Текст книги "Райский сад (СИ)"
Автор книги: Татьяна Фомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 10
Ну и жара! Анна скинула с себя футболку и осталась в шортах и купальнике. Она посмотрела на свои руки. Ужас! Почему она не взяла с собой перчатки?! Все это похоже на дурной сон. Все. И огород, на котором она никогда в жизни раньше ничего не делала. И Николай Ротов, с утра сидевший на крыше соседнего домика, и усердно колотивший молотком по крыше, удары которого отдавались в ее голове. И его отец, который был в прекраснейшем, еще с утра, настроении, напевая веселый мотивчик. И эта жара, и руки, грязные, все в царапинах и мозолях.
«Как я устала! Хочу на работу! Кошмар какой-то, ни у одного нормального человека не появилась бы такая мысль! А все из-за чего? Пустяки! Подумаешь, я не спала почти всю ночь из-за него. А, когда уснула, ему непременно приспичило присниться! А ему хоть бы хны! Сидит на крыше и стучит, как дятел, не переставая! Все, с меня хватит, завтра еду домой! И плевать я хотела на дружеские соседские отношения, на морали бабули Марго, на всё! И всех! И на него…»
Она вошла в баню, в которой было так прохладно. Так хорошо. Минут пятнадцать она наслаждалась этим, опустив руки в тазик с теплой, мыльной водой.
«Больше сегодня я не сделаю и шага на огород, и пусть все сгорит от солнца, поливать не буду! Я в отпуске!»
Анна потянулась, чувствуя, как горит спина. Ультрафиолета ей точно хватит на весь год! Или два! Анна сняла заколку и тряхнула головой. Шелковистые каштановые локоны, почувствовав свободу, рассыпались по плечам. Пододвинув таз с чистой водой, нагретой теплым майским солнцем, она опустила в него волосы, чувствуя настоящее блаженство. Вымыв голову и тело, девушка обкатила себя прямо из шланга, который протянула в баню. Сначала вода была даже горячей, но потом стала прохладной. Намотав на голову махровое полотенце, и, накинув на голое тело шелковый халатик, она быстро проскочила в дом и упала на диван, который все последние дни стоял разобранным, и уже минуту спустя крепко спала.
Николай закончил прибивать второй лист шифера. Старый действительно лопнул в трех местах, и сезона летних дождей крыша бы не выдержала. Осталось натянуть заново подпорки на трубе и проверить веранду. Со своего поста он прекрасно видел весь соседний сад, который, впрочем, интересовал его не так, как его хозяйка. Сначала она делала что-то на грядке, на которой еще только появилась первая зелень (он не мог разглядеть, что там росло), потом поливала грядки, таская за собой длинный шланг, затем ковырялась возле калитки, похоже, что рассаживала какие-то цветы, затем исчезла в бане. Он ужасно злился, что Анна скрылась из поля его зрения, и уселся на ступеньку деревянной лестницы, приставленной к крыше. Решил передохнуть, гадая, чем же она так долго занимается в бане. Воображение тут же сыграло с ним злую шутку, поскольку он живо представил себе, как она снимает с себя всю одежду и проводит мылом по обнаженному телу. Картина так ясно нарисовалась в его уме, что Николай с трудом подавил в себе желание тут же спуститься вниз и помочь ей потереть спинку. Достав из кармана рубашки, уже давно висевшей на перекладине лестницы, сигареты и зажигалку, он закурил. Сколько же времени он не был с женщиной, если какая-то малышка, которая едва доставала ему до подбородка, и которая ничем особенным-то не отличалась, способна так его разогреть всего лишь войдя в баню?
Солнце уже начинало сильно припекать его широкую, мускулистую спину, как он заметил, что дверь в баню отворилась, и показалась (наконец-то!) его маленькая богиня в коротеньком сиреневом халатике и с тюрбаном из полотенца на голове. Она так быстро прошмыгнула в дом, что Николай не успел как следует ее разглядеть, но он бы голову дал на отсечение за то, что ее халат прилип к еще влажному стройному телу!
– Черт! – выругался он про себя. – И как, скажите, можно после этого работать!
Он снял с лестницы рубашку, и спустился вниз, еще не зная, чем себя занять.
– Ты не сгоришь? – поинтересовался отец, когда Николай вошел в дом. – Жарко сегодня.
