Текст книги "Я нарисую для тебя любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
– Ты все предусмотрел, значит? – игриво нахмурилась Марина, прижимаясь к нему чуть сильнее.
– Я надеялся, – короткий поцелуй в кончик носа, – я мечтал, – поцелуй в уголок губ, – но и представить себе не мог, что ты…– голодные губы накрыли ее, умоляя, сводя с ума.
– Макс, не надо. Подожди, – она чуть оттолкнула его, воздуха не хватало. Дышать, нужно дышать. Этой ночью Марина и в самом деле была не сдержанна, как с цепи сорвалась, обезумела, вспыхнула и горела на пределе возможного. Но все это лишь ночь, одна ночь. Ей ли не знать, сколько на самом деле стоит одна такая ночь. Всего ничего. Внезапно внутри стало горько и пусто, он ведь получил желаемое, что ему мешает перегореть, разочароваться? – Не говори ничего. Если ты считаешь, что это была просто случайная связь, я все приму. Уйду без скандала. Не нужно говорить мне приятное только потому, что мы переспали, пожалуйста.
– Что ты несешь, глупая?
– Хочу сразу все прояснить. Мы взрослые люди, провели ночь и все. Я могу уйти, без проблем…
Ей не дали закончить свою сбивчивую речь. Признанный миллионами мужчин, лучший способ заткнуть женщину работал на все сто процентов. Прижатая к стене, одурманенная поцелуями и сводящими с ума руками, она наконец, приняла тот факт, что Макс не врал. Не врал, когда говорил «больше никогда без любви», не врал, когда смотрел на неё восхищенным взглядом, не врал этой ночью. В жилах бурлила кровь, как у двух обезумевших от желания подростков. Хотелось лишь одного – новых поцелуев и прикосновений.
– Я с ума схожу, от одной мысли, что ты уйдешь, – прошептал Макс ей в губы. – Теперь никуда, каждый день со мной, понятно?
– Хорошо-хорошо. Пора на работу, – как-то невразумительно попыталась сопротивляться счастливая до дрожащих коленей и пылающих щек Марина, четко понимая – бесполезно. Неожиданно он послушался, отпустив тяжело дышащую женщину, с губ которой едва не сорвался стон разочарования.
– Отдай мне расческу, – скомандовал художник. Она совсем забыла про спутанные волосы и расческу в руках. Тело и так было, словно ватное, поэтому отобрать щетку и усадить Марину на пуфик он смог без труда.
– Что ты делаешь?
– Расчесываю тебе волосы. Я лишил тебя парикмахера, придется спасать ситуацию. Извини, эти ужасные кульки на голове я делать не умею, но постараюсь изобразить что-нибудь красивое.
Следующие полчаса прошли для Марины в каком-то невероятном полусне. После звонка на работу и сообщения, что встреча с Кравцовым отменяется, она окончательно улетела из этого мира, наслаждаясь нежными, будто невесомыми движениями расческой. Несколько раз Максу пришлось дернуть достаточно сильно, но он каждый раз целовал её в макушку, извиняясь. Марина подозревала, что секс – не высшая форма физического наслаждения, но то, что круче может быть утреннее расчесывание предположить не могла. И правильно делала, потому что следом за расческой в дело вступили пальцы, нежно перебирающие волосы, ласкающие кожу головы, наслаждающиеся каждым прикосновением. Марина зажмурилась и выгнулась назад, стремясь ярче почувствовать их.
– Тсссс, – рука мягко легла на шею и вернула женщину в прежнее положение. – Не шевелись, иначе получится некрасиво. А тебе еще руководить…
Какое руководить, она и думать не могла нормально. Ни о чем, кроме этих рук, голоса и собственных сжигающих изнутри чувств.
Что произошло? Как вышло, что она, забыв обо всем, набросилась на кого-то? Пока он колдовал над ее прической, Марина попыталась вырвать у памяти обрывистые воспоминания о ночи. Для нее все смешалось в бесконечную череду новых чувственных удовольствий, тех, что она никак не контролировала. Лидер по натуре, она и в постели всегда стремилась лидировать, вести игру, хотя бы негласно. Дима и другие мужчины ей это позволяли, поэтому часто в процессе её мысли были заняты техническими вопросами, анализом того, как тело партнера реагирует на то или иное прикосновение и выводами, как сделать еще приятнее. Она же…что она? Легкое возбуждение, желание и его удовлетворение. Технический процесс, который этой ночью превратился в нечто невероятное.
