Текст книги "Дикие"

Автор книги: Татьяна Иванова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

– Не слышит! Поди, где-нибудь на заднем дворе подельничает, – подумал Никита, и пошел в дом.

Как только он открыл дверь, до его слуха донесся какой-то странный, ни на что не похожий звук.

– Что это? – пронеслось у него в голове. – Чудится, ай нет?

И он снова прислушался. Звук доносился из горницы, и Никита тихо подошел к двери.

– Да, что там такое? – удивился он и, толкнув дверь, с интересом уставился на диковинный ящик, стоящий на столе. Видение, представшее перед ним, не подавалось никакому объяснению! Глядя на движущиеся фигурки мультяшек, он все шире и шире открывал рот, пока, наконец, не вскрикнул от изумления.

Подвыпивший Кузьма, который только что усилил звук и не заметил появления хозяина, обернулся и, завидев боярина, моментально выключил аппаратуру, заставив экран телевизора "потемнеть" у Никиты на глазах.

– Что сие…? – изумленно прошептал тот, и указал рукой на загадочный предмет.

– Никита Владимирович! – воскликнул Кузьма, обрадовавшись хозяину, и мигом соскочил с лавки. – Приехал-таки, а я все ждал, ждал! Ах ты, приехал-таки!

Никита, не обращая внимания на радостную болтовню своего верного слуги, снова указал на ящик.

– Что сие есть?

– Погоди, Никита Владимирович, – ответил ему Кузьма. – Тут дело такое, что сразу, одним словом и не объяснишь!

– Что, значит, не объяснишь?

– А то и значит, что до сегодняшнего дня были у нас гости, а какие, я тебе потом обскажу. Сей же час сподручней тебе отдохнуть с дороги, да потрапезничать за чарочкой! – и он окликнул холопов, работающих на огороде.

– Федька, живо застилай стол, боярин приехал!

После обеда Никита уединился с Кузьмой в одной из горниц и выслушал его повествование о побывавших в Зареченском гостях. Затем, сопоставив все факты, понял, что гости эти как раз и были теми аферистами, о которых разыскивал Савелий Никонорович Бобруйский.

– Так вот оно, значит, как! – загадочно произнес он и покачал головой.

– Так ты говоришь, что улетели они на небо?

– Улетели, Никита Владимирович!

– Хм! Божьи люди! Ловко же они тебя провели! Тебя, которого ни разу не смог провести даже самый заклятый враг! Да! Хороши, нечего сказать!

– Да, что ты, Никита Владимирович! – обиделся Кузьма.

– Ты, что ж, думаешь, я и сам поначалу не засомневался в них? Еще как засомневался! Даже стрельцов хотел вызвать.

– Так, что ж не вызвал-то? Пусть бы они с ними и разбирались!

– А чего с ними было разбираться, коль они к нам с добром пожаловали.

– С добром, аль нет, это уж не твоего ума дело!

– Ну, прости, Никита Владимирович, что не потрафил тебе на сей раз! – обиженно попенял боярину Кузьма и развел руками.

– Да ты не обижайся, просто этих твоих божьих людей теперь начальник Тайного приказа разыскивает! Он уж и у меня побывал, и расспросы, между тем, вел о твоей Марийке!

– О Марийке? – забеспокоился Кузьма.

– Вот именно!

– Да, что ж она им сделала, моя Марийка-то?

– В Москву с гостями твоими хаживала?

– Ну, хаживала!

– То-то и оно! – Никита многозначительно поднял палец!

– Так она, это, провожала их, вот и все!

– Провожала! Кто их знает, в каких делах они там были замешаны, а Марийка находилась при них, и Тайной службе о сем ведомо!

– Да отколь же там в Москве о них узнали? Что-то я, Никита Владимирович, никак в толк не возьму! Они отправились на Москву поглядеть, только и дела-то!

– Господи, но отколь тебе ведомо, на Москву поглядеть, иль еще чего сделать?!

Кузьма растерянно пожал плечами, и в глазах его промелькнул испуг.

– А, чего сделать-то?

– Не знаю я, только разыскивают там твоих знакомцев, о том мне доподлинно ведомо!

– А, ну-ка, я сейчас Марийку расспрошу, чем они там в Москве занимались, коль их теперь разыскивают! – заволновался Кузьма.

