Текст книги "Шоу "Шанс" (СИ)"

Автор книги: Татьяна Матуш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

     Темка глянул на приятеля с плохо скрытым подозрением. Но тот ответил ему прямым и абсолютно искренним взглядом, и легкое подозрение завяло на корню.

     Приятели огляделись. Их обступало что-то, больше всего напоминающее магазин "Большой праздник" для юных титанов. В возрасте этак с 1,5 до 4х лет. Кругом высились какие-то сооружения из огромных блоков, похожих на детали детского конструктора, сложенных иногда весьма причудливо. А иногда поражающе умно и аккуратно. Что ж, детки бывают разные. Прямо под ногами начиналось что-то воде аллеи... или, как подумал реалист Темка, первого уровня лабиринта. По обе стороны поднимались тесаные плиты, украшенные клинописью.

 – Елки... – выдохнул Кирилл, рассмотрев "письмена".

 – Ты что?

 – Если это создали индейцы, то я – хвост черепаший, – убежденно ответил приятель, – ничего похожего на их орнаменты, совсем другие мотивы. (Индейские мотивы подроднее)

 – Ничего об этом не знаю, но спорить не буду, – мотнул головой Темка, – а что это ты так возбудился? Это как-то нам поможет?

     Приятель, впервые с момента их короткого знакомства, взглянул на Темку, как на больного. Или безнадежно тупого.

 – Здесь раньше жили индейцы, так?

 – Да откуда я знаю, кто тут раньше жил? Я им писем не писал.

 – Индейцы, – убежденно покивал Кирилл, – об этом говорит и место, и особенности архитектуры. А теперь тут живут Дино. И эта наскальная живопись – не индейская. Значит – что?..

     Глаза Кира сияли в темноте, как у кошки.

 – Ты хочешь сказать, это написали... Дино?

 – Ну так!!! Пошевели извилинами, что это еще может быть!

 – Елки! – выдохнул и Темка, – снять есть чем?

 – А то!

     Пока Кир, пыхтя от усердия, делал голограмму, Тема посматривал вокруг, смутно надеясь, что заметит очередную горгулью раньше, чем она спланирует и сцапает кого-то из них. Правда, предыдущий опыт говорил скорее об обратном, но ведь надеяться никто не запретит? Шаря взглядом по началу то ли города, то ли лабиринта, Артем заметил еще несколько штук, здорово похожих на гигантские шары для бильярда. Как и эти, которые у колодца... Дуры поражали своими размерами: три – пять метров в диаметре. На кой черт они понадобились индейцам? И сколько же времени пришлось тесать квадратный каменный блок, чтобы предать ему форму практически идеального шара. Тема еще немного поломал голову над совершенно хаотическим расположением этих шаров, но ничего не придумал, и оставил это занятие.

 – ...Шаги и голоса звучали гулко,

     Туман был слеп, а ночь была нема.

     Мы шли от переулка к переулку

     И город сторожил нас, как тюрьма.

     Все улицы его вели по кругу,

     И все сходились в точку. У дворца.

     Нас сотворили Боги друг для друга

     Чтоб насладиться зрелищем конца.

     Тема невольно вздрогнул и повернул голову к приятелю. Тот стоял в пафосной позе, протянув руку вдоль предполагаемой улицы, и, слегка откинув голову назад, с выражением декламировал стихи.

 – Типун тебе на язык, – отозвался Тема, – я, вообще-то, здорово надеюсь выжить.

     Кир посмотрел на него как на ненормального, пожал плечами и, бросив в пустоту: "Оптимист..." первым шагнул вперед. Артему ничего не оставалось, как последовать за ним.

     Шаги и впрямь звучали гулко. Улица была вымощена камнем, от времени потрескавшимся. Кое-где сквозь взломанные плиты активно пробивалась неистребимая тропическая растительность. Именно сквозь, а не между. Неизвестно, какой технологией укладки пользовались неведомые строители, но плиты были подогнаны друг к другу так плотно, что между ними не то, что толстые стебли местной флоры – волос было не просунуть. В конце улицы поднималась грубоватая по замыслу, но так же ювелирно обработанная шестигранная арка с теми же неведомыми символами, предположительно, письменами Дино.

 – Welcamе, – пригласил Кирилл.

