Текст книги "Любви все возрасты покорны (СИ)"

Автор книги: Татьяна Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Ой, Люсь, что-то мы с тобой заболтались, – взглянув на часы, сказала Анюта. – Пойду я до дому, готовиться буду к последней съемке. Не опаздывайте, пока!

Глава 10

Вечером все вновь собрались в доме Оболенских. Съемка началась.

– Анна, прошел год, как вы живете в законном браке со Станиславом. Скажите, ваше отношение к мужу не изменилось? А может быть, вы хотели бы что-то поменять в нем? Насколько он устраивает вас, не как мужчина, а как муж? – спросила журналистка.

– Леночка, в России, я подчеркиваю, именно в России, существует такое понятие – если мужик не пьет, не бьет и деньги в дом несет, это идеальный муж. А, если он еще и "могет"! – продолжила она, лукаво поглядывая на Стаса, – это уже супер-идеальный. Исходя из этого, могу с полной ответственностью заявить, что у меня супер – мупер идеальный муж! Вот это, как я считаю, четыре кита, на которых держится счастье российской женщины. А, какие-то там недостатки, которые присущи моему мужу, как всякому нормальному человеку, можно или сгладить, или совсем не замечать, а иногда и преобразовать их в достоинства.

– А какие недостатки имеются у вашего Станислава Георгиевича, если не секрет? – поинтересовалась Елена.

Анна вопросительно посмотрела на мужа.

– Давай, давай, выкладывай, – с улыбкой произнес Стас.

– Вот посмотри на него, Лена. Он дал добро. А думаешь почему? Да я бдительность его усыпила, назвав супер – мупер идеальным. Он ведь не знает, что я могу сказать. Решил, что я и претензий к нему особых не имею.

– Ой, напугала, – продолжая улыбаться, сказал Стас, – мне уже самому интересно. Говори, я слушаю.

– Ну, хорошо. Я прощаю своему мужу упрямство, самоуверенность, гордыню, амбициозность, злопамятность, хитрость, и кое-что еще не очень существенное.

– Сразу выражаю протест, – сказал Оболенский. – Я не самоуверенный, а уверенный в своих силах мужчина. Это разные понятия. Да, я помню и не прощаю, намеренно причиненное мне зло, но никогда не опускаюсь до мести. Человек, который сделал мне подлость, просто перестает для меня существовать. Амбициозность – это, вообще, не недостаток. Гордыня – вопрос спорный. Ладно, с упрямством соглашусь. Что касается хитрости то, Анечка, я тебе уже объяснял – это гены, дурная наследственность. Хотя может и не дурная. В бизнесе без хитрости нельзя, – с лукавым прищуром, сказал Стас.

– Да ладно, Стасюля! – с улыбкой махнула на него рукой Анюта. – Я все равно ничего не хочу менять в своем муже. Иначе, это будет уже не Оболенский. Люблю его таким, каков он есть. Безропотный телок, мне даром не нужен.

– Ну, слава богу! И на этом спасибо, – произнес Стас, с деланным облегчением.

– Вы счастливая женщина, Анна, – сказала журналистка. – Вот я многое хотела бы поменять в своем муже. Хотя, тоже очень его люблю.

– Лен, а ты не старайся изменить мужа, попробуй его перехитрить.

– Да как перехитрить, если он тоже у меня упрямый, как мул. А уж если у него по работе, что-то не пошло, вся злость выливается на меня. Потом извиняется, а мне-то, каково? – с грустью в голосе, произнесла Елена.

– Я тебе подскажу. Во-первых, запомни, – наставническим тоном начала Аня, – что даже самый умный мужчина, до конца жизни в душе остается ребенком. А, как успокоить капризничающего и плачущего малыша? Надо отвлечь его внимание. Игрушкой, разговором, чем угодно.

– Та-а-к, – протянул Оболенский, – пошел обмен опытом. Шура, послушаем, как нас бабы облапошивают?

– Олег, камеру выключи, – махнула рукой оператору Елена.