– Да погоди ты с Марийки-то спрашивать, дойдет и до нее черед. Ты мне вот что скажи, кто еще знал об этих людях?

– Кто знал! Да, почитай вся деревня! Они ж спустились на поселения, что на новой делянке, а там с каждого двора кто-нибудь, да был.

– Да! – расстроился Никита. – Коль вся деревня знает, в секрете того не удержишь.

– Да они и не хоронились ни от кого, Никита Владимирович, как пришли к нам открыто, так и ушли.

– Да я не о них сейчас говорю, а о тебе и Марийке. Как узнают там, в Тайном приказе, что они тут находились, а Марийка и впрямь их в Москву сопровождала, затаскают ведь вас! Да и меня заодно!

Кузьма задумчиво почесал затылок.

– Коль натворили они чего такого, за что их теперь разыскивают, то и правда затаскают.

– Вот и подумай, что делать будем!

– А, что мне думать? Я добровольно пойду в Тайный приказ и все им расскажу. Я принимал тех людей, мне и ответ держать! А ты, Никита Владимирович, тут совсем не причем!

– Как это не причем, когда у меня теперь весь дом забит их диковинами, да и за тебя, своего холопа, я ответ держать должон! Идти-то нам обоим придется, а вот как себя вести, чтобы беды избежать, надобно подумать, да и Марийке за одно обсказать!

– Так ты и Марийку хочешь туда отвесть?

– Ее-то с меня и потребуют в первую очередь. – И Никита рассказал Кузьме о визите Савелия Никоноровича.

– Да! Вот ведь незадача! – отчаянно сплюнул Кузьма.

– Ничего, Кузьма, не расстраивайся, ведь я ноне на Москве не последний человек, авось все и обойдется. Ну, потаскают маленько, ну порасспрашивают, ни без того! – Никита дружески похлопал своего слугу по плечу.

– Ты теперь наскоро в дорогу собирайся, и Марийке вели. Через час уже тронемся, мне ведь недосуг тут время проводить.

– Так мы ж хотели все обдумать, Никита Владимирович!

– Ничего, ничего, обдумаем по дороге, путь-то чай не коротким будет! Ты собирайся, Кузьма, собирайся, а я пока погляжу на диковинки, уж больно меня до них интерес разбирает!

ГЛАВА 14

– Савелий Никонорович! – радостно воскликнул Иван Головинов, едва только успел отворить дверь приемной, и втолкнул в горницу двоих крестьян – подростков.

Савелий Никонорович, который в этот момент что-то старательно выводил на свитке, нехотя оторвался от своей работы.

– Вот! – Иван Головинов указал рукой на подростков. – Этих Панкрат Курников ноне в стрелецкую слободу доставил, аккурат из Бобровки. Они ему сродственниками являются, и два дня назад заехал он к ним в деревню, чтоб навестить.

Савелий Никонорович недоуменно, накапливая раздражение, уставился на своего подчиненного.

– Ну, и что с того?

– А то, что сим молодцам кое-что известно о наших аферистах!

Савелий Никонорович в тот же миг заинтересованно поднял брови, и отложил перо в сторону.

– Ну?! – немногословно распорядился он, и жестом пригласил подростков подойти к нему.

– Говорят, что видели они их! – услужливо подсказал начальнику Иван Головинов, – об том Панкрату со хвальбой и поведали! А Панкрат, будучи оповещенным об этом деле, не долго думая, и привез их к стрельцам.

– Ну? – снова сказал Савелий Никонорович, строго взглянул на юнцов.

– Рассказывайте все! Сей же час, и без утайки!

Подростки покорно ему на это кивнули, а набожный Григорий еще и перекрестился ради подтверждения истинности своего признания.

– Это, стало быть, – скромно принялся за рассказ Михаил, переминаясь с ноги на ногу, – пришел к нам Семка, брат мой двоюродный по мамке, и обсказал, что, видели де они каких-то людей, у которых еда зело вкусная имеется, и угостил нас той едой.

Михаил, поглядывая на строго начальствующего человека в дорогом суконном кафтане, и интуитивно ощущая великую государственную значимость Савелия Никоноровича, вдруг как-то заробел, произнеся последнюю фразу совсем тихо, а потом и вовсе умолк.

– Ну, ну, не робей! – подбодрил его Савелий Никонрович, сглаживая конфуз паренька.

– И какова была та еда?