– Да, жарко, – подтвердил он, бросая рубашку на спинку кресла. – Есть что-нибудь холодное?
– Напиток с клюквой в холодильнике, и квас домашний.
Николай достал из холодильника бутылку с холодным квасом и, налив себе полный стакан, залпом его выпил, налил еще и убрал бутылку в холодильник.
– Как можно жить при такой жаре? – сказал он, садясь в кресло и вытягивая длинные ноги.
– До этого было немного терпимее. Сегодня совсем дышать невозможно. Дождь бы сейчас, хорошо было бы. Может, сходишь на речку, искупаешься?
– Можно. – Николай поставил пустой стакан на стол. – Перекусить сначала, неплохо бы было.
– Я как раз приготовил окрошку. Правда, огурцов еще нет, зато с редиской. Хочешь со сметаной, а хочешь так, с квасом. – Григорий поставил на стол большую миску с нарезанным картофелем, колбасой, яйцами, зеленым луком, укропом, редиской и еще раз тщательно перемешал. Окрошка оказалась как нельзя кстати в такую жару, легкая и холодная.
– Отец, а как на пляж лучше проехать? – спросил Николай, складывая в пакет большое полотенце. Григорий Андреевич подробно описал ему дорогу.
– Ладно, поеду, освежусь. – Он взял с полочки солнечные очки.
– А ты один поедешь? – невинно поинтересовался Ротов старший.
Николай усмехнулся про себя.
– Хотел вообще-то пригласить твою несговорчивую соседку.
– А я, наверное, вздремну немного.
Он широко зевнул. Но как только за сыном захлопнулась дверь, мужчина очень бодро для своего возраста взбежал на второй этаж и занял свой пост у окна, выходившего на соседний сад.
Николай вывел машину из гаража и оставил ее на аллее. Большими шагами он пересек дорожку к симпатичному одноэтажному домику, который хорошо изучил, пока сидел на крыше. Немного помедлив на веранде, он подошел к открытой настежь двери и занес руку, чтобы вежливо постучать по косяку. То, что он увидел, заставило его усмехнуться, и пальцы неслышно барабанили по дереву. Анна спала, отвернувшись в другую сторону. Полотенце сползло с головы и валялось на полу возле дивана, сиреневый халатик находился рядом с хозяйкой, а не на ней. Простыня, что прикрывала ее, тоже сползла и обнажила загорелые плечи. Николай глубоко вздохнул, ведь соблазн подойти и разбудить ее был воистину велик, куда больший, чем «потереть спинку». Вот только потом он не был уверен за свои действия.
– Мисс Спящая Красавица, – еле слышно прошептал он и мысленно наградил себя «орденом за храбрость», быстрыми шагами заставил пойти себя в обратную сторону, сел за руль, и, резко дав по газам, исчез из поля зрения своего отца, заставив того озадаченно почесать затылок.
Анна приоткрыла глаза. Ей показалось, что в комнате кто-то был, а слова «Мисс Спящая Красавица», произнесенные таким знакомым голосом, заставили окончательно проснуться. Только сейчас она с ужасом вспомнила, что не закрыла входную дверь. Она резко обернулась, но в комнате никого не было. Девушка облегченно вздохнула и опустила голову на подушку. К сожалению, сон так неожиданно прерванный, прошел, и немного полежав, она завернулась в простыню и пошла, искать что-нибудь из одежды.
Анна нанесла кисточкой последний мазок на ноготь мизинца и критически осмотрела обе руки.
– Ну как, тебе нравится? – спросила она, сидевшую рядом Марселу, которая принюхивалась к запаху лака для ногтей, витавшему в комнате. – Даже если бабуля выскажет все, что она думает по этому поводу, я не собираюсь ходить как дикарка с облезлыми ногтями.
Она еще раз осмотрела каждый ноготок и положила руки на стол растопырив пальцы, давая лаку просохнуть.
В дверь тихонько постучали.
– Не заперто! – громко сказала девушка, узнав стук своего соседа, и поднялась ему навстречу.
– Можно? – осторожно спросил Григорий Андреевич, показавшись в дверном проеме.
– Конечно, можно! Заходите! – приветствовала его девушка, предложив стул.
– Сегодня ужасно жарко, – гость решил, что это, пожалуй, будет самая безобидная тема для разговора.
– Это точно, – подхватила Анна, – я уже после двенадцати не смогла находиться на солнце.
