Текст книги "Я нарисую для тебя любовь (СИ)"
Автор книги: Татьяна Кошкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)
Марина опиралась плечом на косяк в прихожей и наблюдала за парнем. Впервые в жизни она кого-то провожала на работу. Тогда, давным-давно, с Денисом они выезжал в офис вместе, с трудоголиком Барсом просто редко пересекались и чаще всего в постели. Дима, само собой, утром просыпался в гордом одиночестве.
При взгляде на парня, внутри собиралось какое-то непривычное тепло. Желание обнять на прощание, прикоснуться губами к щеке стало нестерпимым. Макс обулся и небрежно накинул легкую куртку. Воротник загнулся, и Марина не выдержала: подошла, положила руки на плечи.
– Подожди, поправлю, – несколько ловких движений и все в порядке, Макса не стыдно выпустить из дома. Вот только время почему-то замерло, и отойти нет сил. Страшно до дрожи от одной мысли, что вечером он не придет. Звенящая тишина повисла в прихожей и тут же исчезла, когда одновременно прозвучало:
– Можно я приду вечером?
– Ты придешь вечером?
– Да, – одновременно ответили двое. Дышать сразу стало легче.
– Ужин? – Макс смотрел на неё, не мигая.
– Китайская лапша с курицей. По дороге есть магазин, я скину адрес.
– Будет сделано, шеф. Не вздумай убираться, готовить и работать! Я скачал тебе сериал, сиди и смотри. В час заедет Павел по поводу писем. Ты ему все расскажешь в подробностях. Хорошо?
– Возвращайся скорее, – вырвалось в ответ у Марины. Перспектива вновь вспомнить тот день, рассказать обо всем чужому человеку пугала до дрожи. Из паники знакомо выдернула настойчивая мелодия айфона.
– О, рабочий день начался, – усмехнулся Макс, отступая на шаг назад, – отправь их лесом и отдыхай. Марина, я не шучу! – он строго посмотрел на женщину, та лишь согласно кивнула. Тем более что мелодия не была стандартной. Стояла эта жуткая кавер-версия Бетховена на Баркове. Утро перестало быть приятным в тот момент, когда захлопнулась дверь за Максом, а мелодия пошла на третий круг. Настойчивый, зараза!
***
– Да, – откашлявшись, Марина взяла трубку.
– Нам надо поговорить, – без лишних церемоний произнес мужчина. – Я чуть с ума не сошел, пытаясь до тебя достучаться. О чем ты думаешь? Уехала неизвестно куда, сутки не брала телефон, в офисе несут про тебя какой-то бред.
– Дима, хватит. Бред – это то, что ты сейчас говоришь, – устало произнесла женщина. Хотелось крикнуть, чтобы прервать его гневную тираду эффектно, но, увы, горло не позволяло.
– Что? Марина, давай я приеду. Поговорим. Ты дома? – начал напирать мужчина.
– Приезжать не надо, – оборвала она, – Дим, это конец. Всё. Никаких отношений больше не будет. Ты пересек черту, нарушил наш договор. Я ухожу, если тебе так важно услышать именно эти слова.
На том конце повисла тишина. Несколько секунд тяжелого дыхания. Марина хотела повесить трубку, когда:
– Стоп. Давай попробуем все решить нормально. Марин, я хочу быть с тобой, понимаешь? Не два-три раза в неделю по несколько часов. Я хочу просыпаться рядом с тобой, приходить домой и видеть там тебя. Понимаешь? – Дима говорил медленно и, кажется, тщательно подбирал слова. – Прости, я много выпил в тот день, а ты так танцевала с Кравцовым…
– И что? Да, я танцевала с Кравцовым. Он, в отличие от тебя, не пытался изнасиловать меня прямо на улице, а вел себя, как джентльмен. Если ты таким образом пытался сделать мне предложение руки и сердца, то вышло хреново. Тебе лучше удаются коммерческие варианты с описанием преимуществ и просчетами бюджета. Сосредоточься на них, – огрызнулась Марина. Последние сутки избаловали её: тепло, счастье, доверие. Барков своим звонком напомнил о мире, где ничего подобного нет. За это ему хотелось перегрызть горло без суда и следствия.