– Во такая малюсенькая. – Михаил указал на свой ноготь, сравнивая с ним размер леденцов, – вроде с горошину, да сладкая, яко мед!

– Так! – констатировал Савелий Никонорович. – Сказывай далее!

– И еще Семка сказал, что он ел и другую еду, да такую вкусную, что ни с чем не сравнить, и показал нам то, в чем она лежала. А потом и говорит, давайте, мол, сходим к тем людям и попросим у них еще что-нибудь.

– А куда он вас звал-то?

– Михаил, не поняв вопроса, недоуменно взглянул на Савелия Никоноровича.

– Ну, где находились те люди? – уточнил глава Тайного Приказа.

– В лесу. – Ответил Михаил.

– Семка-то, он еще днем тех людей приметил, да обзнакомился с ними. Они у него на неведомую еду рыбу выменяли. А потом, как распробовал он у себя дома ту еду, еще раз сходил к тем людям, но уже с тятькой.

– Угу! – кивнул Савелий Никонорович. – Ну и что ж, пошли вы туда?

– Пошли! Да как подошли поближе, так и оробели!

– А, что так-то?

– А люди те скакали по поляне, яко черти! Гришка говорит, что вроде бы и рога у них виделись!

– Вроде! – подтвердил до селе молчавший Григорий. – Да еще звук от них шел громкий, никогда нами не слыхиваемый, во!

– Ну, и что ж вы?

– А мы и убегли, а более ничего!

– Так, так! И, что ж, потом вы тех людей более не видели?

– Нет!

– А этот ваш Семка?

– И Семка не видел!

– Токмо… – Сказал, было, Михаил, и вновь умолк.

– Что, говори, ужо! – пытливо взглянув на него, приказал Савелий Никонорович, который не намерен был упускать никакой, даже самой незначительной информации.

– С ними находился Борька, – наш деревенский сирота. Он еще днем там остался, а Семка со товарищем домой ушли, хоть те люди и им предлагали потрапезничать.

– Ага! Значит, они ушли, а Борька остался трапезничать?

– Ну, да!

– И что же тот Борька вам потом сказывал?

– Да ничего! Не пришел от них Борька-то!

– Что, до сей поры?

– До сей поры! Мы опосля днем на то место ходили, но ни их, ни Борьки, там уже не было.

– Да! – многозначительно сказал Савелий Никонорович и покачал головой!

– А то место вы показать сможете?

– А то нет! – уверенно сказал Михаил.

– Ладно, сядьте покуда на лавку. – Велел паренькам Савелий Никонорович, а сам обратился к Ивану Головинову.

– Значит так, Иван, собери людей, и немедля отправляйтесь туда, где они были, да обшарьте там каждый куст, авось и отыщется чего интересное, а заодно и в деревню эту, как ее?

– В Бобровку, Савелий Никонорович.

– В Бобровку, значит, тоже поскачите, и опросите там всех, кто еще с ними виделся. Да, скажи там, что как только Борька в деревне объявится, чтоб немедля сюда сообщили!

К вечеру Иван Головинов доставил Савелию Никоноровичу еще кое – какие сведения об арестантах и их попутчиках. Отец Семена рассказал ему о третьей девице, не похожей на первых двух, ранее описанных разными людьми, которую ему довелось увидеть в лесу.

– Говорит, что ногу она подвернула, от того и сидела на земле. А как стал он ей ногу смотреть, по причине своего знахарства, то очень поразила его обувка девицы.

И Иван, со слов отца Семена, описал Настины кроссовки.

Рассказал ему кое-что и Семка, да попутчик его Петр.

– Перво наперво поведали они мне о всякой разной еде, что дали им незнакомцы. – Сообщил Иван Головинов.

– А потом особливо обратили внимание на некую легкую котомку, в которую незнакомцы переложили из ведра их рыбу. На котомке той была полуголая девка с непокрытой головой и короткими белыми волосами, да такая, что вроде как живая, токмо маленькая очень.

– Что значит, как живая?

– Намалевана вроде, сказывают, а вроде как и нет!

Савелий Никонорович непонимающе уставился на Ивана на какой-то миг и вдруг вспомнил о фотографиях, лежащих в столе.

– Понятно! – сказал он и вновь взглянул на Ивана. – Ну?