 – А может, здесь написано: "Вход строго воспрещен"? – предположил Тема. Честно говоря, ему было здорово не по себе, и он, не признаваясь себе, остро завидовал спокойствию приятеля, – а едва мы сунемся в эту дуру, как из стен полоснет чем-то острым... или чем-то горячим...

 – Резонно, – согласился Кирилл. Сняв с себя многофункциональный рюкзак, он подошел к арке, коротко размахнулся и бросил его в проем.

     Раздался треск, который показался парням оглушительным, проем арки пересек стремительный зигзаг синеватой молнии, остро запахло озоном. Рюкзак, целым и невредимым шлепнулся по ту сторону.

 – Японский бог! – прокомментировал Тема.

 – Скорее, индейский...

 – А кто-то говорил, что ловушек тут нет, – в сторону бросил Артем.

 – Ну, ошибся...

     Кир, отскочивший на два шага, снова приблизился и осторожно протянул руку в сторону арки.

 – Тебе что, собственная клешня надоела? – осведомился Тема, – между прочим, как мы его доставать будем? Вещь-то нужная.

 – Вопрос не по теме. Не как, а чем. Думаю, какой-нибудь палкой вполне можно вытянуть. Я его нарочно поближе кинул.

 – С чего ты взял? – не поверил Тема.

 – С того, что датчик, который здесь стоит, реагирует на определенный размер.

 – Или на определенную скорость, – осененный вдохновением, Тема нагнулся, сорвал толстый кнут буро-зеленой ползучей гадости, подошел к арке и медленно, очень медленно попытался просунуть его вовнутрь.

 – Ничего, – отметил Кирилл. Немного подумал и добавил, – наверное, те, кто проходил в эту арку зваными гостями, знали об этой особенности.

 – А остальные становились барбекю, – кивнул Тема, – ну что, кто первый?

 – Я, наверное, – пожал плечами Кирилл.

 – Почему это – ты?

 – Ну, хочешь, давай ты, – не стал спорить он.

     Тема, отстоявший свое право "первой ночи" порадовался этому не больше, чем повестке на сборы. Но труса праздновать не стал, это было недостойно да и непрактично. Поэтому он подошел к арке, зажмурился, и со скоростью, с которой варится яйцо, поднял ногу...

     ... – Это то, что я думаю? – тихо спросил Артем. Робеть было вроде бы не от чего, в огромном колонном зале, украшенном в пышном, барочном стиле, никого не было, кроме него и полного мужчины, которого звали... Позвольте, как же его звали? Тема потряс головой, словно пес, которому в ухо залетел комар. То, на что он пялился с таким странным смущением, строго говоря, было просто мебелью. Точнее – стулом. Ну, большим, красивым и довольно старым стулом. А если совсем точно, то стул этот назывался императорским троном, и был внесен в реестр ценностей и редкостей империи. И теперь ему, Темке, предлагали на него сесть.

 – Попробуй, – мужчина смотрел на него внимательно, – вдруг понравится.

 – И? – удивился Тема, – понравиться, так что? Буду потом всю жизнь жалеть? Или, типа, по ночам пробираться?

 – Да нет, по ночам не потребуется, – пожал плечами его собеседник, чье имя Артем так и не смог припомнить, – думаю, императрица пустит тебя "посидеть" по первой просьбе. Я просто подумал – может, передумаешь?

 – Ах, вот вы о чем? – Артем тоже пожал плечами, почти зеркально повторив жест собеседника, – Да нет. Не передумаю. Свое мнение я уже высказал, и менять его не собираюсь. После того, что мы сотворили, ни у одного мужчины нет морального права занимать трон Империи. Даже чтобы просто "посидеть". Это должна быть ТОЛЬКО женщина... Так будет правильно.

 – Ага, – кивнул его собеседник, явно думая о чем-то своем, – что ж, позиция достойная, жест красивый. А ты уверен, Артем, что принимаешь такое решение не потому, что знаешь – будет большая война. Страшная война, жестокая. С жертвами. Миллионами жертв, сожженными городами. Беспощадная война на уничтожение. Полное уничтожение разумной расы. Ничто иное людей не устроит. И ты, с твоими пацифистскими убеждениями, просто не сможешь "рулить" этим хаосом... Ты не поэтому отказываешься? Не потому, что у твоей сестры нервы покрепче?..А она способна пойти до конца... до последнего трупа последнего долбаного ящера... Она – сможет. А ты нет. И поэтому ты отказываешься.

