Текст книги "Не оставляй меня, Малыш!"
Автор книги: Татьяна Бочарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)
42
…Ася услышала сигнал и потянула дверь на себя. У неё отлегло от сердца. Слава богу, всё в порядке, ничего страшного не случилось.
Теперь можно решать, как быть дальше. Надо срочно позвонить Сергею, попросить у него прощения за всё, сказать, что вечером она заедет за Стёпкой. А со следующей недели Ася потребует у Игоря дать ей максимальную нагрузку – это хоть небольшие, но деньги, на первое время хватит, чтобы сводить концы с концами. А там посмотрим.
Она быстро поднималась по ступенькам.
– Привет. – На площадке второго этажа стоял старый знакомый, сизолицый мужичонка. Ася нисколько не удивилась, увидев его – кажется, она начала привыкать к этому попрошайке, он даже стал вызывать в ней теплые чувства.
– Михеич меня звать. – Мужичонка ухмыльнулся, показывая оставшиеся от зубов гнилушки.
– Очень приятно, – Ася улыбнулась, – тебе опять деньги нужны?
– Нет.
– Неужели? – Она недоверчиво покачала головой. – Тогда дай я пройду.
– Проходи. – Он посторонился, держа одну руку за спиной, наподобие официанта в дорогом ресторане.
– Пока, Михеич, – попрощалась с ним Ася и двинулась наверх.
– Погодь-ка, – окликнули ее сзади.
– Ну чего тебе? – Она нехотя обернулась и застыла от изумления.
Сизолицый Михеич улыбался ей во весь рот. В правой его руке тускло поблескивал топор.
– Ты … что? – Ася попятилась назад и едва не споткнулась о ступеньку.
– Красивая ты девка, – с чувством произнес Михеич, наступая на нее, – уж больно хороша. И волос густой. – Он облизал спекшиеся губы.
– Перестань, – хриплым шепотом проговорила Ася, – прекрати плести чепуху. Брось это, немедленно. – Она кивнула на топор.
– С мясокомбината взял, – задушевным тоном пояснил сизолицый, – работаю я там, полы мою. Знаешь зачем?
Она помотала головой, глядя на него полными ужаса глазами.
– Хахеля твого зарубить. К нему и шел чичас. Да ты вот подвернулась.
«Нужно закричать, – молнией мелькнуло у Аси в голове, – позвать на помощь. Кто-нибудь из жильцов выйдет». Но горло перехватило, будто в кошмарном сне.
– Я вот думаю, может, оно и к лучшему? Чем с этим аспидом связываться… – раздумчиво произнес мужик, поднимая руку с топором.
Ася повернулась и бросилась вверх по ступеням. Скорее, скорее, осталось совсем чуть-чуть до заветного четвертого этажа. Может быть, Алексей уже открыл дверь и ждёт её на площадке.
Сердце бешено колотилось в груди, перед глазами мелькали зеленые круги.
Сзади что-то шаркало и сопело, потом послышался короткий хрюкающий звук, и в то же мгновение Асе показалось, что на голову ей рухнул потолок.
Серые, покрытые грязью ступени стали стремительно приближаться, и она ткнулась в них лицом. На лоб ей хлынуло что-то липкое и горячее, звуки вокруг смолкли, краски исчезли, обратив пространство в глухоту и пустоту…
…А потом Ася увидела горы. Она видела их отчетливо, как на ладони, и в то же время понимала, что смотрит на них сверху, с высоты птичьего полета. Горы были красивые и чужие, никогда прежде Ася не бывала в этих местах.
По склону ползла колонна грузовиков и каких-то военных машин, верхней частью похожих на танки, но не на гусеницах, а на колесах. Башни машин вращались в сторону гор, прощупывая стволами придорожные камни. На броне сидели люди в камуфляже, с автоматами наперевес, их обожженные солнцем лица были напряженными и сумрачными. Иногда они что-то кричали, но слов Ася не слышала.
