Текст книги "Перемени мою судьбу: запертые чувства (СИ)"

Автор книги: Татьяна Гладкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

   Вилар указал рукой на кабинет Главного, потом отодвинул висящий рядом пыльный гобелен и показал на дырку в стене:

   – Мне обязательно надо знать, о чём они говорят. Я тебя подсажу, а ты послушаешь, потом мне всё расскажешь. Давай, лезь, – он встал рядом со стенкой, подставляя плечи, – обычно Хумон стоит внизу, а я залезаю и слушаю. Но ты меня не удержишь. Чё встал? Лезь, говорю.

   До дырки я едва доставала, но слышимость была нормальная.

   – Нам главное чтобы храмовники раньше времени не узнали, а то стоит мне что-нибудь задумать, как сразу Ульрик появляется, как чует – зараза.

   – Говорю же тебе, Орлас, ему кто-то докладывает. Надо сделать так, чтобы об этом знало как можно меньше людей, – резкий голос мне не знаком, видимо это и есть казначей, – и сделать быстро, пока храмовники разгребают у Руров. Все расчёты у меня готовы.

   – Ипсонс, сам же знаешь, нужны трое. Я рассчитывал на нас с тобой и Ариоса. И если бы Истар не подкачал, всё бы получилось. А теперь он и сам пострадал и меня подвёл. Чтобы восстановиться мне надо не меньше декады.

   Голос Орласа действительно был слаб. А ещё он назвал казначея Ипсонс, выходит он тоже маг.

   – У нас нет этого времени, храмовники могут разгадать наш план и начать восстановительные работы раньше, – горячился казначей.

   – Я могу тебя заменить, хоть у меня нет такой силы, зато я готов отдать её всю, без остатка, – Эргос стремился восполнить промах, допущенный во время облавы.

   – Ты ещё слишком молод, чтобы так говорить. Да, и не отпущу я вас с Ариосом. Вы же передерётесь ещё на подходе, – Орлас слишком хорошо знал своих наследников.

   – Могу я, – подал голос Оклинс.

   – А ты вообще ничего не можешь, так что помалкивай. Тебе разрешено присутствовать только для того, чтобы быть в курсе событий.

   – А если получится восстановиться раньше? – мягко начал Ариос.

   – Это, каким образом?

   – Одна из зонай выжила, и, судя по показателям, осталась с магией. Мало, но...

   – «Вот же ж гад, вспомнил», – чертыхнулась я.

   – Надо на неё посмотреть, хотя всё равно, мне минимум пять дней понадобятся, – принялся рассуждать вслух Орлас, – а надо сегодня, в крайнем случае – завтра. Потом в любом случае храмовники припрутся. А если поднять уровень Эргонсу? Решено, найдите Главного распорядителя, пусть приведёт девчонку в его покои.

   Послышались шаги и я кубарем скатилась с плеч Вилара. Дверь распахнулась в тот момент, когда мы оба спрятались в тени шкафа.

   – Что там, что там было? – изнывал от любопытства Вилар.

   – Не понятно, кажется, у Руров что-то случилось, а ту выжившую зонайю решили отдать Эргонсу, наверно чтобы он не расстраивался из-за сегодняшней неудачи, – я не стала выдавать все планы заговорщиков, подозревая связь Вилара с храмовниками, теперь Вас ищут, чтобы вы зонайю привели.

   – А, хорошо, иду... Хотя почему я? Вот ты и веди, а я пойду найдусь, а то ведь так и будут разыскивать.

   Он важно вышел из-за шкафа и направился вдоль по коридору, как будто ничего не случилось, а я поплелась к ньямам, на ходу придумывая как уберечь Ху. Подходящей идеи в голову не приходило. Вот бы Яу была рядом. Точно, ЯУ!

   Как бы её позвать? Может мысленно?

   Глава 28. Яу

   От дневников отвлекло нарастающее чувство тревоги, как будто я должна срочно что-то сделать и не сделала. Но что? Подобное ощущение у меня было в тот момент, когда Рита забыла закрыть окно, но тогда я точно знала, меня к ней тянуло. А сейчас? Чтобы не маяться в сомнениях решила проверить обладательницу моего тела.