     Тема опустил глаза.

     ...Камень упал ночью. Никто не видел, что случилось, но слышали все. Все сто пятьдесят два человека, население небольшого поселка под Новым Киевом. Утром на рынке только и разговоров было, что о свалившейся с неба звезде. А маленький Кирюша помалкивал. Он, наверное, единственный из всех совершенно точно знал, куда именно упала звезда.

     Что-то разбудило его. Может быть, сигнал или какая-то вибрация на уровне ультразвука, который не слышат, просто не могут слышать взрослые, только дети и еще кошки. Кот Кузьма, кстати, тоже проснулся. Но кот, покрутив круглой башкой, решил, что, что бы не происходило, это не его кошачье дело, и снова уснул. Он был уже очень старый, Кузьма. А вот Кирюша не уснул. Отчаянно труся, но, подгоняемый азартом, он спустился с крыльца и углубился в сад, который когда-то давно был яблочным. В те славные времена, когда на яблонях еще исправно росли яблоки, а не что попало, как сейчас. Проходя мимо кривого дерева, на котором весело торчали кокосовые орехи связками по три, Кирюша поморщился – кокосовое молоко он терпеть не мог, и был в этом совершенно солидарен с котом Кузьмой.

     Камень лежал в самой середке небольшой лужайки и слабо светился. Трава вокруг него оказалась выжжена и, когда подбежал Кирюша, еще дымилась. Мальчик присмотрелся и невольно вздрогнул. Трещины на камне сложились в букву. Руну Эйваз – предупреждение об опасности, знак остановиться на месте. Кирюша послушно замер. Через несколько мгновений руна исчезла. Мальчик опасливо приблизился и протянул руку, чтобы потрогать странный камень. Он был холоден, как лед.

     И он разговаривал с Кирюшей!..

 ГЛАВА 11.

 Бублик по кличке «Спитфайер».

     ...Существует ли способ увидеть след птицы в небе, рыбы в воде и змеи на камне? Древняя мудрость была категорична – это невозможно даже для гуру. Современная наука утверждала иное. Отследить можно что угодно и где угодно, было бы желание и соответствующая аппаратура. Но если ее нет, путь змеи на камне по-прежнему непостижим для мудреца.

     В Ольгиной замурзанной, самой дешевой в мире коммуналке, до сих пор существовал такой анахронизм, как раздельный санузел! То есть место, где стояла душевая кабина, от унитаза и биде отделяла тонкая стенка "на один удар". Но – непрозрачная. Готовясь к шоу, Ольга заранее спрятала "левый" наладонник в ящик для санитарных жидкостей. В туалет камеру не поставили. И сейчас, устроившись на унитазе, поджав под себя одну ногу и чуть не высунув язык от усердия, Оля в который раз перепахивала сеть.

     Идея эта пришла ей в голову совсем недавно, и, осознав, какой была идиоткой, Оля ругать себя не стала – что толку, а кинулась исправлять содеянную глупость. Запущенная вчера программа за ночь прочесала все открытые сайты по нужной теме, и выдала ответ, который Оля сначала приняла за системный сбой. Уж больно он был фантастический. За последние пятнадцать лет несчастные случаи, болезни и удавшиеся попытки суицида унесли жизни почти четырех миллионов девушек в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти лет. Четыре миллиона! Среди самых частых смертей значились взрывы на воздушных яхтах, пожары, "утонутия на большой глубине"... Ну и, последние шесть лет – вирус Хола, он лидировал.

     Не доверяя себе, Оля проверила статистику исключительно по яхтам и убедилась, что ее смутная догадка верна. Такого количества яхт даже не строилось, не то, что не взрывалось.

     Что же получается?

     Оля подперла подбородок ладонью и глубоко задумалась.

     Получалось плохо. Масштаб того дерьма, в которое она неосмотрительно влезла, вырос в разы. Какое, к ляху, шоу, какие сорок человек? Миллионы девушек исчезли неизвестно куда! И то, что об этом никто не знал, и даже не догадывался, яснее всяких слов говорило, что дерьмо прикрывает государство. Именно так! Не некий высокий чиновник – взяточник или извращенец, а само государство.

