Текст книги "Райский сад (СИ)"

Автор книги: Татьяна Фомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

– Так у тебя что забрали права? – как можно мягче спросила Ирина.

– Не-а, – Николай улыбался, про себя восхищаясь находчивостью Анны. – Пока я разбирался на всю улицу с этим типом, к нам подлетел, на сей раз это будет правдой, ангел и сказал нежным голосом бестолковому гаишнику, чтобы он отдал мои права.

– Что, опять какая-нибудь баба с ногами от коренных зубов? – подколол друга Андрей.

– Ира, почему твой муж так называет твою родную сестру? – возмутился Николай.

– Что?! – в один голос воскликнули Климовы.

– Да-да, – Николай утвердительно закачал головой. У меня была точно такая реакция. Но после того, как она, я имею в виду Анну, в буквальном смысле засунула меня в машину, предельно ясно объяснила сержанту то, что пытался втолковать я. Страж порядка внял ее доводам и отдал мои права. – Николай с нескрываемым удовольствием смотрел то на Андрея, то на его жену.

– Ты уверен, что спьяну ничего не перепутал? – спросил Андрей, с трудом веря в услышанный рассказ.

– Я тоже на это надеялся, но, увы, мне пришлось позже выслушать еще отповедь от вашей родственницы. Потом она отвезла меня… – на этом правда Николая закончилась, – к отцу.

– Ничего не понимаю, – сказала Ирина, – причем тут Аня?

– При том, что я твой, вернее, твоей сестры должник, мэм.

– Да-а, это тебе будет дорого стоить, – протянул Андрей, начиная понимать, чем дело пахнет.

– И не говори! Как думаешь, вагона конфет хватит?

– Бери лучше вафли!

– Вы что, оба свихнулись? – воскликнула Ирина.

– Да, нет, все нормально. Просто Николаю очень, очень повезло. Вот и все, – мягко и осторожно сказал Андрей.

– И что было потом? – сбить с толку Ирину было сложно.

– Потом я промаялся весь день, – невинно сказал Николай. – Просто отдыхал, чтобы принять нормальный вид, даже смотрел какой-то сериал по телевизору, кажется, про покойника…. Но…

– «Что сказал покойник»! – перебила его Ирина. – Я совсем забыла, он, наверное, уже идет!

– Точно, он, – сказал Николай, уже жалея, что вспомнил об этом фильме, так как уйти сейчас будет совсем не вежливо, и придется опять смотреть продолжение с ужасными трогательными сценами и романтическими свиданиями, и выслушивать восторги еще одной женщины по поводу неотразимости светловолосых мужчин.

Но он был готов вытерпеть, правда в последний раз, эту муку, чтобы угодить Ирине. Вот только на этот раз картина доставила ему настоящее удовольствие! А над сценой, где шефу преподнесли на подносе голову этого белобрысого бедолаги, которым так восхищались Анна и Надя, Николай долго смеялся, представив себе, что сейчас чувствуют его ярые поклонницы. И, испытав, к своему удивлению, огромное удовлетворение от того, что этот малый исчезнет из поля зрения миллионов женщин, которые с замиранием сердца смотрели в его голубые глаза. В прекраснейшем настроении Николай остался на чай, искренне нахваливая булочки, которые напекла Ирина.

– Знаешь, – сказала Ирина, удобно устроившись на плече у мужа. – А ведь я была несправедлива по отношению к Николаю.

– Ага, – пробурчал Андрей, прикидываясь спящим и сладко причмокивая.

– Мне кажется….

– Что моя жена меня сейчас крепко поцелует, – ласково прервал ее Андрей, обводя пальчиком ее округлую грудь. – А потом… – его пальчик, дразня, начал опускаться ниже. – Не даст своему мужу уснуть без ее любви. Правда?

– Да, дорогой, – Ирина подтвердила свои слова поцелуем.

Глава 22

Анна летала, словно на крыльях и светилась от счастья всю смену, с нетерпением ожидая выходных. Она даже не стала брать дополнительные дежурства, хотя ее и просили. Все выходные она вздрагивала от каждого звука, и с замиранием сердца слушала, не раздастся ли звонок в дверь, когда лифт останавливался на ее этаже. Робкая надежда оставалась еще, когда она возвращалась домой после очередного дежурства. Огромным усилием воли она заставила себя оторваться от телефона, на который бросала чуть ли не умоляющие взгляды. Она ездила на дачу, вернулась в тот же день, но напрасно – ее никто не ждал, и никто не приезжал. Ей стало невыносимо тоскливо. Анна стала похожа на цветок, вырванный с корнем, на рыбу, выброшенную на берег. Она просто не могла найти себе места, все перестало вдруг существовать, мир стал серым и тоскливым.