Здесь никто не вел. Это был разговор двух тел, столкновение двух желаний, разгорающихся огромным костром. Марина горела и совершенно не соображала, что делает, когда стаскивала с него футболку, когда впивалась ногтями в спину, когда в такт каждому неистовому движению шептала: «Люблю».
О, ужас, что она несла… Марина посмотрела на себя в зеркало и с ужасом осознала, что покраснела.
– Всё вспомнила или напомнить особенно яркие эпизоды? – Максим закончил свои эксперименты с её волосами и чуть склонился, чтобы прошептать это на ухо и легко поцеловать в изгиб шеи.
«Работать, работать…» – как мантру повторяла про себя Марина, когда с губ слетело:
– Между вторым и четвертым оргазмом ничего не помню.
– Вот проблема, я тоже, – буквально сдернули с пуфика, захватив в плен губ и рук. Самый приятный из возможных, но она не сдавалась.
– Макс, работать… – прерывая поцелуй, она попыталась вырваться. Бесполезно.
– Хорошо, по дороге в офис разберемся…
***
Марина вышла из такси и задумчиво посмотрела на свое отражение в стеклянной витрине. Она не узнавала саму себя. На ней чуть помятый плащ, его пытались сначала снять с вешалки, а потом надеть, не отрываясь друг от друга. Свежее платье пришлось купить в одном из ближайших магазинов. Макс сообщил, что это подарок и буквально насильно засунул ее в светлое платье с яркими цветами, что совсем не подходило для офиса. Зато идеально гармонировало с объемной косой, созданной искусными пальцами художника.
– Макс, где ты научился так плести? – спросила Марина, когда они сели в такси.
– Я рисовал портреты на улице, а одна девчонка делала прически за деньги. Я по сравнению с ней осьминог, она создавала настоящие шедевры, всего за два евро. Тебе бы понравилось, – улыбнулся тот, целуя ее в висок. – И никаких бубликов на голове.
– Ты невыносим, – она ткнула его под ребра, не обращая внимания на усмехнувшегося водителя такси. «Молодо-зелено», – подумал усатый старик и вдавил педаль газа.
***
– Макс, просьба. На территории офиса веди себя прилично. Никто не должен знать. Сначала приду я, потом ты и руки по швам, – она скинула его ладонь с талии.
– Ну Марин, – надул губы, как ребенок, который что-то просит, а мама ему отказывает, и снова притянул ее к себе.
– Неееет, Макс, – женщина нежно поцеловала его в щеку, усыпив бдительность, и эффектно вывернулась из захвата. Подол платья взлетел в воздух, обнажив стройные ноги. Взгляд парня сверкнул, он явно пожалел, что подарил ей эту тряпочную провокацию. – Мы же не сумасшедшие подростки, должны держать себя в руках!
– Хорошо-хорошо, – со скрипом согласился художник, поднимая вверх руки.
***
Марина внезапно почувствовала себя героиней фильма «Служебный роман», той самой сцены, когда Людмила Прокофьевна преображается, приходит на работу в ужасном по сегодняшним меркам костюме и все оборачиваются ей в след. Вот и ее сотрудники, идущие навстречу, оборачивались и озадаченно смотрели на цветущего во всех смыслах этого слова директора.
– Марина Сергеевна? Здравствуйте, – Лидочка чуть не пролила кофе, глядя на начальницу с косой. Да-да, ни разу она не приходила на работу в легкомысленном платье и с искусно заплетенными волосами. – Вы сменили стиль? – она прокашлялась.
Все еще окрыленную прекрасной ночью, чудесным утром и пугающе хорошим настроением так и подмывало пошутить: «Так я теперь буду выглядеть всегда». Но это не в ее стиле, тем более, что Лидочка все еще в немилости за болтливость.
