Текст книги "Рейтинг (СИ)"
Автор книги: Татьяна Гищак
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)
– Пустите, – хотела закричать Тина, но получился сдавленный писк. Она повернулась спиной к двери и лицом к надвигающемуся шороху.
Она читала про тоннельных червей, но никогда их не видела. Она и сейчас их не увидела в кромешной темноте, только почувствовала. Холодное и слизкое толщиной не меньше полуметра проскользнуло мимо ее ноги. Потом поднялось вверх и Тина ощутила на щеке упавшую сверху липкую слизь. Она прижилась к входной двери и замерла. Ей казалось, что стоит двинуть хоть пальцем, червь набросится ни нее и что-нибудь откусит. А вдруг информация, которая ей была известна, ошибочна? И есть черви, которым наплевать на структуру генов в ее организме?
Червь обогнул тоннель по верху и повернул назад, видимо удостоверившись, что дальше хода нет.
Тина боялась пошевелиться до тех пор, пока в спину не ударила створка открывающихся дверей.
Она ойкнула от неожиданности и от боли.
– Заходи, – пригласил старик.
Часть 3. Профилактика. Глава 13
Переступив порог, Тина попала в помещение, которое можно было бы назвать квартирой, если бы она не знала, что все это нора. Только в отличие от внешних тоннелей здесь не было протянутых вдоль стен труб. Химиолюминисцентные светильники создавали приличное освещение, которое по сравнению с темнотой тоннелей поначалу показалось очень ярким. Когда глаза привыкли к свету, Тина смогла все рассмотреть. На полках стояли бумажные книги, на стенах висели начерченные на бумаге схемы. Тина предположила, что это схемы тоннелей.
«Где-то здесь должен быть отмечен подъёмник», – подумала она и стала всматриваться в переплетение линий на бумаге.
– Ты из-за кордона, что ли? – спросил старик в той же грубой манере, но в его голосе на этот раз чувствовался интерес.
Тина отвлеклась от изучения схем и кивнула.
– Не обмочилась от страху?
Снова почувствовала неумолимое желание нагрубить в ответ. Еле сдержалась, сделала вид, что продолжает рассматривать карту на стене.
Старик захихикал и зашаркал вглубь своей квартиры.
Тина вдруг поняла, что не окажись она модом, как здесь называли верхних, от нее сейчас осталось бы мокрое место перед входом в дом этого человека. И он бы пальцем не пошевелил, чтобы ее спасти. Она осмотрелась вокруг в поисках источника воды – дверь в ванную комнату или хотя бы умывальник. Представляла, как она выглядит – грязная, слизкая, со слипшимися волосами. Она бы умыла хотя бы лицо и выпила пару глотков. Но ближайшая дверь оказалась входом в кладовку, а старик скрылся в глубине своего жилища. Она двинулась вслед за ним.
Обнаружила его в боковом ответвлении, сидящим в кресле. Старик рассматривал ее с любопытством.
Она попросила показать, где можно умыться, но в ответ услышала все то же хихиканье.
«Сенильная деменция?», – закралось подозрение, которое могло объяснить поведение старика. Но было что-то, что не укладывалось в диагноз. Она поняла. В квартире-норе был абсолютный порядок. Чисто, книги на полках разложены аккуратно, схемы на стенах вычерчены досконально.
Тина пошла искать воду сама. Нашла ее в комнате, похожей на кухню. Умылась, жадно выпила несколько пригоршней воды, особо не заботясь о ее качестве. После села на лавку возле кухонного стола, обессиленно прислонившись спиной к стене и закрыла глаза.
«Я выберусь. Возьму с собой воды и найду выход», – успокаивала себя как могла.
Открыв глаза, словила себя на мысли, что на кроткое время заснула.
На столе перед ней стояла тарелка с содержимым, похожим на жидкую молочную кашу. Рядом лежала ложка.
Старика на кухне не было.