И как назло пошли дожди. Дожди шли не переставая, дни сменяли друг друга и были похожи один на другой. Прошло две недели с той ночи, которая перевернула ее мир. Анна сидела в полумраке пустой квартиры, и звонок в дверь был для нее подобен звону колокола, разорвавшему тишину мирского дня. Вздрогнув, как от удара, Анна пошла открывать дверь. Она знала, что он уже не придет, и смирилась с этим.

Услышав жизнерадостное «привет» Нади, Анна не выдержала и разрыдалась.

– Аня, ты что? – Надя быстро захлопнула дверь и подскочила к подруге, которая заплакала еще громче. – Хорошо, хорошо, поплачь, легче станет. Пойдем на кухню, я заварю чай.

Анна дала увести себя на кухню. Она продолжала еще всхлипывать, пока Надя заваривала чай, но боль понемногу стала отпускать.

– На, попей.

Анна сидела на табурете, обхватив себя руками, и смотрела на чашку дымящегося ароматного чая.

– Извини, я все-таки не сдержалась, – Анна сумела взять себя в руки и немного успокоилась.

– Он больше не приезжал? – спросила Надя, пристально глядя на подругу.

– Кто он?

– Вот только не надо, ладно! Ты прекрасно поняла, о ком идет речь! И уж плакала ты, наверное, не потому, что, наконец, выглянуло солнце.

– Нет, не приезжал… – немного помолчав, ответила Анна.

– И не звонил?

– И не звонил, и не писал, и не посылал почтовых ни голубей, ни попугаев.

– Что ж, уже лучше. Пей.

Надежда села напротив, отпивая маленькими глоточками душистый чай с травами и ждала. Она слишком хорошо знала свою подругу и ее упрямую натуру молчать. Поэтому расспрашивать ее было совершенно бесполезно. Если Анна и решит что-то рассказать, то только сама.

– Мне никогда еще не было так плохо. Такое чувство, будто не хватает воздуха….

– Я это знаю… – тихо сказала Надя.

– Ты?

– Да. Мы как-то поссорились, и Иван ушел. Мне казалось, что земля уходит из-под ног. Я не находила себе места, и не знала, как буду жить дальше, и что делать… пока он не вернулся.

– А я знаю, – голос Анны стал твердым. – Я знала с самого начала, что наши отношения обречены, вернее и отношений-то никаких не было. Просто он из другого мира, из другой Галактики…. А мне бы пора уже и поумнеть…. Знаешь, я нисколько не жалею о том, что было….. Но это так трудно забыть….

– А и не стоит. Он придет, вот увидишь, и все будет хорошо.

– Надя, не смеши. Он с первой нашей встречи дал знать ясно и понятно, что не прочь провести вместе несколько… часов….

– Я в это не верю! Я сама видела, как он на тебя смотрел!

– Ты просто все сама себе придумала!

– Глупости!

– Глупостью было поверить в то, что я смогу устоять против его неотразимости и желания. Но я не учла того, что Николай Ротов получает все, что захочет! Просто надо было уступить ему раньше, тогда бы не было так больно и одиноко сейчас.

– Аня, ты ведь любишь его! Как ты можешь такое говорить!

– Знаешь, я больше не хочу повторить то, что уже проходила.

– И что же ты проходила?

– Я не хочу застать его в собственной постели с молоденькой соседкой, или еще кем-нибудь!

– Ты сошла с ума! – не выдержала Надежда.

– Я не сошла с ума! Тогда, когда я всем сказала, что мы поругались с Никитой, я не пошла домой после дежурства, как всегда, а поехала на квартиру, вернее, меня довезли. Он спал с Кристиной. Я не помню, как вышла тогда, но я не ощущала той боли, которую чувствую сейчас! Понимаешь, не ощущала!

– По-моему, ты сильно преувеличиваешь. В конце концов, он может быть занят.

– Разумеется, занят новой хорошенькой девочкой! Все, Надя, хватит! Диагноз сомнению не подлежит.