– Вечером еду на бизнес-коктейль. Дресс-код. Нас ждет безумный день, пришлось утром подготовиться. А что, плохо? – не удержалась и задала главный вопрос.
– Нет, вы что? Классно! – она подняла вверх большой палец. – Вы прям красотка сегодня, помолодели, ой… – Лида поняла, что ляпнула лишнего.
Спасло ее от скорой расправы появление Макса. Тот вошел в приемную, как всегда, в своей раскрепощенной манере и с улыбкой во все тридцать два зуба. Марина побледнела. На шее едва заметный отпечаток помады. Её помады. Как не заметила? Зачем вообще губы накрасила?
Пока Лидочка дежурно улыбалась Максу (попробовала бы улыбнуться иначе, вылетела бы в два счета), она жестами попыталась показать ему, где стереть.
– Простите, Марина. Внезапные неотложные дела заставили меня отменить встречу. В качестве компенсации я пришел пораньше на следующую.
Вечером она обязательно ему сообщит, что он никакущий актер. Художник от бога, а вот актер…по нулям. Оставалось надеяться, что Лида не обратит внимания на этот взгляд, едва ли не раздевающий её начальницу прямо в приемной. Марина сделала страшные глаза, показывая рукой на шею. До него, наконец, дошло, и он быстро стер помаду ладонью. Выдохнула. Ну неужели.
***
Совещание выдалось жарким. Много спорных вопросов, а тут еще и Макс накосячил по полной программе. Марина на долю секунды подумала, что он специально подстроил эту бурную ночь, чтобы ему не досталось. Так это или нет, она не знала, но гипотетический коварный план в любом случае провалился.
– Какого черта смета на оформление увеличилась вдвое? – она перевела взгляд с Кристины на Максима и обратно. Вряд ли спрашивать имело смысл с непрактичного художника, скорее всего, дело в помощнице. Решила возместить потерю от столь щедрой скидки Макса? – Кто мне объяснит?
– Она не причем, – художник мгновенно все понял и постарался отвести гнев от помощницы. Какая забота, ой-ой. Марину аж затрясло от гнева, от внезапной ревности. Нашла коса на камень, личное на профессиональное, эмоции на разум. – Пришлось заменить некоторые материалы на более дорогие. Это только улучшит качество.
– Максим, – Марина поднялась на ноги и практически нависла над парнем, клокоча от гнева. Он прекрасно знает, что у них и так проблемы, какие еще дополнительные расходы? Кто знает, сколько придется дать на лапу, чтобы ресторан вообще открылся? Бред. – Нужно было меня предупредить в первую очередь. Вы, надеюсь, это понимаете? Я не согласовывала вам плюс один ноль к сумме!
Будь дело в десятках тысяч, она не стала бы тратить на это время, но увеличить стоимость работы на сотню и не согласовать с ней – это уже большая ошибка.
– Марина, успокойтесь, пожалуйста, – спокойно произнесла Кристина. – Мы решим эту проблему, сделаем взаимозачет. Максим не знал всех тонкостей контракта и хотел, как лучше, – она бросила короткий взгляд на художника. Не злилась, а чего-то испугалась. Марина это заметила, но уже вошла в раж.
– Как с вами работать, если вы можете спокойно наплевать на согласованную смету? Вы вообще планируете соблюдать договор? Сейчас я имею полное право прекратить наше сотрудничество, вы это осознаете? – кипела она. Внезапно художник поднялся и без зазрения совести чмокнул ее в губы. Рука сама с собой взлетела и со звонким хлопком опустилась на его щеку. Марина залепила ему пощечину изо всех сил. Сам виноват. Просила не делать этого, просила вести себя прилично, не использовать личное в работе. Он нарушил все запреты. Это ее территория, никто не смеет в этой компании вести себя с ней так бесцеремонно.
– Вон! – гаркнула она не своим голосом. – Выйдете отсюда, Кравцов! Отныне я буду вести дела только через госпожу Арман. Ваше поведение переходит все границы!