– Предположим ситуация такая, – продолжила женщина, – мой глубокоуважаемый, любимый и ненаглядный господин Оболенский заупрямился и ни за что, по какой-то проблеме, не хочет со мной согласиться. Зная его натуру, я долго не настаиваю. Не жду, когда он произнесет: "Все. Я сказал". Потому, что после этих слов даже, если в дальнейшем он поймет, что был не прав, сделает во вред себе, но так, как сказал. Я чувствую, что он уперся и быстро меняю тему. Так делай и ты.

Лучше всего якобы вспомнить, что тебе срочно нужен его совет. Ты вроде бы не знаешь, как поступить в определенной ситуации. Подкидываешь ему проблему, которая тебе глубоко "по барабану". (Варианты готовятся заранее). Он некоторое время рассуждает, думает и дает тебе мудрый совет. Ты сердечно его благодаришь и обязательно признаешь, что сама "дура", никогда бы об этом не догадалась.

То есть, дай ему игрушку, отвлеки. Позволь ему почувствовать себя мудрым мужчиной, хозяином положения. Без которого, ты нуль без палочки. О серьезной проблеме, по поводу которой у вас был спор, больше пока не вспоминай.

Мужика, как ребенка, периодически нужно хвалить, гладить по головке и говорить, что он самый умный, самый хороший и все у него самое, самое.

И я тебе обещаю, пройдет некоторое время, и по той спорной проблеме он примет такое решение, которое устраивает тебя. Сто к одному. Проверено!

– Шура, ну ты слышал, а? Дурят нашего брата, как хотят, – возмутился Стас.

– Стасон, да меня 35 лет дурят. Я уже смирился и не удивляюсь. Но, знаешь, если это помогает избежать напряженки и скандала в семье, я согласен. Пусть, в этом смысле, жена меня дурит, – ответил Шура.

– Анна, а как вы усмиряете гнев мужа или его злость? У Станислава Георгиевича ведь очень сложная и напряженная работа. Не всегда же он бывает "на коне".

– А никак. Пришел мужик домой злой, взвинченный – не лезь к нему. Если, конечно, эта злость на тебя с порога не выливается. К счастью, с Оболенским такого не случается.

– Ну, что значит, не лезь? – удивилась Лена. – Я вижу, что он нервничает, не ест, ушел в спальню, лег и лежит. Должна же я узнать, что произошло, может быть помочь ему.

– Ленок, могу описать, как дальше развиваются события. Ты стоишь над ним или ходишь по пятам и требуешь объяснить, в чем дело. Сначала он начинает тебе грубить, ты начинаешь возмущаться его поведением, в конце концов, все заканчивается обоюдным криком, скандалом и успокоительными каплями. Я права?

– В принципе, да. А что делать?

– Н И Ч Е Г О! Если он лег и молчит, ты тоже молчи, занимайся своими делами. Пусть перегорит, успокоится, поспит. Потом сам все тебе расскажет, тогда и будешь его ободрять, успокаивать, советовать что-либо. Если у него неприятности по работе или поссорился с кем-нибудь, он тебе обязательно расскажет.

А, если произошло нечто такое, о чем он тебе сказать не может, так дай ему время хоть придумать, что-либо правдоподобное. Не дергай его.

– Например?

– Ну, например – он поссорился с любовницей.

– Анна Александровна! – взмолилась Лена, – да, что вы такое говорите?

– Леночка, давай будем реалистами. Все мы под богом ходим, и всякое в жизни случается. Предположим, была у него случайная связь, и теперь эта женщина его шантажирует. Я уж взяла, на мой взгляд, самое неприятное, что может случиться. Не обижайся. Ты же понимаешь, что он тебе об этом никогда не расскажет. Мужик психует, а ты его еще дергаешь. И, хотя он сам виноват, но ведь мухой найдет сто пять причин, чтобы обвинить тебя во всех смертных грехах и устроить скандал. Тебе это надо? Поэтому, не лезь на рожон. Себя надо любить.

– Анка, – обратился к жене Стас, – ты-то, где такой житейской мудрости набралась? У тебя общий стаж семейной жизни пять лет. Четыре года с первым мужем, да год со мной

– Так я ведь не на необитаемом острове жизнь прожила. Вот ты мне много раз говорил, что видишь людей насквозь, никто тебя не обманет и не перехитрит. Это и есть самоуверенность. Я, конечно, не экстрасенс, – продолжила она с хитрой, лукавой улыбочкой, – но некоторым ясновидящим, не будем указывать пальцем, мозги затуманить еще могу.