     Причем, больше всего смертей "чистых". Когда тела не найти и не опознать...

     Что же это такое? Зачем столько девушек? Куда?

     Программа переселения человечества к звездам? Отправляют в космос, на другие планеты, чтобы они там возрождали расу? Фантастика, но почему бы нет. Или все гораздо проще и банальнее – девушек куда-то продают. С людским ресурсом в последнее время плохо, так что вполне возможно. Но – кому? Шейхам? Вздор, у них и так с демографией полный порядок. Даже легкий перебор. Кому же тогда? И – за что расплачиваются таким дорогим товаром – здоровыми производительницами?

 – Мещерская, ты долго заседать будешь? – раздался из-за стены недовольный голос соседки, – не одна живешь!

 – Да понос у меня! – рявкнула Оля, привычно плюнув на то, что в коридоре все слышно, и сцену сейчас могут видеть миллионы телезрителей. Ну и что с того? Понос – дело нормальное, житейское. В отличие от той жути, до которой она случайно докопалась.

     Адрес Ольга не вносила в память, а заучила наизусть. Письмо было коротким:

 – Олег, надо СРОЧНО встретиться. Придумай, как!!!

 – Это и есть колобок?– Артур подошел к агрегату и похлопал его по серебристому ребру огромного, в два человеческих роста, колеса. Одного.

 – Впечатляет? – спросил Берсеньев. Он улыбался, не скрывая гордости. И было от чего. "Колобок" возвышался над ученым и безопасником, как здоровый, вставший на ребро, бублик. С той разницей, что внутри у бублика была не дырка, а плотная, непрозрачная капсула, а по обе стороны – вынесены "лапы", по два двигателя на каждой.

 – Зачем четыре?

 – Резервные, – пояснил конструктор.

 – Но это же неэкономично!

 – Когда модель пойдет в серию, останутся только два.

 – А одним ваш "колобок" никак не обойдется?

 – Можно и вообще без движка, – серьезно сказал Берсеньев, глядя на грозного безопасника в упор, без всякого пиетета, – вот тут подвешиваем еще одну капсулу, по внутреннему радиусу нарезаем ступеньки...

 – И что? – не понял Артур.

 – И запускаем белых мышек. Пусть вращают.

 – Да ладно, пошутил я, – Артур примирительно улыбнулся, – не сердись. Показывай свое гениальное изобретение. Насколько я понял, оно все-таки вертится.

 – Да, и довольно быстро, – кивнул Берсеньев, переходя на суховатый, профессорский тон, – скорость набирает легко.

 – Тормозит?

 – С этим хуже, но тоже в пределах допустимого.

 – Что значит "в пределах". Какой у него тормозной путь на средней скорости?

 – А какая у него – средняя? – вопросом на вопрос ответил Берсеньев, и, заметив темный всполох в глазах безопасника, пояснил, – как я могу рассчитать среднюю, если я не знаю максимальной?

 – Хорошо, – Артур остывал и переключался мгновенно, – до какой скорости вы его разгоняли?

 – Ну... четыреста он точно выдаст. Сопротивление воздуха мешает, выносные опоры сильно тормозят. И потом – два резервных двигателя – это лишний вес.

 – Четыреста километров в час? Неплохо. Я рассчитывал на меньшее. Ну что ж... Так какой тормозной путь на этой скорости?

 – Около сотни.

 – Сто метров?!

 – И даже больше.

 – Ну, Антон, это никуда не годиться. Нам для твоего автомобиля придется аэропорты строить, а мы хотим, чтобы он стал общедоступным городским транспортом.

     Берсеньев развел руками:

 – Ну, что имеем – все твое. А большего пока, извини, не можем.

 – Еще какие-нибудь неприятные сюрпризы есть? – сухо спросил Артур.

 – Хоть бы про приятные спросил, – хмуро отшутился Берсеньев, – наверное есть. Пока не знаю. Это всего лишь вторые ходовые испытания, а сюрпризы – они и есть сюрпризы.

 – Ну, значит, скучать не придется, – изрек безопасник и отошел от машины на безопасное, по его мнению, расстояние. Конструктор последовал за ним.