И все как один, Савелий Никонорович, твердили, что хоть и одеты были

незнакомцы в крестьянскую одежу, но разговоры вели на непонятном

каком-то языке.

И самое главное, Савелий Никонорович, вот что мы отыскали на той

поляне!

Иван Головинов достал из штанов тряпицу, в которую были завернуты три предмета, – упаковка подушечек "Орбит", зажигалка, и блестящая перламутровая заколка для волос, принадлежащая Валерии.

Все три предмета были необычными, и никто из присутствующих, сколько не крутил их в руках, не мог даже предположить какова цель их применения.

Савелий Никонорович поблагодарил Ивана Головинова за находки, и не долго думая, положил их в свой секретный шкаф по соседству с остальными диковинками незнакомцев.

А в этот самый момент к нему прибыл Никита Куренцов, и в сопровождении Кузьмы и Марийки, без доклада, на правах высокого гостя, прошел в приемную.

– Ну, здорово, Савелий Никонорович!

– А, Никита Владимирович! – заюлил перед боярином глава Тайного Приказа. – Коль скоры Вы на ногу, коль скоры! Ну, что ж, милости просим! А я ноне еще кой – какие диковинные вещицы отыскал и только минуту назад их в шкафчик прибрал!

– Да, погоди ты, Савелий Никонорович, с вещицами своими! Я теперь и сам тебе их покажу, да такие, которые супротив твоих сущим пустяком покажутся!

– Вы, сами? – удивился Савелий Никонорович.

– Ну, да! У меня в Зареченском их полон дом!

– Как?

– Вот так, друг мой! – Никита Куренцов развел руками.

– Вели-ка ты, Савелий Никонорович, покуда своим людям уйти отселе, ибо у меня к тебе секретный разговор имеется.

Савелий Никонорович, ничего не понимая, окинул взглядом своих подчиненных, и только тут обратил внимание на скромно стоящих за спиной боярина Кузьму и Марийку.

Полтора часа работникам Тайного Приказа пришлось провести вне приемной комнаты. Сначала они скромно стояли за дверью, в ожидании, что она вот – вот откроется, и Савелий Никонорович их окликнет. Однако устав переминаться с ноги на ногу, вышли на улицу, где, теряясь в догадках, принялись рассуждать о последнем, что услышали. А именно о неком странном сообщении Никиты Куренцова, что у него, де, имеются диковинки почище, чем у Савелия Никоноровича!

– Стало быть, и ему с ними встретиться пришлось?! – удивился дед Прохор.

– Похоже! – сказал Иван Головинов. – А девица эта, аккурат подходит под описание Никитой Проскуриным той самой Марийки. Так что, братцы мои, подозреваю я, что Никита Куренцов ее как раз и привел!

– Да! – многозначительно сказал Афанасий Серебренников. – Ну и дела!

– Я только одного в толк взять не могу, – удивленно пожав плечами, сказал Андрей Краюшкин, – что за диковины могут быть у Никиты Куренцова? Неужто и впрямь почище наших?!

– Да, куда уж чище – то! – возразил ему Афанасий Серебренников.

Дверь, за которой сотрудники Тайного Приказа приказали следить дежурившему стражу, наконец, отворилась, и на пороге показалась грузная фигура Савелия Никоноровича.

– Вели придти ко мне Ивану Головинову. – Сказал он стражу и снова скрылся в приемной.

Страж выбежал на улицу и окликнул Ивана. Тот послушно отправился в приемную, заставив оставшихся сотрудников пуще прежнего томиться от любопытства. Однако долго им ждать не пришлось, ибо уже спустя пять минут Иван вновь появился на улице.

– Ну, что там? – спросил у него дед Прохор.

Иван Головинов горделиво окинул взглядом превратившихся в слух сотоварищей, устремивших на него любопытные взгляды.

– Велено мне ехать ноне по всем Приказам, собирать людей на общий большой Совет… Во как!

– Да, видать дело серьезное! – прошептал Афанасий Серебренников. – Вот тебе и Никитка Проскурин, ловко же он их заприметил!

Валерия с трудом открыла глаза и сквозь пелену сонной завесы увидела перед собой расплывчатые контуры силуэтов родителей. Она улыбнулась.

– Господи, все как тогда! Те же ощущения, та же тревога! Отсутствует только страх, тот безудержный панический страх от неизведанного, который ей пришлось пережить во время "перелета" в прошлое!