Марина встряхнула рукой, что все еще болела от удара. Макс посмотрел на нее своими пронзительными голубыми глазами так, что внутри все похолодело, развернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Сердце сжалось. Удивила, расстроила, обидела, хоть и была права. Остальные участники совещания притихли. Кожей женщина чувствовала их пристальные взгляды. Будь неладен Макс, не мог держать себя в руках?
– Извините, я говорила, он несколько эксцентричен, – пришла на выручку Арман.
– Спасибо за неуместный комментарий, Кристина. Продолжим. Далее у нас отчет об оформлении вип-зала. Лена?
Арт-директор все это время сидела, испуганно поджав ушки. На разговор с разгневанным боссом она явно сегодня не рассчитывала.
***
Марина не помнила, как закончила. Пришлось все записывать и просить Лиду экстренно оформить протокол совещания, иначе точно что-то забудет. Мысли хаотично прыгали с одного на другое. Она шумно выдохнула, когда пытка занудством, наконец, закончилась. Работа ужасно мешает любви. Особенно, когда твой мужчина имеет к ней непосредственное отношение. Желудок заурчал, напомнив, что позавтракать они сегодня не успели.
– Лида, принесите кофе. Черный, без сахара, – буркнула Марина в трубку и с грохотом бросила ее на аппарат. К горлу уже подкатывал страх, даже яркое солнце, влетевшее в окно, не поднимало настроения. Ладонь все еще жгло от удара.
Мысли маятником качались туда-сюда в амплитуде от «ему больно, как я могла?» до «заслужил, я же просила». А что если он обиделся? Что, если больше не придет? Марина дернулась, сделала несколько шагов к выходу и только потом поняла, что не знает, где искать. Куда он мог пойти? Перед глазами все еще его взгляд, удивленный и расстроенный. Телефон оказался в руках неосознанно, нужно позвонить, узнать, найти, приложить холодное, поцеловать. Сделать хоть что-то! Она безумными глазами смотрела на телефон в дрожащих руках, когда дверь в кабинет открылась.
– Спасибо, Лида. Поставьте на стол, – не глядя, произнесла Марина. Ответа не последовало. Странно, девушка обычно уточняла, нужно ли что-то еще, а тут тишина. Дверь закрылась, щелкнул замок.
Макс стоял в дверях с бумажным пакетом в руках. Телефон упал на пол, не помня себя, Марина бросилась к парню и, обхватив руками шею, принялась целовать покрасневшую щеку. На горячую кожу упало несколько слезинок.
– Эй, ты чего? – он обнял ее свободной рукой за талию.
– Я боялась, – она с трудом переводила дыхание, – что ты больше не придешь. Прости меня…
– Пришел вымаливать прощение, а тут такое, – рассмеялся художник, касаясь губами ее влажной и горькой от слез щеки. – Сходил за кофе и сендвичами, мы не успели позавтракать. Голодная?
– Безумно, но я все еще злюсь. Какого черта ты учудил? – Марина отстранилась и с укором посмотрела на него.
– Ты так злилась, что мне захотелось… – начал парень.
– Я про смету, Макс. Что за самодеятельность? Ты видел меня каждый день, не мог предупредить? Два слова всего сказать, – художник лишь слегка улыбался в ответ на её грозную речь.
– Ну, ты не должна была знать. Эта смета моя, я планировал оплатить ее сам. Сделать сюрприз и все такое. Кристина решила меня подставить, – мягкий тон парня немного поменялся, когда он заговорил о помощнице. – Поссорить нас хочет, считает, что ничем хорошим наши отношения не кончатся.
– Вот же, – Марина с трудом сдержала нецензурную брать, так и рвущуюся наружу.
– Я сам с ней разберусь. Она мой сотрудник, ты не должна решать мои рабочие проблемы, – он отпустил ее и поставил пакет на стол. – А теперь выгони меня отсюда.
– Что?
– Выгони! Ты помнишь, за нами все еще наблюдает тот придурок с фотками? И фирма теперь бурлит, как котел. Пусть думают, что я подлец, а ты держишь оборону. С криками, вышвыриваниями из кабинета и другими плюшками.
– Люблю тебя, – одними губами прошептала Марина, прежде чем начать показательные выступления.
