Текст книги "Я нарисую для тебя любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Извини, я должна ответить.
***
Дима, как всегда, уточнил возможна ли сегодня их «деловая встреча». Марина, как всегда, её подтвердила. Максим тем временем что-то выставлял у окна.
– Ну что, командовать будешь, мастер? – женщина разулась и вошла в комнату.
– Обязательно, – довольная улыбка все еще не сходила с лица художника. Он подошел и протянул ей простынь из белой плотной ткани. – Ширма там.
Марина обернулась, действительно, у стены заметила ширму, украшенную изящным рисунком – изображениями экзотических птиц с элегантным золотистым оперением. Занятно, при правильном свете силуэт спрятавшегося за ширмой человека можно будет неплохо разглядеть. И только тут до нее в полной мере дошло, что сейчас предстоит раздеться, находясь с ним в одной комнате. Возбуждение вскипело. Мгновенно. Глубокий вдох, чтобы не раскраснеться и не сойти с ума.
– Все снимать? – Марина с трудом узнала свой дрожащий голос.
– Раз ты даешь мне право командовать, я использую его по полной программе. Всё снимай! – художник в своих запросах к модели явно вошел в раж. Она как можно быстрее спряталась за ширмой, скрывая в первую очередь свое покрасневшее лицо. Блин, он просто будет её рисовать, почему сердце стучит, как сумасшедшее, а тело горит огнем? Марина краснеет, черт возьми! Что творит с ней этот человек? Она гоняла свои безумные мысли по кругу, медленно снимая с себя легкую тунику, джинсы и черное кружевное белье. Выбор между снять и оставить очевиден, его будет
видно сквозь тонкую ткань накрахмаленной простыни. Пришлось послушаться команды «все снимай».
Марина постаралась как можно плотнее замотаться и не показать ничего лишнего. Больше всего ей хотелось спрятать себя, замотаться в неё с головой, чтобы скрыть покрасневшее лицо. Она приложила ладони к стене и, когда они стали холодными, прижала к лицу. Должно помочь. Глупо, как в детстве, но не выходить же к нему со словами «А я – томат!».
– Ау, готова?
– Да, извини. В простыне запуталась, – попыталась оправдать задержку Марина.
– Помочь?
Женщина мелко задрожала, представив эту помощь. Ох, нет. Сама. Всё сама, а вечером Диме очень крупно повезет. Ночь будет горячей и долгой – это точно. В тонус Марину, как ни странно, привели внезапно влетевшие в голову мысли о письмах. Весь день она старательно отгоняла их от себя, а они бежали следом, как армия кровожадных преследователей и, наконец, догнали. Налетевшее возбуждение, как рукой сняло.
– Нет, я уже все, – Марина буквально выскочила из-за ширмы, опасаясь, что он придет на помощь без приглашения.
***
Максим подготовил на самом деле красивую композицию. Ей он предложил сесть на небольшую кушетку, застеленную красивыми разноцветными покрывалами, аккуратно положил рядом несколько подушек, обозначая место, где должна сидеть модель. Напротив дивана – огромное зеркало в резной раме. Откуда он его притащил? Точно не было в комнате, когда она уходила. Хотя, в таком бардаке можно и слона потерять, а потом найти и удивиться.
– Садись сюда. Посмотри, пожалуйста, в зеркало.
Марина выполнила просьбу. Он отошел назад. По спине, почувствовавшей его пристальный взгляд, пробежали мурашки. Секунда показалась вечностью, и спустя вечность он вернулся.
– Нам нужно открыть спину. Расслабь немного руки, я вытащу концы простыни.
Могла ли она ослушаться? Эта мысль возникла в голове уже после того, как руки ослабили хватку и художник осторожно потянул за ткань. Простынь послушно выскользнула, легкий холодок скользнул по обнажившейся коже спины и части груди. Сзади совершенно точно будет виден кусочек напряженного полушария. В зеркало Марина не могла много увидеть, но временами Макс там мелькал. Сейчас он был виден весьма отчетливо. Сосредоточенно, стараясь не касаться её, он расправлял складки на простыни, укладывая их красивыми волнами. Марина чувствовала почти физическую боль от желания, чтобы он совершил ошибку и хотя бы раз прикоснулся к её коже, которая от его близости уже горела огнем в прохладе комнаты. И вот это случилось. Едва заметное касание, как электрошок. Марина вздрогнула. Максим расценил это по-своему.