Она расслабилась и свободно откинулась на спинку сидения. – Интересно, кто на этот раз очнется первым, папа или мама? – подумала она, и тут же увидела, как Виктор Владимирович пошевелил рукой. – Ну, надо же! Все повторяется в той же последовательности! Интересно, а от чего это зависит?

– Что, уже? – спросил Виктор Владимирович.

– Уже, папа, уже! – весело ответила Валерия.

– А, что ты так радуешься, может мы сейчас не в нашем, а совсем в другом времени? Всякое ведь бывает!

– Бывает только в кино, чтобы сюжет закрутить! Но мы, к счастью не в кино, а в реальной жизни, и здесь Игорь применил точный астрологический расчет!

– Валерка, не трещи так громко! – едва слышно произнесла только что очнувшаяся Елена Марковна. – У меня голова болит и туман в глазах никак не развеется, а ты тараторишь мне на самое ухо.

– Прости, мамочка, на ухо больше не буду!

Валерия взглянула в окно и первым делом увидела "Фольцваген" Игоря. Ее хорошее настроение тут же улетучилось, и она с болью в сердце подумала, что увидит его сейчас в последний раз.

– Ага, вон Игорек! – в свою очередь обрадовался и Виктор Владимирович, – А где же Алешка?

Елена Марковна тревожно оглянулась назад.

"Вольво" стояла сразу за ними.

– Слава богу, вон он, сзади нас, – радостно воскликнула она, увидев машину сына.

Валерия тоже оглянулась, и Настя с Алексеем приветливо помахали ей рукой через переднее окно своего автомобиля.

– Ну, что ж, все в сборе и это уже радует! – сказал Виктор Владимирович, и, открыв дверцу, вышел из машины.

После этого Валерия увидела, как навстречу отцу спешит Игорь, а следом за ним Алексей.

– Валерочка, давай выйдем, – сказала Елена Марковна, – надо же с Игорьком попрощаться.

– Иди, мама, я сейчас! – сказала Валерия, слух которой так резануло слово "попрощаться", что к горлу пополз слезоточивый ком. Она посидела в машине еще пару минут, собираясь с духом, и вышла наружу.

Игорь в это время прощался с Настей, которая не могла выйти из машины, по причине больной ноги. Он извинился перед ней за то, что невольно нарушил все ее планы и заточил в семнадцатое столетие, и пожелал скорейшего выздоровления, а потом, наклонившись, дружески чмокнул в щеку.

После этого он подошел к Елене Марковне и тоже извинился.

– Ничего, ничего, Игорек, – улыбнулась она. – Ты знаешь, мне кажется, что теперь я об этом не жалею! Ведь я врач, и видно провидению было угодно возложить на меня заботу об этих людях. Как знать, возможно, кто-то из них мог и умереть без моей помощи! Во всяком случае, Онисья была первым на то претендентом. А ты знаешь, какое чувство испытывает человек, сознавая, что ему удалось кому-то сохранить жизнь?! Тебе никогда не приходилось кого-то спасать, Игорек?

– Нет!

– Жаль!

Игорь нежно обнял Елену Марковну.

– Спасибо Елена Марковна! Вы ведь и мне прекрасно там помогали!

– Тебе-то чем?

– А Ваши великолепные обеды, а стирка?! Да и вообще! Все вы поддерживали мой дух. Ведь положа руку на сердце, должен признаться, что я и сам очень переживал за удачный исход эксперимента! Теория теорией, но на практике случаются такие переплеты, что только держись! Теперь-то уж я могу в этом признаться!

И он, виновато улыбнувшись, развел руками.

– Мы с Леной прекрасно это понимали! – сказал Виктор Владимирович.

Затем Игорь попрощался с Алексеем и Виктором Владимировичем, и только после этого подошел к Валерии, скромно стоящей возле отцовской машины и взглянул на нее так, как не позволял себе до сих пор.

– Прощай, любовь моя, прощай навсегда! – говорил его взгляд, полный любви! Я хочу пожелать тебе счастья, огромного, неиссякаемого, вечного!

– Я никогда не буду счастлива! – возражал ему настойчивый, укоряющий ответный взгляд Валерии!

– Будешь!

– Нет!

– Поверь, я знаю это лучше тебя!

– Ничего ты не знаешь, слышишь, ничего!