– Я, честно говоря, тоже сидел в доме. Но сидеть одному ужасно скучно, вот и решил узнать, чем занимается моя симпатичная соседка, – с очаровательной улыбкой произнес он.
Анна улыбнулась.
– Тоже сидит в доме и умирает от безделья, – честно призналась она и, не задумываясь, спросила:
– А разве ваш… э… Николай уже уехал?
– Нет, но поехал на речку. У воды сейчас самое место.
– Лучше в воде!
– Он заходил к тебе, но уехал один.
– Да? Я, наверное, спала, – робко предположила девушка; значит, ей не показалось, как она решила, а действительно слышала голос Ротова.
– Может, выпьем холодного чая с вафлями? Спросила она, чтобы сменить скользкую тему.
– Спасибо, не откажусь.
Анна поставила на стол две чашки и тарелку с шоколадными вафлями.
– Да, чуть не забыл! Николай привез пару журналов, я захватил их с собой, будет интересно, посмотришь.
Он протянул «Мой дом» в яркой глянцевой обложке.
– Спасибо, а где работает ваш сын? – осторожно поинтересовалась она.
– У него строительная фирма. Знаешь, сначала покупают участок земли, застраивают его, а потом продают или строят по чьему либо заказу.
– Понятно.
– Домики они делают неплохие. Как игрушечки. Только рассчитаны они не на бедного клиента. – Анна понимающе улыбнулась. – Я тоже сначала подумывал переехать в частный домишко, – продолжал он. – А потом все-таки решил купить дачу. Да и друзья тут рядом, – сказал он, имея в виду старого друга Василия и его жену, – летом на даче, на природе, а зимой хочется жить в благоустроенной квартире, поближе к удобствам, да и соседей больше.
– А я, когда была маленькой, мечтала жить в небольшом домике, и, чтобы вокруг него росло много-много яблонь, – произнесла мечтательно девушка, оперевшись подбородком на руку.
– Почему именно яблонь?
– Не знаю. Просто, когда в детстве я впервые увидела много цветущих яблонь, меня это так поразило, что я до сих пор не могу объяснить то чувство. Они были такие красивые, волшебные, словно настоящий Райский сад. Наверное, с тех пор и мечтала жить в таком Райском саду. – Она с улыбкой усмехнулась, возвращаясь в свои мечты.
– Но ведь в Райском саду был и змей-искуситель, – раздался громкий насмешливый голос.
Анна вздрогнула и посмотрела на дверь. Улыбка медленно сползла с ее лица, ибо в дверях, как всегда лениво оперевшись, стояла фигура Николая, загораживая почти весь проем. Его глаза странно горели и, не мигая, смотрели на Анну.
«Если бы ни ты, там никогда не было бы никакого змея» – пронеслось у нее в голове. Словно прочитав ее мысли, он криво усмехнулся.
– Почему ты всегда появляешься так бесшумно? – с упреком бросила она резко.
– Неужели?! – его глаза улыбались. – Иначе бы я пропустил много интересного.
Анна вспыхнула, вспомнив, как она ползала на четвереньках в комнате у Ильи, когда он тоже там появился. По ее лицу Николай понял, что и она подумала об этом, и как ни в чем ни бывало произнес:
– Может, все-таки пригласишь войти?
– По-моему, ты уже вошел, – не сдержалась она, но, взглянув на Григория Андреевича, с трудом выдавила:
– Не хотите ли чаю?
Николай громко рассмеялся. В ее фразе было столько яда, что он серьезно опасался за качество предлагаемого напитка.
– С удовольствием, – протянул он и уселся на ее место.
Анна поставила перед ним чистую чашку и налила чай. Ей ничего не оставалось, как сесть напротив окна, между Ротовым младшим и его отцом. Наиужаснейшей ситуации она и представить себе не могла.
– Интересно, а как ты меня нашел? – поинтересовался Григорий Андреевич.
– Я просто прикинул, куда бы мог деться я, и все. Кстати, очень грубо было с твоей стороны посылать меня неизвестно куда. Я чуть не зажарился заживо в машине, пока искал дорогу на пляж, – упрекнул сын. Но этого ему показалось мало, и он добавил:
– Тогда, когда сам решил провести время в более приятной компании.
Анна была готова его прибить, и не в первый раз.