 – Он у вас как-то уже называется? Или "Колобок" будет официальным именем модели.

 – Парни зовут "Спитфайер", – улыбнулся конструктор.

 – Это... кажется, самолет такой был? Еще перед концом географии?

 – Верно, самолет. Хороший.

 – Ну, будем надеяться, что этот – не хуже.

     Берсеньев надел наушники с капелькой микрофона, и сразу же посерьезнел и как-то отодвинулся. Артур с неудовольствием понял, что с этой секунды он для конструктора отошел на второе место. Сейчас главный – пилот этого чертового колеса.

 – Пилот – то хоть хороший?

 – Девятнадцать лет стажа как водитель коптера, – ответил Берсеньев, по-прежнему не глядя на безопасника. И тот смирился.

 – Вайдер, ты хорошо меня слышишь?

 – Да, шеф, вполне, – отозвался напористый тенорок. Артур сообразил, что Берсеньев отрегулировал систему, так чтобы безопасник тоже слышал весь разговор. Хотел поблагодарить. Но тут же понял, что сделано это вовсе не с целью потешить его любопытство или сберечь нервы. А просто на всякий форс-мажорный случай, чтобы Артур мог подтвердить, что и конструктор, и пилот все делали правильно. "Сукин сын", – выругался Артур, но про себя. И сухим кивком поблагодарил Берсеньева за любезность.

 – Вайдер!

 – Да, шеф.

 – Мы собираемся разогнаться до 200 километров, не больше.

 – Понял, максимальная скорость – двести.

 – Ключ на старт. И – с Богом.

     Артур напряженно вслушивался, но горячий летний воздух был недвижим, и над полем висело безмолвие.

 – Не получилось? – спросил он, скрывая тревогу под маской брюзгливости.

 – Почему? – удивился Берсеньев, – все в порядке. Перед сегодняшним испытанием двигатель тестировали на стенде в течение пяти часов. Без сбоев. А что?

 – Звука нет.

 – И не будет. Он молчалив.

     Легкое дуновение коснулось лица Артура и взъерошило волосы. Он присмотрелся, и заметил, что "бублик" начинает вращаться: сперва медленно, словно нехотя, а потом быстрее и быстрее. "Бублик" вращался, а колесо стояло на месте! Как это было возможно? Безопасник присмотрелся, и заметил, что между землей и колесом появилось расстояние примерно вполколена. Машина висела в воздухе!

 – От земли оторвался и повис, – раздался голос пилота, подтверждая догадку Артура, – все системы работают в штатном режиме.

 – Хорошо. Давай, потихоньку, вперед.

     Без звука стальной "бублик" поплыл над полем, вызвав легкую рябь на траве. Сначала – довольно медленно.

 – "Спитфайер" оснащен мощным компьютером, он соединен с датчиками, которые постоянно контролируют работу всех систем, – продолжал пояснять Берсеньев, не отрывая взгляд от точки, в которую превратился аппарат.

 – То есть, он может двигаться сам?

 – Любая машина может двигаться сама, – пожал плечами Берсеньев, – пилот нужен лишь в экстренных случаях. Вайдер?

 – Да, шеф.

 – Поворачивай влево и держись этого направления. Обрати внимание – поднимается южный ветер.

 – Понял, – лаконично отозвался тот.

 – Как ведут себя двигатели?

 – Как часы.

 – Расход горючего?

 – Соответствует пройденному расстоянию.

 – Я не видел поворота, – вмешался Артур, – пусть он повернет где-нибудь поближе. Я хочу оценить маневренность.

     Взглядом показав, что понял, Берсеньев продолжал вглядываться в серую точку на горизонте.

 – Шеф, – в голосе пилота проскользнуло недоумение, – компьютер выдал сигнал: температура масла падает, а давление поднялось на два пункта.

 – Оба двигателя? – спросил Берсеньев, пока спокойно.

 – Нет, только правый. Левый в порядке.

 – Переходи на резервный.

 – Понял, шеф, перехожу на резервный двигатель.

 – Что-то случилось? – спросил Артур.

     Берсеньев потер переносицу.

 – Это очень странно, – произнес он, – температура масла не может падать во время движения. Она может только подниматься.