Он положил руку ей на плечо, желая этим жестом прервать немой диалог, возникший между ними, но сердце Валерии протестовало изо всех сил.

– Опомнись! Что ты делаешь?! – кричало оно. – Кто дал тебе право так жестоко распоряжаться нашей любовью?

Он взглянул на нее в последний раз и отвел глаза.

– Прощай Валерка! – произнес тихо и умолк.

– Прощай, – еще тише ответила она ему после затянувшейся паузы, и, открыв дверцу, села в машину.

Тихие слезы покатились по ее щекам без всякого приглашения, и на фоне общего приятного возбуждения, царящего в салоне между родителями и веселыми шутками "Европы плюс", вещавшей из приемника, она, чтобы скрыть их, прилегла на заднее сидение, закрыв лицо плюшевой подушечкой.

– Валерка, ты что, спать улеглась? – спросила у нее Елена Марковна.

– Угу, подремлю немного! – ответила она.

Они покатили по знакомым московским улицам, направляясь к дому, однако, спустя несколько минут, Виктор Владимирович вынужден был остановиться. Он потерял из вида Алексея, ехавшего следом за ним, и, притормозив, прижался к обочине, поджидая его.

– Интересно, куда он делся? – удивился Виктор Владимирович.

– Может, его мент остановил? – предположила Елена Марковна.

– Откуда ему было взяться, если Алешка висел у меня на хвосте, а я не видел ни одного гаишника.

– А, может, у него бензин кончился?

– С какой стати? – перед нашим выездом в Сочи мы заправились по горлышко. Или ты думаешь, что чистая экология семнадцатого столетия из-за дефицита бензопродуктов, высосала весь бензин из его стоящей на месте машины?!

Елена Марковна засмеялась.

Они постояли еще некоторое время, и Виктор Владимирович забеспокоился.

– Да, что там у него стряслось? – он недоуменно пожал плечами, и, повернув замок зажигания, завел машину, с намерением развернуться в ближайшем дозволенном месте, чтобы отправиться на поиски Алексея.

Пока Виктор Владимирович добирался до разворота, Алешкина Вольво, к счастью, снова его настигла. Он обнаружил ее в зеркале заднего вида.

– Ну, слава богу! – обрадовался он.

Вольво же, прижавшись к Форду вплотную, пошла на обгон, после чего, показав поворот, начала плавно прижиматься к обочине.

– Алешка что-то сказать хочет! – догадался Виктор Владимирович и снова притормозил.

– Витя, посмотри, да у него еще кто-то сзади сидит! – заметила Елена Марковна.

– Точно! Может, кого-то из знакомых подобрал по дороге?

Лишь только Форд остановился, Алексей, выскочив из машины, направился к ним. Лицо его было взволнованным.

– Ты, представляешь, папа, что случилось?! – громко воскликнул он.

– Что? – испугался Виктор Владимирович.

– Мы с Настей, не проехав еще и пары километров, услышали стук в багажнике и остановились.

– Ну и?

– Ну и! Открыли мы багажник, а там, под Настиной сумкой, лежит Борька, согнувшись калачиком.

– Как, Борька?

– А вот так! Он, паршивец, влез туда украдкой, ему, видишь ли, с нами на небо захотелось!

– Господи, ну как же я сразу не догадалась! – воскликнула Валерия. – То-то я не нашла его среди провожающих!

– Час от часу не легче! – сокрушенно всплеснула руками Елена Марковна.

– Пап, открой свой багажник.

– Зачем?

– Чтобы джинсы достать! У Борьки штаны мокрые!

– Бедный ребенок! – посочувствовала пареньку Елена Марковна. – Мало того, что он к "перелету" был не готов, так еще и езда в багажнике! Да у него, наверное, стрессовый шок!

– Да нет у него никакого шока! Трезвонит как заведенный!

– А, что он говорит? – спросила Валерия.

– Что, что, пока прощения просит!

– Я пойду к нему! – она открыла дверцу машины.

– Может, подождешь, пока он переоденется?

– Валерия захихикала.

– Ничего смешного! – упрекнула ее Елена Марковна.

– Да, ладно тебе, мам! – заступился за сестру Алексей. – Лучше скажи, что будем делать?

– Как, что? Нужно звонить Игорю!

– Каким образом? Ведь мы с ним даже телефонами не обменялись! – расстроился Алексей.