Стас расхохотался, сгреб свою Аннушку в охапку и усадил ее на колени.

– Дуришь, значит, своего мужика, манипулируешь им. Змею, стал быть, я на груди пригрел, а, Кнопка? – спрашивал он, обнимая жену и глядя на нее нежным и обожающим взглядом.

– Не дурю и не манипулирую, – ответила Аня, – глядя на своего Оболенского с не меньшей любовью. – Я закрываю шлагбаум для любого негатива, который может проникнуть в наш дом.

– Лена, – неожиданно вмешалась Люся, – если ты хочешь сегодня закончить, то давайте попьем чайку, кофейку и продолжим. Потому, что эти голубки теперь до утра ворковать будут, если их не остановить.

После небольшого перерыва съемка продолжилась.

– Скажите, – обратилась журналистка к Анне, – всем известно, что сильная страсть со временем затихает и даже проходит. Насколько я поняла из наших бесед, страсть у вас со Станиславом была просто обжигающей. А как дела обстоят в этом плане сейчас?

– Лена, конечно, сейчас уж такого не бывает, когда мы по нескольку дней из постели не вылазили. Поутихли страсти, устаканились. Однако дело в том, что Стас ничем не любит заниматься наспех, тем более сексом. Ему надо понежиться, приласкаться. Если он сильно устал или утром спешит на работу он ничего и не начинает

– Леночка, реплика из зала принимается? – раздался голос Шуры.

– Конечно.

– Не верь ей, ничего у них не устаканилось. Они по-прежнему частенько занимаются любовью в той самой беседке, где это случилось в первый раз. Стас, за прошедший год намного реже ездил в командировки. Все проблемы решает мухой за три дня. Боится от своей Кнопочки оторваться. Что касается торопиться на работу, то я свидетель. Не далее, как сегодня, Станислав Георгиевич, вместо половины восьмого утра, как мы с ним договаривались, явился на работу в половине десятого. Опоздал на суперважную встречу по одной простой причине, занимался любовью с женой, – с ухмылочкой произнес Шура.

– Иваныч, – вмешался Стас, – я тебя премии лишу за длинный язык.

– Ой, напуга-а-л! Да перетопчемся с божьей помощью! – иронично ответил тот.

– Станислав, в ваших с Анной чувствах друг к другу никто не сомневается. Это видно невооруженным глазом. Мне интересно понять вот, какую вещь. Сошлись два уже сложившихся, зрелых человека. У каждого свои привычки, свой, годами сформировавшийся характер. Не трудно было найти общие точки соприкосновения? Ведь любовь любовью, а менять свою натуру в вашем возрасте, задача вряд ли выполнимая.

– Леночка! Вопрос – не в бровь, а в глаз, – воскликнул Оболенский. Действительно, это единственное, чего я в глубине души опасался, вступая в брак. Да, это именно я настоял на официальной регистрации и венчании. Я хотел этого сам и совсем не желал, чтобы Анюта оставалась в ранге сожительницы. Я искренне хотел, чтобы она стала моей законной женой. Хотя побаивался, что или мне придется в чем-то себя ломать, или в чем-то сломить Анюту. Чего я совершенно не желал. Она не пацанка, из которой можно вылепить то, что тебе надо.

К счастью, мои страхи оказались напрасными. Может потому, что мы уже люди, умудренные жизненным опытом, не раз битые судьбой. Единственно, что изменилось в моих привычках, причем, без всякого давления с ее стороны, это то, что насколько я любил оставаться в своей квартире один и наслаждаться этим, настолько я теперь не могу находиться в доме без Анны.

Моя квартира, это была моя территория, на которой я был бог и царь. Я возвращался домой, часто отключал телефоны, медитировал, о чем-то думал, строил модель поведения на предстоящей деловой встрече и т. д. и т. п.

Сейчас у меня тоже бывает необходимость остаться наедине с собой. Я иду в свой кабинет и могу там оставаться столько времени, сколько мне надо. Даже переночевать. Упреков со стороны жены не будет.