   Она стояла в тёмном пустом коридоре с закрытыми глазами и выла на одной ноте:

   – Яууу...

   – Рита, Рита, что с тобой?

   – Ой, ну наконец-то, еле дозвалась. Где тебя носит?

   – Я там книгу читала...

   – Не до книг, – она махнула рукой, – у нас опять проблема. Точнее не у нас, а у твоей подружки – Ху. Орлос с казначеем Ипсонсом прибыли и они что-то затевают, но им надо три сильных мага, а у них только Ипсонс и Ариос. С Орлосом что-то произошло и он надолго вышел из строя. Вот и придумали при помощи Ху поднять уровень магии Эргонсу. Теперь, пока я медленно за ней иду, надо придумать, что делать. Ты, тоже думай, а пока думаешь, можешь сгонять послушать, о чём они ещё сговорились. И приглядись к Вилару, похоже, он жрецам докладывает, что в замке творится.

   Рита огорошила меня потоком неожиданных новостей и направилась дальше по коридору, сутуля плечи и хмуря брови. Надо же, как неприятно эта кривая осанка выглядит со стороны... не знала, хотя за собой замечала подобную манеру двигаться. Но о чём это я, скоро с Ху сделают то же, что и... Я по инерции рванула за Ритой, но вовремя опомнилась. Там я ей помочь не смогу, надо действительно всё разузнать.

   Бледный Орлас лежал на небольшой кушетке в своём кабинете, а прямо перед ним вышагивал худой маг с такими же светлыми волосами, как у Эргонса. Наверняка это и есть казначей.

   – Ипсонс, не мельтеши, без тебя тошно, – подтвердил мою догадку Орлас. – Если нечем заняться, перепроверь расчёты, – немного скривившись, Орлос попытался приподняться, но получалось плохо – правая рука была замотана белой тканью, на скуле виднелся большой синяк, взгляд из светло-голубого стал мутно-серым, – а то будет как у Руров: «надо было на пару локтей леве, тогда бы никто не пострадал».

   – Говорю же, это не я ошибся, Это Истар зачем-то сместил установку блока, – светловолосый маг продолжил хождение взад и вперёд, – но нам необходимо увеличить результат, может расскажем остальным? Сообща они тоже могут напитать взрыватель. Если установить сразу два...

   – Может и надо рассказать, только как быть с храмовниками, я уверен, что есть шпион.

   – Если даже так, то, что они могут нам сделать? Они тоже слабеют. Сколько смогло приехать последний раз? Всего двое? И один из них сам Ульрик. Где это видано, чтобы Главный жрец лично привозил Йорт?

   – Тоже верно, – согласился с казначеем Орлас, – тогда завтра с утра я с ними и поговорю. Да угомонись ты уже, хватит ходить из угла в угол. Главное результат есть. На сфере появилась трещина и мы не разнесли материк, как Древние.

   – Трещина мала, её легко можно заделать.

   – Ещё жахнем. А если всё получится с нашей сферой, примемся за другие. Туртаи, Матомы и Нумны нас поддержат, я со всеми уже переговорил. Не знаю как на счёт Варавов. Там Амиклав излишне пуглив, но если успех будет, я смогу его уболтать. В конце концов, в их повере есть и другие маги. Проблема будет только с Корнаками из-за Ульрика. Да, что я тут распинаюсь уже в пятый раз?

   – От просчитывания всех вариантов мне спокойнее, и ты это знаешь, – пожал плечами казначей, – ладно, не буду тебя больше мучить, отдыхай. А за Эргонса не волнуйся – я пригляжу.

   После того как Ипсорс вышел, глава повера прикрыл глаза и, кажется, задремал, а я направилась разузнать, чем заняты другие обитатели замка. Ариос делился с Оклинсом впечатлениями от облавы, Вилор высказывал Хумону за медлительность, Укорс возился в своей комнате с какими-то предметами, а Эргонса в замке не было, и если бы не моя способность находить людей при помощи мысли, я бы его так и не обнаружила. Первый наследник забрался на крышу. Странно, но он не выглядел довольным от того, что появился шанс поднять свой уровень силы, скорее встревоженным и даже расстроенным.