– Кстати, – он, искоса, посмотрел на Анну, – я заходил к тебе, хотел предложить искупаться вместе. Но ты так сладко спала, что я не решился тебя будить. – Его голос был таким нежным и заботливым, прямо сама любезность. Анна сурово на него взглянула.
– Мне очень жаль, – промямлила она едва слышно.
– Честно говоря, мне тоже. Ну, да, ладно. В конце концов, ехать в машине было невыносимо.
– Да, наверное. – Она уже серьезно сердилась на себя за то, что сидит здесь.
– Может, завтра с утра искупаемся?
– Не знаю, я собиралась завтра уехать домой, – она подняла на него свои серо-синие глаза. Она была рада, что скоро все закончится.
– Это ужасно несправедливо! – его голос был возмущен, но он явно переигрывал. – Вот, представь себе, отец, как только я хочу поближе познакомиться с девушкой, она от меня тут же сбегает! И это уже во второй раз!
– А когда же было в первый? – с улыбкой поинтересовался отец обиженного сына, лукаво глядя на сидевшую девушку.
– Я… я не знаю… – честно призналась она.
– Она не знает! – Николай поставил чашку на стол. – А кто так внезапно уехал из Осипенково? А?
– Но ведь я поехала встречать бабушку!
– Это ты так сказала, а откуда я знаю, что это правда?
– Да потому, что она до сих пор живет у нас, а меня отправила сюда!
– Тогда почему ты собираешься завтра уезжать к этому дракону?
Анна посмотрела на него и рассмеялась.
– А откуда ты знаешь, что она такая? – сквозь смех произнесла она.
– Андрей рассказал.
– Да-а, Андрею тогда от нее хорошо досталось….
– Ладно, молодые люди, я думаю, что вам найдется что обсудить, – как бы извиняясь, сказал Григорий Андреевич, вставая. – А я пойду, послушаю сводку погоды на завтра, да последние новости.
Он увидел напуганное лицо своей молодой соседки и ободряюще подмигнул ей.
– А я бы еще выпил чашечку чая, – промурлыкал Николай, откинувшись назад.
Анна метнула на него сердитый взгляд и встала, чтобы проводить Ротова отца.
Григорий уже стоял на крыльце, но потом повернулся и пристально посмотрел на нее. Казалось, этот взгляд хотел проникнуть в самую душу, и тихо произнес:
– Помнишь, ты всегда его защищала, когда я его осуждал, говорила, что его можно все равно понять. Может это получится у тебя лучше, чем у меня.
Глава 11
И он ушел. Анна долго смотрела вслед удаляющейся фигуре, стараясь понять его и себя. Это было правдой, она так убеждала Григория, что его сын в душе не такой, каким его представлял строгий отец. Правда, она тогда не знала, что речь шла именно о Николае Ротове. Но разве это что-то меняло? «Конечно, меняло!» – она тут же ответила на свой вопрос, но где-то в глубине души зародилось сомнение, так ли это. Она не стала закрывать дверь, а лишь опустила тюлевую занавеску и вернулась в комнату, где сидел тот, кто мог бы дать ответы на все ее вопросы. Но он сосредоточил все свое внимание на Марселе, которая залезла к нему на колени.
– Я уже думал, ты никогда не вернешься, – сказал он, нежно поглаживая кошку. – Как ее зовут?
– Марсела.
– Приятно познакомиться, мадемуазель Марсела, – произнес он и почесал ее за ушком. Кошка прильнула к нему и замурлыкала.
– Она никогда не шла к чужим людям….
– Наверное, я ей понравился больше, чем тебе, – он оторвал взгляд от кошки и посмотрел на девушку. Анна смутилась. – Так о чем вы шептались с отцом?
– Он задал мне задачу, – она несколько помедлила, прежде чем ответить на вопрос.
– Какую?
– Я бы не хотела об этом говорить. – Она уже взяла себя в руки и была готова ко всяким неожиданностям.
– Ну, и ладненько. А о чем же нам тогда поговорить? – он быстро взглянул на нее и продолжил, – знаешь, о чем я думал? Ведь мы с тобой знакомы без малого… – он начал тщательно считать на пальцах, – э… где-то… надцать дней, а я тебя совсем не знаю. Думаю, это надо исправить.
– Не такая это уж и светлая мысль…
– Почему же? Если бы не определенные обстоятельства, то мы познакомились получше еще на дороге….
– А тебе не приходило в голову выкинуть все из головы, будто мы никогда не встречались?
