Текст книги "Я нарисую для тебя любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Макс все понял мгновенно.
– Эй, все хорошо. Я рядом, – прошептал он, прижимая к себе еще сильнее. Дорожка легких поцелуев от уха до края плеча. – Всё закончилось. Давно закончилось. Теперь ты со мной. Моя…
Её обхватили рукам и ногами, не оставляя никаких шансов вырваться.
***
Марину разбудило яркое солнце. Первое июня. Первый день лета. Пробурчав что-то про слишком тонкие шторы, перевернулась на другой бок и уткнулась прохладным кончиком носа в теплую грудь парня, стремясь урвать еще пару часов сна. Она отменила все дела на выходные, умирая от желания посвятить их только одному важному делу – Максу. В голове все равно белыми невесомыми горами лежала сладкая вата влюбленности, не позволяющая думать о работе ни минуты. Только о любви. Только о счастье. Только о безумном художнике.
Не успела Марина вновь провалиться в сладкую дрему, как парень рядом зашевелился и громко скомандовал:
– Подъем!
Она вздрогнула, открыла глаза и удивленно посмотрела на Макса. Смеющийся взгляд пронзительных голубых глаз и легкий укус за кончик носа медленно возвращали к реальности.
– Просыпайся, нам пора, – тихий шепот медленно заползал в уши и будил внутри невероятную, светящуюся, как летнее солнце, нежность.
– Куда? – не поняла все еще сонная Марина.
– Спасать твой ресторан, разумеется!
Глава 14. Неожиданные знакомства
В серебристом внедорожнике Макса было уютно, пахло освежителем воздуха с цветочным запахом и почти не трясло, когда они свернули с ровного асфальта на сельскую дорогу. Марина впервые видела его за рулем и поначалу слегка паниковала, все-таки характер у парня эксцентричный, не опасно ли. Но, вопреки ожиданиям, он вел машину аккуратно. Даже слишком аккуратно.
– Макс, все в порядке? Может, мне сесть за руль? – спросила в очередной раз она, наблюдая как хмурится художник, стараясь сосредоточиться на дороге.
– Нет. Во-первых, тебя нет в страховке. Во-вторых, хватит нервничать, я нормально вожу, просто давно не делал этого в России. Здесь явно какие-то свои правила дорожного движения, – пробурчал парень и чуть крепче сжал руль.
Спрашивать о том, куда они едут, и зачем – бесполезно. Его пугали и раздражали безумные водители, что подрезали друг друга, пролетали на красный и гудели, как ненормальные. Да, дорожное движение в России – стресс для европейца и никакие этнические корни тут не помогут.
По проселочной дороге Макс ехал более уверенно, но недолго. Они затормозили у шлагбаума, охранник в будке медлил не больше пары секунд, прежде чем открыть его и пропустить их дальше.
– Может, хоть теперь объяснишь, куда мы едем? – Марина выжидающе смотрела на совсем расслабившегося Макса. Тут ему все было понятно, явно знакомо и никаких бешеных водителей.
– Ты хотела встретиться с Шарковым Владимиром Денисовичем? – парень затормозил у дверей гаража, примостившегося сбоку трехэтажного дома из красного кирпича. – Сейчас встретишься.
– В смысле? Как встречусь? Я же не готова. В таком виде, Макс? – неподдельный ужас в глазах Марины развеселил сумасшедшего художника. Ему смешно, а ей? Каково ей? Этот безумец не пустил ее домой, приобрел ей очередной сумасшедшей расцветки сарафан с красивой юбкой, пестрыми разноцветными клиньями спускающейся до колен. Наряд супер, но не для деловых переговоров, а эта лента в волосах, никакого макияжа толком. Женщина в ужасе вцепилась в подлокотник.
– Успокойся, – он накрыл ее напряженную ладонь своей и осторожно отцепил от мягкой кожаной поверхности. – Ты выглядишь сногсшибательно и, в конце концов, это не совсем официальный визит.
Больше Макс ничего объяснить не успел. Дверь со стороны Марины открыл Павел и подал руку, чтобы она могла выйти. Пришлось подчиниться и придержать слишком легкую юбку, она так и норовила взлететь от малейшего дуновения ветерка.