 – И что означает эта чертовщина? – удивился Артур.

 – Не в порядке датчики, – предположил Берсеньев, – что тут еще может быть?

 – А то, что поднялось давление масла? – спросил Артур, наблюдая, как "бублик" нарезает аккуратные круги, – не может быть так, что в масло попало топливо?

 – При той системе подачи топлива, которая у нас разработана, это, практически, исключено. Вайдер! Следи за уровнем масла. Думаю, что это ошибка компьютера.

 – Новое сообщение, – прорезался голос пилота, теперь уже не на шутку озадаченный, – дисбаланс топлива. В правом баке ниже, чем в левом. Пробую их снова сбалансировать с помощью перепускного клапана...

 – Добро, – бросил Берсеньев и обернулся к Артуру, – По идее, сейчас ситуация должна выправиться...

 – Шеф, баланс в норме!

 – Хорошо. Двигайся ближе, наш гость хотел посмотреть поворот.

 – Было бы на что смотреть, – отозвался пилот, но послушно повернул. И, буквально, через секунду воскликнул, – шеф, у меня опять проблемы. Компьютер показывает, что расход горючего превышает нормы.

 – Сильно?

 – Нет, совсем немного.

 – Утечка? – озадачился Берсеньев, – откуда бы ей взяться, ведь все тщательно проверили на стенде... Но даже если утечка, она не может быть связана с неполадками в системе подачи масла.

 – Шеф, происходит что-то странное, – встревожено произнес пилот, – топлива меньше, чем должно быть!

 – Тормози, – принял решение Берсеньев и обернулся к Артуру, – я пойду, проверю визуально, нет ли утечки. Вам настоятельно рекомендую остаться на безопасном расстоянии. Это – опытный образец, и неизвестно что он может выкинуть.

 – Вы всерьез считаете, что моя голова для Империи важнее вашей, – тоже переходя на "вы" буркнул Артур, и, не слушая возражений, зашагал по полю за суховатым конструктором по направлению к "бублику".

     Когда они подошли, "Спитфайер" плотно стоял на земле, а вокруг него чуть ли не на четвереньках лазил среднего роста, худой мужчина в простом синем комбинезоне, и чуть ли не обнюхивал траву.

 – Ничего не обнаружил, – доложил он, едва увидев главного.

 – Значит все-таки ошибка компьютера. Слишком чувствительные датчики, реагируют на все подряд, – Берсеньев взглянул на пилота, – сможешь повести машину вручную? Без компьютера? Если мы его совсем отключим. Не разгоняясь, просто для того, чтобы проверить – это компьютер дурит, или все же проблемы с двигателем. Получится?

 – Обижаете? – улыбнулся пилот и хлопнул ладонью по капсуле. Она немедленно развалилась на две половины, открыв кресло и панель управления, Вайдер прыгнул туда, и капсула восстановила свой первоначальный вид.

 – Что ты собираешься делать? – с подозрением спросил Артур.

 – Проедемся так, без компа, – пояснил Берсеньев.

 – Это опасно?

 – Не думаю. Мы потихоньку.

 – Может быть, разумнее перенести испытания? До выяснения? Императору я объяснить сумею...

 – Артур, проблема в том, что если мы сейчас прекратим испытания, то причину неполадки мы не выясним. На стенде мы ее будем искать до греческих календ!

 – Смотри, Антон... Ты конструктор – тебе решать.

 – Вот именно, – голосом надавил Берсеньев, – Не паникуй. Вайдер сказал, что справится, а он – очень опытный пилот. Я ему доверяю.

     Артур кивнул и замолчал, а Берсеньев закрутил шеей, подстраивая наушники.

     "Бублик" снова подпрыгнул и завис над землей.

 – Давай... Потихоньку, – скомандовал Берсеньев.

 – Черт, – выругался пилот.

 – Что такое?

 – Шеф, у меня ощущение, что я еду в большом амбаре!

 – Поясни? – потребовал Берсеньев.

 – Очень плохо держит дорогу. Все-таки компьютер здорово помогал... Или это из-за того, что скорость черепашья? Шеф, я попробую слегка прибавить.

 – Слегка – это сколько? – уточнил Берсеньев. "Бублик" как раз собирался поворачивать.