Попробовала кашу. Безвкусная, немного солоноватая. «Откуда у него тут молоко?» Но долго думать о происхождении этой еды не стала. Съев кашу до капли, подумала, что не удивилась бы, узнав, что сварена она из тоннельных червей.
– Спасибо! – сказала как можно громче.
Услышала в ответ из глубины квартиры:
– Посуду за собой помой.
Грустно улыбнулась.
Когда-то она очень удивилась, что посуду на нижних этажах моют под краном обычной водой с моющим средством. У нее дома посудомоечная машина не только сама мыла, но и стерилизовала посуду. Мама учила, что с нестерильной посуды есть нельзя.
Как же далеко была мама… «Папа арестован. Саша – у людей, грозившихся меня утопить, если он что-то для них не выполнит. Майя и ее отец тоже могут попасть в беду, если соберутся искать Сашу или меня, – мысли о близких людях вмиг вернули прежнее тревожное состояние. – Нельзя расслабляться. Надо изучить карты и найти выход. Или заставить странного отшельника показать этот чертов выход».
Тина поднялась из-за стола, отгоняя предательскую слабость в ногах, прополоснула тарелку и ложку и направилась в коридор к висящим на стене картам. Это действительно была схема тоннелей, но слова «выход» нигде не было. Во множестве условных обозначений, обильно покрывающих карту, не нашлось ни одного, даже приблизительно похожего на указатель лифтовой шахты или лесницы. В итоге изучение карты забрало последние силы, Тина почувствовала, как подкашиваются ноги, в глазах зарябило, и единственное, что она смогла сделать, это добраться до ближайшего кресла. Длительно стресовое напряжение дало о себе знать, и Тина провалилась в состояние сна на границе с беспамятством.
Проснулась, услышав скрежет закрывающихся входных дверей. Обнаружила себя в кресле в ближайшем от входной двери ответвлении квартиры-норы.
Ушел?
Она вскочила с кресла. Небольшой отдых пошел на пользу, и голова прояснилась. Пока хозяина не было дома, Тина решила обследовать его жилище в надежде на то, что лучше поймет, к кому попала. Сначала она быстро обошла все комнаты, удостоверившись, что хозяина в доме нет. На кухне заметила тарелку с сомнительного вида лепешками. Подошла, отщипнула кусочек. Попробовав, почувствовала во рту вкус пресного хлеба. В который раз удивилась странному поведению старика, приютившего ее.
Еще раз взглянула на карту тоннелей. Бесполезно. Стала смотреть книги на полках. Потом искала документы. Открыла несколько ящиков, отбрасывая угрызение совести, что роется в чужих вещах. Везде были только необходимые в хозяйстве предметы – начиная от ниток с пуговицами, кончая строительными инструментами. Было много исписанной различными расчетами бумаги – на столе, полках. Попыталась по-быстрому вникнуть в эти расчеты, но мало что в них поняла.
Не найдя ничего, что могло бы удостоверить личность хозяина, снова подошла к книжным полкам. Бумажные книги были большой редкостью на верхних этажах. У Майи она видела несколько книг с репродукциями старинных художников и школьные учебники. У Саши – технические справочники. Здесь же книжная коллекция поражала своим разнообразием, особенно художественная литература. В основном Тина встретила неизвестных ей авторов, но были и знакомые со школьной программы. Полистала несколько книг. Заметила, что на полке рядом расположена техническая литература. «Биомеханика», «Теория нейронных полей», «Квантовая физика». Эти названия оказались более знакомыми и понятными. Открыла одну из книг и не поверила своим глазам. Ее автором значился Григорий Лазарев.
Снова посмотрела на обложку. «Теория нейронных полей. Григорий Лазарев». В книге было много пометок на полях.
Тина села в кресло и стала читать.
Ася обещала, что Григорий Лазарев даст ответы на интересующие их вопросы. А если ответы в книге? Вполне возможный ход квеста. Эта нора – Пристанище, книга – искомый Григорий Лазарев. Она прочитает и поймет смысл теории нейронных полей и… Финиш? Квест закончится. Она проснется, снимет шлем симулятора, увидит Сашу и своих родных. И поедет в университет на лекцию. И уж точно, никогда в жизни больше не наденет симуляционный шлем, как бы Саша не просил.