– Так это правда? – тихий, напряженный голос в трубке заставил Марину напрячься. – У тебя роман с художником? Я думал, это офисные сплетни.
У неё почему-то в груди все сжалось, словно от предчувствия беды. Кажется, Барков не в себе и может натворить бед. Этого нельзя было допустить. Марина устало села на диван и накинула плед на колени.
– Уйми фантазию, Барков. Она у тебя что-то разыгралась. Я болею, он просто помог мне добраться до дома. Эти идиотки в офисе тут же нафантазировали бог весть что, а ты и рад стараться, да? Можешь мне еще одну сцену ревности закатить. Но только прошу, по телефону. Еще одного покушения на свое тело я не выдержу. – Залпом выдала тираду она и, не дожидаясь ответа, завершила вызов. Он позвонил снова, но телефон был закинут в противоположный угол и накрыт подушкой. Сериал, значит, сериал.
***
Она впустила в дом широкоплечего человека в сером костюме и галстуке в тон. Сломанный когда-то давно нос с характерной горбинкой, тяжелый взгляд.
– Павел Сергеевич, – он переступил порог дома и протянул визитку. Такую же серую, как его костюм с золотистой витиеватой буквой А в углу и номером телефона. – Если придут новые письма, звоните в любое время суток, не стесняйтесь. Если с Максимом что-то случится, звонить можно тоже. На будущее запомните.
– Хорошо, – Марина сунула визитку в карман брюк. Пришлось одеться поприличнее к приходу гостя. – Марина Сергеевна Селезнева, – не осталась она в долгу.
– Я в курсе, – хмыкнул мужчина. – Показывайте письма и все материалы…
Следующий час был одним из самых тяжелых в жизни Марины. Её заставили вспомнить всё с самого начала работы в компании, все подробности и детали того вечера. Они вместе просмотрели снимки, включили видео. Женщина истерично комкала в руках плед, остервенело сжимая несчастных улыбающихся медвежат в кулак. Когда мужчина нажал на воспроизведение, Марина в панике зажмурилась. Нет, она не может на это смотреть. Почему нельзя выключить звук? Эти слабые поскуливания, как у побитого щенка, обреченные и пустые, с каждым движением. Её затрясло. Она снова почувствовала себя там. Все слишком живо всплыло в памяти.
– Хватит! Выключите! – рявкнула Марина не своим голосом. Воспаленное горло обожгло болью. Мужчина послушался. – Простите, не могу это слушать.
– Заметил, – отрезал Павел. – Я так понимаю, Максиму подробности расследования раскрывать не стоит? Вся информация напрямую вам?
– Да, спасибо, – Марина быстро взяла себя в руки, хладнокровие сидящего напротив человека отрезвило. Если бы её сейчас начали утешать, потакать этой слабости, она бы разрыдалась, как кисейная барышня. – Сколько я должна за ваши услуги?
– Всё уже оплачено. К концу следующей недели пришлю вам первые результаты.
– Стоп, как оплачено? – женщина нахмурилась и с недоверием посмотрела на собеседника. Она хоть и пустила его в дом, но все еще не понимала, что это за человек и откуда он такой взялся. А теперь и денег ему не надо. Всё в этом мире требует платы, Марина не верила в благотворительность ни людей, ни жизни. – Кем? – глупый вопрос, но лучше уточнить.
– Марина, у меня свои отношения с Максимом и его семьей. Впутывать в них вас было бы непрофессионально с моей стороны. Счет в любом случае оплачен. Все остальное можете обсудить непосредственно с Максимом или его отцом, – он поднялся со стула и собрался уходить, сделав несколько шагов к выходу. – Если будут еще письма или вы заметите что-то подозрительное, звоните.
Мужчина собрал письма и вышел, оставив один на один с её тараканами, легкой паникой в голове и растерянностью. Максу предстоит допрос. Не выдержав и двадцати минут безделья, Марина открыла рабочую почту и провалилась в череду срочных вопросов, писем и документов. Скоро конец месяца, планирование в разгаре. Макс может вопить что угодно, но без неё там ничего не решится.
***
«Как ты?»
«Таблетки выпила? Горло прополоскала?»