– Прости, я случайно. Такого больше не повторится.
Она кивнула, мечтая о том, чтобы это случилось снова. Выдохнуть удалось, только когда он закончил приводить в порядок простынь и снова отошел. Цокнул языком. «Опять что-то не нравится», – догадалась Марина, украдкой косясь на парня. Двигаться она боялась, чтобы не сбить «настройку».
– Что-то не так?
– Да, определенно, – судя по голосу, он был погружен куда-то в свои мысли и отвечал ей чисто автоматически. Внезапно горячие ладони обхватили её голову с двух сторон и аккуратно повернули. – Вот. Так лучше. Запомни позу.
– Хорошо, – севшим голосом отозвалась Марина. Она разглядывала себя в зеркале и не узнавала. Неужели на её лице так явно все видно? Вот они, чуть порозовевшие щеки. Вот чуть приоткрытые губы, жадно втягивающие воздух. Вот взгляд потемневших от возбуждения глаз. Еще и эта жилка бьется на шее, как безумная.
– Теперь волосы… – женщина возвела глаза к потолку, приподняв вверх острый подбородок. Разумеется, дорвался. – Этой заколке определенно отказать.
Утром Марина не стала мудрствовать лукаво и, красиво зачесав всю копну своих темных, как смола, волос на одну сторону, закрепила их крабиком. Он-то Максиму и не понравился.
Марина потянулась к волосам, чтобы освободить их из плена заколки, но её руку остановили, мягко обхватив ладонь. У него большие руки, маленькая ладошка женщины почти утонула в них. Тело мгновенно отреагировало уже привычной дрожью.
– Можно я? Мечтал сделать это с первой встречи.
Щелкнула заколка. Волосы темными волнами упали на обнаженные плечи и теперь при каждом вдохе приятно щекотали спину. Марина видела его взгляд в этот момент: триумф, восхищение и что-то еще. Оно мелькнуло на секунду и тут же скрылось в голубизне глаз.
– Ты прекрасна, – благоговейно выдохнул художник, осторожно отводя назад прядь её волос. Она щекотнула плечо. Женщина зажмурилась и до отрезвляющей боли прикусила губу. Что он с ней делает? Каждое слово, как язык пламени, обжигающий кожу. Каждое движение, как кубик льда, прикоснувшийся к ней. Эта невероятная разница температур вызывала безумный трепет тела и сердца. – Марина, ты слишком напряжена. Расслабься. Ты совершенство, тебе нечего скрывать. Просто будь собой. Если бы мне хватило наглости, я бы раздел тебя полностью и написал в полный рост.
– Прекрати так говорить, пожалуйста. Я – это просто…я. Хватит уже называть меня совершенством. Неприятно. Так я на самом деле начинаю чувствовать себя такой и забываю о реальности.
– Так забудь. Войдя в эту дверь, забудь о мире за пределами комнаты. Убери ту, что руководит компанией, пишет каждый день план на следующий и вечно думает о бизнесе. Оставь только себя: настоящую, живую, чувствующую, эмоциональную. Такой я хочу тебя нарисовать.
Последнее слово в этом яростном, неудержимом монологе явно было лишним. Искушение встать, сбросить с себя эту простыню и… Возбуждение волной пробежало по телу, заставляя дышать глубже. Фантазии до добра не доведут. Макс хоть и погружен в работу, но как любой художник чувствует модель, её настроение и желания.
Нужно было прекратить это. Поток сознания, рождающий запретные мысли. Низ живота уже ныл, хоть сейчас бросай все и лети к Диме. Даже если у него субботнее заседание. Ворваться туда и… Марина понимала, что рядом есть более желанный экземпляр, но лучше на совет, чем позволить художнику понять её чувства.
***
– А я думала, будет на холсте, – улыбнулась Марина, разглядывая карандашный набросок на листе бумаги. Красиво, но в альбоме?