Она перевела взгляд чуть в сторону и вздрогнула: за камнями прятался бородатый человек в грязном халате и засаленной чалме. На плече человека, будто сросшись с ним, удобно улеглось какое-то странное оружие деревянно-желтого цвета. Бородач, прищурив глаз, пристально вглядывался в колонну.
Ася скорее не поняла, а интуитивно почувствовала, что сейчас случится страшное, непоправимое. Она хотела крикнуть людям в машинах, предупредить их о грозящей беде – и не ощутила своего голоса. Колонна продолжала ход, спокойно и неуклонно, никто ничего не замечал.
Заскорузлый палец бородатого плавно нажал на курок. Ася увидела, как из широкого раструба позади его плеча взметнулось облако пламени, пыли и дыма. Одновременно с этим в сторону грузовиков ринулся огненный кусок, отделившийся от смертоносного оружия.
В это самое мгновение молодой светловолосый парень в одной из машин вдруг резко обернулся в сторону камней. Лицо его исказилось, он что-то отчаянно прокричал. Бронетранспортер рванулся вперед, загораживая собой грузовик.
Оглушительно прогремел взрыв. Жарко полыхнуло пламя, и это было последнее, что увидела Ася. А дальше – точно кончилась пленка в кассете, и не осталось ничего, кроме бесконечной черноты.
43
Алексей так и стоял в коридоре, неподвижно застыв у трубки домофона. Надо было, конечно, не торчать тут, подобно истукану, а попытаться хоть что-нибудь сделать с квартирой до того, как Настя поднимется сюда: убрать с пола кухни осколки оконного стекла, спрятать завернутый в газету труп Пал Палыча. Однако на всё это у него не было сил.
Он весь превратился в ожидание Настиных шагов на лестнице. В какой-то момент ему даже показалось, что он отчетливо слышит эти шаги, легкие, стремительно взлетающие вверх по ступенькам.
Алексей вышел на площадку, но там никого не было, лишь где-то громко хлопнула дверь. Он перегнулся через перила, поглядел вниз – ни души. Его охватило отчаяние.
Значит, Настя ушла. Убедилась, что с ним всё в порядке, и скрылась по своим делам. Или… или он просто-напросто сошел с ума, и ему все привиделось.
Алексей начал спускаться, очень медленно, старательно контролируя каждый свой шаг, пытаясь удостовериться, что сознание не обманывает его и он видит окружающую реальность такой, какая она есть.
Да нет же, всё в полном порядке. Это его подъезд, в котором он живет с самого детства, знает здесь каждого жильца, помнит, где какой рисунок на стенах, полностью отдает себе отчет в том, что сейчас день, светло, наверное, нет и трех часов.
Стало быть, с психикой у него все в норме. Видно, Настя действительно раздумала заходить к нему. А он-то, дурак, решил, что случилось чудо.
Алексей остановился, собираясь идти назад, но вдруг передумал. Ему пришла в голову спасительная мысль, что домофон мог не сработать, и Настя стоит у закрытой двери. Глупая надежда, но все-таки нужно убедиться собственными глазами, что на улице никого нет.
Он решительно зашагал вниз, спустился на один пролёт и остановился.
Прямо перед ним, уютно приткнувшись щекой к серому бетону ступеньки, лежала Ася. Было полное ощущение, что она устроилась здесь отдохнуть, и только слипшиеся на затылке черной, густой, клейкой массой волосы нарушали это впечатление.
От её лица вверх по лестнице к ближайшей квартире тянулась неровная цепочка мокрых красных следов, словно кто-то по случайности наступил в ведерко с краской.
Алексей замер на месте. Потом одним прыжком миновал оставшиеся ступени и опустился перед Асей на корточки. Рванул ворот плаща, нащупал на шее сонную артерию.
Пульса не было. Он осторожно перевернул её на бок, приложил ухо к груди – все та же страшная, зловещая тишина.