«Чего молчишь? Дай угадаю! Работаешь»
После третьего вжика Марина смилостивилась и достала телефон из-под подушки. Решая рабочие вопросы, сама не заметила, как прошло три часа и разнервничался её не в меру ответственный художник. Улыбаясь, женщина смотрела на три злобных смайлика.
«Не ответишь, фиг тебе, а не лапша!» – последняя категоричная максова угроза возымела эффект. Марина, закашлившись, рассмеялась и отправила смущенный смайлик.
«Извини, почту разбирала»
«ОТДЫХАТЬ!»
«Будет сделано, шеф» – Марина закрыла вкладку с почтой, работа в любом случае была на сегодня закончена, а душа больной трудоголички спокойна. Вкладочка с видеонаблюдением же осталась открыта. Всего два клика и нужная камера найдена. Макс сидел прямо на строительных лесах и что-то жевал, держа в одной руке булку, в другой мобильник. Еще и всухомятку! Душа не выдержала:
«Не ешь на стройплощадке!»
Черно-белый Макс в экране ноутбука покрутил головой и посмотрел наверх. Заметил, наконец, камеру и помахал рукой с зажатым в ней телефоном. Марина аккуратно тронула пальцем прохладную поверхность экрана. Забавное чувство. Теплое. Светлое. Медленно разрастающееся в самой темной половине души, освещающее её мягким золотистым светом. Марина уже чувствовала едва заметное трепыхание огонька. Одно дуновение и он вспыхнет, разгорится и осветит все вокруг.
Задумалась. Очнулась только когда зазвонил телефон:
– Марина Сергеевна, шпионите за сотрудниками? – огорошил, как всегда, Макс.
– У хорошего босса все под контролем, – никакая, даже самая интенсивная работа не успокаивала лучше этого голоса.
– Хороший босс отпустит меня сегодня пораньше?
– Во сколько вы хотите уйти, уважаемый? – Марина закашлялась, прикрывая микрофон ладонью.
– Прямо сейчас, – прошептал в трубку художник. Женщина бросила взгляд на экран. Мимо Макса как раз проходили рабочие, он явно не хотел, чтобы они услышали разговор.
– В середине дня? Зачем? У вас есть уважительная причина? – вопреки всему с лица Марины не сходила улыбка, даже щеки заболели. Она улыбалась за последние сутки больше, чем за два года. Искренне, счастливо.
– Есть. Очень уважительная. Мне нужно срочно поехать к одному очень внимательному нанимателю и поработать сначала грозным доктором, а потом грелкой…
– Макс, прекрати! – рассмеялась Марина, – у меня горло от смеха болит. Это уже порнография какая-то, не смей приезжать ко мне в костюме доктора!
На той стороне тоже послышался смех, через секунду исчезнувший. Художник снова стал серьезным.
– Тебе лучше? Звонил Павел, сказал, что разговор тяжело тебе дался.
– Да, все в норме. Так что никаких побегов с работы. Раньше вечера не появляйся, я буду следить, – строго закончила она и посмотрела на монитор. Макс словно почувствовал её взгляд и по-детски показал в камеру язык.
***
Ближе к вечеру температура начала расти, а безделье угнетать. Макс на мониторе ноутбука активно работал, смешивая краски и выводя что-то на стене. Сериал в телевизоре отматывал серию за серией не в силах привлечь внимание Марины. Ровно в шесть часов художник пропал с экрана. С каких это пор он работает по расписанию офиса? Она хорошо понимала с каких и была благодарна за это. Стуча зубами от вновь появившегося озноба, Марина завернулась в плед. Самое время пить таблетки, но не хотелось засыпать. Совсем скоро придет Макс, будет нехорошо, если она уснет и не услышит звонок.
Но температура брала свое и без всяких таблеток, Марина медленно падала в некое подобие беспокойного сна. Внезапный звонок вернул женщину, витающую в облаках, в комнату. «Наконец-то, пришел!» – радостно подумала она и, наскоро забрав волосы в пучок, пошатываясь, направилась в прихожую.
– Наконец-то, Макс… – начала Марина и распахнула дверь.