Не поверишь, Лена, я никогда не просил Анну в это время меня не тревожить. Она поняла это сама. У нее просто потрясающее чутье на то, что мне в данный момент нужно. Причем, это проявляется во всем. Так что теперь мне просто жизненно необходимо ее постоянное присутствие рядом. Даже, когда я медитирую. Мне кажется, что мы и молчим в унисон, – с улыбкой заметил он.

– А вы, Станислав, чувствуете, чего хочет ваша жена, прислушиваетесь к ее желаниям? – поинтересовалась Лена.

– Да, безусловно, как же иначе. – Мне даже теща говорит, что я ее балую. Может и так. А кого мне еще баловать? Внуки далеко. А любимую женщину и надо баловать. Надо позволять ей даже покапризничать.

Существует непререкаемый закон – больше отдаешь, больше получаешь сам. Это касается не только денег. Чем больше любви, нежности, заботы отдаешь любимой женщине, тем больше получаешь взамен. Если бог дал мне женщину, для которой я хочу жить, как же мне ее не холить, не лелеять, не исполнять ее желания? Это доставляет мне самому огромную радость и удовлетворение.

– Лена, – заметила Анна, – он и себя любимого не обижает. Ты открой его шифоньер, посмотри, сколько у господина Оболенского костюмов, рубашек, галстуков, обуви. На целую роту хватит.

– Анютка, ну причем здесь костюмы? Мы же о чувствах говорим, о взаимоотношениях мужчины и женщины. Скажу так, на подарки женщинам я никогда денег не жалел, а вот на чувства, всегда был скуп. Потому что чувства – это душа, а душу можно отдать только любимому человеку.

У меня, конечно, очень маленький опыт семейной жизни. Но все мои знакомые, приятели, друзья, люди семейные. Вращаясь в их кругу, мне приходилось наблюдать разные варианты семейных отношений. Многие мои друзья приходили ко мне, так сказать, – "поплакаться в жилетку". Просили совета.

И, вот знаешь, Лена, выслушав жалобы или претензии своего друга к жене, чаще всего, я оказывался на стороне женщины. Я легко находил очень веские доводы, оправдывающие ее поведение. По одной простой причине, никому из мужиков не приходилось побывать в шкуре женщины, а мне, в силу жизненных обстоятельств, пришлось.

Чаще всего я был на стороне женщины, за исключением одного – измены. Здесь, я совершенно не оригинален и, как абсолютное большинство мужиков считаю, что мужчина, иногда может себе кое-что позволить. Женщина – нет. Я даже никогда не вникаю в суть, почему это произошло. Пожалуй, это единственное, что я никогда в жизни не смогу простить женщине! Все остальное не смертельно. Если, конечно, "проступок" не входит в систему.

– Измена жены, значит, смертельна? – поинтересовалась журналистка.

– Для чувств, безусловно. Но хочу заметить, что я говорю только о себе, что не смогу простить. Когда у меня просят совета по этому поводу, я поднимаю руки. Я не бог и не судья. Каждый конкретный человек пусть разруливает эту проблему сам. Хотя, понять в некоторых случаях измену жены я могу.

– Это в каких же, если не секрет? – удивленно поинтересовалась журналистка.

– Существуют такие ситуации, когда мужчина сам виноват. Один мой приятель женился на молодой красивой девушке. Работать не позволял. Посадил ее в золотую клетку, увешал украшениями, как новогоднюю елку и считал, что она должна быть ему по гроб жизни благодарна, и млеть от счастья. На кухне повар, в квартире убирает горничная, за ребенком присматривает гувернантка. Казалось бы никаких проблем у женщины! И вдруг он приходит ко мне и плачется, что жена любовника завела. Совершенно не понимая, чего его бабе не хватало?

Да, собственной значимости ей не хватало! В его шикарном особняке она просто предмет интерьера. Я ему так и сказал, дескать, за что боролся, дорогой, то и получил.

Другая ситуация. Муж работать жене не дает, но все взвалил на ее плечи. Он господин, она служанка. С утра до ночи женщина моет, стирает, чистит, готовит, с детьми возится. Ни ласки, ни заботы, ни любви, ни секса жена давно уже не знает. Правильно, зачем ему загнанная лошадь? Он молоденьких, полных сил и энергии девочек купить может! А результат тот же. Надоедает женщине пластаться, она и ищет ласки на стороне.