За этим занятием ее и застал хозяин дома.
– Тебя прислала она?
Снова колючий взгляд и подозрительность.
– Если вы автор этой книги, то она, – ответила Тина с одной только мыслью, чтобы этот сумасшедший квест скорее закончился.
– Что ей надо?
Тина задумалась, вспоминая фразу, озвученную Сашей после получения звукового сообщения от Аси.
– Она хочет продолжить сотрудничество.
– И каким, интересно, образом?
Старик продолжал задавать вопросы, но по условию Аси он должен был отвечать. И Тину это вывело из себя.
– Знаете что? Это вам надо у нее спросить. Разобраться самим, без того, чтобы вмешивать кого-то еще в свои проблемы. Встретиться, поговорить, написать, в конце концов. Выяснить претензии, предъявить свои. Без обид, недомолвок, честно глядя друг на друга. И каким образом, вы наверняка сами знаете, но боитесь решиться и сделать первый шаг.
Старик развернулся и молча зашаркал вглубь своей норы.
Квест упорно не хотел заканчиваться. Тина отложила книгу и пошла вслед за ним. Готова была схватить старика за шкирки и трясти до тех пор, пока не скажет, как ей выбраться из лабиринта.
Старик снова сидел в кресле. Его выцветшие глаза смотрели одновременно на Тину и как будто сквозь нее. От этого казалось, что говорит он с кем-то другим, невидимым, но присутствующим за ее спиной.
– Я тоже долго искал выход. Шел не по тому пути. А выход, оказывается, был совсем рядом и простым. Гениальное просто на самом деле. Тоннельные черви. Их надо только лучше кормить. Для баланса нужен страх быть сожранными червями.
Дальше старик воздвигнулся на целую речь, как будто не с Тиной разговаривает, а выступает перед большой аудиторией:
– Сострадание к ближнему – атавизм, генный дефект, который есть основной причиной сбоя в программе, – с пафосом произнес он. – Нельзя помогать тому, кто этого не хочет. Такой образ жизни многим нравится. «Посмотри на меня, видишь, я же счастливый человек! Ты не представляешь, какое это счастье, когда нечего терять!» Эти люди не стремятся в приюты, ведь там нельзя пить. Им не нужны документы, работа, будущее. Эти люди даже не рассматривают варианты своей социальности, пользы для общества, а предложения подзаработать их смешат. Они все пройдохи и вруны. Жертвы социума, мать их! Давайте все вместе пожалеем и умилимся! У них все есть здесь и сейчас. Здесь, на дне, они кажутся абсолютно свободными, они даже полиции не нужны – ведь с них нечего взять. Главной целью становится добыча выпивки и других галлюциногенов. Многие вообще не трезвеют месяцами. В таком состоянии они живут, пока в один прекрасный день не гибнут от ножа собутыльника. А причиной всему что? Наше сострадание. Не было бы его – не было бы нищих. Только страх быть съеденными червями может сделать из них человека. А для этого червей должно быть больше. Идем, я покажу тебе.
Старик резко вскочил с кресла, уже этим напугав Тину, не говоря о сказанных им словах, и с не меньшим напором двинулся к выходу из своего убежища.
Тине ничего не оставалось, как выйти вслед за ним.
* * *
Как и следовало ожидать, инжектора на столе не было. Саша лежал пристегнутым ремнями за руки на функциональной кровати и мысленно крыл последними словами людей Тришкина и его самого за медлительность, тупоголовость, безразличие и недостатки всех их родственников в десятом поколении.
Смерть Гуляки была напрасной, потому что существовала его копия. Безграничное количество копий. И каждая спрашивала: «Пойдем гулять?» Пиксели множились. И вот уже толпа из ста, потом тысячи, потом миллиона одинаковых фигурок смотрели с экрана: «Пойдем гулять?», «Пойдем гулять?», «По-о-йде-е-ем гуля-я-ять?» – протяжно завывало бесконечное количество Гуляк на несчетном количестве экранов.