– Рад вас видеть, Марина Сергеевна, – тонкие губы мужчины едва заметно дрогнули, то ли попытка улыбнуться вежливо, то ли плохо скрываемое раздражение. У Марины же предательски подгибались колени. Что Павел рассказал о ней Шаркову? Как они связаны? Макс, сам того не осознавая, выгнал ее на поле боя без оружия. Она даже не знает, где противник и кто.
– Взаимно, – ответила женщина и освободила руку, та тут же оказалась сжата уже знакомой ладонью.
Макс снова хотел что-то сказать, но в очередной раз обстоятельства были не на его стороне. Послышался топот ног, громкий лай, из дверей дома выскочил огромный белый пес, шерсть его завивалась в какое-то подобие белых косичек. Они забавно подпрыгивали, когда пес бежал по ступеням вниз. Марина инстинктивно отшатнулась, когда этот огромный зверь подбежал к Максу, по-хозяйски поставил лапы на плечи и принялся облизывать лицо.
– Лаки! Лаки! – девчушка лет двенадцати со смешными светлыми косичками выбежала следом. Недовольное личико при виде гостей тут же озарила улыбка. – Макс приехал! – завопила девчонка и, отогнав пса, повисла у художника на шее. – Папа, Макс приехал!
– Ну все, хватит. Я тоже соскучился, мелкая, – рассмеялся парень, шутя, закинул девчонку на плечо и подмигнул ошарашенной таким приемом Марине. Неугомонный Лаки подошел к ней и понюхал руку, подумал секунду и лизнул своим теплым слегка шершавым языком. – Отлично, ты ему понравилась.
Через секунду Марине пришлось отбиваться от любвеобильного пса, решившего, что раз она приехала с Максом, то и ей положена такая же горячая встреча. Вы пробовали устоять на ногах, когда на вас напрыгивает лохматое нечто весом килограмм шестьдесят? Марине это удалось лишь чудом. На этот раз она возблагодарила всех богов за то, что почти не накрасилась. Таких страстных собачьих поцелуев ни одна водостойкая тушь бы не выдержала.
– Оля, нечего так орать, – высокий худощавый мужчина со впалыми щеками появился на крыльце. – Лаки, ко мне, – пес, наконец, отошел от Марины и сел рядом с крыльцом, все еще яростно виляя хвостом. Хозяин дома, которого женщина узнала без труда, поджал губы, глядя на неё, но вслух ничего не сказал. Внутри зашевелилась догадка, что ее тоже узнали и явно не ждали.
– Отец, – сдержанно кивнул Макс и, опустив девочку на землю, взял Марину за руку и крепко сжал. Взгляд стоящего на крыльце мужчины задержался на этом жесте. – Ты давно хотел, чтобы я приехал. Я здесь.
– Вижу, – сдержанный ответ и короткий пригласительный жест в дом.
***
На застекленной веранде, выходящей к лесу, накрыли стол к чаю. Марина легко смогла оценить шик обстановки стилизованного под кантри помещения. Она совсем недавно приценивалась к чему-то подобному. Набор плетеной мебели, на которой они сидели, стоил целое состояние. Несколько подвесных шкафчиков из резного дерева тоже дешевыми не выглядели. «Взяток не берет, говорите?» – пренебрежительно подумала Марина. Её догадки о том, что подобная принципиальность слуги закона касается лишь ее случая, подтвердились.
Лаки подошел и опустил свою огромную голову ей на колени. Марина осторожно почесала его, тут же получила еще и лапу.
– Лаки, фу, – рявкнул на него мужчина. – Ты когда заберешь эту зверюгу к себе?
– Думаю, что скоро, – хитро улыбнулся художник, бросив короткий взгляд на увлеченную псом женщину.
– Что я слышу. Решил остаться в России?
Марина навострила уши. Да, в тайне она боялась, что как только закончится проект, Максим вернется во Францию и отношения закончатся тоже. Эти мысли безжалостно раз за разом надрезали сердце, стоило им появиться в голове. Ответ художника заставил руки дрогнуть.