– Вы, может, и не обменялись, – сказал Виктор Владимирович.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть его телефон? – обрадовался Алексей.

– Конечно, есть! И у него мой тоже! Только звонить ему сейчас бессмысленно. Сотовый у него не заряжен, а до дома он пока еще не добрался.

– Вот, что! – вмешалась в разговор Елена Марковна. Поехали сейчас домой, а там во всем и разберемся.

После прощания с Валерией Игорь никак не мог успокоиться.

– Какой смысл ехать домой? – рассуждал он. – В одиночестве с таким настроением можно с ума сойти!

Было одиннадцать часов утра. – Самое время отправиться в Дубнинский институт ядерной физики, – решил он, отыскать там своих компаньонов по проведению эксперимента и сообщить им о его результатах.

На его удачу они оказались на месте, и он пробыл у них до шести часов вечера. Вернувшись домой, принял душ и наскоро сготовив себе яичницу, включил телевизор, чтобы отвлечься от грустных мыслей. Однако это его не спасло. Мысли о Валерии сквозили через ненавязчивые сюжеты передач и вторгались в его подсознание. Он несколько раз выключал телевизор и снова его включал, вставал с дивана и нервно расхаживал по комнатам, но все было безрезультатно. Грустные глаза девушки, полные любви, в которых читался немой упрек, стояли перед ним, не исчезая, и справиться с этим видением было невозможно. Попытка вытряхнуть его из головы усилием воли заканчивалась тем, что на память приходило другое. Он, то видел ее на поляне танцующей, то счастливо смеющейся в ответ на его похвалу, то призывно смотрящей на него в ожидании поцелуя на островке! От этих воспоминаний у него захватывало дух, а сердце томительно стонало. Сейчас, после разлуки он желал ее еще больше, и был не в состоянии поставить запрет этому желанию.

– Ничего, пройдет время, и я смогу с этим жить! – внушал он себе банальные мысли. – Уеду в Америку, займусь работой…

– Черт возьми, ну почему я должен от нее отказываться? – тут же кричало его непокорное сердце. – А вдруг у нас все получится? – и тогда он посматривал в сторону телефона. Ведь стоит только набрать ее номер и…

И в этот момент телефон зазвонил сам, заставив его вздрогнуть от неожиданности.

– Ало, Игорь! – прозвучал в трубке голос Алексея, который он сразу не узнал.

– Ало, это Алексей!

– Алешка, я слушаю. Как вы добрались?

– Добрались-то нормально, но… и Алексей рассказал Игорю о Борьке.

– Вот сорванец! Ну, натворил дел! – расстроился Игорь. – И не побоялся же! Теперь придется отправить его обратно, после того, как пройдет лунный цикл.

– Игорек, дело в том, что мы завтра должны отправиться в Сочи. Ты же помнишь, что у нас с Валеркой конкурс, и вся наша команда давно уже там. Мама едет с нами, и папа тоже. Он теперь, конечно в санаторий не попадет, но хочет недельку пожить рядом с нами "дикарем". Одним словом, Борьку нам оставить не с кем!

– Да, что ты, Алешка, я вовсе и не рассчитывал, что он останется у вас. Я сейчас же за ним приеду!

– Подожди, Игорек, не суетись, я сам тебе его привезу. Папа как раз сейчас посылает меня к своему заместителю. Ему надо передать кое-какие документы, а он находится в твоих краях.

– Хорошо, тогда запиши адрес. – Сказал с сожалением Игорь, ибо Алешкино предложение напрочь отмело его надежду на то, чтобы еще раз увидеться с Валерией.

– Зачем, ты ж его папе оставил!

– Ах, да, я совсем забыл!

– Ладно, пока! Через часок мы к тебе подъедем.

Борька вошел в квартиру Игоря, и первым делом низко ему поклонился.

– Не прогневайся, дядька, а коль хочешь, так и побей меня.

Игорь засмеялся.

– Ладно, иди уже, а то и впрямь побью!

Паренек прошел в комнату и осмотрелся.

– А у них изба поболее твоей будет! – тут же заключил он, сравнивая квартиру Игоря с квартирой Тихоновых.

– Наблюдательный, нечего сказать! – снова засмеялся Игорь.

Алексей, вошедший вслед за Борисом, держал в руках большую сумку.

– Что это? – спросил Игорь.