– А если он придет, что тогда?

– Тогда… я не знаю, Надя, не знаю, – Анна снова сникла, и весь боевой дух пропал.

– Все с тобой ясно. Втрескалась по самые уши….

– Надя!

– Не буду, не буду! Может, выйдем, немного проветримся, а то совсем зачахнешь от любви.

– Надя!

– Все, обещаю, больше ни слова!

Прогулка ее немного развеяла. Они прошлись по магазинам, зашли в кафе-мороженое, спустились к реке. Несмотря на то, что солнце светило первый день, на пляже было довольно много народа, кое-кто даже купался. Они вспоминали, как еще школьницами мечтали повзрослеть, встретить своих принцев, и быть счастливыми…. Вот так же сидели и смотрели на реку. Они остались такими же подругами, да и река осталась прежней, была лишь небольшая разница – прошло четырнадцать лет.

Анна в полусонном состоянии добиралась до дома после дежурства. Все, о чем она мечтала, так это о горячей ванне. Но совсем не была уверена, что у нее хватит сил даже на то, чтобы раздеться. Поэтому она старалась, насколько это было возможно, не закрывать глаза, чтобы не уснуть по дороге.

Звук открываемого замка звучал в ушах колыбельной песней. Она толкнула дверь… И тут ее схватили и затащили в квартиру, зажав рот сначала рукой, а потом поцелуем. Реакция была настолько запоздалой, что она даже не успела испугаться…. Анна широко раскрыла глаза и слабо попыталась оттолкнуть Николая. Ибо это был он.

– Ты с ума сошел?!

– Обязательно сойду, если ты меня не поцелуешь, – он снова схватил ее в объятия и припал к ее губам жадным поцелуем.

– Пусти же, – наконец, выдохнула она.

Опьяненная сном, смешанной радостью и напуганная неожиданностью этой встречи, Анна соображала плохо. Все ее мысли, подготовленные слова вылетели из головы, и она напрочь забыла о том, чтобы не смотреть в омут его зеленых глаз.

– Ты напугал меня!

– Прости, любимая.

Это ласковое «любимая» растопило последние остатки каких-либо мыслей. Анна тупо уставилась на него.

– Я хочу спать! – разделяя слова, произнесла она.

– Ты читаешь мои мысли. И я тоже.

– Ты не понял. Я не спала уже двое суток и….

– Я тоже провел всю ночь за рулем, чтобы увидеть тебя, и вот, уже целую вечность, жду под дверью. Это была самая мучительно-долгая командировка.

«Всю ночь за рулем, чтобы увидеть тебя… любимая», – его слова сладкой музыкой звенели в ее ушах, разливая тепло по всему телу.

– Я…. Мне так было плохо…. Без тебя, – тихо сказала Анна и подняла глаза, которые не смогли скрыть чувства, охватившие ее сердце и душу. Ее глаза сказали ему то, что она не в силах была произнести вслух.

– Аня, – прошептал он, притягивая ее к себе, – как я хочу тебя….

Он поднял ее на руки и отнес в комнату, где она забыла о том, что поклялась себе, что не даст Николаю Ротову больше прикоснуться к себе, а он забыл, что существует мир вокруг. Насытившись друг другом, полностью обессиленные, они уснули, не разжимая тесных объятий.

Анна повернулась на живот, что-то щекотало ее шею, она повела плечами, но щекотка переползла на спину, мешая спать. Анна потянула на себя одеяло, но и одеяло почему-то начало с нее сползать.

– Просыпайся, спящая красавица, – прошептал ей на ушко Николай, который, стянув с нее одеяло, тихонько водил пальцем по обнаженной спине. – Открой глаза, соня.

– У-у-у, – протянула Анна, улыбаясь сквозь сон. – Нет. Если я их открою, ты опять исчезнешь.

Николай рассмеялся. Он поцеловал сначала закрытые глаза, потом губы.

– Разве я похож на привидение?

Анна окончательно проснулась.

– Точь-в-точь, оно самое. Сначала до смерти пугаешь людей, а потом исчезаешь, словно тебя и не было.

– Ах, так! Значит, меня и не было, да, маленькая вреднюга? – он опустил руку ниже и погладил ее бедро. – Давай-ка освежим твою память, мисс Забывчивость.