«Если они всё знают, то почему я?» – в минуты просветления лезли в голову беспокойные мысли. – «Гольдштейн боялся, что любой не зарегистрированный в сети может с легкостью проникнуть к Асе. А у них такие все. Лысый тоже нелегал. Почему надо заставлять меня, и не сделать это самим?»
Пациент скорее мертв, чем жив – ноль двадцать пять, или пациент скорее жив чем мертв? Минус одна жизнь. Бывает ноль двадцать пять жизни? Нет, двоичный код. Только единицы и нули. Только единицы и нули – они соединяются в спирали, сматываются в нити, потом в клубки, в сети, и Гуляка зовет: «По-о-йде-е-ем гуля-я-ять…»
– Мы поторопились. Если бы процесс был естественным, зависимость была бы более крепкой. Я предупреждал.
– Назад возвращаться поздно, моды зашевелились. Вычислили нашего человека. Хорошо, что он не имел прямых связей… Он слышит?
– Нет, я увеличил дозу.
– Делай что-нибудь. Напрасно ты меня отговорил использовать его подружку.
– У модов не развивается зависимость.
– Это я уже слышал. Не надо было ее убивать.
– Извини, не рассчитал.
– С этим рассчитывай правильно, если хочешь, что бы я ни рассчитал тебя и твою семью.
Лучше бы он этого не слышал. Не слышать, не видеть, не знать, что Тины нет в живых. «По-о-йде-е-ем гуля-я-ять…» Уйти и никогда не возвращаться. Влиться в цифровой поток, разделившись на пиксели. Бросить бесполезное и беспомощное тело. Даже если вычислили, даже если зашевелились. Ася выполнила свои угрозы, потому что надо было поворачивать в другой коридор, а не в тот, что заканчивается пропастью.
* * *
Колония была огромна.
Тина стояла на краю пропасти, в которой находилась движущаяся масса из несчетного количества белесоватых желеобразных тел огромных червей. При первой встрече с одним из них у порога дома Григория Лазарева она не ошиблась. Толщина тела была около полуметра, но длина… Они извивались, оплетая друг друга, и длину точно определить было нельзя, но была она не меньше метров пяти.
– Идем, я покажу тебе инкубатор, – лихорадочно засветились до того блеклые глаза старика, а Тину все больше охватывал ужас.
– Они считают, что черви перерабатывают отходы с нижних этажей. Все правильно. Те, кто здесь живет, и есть отходы.
Яйца червей напомнили Тине яйца паразитов человека, увиденные ею на втором курсе в поле зрения микроскопа. Спасали мысли только о том, что все это не реальность, потому что в реальности не может быть такого, что она стоит сейчас в месте обитания Асиных глистов. «А он их еще и разводит».
«Может, я должна сбросить этого выжившего из ума старикашку в пропасть к этим глистам?» – возникла неожиданная мысль, но ее сменила другая: «он мод, поэтому невосприимчив к ним».
– А зачем вы это делаете? – все же не удержалась от вопроса, когда Лазарев стал с подробностями рассказывать, при каком составе рациона тоннельщики быстрее растут и плодятся.
– Я выпущу их наверх, когда они достигнут критической массы.
– Зачем? – спросила Тина, хотя ответ для нее был очевиден.
– Им лучше будет на втором этаже, там больше пищи. А Асуф избавится от проблем, связанных с нелегалами. Это как очистка организма, понимаешь?
Перевернутая логика Лазарева очередной раз ввели Тину в ступор, и почти окончательно убедила, что ей приходится иметь дело с сумасшедшим.
«Тут может помочь только медикаментозная терапия», – подумала она, но не стала сбрасывать со счетов и психологические подходы.
Тина сделала вид, что с интересом рассматривает земляные соты со сложенными в них размером с человеческую голову яйцами.