– Настя, – шепотом, точно боясь разбудить ее, позвал Алексей, – Нас-тя.
Она не шевелилась. Его руки перепачкались в липком и горячем. Он наклонился совсем близко к ее лицу, белому, застывшему, точно маска, с синевой, сгустившейся у губ и крыльев носа.
– Настя, потерпи. Пожалуйста, Малыш, потерпи. Все будет хорошо, я обещаю тебе.
Ему вдруг показалось, что она едва заметно улыбается, полуоткрытые глаза смотрели прямо на него с надеждой и мольбой.
– Настя! – Алексей обнял неподвижное, мертвое тело, зарылся лицом в окровавленные волосы. – Как же ты так, Настенька! Как же ты… – Он прижал её к себе, крепко, со всей силы, словно пытаясь вырвать из чужого, далёкого мира, в который она ушла от него навсегда.
Вокруг в воздухе ещё витал едва уловимый, теплый и тонкий запах её духов и постепенно исчезал, истаивая.
44
Степка с любопытством смотрел на то, как огромный «Икарус» пытается развернуться на узкой улочке. Хвост автобуса заехал на тротуар, из кабины высунулся потный и злой водитель, выругался сквозь зубы и до упора выкрутил баранку.
– Пап! – Степка дернул за руку уткнувшегося в газету Сергея. – Он здесь не проедет, правда?
– Кто не проедет? – рассеянно переспросил тот, не отрываясь от своего занятия.
– Вот этот длинный автобус. Ему тут стишком тесно.
– Не беспокойся проедет, если ему надо. – Сергей перевернул страницу.
Степка еще немного понаблюдал за «Икарусом». В конце концов тот действительно развернулся и уехал. Стало совсем скучно.
Степка занялся наблюдением за толстой завитой теткой, торгующей с лотка мороженым. Она ловко прятала протянутые ей деньги в висящую на поясе сумочку, с грохотом открывала стеклянную крышку лотка и доставала оттуда эскимо, сливочные брикеты и вафельные стаканчики.
Степке тоже захотелось мороженого, эскимо или на худой конец «апельсиновый лучик».
– Пап! – снова окликнул он.
– Что тебе?
Степка указал пальцем в сторону лотка. Сергей улыбнулся и спрятал газету.
– Купить тебе мороженое?
– Ага.
– Ну пошли. – Сергей взял его за руку, подвел к продавщице. – Ты какое хочешь?
Стёпка замялся, раздумывая.
– Возьмите вот это, шоколадное с джемом, – мороженщица постучала указательным пальцем по стеклу, – самое вкусное, я вам гарантирую. Мы с дочкой его просто обожаем.
– Будешь? – Сергей вопросительно глянул на Стёпку.
– Буду.
– Давайте. – Сергей протянул тетке десятку.
Та убрала ее в свою сумочку и достала из ящика прямоугольный брикетик в яркой упаковке:
– На, держи. Понравится, ещё купишь.
– Обязательно, – важно пообещал Стёпка, тут же разворачивая обертку, – пап, а мама скоро приедет?
Сергей посмотрел на часы.
– Должна была уже десять минут назад. Наверное, задержалась у себя на работе. Прощается.
– Мне надоело тут стоять, – пожаловался Степка, – ноги уже болят.
– Эх ты, – усмехнулся Сергей, – мужчина называется. Ноги у него устали! Должен терпеть, иначе какой из тебя солдат?
– Я не хочу быть солдатом. Я уже маме говорил, что стану врачом.
Сергей перестал улыбаться, потрепал сына по волосам, взял за плечо.
– Каждый мужчина солдат, Степка, независимо от его профессии. Понимаешь, каждый.
– Даже врач?
– А врач – тем более. Знаешь что, давай-ка мы позвоним маме, узнаем, где она находится.
– Давай, – обрадовался Степка.