– Это уже было, – Анна засмеялась и откатилась к стене.

– Что было?

– Мисс Забывчивость. А еще мисс Лихачество, Удивление, Незнание и Спящая Красавица, хотя насчет последней не уверена, что мне не померещилось.

Николай улыбался.

– Не померещилось. И это все?

– Кажется, все.

– Тогда, мисс Длинный Язычок, ты забыла еще одну мисс!

– Интересно какую?

– Мисс Очаровательная Попка…

– Ты! Да, ты!..

– Что я? Разве я не прав, а? Или в этом стоит убедиться? – в глазах Николая мелькнул огонек желания.

– Нет! Я верю тебе на слово! – Анна постаралась завернуться в покрывало, но Николай уже растянулся рядом и скинул покрывало на пол.

– Должен признать, что я был не прав, у тебя не только очаровательная попка, но и….

– Перестань, пожалуйста.

Анна покраснела до самых корней волос. Она еще никогда не лежала совершенно голой при свете дня, и при этом ее разглядывал мужчина и произносил свои мысли вслух. А его руки гладили ее горячее тело, которое каждой клеточкой отзывалось на его нежные прикосновения и требовало еще.

Дальнейшая жизнь Анны стала походить на сказку. Днем Николай уезжал на работу, а вечером неизменно возвращался к ней, за исключением тех ночей, когда она дежурила. Анна отказалась от дополнительных дежурств, стараясь больше времени проводить с Николаем. Он никогда не говорил с ней о будущем, не было никаких обещаний, надежд, планов. Они просто были вместе, сейчас, рядом, а остальное ее мало заботило. Она была рада ему, наслаждалась его близостью, восхищалась его силой и энергией. Их встречи были полны эротики, страсти, были пропитаны запахом любви. И уж их никак нельзя было назвать романтическими, о которых когда-то мечтала Анна. В ней словно проснулась другая женщина, страстная, нежная, любящая той любовью, от которой можно сойти с ума. Но Анна знала, что Николай отвечает ей тем же. Даже слово «любимая» для нее стало синонимом «любовница», но и это не имело никакого значения, пока он был рядом.

Лишь одна вещь омрачала ее жизнь. Она узнала, что Марина Мальцева, работавшая в четвертую смену, была любовницей Николая. Точнее Мальцева сама ей об этом сообщила, стараясь описать чуть ли не во всех подробностях их отношения. Это было настоящим ударом для Анны. С мыслью, что у Николая были женщины, она смирилась, точнее, просто старалась не думать об этом. Но знать, что Марина спала с Николаем, и тем более видеть ее каждый раз, потому что Мальцева после отпуска была совершенно без денег и работала за Наташу, было настоящей пыткой для Анны. Когда Николай пришел в отделение к Анне и встретился с Мариной, он был холоден, сдержан, но вежлив. Но просто забыл о ее существовании, перестав появляться в отделении. Для Анны дело обстояло куда сложнее, поскольку ей приходилось работать вместе с Мариной, и игнорировать ее полностью она не могла. Мальцева же, наоборот, постоянно напоминала о себе и о близости с Николаем, отравляя жизнь Анне своими откровениями. Анна старалась придавать этому как можно меньше значения, относиться ко всему философски, но это было так трудно.

Еще одной проблемой для Анны стал приближающийся приезд матери. Сможет ли она понять ее сейчас? Когда Анна уехала на квартиру с Беловым, она была обеспокоена, но горячие уверения Никиты, что они поженятся, немного успокоили их. Сейчас об этом не могло быть и речи. Николай ни разу не намекнул на серьезность их отношений. Она была любовницей красивого, высокого, самодостаточного мужчины. И она это прекрасно понимала. Но вот родители и сестра? О том, что скажет Ирина, было даже страшно подумать. Ведь она с самого начала предупреждала ее о том, что не стоит заводить близкое знакомство с Ротовым, и что из этого вышло? Хуже всего было то, что Анна знала о нем всю правду, но даже это не смогло вовремя вразумить ее. Анна не думала о будущем. Она жила настоящим и не строила воздушных замков. Она знала, что не сможет долго удержать возле себя такого мужчину, как Николай, но была благодарна судьбе за то, что та свела их вместе. Поэтому она держала все свои тревоги в себе, не давая ни малейшего шанса кому-либо в чем-либо упрекнуть ее или Николая, и омрачить тот краткий миг, который подарила им судьба.