– А как это осуществить? Выходы наверх ограничены лифтовыми шахтами, я так понимаю. Как заставить из вылезти наверх, если они до сих пор сами этого не делали?
В ответ Тина услышала все тот же короткий смешок, но и ответ тоже:
– А трубы видела? Я их просто переселю.
– По трубам?
– Нет, ты не поняла. Это сеть водопровода. Если затопить первый этаж, они переселятся на второй.
Только не это. Саша отказывался рассказывать подробности увиденного им на десятом этаже «непоправимого». Но именно сейчас стало понятно, что перспектива быть утопленной в подземной норе вместе с этим старикашкой и его червями достаточно реальна.
– Мы выйдем наверх заблаговременно, не переживай, – предугадал Лазарев вопрос Тины.
– Я бы предпочла уйти раньше, – сказала Тина, уже не обращая внимания на смешок собеседника.
– Раньше ни в коем случае. Придется потерпеть, иначе не получится сюрприз для Асуф.
Сложно сказать, получился бы сюрприз у выжившего из ума старика или нет, если бы его не навестили гости, направленные директором Пристанища.
Павел очень расстроился от того, что его кумир и учитель тронулся умом. Но Майя утешила его, признавшись, что готова помогать обездоленным вместе с ним. А потом и люди Егора Тришкина подоспели.
Эпилог
Навигатор и письмо Владимира Линника оказались на столе Егора Тришкина перед самым началом операции и кардинально изменили все планы.
В здании, обозначенном Владимиром Линником как возможное местонахождение сына, навигатор активности не фиксировал. Но это место оказалось одной из подпольных штаб-квартир организации «Возмездие». В СБР об «Возмездии» знали, но не располагали достаточным количеством фактов для того, чтобы арестовывать ее членов. Умению этих людей скрытно проворачивать дела, можно было только позавидовать. Даже завербованный террористами сотрудник из отдела Егора Тришкина не подозревал, что передает данные террористам, а не контролирующей организации.
Наблюдение за штаб-квартирой и имплантобаг Саши привели поисковую службу на третий нижний этаж в клинику опасных инфекций. Учитывая специфику клиники, посетителей было не много, что облегчило работу службистам. Так вычислили доктора, который признался, что пошел на сотрудничество с террористами под влиянием угроз для его семьи. Так же вычислили и самого босса.
Выяснилось, что введя снотворное Тине, доктор сказал боевикам, что передозировал препарат и она умерла. После этого он ничего лучшего не придумал, чем завезти ее «тело» на первый этаж и оставить там. Но спасибо ему и за это.
Верхушку «Возмездия» взяли тихо, почти не нарушив покой пациентов. До последнего опасались за жизнь Саши, но благодаря слаженной работе первого и второго отдела СБР и весомой помощи военных худшего исхода удалось избежать.
Несколько человек верхушки «Возмездия» при задержании вели себя достойно и сопротивлялись мало. Но во втором отделе такие террористы считались наиболее опасными, поэтому по отношению к ним были приняты самые суровые меры наказания: суд при поддержке модераторов вынес вердикт не только о тюремном заключении, но и о принудительной гормональной терапии. Несколько судей сначала выступали за выселение зачинщиков за пределы Рейполиса, но модераторы не одобрили это решение, аппелируя тем, что осужденных лучше оставить под пристальным контролем и наблюдением медиков. Благородная на первый взгляд идея равентсва для всех, закономерно переростающая в одержимость и жестокость, еще в доисторические времена не раз губительно сказывалась на жизни людей и была давно признана несостоятельной. Но, учитывая, что подобные идеи продолжают рождаться в головах некоторых слоев населения, было принято решение изучить феномен с использованием современных психоаналитических технологий и разработать эффективные меры профилактики.
* * *
Вскоре после того, как Майя приняла решение остаться работать на втором этаже вместе с Павлом, на территории пристанища появилась художественная школа для детей, и с тех пор постройки на втором этаже стали еще ярче, а ежегодные фестивали художников и музыкантов – традиционными и весьма популярными не только среди андеграунда, но и на более высоких этажах.