   Глава 29. Рита

   Идею «где-нибудь спрятать Ху» накорню зарубил Хоп. Слишком сильно он боялся за своё семейство, а если Ху пропадёт, маги перероют весь замок.

   Накачать её шуккой до невменяемости? Опять же пострадает Хоп, а заодно и мы с Виларом. Да и замыслы магов это не изменит, только отсрочит.

   Был бы светлый парик, можно загримироваться и самой пойти к Эргонсу, но, во-первых, он меня знает в лицо, а во-вторых – я боялась. Одно дело предаваться эротическим мечтам сидя за его широкой спиной, и совсем другое дело – без оружия добровольно шагнуть в комнату к убийце. Ведь, если чувствующую ньяму можно списать на случайность, то убийство мальчика...

   Пока я размышляла, время шло, Хоп замотал в халат жертву магического произвола и на руках (заставить её идти мы даже не пытались) понёс в покои первого наследника. Она сначала вяло сопротивлялась, но поглаживания по волосам снова подействовали, и она больной зверушкой свернулась на могучих руках ньямщика. Я плелась сзади, проворачивая в голове все возможные варианты, даже самые сказочные.

   – Рита, я всё узнала... – Яу прервала мои грустные раздумья и доложила обстановку. – ...А потом я еле-еле отыскала Эргонса. Он на крышу забрался, стоит там, вдаль смотрит. Грустный почему-то, может переживает из-за своего уровня?

   – Может, – тихонько кивнула я, хотя Хоп, повернувший за угол, и так меня не услышит, – сможешь провести к нему?

   – К кому, к Эргонсу? На крышу? Зачем?

   – Вдруг получится уговорить не делать этого, – я нахмурилась, – хотя, как я его уговорю... В общем, не знаю пока зачем.

   – Ну, проведу, конечно. Там сбоку лесенка.

   ***

   Дело близилось к вечеру. Приятная солнечная погода, державшаяся всё то время, пока я пребывала в этом Мире, начала портиться. Набежали тучи, поднялся порывистый ветер. Я поёжилась. После тёплых стен замка на продуваемой всеми ветрами крыше было особенно неприятно.

   Эргонс напряжённо вглядывался в ту сторону, где перевёрнутой алюминиевой миской серел купол. Я переминалась с ноги на ногу, не зная как начать разговор, ровно до момента, когда первый наследник меня заметил:

   – Что, птулчех? Пришёл поглазеть, как я опозорюсь ещё раз?

   Не знаю кем он меня обозвал, но обозвал точно. На языке завертелся колкий ответ, но его взгляд, как у побитой любимым хозяином собаки, спрятал жестокие слова до лучших времён.

   – Нет, что Вы, Ваше сиятельство. Только доложить, что зонайя доставлена в ваши покои. И если я могу Вам чем-нибудь помочь...

   – Чем ТЫ можешь мне помочь? Да тебе ни разу живой зонайи не давали и не дадут! – рявкнул он.

   – Конечно не дадут. Мои старпёры просто решили, что я безнадёжен, а потом спровадили куда-подальше. Это здесь с каждым наследником носятся как с золотым яйцом, зонар им пачками скармливают! – выплеснула я на него всё напряжение сегодняшнего дня, мысленно ужасаясь собственной наглости. Вот сейчас он меня как с крыши сбросит!

   Но отпор подействовал, недомаг снизил обороты.

   – Прости, э... малец, понимаю, что ты ни в чём не виноват... И ты не виноват, и я не виноват, и зонайи не виноваты. Только как подумаю – противно делается.

   – Они Вам... э... не нравятся? – я начала сомневаться в его ориентации. Неужели... и мальчик тот...

   – В прошлый раз еле до конца дотянул, – неожиданно признался Эргонс, – как представлю, что опять это существо ко мне будет ручонки свои тоненькие тянуть, глазёнками голубыми хлопать. Стоит такая и восхвалы чирикает... и надо бы обругать, побить. Знаю же, жрецы учили и Ипсонс сотню раз повторял, но... почему-то так противно становится, – он опустил глаза и отвернулся в сторону.

   –Вам не нравится... бить? – этот вывод в отношении Эргонса казался странным.