***
Лидочка и подумать не могла, что Марина Селезнева может так орать. Художник был грубо вытолкнут из кабинета под громогласный крик: «Я расторгну контракт к чертовой матери!», вслед ему полетело несколько пластиковых стаканчиков из старбакса. Один упал на стол к секретарше, слава богу, оказался пустым.
Отдать должное, когда она пускала его внутрь, то искренне надеялась, что эти пожирающие друг друга взглядом, наконец, договорятся. Лида хоть и была не слишком умной девушкой, зато внимательной и понимающей точно. В единую картинку идеально сложились: взгляды, новый имидж начальницы, след от помады, отмена утренней встречи и явление художника раньше обычного. Что-то между ними произошло и последствия этого были столь яркими, что игнорировать невозможно, не заметить невозможно.
– Фух, – выдохнул парень, когда дверь захлопнулась прямо перед его носом. – Ну и характер у вашей начальницы, Лида! Как вы с ней работаете? – обезоруживающая улыбка и всклокоченные волосы. Глядя на него, девушка и сама улыбнулась. Он обладал каким-то невероятно заразительным обаянием.
– Потихоньку, – щеки чуть порозовели. – Сейчас у нее какие-то проблемы из-за ресторана, совсем дикая стала. Нашелся бы уже доступ к этому Шаркову Владимиру из министерства, успокоилась бы. У нас ведь ресторан снести хотят, знаете…ой…– Лидочка шлепнула себя по губам, опять сболтнула лишнего.
– Не переживайте так, я немного в курсе. У Шаркова отчество не Денисович, случайно? – уточнил парень.
– Не помню, сейчас погляжу, – Лидочка стремительно зашелестела какими-то бумагами. – Да, Денисович. Вы его знаете?
Максим задумчиво закусил губу. Да, неожиданный поворот. Такого он точно не мог предположить. В любом случае, кое-чем помочь Марине он может. Если только она согласится принять его помощь.
***
Телефонный звонок от Павла застал Марину за поглощением то ли позднего обеда, то ли раннего ужина.
– Слушаю.
– Марина Сергеевна, можете встретиться со мной сегодня вечером? Мы нашли человека, который продал ваши фото шантажисту. Думаю, вам будет полезно с ним поговорить, – напряженный голос мужчины на том конце «провода».
– Разумеется, во сколько? И где? – Марина сжала холодный металл вилки так, что костяшки пальцев побелели.
– Я пришлю адрес по вайберу. Как приедете, наберите меня – встречу, провожу. Ехать лучше по навигатору.
Марина положила трубку и набрала номер Максима. Увы, билеты в кино и записку «Хочу стать сумасшедшим подростком с тобой. Сегодня. В кинотеатре», которые она нашла на дне пакета с завтраком, придется отменить. Хотя, целоваться весь фильм они могут вечером дома, без посторонних глаз и с закономерным продолжением.
– Макс, звонил Павел. Они нашли источник фотографий и видео. Я должна встретиться с ним вечером.
– Поехать с тобой? – голос звучал озабоченно и серьезно.
– Нет, сама разберусь. Не хочу тебя втягивать, вдруг главный бэд бой наблюдает, – она замолчала, не зная, что сказать. Хотелось «я приеду к тебе вечером», «жди меня дома», но все эти слова застряли в горле.
– Ок, буду ждать дома. Приготовлю что-нибудь вкусное, – зато у Макса с горлом все было в порядке. – И не вздумай ехать к себе! Плюну на нашего злодея, приеду и накажу.
– Так и подмывает поехать домой и предвкушать, – рассмеялась женщина, чувствуя себя немного безумной. Какого черта она заигрывает с ним, не делала этого уже много лет. Эта маленькая девочка с острова определенно обнаглела и все чаще рвется наружу, оставляя далеко позади серьезную рациональную бизнес-леди.
***
В условленное время тонкая фигурка стояла на пустыре в отдаленном районе города, зябко кутаясь в светлый плащ. Разгулявшийся ветер трепал юбку и непослушные пряди, выбившиеся из косы за день. Дрожащими от холода пальцами Марина набирала телефон Павла. Куда ее завел навигатор? Туда ли она приехала?