Однако спокойствию не суждено было длиться вечно. Она была беременна. У нее уже давно была задержка месячных, но Анна не придавала этому никакого значения, потому что Николай был очень осторожен, за исключением той первой ночи. И вот лежащий перед глазами тест на беременность, говорил совершенно об обратном.

Анна не знала – радоваться ей или плакать. Она так мечтала и хотела иметь ребенка, и вот, наконец, она забеременела от любимого мужчины. Но Николай давно и ясно дал понять, что не имеет никакого желания становиться отцом и постоянно слушать плач и нытье сопливых ребятишек.

Оставить ребенка для Анны значило потерять Николая, а остаться с Николаем, значит сделать аборт и своими руками убить то крошечное существо, которое она уже носила под сердцем.

Диагноз, поставленный гинекологом и подтвержденный ультразвуком, ошеломил ее: беременность 15 недель.

Внешне это никак пока еще не проявлялось, но… все равно, рано или поздно все пришлось бы рассказать Николаю, и тогда…. Об остальном не хотелось даже и думать.

И каждый раз, когда она хотела поговорить с ним, у нее не хватало на это смелости.

Пока, в конце концов, он не ворвался к ней взбешенный до предела.

– Это правда? – сразу спросил он, едва закрыв дверь.

– Что? – тихо спросила Анна, понимая, что ее молчание обернулось против нее.

– Ты прекрасно знаешь, что! И не надо разыгрывать из себя невинность!

– Хорошо. Я все равно собиралась тебе сказать. Я – беременна!

– Даже так?! – Николай удивленно поднял брови. – И, когда же ты собиралась мне сообщить об этом? – его тон был пропитан ядом.

– Уже давно, – честно призналась Анна, – но все не могла….

– И я даже знаю почему, – слова его били сильнее ударов. – А я, наивных осел, даже и не подозревал, что ты сможешь продолжать разыгрывать из себя страстную примадонну, даже забеременев!

– Николай, успокойся, пожалуйста, – сказала она мягко, – я знаю, что ты не хотел беременности, но пойми, я не могу убить своего, нашего ребенка, и… и уже слишком поздно.

– Как трогательно! Наверное, я ослышался. Но даже если со слухом у меня что-то случилось, то с памятью, слава богу, все в порядке! И тебе не удастся вручить мне этого ребенка!

– Я и не думала этого делать, – сдерживая непрошеные слезы, проговорила Анна.

– А что ты думала? Что сможешь родить от своего докторишки ребеночка, а я, как последний дурак, буду его содержать? – Николай вышел из себя.

Его слова больно били по сердцу, оставляя кровавые следы, но их смысл только сейчас начал доходить до Анны. Она подняла на него свои ясные глаза и, не отрывая взгляда, спросила:

– Объясни, что ты этим хотел сказать? – в ее голосе звучал металл.

Ее тон немного поубавил пыл Ротова.

– Хорошо. Я хочу, чтобы ты избавилась от этого ублюдка, или….

– Я не убью твоего ребенка! – твердо сказала Анна.

Он взял пальцами за подбородок, и приблизив лицо к ее лицу прошептал:

– Ты, наверное, забыла, что никак не могла от меня забеременеть!

– Мне уже семнадцать недель! Это случилось в…

– Все хватит! Мы оба взрослые люди, – эти слова ему давались с трудом, – и, если ты по чьей-то вине залетела, то не надо в эту историю впутывать еще и меня!

– Уходи, – прошептала Анна.

Николай опешил, ожидая слез, мольбы, чего угодно, но не этого.

– У-хо-ди, – твердо сказала Анна, глядя на любимое лицо. Она знала, он все равно ее бросит, но никак не думала, что станет унижать ее таким банальным способом.

Некоторое время они смотрели друг на друга. Анна с грустью, Николай с ненавистью. Но потом его выражения лица изменилось. В глазах была боль. Он развернулся и направился к выходу. Дойдя, до двери он обернулся и спросил:

– Почему ты это сделала?

– Потому, что я люблю тебя, и никому не отдам нашего ребенка, – спокойно сказала Анна.

Его лицо стало насмешливым.

– Я думал, ты не такая, как все, другая, а ты….

– Уходи, – прервала его Анна, не дав договорить. Но ее слова прозвучали уже для закрытой двери.