– Это зависит не от меня, – короткий жест и ее рука уже в его. Пристальный, двусмысленный взгляд Шаркова тоже достался ей. Ох, ну и получит Макс вечером. Что за намеки? В каком спектакле она сейчас участвует и зачем это нужно? Почему парень ведет себя так, как будто планирует жениться и представляет ее родителю, которому такой выбор сына явно не нравится. Марину передернуло, она почувствовала себя героиней дешевой бульварной книжонки. Одна хорошая новость – в них обычно хэппи энд.
– Да, Марина Сергеевна. Признаться, не ожидал, что вас с моим сыном связывают некоторые отношения, – произнес мужчина с такой интонацией, что Марина вскипела. Да, последние полчаса она находилась в откровенно выжидательной позиции, мило улыбалась и оглядывалась по сторонам, позволяя Максу вести разговор, но такой откровенный выпад в ее адрес был большой ошибкой Шаркова. Возможно, он решил, что улыбающаяся женщина не слишком умна и при личном столкновении её легко раздавить, не на ту напал. Себя, а тем более свои отношения с Максимом, она в обиду не даст никому: ни загадочному шантажисту, ни отцу парня, от которого по невероятному стечению обстоятельств зависит существование ее ресторана. То ли повезло, то ли наоборот – черт знает.
– Не некоторые, а совершенно определенные отношения, – отрезала Марина. Её мало волновало, что такой ответ может показаться грубым. Взгляд мужчины уже обвинял ее во всех смертных грехах, от блуда до предательства.
– У вас так точно определенные, Марина Сергеевна, – не остался в долгу Шарков. Ей отчаянно захотелось выплеснуть ему в лицо горячий чай, но она лишь сдержанно отпила и вернула фарфоровое произведение искусства на место, намеренно поставив четко в середину блюдечка.
Ситуацию разрядила Оля. Она прибежала на веранду и попыталась оттащить Лаки от Марины. Получалось плохо, пес определенно проникся любовью к женщине, которая не питала слишком теплых чувств к семейству хвостатых. Нет, классно, конечно, но подобные лекарства для души надо принимать небольшими дозами и в гостях. В лохматой голове Лаки явно были похожие мысли, но касательно маленьких девочек с косичками. Оля, изображая бурлака на Волге, тянула пса за ошейник, тот отчаянно упирался всеми лапами, скользя по ровному деревянному полу.
– Оля! – крикнул Макс. – Отстань от Лаки, пошли подарки разбирать!
Художник явно схватился за сестру, как за спасательный круг из шторма, что грозил вот-вот разбушеваться за столом. Владимир Шарков возражать не стал и остался в одиночестве допивать чай.
***
Пару минут назад они оставили счастливую Олю разбираться с целым багажником французских подарков, Лаки же ожидаемо увязался на прогулку по окрестностям с ними. Стоило им отойти на приличное расстояние от дома, как Марина задала самый желанный на сегодня вопрос.
– Макс, какого черта?
– Что? Я же сказал, едем спасать твой ресторан, – парень остановился и поправил приличного размера наплечную сумку, которую прихватил из машины. – Владимир Шарков – мой отец. Думал, нужно сказать раньше, чем ты сама узнаешь. У нас есть все шансы его уговорить, ну и я хотел познакомить тебя с сестрой и Лаки. Скажи, что они тебе понравились! – он буквально прожигал ее глазами.
Держать серьезную мину при таком взгляде было невозможно.
– Конечно, понравились, – улыбнулась она и обняла парня. – Они замечательные.
Замечательный Лаки тут же подбежал и ударил по боку лапой, как бы говоря: «Эй, вы обнимаетесь, а я?». Пес счастливо залаял, когда его новую любовь всей жизни по имени Марина, за которой он ходил хвостом, подхватили на руки и закружили.
***
День выдался жарким. Солнце припекало во всю, плечи Марины начинали опасно краснеть. К счастью, Макс свернул с тропы и повел женщину в небольшую рощу. Тень и влажность, Марина сделала глубокий вдох. Чистый воздух, как же не хватает этого в городе. Почему она так редко выбирается на природу? Нужно делать это чаще, определенно. Лаки, видимо, хорошо понимал, куда они идут, и ринулся вперед по одной из узких тропинок.
– Мне показалось или у вас с отцом напряженные отношения?