И еще стараниями Майи на втором этаже появилось небо, но случилось это гораздо позже. После того, когда она обнаружила письмо в желтом конверте без обратного адреса.
В нем писалось:
«Дорогая Майя.
Хочу предложить тебе сотрудничество. Я продолжу финансирование Пристанища в тех же самых размерах, но надеюсь получать от тебя регулярные отчеты о состоянии дел на втором этаже. Если согласна, пиши модераторам по ссылке.
Спасибо тебе за откровенное письмо. Я постараюсь сделать правильные выводы и не повторять ошибок. К сожалению, на тот момент обстоятельства сложились так, что выбранный мною способ урегулирования ситуации оказался оптимальным. Надеюсь, что твой брат простит меня за доставленные ему неудобства. У каждого модератора свой срок и своя задача. Поблагодари его от меня. Если же ему интересно, когда и почему я выбрала именно его, то пусть напишет. С удовольствием отвечу.
Ваша АСУФ.»
Популяцию тоннельных червей пришлось уменьшить, но совсем их ликвидировать не посчитали нужным. Как бы тогда утилизировались отходы на нижних этажах? Переработка мусора – энергоемкий процесс, требующий не только технических затрат, но и участия рабочей силы. А рабочей силы как раз и не хватало.
Андрюха один спальник обменял на минипорт, хотя пользы от него вне сети не было, а второй оставил, сразу почувствовав себя более уютно в своей Приемке. Теперь и крысы, которые вернулись в свои норы на второй этаж, были ему не помеха.
Владимир Линник вернулся домой и долго не решался отнести оружие Сашки в полицию. Помог Гольдштейн, который приехал и просто забрал оружие с собой.
Попав в клинику для душевнобольных, Григорий Лазарев сознался, что последние пятьдесят лет был модератором и переписывался с некой Асуф, представившейся ему автоматической системой управления функциями Рейтполиса. Но в клинике ему никто не поверил.
Саша Линник долго пробыл в реабилитационном центре. Благодаря усилиям врачей и Тины он справился с тяжелым абстинентным синдромом. Тина не отходила от него ни на шаг и часто читала ему вслух «Теорию нейронных полей» Григория Лазарева. Вместе они пришли к выводу, что в психологии искусственного интеллекта еще много неясного, но перспективного с точки зрения науки, и стоит серьезно заняться этим вопросом, и, может бы, даже развить теорию, предложенную Григорием Лазаревым.
Еще будучи в реабилитационном центре, Саша Линник был официально награжден модераторами тремя рейтинговыми уровнями за выдающиеся заслуги перед Рейтполисом. Сначала подумал, что это шутка Гольдштейна, но вскоре получил приглашение из банка забрать свою рейтинговую карту. Свою! Все, кого он знал, клялись, что к его регистрации не имеют никакого отношения. А Ася проигнорировала вопрос на эту тему. Расстроился ли он? Если и расстроился, то совсем чуть-чуть. Сначала Тина подарила ему рейтинговый уровень, потом Майя подарила ему один уровень, то же сделали Петр Гольдштейн и Захар Ломов, и даже Егор Тришкин приобщился к этой акции, не желая отставать от других.
Егор Тришкин потратил три месяца свой жизни на то, чтобы выяснить, кто же выкрал Сашу Линника и завез на десятый этаж. Каково же было его разочарование, когда он выяснил, что это было одним из этапов кинореалити, организованного модераторами, а участвующие в нем актеры получили существенное повышение в рейтинге, набрав рекордное количество лайков.
Анна Гольдштейн признала, что генетический мусор не всегда играет отрицательную роль в судьбе человека, а может быть даже наоборот, запускает новый виток эволюции. А Пашка, когда родителей не было дома, нашел у отца на эксете интересную программку, дающую возможность обойти пароли в нескольких сетевых играх.
Конец