– Ой, Станислав Георгиевич! – воскликнула Лена. – Неужели есть еще мужчины, которые могут понять и посочувствовать женщине?

– Леночка, ты уж не подумай, что я всегда на стороне женщины. Среди вашего брата тоже есть такие хищницы, что ой-е-ей!

Такая сама работать не желает, загоняет мужика под каблук и сосет из него кровь и деньги. Да еще визуально с ухмылочкой ветвистые рога ему бархоткой начищает. Но и в этой ситуации, тот сам виноват. Не позволяй вить из себя веревки, если ты мужик.

– Станислав, а Анна согласна с вашим мнением, что муж имеет право на измену, а жена нет? – лукаво поинтересовалась Лена.

– А чего моей Кнопочке бояться? – с улыбкой ответил Стас, обнимая Аннушку. Я свою норму многократно превысил. Годы, что ни говори, свое берут. Честно скажу, у меня на чужих баб глаза уже не смотрят. Силы для Анютки берегу, чтобы, не приведи Господь, на старости лет рога не выросли.

– Ой, Лена, это бесполезный разговор, – вмешалась Анна. – Неужели ты еще не поняла, что из себя представляет господин Оболенский? – с обреченной усмешкой заметила она.

– Этот хитрюга, из любой ситуации вывернется, как змий и ног не найдешь! Под любое свое убеждение подведет обоснованную теоретическую базу. Если затронуть больную тему измены, он в течение двух часов может доказывать свою правоту. Поэтому я сама вкратце обрисую тебе его взгляды на этот вопрос.

Во-первых, по его мнению, мужчина изменяет так, мимоходом, вскользь и только телом. Кровь, вроде бы взыграла и не смог удержаться, но сразу якобы забыл об этом.

А вот женщина, с его точки зрения, изменяет, прежде всего, душой. Причем, часто с любовником, который, как сексуальный партнер гораздо слабее родного мужа. Поэтому, если жена даже просто думает, а уж более того, мысленно желает чужого мужика, это смертельный грех и предательство.

Еще он расскажет тебе, что учеными, на основании многолетних исследований, в мужском организме обнаружен, так называемый "ген измены", который у женщин отсутствует.

Так что не трать время и не поднимай эту тему, – закончила она.

– Да ладно, Кнопка, – сказал Стас, чмокнув Аню в щечку, – успокойся. Я вот лично для Леночки, как для дочери, хочу открыть один мужской секрет. Чтобы она держала ухо востро и могла контролировать своего мужа.

– Заранее благодарю, – улыбнулась Лена, – и горю желанием узнать, что же это за секрет?

– Если муж отказывается заниматься с женой любовью, ссылаясь на усталость – не верь! Бессовестно врет! Во время секса мужик восстанавливает силы и сбрасывает негатив. А если с женой уже не хочет, то или пришел от любовницы, или из сауны с "массажным кабинетом". Стопудово! Это я тебе, как многоопытный "ходок" говорю, – лукаво прищурившись, сказал Стас.

– Стасон! Ты себя-то пожалей! – с хитрой усмешкой вставил Шура. – Если с телеэкрана ты это скажешь, то бизнесмены всю свою охрану, как свору борзых на тебя натравят. Мало не покажется! А то и закажут, чтобы "за базаром" следил. Скинутся и наймут такого киллера, который не промахнется.

– Ну, Лена же умная женщина, эти откровения с экрана, я думаю, не прозвучат, – рассмеялся Оболенский.

– Успокойтесь! Ни одного слова без вашего разрешения я в передачу не вставлю, – заверила журналистка.

– Хорошо, с этим все ясно. А вот скажите, Станислав, ваши друзья не удивлялись, что вы на стороне женщины?

– Удивлялись, еще как! Мне говорили, что, конечно, ты холостяк, тебе не понять. Ни перед кем отчитываться не надо. Куда захотел, туда пошел. Счастливый человек. На что я обычно отвечал, дескать, разведись и нас уже будет двое счастливых. Но у друзей сразу находилась тысяча причин, по которым развод не возможен.