Анна навалилась на стену, в глазах стояли непролитые слезы, где-то в глубине души ее грызла обида, незаслуженная обида…. Она положила руку на живот и ощутила легкое движение. Она знала, что это обман чувств, но тепло маленького существа согрело ее душу.

– Так уж получилось, малыш, что я получила тебя и потеряла его…. Но ты не бойся, ты совсем не виноват, и я буду любить тебя еще больше… – голос ее дрогнул, и по щеке покатилась слеза.

Анна ушла в комнату и легла на кровать, уткнувшись лицом в подушку, которая хранила о себе память многих бессонных ночей.

«Когда-нибудь он будет очень жалеть, что так обошелся с тобой. Ты вырастешь таким же красивым, как папа, и тогда он уже не сможет сказать, что ты не его сын».

Глава 23

Ирина со всего маху плюхнулась в кресло и обхватила голову руками. В гостиную вошел Андрей и косо посмотрел на жену, которая только что вернулась из города.

– Неужели поход по магазинам так вымотал тебя?

– Где Ротов? – выпалила Ирина и уставилась на мужа.

– А он-то тебе зачем понадобился? – спросил недоуменный муж.

– Хороший вопрос. Так, где он?

– Должен скоро вернуться. Так что случилось?

– Пока еще ничего… – сказала Ирина, обращаясь к висевшей на стене картине.

– Хорошо. А что должно случиться?

– Я была дома.

– Ты очень внимательно слушаешь мои вопросы, – обиделся Андрей.

– Мама приехала…

– Я рад…

– Через три месяца Аня станет мамой…

– Что?!

– А я тётей. – Ирина все так же бессмысленно смотрела перед собой.

– Подожди, ты что серьезно?!

– Серьезней некуда….

– А? – вопрос Андрея так и не прозвучал. – Да, уж… И что она собирается делать?

– Рожать, – ухмыльнулась жена.

– Это я уже понял, не дурак. А дальше?

– Собирается летом переезжать к папе в Норильск вместе с мамой и малышом.

Андрей вздохнул и спросил:

– Мы будем сегодня ужинать?

– Да, я уже поставила воду на пельмени. Посмотри, пожалуйста, закипела она, или нет. И глянь, что делает Илья.

Это было сказано тоном, лишенным всякой интонации, а взгляд Ирины был направлен в никуда. Андрей очень сомневался, что она отдавала себе в этом отчет, но послушно вышел из гостиной.

– Вода давно кипит, а Илья занят новыми игрушками, – сообщил он, вернувшись.

– Что ж, тогда через минут двадцать будем ужинать. – Ирина машинально направилась на кухню.

Николай сам не знал, зачем он заехал в город. Было ужасно холодно, и можно было сразу ехать из аэропорта в Осипенково. Так нет, он зачем-то стоял посреди улицы со всех сторон обдуваемый ледяным ветром. Его взгляд упал на украшенную витрину.

«Ах да, я же хотел купить отцу к новому году подарок… И еще… Я мог бы… Нет, от этого мороза у меня мозги совсем окоченеют».

Он уже направился в ближайший супермаркет, как его кто-то здорово хлопнул по плечу.

– Привет, старина, с наступающим тебя! – раздался позади него веселый голос Станислава.

– И тебе того же, – с трудом ответил Николай.

– Слушай, погода – прелесть!

– Думаешь?

– Ага, обожаю, когда на улице такой мороз! А дома хорошо, тепло… Ну, а ты как?

– Да вот только с самолета.

– Свободен?

– Абсолютно! Надо купить билет до дома.

– Слушай, давай по чашечке кофе, просто умру, если не выпью, потом забежим на секунду на работу, а потом ко мне? А? Ты обещал, помнишь?

– Давай, – устало улыбнулся Николай. – Торопиться мне все равно некуда.

Они зашли в блинную, взяли по стакану горячего кофе и по порции блинчиков с мясом.

– Ну, рассказывай, ты еще не женился? – весело спросил бывший одноклассник, откусывая блинчик.

– Издеваешься?

– Почему? Просто слышал как-то что… Ну, вроде у вас все серьезно.

– Было серьезно, а потом перестало.

– Ну, извини, Коль. А все-таки что случилось?

Николай выразительно посмотрел на Станислава.