– Знаешь, приходило, но я не смог. Как бы это сказать…. Последнее время ты как-то постоянно появляешься….
– Непростительная ошибка.
– Так, может, мы забудем обиды и попробуем узнать друг друга по ближе?
«По ближе! Да к тебе даже на десять километров приближаться не стоит!» – подумала она, но вслух произнесла:
– Что-то я не припомню, чтобы я тебя обижала.
– Неужели, Мисс Забывчивость.
Анна опустила глаза, ее тактика в первый вечер в Осипенково не сработала. Ну, и черт с ним!
– Кстати, почему ты опять решила от меня сбежать?
– Что?! – она встретилась взглядом с его красивыми зелеными глазами. – По-моему, ты себе льстишь.
– Допустим. А что, если ты боишься?
– Чего? – она начинала нервничать. Он наклонился вперед и оперся локтями на стол. Его лицо находилось очень близко. Она чувствовала весь магнетизм, исходивший от этого человека, и почему-то стол ей показался очень-очень маленьким препятствием, которое было между ними.
– Я и сам не могу понять, чего? – хрипло произнес он и резко откинулся назад. Марсела, не выдержав его резких движений, спрыгнула с колен. Он тоже неожиданно поднялся.
– Спасибо за чай. Готов биться об заклад, что ты меня боишься, – он направился к двери. Анна встала, чтобы проводить его и закрыть дверь.
– Глупости!
– Глупости?
Он резко развернулся, так, что Анна чуть не врезалась в него. Он двумя пальцами приподнял ее подбородок и нежно коснулся своими губами ее губ. Она также неподвижно стояла, когда он отпустил ее.
– Ты прекрасно знаешь, что хочешь этого, но боишься признаться. Я не буду настаивать… пока.
– Ваша наглость, Ротов, не знает границ! Вы самовлюбленный нахал, каких еще свет ни видывал! Уверяю, мне до вас нет абсолютно никакого дела! И, раз вам так будет угодно, я не уеду завтра, и тогда посмотрим, кто первый сбежит отсюда. А теперь убирайтесь! И никогда, слышите, никогда не смейте ко мне приближаться! – Она с силой захлопнула дверь прямо перед его носом, но в ответ услышала его смех.
Этот смех долго звучал в ее ушах вместе с бешено бьющимся сердцем.
Они пробыли вместе всего каких-то минут десять, а ее уже всю чуть ли не трясло от злости. Ты подумай, привык, что каждая встречная вешается ему на шею и прыгает в его постель! Размечтался! От нее он этого не дождется! Она посмотрела на Марселу, которая жмурилась от солнца, пробивавшегося сквозь занавески на большом окне. Ну кто, спрашивается, дергал ее за язык сказать, что она останется здесь и дождется, когда он первый уедет?! Конечно, у него была работа, но ведь и у нее скоро закончится отпуск! Правда он не сможет долго прожить без своих поклонниц. Это уж точно! В конце концов, ей совершенно все равно, завтра будет видно, чем она займется.
Анна взяла с подоконника журналы, которые оставил Григорий Андреевич, и улеглась на диван, чтобы немного отвлечь себя от мыслей о Николае. К вечеру небо заволокло свинцовыми тучами, и ночью пошел дождь. Он лил весь следующий день, и о том, чтобы ехать в такую погоду куда-то, не хотелось даже и думать. Дождь перестал лишь к обеду следующего дня, и выглянуло солнце. После весеннего дождя пахло землей и свежей зеленью, а пение птиц было таким восхитительным, и раздражало только Марселу. Она лежала возле открытой двери и наблюдала за воробьями, чирикавшими на перилах крыльца. Анна весь дождливый день просидела взаперти с карандашом и листком бумаги. Она чертила полоску от садовой калитки до самого крылечка, тщательно высчитывая количество цемента, которое будет необходимо, чтобы сделать новую дорожку, которую она увидела в одном из журналов. Это будет настоящим сюрпризом для мамы! По ее расчетам нужно было мешка три, или даже четыре, смотря, конечно, какого они веса. Но эта идея ее так увлекла, что, записав на листочке адрес магазина, она собралась немедленно туда съездить, а заодно привезти «Вискас» для Марселы.
