неудачный оборот дела, разочарованно вытянули лица и хотели, было, отправиться дальше, однако в этот момент мужичок, которого все же одолевало любопытство, опасливо огляделся по сторонам, а потом проворно запихнул руку за пазуху и снова вытащил наружу узелок Валерии. Повертев его в руках, он принялся развязывать маленький узелок своими заскорузлыми пальцами, и как только ему удалось с этим справиться, обнаружил перед собой нечто непонятное. Такое, о чем он, не будучи великим счетоводом, мог сказать только одно, а именно, что этого "нечто" было два!

Тупо уставившись на привлекательные предметы, контрастно играющие своими яркими обертками на белом фоне платка, озадаченный нищий явно о чем-то раздумывал. Однако в этот момент мимо него прошли какие-то люди, и хоть они даже не попытались взглянуть в его сторону, осторожный собственник непонятных предметов, тут же прикрыл краем платка лежащие на его ладошке шоколадки.