– Нет, просто… – Стас замолчал.

– Если бы было все просто, – после долгой паузы сказал Николай.

Он до сих пор не мог забыть Анну, и был готов даже простить ее беременность, но мужская гордость заставляла его работать сутками и не вылазить из командировок.

– Я тоже думал, что у нас все серьезно, – продолжил он. – Она была не такая, как все, понимаешь?

– Понимаю, моя Наташка тоже не такая, как все.

– А потом она забеременела….

– И что в этом плохого? – в Станиславе заговорил специалист.

– Не от меня.

– Ну да, тогда, конечно…

– Она ничего мне не говорила, пока я сам случайно не узнал….

– А как ты узнал? – спросил Стас, допивая свой кофе.

– Одна знакомая намекнула….

О том, что этой знакомой была Марина, его бывшая любовница, Николай промолчал.

– Намекнула на беременность или? – тон Станислава был серьезен.

– Нет, на теплые отношения Ани с доктором, с которым она вместе работала.

– Она, эта Аня, тоже врач?

– Нет, медсестра.

– А знакомая? – не унимался Стас.

– Тоже. Работали вместе в одном отделении, но смены разные.

– А ты не думал, что твоя знакомая могла специально так сделать?

– Я ей не поверил. Но когда спросил Аню, то она ничего не отрицала, – Николай замолчал, допивая свой кофе.

– А вдруг это все-таки твой ребенок?

Николай замотал головой.

– Если бы это так и было… – он замолчал.

Они вышли из блинной и, подняв воротники, пошли к большому серому зданию, где работал Станислав.

– Видишь ли, – снова начал Стас. – Бывают моменты, когда и врач и даже оборудование может ошибаться. На неделю, на две….

– Но ведь не на два месяца.

– Тогда, конечно…

– И потом, я сам часто видел, что Несолаев чересчур уж вежлив был с Анной….

– Несолаев? Травматолог?

– Да.

– Ромка?

– Кажется. Да. Роман Игоревич. Ты что, его знаешь?

– Да, учились вместе. На первом курсе лекции иногда совпадали. Но ведь… – Стас замолчал. – Понимаешь, тогда еще говорили…. Ну, в общем, что он – гей.

– Ну и что? Это ведь ему не мешает делать детей?

– Вообще-то, я думал, что… может… – Стас не стал продолжать дальше мысль и замолчал.

Они вошли в фойе женской консультации.

– Большой, однако, у тебя офис, – пошутил Николай, имея в виду четыре этажа здания.

– Да. Видишь ли, я работаю с женщинами, беременными женщинами, и если тебе неприятно, то можешь не подниматься, я быстро.

– К беременным женщинам я отношусь спокойно, и потом здесь тепло, а я промерз до костей.

Они поднялись на лифте на третий этаж. Стас открыл ключом дверь и пропустил вперед Николая.

– Заходи, мне нужно только забрать телефон, забыл в столе, когда уходил.

– Что ж, бывает.

Николай разглядывал непривычный для его глаза кабинет врача-гинеколога. Возле окна стояла большая ширма, за которой, как Николай догадался, должно быть смотровое кресло. Слева кушетка, а рядом стол с монитором.

– А, это ультразвук, – ответил на немой вопрос Николая Стас. – Ну всё, пошли.

Николай развернулся, но тут в кабинет влетела молоденькая девушка в белом халатике.

– Ой, Станислав Юрьевич, как хорошо, что я вас застала!

– Вообще-то, я ухожу, – с улыбкой сказал Станислав Юрьевич.

– Вы не могли бы немного задержаться и посмотреть одну пациентку.

– Светлана Владимировна, я уже два часа как выходной….

– Я понимаю, но ей нужен результат УЗИ о сроке, чтобы отнести в ЗАГС….

– Но ведь его можно сделать и в понедельник.

– Да, но она вот-вот должна родить, а отец не хочет усыновлять своего собственного ребенка!

– Чей отец?

– Ребенка, конечно!

– А где же он был все девять месяцев? – спросил Станислав, снимая пальто.

– Служил, а его родители ему ничего не сообщали, – она с надеждой смотрела на доктора.

– Хорошо, через пару минут пусть войдет ваша невеста.

– Ой, спасибо, Станислав Юрьевич! – воскликнула акушерка и выпорхнула из кабинета.

– Надо помочь молодым, как ты думаешь?