– Судя по счастливому лицу, здесь ждали не меня…
Глава 10. Конец сказки
Красивая блондинка стояла на пороге и пыталась смотреть на Марину сверху вниз, благо, шпильки позволяли. Вместо того, чтобы оценить попытку, брюнетка чихнула в носовой платок и потерла отчаянно покрасневший нос.
– Прошу прощения, простуда. Входите, Кристина. Что-то срочное? – Марина была безукоризненно любезна с гостьей, которая даже не поздоровалась. Где-то в глубине души она прекрасно понимала цель визита Кристины Арман. Неизвестно была ли та девушкой Максима, но в бизнесе влюбленности, сносящие крышу, тоже нежелательны. Кристина обладала коммерческой хваткой и могла здраво оценить ситуацию. Марина уважала ее за это и очень сожалела о том, что сама о здравомыслии сейчас не может и мечтать.
– Это я должна извиниться за внезапный визит и неуместный комментарий. У меня мало времени, хочу поговорить с вами, пока Максим не вернулся, – она аккуратно переступила порог и окинула быстрым взглядом прихожую.
– Хорошо, давайте поговорим. Пройдете в гостиную?
– Нет, спасибо. Всего пара слов. Я хочу прояснить ситуацию. Марина Сергеевна, вы же серьезный профессионал, прекрасная женщина и у вас, кажется, уже есть мужчина. Зачем вам Максим? – с места и в карьер. Сейчас у всех такой стиль или Марине просто не везет? Она склонялась ко второму варианту ответа.
– Кристина, прошу вас без громких фраз и пространных рассуждений. У меня нет ни времени, ни желания их выслушивать и рассуждать о высоких материях. Вы пришли не за ними. Что вам от меня нужно? Чем я могу ВАМ помочь? – особенно яркий акцент на обращение заставил Кристину усмехнуться. Попытку надавить она оценила, но оказалась достойным соперником.
– Я хочу, чтобы вы прогнали Макса. Из своего дома, из своей жизни. Ваша связь ни к чему хорошему не приведет. Если хотите просто поиграть с ним и выбросить, когда надоест – это его убьет. Марина, он без шуток на вас помешался, а я всего лишь хочу оградить его от объекта опасного помешательства.
– Вы о чем? – нахмурилась и без того не слишком веселая женщина. Формулировка «помешался» напрягала. Почему не может быть влюбился, заинтересовался или на худой конец вдохновился? Такое чувство, что она микроб, который вероломно проник внутрь Макса и теперь медленно убивает.
– О его рисунках и поступках. Последнее время он постоянно рисует вас. Я открыла альбом с эскизами. Там вы на каждой странице, а сегодня он позвонил и сказал, что временно поживет здесь. Неправильно разрушать деловые отношения ради мимолетного увлечения, и вы это знаете.
Марина слушала девушку, но слышала саму себя до встречи с Максом. Да, будь её воля, она никогда не позволила бы художнику нарушить границы личного пространства, пробраться в душу и вероломно захватить. Но кто её спрашивал? Стоит ему оказаться рядом, как остается лишь одно желание из миллиарда – стать еще ближе. Он рисует её. Новое знание вызвало не страх, а искренний трепет. Неужели?
– Апчх, – хлесткий ответ смазал чих и предательское щекотание в носу. – Я не сплю с ним. Можете не волноваться.
«Сплю, конечно, но не в том смысле», – хихикнула она мысленно. Девочка на острове смеялась в голос, слушая их разговор. Он казался ей безумно глупым.
Блондинка с трудом сдержала удивление и чуть пождала губы. На придумывание достойного ответа потребовалось не больше пары секунд.
– Значит, скоро окажетесь в его постели. Дело времени.
– Кристин, без обид, хорошо? Максим достаточно взрослый мальчик, чтобы решать, кого тащить в койку, а кого нет. Если так переживаешь, в жены я не набиваюсь и в любовницы тоже. В современном мире постель не показатель серьезности отношений.