 – Нет, это наглядно плохо, – поморщился Артур, глядя, как агрегат занесло, и он чуть не лег плашмя, – он совсем не едет как надо.

 – Я разгонюсь хотя бы до девяноста километров!

 – Вайдер, максимальная скорость – сорок. Повтори!

 – Да вы что, шеф! На такой скорости "Спитфайер" может пилотировать моя бабушка! – в голосе пилота послышался явный протест.

 – Вот если будешь оспаривать приказы, я твою бабушку и приглашу в качестве пилота! Скорость – сорок, ты понял?

 – Понял, – вздохнул тот, – скорость сорок.

     "Бублик", казалось, аккуратно нащупывает дорогу, словно человек, внезапно потерявший зрение.

     Артур вглядывался в неровные, слегка дерганные движения опытного образца, и составлял в уме обтекаемые фразы. Ему предстояло написать доклад Императору. С тоской мужчина подумал о том времени, когда он служил другому Императору, сухонькому старичку-ученому, умному, терпеливому, все понимающему. Тому, которому можно было объяснить все, как есть, не утруждая себя дипломатией. При ТОМ Императоре Артуру приходилось быть жестким, потому что кому-то нужно быть жестким. А Всеобщий Дедушка этого не мог, не умел и не хотел. Сейчас жесткости в Империи хватало с избытком, Артур мог быть киселем, манной кашей, яйцом "в мешочек", его все равно боялись как смерти, потому что за спиной его маячила зловещая тень...

     Неожиданно бублик с претенциозной кличкой "Спитфайер" вдруг заметно увеличил скорость.

 – В чем дело, Вайдер? – недовольно поинтересовался Берсеньев, – я же тебе сказал – сорок!

 – Шеф, я здесь не при чем, – тенорок пилота опасно завибрировал, похоже, он был на грани паники, – это залипание педали! Я не могу сбросить скорость, она все время нарастает. Уже девяносто... сто... сто пять... Скорость растет, шеф!

 – На тормоз он не реагирует?

 – Нет! Скорость сто двадцать и продолжает расти!

 – Черт, – Берсеньев побледнел под своим загаром, губы вытянулись в струнку, морщины на лице обозначились резче, – Вайдер, блоки! Поворачивай!

 – Не могу! Я поворачиваю штурвал, а машина едет прямо! Черт, шеф, скорость подходит к двумстам... уже двести! Двести пять!... Я не могу повернуть, меня несет прямо на блоки!

     Артур застыл, как соляной столп.

 – Скорость двести десять! Меня сейчас размажет!.. – вопль пилота слился с низким вибрирующим звуком, который вдруг возник на пороге слышимости. Берсеньев схватился за голову и отвернулся с перекошенным от боли лицом.

     Артур видел всякое. И смерть. И страшную смерть. И невыносимое приходилось выносить, и морду при этом держать "по протоколу". А куда денешься? Такую долю он сам себе выбрал, еще в тот памятный день, на даче, перед отречением императора. Выбрал, решив, что ему она окажется по плечу.

     После не раз локти себе кусал, хотел сбежать, скрыться, даже, в последнее время – застрелиться хотел, только бы ничего не видеть и не слышать. Но данная старику, а больше – себе самому клятва удерживала.

     Удержала и сейчас.

     И поэтому он увидел. Увидел, как бублик, за мгновение до катастрофы, пошел рябью, словно нечеткое изображение на мониторе, и вдруг выскочил по ту сторону плотного бетонного блока целым и невредимым!

 – Твою мать! – высказался он. И только тут заметил, что его бьет крупная дрожь. Начался "отходняк".

     Вайдер подогнал машину к самому краю площадки, затормозил... И впрямь, тормозной путь великоват, – подумал Артур, – но какая же это мелочь по сравнению с тем, что только что произошло. Пилот выскочил из капсулы и бросился к ним, на ходу что-то крича. Взгляд Берсеньева был ошалелым, точнее не скажешь.

 – Что произошло? – изумленно спросил он, – Вайдеру все-таки удалось повернуть?

     Взглянув на пилота, спешившего к ним по траве, Артур глубоко вздохнул, и подумал, что проще всего этих двоих пристрелить. Тем более, есть из чего. Статус министра безопасности позволял ему проходить с оружием куда угодно, хоть в спальню императора. Да хоть в уборную. Объясняй им теперь...