   – Ну... этих нет. Вот с Бро всё намного проще, чудовище же. Там погоня, преследование, и это враг его надо достать. А тут, – Эргонс мотнул головой, сжал кулаки и выругался, – джафгетское мягкотелое отродье! Кому я вру! Да я даже с Бро толком не смог! Ловил два раза, а дальше... Всё оттягивал избиение, оттягивал, оно и сбегало. И сегодня... Весь день какой-то неправильный, даже застёжка у медальона сломалась...

   – Какого медальона? – только сейчас я заметила, что наследник сжимал в руках какой-то кругляшок на шнурке, – вот этого? Давайте я другой шнурок подберу с хорошей застёжкой?

   – Другой шнурок? – по остановившемуся от удивления взгляду я поняла, что, не имея базовых знаний этого Мира, сморозила очередную глупость. Обычно в такие моменты появлялся Вилар и всё как-то разруливалось само собой.

   – Я тут видела... такие же... у Вилара есть. У меня тоже недавно сломался, а он мне дал, – оправдывалась я, втягивая голову в плечи под пристальным взглядом первого наследника.

   – У Вилора? Но я всегда думал, что только в храме застегнуть можно и только с благословением, – ещё сильнее удивился Эргонс.

   – Пока так, а потом с благословением, – юлила я.

   – Ну, – промычал Эргонс и протянул кругляшёк мне, – тогда давай новый, а буду в Храме – застегну с благословением.

   Он ещё раз озадаченно взглянул на меня и пошёл к лесенке. Дрожа на ветру, я посеменила следом, очень хотелось вернуться в тепло.

   – Яу, – позвала я, как только посчитала, что меня не услышит ушедший далеко вперёд первый наследник.

   Местное привидение сразу откликнулось.

   – Ты здесь?

   – Конечно, я всё время рядом была.

   – Тогда быстро объясни мне, что это за деревянный кругляшок с полосками? – я держала в руках поперечный спил твёрдого дерева с выжженными на нём двумя параллельными линиями.

   – Медальон Омкаи делают жрецы. Как – не знаю, нам не говорили. Знаю только, что он помогает не сбиваться с намеченного пути, усердно работая во славу Всемогущего Зонара. Его обязаны носить все э... мучины, – вставила она новое для себя понятие, – особенно жрецы, маги и те, кто с низким уровнем. Жрецы за этим строго следят, и наказывают в случае отсутствия медальона отказом в благословении, даже проклясть могут, – на одном дыхании протараторила Яу. Видимо включилось храмовое воспитание.

   – Интересно, – пробормотала я, провожая взглядом спину Эргонса. Он не спешил в свои покои поднимать уровень силы, завернул к Ипсонсу. В дверях столкнулся с выходящим от казначея Ариосом. Наследники одарили друг друга недобрым взглядом, но промолчали, – очень интересно.

   Такого кругляшка у второго наследника я не замечала.

   – Ариос, – я сделала вид, что мы столкнулись случайно, – всё забываю тебя спросить, а где твой Омкаи?

   Он утащил меня в сторону и зашептал:

   – Только никому не говори.

   – Да кому я скажу, я даже толком не знаю что это.

   – Пошли ко мне, там всё объясню, – беспрестанно оглядываясь, он устремился на второй этаж.

   Как только за нами плотно закрылась дверь, я не выдержала:

   – Да, что не так с этой деревяшкой?

   – Как ты можешь так говорить? – ответил Ариос вопросом на вопрос, – ты же в храме росла.

   – Росла, но нам ничего не объясняли.

   – Это амулеты умиротворения – дар самого Зонара! Он дал их нам вместе со Сводом Великой истины, чтобы мы не сбивались с пути высшего служения.

   – Какого служения?

   – Ну, – смутился он, – если честно, сам толком не знаю. Но мне от него плохо становится, с детства с самого. До обмороков доходило. Орлас расстраивался, что я какой-то не правильный, а потом махнул рукой и разрешил не носить. Надеваю только тогда, когда жрецы приезжают.

   – А остальные все носят?

   – Конечно, а я только при жрецах. И об этом знает только Орлас, так что и ты держи язык за зубами.

   – Я никому, честное слово, – вдруг меня осенило, – поэтому ты на совете был такой... такой...