– Именно поэтому прошу, прогоните его. Не усугубляйте болезненную зависимость, которая для вас выльется лишь в приключение на одну ночь…
Марину передернуло уже не от температуры. Так вот, какого мнения о ней Кристина Арман, ей даже в голову не пришло, что чувство может быть настоящим, истинным, эхом отдающимся в каждом ударе сердца. Новый виток объяснений прервал звонок в дверь. Макс с перекинутой через плечо спортивной сумкой стремительно ворвался в прихожую, обеспокоенно глядя на Марину:
– Как ты? Прости, что долго. В магазине очередь. Таблетки выпила? – одно появление и куча информации на воспаленный температурой мозг. Художник мгновенно это понял, но тут заметил ошарашенную его поведением Кристину. Марина коротко кивнула, как бы говоря: «Вот что мне прикажешь с этим делать?»
– Кристина?– Макс удивленно смотрел на свою помощницу.
– Думала, ты уже здесь. Привезла несколько новых проектов, просмотри завтра-послезавтра, – блондинка достала из сумки увесистую папку и положила на комод. Парень хмурился и медленно переводил взгляд с одной женщины на другую. Как будто хотел что-то сказать, но передумал.
– Я провожу тебя до машины, – он буквально с силой выволок помощницу из квартиры Марины, громко захлопнув за собой дверь.
Озноб становился невыносимым, зуб на зуб не попадал. Еще и эта встряска. Марина доползла до кухни и быстро выпила все положенные таблетки. После такого лучше поспать, вместо того, чтобы думать о глупостях, которые упорно лезли в голову. Действительно ли Макс так ей увлечен? Что он рисует в своем альбоме? Неужели он останется с ней и сегодня?
Задаваясь этими и миллионом других вопросов, Марина села на диван, закуталась в мягкий плед и провалилась в сон.
***
Трели звонка, когда-то в магазине показавшиеся вполне приятными, сейчас отдавались в висках так, словно на голову надели кастрюлю и постучали половником. Марина с трудом разлепила потяжелевшие веки и пулей вскочила с дивана, осознав, что уснула и не дождалась возвращения Макса. Сколько она спала? Как долго он звонит? Куча вопросов вновь влетела в голову, выгнав из неё дремоту. Щелкнул замок. Дверь распахнулась.
– Макс? – Марина удивленно смотрела на парня с большой дорожной сумкой на плече и букетом белых лилий в руках. – Что это?
– Это я, а это цветы, – улыбающегося художника явно забавлял ей помятый вид и растерянность.
– Это же лилии. Они провоняют мне всю квартиру, Макс, – прогундела она, доставая из кармана носовой платок.
– Зато этот запах ты даже со своим насморком почувствуешь! – довольно заявил парень. – Забирай уже!
Это точно. Тяжелый аромат цветов прошибал заложенный нос по полной программе. Куда бы их спрятать? Может, в шкаф? Улыбаясь, как ненормальная, размышляла Марина, пока Макс разувался в прихожей. Она была счастлива. Пугающе счастлива, так просто не бывает. Особенно, когда болеешь в конце мая.
***
– Макс, я сама помою, – попытка оттеснить его от раковины с грязной посудой с треском провалилась. Марине только и оставалось, что стоять радом и наблюдать, как художник увлеченно натирает тарелки губкой. В этот момент она больше всего жалела, что несколько лет назад решила не покупать посудомоечную машину. Зачем она ей одной? Три тарелки, чашку и кастрюлю можно помыть руками.
– Больным пора спать, – безапелляционно заявил он, споласкивая.
Марина не знала, что на неё нашло. Она честно пыталась выполнить ценное указание художника, но не дошла до дивана. Развернулась и, подойдя к нему, крепко обняла, прижалась к широкой спине и чуть потерлась о нее щекой. Звякнула ложка. Парень явно не ожидал столь вероломного покушения.
– Марин, что такое? – спросил он каким-то странным, растерянным голосом.
– Мое спасибо. За всё, что ты для меня делаешь. Не смогла придумать ничего лучше, но если тебе неприятно… – она хотела его отпустить, но Макс накрыл её руки своими, перепачканными в пене с резким запахом лимона.
– Очень приятно, – в голосе и мягком поглаживании неподдельная нежность.