Мужики меня не понимали. А я знаю, что такое прийти с работы без рук, без ног, когда хочется свалиться и ничего не делать. Но, тебе надо – дров принести, печь истопить, сына покормить, приготовить обед на завтра, состирнуть, что-то себе и сыну, выслушать все накопившиеся проблемы малолетнего Юры, что-нибудь ему посоветовать, уложить его спать. Это минимум. Утром встать, ребенка накормить и по дороге на работу отвести его в детсад или в школу, когда в начальных классах учился.

У меня был один ребенок, который, кстати, вскоре стал мне помощником. А, если у женщины двое, трое детей и муж? Представляю, какой кайф каждый день она ловит. Даже, если живет в благоустроенной квартире.

Собственно, для чего я все это говорю? Глядя на какие-то бытовые конфликты, которые происходили у моих знакомых и друзей, я частенько думал, что вот я бы никогда так со своей женой не поступил или так бы ей не сказал. Оставалось только найти жену.

– Станислав, насколько я поняла из ваших слов, вы все-таки хотели найти жену? – с удивлением спросила Елена.

– А почему тебя это так удивляет? Только я не совсем правильно выразился. Найти жену невозможно. Ни по объявлению, ни по старанию друзей и родственников. Искать свою половинку, вообще, не надо. Тебе ее должна послать судьба, Космос, ангел-хранитель, бог, я не знаю, как точно это назвать.

Могу признаться, что после пятидесяти, я не только хотел, я мечтал об этом. Хотя, я никому об этом не говорил, даже Шуре с Люсей. Может, они и догадывались, но мы эту тему не обсуждали.

Более того, я мечтал не только о том, чтобы встретить женщину, которую я буду любить и захочу жить для нее. Я мечтал, чтобы эта женщина любила меня. Понимаешь, Лена, любила не успешного бизнесмена господина Оболенского, а старого еврея Стасона.

– Ну, Станислав, вы как-то на старого совсем не тянете, – возразила ведущая. – Что уж вы так себя называете?

– Хорошо, хорошо, Леночка, не буду. Может, я просто на комплимент напрашиваюсь, – хитро прищурившись, ответил Оболенский. – И жду, когда молодая женщина скажет мне, что я еще очень даже ничего.

– Да вы, Станислав Георгиевич, не ничего, вы еще очень даже

о-го-го, я бы сказала.

Оболенский рассмеялся, подошел к Елене и поцеловал ей руку.

– Ну, спасибо, Леночка. Надеюсь, последние наши реплики в эфир не пойдут.

– Не отвлекайтесь, Станислав. Что-то вы там говорили о Космосе, который должен послать человеку его половинку.

– Вот ты не веришь ни в какую связь с Космосом, так?

– Нет, я верю. Что-то там наверху есть, что может и вершит наши судьбы. Но связь? Как можно с этим установить связь?

– Хорошо, хочешь я тебе докажу, что Анюту мне послал мой ангел-хранитель, это все одно, что Космос.

– Доказывайте! – решительно согласилась Елена.

– Может без камеры? – спросил Стас.

– А чего вы испугались? Пусть у меня на кассете останется инструкция, как установить связь с ангелом-хранителем.

Оболенский смотрел на журналистку, каким то странным взглядом и молчал.

– Олег, камеру выключи, – обратилась она к оператору. – О том, что вы еще и гипнотизер, я не предполагала. Все, камера выключена, начинайте!

– Для того, чтобы установить связь нужно уметь полностью расслабляться и останавливать все мысли голове. Все до единой. Другими словами, выключать свою "мыслемешалку". Это довольно сложно и этому надо учиться. Я научился. Надо иметь только одну просьбу и излагать ее кратко и ясно. Я просил только об одном.

Если ты думаешь, что во время медитации ты услышишь голос, который тебе скажет, куда пойти и что делать, ты ошибаешься. Обычно вечером медитируешь и, если твоя просьба услышана, работа "там" началась. Но ты этого не знаешь и продолжаешь медитировать. Когда "там" все готово, утром ты встаешь с определенным решением. Ты не знаешь, откуда пришло это решение и очень часто даже не догадываешься, что оно имеет отношение к твоей просьбе.