   – Заторможенный? Как после шукки? – помог подобрать мне нужное определение Ариос, – верно. А как только они ушли, снял и убрал подальше. Сразу легче стало. Мне плохо становится, даже если он просто рядом.

   – Правда? – не поверила я, вытаскивая из кармана Омкаи.

   – Откуда это у тебя?

   – От Эргонса, – призналась я, – у него застёжка сломалась. А ещё он жаловался, что ему последнее время плохо. И я вдруг подумала: «Может от медальона?» Только ты в обморок падаешь, а он злиться как есикул не кормленный. Может в этом всё дело?

   – Нет, вряд ли... – промямлил Ариос, но вид у него стал озадаченный.

   – Может мне попробовать?

   С этими словами я закинула шнурок на шею и связала концы на незатейливый узел. Кругляшёк лёг ровно под яремную впадинку.

   – Чтобы он действовал, его под рубашкой надо носить, чтобы к коже, – брезгливо поморщился наследник, как будто я не деревяшку на шею повесила, а склизкую улитку.

   – Ну, как? – нетерпеливо заёрзал Ариос.

   – Да никак, деревяшка и деревяшка, – я пожала плечами.

   – А может мой по-другому действует?

   В стене рядом с кроватью оказался тайник. Один камень вытаскивался. За ним Ариос нашарил свой Омкаи и протянул его мне. Застёжка была сделана таким образом, что одна её часть плотно ввинчивалась в другую, а шнурок был достаточно длинный чтобы я смогла натянуть амулет через голову. Кругляшок с двумя выжженными полосками разместился по центру грудины. Сначала я не уловила изменений. Постояла, прислушиваясь к себе.

   – Ну, а теперь? Тоже никак?

   – Никак. Только вот...

   Деревяшка начала нагреваться от соприкосновения с кожей. Это дало эффект лёгкого, едва уловимого покалывания. Пара секунд – и я уже ощущаю деревяшку частью себя. Вместе с этим пришла удивительно здравая мысль: «Если я смогла вытолкнуть Перемени из этого Мира, то смогу пробиться и сама. Зачем я путаюсь с этими неудачниками? Ещё каких-то наркоманок спасать пытаюсь. Это захолустье обречено. А у меня есть вполне приличное тело, пора уходить не прощаясь».

   – «Рита, что происходит? Почему так пусто?» – просипел в голове голос Яу, и я как будто очнулась. Сдёрнула с шеи медальон и поморщилась.

   – Действительно гадость, – замотала я головой. Голос Яу в моей голове облегчённо вздохнул.

   – Тебе тоже плохо стало? – участливо спросил Ариос.

   – Ага. А вы со скольки лет его носите?

   – С детства, когда жрецы окончательно способности к магии подтверждают.

   – То есть с рождения?

   – Нет, я же говорю – окончательно. Это года в три-четыре, а остальным даруют когда просто старше становятся. Лет в двенадцать-четырнадцать.

   За дверями послышались шаги, я сунула оба медальона в карман и приложила ухо к двери. Ариос последовал моему примеру.

   – В этот раз всё должно получиться. Ступай, – чётко расслышали мы голос Ипсонса.

   – Начинается, – констатировал очевидное Ариос.

   – Вот ведь, – скрипнула я зубами, – Ху хорошая, мы с ней выросли вместе, а я ей даже помочь не могу. Даже увидеть её сейчас не могу. Может можно что-нибудь сделать?

   Давление на жалость подействовало, Ариос прищурился и, понизив голос, сказал:

   – Вообще-то увидеть, что там происходит, можно. Наши покои рядом и там есть дырка для вентиляции. Только ты Эргонсу потом не говори, а то...

   – Я что, маленькая? Всё понимаю.

   – Тогда помоги столик подвинуть, – он указал на стену, – видишь гобелен? За ним небольшое зарешёченное отверстие, почти под самым потолком.

   Здесь шпионаж по методу Вилара имел не только звук, но и картинку. Когда наши лица уткнулись в решётку вентиляционного отверстия, место будущей трагедии предстало как на ладони. Планировка смежной комнаты оказалась зеркальным отражением покоев Ариоса. Да и обстановка отличалась только цветовым решением. Стены и кровать с балдахином были выдержанны в серо-синих тонах. Только витраж да пёстрый ковёр на полу выбивались из общей цветовой гаммы.