Спиной он точно должен был почувствовать, как трепыхается в её груди безумное сердце. Перестать обнимать Макса? Прогнать, как требуют Кристина и здравый смысл? Никогда. Он нужен ей сейчас, завтра, через месяц, год, век. Каждое мгновение этой сумасшедшей жизни. В эту минуту она осознала это так ярко, что стало страшно.
Любит ли он? Помешан ли? Просто воспылал желанием нарисовать? Какое это имеет значение? Если он ей нужен, значит, она будет рядом. Все равно, в каком качестве. Любовь любовью, а против мучительной необходимости кого-то в твоей жизни не попрешь. А если попрешь, сердце тут же разорвется от боли, не справившись с ополоумевшими мыслями, рвущимися вдаль. К кому-то болезненно необходимому хотя бы в качестве грелки.
– Останешься? – само собой вырвалось. Кристина, конечно, ясно дала понять, что её ждет, но сам Макс за весь вечер ни слова не сказал о своих планах.
– Ты же знаешь, – он погладил её руку мокрой ладонью и принялся домывать последнюю чашку.
– Хорошо, – улыбнулась Марина. Теперь всё было по-настоящему хорошо.
***
Остаток недели прошел в какой-то странной неге. Охваченная новым чувством, Марина почти отпустила ситуацию на работе. Перевалив большую часть дел на заместителя, она только контролировала его решения, периодически созваниваясь и проверяя почту. Впервые за долгое время Марина готовила для кого-то ужин, ждала дома и писала эти странные сообщения: «Купи три луковицы, половинку ржаного и чего-нибудь к чаю». Каждый вечер она открывала дверь и с радостью обнимала вошедшего в дом мужчину. Это был их единственный близкий контакт. Никаких поцелуев, никакого случайного или не случайного секса. Ничего.
Они, как два безумца, спали на одном диване, игнорируя тот факт, что в доме есть еще две комнаты с нормальными кроватями, смотрели фильмы допоздна, пили чай, много разговаривали и засыпали обнявшись. Все это казалось нереальным и странно мучительным.
Марина изнывала от желания, с каждым днем засыпать рядом с художником становилось все труднее. Но засыпать, не обнимая его, еще хуже. Она терпела. Кто-то мог посчитать это глупым, но ей было как никогда страшно переступать эту черту. Вдруг он сразу же уйдет? Она не переживет этого. Нет. Макс тоже не делал никаких попыток к началу более близких отношений. Как он вообще держался? Или всерьез, как и говорил раньше, «теперь только с любимой женщиной»…эти мысли не давали покоя все чаще. Но остальное счастье с лихвой компенсировало метания.
– Вы опять не проверяете ящик? – проворчал старый вахтер, которому Марина несколько секунд назад открыла дверь.
– Я болею и не выхожу на улицу, а что случилось?
– Вам принесли, – женщина поборола желание закричать и отшатнуться от трех чертовых конвертов. Снова они, знакомые до боли. Она взяла их дрожащими руками и неизвестно где нашла силы улыбнуться старику, прежде чем закрыть за ним дверь.
***
«Завела себе парня? Он знает, какая ты грязная? Покажи ему это фото. Увидишь, как он заведется»
Марина с отвращением посмотрела на очередное откровенное фото и швырнула на стол, подальше от себя.
«Ему понравилось? Не показала. Глупая девчонка. Ты моя. Он никогда тебя не примет, если узнает»
Женщина усмехнулась, тут этому гаду ловить нечего. Даже как-то спокойно стало, она почувствовала легкое превосходство. Макс лучше, чем о нем думает этот урод. Даже лучше, чем о нем неделю назад думала она, испугавшись его внимания к письмам.
«Милый художник, настолько возвышенный и понимающий? Как думаешь, сколько стоит его голова? Даю тебе три дня. Брось его. Избавься от этого ублюдка или это сделаю я.»
Марину затрясло. Теперь этот человек угрожает не только ей, он убьет Макса. Нужно что-то делать. Разум подсказал единственное верное решение. Первым делом она набрала номер Павла.
– Добрый день! Это Марина Сергеевна Селезнева, – начала она. – Дело касается…
– Я помню, кто вы. Что случилось? – холодно оборвал ее голос в трубке.