– Так это и будет на холсте. Я не самый опытный портретист и маслом пишу редко, поэтому сначала набросок.
Глядя на хитрый взгляд из-под темных ресниц, Марина невольно заподозрила подвох. Вот только в чем он, увы, ей понять было не дано. По крайней мере, сегодня. Во-первых, радуясь свободе и съедаемая любопытством, она как-то слишком вольно подскочила к сидящему на стуле Максу и провокационно над ним склонилась. Во-вторых, решив исправить оплошность, она повернулась к нему спиной и получила вслед ехидный комментарий.
– Марина, я рад, что тебе стало здесь комфортно, но, может, завернешься в простынь?
– Ой! – из головы вылетело, что рисовали её с открытой спиной и концы простыни красиво лежали на диване. Но Марина встала и теперь зловредная тряпочка болталась по сторонм, оголяя весьма пикантную часть тела. Женщина тут же повернулась к художнику покрасневшим лицом и, слава богу, прикрытой грудью. Но вот попытка подтянуть к себе концы простыни не увенчалась успехом.
– Стой-стой, – Макс отложил альбом с эскизом и пошел вызволять свою гостью из щекотливого положения. – Я не смотрю, – в голосе заходящего за её спину парня сквозил смех. Марина глубоко сомневалась в его честности, но вариантов не было. Без помощи тут не обойтись, да и попа у неё красивая. Парень легко поймал концы простыни и буквально завернул в неё Марину, невольно при этом обняв со спины. Вот кто бы поверил, что госпожа Селезнева может так смущаться и теряться, как в этих странных вырванных у жизни объятиях.
– Извини, – больше не нашла, что ответить и сделала шаг вперед, освобождаясь от его рук. Внезапно её резко дернули за плечо и развернули на сто восемьдесят градусов. Марина еще удержалась на ногах.
– Не нужно извиняться. Только что у меня окончательно сформировалась мечта написать тебя полностью обнаженной, – ответил парень, поймав её в капкан взглядом голубых глаз. Руки, держащие простыню, дрогнули.
– Мне пора, – вместе с отвратительной мелодией айфона в жизнь Марины ворвалась адекватность. Она безбожно опаздывала к Диме.
***
Марина была так напряжена и взбудоражена, что вдавила тапку на полную, напрочь забыв о скоростном режиме. Нужно было выдохнуть, снять это безумное напряжение, возбуждение, из-за которого пульсировало и горело всё тело. В голову влетали все более и более откровенные мысли. Внезапно, проезжая мимо бутика с нижним бельем, красная ауди с визгом остановилась. Идея была прекрасная, и Марина поспешила её воплотить. Давно она не играла с Димой в игры. Если раньше это отвлекало от полезных дел, то сейчас оказалось как раз в тему. Отвлечься от художника, от писем, от собственных сумасшедших чувств. Как в детстве, просто сыграть в игру, переключить на неё внимание и забыться.
Час спустя раздался звонок в дверь Димы. Мужчина последние полчаса поглядывал на часы, удивляясь, где носит запланированную гостью. Её появление компенсировало задержку с процентами, но штраф он ей, кажется, сегодня выпишет.
Марина стояла на пороге в наглухо застегнутом бежевом плаще с крупными черными пуговицами и хитро улыбалась.
– Привет! Заждался? – она провела кончиком язычка по своим ярко накрашенным губам. – Сильно злишься?
– Не то слово, – покачал головой Дима, прищурившись. Играет? Очевидно.
– Как я могу искупить вину? – в голосе притворное раскаяние, пальчики медленно расстегивали пуговицы пальто. По одной. – Возможно, так? – еще одна пуговичка расстегнута и ему уже виден кусочек кружева полупрозрачного бюстика.
– Не впечатляет. Я тебя не прощаю и в дом не пущу, – губы мужчины чуть изогнулись в усмешке, взгляд замер в нужном Марине месте.