Сергей набрал номер Асиного мобильного. Послышались долгие гудки. Трубку никто не брал.
Он нажал на сброс и повторил вызов. Всё то же самое, длинные далекие сигналы, и никакого ответа.
«Ничего страшного, – постарался успокоить себя Сергей. – Решила не ехать на метро, взяла машину. Телефона можно не услышать, особенно если в салоне громко работает радио».
Он обернулся и поймал вопросительный Степкин взгляд.
– Что, никто не подходит?
– Да. Но ты не переживай. Наверное, мама уже подъезжает. Подождем ещё пять минут, а потом опять позвоним. Ладно?
– Хорошо. – Степка кивнул и лизнул мороженое.
Сергей напряженно вглядывался в автомобили, тормозящие у тротуара. Он надеялся, что Ася вот-вот появится, но её всё не было. Позабытая газета торчала у него из кармана пиджака, Стёпка доедал с обертки остатки мороженого.
– Пап, пять минут прошло. Будешь звонить?
– Да.
Он снова набрал номер и в оцепенении слушан протяжные, нескончаемые гудки, не в силах прервать их, нажать на отбой, физически чувствуя, как пустота в трубке становится пустотой внутри него самого.
45
Алексей лежал на ступеньках, неподвижно, не шевелясь, надежно укрыв труп собственным телом. Никто не входил в подъезд и не выходил из него, и это было хорошо: он твердо решил, что не сдвинется с места, никому не отдаст Настю. Пусть его так и хоронят вместе с ней!
Потрясенный мозг отказывался мыслить логически и здраво, сознание путалось, перед глазами мелькали обрывки каких-то невероятных видений.
Единственным, что Алексей мог сейчас воспринять, было то, что Настя мертва, её больше нет. И погубил ее он сам, почти что собственными руками.
О том, что будет дальше, Алексей не думал, вернее, точно знал, что не будет ничего. Ни вечера, ни ночи, ни утра, ни белого света вообще.
Время от времени ему казалось, что Настя что-то тихонько шепчет, он начинал вслушиваться, стараясь разобрать хоть слово, и вдруг вспоминал, что мертвые не разговаривают. Но через минуту забывал об этом и снова прикладывал ухо к ее неподвижным, одеревеневшим губам…
Его привел в себя странный, глуховатый шум: поблизости будто кто-то рычал, тихо ворочался, скребся. Потом лестницу огласила громкая веселая музыка.
Алексей вздрогнул, приподнял голову, не понимая, откуда несется на него лавина этих издевательски жизнерадостных звуков. Взгляд наткнулся на валяющуюся рядом женскую сумочку из тонкой, изящной кожи.
Он медленно, точно во сне, потянулся к ней, расстегнул. В глубине ярко светился экран сотового. Телефон яростно и неистово исходил сигналами вызова.
Алексей сжал аппарат в руке. Тот замолк, но лишь на секунду, а затем снова угрожающе завибрировал. На табло возникли крупные латинские буквы: «SERGEY».
Ему захотелось с силой швырнуть пищащую электронную игрушку о ступени, так, чтобы из нес во все стороны брызнули крошечные винтики и кусочки пластмассы, но почему-то он не смог сделать этого. Как не мог нажать и кнопку отмены.
Он совершенно точно помнил, как это называется: «Шутка» Баха. Так сказала когда-то давно Настя.
Алексею вдруг пришло в голову, что приговор, который он вынес себе самому, оказался слишком мягким – оттого, наверное, и не получилось привести его в исполнение. Судьба распорядилась иначе и жестче, наглядно доказав ему, что для того, чтобы попасть в ад, вовсе не обязательно умирать. Достаточно лежать здесь и слушать доводящую до безумия, непрерывную и бодрую телефонную песню…
Внизу хлопнула дверь подъезда. Кто-то наконец поднимался по лестнице.
Внимание!
Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.
После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.
Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.