– Тот, кто запугивает меня, теперь угрожает Максиму. Пришли новые письма, – с трудом взяв себя в руки, объяснила Марина максимально спокойным голосом. Поплачет она потом, сначала сделать все, чтобы Макса защитили.
– Читайте.
Марина прочитала каждое вслух и отправила фото по вайберу.
– Что скажете? – она с замиранием сердца ждала вердикт.
– Мы почти вышли на него. Но пока я советую вам не встречаться с Максимом. Это для его же безопасности. Не провоцируйте того, кто вам угрожает, на решительные действия.
Что-то рухнуло внутри и разбилось. Не встречаться с Максом. Не встречаться с Максом. Сердце билось неистово до боли в грудной клетке. Она поблагодарила Павла, прервала вызов и упала на диван в каком-то безумном бреду шепча: «Нет. Нет, нет. Только не его, пожалуйста».
Этот человек когда-то разрушил ее жизнь, превратил в бесчувственную одержимую местью стерву. И что теперь? Только она позволила себе полюбить кого-то, как его отбирают. Только восстановила разрушенное, как все снова сносят. Крик гнева заглушила подушка.
У нее в любом случае нет выбора. Павел прав, она должна прогнать Макса. По крайней мере, пока вся ситуация с угрозами не разрешится. Марина сама это поняла, прочитав последнее письмо. Но одно дело понять, другое принять и претворить в жизнь.
***
Температуры уже несколько дней не было, но стоило чуть напрячься, тело становилось ватным от усталости. Спала Марина пугающе много, как будто отсыпалась за все годы отсутствие отдыха. После визита доктора, который дал ей вольную, разрешив завтра выйти на работу, снова уснула.
Чашка разбилась. Марина открыла глаза и посмотрела на Макса. У него теперь был свой комплект ключей: она могла спать сколько угодно, не опасаясь, что он вернется и не сможет войти в дом.
– Прости, разбудил. Что сказал врач? – парень скурпулезно собирал темно-синие осколки со светлого ламината.
– Здорова, как конь, – Марина наблюдала за ним и решительно не понимала. Не понимала, как сейчас сможет его прогнать. Горло точно пережало у основания, не давая вздохнуть.
– Что-то случилось? – он улавливал ее настроение подобно самому чуткому детектору. Малейшее изменение в голосе, в лице – сразу все понятно.
– Да, надо поговорить, – женщина встала с дивана. Неизвестно откуда, но в её голове засело четкое убеждение, что такие вещи нужно обсуждать стоя. Глупый нелогичный принцип, но он поднял ее на ноги.
– Звучит пугающе, – улыбнулся Макс и унес осколки на кухню. Вернулся через минуту. – Давай отложим до завтра, ты здорова, а я совсем забыл об одной традиции для самых больных в мире людей. Нужно было это сделать несколько дней назад, будет обидно, если я лишу тебя этого приключения.
– Ты хочешь скормить мне банку варенья? – формулировка до ужаса напомнила советский мультик про Карлсона. Возможности отложить тяжелый разговор она малодушно радовалась, тем более, Максим все равно уже пришел. Не выгонять же его в ночь, слишком много чести для запугивающего её урода.
– Обойдешься. Ничего не скажу. Кыш из комнаты минут на двадцать и узнаешь, – он схватил ее за плечи и, развернув, вытолкнул в прихожую. Дверь за спиной захлопнулась.
Нет, логику этого человека понять невозможно. То ли он испугался, то ли правда что-то придумал, а она чуть не сорвала ему планы. Кто разберет? Марина от нечего делать медленно разглядывала прихожую. Убрала с комода свой тонкий шарфик, поправила статуэтку черного кота рядом и коснулась небольшой наплечной сумки. Макс всегда небрежно бросал ее здесь, возвращаясь домой. Из неё, дразня, торчал уголок альбома. В голове всплыл разговор с Кристиной: «Я открыла его альбом с эскизами. Там вы на каждой странице…»
Это неправильно. Марина отчетливо все понимала, но ничего не могла с собой поделать, вытаскивая альбом в коричневой обложке. Открыла. Кристина была чертовски права. Он рисовал ее. Вот она за рабочим столом в кабинете, вот удивленно смотрит на цветы на столе. Макс нарисовал все. Каждую их встречу. Женщина и не осознавала, что ночью, когда пришла в магазин, выглядела так. Как заметно было ее волнение и трепет. Рисунок же отразил всё, художник увидел и запомнил каждую черту. Мурашки пробежали по спине.