– Ну, пожалуйста. Ты же не заставишь меня ночевать на лестничной клетке, – еще несколько пуговиц расстегнуто. Кожа горит под его взглядом. Он уже готов её пустить, но любопытство съедает больше, что же будет в продолжение спектакля? Она его интригует и знает это. Чуть закусив губу, Марина сделала шаг вперед. – Я же замерзну, – последняя пуговка расстегнута. Его взгляд скользит медленно сверху вниз. Ему нравится, о да. Очень нравится этот контраст бледной кожи и черного кружева. Медленное движение пальчика по черному кружевному боди, следом за его взглядом.
– Оставлю. Я могу быть очень жестоким, – на его шее бьется жилка, бешеный ритм.
– Что ж, проверим…
Марина позволила плащу соскользнуть с обнаженных плеч и упасть на пол. Картина полностью открылась взгляду мужчины. Тонкие чулки с поясом, белье эффектно подчеркивало округлые ягодицы и плоский живот. Немного пуш-апа и грудь великолепна. Марина знала себе цену и не собиралась её сбивать. Да этого и не нужно.
– Выходи за меня… – выдохнул он и, прежде чем она успела в очередной раз призвать его к порядку, втащил её в дом, кое-как захлопывая дверь. Руки. Сжимают её разгоряченное тело. Губы. Поцелуи чувствительны до боли. Мысли. Отрезвлены внезапным предложением.
Она четко понимала, в этом случае у нее есть два выхода, либо менять его статус, либо прощаться навсегда. Когда-нибудь он скажет это в окружении цветов и с бокалом шампанского в руках, вот тогда начнутся реальные проблемы. Холодный душ этого осознания испортил ей вечер.
***
Ночь. Марина нарочно медленно, двигаясь в крайне правой, ехала домой. Туда, к этим письмам и проблемам не хотелось до крайности. На секунду она даже задумалась над тем, чтобы остаться ночевать у Димы. Впервые. Но его слова, брошенные в порыве страсти, зарубили эту идею на корню.
– Марина, спрятав голову в песок, проблему не решишь, – говорила она себе, подъезжая к дому. Вот только что-то пошло не так, когда женщина стремительно проехала мимо въезда на подземную парковку и, вдавив педаль до максимума, устремилась к набережной. Экран мобильника засветился – третье сообщение от Макса.
Ответить не проблема, проблема в голове Марины, где зародились странные подозрения. Письма и Максим Кравцов появились в её жизни одновременно…
Глава 7. Слишком много воспоминаний
Машина сама привезла её к дому Максима. Так и тянуло подняться, позвонить посреди ночи в колокол, разбудить всех соседей и узнать, причастен он к этим ужасным письмам или нет. Пока она ехала, телефон замолчал. Возможно, Макс успокоился и лег спать. Несколько минут Марина молча сидела в полумраке салона. В голове бурлили хаотичные мысли от «а смогу ли я быть с ним такой суровой?» до «не наброшусь ли я на него с порога?». В какой-то момент из этой череды впечатлений выскочила совсем другая идея, и Марина нервно засмеялась в голос, уткнувшись носом в руль. «А как это будет выглядеть со стороны?»…. Как-как. Безумная женщина вваливается в дом среди ночи, бьет полундру, будит соседей и заявляет: «Эй, а это не ты припоминаешь мне позорные факты биографии?». Бред. Если это не он, придется все рассказать. Если он, то, возможно, она сама сейчас идет в клетку к голодному тигру.
– Марина, ты – дура! – отсмеявшись, сообщила она сама себе, разглядывая в зеркале заднего вида осыпавшуюся под глаза тушь. – Совсем крыша потекла. С чего тебе вообще влетела в голову эта мысль?