Однажды утром я проснулся с совершенно определенным решением, продать свои квартиры и купить одну большую в новом элитном доме. Причем, я точно знал, в каком именно доме я хочу жить. Зачем? Я не мог объяснить даже себе. Раньше, у меня даже мыслей таких не было.

Через два дня на подъезде Шуриного дома я обратил внимание на объявление, написанное от руки. Кстати, я никогда не читаю расклеенных объявлений. Н И К О Г Д А! На доске возле подъезда было море объявлений. Мой взгляд выхватил только одно. Я позвонил, мне ответила Анна. Дальнейший ход событий ты уже знаешь. Ну, как? Не убеждает?

– Извините, Станислав, а вы это не придумываете?

– Спроси у Шуры, заикался ли я когда-нибудь о покупке новой квартиры?

– Нет, Лена, у него была прекрасная четырехкомнатная квартира, в которой он совсем недавно сделал евроремонт. Так что я сам был очень удивлен, когда он пришел на работу и сказал мне о своем решении. Причем, он просто загорелся этой идеей.

– Ну, хорошо, давайте вернемся к записи. Станислав, помнится несколько дней назад, вы говорили, что у вас, вообще, пропало желание жениться.

– Желание жениться и желание встретить любимую женщину – это не одно и тоже. Согласись? – с улыбкой заметил Стас.

– Скажите, а когда и в связи с чем, у вас появилось такое желание?

– Мне кажется, я уже отвечал на этот вопрос. После пятидесяти лет, а точнее в тот день, когда мы с Шурой отмечали этот юбилей.

Лена, давайте немного отдохнем, перекурим, а затем вернемся к нашему диалогу и, я надеюсь, поставим последнюю точку над i. Тебе все равно придется больше половины того, что записано убирать, – сказал Оболенский.

– Зато у меня на кассете останутся такие славные, милые люди, в которых я просто влюбилась.

Во время перерыва женщины собрались на кухне.

– Замучила я вашего мужа, Анна. Мне кажется, у него на меня уже глаза не смотрят, – сказала журналистка.

– Ничего, потерпит, – ответила Анюта. – И, вообще, по-моему, он уже сам во вкус вошел. Устал он, конечно. Он же все это заново проживает. Ну, ничего, он у меня мужик сильный. Не такое переживал.

– А можно я вам один не скромный вопрос задам? – спросила Лена.

– Задавай, – с улыбкой ответила та.

– Как ваш Станислав Георгиевич за своими волосами ухаживает? У меня создалось впечатление, что он их на плойку подкручивает. Так уж они у него красиво лежат. И потом, спереди у него только виски седые, а сзади несколько прядей полностью. Как будто он выборочно мелирование делает.

– Нет, Леночка, – рассмеялась Анна, – на плойку он их, конечно, не накручивает и мелирование не делает. Так природа распорядилась. У него есть специальный шампунь и ополаскиватель для вьющихся волос. И еще какой-то гель, который он наносит на мокрые волосы и тщательно расчесывает. Тогда его локоны лежат один к одному и долго остаются чистыми и блестящими. Если его волосы помыть обыкновенным простым шампунем без ополаскивателя, то на голове у него образуется натуральная грива льва, которую невозможно расчесать, – добавила она.

– Понятно, – сказала Елена. – А знаете, на что я обратила внимание. У Оболенского такие живые, выразительные глаза. Он одним взглядом может выразить все, что думает и чувствует. Поэтому, я и удивляюсь, каким образом в офисе, он умудряется смотреть на людей деловым, отстраненным взглядом, по которому ничего нельзя определить.

– Годы тренировки, чтобы никто не догадался, о чем Они, Станислав Георгиевич, думают в этот момент, – ответила Аня.

– Мы с Олегом заходили к нему в офис, я хотела хоть пару минут снять его на рабочем месте. Ни за что не позволил. Разговаривал с нами нормально, шутил, улыбался, зашла какая-то сотрудница, он, как по мановению волшебной палочки изменился. Деловой, сосредоточенный, строгий. Прочитал документ, подписал, все, свободна.

– Если он так привык и ему так удобно вести себя на рабочем месте, я не собираюсь ему указывать. Мне, лишь бы он дома был домашний. Лена, ты, когда в Москву летишь? – поинтересовалась Аня.