– Я бы не назвал его отцом, он скорее спонсор, который много на себя берет, – ответил Макс, ударяя ладонью по ветке дерева. Несколько листочков упало на траву.
– В смысле? – Марина отчаянно не понимала такой формулировки.
– В прямом. Оля – моя сводная сестра. Владимир бросил нас с мамой ради более выгодного брака. Отдать должное, он всегда помогал деньгами и даже дал мне ссуду в тяжелые времена. Еще он по какой-то причине считает, что имеет право вмешиваться в мою жизнь. Я с этим, как ты понимаешь, категорически не согласен.
– Ты думаешь, он послушает тебя? – отец Макса казался таким хладнокровным и расчетливым, Марина сомневалась, что на него можно повлиять родственными связями.
– Посмотрим. Марин, все будет хорошо. Расслабься уже, мы гуляем! – он подхватил ее под локоть и потащил за собой вниз по тропе. Где-то вдалеке шуршал кустами Лаки.
– Вау! – это все, что смогла произнести женщина, когда они оказались на берегу небольшого озера. Спускающаяся к дырявому пирсу тропинка шла через самое настоящее поле одуванчиков. Невероятное сочетание желтого покрывала с идеальной сияющей водной гладью, отражения безупречно голубого неба и по-весеннему яркой зелени впечатляло даже такую далекую от радостей леса Марину. Она предпочитала городской комфорт и боялась жуков, совсем чуть-чуть, но боялась. – Макс, ты должен это нарисовать!
– Уже. Этот пейзаж я рисовал раз семь. Три с натуры и еще четыре по памяти. Пошли, – он потянул её ближе к воде и, дойдя до самой кромки, отпустил. На траву упала сумка, за ней последовала небрежно смятая футболка.
– Макс, что ты делаешь? – Марина непонимающе уставилась на парня.
– Собираюсь купаться, конечно. Пошли! – парень увлеченно расстегивал ремень на джинсах.
– Нет-нет, – замахала руками женщина, отступая на несколько шагов. – Вода еще не прогрелась!
– Прогрелась, озеро маленькое и быстро становится теплым, – отмел возражение Макс. Он уже щеголял по поляне в одних трусах и улыбался солнцу. Лаки не стал ждать хозяина и с разбегу нырнул с пирса в озеро, сияющие брызги разлетелись во все стороны.
– У меня нет купальника! – еще одна попытка отбиться, как ни странно увенчалась успехом. Но обмануть Марину было невозможно, она прекрасно знала этот его взгляд и, расстилая покрывало среди одуванчиков, была готова ко всему. Этот любитель плавать в холодной воде совершенно точно что-то задумал.
***
Марина пригрелась на теплом летнем солнце и, кажется, задремала, глядя на чистое небо. Было так тихо, хорошо и спокойно. Вокруг стрекотали кузнечики, вдалеке шелестела листва, Макс и Лаки плескались в воде. Внезапно все стихло. Марина, вдыхая чистый воздух, провалилась в счастливую негу.
Холодная капля упала на нос. Женщина вздрогнула и проснулась, вместо лазури неба утонув в другой голубизне, более светлой и прозрачной, похожей на родниковую воду. Над ней подобно дождливой улыбающейся туче нависал Макс. Дождь с его мокрого тела капал прямо на разгоревшуюся на солнце кожу и, ой-ой, новый сарафан.
– Мааакс, – улыбнулась Марина, пытаясь выскользнуть, но упирающиеся в покрывало по бокам руки парня отрезали все пути к отступлению. – Я знаю этот взгляд, что ты опять затеял?
– Прячу тебя от солнца. Ты перегрелась. Немного прохлады не повредит, – прохладные влажные губы, целуя, ни капельки не спасали от жары. Пылали уже не только обгоревшие плечи, но и каждый миллиметр тела, жаждущего новых прикосновений. «Не играй с огнем!» – вспомнилась надпись на щите рядом с дорогой. Если он не остановится, лесной пожар Марине обеспечен, и можно обойтись без спичек.
– А ты хорошо устроился, то грелка, то холод, – улыбнулась ему в губы женщина.
– Я вообще многофункциональный. Меня можно по-разному в хозяйстве использовать, – то ли прошептал, то ли промурчал Максим. Холодная дорожка поцелуев по шее к груди.