   Лязгнул засов, сапоги Эргонса уверенно встали на яркий ковёр рядом с кроватью. В сгущающихся сумерках наследник походил на седовласого волшебника из восточных сказок. Казалось, сейчас он взмахнёт рукой, пробормочет заклинание, и ковёр, оторвавшись от пола, выбьет витражное окно и умчит своего необычного наездника в волшебную страну – это у меня на нервной почве разыгралось воображение.

   Я поискала глазами Ху. Бледная девушка прижалась спиной к дальней спинке кровати, подтягивая на себя край покрывала. Её лица не было видно, но я точно знала, что ей страшно. Очень страшно.

   Эргонс сделал пару шагов по направлению к жертве и замер.

   Секунды складывались в минуты, но ничего не происходило. Только Ариос нетерпеливо сопел:

   – Чего он медлит?

   А я вдруг поняла! Без медальона Эргонс чувствовал себя растерянным. Раньше деревяшка нашёптывала ему «правильные» мысли, а теперь побеждало отвращение к бессмысленному насилию. Со стороны это походило на замершую театральную мизансцену, и только я отчётливо видела, как между наследником и Ху белесым облачком металась Яу. Она пыталась остановить это безумие, но тоже не понимала как.

   Первыми сдали нервы у Ху. Она задёргалась, попыталась отползти дальше, но дальше было некуда. Дальше спинка кровати. Эргонс сделал ещё шаг навстречу, приподнял правую руку, что-то прохрипел. Зонайя завыла, попробовала встать, но запутавшись в полах большого белого халата, смогла только подняться на колени. Её руки цеплялись за спинку кровати.

   Эргонс шагнул ещё ближе. Ху завизжала, забилась в истерике, раскидывая подушки, потом резко дёрнулась. Крик оборвался. Тело тряпичной куклой начало сползать обратно на кровать. В этот момент Яу бросилось к подруге и исчезла в её теле.

   Я сильнее прижалась к решётке вентиляции, ощущая тёплое дыхание Ариоса на левой щеке.

   Эргонс вплотную подошёл к изголовью кровати, медленно потянулся к девушке и что-то приглушённо сказал. Ху откинула голову, убирая с лица пряди волос. Снова встала на колени, потом приподняла одну руку. Дальше я не видела, почему-то в этот момент мне резко поплохело. Голова закружилась и, если бы не отменная реакция Ариоса, подхватившего меня под спину, я бы рухнула на пол. Перед глазами всё расплывалось.

   Второй наследник перенёс меня на кровать, всё тормошил и кричал: «Что с тобой? Что? Очнись!» А мне казалось, что я опять стою ночью у раскрытого окна, прямо напротив серого купола, и из меня уходит жизненная сила. Надо бы отстраниться, закрыть злосчастное окно, но я не могу пошевелиться. Тело бьёт озноб, конечности леденеют, сердце сковывает страх – обычный страх смерти, а душу жжёт обида: «Как же так? Я же только осваиваться начала, столько запланировала сделать, даже почти влюбилась. Какой-то неправильный Мир мне Перемени подсунула. Сейчас бы её встретить и всё высказать. Перемени... Перемени!!! ПЕРЕМЕНИ!!!».

   Глава 30. Перемени

   Когда мы зависли в паре метров от Завесы отделяющей творение Зонара от других Миров, мой бывший куратор, светясь от переизбытка силы, принялся хвастаться как перед активацией этого барьера, он лично уговорил Совет добыть сведения и все наработки того устройства, что выкачивает прану.

   – Я предложил нескольким неудачникам, которым сулило серьёзное наказание за некоторые их действия, амнистию взамен на полные сведения о схлопне. Но когда один из них передал схему и описание, – Гипсиар сделал многозначительную паузу, растягивая рот в ехидной улыбке, – я закинул его обратно в Зонарию и запустил установку Завесы.

   Негодяй веселился, а Коярест только всё сильнее хмурился, сжимая кулаки и сверкал глазами. Он и Лорий боги лжи, но лож используют только для пропитания, в обычной жизни они её на дух не переносят, что уж говорить о такой подставе.