– Завтра вечером, даже ночью, – ответила та.

– Ты, наверное, и Тюмени не видела?

– Честно говоря, нет. Вот в центре, возле гостиницы и офиса. А это все рядом.

– Когда закончим, отправляй Олега в гостиницу, а сама оставайся у нас ночевать. Чайку попьем, поболтаем, – предложила хозяйка.

– Да вы что? Оболенского удар хватит, – рассмеялась журналистка.

– Ничего он не скажет! Мы его спать отправим. А завтра его водитель повозит нас по городу. Поснимаем, пофотографируемся. Оставайся, Лен! Не каждый день я с такими интересными людьми встречаюсь.

– Хорошо, если Станислав Георгиевич не будет против, я с удовольствием останусь.

Стас с Шурой стояли на лоджии. Шура курил, а Стас, распахнув окно, смотрел вниз.

– Осень, какая теплая стоит – чудо! Даже не верится, что пойдут дожди, грязюка начнется. Моя Анютка по мокрому, грязному асфальту совсем ходить не умеет. Я иду рядом ничего, а у нее все брюки до колен в грязи.

– Да, конечно, это трагедия! Брюки чистить надо. А так бы ничего, грязь можно пережить. Подумаешь, машину каждый день мыть, – саркастическим тоном заметил Шура.

– Ехидна, – улыбнулся Стас, толкая друга в плечо.

– Да нет. Просто интересно, что ты даже явления природы теперь рассматриваешь с точки зрения того, удобно это или нет для твоей Анны.

– Смешно?

– Ничуть! Я рад за тебя Стась, – серьезным тоном ответил Шура. – Да, я молиться готов на твою Анюту, что она так благотворно подействовала на моего братишку.

– Ты готов молиться, а я и молюсь. Она, когда спит, свернется калачиком такая маленькая. И я действительно благодарю бога за то, что он ее мне послал.

– Слушай, а тебя в самом деле в день Юбилея осенила мысль о женщине?

– Знаешь, Шур, в тот раз, когда наши дамы с тобой в конце вечера прощались, целовали тебя, на "посошок" пили, я перехватил взгляд твоей Люсьены. Я не поэт и вряд ли смогу подобрать правильные слова. В нем было все – и любовь, и ирония, и нежность, и уверенное спокойствие. Дескать, бог с вами, обхаживайте, целуйте моего Санечку. Все равно он мой и любит только меня. Честно говоря, я тебе так тогда страшно позавидовал.

– Я помню, у тебя что-то настроение в конце вечера испортилось. К нам не поехал, Филипповну, как она перед тобой не крутилась, с собой не взял. Что с тобой случилось тогда? Я на следующий день спрашивал, а ты только отмахнулся.

– Да не нужна мне эта Светлана, сто лет! – воскликнул Оболенский.

– Ну, это сейчас, а в день рождения мог бы и расслабиться, – усмехнулся Шурик.

– Ой, Шурка, прекрати, – с досадой махнул рукой Стас.

– Пришел я вечером домой, сел и задумался. Пятьдесят лет стукнуло. И вроде бы всего, чего хотел, того и достиг. Сына на ноги поставил, у меня стабильный, хорошо отлаженный бизнес, деньги есть. Квартиры, машины, коттедж – все есть. Женщины тоже вниманием не обделяют. А моей нет. Моей женщины, которая будет смотреть на меня таким же взглядом, как твоя Люсьена.

И тогда я действительно воззвал к небу. Господи, просил я, ну пошли мне мою женщину! Не святую, не идеальную, но мою. Предназначенную только мне. Неужели я еще не отработал свою карму? Неужели я не достоин такой радости? – молил я. – И бог меня услышал и послал!

– Стась! Ну, ты все-таки у нас не от мира сего, – вздохнул Шура. – От времени твоего воззвания, до встречи с Анной прошло четыре года!

– А я у бога не один, – рассмеялся Стас. – Не поверишь, Шурка, года через два после того, как я стал регулярно отправлять свою просьбу в Космос, со мной произошел странный случай Я, как-то во время медитации заснул, чего со мной никогда не случалось. И вижу, как сон наяву. И главное голос слышу.