– Макс, платье намочишь, – попыталась оттолкнуть его уже плохо соображающая Марина. Ей казалось, что весь мир сейчас вращается вокруг них, лежащих на покрывале среди желтых, солнечных цветов.
– Хорошо, снимем, – руки скользнули под юбку и проделали, как показалось Марине, бесконечно долгий путь к талии.
– Нас могут увидеть, – то, что осталось от взрослой и разумной женщины все еще пыталось возмущаться, в то время как тело и та девочка с острова нежились, наслаждаясь каждым прикосновением рук и губ.
– Это охраняемая территория, сюда никто не ходит, – он чуть прикусил мочку уха и слегка потянул. Марина прикусила губу, пытаясь унять дыхание и сохранить хоть капельку адекватности. Но тихий шепот разбил защиту на тысячи осколков, отчаянно звеня, они разлетелись по поляне. – Я даже не знаю, чего хочу больше: тебя или тебя в озере.
Сразу стало понятно к чему вся эта игра. Коварный художник, очень коварный! Марина принялась отбиваться от него, громко смеясь. На помощь прибежал мокрый Лаки, он тут же попытался вклиниться между ними, воняя мокрой собачьей шерстью.
– Нет, теперь точно озеро! – оттолкнул пса Макс и, закинув на плечо отчаянно брыкающуюся Марину, как заправский питекантроп, потащил, но не в пещеру, а к воде.
– Макс, я тебя убью! Отпусти! Нет, не хочу плавать! – дрыгала ногами, била по спине, ерзала – все бесполезно. Отпустили ее только на хлипком пирсе. – Он нас не выдержит, черт! – Марина, ругаясь, поправила задравшуюся юбку.
– Снимай платье, – потребовал улыбающийся во все тридцать два зуба парень. – Ты теперь пахнешь так же, как мокрый Лаки, а это тот еще парфюм. К отцу возвращаться в таком виде нельзя, придется тебя тоже искупать.
– Вы с ним в сговоре! – возмутилась несчастная жертва заговора хозяина и питомца, но забыла обо всем, когда рука медленно, наслаждаясь каждой секундой короткого прикосновения, скользнула по спине. Вжикнула молния. Художник не собирался отступать, а Марина больше не могла сопротивляться. Растворяясь в новой череде поцелуев, она не заметила, как сарафан мягко осел к ногам. – Эй! – еще один невразумительный протест, когда Макс одним движением расстегнул замок лифчика. Зубами попытался стянуть бретельку, но Марина дернула плечом и парень едва успел увернуться, чтобы не получить в челюсть.
– Зануда моя, – он поймал ее лицо ладонью, – чего ты боишься? Мы одни, а Лаки никому не скажет. Ты не хотела плавать в белье, от него можно избавиться совсем.
Чем ниже спускались поцелуи, тем сильнее возбуждение сводило живот и дрожали ноги. Это было безумием, безграничным и желанным. Признать, что навязанные рамки сковывают подобно тяжелым цепям, сбросить их и вновь почувствовать себя свободной. Слишком большое искушение, противостоять которому невозможно, если искуситель уже проник к тебе в сердце, заставил вспыхнуть тело и погаснуть разум. Осталось только одно чувство, чистое и незапятнанное жизненным опытом – любовь. Безграничная и глубокая, как озеро, в которое её скинули, стоило Марине остаться обнаженной.
– Кравцов, я тебя убью! – отплевывалась от воды женщина, сердито гребя к берегу. – Вот только доберусь до тебя!
– Тут есть лестница, – сквозь смех подсказал художник.
– Отлично! Так я доберусь до тебя быстрее! – она изменила траекторию движения и вцепилась руками в не очень чистую, но, кажется, надежную металлическую лестницу.
– Давай руку, – Макс видимо перегрелся и решил внезапно побыть джентльменом. Марина вцепилась в его ладонь, как вдруг её осенил прекрасный план мести. Она не была уверена, что получится, но попытка не пытка. Изо всех сил она дернула парня на себя и, о да, месть свершилась, но частично. В воду полетел не только ошарашенный Макс, но и она сама.