– Я не против, могу подождать в коридоре, – сказал Николай.

– Не стоит, садись за стол. Только это, сними дубленку, хорошо?

– Без проблем, – Николай снял дубленку и шапку и повесил их на вешалку рядом с пальто друга, который уже надевал халат.

Николай сел за стол, когда Стас громко крикнул: «Войдите!». В кабинет тут же вошла будущая мама и невеста. Николай с интересом разглядывал вошедшую. Она была невысокого роста с очень большим для ее фигуры животом. На вид ей было не больше восемнадцати. Ее лицо было заплаканным, но счастливым.

– Здравствуйте, – сказала она и протянула карту.

– Здравствуйте, Анастасия Олеговна, – приветствовал вошедшую Станислав, прочитав титульный лист, – прошу вас, сюда. Осторожно.

Он помог ей лечь на кушетку, поддерживая за плечи.

– Посмотрим, кто тут у нас…

Девушка подняла платье, и Николай опустил глаза.

– У-у, так у нас тут, такой хороший мальчик, настоящий гигант, – продолжал говорить Стас. – Предлежание головное….

Николай обвел взглядом стол, на котором лежали разные бумаги.

– Размер головки….

Взгляд Николая упал на верхнюю историю и застыл: «Мерк Анна Викторовна», – прочитал он.

– Размер груди….

Николай осторожно, словно школьник, заглядывающий в журнал учителя, пододвинул карту к себе и не мигая стал читать: «Мерк Анна Викторовна, 28 лет, не замужем». Далее шло описание физического состояния, которое он пропустил. И дальше: «Поставлена на учет – 28 сентября, срок 15 недель и 3 дня», – еле слышно прошептал он. «Дата зачатия – 13 июня».

Это число он не смог бы забыть, даже если бы и захотел. Именно тогда он забыл обо всем на свете, обо всех мерах предосторожности, и именно в ту ночь…

– О, господи, – прошептал Николай, у которого все поплыло перед глазами.

– Мои поздравления, Анастасия Олеговна, и пожелания счастья, – сказал Стас, помогая подняться беременной.

– Спасибо! – сказала счастливая женщина. – До свидания!

– Всего доброго.

– Стас, – сказал Николай, когда за женщиной закрылась дверь. – Ты говорил, что можно ошибиться в сроке?

– Можно, но крайне редко.

Он подошел к столу и посмотрел на раскрытую историю.

– А, Мерк Аня, помню ее.

– А срок? – Николай ткнул пальцем на число.

– Число совпало и с датой последних месячных и со сроком гестации плода, да и сама она назвала его раньше, чем акушерка успела высчитать по календарю. А что?

– Стас, я буду тебе должен до конца своей жизни! Извини, но мне срочно нужно бежать!

– Подожди!

– В другой раз! Обещаю!

Николай пулей вылетел из кабинета.

– В другой раз? – Стас удивленно почесал за ухом, – Мерк Анна… Анна?

Николай выскочил на улицу, даже не успев застегнуть пуговицы на дубленке. Зима мгновенно обняла его своими ледяными объятиями, но он не обратил на это никакого внимания. Он старался разглядеть сквозь снежную пелену признаки ближайшей дороги.

Спустя несколько минут, он уже выходил из такси возле ее подъезда.

На его требовательный звонок дверь открыла Татьяна Николаевна. Николай никак не ожидал увидеть незнакомую женщину и немного растерялся.

– Э-э, добрый день, я могу видеть Анну? – наконец смог он сказать. Слова давались ему с большим трудом, во рту пересохло.

– Ее сейчас нет, – ответила Татьяна Николаевна.

– А когда она будет?

– Ох, если бы я могла знать, – вздохнула женщина. – Может ей что-нибудь передать?

– Нет, нет, – поспешно ответил Николай. – Но, если вас не затруднит, не могли бы вы позвонить мне, вот по этому номеру, когда Аня придет домой.

Он протянул ей свою визитную карточку.

– Ротов. Николай Григорьевич, – прочитала Татьяна Николаевна и посмотрела на стоявшего перед ней мужчину. Что-то ей подсказывало, что она с ним еще встретится. Этика, как всегда, не позволила ей ни о чем его спросить. А ведь так хотелось! – Хорошо, Ротов Николай, я позвоню вам, когда моя дочь будет дома.