Успокоилась и завела машину. Пора было взять себя в руки и начать разбираться с проблемой, вместо того, чтобы бегать от неё по всему городу среди ночи, строить необоснованные предположения и просто паниковать. Вжикнул мотор, фары осветили улицу и пару, выходящую из подъезда. Фигура мужчины показалась странно знакомой. Внутри все похолодело, сердце подпрыгнуло, вспыхнуло и рухнуло в ледяные глубины Ада. Она замерла, до боли сжав руль. Макс. В эту секунду парень прижал к себе девушку и с жаром поцеловал. Марину передернуло. Нога слишком сильно вдавила педаль газа, машина с громким рыком сорвалась с места и умчала её прочь. Через несколько кварталов женщина пришла в себя и прижалась к обочине, поблагодарив всех богов за то, что на улице второй час ночи и проспекты почти пусты. Летела она все это время, как безумная, не замечая светофоров и перекрестков. Кажется, пришло время пересесть на такси. Тяжело дыша, Марина облокотилась на руль. Черт, что с ней происходит? Он свободный человек, она не имеет на него никаких прав. Сама только что вернулась от Димы, с которым далеко не чай с плюшками пила. Вряд ли Макс, весьма видный и небедный парень, блюдет целибат. Бесполезно. Внутри все клокотало от гнева. Хотелось набрать его номер, наорать, приехать, разбить ему лицо и, кажется, зацеловать до смерти, чтобы он забыл навсегда эту девку.
Вместо дома она поехала в гостиницу. Душу и так рвало на части, никаких писем. Не сегодня.
***
Утром Марина первым делом посмотрела на телефон. От Макса больше никаких сообщений. Разумеется, подумала она, парень занят чем-то более важным. Грудь снова неприятно сжало. Чертов Макс! Чертова ревность!
И одно сообщение от Димы, который корректно напомнил, что сегодня вечером она обещала сходить с ним в ресторан на небольшой корпоратив компании. Марина бегло пролистала ежедневник, действительно, так и есть. Девятнадцать ноль-ноль. Казалось, что договор был так давно. Она с трудом помнила, как неделю назад внесла эту запись в свой план, а потом еще две: парикмахер и поход по магазинам со Светкой. Быстрый взгляд на часы. Слава богу, успевает. Марина приняла душ, высушила и забрала волосы, поправила чуть помятую одежду и набрала номер Светы. Из-за кучи детей их планы с завидным постоянством срывались, но сегодня повезло. Подруга успешно подарила цветы жизни родителям и была готова к шопинг-подвигам. Шкала настроения чуть поползла вверх. Девочка на маленьком острове, прижившаяся внутри, продолжала грустить – магазинов с игрушками для неё в программе не было.
***
Шопинг удался. Платье на вечер они выбрали без труда, купили полезных вещиц для души и целую кучу одежды для Светы, которая в магазины из-за повышенной материнской активности, выбиралась редко. Разумеется, дело не касалось магазинов детской одежды. Там-то она бывала регулярно, но туфель на шпильке размера тридцать девять и красивого белья там не найти. Сегодня же Марина буквально насильно заставила подругу примерить и купить пару комплектов. Она не могла рассказать о том, что услышала от Димы, но всерьез забеспокоилась, уж не погуливает ли Виктор от жены к той же эффектной блондинке. Возможно, им нужно как-то разнообразить свою жизнь, хотя бы пикантным бельем. По тому же поводу она заставила чуть располневшую после рождения третьего ребенка подругу, купить утягивающее белье и несколько кофточек, эффектно подчеркивающих грудь. С ней-то теперь проблем не было, а если есть такой козырь, то его нужно использовать! «Мы еще посмотрим, как у тебя упадет челюсть при виде нового образа жены», – довольно хмыкнула Марина, глядя на крутящуюся перед зеркалом подругу, – «Её бы еще к стилисту…идея!». Она отошла в сторону и набрала номер салона красоты, её платиновая vip-карта давала кое-какие преимущества, например, дернуть нужного мастера с заслуженного выходного дня. Марина не любила им пользоваться, но сейчас экстренный случай.
Женщина впилась в идею «привести подругу в порядок» с таким нездоровым энтузиазмом, что Света не выдержала:
– Марина, что происходит? Какой к черту стилист? – возмутилась она, раздраженно размешивая сахар в чашке с кофе. Они зашли перекусить в небольшое кафе, очень удачно расположенное между магазином нижнего белья и ювелирным.
– Душа поет, – наигранно ярко улыбнулась женщина, – хочу сделать мир прекрасным. И начну с тебя!
– Твоя душа не поет, она паникует. И либо ты сейчас мне все рассказываешь, либо я разворачиваюсь и сваливаю домой к своим засранцам. Мама уже в панике звонила! – подруга была неумолима, как всегда. – Колись, Селезнева! Неужели Барков предложение сделал?