Вокруг только обшарпанные склады – остатки от давно закрывшегося гигантского завода. В свое время он кормил миллионы людей, что-то производил, но никто уже не помнил, что именно. Сейчас на этих площадях ютились разношерстные арендаторы, большинство же складов было заброшено. Именно сюда ей сказал приехать Павел, чем она думала, когда не взяла с собой Макса?
***
Он буквально летел домой, правда, по дороге пришлось заскочить в магазин. Марина придет вечером, а значит, должен быть ужин. Купил продукты для рататуя, вино и, неосознанно, зацепил вторую зубную щетку.
Кто бы мог подумать, что все произойдет так быстро? Что так глубоко проникнет в его жизнь строгая русская заказчица? Он согласился на работу в России по просьбе отца, который давно давил и просил подумать о возвращении на Родину. Особенно сейчас, когда он достиг такого уровня, что может жить в любой стране, а заказчики со всего мира будут в любом случае драться за него. Макс задумчиво улыбнулся, расплачиваясь на кассе. Он хорошо помнил, как все удивились, когда художник без очереди принял заказ из России и, мало того, согласился на него в течение недели.
Максим и сам не мог объяснить почему. Наверное, соскучился. Тоска по Родине, как у большинства русских эмигрантов, догнала его. А потом он вошел в кабинет и увидел её. Первым желанием было растрепать её волосы и долго целовать эти напряженно сжатые прекрасные губы. Понимая, что сделать этого не может, он молчал и наблюдал за этим странным созданием, появившимся в его жизни. Максим невольно вспомнил одного художника-портретиста, рядом с которым однажды рисовал на улице.
– Почему вы пишете портреты? Это же скучно, – художник Кравцов никогда не был портретистом и не собирался начинать. Ему не нравились люди, он не любил вглядываться в их черты и, тем более, переносить на бумагу.
– Это прекрасно. Вы просто не нашли свою модель. Однажды, как и многие до вас, вы встретите человека, каждую черточку которого захотите запечатлеть на бумаге. Вот тогда и поговорим о скуке.
Макс не поверил, посмеялся и ушел. Теперь же встретил её. Женщину, которую хотелось рисовать постоянно. Каждое выражение лица он мечтал перенести на бумагу, запомнить навсегда. Художник никогда не видел никого настолько совершенного.
А потом он разозлился, потому что вид не соответствовал содержанию, не было гармонии. Это казалось кощунством. Крыша неслась вдаль с невероятной скоростью. В итоге пришлось извиняться, срываться к испуганной Марине ночью и послушно замереть в дверях, когда она сказала «нет». Скрипеть зубами от злости, когда появился её «партнер», и даже попробовать такие отношения. Хуже с ним ничего в жизни еще не случалось, последствием стал полный провал с вдохновением, два дня даже кисти из рук падали.
Но стоило подумать о Марине, как те же руки чесались от желания рисовать. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы она согласилась. Пытался понять ее нелюбовь к цветам, докопаться до сути этого странного создания. Та ночь в магазине. Она несла какую-то чушь про документы, он делал вид, что верил. Хотя уже знал, что они оба попали в сети, из которых не смогут вырваться. Это лишь вопрос времени.
Тогда же он понял, что Марина боится не только ночных кошмаров, но и своих чувств. Только поэтому не стал целовать её в тот вечер, все еще каким-то чудом держался. Зато попросил о портрете – не думал, что согласится.
Это было счастье в чистом виде. Опьяняющее хуже самого крепкого вина с того самого момента, как она вошла в его мастерскую. Сначала он, и правда, хотел написать её обнаженной, но выдержки не хватило. Голова плыла от одного лишь осознания, что она медленно снимает с себя одежду за ширмой. Более жестоким испытанием для него стала болезнь.
В ту секунду, когда Марина потеряла сознание и упала на пол, его мир перевернулся. Сразу отлетели в сторону все условности, все запреты. Одна мимолетная мысль, что с ней может случиться что-то плохое, приводила в ужас. Нет, теперь только под присмотром.