     Пилот подошел, мотая головой, как вымокший пес. Глаза его были огромны, парень был похож на вытащенную из воды глубоководную рыбу. Даже губами похоже шлепал.

 – Шеф, – выпалил он, едва приблизился, – только не просите меня объяснить, что произошло. Я ничего не понимаю! Похоже... Только не считайте меня сумасшедшим, но похоже наш колобок может проходить сквозь стены!!!

 – Так и есть, – очень спокойно произнес Артур, – это называется "эффект портала". И он возникает только на скорости свыше 200 километров.

 ГЛАВА 12.

 Где второй?

     ...Уж придумал, так придумал!

     Мещерская отпустила такси на шестом уровне одного из самых "народных" гипермаркетов Столицы.

     Визит сюда она тщательно "залегендировала": заглянула в холодильник, выругалась матом, проверила наличность на карточке и объявила на всю квартиру, что летит за продуктами.

     Оказавшись на месте, она, не смотря на сжигавшее ее нетерпение, кинула маленькую сумочку на дно огромной продуктовой тележки и, тщательно сверяясь со списком, принялась методично наполнять ее мясом, овощами, крупами, стиральным порошком, а заодно всем, что попадалось на пути, и было снабжено желтым ценником: "товары со скидкой". Конец света наступал еще не завтра, до него предстояло как-то дотянуть, и все это время предполагалось что-то кушать. Сидеть голодом Ольга не собиралась ни в коем случае. На вечер были намечены котлеты с рисом, а на сладкое – творожный десерт. И пусть все ревнители стройных фигур хоть удавятся от зависти!

     Томатный соус слетел с верхней полки и смачно плюхнулся на пол. Пластиковая крышечка отлетела, и алая жижа брызнула на узкие джинсы.

 – Ай! – взвизгнула Ольга, отскакивая в сторону и по пути чуть не сшибла стеллаж с собачим кормом.

     Немедленно рядом нарисовался молодой человек в форменной куртке магазина.

 – Что-то случилось?

 – Да вот... джинсы испачкала, – расстроено отозвалась Оля.

     Молодой человек проследил глазами красную дорожку и уперся в расколотый стаканчик.

 – Соус ты уронила?

     Ольга хмуро кивнула.

 – Придется оплатить. Я сейчас все уберу, и предупрежу кассу. Ты не расстраивайся, он дешевый.

 – Да плевала я на этот кетчуп, – чуть не плача буркнула Оля, – оплачу я его, не переживай! Мне джинсов жалко.

 – У нас продаются пятновыводящие салфетки, – подсказал парень, – они рядом с терминалом оплаты. Только это лучше сразу делать, потом не ототрется.

 – А ты уже, типа, пробовал, – хмыкнула Оля.

 – Ну, типа, да, – не стал спорить он.

 – Слушай, – подхватилась девушка, – карточку возьми, оплатишь мои покупки. Пин-код простой, 77 – 66. А я – джинсы спасать.

 – Ни фига ты людям доверяешь, – проникся парень, – а если я этим доверием воспользуюсь и скуплю для себя полмагазина.

 – Валяй, – пожала плечами Ольга, – если получится. Я разрешаю.

     И бросилась к туалету.

     За свои капиталы она не боялась по той простой причине, что денег на карточке было ровнехонько – один раз в магазин сходить.

     Влетев в туалет, она первым делом рванула зубами пакет с салфетками и приложила влажный квадратик к кровавому пятну. И только потом огляделась.

     Два ряда кабинок в основном были заняты, возле раковин какая-то тетка полоскала передние лапы, другая сушила. Наконец хлопнула дверь последней, седьмой кабинки и Ольга рванула туда поскорее, пока ее кто-нибудь не опередил. Где пошарить? Вариантов, в общем, не было. Ольга встала на цыпочки, потянулась и провела ладонью по верху подвесного шкафчика. Рука ее немедленно наткнулась на плоскую коробочку, которая оказалась наладонником. Правда, довольно странным. Без клавиатуры. Оля озадачилась, как можно пользоваться таким странным устройством. Но недоумение ее длилось недолго. Экран вдруг ожил и из глубины появилось знакомое лицо Олега.