Лаки вышел на пирс и уселся на краю, озадаченно глядя на двух безумцев, барахтающихся в озере. Такого он за свою собачью жизнь еще не видел. От просмотра более интересной части его отвлекла бабочка. Нет, так нельзя! Села на самый нос, нахалка! Пришлось ловить и оставить хозяина вместе с этой вкусно пахнущей женщиной заниматься своими делами.
***
– Знаешь что? – этой фразой закончились несколько часов сумасшедшего счастья. Наскоро перекусив бутербродами, которые хитроумный Макс припас заранее, они засобирались обратно.
– Что? – Марина с трудом натянула сарафан на слегка влажное тело и распустила мокрые волосы, в надежде, что под все еще горячим солнцем они высохнут во что-то приличное помимо вороньего гнезда.
– Зайдем еще кое-куда, – улыбнулся художник и, закинув плед в сумку, потащил Марину за собой. Уставший от борьбы с бабочками Лаки послушно семенил рядом. Он отчего-то решил, что Марине нравятся эти насекомые, весь день ловил ей и приносил, как добычу. Она же предпочитала любить их издалека, не видя лохматого туловища и лапок. Красноречивые визги переубедить настырного пса не смогли, зато веселили его не в меру счастливого сегодня хозяина.
Вместо того чтобы вернуться к дому, они пошли в противоположную сторону. Шли долго, Марине казалось, бесконечно долго. Ноги начали ныть, но Макс пер вперед, как заправский локомотив и готовы был тянуть за собой хоть сто вагонов. Марина была легче вагонов, зато ворчала в разы громче и понятнее. Внезапно они сбавили темп и вошли в небольшой ельник. Минут двадцать петляли между деревьями и, наконец, пришли.
– Мама, знакомься, это моя Марина. Я её очень люблю! Марина, это мама.
Она замерла. Просто молча смотрела на серый гранитный памятник. С фотографии ей кротко улыбалась женщина с такими же ямочками на щеках, как у Макса. Могила находилась на самой окраине старого кладбища, почти у ворот.
– Макс… – выдохнула Марина, не зная, что сказать. Это было трогательно, непосредственно и до боли щемило сердце.
– Извини, моя мама не очень разговорчивая.
***
Брели домой медленно. Оба выдохлись абсолютно, и даже Лаки не скакал как безумный, а мирно шел рядом. Марина крепко обхватила руку Макса и прижалась щекой, ластясь к покрасневшей на солнце коже. Она была абсолютно счастлива. Можно ли так брести всегда? Вечно идти вперед под пение птиц, тонкий стрекот кузнечиков и хруст веточек под ногами, наслаждаясь теплым солнцем, искренностью и близостью друг друга.
– Макс, ты никогда не говорил, что… – она все еще не могла собраться с мыслями.
– Что мамы больше нет? Не успел. С братом случилось несчастье, это ее подкосило. Инфаркт. Доктор сказал, не мучилась.
– Несчастье? Что произошло? – Марина хотела знать больше. Знать все об идущем рядом человеке, которого, кажется, никогда не сможет отпустить. Хотелось втянуть его в свою жизнь целиком, навсегда. Женщина коснулась губами его горячего плеча.
– Потом, ты все узнаешь потом. Давай просто погуляем…
Глава 15. Под другим углом
«Разумеется, чердак. Где еще мог обосноваться этот чудак?» – Марина, улыбаясь, разглядывала звездное небо. Окно располагалось как раз над удобной двуспальной кроватью. Можно было засыпать и смотреть на звезды.
– Нравится? – Макс только что вышел из душа и плюхнулся на кровать, не нагружая себя одеждой.
– Очень. Отличная идея поставить кровать прямо под окном, – улыбнулась небесам женщина. – Ты придумал?
– Ну не отец же, – прилетело в ответ с легким оттенком раздражения. – Мне предложили обзавестись здесь комнатой, и я решил, что буду жить на чердаке. Потолок низкий, зато уютно. Подальше от их суеты и новой жены отца. Она меня на дух не переваривает.
– Ты как Золушка, – хихикнула Марина, – обитаешь под самой крышей, мачеха тебя не любит, хорошо хоть стирать не заставляет.