Фотографии поставили все на свои места, но не изменили ничего. Она была его, только это имело значение. А Павел поможет разобраться с остальным, он был лучшим в службе безопасности отца.
Улыбаясь, как полный идиот, он с трудом втиснулся в лифт: едва не разбил бутылку вина о железную створку. Слава богу, ехал один до самого верха. В голове крутилась та самая песня, под которую они танцевали в магазине и на празднике. Поставил мысленно галочку – скачать и включить вечером.
В холле было темно.
– Черт, опять лампочка перегорела, – чуть слышно выругался Макс, прежде чем его с силой толкнули вперед и впечатали лицом в стену. Пакеты упали на пол, жалобно звякнула и разбилась бутылка с вином.
В затылок уперлось что-то твердое. Ему было знакомо это чувство, когда вплотную к голове приставлено дуло пистолета. Недаром жил около года в районе Gare de Nord в Париже. Вот только одно но, на этот раз откупиться деньгами и мобильником не получится.
– Ну, здравствуй, благородный рыцарь Максим Кравцов, – прохрипел за спиной странно знакомый голос.
Глава 13. В шаге от истины
Марина смеялась. Горько. Звонко. Потому что не могла иначе. Это невозможно, такая ирония судьбы, высшая форма нелепости. Как в дешевом боевике, в центре заброшенного склада сидит заложник с окровавленным лицом, люди Павла предусмотрительно привязали его к стулу. Марине пришлось наклониться, чтобы взглянуть в окруженные синяками и чуть заплывшие глаза, мужчину она давно узнала.
– Как? Как ты мог продать меня второй раз? Ты, действительно, гений продаж, Денис, – ее голос был низким, придавленным горечью. Дважды. Если бы на его теле осталось чуть больше живого места, Марина с удовольствием ударила его. Била бы долго, с чувством и невероятным ощущением счастья. Но живого места не было, пришлось лишь сжать кулаки в бессильной злобе.
– Мне нужны были деньги… – прохрипел тот и сплюнул кровь. Жалости от нее эта пародия на человека точно не дождется, что ж он ей не продал эффектное хоум-видео? А что? Она бы заплатила. Сначала за видео, а потом киллеру, который всадил бы пулю в его лоб за следующим поворотом.
– Зачем вы меня сюда пригласили? – Марина обернулась и посмотрела на Павла уставшим, выгоревшим от мгновенно вспыхнувшего гнева взглядом.
– Вы сами хотели быть в курсе всего, во-первых. А во-вторых, это не он писал вам письма. Только продал информацию. Он не знает, кому. Может дать только детали. Послушайте его рассказ внимательно, возможно, узнаете этого человека.
***
– Да не дергайся ты, – Макс затылком чувствовал, как человек за его спиной сейчас самодовольно ухмыляется. – Я поговорить пришел.
– С пистолетом? – съязвил в ответ парень. Страха не было. Если тебя хотят убить, то просто делают это, без лишних слов. Сейчас, очевидно, другой случай.
– Иначе не станешь слушать. Мы в одной лодке, Максим. Эта женщина бросит тебя и, возможно, уничтожит, когда узнает больше.
Голос. Это не голос хладнокровного убийцы, шантажиста, изверга. Нет. Голос уставшего от всего человека, измученного собственной ненавистью, запутавшегося. Чем ему не угодила Марина? Макс понимал, что сейчас не позволено задавать вопросы, только слушать. Вряд ли его совершенство порадует окровавленное тело в холле. Придется терпеть.
– Она стерла с лица земли целую бизнес-империю, разрушила жизни людей, не моргнув глазом.
***
– Простите, ничего сказать не могу. Описание очень общее, – выдохнула Марина, когда Денис завершил свой сбивчивый рассказ о встрече с заказчиком. Все было пугающе типично. Чуть хрипловатый голос? Таких миллионы и подделать легко. Высокий, стройный – тоже полгорода подходит. Пахнет дорогим одеколоном. Только среди знакомых Марины подходящих под это мутное описание человек пятьдесят найдется. Если не думать о том, что это мог быть наемный человек. Лицо скрыто маской, руки в перчатках, телефоном или интернетом он не пользовался – всегда находил Дениса сам. Этот человек невероятно осторожен. Он продумывает все на несколько шагов вперед и просчитывает ситуацию наилучшим образом. Идеально. Пугающе идеально.