– Странно, – голос за спиной заставил вздрогнуть и захлопнуть папку.
– Что? – Марина глубоко дышала, стремясь унять дрожь в теле. Художники обычно ревностно относятся к своим эскизам, запрещают смотреть, а она взяла без спроса. Макс будет зол, обидится.
– Обычно, когда кто-то смотрит мои эскизы, я злюсь, ругаюсь, чувствую, как будто в моей душе грязным пальцем ковыряются. Сейчас не так.
Марина положила папку на комод и обернулась. Ей стало совсем неловко. Все-таки альбомы с рисунками – личное. Когда-то давно, еще будучи школьницей, она вела дневник и мама его прочитала. Нашла на полке случайно, открыла и узнала много нового о собственном ребенке. Ничего крамольного Марина туда не записывала, но навсегда запомнила это мерзкое чувство, когда кто-то влезает в твои самые сокровенные мысли. Даже родная мать в такие минуты становится врагом.
– Прости, я не должна была смотреть. Это твои личные вещи.
– Я же сказал, все в порядке. Увидела и увидела. Не переживай. Все готово, идем.
Марина вошла в комнату и ахнула.
– Макс, ты что сделал с моей гостиной? – она взглянула на довольного парня, он светился едва ли не ярче, чем лампочки на гирляндах, которые были закреплены на стенах и вели в центр комнаты. Художник спрятал закатное солнце, норовящее пробраться в комнату, за темными шторами. Теперь только сотня маленьких теплых огоньков освещала гостиную.
– Дом! – торжественно произнес он и чуть подтолкнул к этой странной конструкции. – В детстве, когда я или брат болели, то строили вот такой шалаш и спали там, пока не поправимся. Мама сначала ворчала, но в итоге привыкла и временами сама с нами играла, – горячее дыхание в волосы, сильные руки сжимали ее плечи крепко, но не причиняя боли. – В общем, было весело. Залезай!
На полу лежал матрас с ее кровати, было удобно и уютно под крышей из тяжелых покрывал. Марина ловила себя на том, что не может перестать улыбаться. Изнутри Макс выложил домик маленькими разноцветными подушками. Таких у нее не было, когда успел приготовить? Где прятал? А главное, зачем он все это устроил?
– Держи, – Макс протянул ей чашку с зеленым чаем. Она с удовольствием вдохнула ароматный пар. Какое счастье вновь чувствовать запахи, а не только зуд в носу от капель.
– Спасибо, – Марина села по-турецки, ее макушка касалась «крыши». Парень развалился на матрасе и, подложив под щеку подушку, молча смотрел пугающе яркими голубыми глазами, как она пьет чай. – Что? – улыбнулась женщина и, не допив, поставила чашку на пол рядом с домиком.
– Я хочу остаться. Что для этого сделать? – пристальный испытующий взгляд.
– Макс… – выдохнула она и легла рядом с ним. Глаза в глаза. Как объяснить? Как попросить уйти? Почему этот псих объявился сейчас? Почему все испортил?
– Ты об этом хотела поговорить, да? Сказать, тебе пора? – он пододвинулся ближе, их носы почти касались друг друга. Он осторожно заправил за ухо её выбившуюся прядь. – Не хочу уходить.
– Пришли новые письма с угрозами. На этот раз он угрожает тебе. Если не уедешь, случится что-то плохое. Я не хочу, чтобы ты пострадал.
Взгляд Максима в одну секунду стал серьезным, только что улыбающиеся губы напряженно сжались в тонкую линию.
– Павлу звонила?
– Да, это его предложение. Встречаться реже до тех пор, пока он не найдет этого гада. Я об этом хотела с тобой поговорить, – сомнения ясно отразились на лице художника. Он понимал, что этот человек может быть опасен. С другой стороны, пока они вместе у них есть шанс, а так Марина снова останется одна. Избавившись от него, какое испытание он устроит ей?