– Она пыталась, просто я очень быстро бегаю «до города Парижу», – парень удивительно точно спародировал Ульянку из незабвенного мультика про «Волшебное кольцо». – Не успели припахать и навязать мне кучу своих правил.
– Тебе навяжешь, конечно, – улыбка упорно не желала сходить с лица. Женщина не удержалась и добавила, – эта Ульянка хуже керосину.
Макс рассмеялся и ткнул ее локтем в бок, за что получил ответный удар, но уже коленом.
– Эй, больно! – возмутился парень и, перекатившись, накрыл смеющуюся Марину своим телом, схватил за руки и прижал их к кровати. Несчастной жертве оставалось лишь беспомощно извиваться. Обычно она не приветствовала подобных игр и вольностей в постели, боясь, что настигнут страх и нежелательные воспоминания. Но сейчас не было даже намека на них, только эти сияющие голубые глаза, улыбка и желание раствориться в человеке до самого конца. Макс не агрессор, он не причинит боли – так считала Марина.
– Всё. Долой рукоприкладство! – возвестил новоявленный революционер и совершил государственный переворот в пользу сводящих с ума поцелуев.
***
Они смотрели на звездное небо и медленно засыпали. Веки Марины становились все тяжелее, сознание готово было выключиться, когда Макс подал голос:
– Знаешь, иногда я думаю об одной вещи…
– Какой? – еле слышно отозвалась она, прижимаясь крепче. Сон норовил поглотить её в любой момент.
– Люди так носятся с деньгами, дебитами, кредитами. Считают, что чем их больше, тем больше счастья. Но я точно помню одну вещь. Когда в моем кармане не было ни цента, я все равно был счастлив.
– Почему? – Марина как раз принадлежала к тому типу людей, для которых хороший достаток и прибыль – важная составляющая счастья. По крайней мере, так она думала до встречи с Максом. Сейчас же он ломал все её принципы и установки.
– Потому что над моей головой есть небо, и никто не сможет его отнять.
Она с трудом разлепила веки и посмотрела на своего художника, лицо которого освещал холодный свет полной Луны.
– Ты сумасшедший романтик, Макс, – коротко поцеловала его в плечо и обняла крепче.
– Увы, грешен.
Засыпающая Марина подумала, что это самый прекрасный грех, который она когда-либо знала. Будь все грешники такими, в Аду был бы Рай.
***
Засыпала в теплых руках, проснулась же в пугающем одиночестве. По окошку в потолке громко барабанил дождь. Марина приподнялась и огляделась. Макса рядом не было, свет в ванной выключен. Куда же он делся среди ночи? Сон, как рукой сняло. Спалось на новом месте ей всегда плохо, а теперь еще и парня под боком не оказалось – точно не уснет. Недолго думая, она натянула шорты и футболку, из эксклюзивной коллекции «Семнадцать лет Максима Кравцова», и спустилась с чердака вниз.
Она шла по темному коридору на носочках, стараясь не шуметь, и не столкнуться с Лаки. Пес точно начнет шуметь и выдаст ее с потрохами. Всегда можно сказать, что встала водички попить, но где она, а где кухня.
– Я не понимаю! Категорически, – Марина вздрогнула, услышав резкий голос Макса за одной из дверей. Таким он был лишь однажды, когда она заболела, и парень одной фразой построил всех присутствующих в кабинете.
– Чего ты не понимаешь, болван влюбленный? – голос Шаркова она едва слышала, пришлось прильнуть ухом к двери. Да, подслушивать разговор отца и сына неправильно, но женское любопытство – губительная сила, которой Марина обладала в полной мере. Печальный опыт всем известной Варвары её совершенно не беспокоил.
– Почему ты не можешь просто помочь? Замять такое дело в масштабах города раз плюнуть, особенно для тебя. Так сложно закрыть глаза на один небольшой ресторан, отец? – Максим давил, это слышно по голосу, но, увы, одной встречи Марине было достаточно, чтобы понять. Шарков не прыщ, хрен выдавишь. Макс же пытался сделать именно это.
– Есть люди, которые заинтересованы в ее крахе. Ссориться с ними я не намерен, – отрезал мужчина. – Мне вот другое непонятно. Как тебя вообще угораздило с ней связаться? Я прислал Кристину, шикарную, длинноногую, молодую, я бы сам покусился, но все лучшее детям. Какого черта ты вцепился в женщину старше тебя с темным прошлым?