   – Итак, дорогие мои, вы готовы лично познакомиться с вершиной божественной мысли? Эх, когда я поднакоплю сил и могущества, я тоже организую себе подобный Мирок, но только заранее позабочусь о том, чтобы он не превратился в проходной двор с всякими сомнительными изобретателями. А вот разумных заселю таких же. Если создать благоприятные условия, от них можно получать чистейшую прану в большом количестве. Ах, какой приятный там был Мир! Может что-нибудь даже осталось.

   – Так давай уже, показывай. Чё тянешь? – зло бросил Коярест сжимая кулаки. Я и сама горела желанием двинуть по этой слащавой физиономии, да уж больно силы у нас не равны, особенно сейчас.

   – А куда спешить? Там всего одна обитаемая планета, на ней один единственный пригодный к жизни материк и он прекрасней всего в отсветах заходящих солнц, сразу перед появлением первой луны, – в этот момент улыбка Гипсиара напоминала оскал, – Именно в это время включаются схлопни и будут работать до восхода обоих солнц.

   – Так давай дождёмся ночи, чтоб уж наверняка, – предложила я.

   – Чтобы и меня зацепило? Ну, уж нет, я слишком осторожен, чтобы соваться туда, куда меня не просят, – «прозрачно намекнул» на мои недавние действия куратор, – для вас же стараюсь, чтоб раз и всё закончилось, чтобы не мучились. Но раз вы так спешите – приступим.

   Гипсиар повернулся к завесе и принялся делать проход. Коярест совсем сник, а я не видела иного выхода, как прибыв в Зонарию сразу отправиться на поиски Риты. Вдруг до меня дотянулся зов – слабый, но вполне отчётливый зов обращённый лично ко мне и с вложенной праной. Он шёл прямо из-за завесы. Рита!!! Что-то случилось.

   Безумный план из трёх пунктов появился в голове молниеносно и так же молниеносно был принят к исполнению.

   Первое – толкнуть Кояреста в сторону и крикнуть ему: «Беги».

   Второе – броситься к Гипсиару, сжать его как можно крепче.

   Третье – пока Гипсиар не опомнился, нырнуть вслед за зовом, утаскивая эту мерзоту вслед за собой.

   Только бы сил хватило!

   Глава 31. Рита

   Яркие запоминающиеся сны мне снятся редко, а если и сняться, то быстро выветриваются или затираются эмоционально насыщенными эпизодами из реальной жизни. Но только не этот сон. Его я запомнила в мельчайших подробностях.

   Раннее летнее утро. Я просыпаюсь на нашей даче, ещё в том первом Мире, в котором родилась. Двухэтажный деревянный домик выходит окнами на глинистый берег длинного прямоугольного пруда, дальше овраг засаженный соснами. И не скажешь, что совсем недалеко находится большой гаражный посёлок и широкая трасса федерального значения. Я потянулась, наслаждаясь безмятежностью и птичьими трелями за мансардным окном. Снизу, с первого этажа послышался голос мамы:

   – Ритуля, вставай, умывайся, твои любимые оладушки уже готовы.

   Мама и оладушки – это самое лучшее, что может быть на свете. Спускаю ноги с кровати, нащупываю мягкие леопардовые тапочки, подхожу к шкафу и резким движением открываю сразу обе створки. Вместо привычных шмоток в шкафу висят помятые женские тела с безжизненными глазами. Я смотрю на них, не в силах пошевелиться, и тут сразу два тела хватают меня за руки. В правую вцепляется миниатюрная брюнетка спортивного телосложения, а в левую – длинноволосая блондинка.

   В этот момент я просыпаюсь и обрадованная, что выбралась из кошмара, жмурюсь от первых утренних лучей. Оглядываюсь. Широкая двуспальная кровать кажется смутно знакомой. В этот момент дверь с противным скрипом медленно открывается. На пороге возникает мой первый муж-ревнивец вместе со свекровью. На их лицах застыли гримасы, напоминающие одновременно широкую улыбку и оскал, в руках рыбацкая сеть. Они неуклюже крадутся в моём направлении, но свекровь задевает плечом дверцу шкафа, и оттуда вываливаются женские тела, два из них упорно тянутся ко мне.