– Барков в своем репертуаре. И хочется, и колется, и я кусаюсь. Не дурак, знает, что я за него ни за какие коврижки не пойду, – Марина отпила свой карамельный латте.
– Ох, подруга, прижмет он тебя как-нибудь к стенке. Не убежишь. Или в ЗАГС затащит в связанном виде. Ты видела вообще, как он на тебя смотрит? У него на роже написано «не хочу трахаться, хочу жениться». Ума не приложу, как ты его до такого довела, но довела же, – как девчонка хихикнула мама троих детей и почетная воспитательница большого ребенка по имени Виктор.
– Давай не будем, Свет, а? Итак тошно, – скривилась Марина. Рассказать о письмах она не могла, просто физически. Но по поводу Макса, почему бы и нет? – Свет, тут такое дело. Я, кажется, влюбилась…
Ложка громко звякнула о блюдце. Глаза подруги широко раскрылись от удивления. Такого Света в своей жизни не слышала ни разу. В университете растопить ледяное сердце Маринки Селезневой не удалось никому. На работе, вроде, завелся один на некоторое время, но и о том Марина говорила весьма сдержанно. Потом бурный разрыв, поспешный брак с мужиком на двадцать лет старше. Марина Сергеевна Барс, явно по расчету, но Света не осуждала, просто поддерживала. Дальше развод – логичное окончание. Трудоголический запой, нелепый регулярный секс с Барковым и тут, бац, влюбилась.
– Света, не смотри на меня так. У меня крыша едет. Стоит его увидеть, все мысли из головы вылетают и я, как школьница, краснею, бледнею, нервничаю. Правда, через пять минут начинаю думать о том, в каком месте и какой позе я хочу…– лицо Марины вспыхнуло, она спрятала его в ладонях и как-то несвойственно легкомысленно хихикнула. Все-таки девочки – всегда девочки, хоть в пятнадцать, хоть в тридцать.
– Марина, не томи. Кто этот несчастный? – Света наклонилась вперед, едва не попав волосами в чашку с кофе. Расслышать все хотела, не иначе.
– Он сейчас на меня работает. Художник, – произнести имя вслух женщина не решилась. Казалось, что стоит сказать вслух, как весь мир обернется на неё и тут же сообщит об услышанном Кравцову. Маленький, отчаянно шипящий котенок обиды скреб коготками по сердцу. Вчерашняя сцена у подъезда криво нарисованной картиной снова возникла перед глазами.
– Кравцов? – удивилась Света. – Тот, которого Витя притащил на Родину из Франции?
– Тот самый, – выдохнула Марина, все еще не в силах отнять руки от лица. Вот и все. Вот и призналась не только самой себе, но и подруге рассказала. Это беда. – Он младше меня. Импульсивный очень. Ведет себя странно. Я в полной растерянности, Свет. Как с ним работать?
– А он что? Знаки внимания какие-то оказывает? Шансы есть? Если да, то бери быка за рога. Хоть разок, – у подруги от таких новостей аж щеки порозовели. Азарт так и светился в глазах, еще бы, такая мыльная опера в live-режиме разворачивается.
– Свет, я не знаю. Не понимаю, что он делает. Называет совершенством, приносит кофе. А потом, оказывается, что просто хочет меня нарисовать.
– Обнаженной, я надеюсь? – поймала мысль Света. Окончательно покрасневшее лицо Марины выдало её с головой. Самообладание кончилось вместе с кофе в чашке. – Ооо, ты согласилась?
– Да, только не обнаженной. У него смелости не хватило меня раздеть, но одежды на картине будет катастрофически мало, – улыбнулась Марина, чуть приходя в себя. Пламя от щек немного отступило. – Но главная проблема, я с ним работать должна, понимаешь? Здраво мыслить, играть роль босса. А я от одного взгляда, как шоколадка на солнце, плавлюсь.
– Конечно, я тот еще советчик, но не делала бы ты из этого трагедии. Просто наслаждайся моментом, влюбленность к лицу любой женщине. Закончит работу, устрой вечеринку и затащи парня в темный уголок, если он сам этого не сделает. А, судя по твоим рассказам, вполне может.