– Кристина? О да, шикарная. Помешана на бизнесе, готова сделать все, – двусмысленный акцент на слове, – ради цели. Извини, но меня такие не интересуют. Мне не нужна женщина, которая делает бизнес, раздвигая ноги. По крайней мере, жить с такой женщиной я не хочу. Работать пожалуйста, но только в рамках цензуры.
– Идеалист, – хмыкнул Шарков. – А ты думаешь Марина твоя ноги не раздвигала? Такая же шлюха, как остальные. Ты погряз в иллюзиях. Это ты возвел ее на пьедестал, сын. Что будешь делать, когда Марина Селезнева рухнет оттуда? А?
– Ты ее не знаешь. Не имеешь права так о ней говорить, – что-то тяжелое стукнулось, видимо, о поверхность стола. Возможно, кулак. В душе Марины все сжалось от ненависти к политику и теплоты к Максу, который столь ревностно ее защищал. Немного по-детски, наивно, но защищал же. Она понимала, что большую часть мести свершила именно так, как говорил Шарков. Вовремя раздвинув ноги, манипулируя мужчинами, добывая информацию. Это ее прошлое, от которого не избавиться никогда. Из песни слов не выкинешь, как из жизни фактов.
– А ты знаешь? Круг сильных и влиятельных узок, здесь всё друг про друга знают, как в большой деревне. Так вот, Максим, я расскажу тебе по секрету. Её боятся. Со стороны Марина Селезнева белая и пушистая, но всем известно, кто потопил бизнес-империю и остался чистеньким. Да, формально это сделал Барс, он долго бахвалился. Вот только все тайное всегда становится явным. Его жена, с которой ты проводишь ночи, выстроила такую схему, что её вызывали в суд только как бывшую сотрудницу. Она стерла с лица земли огромную корпорацию и станцевала на костях прямо на слушанье дела. Даже отпечатка пальцев не оставила. Все козырные карты были именно в ее руках, но когда все это поняли, было слишком поздно. Ты вообще понимаешь, с кем связался? – давил Шарков.
– Да мне плевать, что и когда она сделала! Это не имеет значения. Меня интересует здесь и сейчас. Ресторан должен остаться на месте, – Макс повысил голос, аж стекла задрожали и Марина вместе с ними. Женщина переживала, что он расскажет про изнасилование, но у него хватило такта этого не делать. Волна благодарности внутри превратилась в цунами. – Ты хотел, чтобы я остался в России? Я остаюсь. Из-за неё. Отплати ей, отмени снос.
– Нет. Сейчас я хочу отрезвить тебя. Мало тебе было мучений? Ты помнишь, из-за чего пострадал твой брат? Помнишь, как хоронил мать? Хочешь еще и жениться на женщине, между ног которой побывала толпа мужиков? – отчаянно напирал Шарков.
– Это все было в прошлом, отец. Меня волнует сейчас. Я даю тебе шанс договориться по-хорошему, в противном случае, молчать не стану, – мягкий тон превратился в рык. Хладнокровный, почти звериный. – Завтра от твоей репутации останутся одни воспоминания. Примерный семьянин? Отец талантливой дочери? Куда ты дел двоих сыновей и первую жену из твоей биографии, отец? Я с удовольствием дам интервью и опубликую мемуары, с копией всех документов. Только получил должность? Один скандал и ты с ней попрощаешься. Не говоря уже о твоих амбициях. Я сделаю все, чтобы о тебе шумели повсюду. Твой путь к власти будет таким долгим, что ты не доживешь до его окончания.
В голове не укладывалось. Марина слушала и не понимала, как такое возможно. Образ мягкого, сговорчивого парня против этого напирающего на родного отца человека, сильного и хладнокровного. Впервые при мысли о Максиме Кравцове ей стало страшно. Он защищал её, но какой ценой? Сил слушать это не было. Марина тихо, стараясь не шуметь, вернулась на чердак, плотно закуталась в одеяло и спрятала лицо в подушке. В ушах все еще стоял голос Максима. Холодный. Строгий. Беспощадный.