Поездка в город заняла всего несколько часов, и уже к вечеру Анна вернулась довольная, с цементом в багажнике и приобретенной опалубкой. Остановившись у ворот, она вытащила пакет с консервами для Марселы, печеньем и яблоками для себя и пошла в дом. Накормив заждавшуюся кошку, она выпила стакан кефира с бутербродом, и переоделась.
Николай маялся от безделья и не знал, чем заняться. Он несколько раз подходил к штакетнику, разделявшему сады. Но у соседнего домика двери были закрыты, и не было никаких признаков того, что кто-то там был.
«Значит, она все-таки уехала», – с досадой подумал Николай и закурил.
Он сам не понимал, что тянуло его к этой девчонке. Она была не в его вкусе: маленькая, худенькая, а ему нравились высокие блондинки с пышными формами. Но в ней было неподдельное очарование, естественность, с которыми ему раньше не приходилось сталкиваться. Простота и острый язычок, которые превращали наивного ребенка в соблазнительную женщину, и эти губы, напоминавшие десерт из клубники. Он не мог нормально мыслить в ее присутствии! Ему страшно хотелось раздеть это стройное тело, целовать и любить до беспамятства, пока хватит сил, пока она сама не будет молить о…. Тут его мысли прервала холодная усмешка. Да она скорее пострижется в монашки, чем окажется с ним в постели! Смех какой-то! До сих пор ни одна женщина не отказывала ему! Вернее он даже никому и не предлагал! Они сами бы валились к нему, не будь он таким разборчивым! А тут какая-то рыжеволосая нимфа с необыкновенными серо-синими глазами воротит от него свой маленький носик.
Звук подъехавшей машины привлек его внимание. Из-за разросшихся кустов сирени ему ничего не было видно. И, недолго думая, он влез на крышу и увидел свою маленькую фею, спешившую в дом с большим пакетом в руках. Крыша еще не высохла от дождя, и Николай, заняв удобный наблюдательный пункт, с которого ему был виден весь соседний сад, осторожно снял порванную подпорку и стал натягивать новую. Он уже закончил работу, когда она появилась на дорожке в старых джинсах и футболке. Открыв капот, она что-то достала и волоком потащила в гараж. Ему было плохо видно, что же именно она тащила. Николай вытянулся, чтобы лучше видеть, и, не удержавшись, плавно съехал по влажному шиферу. Острая боль пронзила его левое плечо, и он потерял сознание.
Он слабо различал чьи-то голоса, в голове шумело.
– Не знаю, зачем он сегодня полез туда, ведь она совсем еще не высохла, – причитал его отец.
– Не волнуйтесь, у него просто легкий обморок, кости, кажется, целы, – произнес женский голос.
Чьи-то пальцы ловко ощупали его ноги, руки, а когда коснулись плеча, он сжал зубы, чтобы не застонать и приоткрыл глаза. Силуэты расплывались, и он никак не мог сфокусировать взгляд.
– Вы можете сесть? – произнес совсем рядом мягкий голос. Он кивнул. Ему осторожно помогли подняться. Николай послушно сел. Зрение прояснилось. Перед ним стоял отец, а женщина осматривала плечо и спину. Ее ловкие пальцы легко касались его, проводя профессиональный осмотр. Он не видел ее и гадал, сколько же он провалялся в забытьи, и откуда здесь взялась врач или медсестра?
– Вы можете поднять руку?
Николай попробовал поднять, но не смог.
Она попросила сделать еще несколько движений рукой. Каждый раз боль отзывалась в плече.
– Ну, и что? – спросил Григорий Андреевич.
– На лопатке небольшая царапина, я ее обработаю. При правильном уходе она заживет очень быстро, а вот с плечом…. Боюсь, что это растяжение связок. Сегодня нужно будет прикладывать холод. И покой, никаких движений руками. Будет лучше, конечно, если он обследуется в больнице, но за руль ему лучше не садиться какое-то время….
Она быстро обработала рану и наложила лейкопластырную повязку. Затем достала из автомобильной аптечки пакет с холодом и приложила его к плечу. Николай сидел все это время, прикрыв глаза, но чувствовал, что женщина смотрит на него. Он открыл глаза. Каково же было его изумление, когда перед собой он увидел не медсестру в белом халате, а Анну в старых джинсах и футболке.
– Ты можешь держать лед сам?
– Да, – хрипло произнес Николай, и взял пакет из ее рук.
– Я могла бы отвезти тебя в город.
– Зачем?
– Тебе нужно показаться врачу.