   Я вскакиваю и бегу от них по длинному тёмному коридору с множеством запертых дверей. Все двери разные по размеру, цвету, материалу и степени изношенности. Вдруг рядом со мной открывается простенькая офисная дверка. За ней второй муж Володя, со счастливой улыбкой обнимает беременную брюнетку в голубом платье. В порыве ревности я с треском хлопаю дверью. От этого резкого удара она разбивается на мелкие осколки и разлетается в разные стороны вместе с коридором и остальными дверями.

   Под ногами распахнулась бездна, но я не лечу в неё только по той причине, что меня удерживают за руки. Снова миниатюрная брюнетка и длинноволосая блондинка, только глаза у них уже не безжизненные. Я вижу, как радужка глаз меняет цвет, их лица тоже меняются как у... Перемени?

   – Всё, хватит притворяться, ты давно уже пришла в себя. Вставай, лежебока, – прямо надо мной раздался звонкий голос богини Перемен.

   – Ты? – я с трудом открыла глаза.

   – Слишком долго почивать изволишь, – хмыкнула богиня, – ну ладно, учитывая, что я безмерно рада тебя видеть, – её лицо озарила тёплая улыбка, – так и быть, можешь ещё немного поваляться, но предупреждаю, дел невпроворот.

   – Перемени!!! – я со слезами радости и облегчения бросилась на шею подруги, – а мне такое понаприснилось...

   – Ритуля, ну всё же хорошо, ты опять вовремя меня позвала, даже не представляешь насколько вовремя! – её изящные пальцы бережно погладили мои волосы, – а теперь успокаивайся и выкладывай, что произошло. Так ты меня и покормишь, и в курс дела введёшь.

   Её практичность слегка отрезвила, и я перестала лить слёзы, но слабость и головокружение не давали полностью сосредоточиться. Пытаясь собраться с мыслями, чтобы приступить к подробному рассказу моих приключений в этом странном Мире, я огляделась. В сгущающихся сумерках смогла различить покои Ариоса, его кровать с громоздкими спинками и балдахином, на прикроватном столике графин с водой и плоская стеклянная бутылочка – варта. Несколько капель на стакан и мне знакомо перехватывает горло, в теле возникает будоражащее тепло и просветление в мозгах. Вот теперь я готова поведать всё что знаю!

   Богиня довольно щурится, но в процессе моего рассказа лицо приобретает обеспокоенное выражение, в волосах поблескивают оранжевые пряди. Хотя, может, и нет. Пока я говорила, комната окончательно погрузилась в темноту.

   – А ты что-нибудь выяснила про этот Мир? – перевожу я дыхание после сбивчивого рассказа.

   – Выяснила, – тяжело вздохнула богиня, – выяснила, что это не просто Мир, а Мир-катастрофа и одновременно подпольная тюрьма для неугодных нашему Верховному совету богов. Здесь совсем нет праны – той энергии, которой мы, боги, питаемся. Только грубые сырые потоки. Поэтому здесь мы засыпаем, а потом схлопываемся в точку. Ну, ты видела, как я чуть было совсем не отключилась. А когда-то это было чудесное место: мягкий климат, уникальная растительность, множество людей с необычными способностями. Эти люди вырабатывали большое количество чистейшей праны.

   – Ты о них как о породистых овцах говоришь – эта гордость местной селекции позволяла за один год получить до пятнадцати килограммов высококачественной шерсти, – съязвила я.

   – Ну, – богиня смутилась, – как мне рассказали, так и передаю.

   – Ладно, ладно. Давай дальше.

   – Вот... Ну а потом один из богов решил всех выгнать и единовластно распоряжаться Миром. Он подговорил людей сделать особые круглые хранилища – схлопни, куда запер всю свободную прану. И эти схлопни до сих пор её поглощают.

   – И поэтому этот Мир стал тюрьмой?

   – Не только. Большая часть богов отсюда смылась (те, кто успел), а кто не успел... – она только развела руками, – тогда наше Верховное правление решило изолировать Мир плотной Завесой, а чтоб добру не пропадать, стали забрасывать сюда особо неугодных.

   – Например?

   – Да так, по-разному, – не стала вдаваться в подробности Перемени, – а теперь пойдём проведаем твою подружку. А этот пусть пока поспит. Потом решим, что с ним делать.