***
– Я не доверяю людям. Все делаю сам, и только от меня зависит успех или провал. Уверен, твои архаровцы уже вышли на Дениса, но меня им не найти. Пока они там, я – здесь. Ты позовешь их сюда, я буду уже далеко.
– Почему? – в ушах стоящего под дулом пистолета Макса истерично звучала лишь одна фраза: «Эта женщина бросит тебя… когда узнает больше». – Почему она меня бросит?
– Влюбленный идиот, – его грубо схватили за волосы на затылке и ударили лбом о стену. – Твоя семья уже дважды перешла ей дорогу, Макс. Когда она узнает, ни перед чем не остановится. Ради мести, ради своего бизнеса. Сначала хотел убить тебя, но потом понял, что ты полный придурок и тебя надо спасать. Оставь ее, уезжай обратно в Париж, рисуй свои картины и живи. Не позволяй ей все разрушить…
Пока мужчина произносил свою длинную речь, его голос медленно удалялся, ствол больше не упирался в затылок. Макс обернулся, но увидел спину. Фигура, спрятанная под застегнутой до самого верха курткой, была смутно знакомой. Эти движения, он точно видел их раньше. Всего одно мгновение. Створки лифта закрылись, и он с характерным шумом устремился вниз.
Макс сорвался с места и подбежал к двери на лестницу. Если повезет, лифт задержится на одном из этажей, тогда у него появится призрачный шанс столкнуться с шанатажистом на первом. Но она была заперта. Этот урод все предусмотрел. В бессильной злобе Макс еще несколько раз рванул на себя дверь, но дом был относительно новый и носил гордое звание «элитный» – сделали на совесть.
***
– Что случилось? – Марина вернулась в мастерскую художника в спутанных чувствах, но все они отошли на второй план, когда перед ней предстал Макс с ободранным лбом. Сердце ушло в пятки. Первой мыслью было: «И до него добрались». Что пока она слушала Дениса, настоящий преступник был здесь.
– На стройке зазевался и получил дверью в лоб, – не моргнув глазом, ответил парень. Ничего более оригинального он придумать не смог. Павлу, которому успел рассказать все, как на духу, строго настрого запретил говорить об этой встрече Марине. Хорошо помнил, как его любимая отреагировала на угрозы, стоит ей узнать про пистолет, точно сбежит. От этой мысли становилось так тяжело дышать, что пришлось прибегнуть к единственному лекарству.
Он обнял её и изо всех сил вдохнул запах волос. Стало легче. Марина вяло сопротивлялась, смеясь и обжигая горячим дыханием грудь сквозь тонкую ткань футболки. Это сводило с ума. Хотелось спрятать ее в самом безопасном месте, не отдавать никому и целовать каждый миллиметр кожи с дурманящим разум ароматом. Да, сейчас она пахла еще немного бензином и каменной пылью, но все это так незначительно.
– Макс, отпусти. Я хотя бы душ приму. Твой Павел затащил меня на какой-то заброшенный склад. Чувствую себя грязной после встречи с Денисом…
– Сейчас отмоем, – рассмеялся художник и, подхватив на руки, самым коварным образом утащил в душ.
***
Завернутая в огромное полотенце, накормленная до отвала и слегка опьяненная терпким вином, Марина успокоилась. Лежа на диване, чувствуя рядом тепло любимого человека, она смогла рассказать подробно все, что удалось выяснить Павлу.
– Хорошо, что я с тобой не поехал, – легкий поцелуй в обнаженное плечо. – Этот Денис настоящий слизняк. Он объяснил, почему хранил все это столько лет?
– Сказал, принесли от Рогова с надписью «на память». Хотел выбросить, но смекнул, что может пригодиться против его людей. Нам прислали тщательно подрезанное видео, только кадры со мной. В оригинале видно лица всех, кроме самого Рогова. Всех, кто… – она мелко задрожала от нахлынувших вновь воспоминаний и не смогла произнести это страшное слово.