– Это приданное Борьке. Мама собрала ему все вещи, которые стали мне малы. Хочет, чтобы он забрал их с собой и хоть какое-то время не ходил в лохмотьях. Говорит, если ему не подойдет, то пусть другие носят.

Игорь засмеялся и покачал головой.

– Знала бы Елена Марковна, какие проблемы могут у него там возникнуть из-за этой одежды!

– Откуда она может знать? – сказал Алексей.

– Вот если бы она с нами в Москву сходила, тогда узнала бы!

– Ладно, оставь их. – Распорядился Игорь. Ему и здесь что-то носить надо. Ведь он пробудет у меня не меньше двух недель.

– Ну, мне пора! – сказал Алексей и подал Игорю руку на прощанье, – ведь я еще не выполнил задание папы.

– Подожди, я провожу тебя до машины.

Игорь усадил Борьку к телевизору и вышел на улицу вместе с Алексеем.

Они уже подходили к машине, когда Игорь решился спросить у него про Валерию.

– Алеш, а как там Валерка, чем занимается?

Вопрос, конечно, был глупым, особенно накануне ее скоропалительного отъезда в Сочи. Чем еще можно заниматься в такой ситуации, если не сборами?! Но Игорь так волновался и так не хотел упускать возможности хоть что-то о ней услышать, что ничего более удачного придумать не мог. Алексей, взглянув на его растерянное лицо, моментально все понял.

– Страдает от неразделенной любви! – выпалил он ему в ответ без всяких обиняков.

Игорь, не ожидая такого ответа, удивленно вскинул брови.

– Страдает, страдает! – снова сказал Алексей. – Втюрилась в тебя по самые уши, и ходит теперь сама не своя. Я и на конкурс-то с ней ехать боюсь. Куда ей с таким настроением выходить в лидеры!

– Ты, что, серьезно?

– Серьезней некуда! Она даже Борьку со мной отвозить отказалась!

– Почему?

– Не знаю, наверное, чтобы с тобой не встречаться!

Игорь усмехнулся.

– Ты знаешь, а ведь я тоже ее люблю. Это ничего, что я с тобой так откровенно?

– Да, все нормально! Ты думаешь, я об этом не догадывался?

– А, что, заметно?

– Ну, ты, Игорек, даешь! Я еще там подумал, что вы после танцев у костра сразу же в церковь венчаться отправитесь!

– Я бы отправился!

– Так в чем же дело?

– Только в том, что она слишком молода!

– Так это ж здорово! Конечно, тебе придется чуть чуть подождать, пока она в институт поступит, а в остальном-то, какая проблема?

– Слушай, Алешка, кончай трепаться, мне не до шуток!

– Да я и не шучу!

– Ты, что всерьез считаешь, что у нас может что-то получиться?

– А почему нет, если вы друг друга любите? Да влюбись я в первоклассницу, ни за что бы от нее не отказался! Нет же, втюрился в Настю!

– А если…

– Что?

– Если ей только кажется, что она меня любит?

– Потом разберешься!

– И что тогда?

– Тогда и страдать будешь, а сейчас-то зачем?

Игорь молча обдумывал его слова.

– Правду говорят, что влюбленные мужики на глазах глупеют! – по взрослому заметил ему Алексей.

– Так, ты думаешь, мне стоит ей позвонить?

– Угу! Только не забудь, что мы завтра уезжаем, и время на раздумье у тебя нет! И вот еще что, позвони ей на мобильный.

– На мобильный?

– Да! Я просто опасаюсь, что ты передумаешь с ней объясняться, если трубку возьмет кто-нибудь из родителей и задаст тебе неуместный вопрос.

– Хорошо, давай ее номер!

Его звонок раздался еще до того, как Алексей вернулся домой, и Валерии даже в голову не пришло, какой приятный сюрприз ее ожидает.

– Алло! – ответила она на позывные мобильника.

– Валерка, привет!.. Это Игорь!

– Что? – воскликнула она, и чуть не выронила телефон.

– Не удивляйся, от меня только что уехал Алешка, и я узнал у него твой телефон.

– Я… Я слушаю!

– Ты, знаешь, я забыл кое о чем сказать тебе на прощание.

– О чем же? – спросила она взволнованно.

– О том, что я тебя безумно люблю!

– Что?

– Я тебя люблю! Слышишь? Что тут непонятного?