– А ты – врач?
– Нет, я медсестра травматологического отделения.
– Надо же! Снова совпадение! Как мне повезло!
– Ты, соображаешь, что ты говоришь?! Ты упал с крыши, везучий ты наш!!! – Анна изо всех сил пыталась до него достучаться. – Нужно, чтобы тебя осмотрели специалисты, и сделали снимки. – Она и сама не заметила, как перешла опять на ты.
– А что скажешь ты, как специалист?
– Я уже сказала, что это всего лишь растяжение и нужен покой. Конечно, было бы лучше, если бы мы могли зафиксировать плечо эластичным бинтом, но у меня его нет.
– Отец, в машине есть бинт.
– Не вставай, я сам схожу за ним, – быстро сказал Григорий и ушел.
Но Николай не послушался и встал. Ему надоело сидеть в таком виде перед Анной и быть слабым, хотя… ведь это ее работа.
– Ты в порядке? – спросила Анна, пристально разглядывая его лицо.
– Да, как видишь. Кстати, это я из-за тебя так неудачно спустился.
– Ты что, совсем спятил? – не поняла девушка.
– Даже не надейся.
– Тогда скажи, зачем ты полез на крышу после дождя?
– Оттуда лучше видно, чем ты занимаешься.
– Нет, ты точно повредил голову!
Она взяла эластичный бинт, который принес Григорий
– Лучше бы я спятил, – тихо произнес Николай, но Анна прекрасно расслышала и строго посмотрела.
– Сядь, мне не дотянуться до тебя, – попросила она.
Николай послушно сел на ступеньки и закрыл глаза, наслаждаясь ее близостью и легким ароматом весенних цветов, лишь немного напрягаясь, когда ее прохладные пальчики касались обнаженного тела.
– Так будет лучше, – сказала она, наложив тугую повязку. – Но все равно, я настаиваю, чтобы ты поехал в больницу.
– Не понимаю, почему ты так стараешься выпроводить меня?
Анна не сразу заметила ехидство в его голосе.
– Неужели ты не можешь серьезно отнестись к своему здоровью?
– Я и отношусь со всей серьезностью: чувствую я себя прекрасно, к тому же рядом находится профессионал, который за мною и присмотрит.
Григорий Андреевич усмехнулся.
– Пойдемте лучше в дом, дети.
– Я, наверное, пойду к себе, я уверена, что ваш сын прекрасно справится сам.
– Пойдем, пойдем, уважь старика. Мое сердце не так легко переносит подобные потрясения, а твое общество лучше всякого бальзама.
– Вот и я тоже говорю, – подхватил Николай, поднимаясь, – а она не хочет этого понять!
– Мне нужно закрыть машину и гараж, – устало произнесла девушка.
– Хорошо, только обещай, что придешь, – попросил Ротов старший.
– Приду, расставляйте шахматы.
– Ну, конечно!
Она медленно пошла к гаражу, перебирая в памяти разговор.
Вытаскивая из багажника пакет цемента, Анна увидела бежавшего Григория Андреевича. Его лицо было бледным и испуганным. Он еще не успел ничего сказать, как Анна заподозрила неладное и машинально схватила автомобильную аптечку и пошла навстречу. По дороге он рассказал, что Николай упал с крыши и лежит без сознания. Минуту спустя она сама увидела распростертое на земле тело. Прядь черных волос выбилась и упала ему на лоб. Ей страшно захотелось поправить ее, но вместо этого она взяла его за запястье и попыталась нащупать пульс. Пульс был в порядке, чего нельзя было сказать о ней. Очень хотелось надеяться, что все остальное у него тоже будет в порядке. Она осторожно начала осматривать тело.
Было ужасно глупо лезть сегодня на крышу! Хорошо, что все так легко закончилось. А ведь могло быть и хуже. Вспомнилось потрясенное лицо Григория. Он очень испугался за своего единственного сына, которого любил сильнее, чем хотел ему показать, впрочем, и другим.
Поставив машину в гараж, Анна взяла журналы, которые прочитала вчера, и пошла к своим соседям.
«Я сыграю партию, максимум две, а потом уйду», – успокаивала она сама себя.
Но, по мере приближения к их дому, уверенности у нее поубавилось.
«Не будь дурой! Николай навряд ли в данный момент будет строить глазки, а Григорию просто необходимо как-то отвлечься».