– Легко тебе сказать, Света. Это ты своего законного можешь затащить. А тут почти незнакомый парень, еще и очень странный. Нет-нет. Ничего у меня с ним не будет, надо переболеть. И вообще, давай поговорим о другом. Как моя принцесса поживает? – Марина спасла себя от дальнейшего обсуждения щекотливой темы, коварно переведя разговор в плоскость идеальную для каждой сумасшедшей мамочки – детишки, их успехи, достижения и забавные истории.
***
В назначенный час Марина подъехала к ресторану, как говорится, «во все оружии». Шелковое темно-синее платье эффектно подчеркивало изгибы фигуры, соблазнительно открывая ложбинку груди. Дима обожал этот фасон, Марина хорошо знала, как ему понравиться. Туфли в шпильке, идеальная прическа: строгая, с легким оттенков фривольности из-за пары выбивающихся локонов. И, самое главное, женщина была абсолютно довольна проведенным днем. Они сделали из Светы такую ухоженную красотку, что у нерадивого мужа должна просто отпасть челюсть. Ну ладно, пусть челюсть стоит на месте, но Марина свято верила, что хоть бурную ночь им детишки дадут провести. Если нет, она готова была лично оплатить детям няню, а этим двоим люкс в лучшей гостинице города. Бывают такие пары, на которых смотришь и понимаешь: «Ребята, вам срочно нужен люкс!»
– Привет, – Дима встретил её у входа, – прекрасно выглядишь, – легкий поцелуй в щеку и долгий взгляд в вырез платья. Время идет, а Барков не меняется, усмехнулась она и вошла в ресторан вместе с мужчиной.
– Марина? – женщина обернулась и в миг побледнела. Она узнала и голос, и человека. В потертом пиджаке и плохо выглаженной рубашке, с кривовато прикрепленным на карман бейджем «Администратор» перед ней стоял он. Тот самый человек, что продал её за долги своему боссу. Денис. Тогда видный парень, сейчас лысеющий неудачник с уже оформившимся пивным пузиком.
– Денис? – она старательно сделала вид, что не узнала. Еще старательнее сдерживала себя, чтобы не плюнуть ему в лицо. Судя по виду, жизнь его и так неплохо поклевала и клюет. – Давно не виделись, – и лучше бы не виделись до конца дней. Осознание того, что еще один кусочек прошлого всплыл на поверхность, пугало до дрожи. Случайно ли он появился здесь? После слушанья она о нем ничего не слышала. Думала, уехал подальше от позора, карьеру строить в какой-нибудь Тмутаракани.
– Прекрасно выглядишь. Я смотрю, ты в порядке, – он окинул взглядом её и Диму, который замер рядом и молча слушал их разговор.
– На жизнь не жалуюсь, – то ли улыбнулась, то ли оскалилась Марина. – А ты как?
– Так себе. После «Золотого запаса» я в черном списке, никуда не берут. Вот, работаю, где могу и как могу, – пожал плечами мужчина. Взгляд такой, что вот-вот и попросит у неё копеечку. Если на это наглости хватит, она разобьет ему лицо и пусть все газеты завтра пестрят хрониками «Бешеная рестораторша покалечила администратора конкурентов». Как жаль, что в этот раз проводят праздник не в её сети. Далась им эта болгарская кухня, откуда они её выкопали вообще?
– Удачи. Нам пора, – разговор нужно было сворачивать и Марине это прекрасно удалось, хоть спиной она еще долго чувствовала этот взгляд.
– Кто это? – стоило им отойти, с нажимом спросил Дима. О боже, нашел к кому ревновать!
– Старый знакомый. Ухаживал за мной после университета, представляешь. Пророчили светлое будущее, но влип в грязную историю с каким-то уродом и вот, пожалуйста, – она улыбнулась, скрывая напряжение. Дима крепко сжал её руку. Он что, думает, убегу от него с этим администратором? – Расслабься, Барков, никуда я от тебя не денусь. Неудачники меня не интересуют.
– Хотелось бы верить, – перед входом в зал он собственническим жестом притянул её к себе за талию. В компании все должны видеть, что она принадлежит ему: блестящая, успешная и красивая. Марина же приготовилась играть свою роль украшения стола и поднятия имиджа.
***
Вечер шел спокойно и на удивление приятно. Мягкая музыка. Вкусная еда. Люди тепло улыбаются друг другу, оставаясь холодными в душе. К мужчинам в дорогих костюмах липнут красивые девушки или мужчины в менее дорогих. Первые понятно зачем, вторые пролезли на мероприятие благодаря связям и горят желанием найти инвесторов, ухватить хороший кусок. Самые серьезные мужчины сидят в отдельной ложе с женами в бриллиантах на несколько сотен тысяч. Её место тоже было там, рядом с Димой и этим парадом шутов на ярмарке тщеславия. Она чувствовала себя, как рыба в воде. Знала, когда улыбнуться, где пошутить, кого спросить о детях, а кого о здоровье любимой чихуа-хуа. Это её успокоило, сняло напряжение. Вот Марина вновь на своем месте, стабильном, хорошо известном и привычном.
Женщина откинулась на спинку дивана и медленно потягивала шампанское, разговоры немного утомили, и её не покидало строгое ощущение, что чего-то не хватает. В этой стабильности, в этом её бизнес-болоте.
– Всем добрый вечер! – в ложу, улыбаясь, вошел Максим Кравцов, собственной персоной. В прекрасно сидящих джинсах и небрежно расстегнутой белой рубашке с закатанными рукавами. Такой образ выделял его из толпы пиджаков, идеально завязанных галстуков и ровных стрелок на брюках. Он обнимал за талию Кристину, которая была великолепна в классическом черном платье. Марину передернуло. Была ли его помощница той девушкой у подъезда? Она не рассмотрела.
Художник оказался таинственным образом знаком с большей частью обитателей ложи. С каких это пор уличные ребята имеют такие связи? Он по очереди поприветствовал всех мужчин и дам. Марина оказалась последней в списке, хоть и сидела ближе всех к нему. Это немного задело.
– Марина, вы божественно выглядите. Впрочем, как и всегда. Совершенству не нужна лишняя огранка, но сегодня она прекрасна, – он отпустил Кристину, легко подхватив руку Марины и прикоснулся к ней губами. Голубые глаза хитро сверкнули. Женщина спиной чувствовала, как напрягся сидящий рядом Дима.
– Этот парень умеет найти общий язык с работодателем! – громко рассмеялся президент компании, все его, разумеется, поддержали. – Марина, ты ему включила в договор пункт о комплементах боссу?
– Да, в обязательном порядке. Штрафую, если не слышу ничего приятного при встрече, – подыграла она, дрожа всем телом от одного легкого касания. Макс смеялся, не отпуская её руки. Внезапно сменилась музыка на танцполе. Та самая песня.
– Боюсь, если сейчас не приглашу эту прекрасную леди на танец, она меня уволит, – подмигнул присутствующим Максим. – Окажете честь?
Как будто она могла отказать? Этим глазам, этой улыбке, этому прикосновению. Никогда. Марина была зла на себя за это, зла на него за вчерашнюю сцену у подъезда, но шла на танцпол, как заколдованная. Знала для чего: снова почувствовать его руки на талии, прижаться к нему, обжечься о горячее дыхание. Не имело значения, что подумает Дима. Совсем. Только музыка. Только этот человек. Только здесь и сейчас. Без вчера и завтра. Без писем и поцелуев с другими.
– Ты очень красивая сегодня. Я не врал, – он мягко вел её в танце, не так огненно, как тогда на стройке. Это расстраивало. Марина сама не заметила, как сделала шаг вперед, сократив расстояние между ними до почти неприличного.
– Спасибо. А ты в своем образе выбиваешься из пейзажа, – тихим шепотом ответила она, подавляя желание прижаться и долго-долго вдыхать запах его одеколона вместе с запахом тела. Она даже сейчас чувствовала его, терпкий, щекочущий ноздри, опьяняющий.
– Не люблю эти сборища снобов, но где-то нужно искать заказчиков, – рука скользнула вверх по спине. Марина напряглась, сжав его руку чуть сильнее.
