Текст книги "Арабская сказка (СИ)"

Автор книги: Татьяна Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Ты мне нравишься в любом одеянии и без оного тоже, – хитро улыбнулась Лиза. – А ничего, что шейх появится в общественном месте в таком виде?

– Это личное дело шейха, – усмехнулся тот. – Идем?

– Конечно.

Они не спеша прогулялись по шумной набережной. Дошли до паба и уселись на те места, где Лиза когда-то сидела с Машей. Официантка принесла меню. Самир открыл его и задал неожиданный вопрос:

– Лиз, а давай закажем вина?

– Что? – изумленно уставилась на него женщина. – Ты будешь пить?

– А, – махнул Самир рукой, – грешить, так грешить. Аллах милостлив. Покаюсь, простит.

– Хорошо. Тогда закажи сидр. Мы с Машей его пили. Мне понравилось.

Им принесли по бокалу вина и земляные орешки. Больше ничего не заказывали. Оба были не голодны.

– Почему ты решил сходить сюда?

– Здесь мы в первый раз увидели друг друга, – ответил тот. – Теперь у меня в Маскате есть место, где я могу предаваться приятным воспоминаниям о голубоглазой русской красавице.

– А мне бы хоть фотографию этого заведения, – грустно сказала Лиза. – Тоже могла бы предаваться воспоминаниям.

– Так я уже сделал снимок. Мне отпечатали все наши фотографии. Сегодня я тебе их отдам.

– Да? – удивилась Лиза. – Как здорово.

– Знаешь, Лиз, – задумчиво начал Самир, – пока тебя не было, мне в голову пришла такая мысль. Я знаю, что ничего в этом мире не происходит без ведома Аллаха. И задумался, для чего Великий и Всемогущий устроил нашу встречу? Для чего, если мы не можем быть вместе?

– Самир, причем здесь Аллах? – недоуменно пожала плечами Лиза. – Это просто стечение обстоятельств.

– Не скажиии, – качая головой, протянул Самир. – Во-первых, в этот раз мне не было особой необходимости приезжать в Оман. Все вопросы можно было решить по телефону. Но, меня как что-то позвало сюда, – сказал он. – Во-вторых, в тот день, когда мы увиделись, я совершенно не собирался идти в паб. Случайно встретил на улице старых друзей, и они предложили посидеть здесь. Только уселся, глаза поднял, а напротив белокурая красавица, – продолжил Самир. – А уж, когда мы повстречались у запертой калитки, это вообще невероятно, – развел он руками. – Я вечером уже сел в автомобиль, включил зажигание, намереваясь ехать в старый Маскат, и вдруг, передумал. Решил прогуляться пешком по набережной. Да, я пешком практически никогда не хожу. Везде езжу на машине. Ну, не Аллах ли подал мне сигнал?

– Ясное дело, – хитро улыбнулась женщина, – без воли Аллаха тут никак не обошлось. И что дальше?

– Что дальше? Дальше ты сама знаешь, – хмыкнул Самир. – Познакомились, проводил. Любовался тобой. Это я уже три знака свыше насчитал. И последний, заключительный аккорд во всей этой истории – неожиданный отъезд семьи Петерсонов в Дубай. Чтобы не мешать нам сблизиться. Что скажешь?

– Скажу, что ты сказочник. Давай, тогда за это и выпьем, – предложила Лиза.

Они просидели в пабе около часу и отправились домой. Перед уходом Самир зачем-то подходил к стойке бара. Лиза видела, что он кому-то звонил. Но, не стала спрашивать, зачем и кому.

Войдя во двор, Елизавета остолбенела. Повсюду стояли огромные корзины с цветами и горели маленькие свечки. Весь путь до их спальни был в цветах и огоньках. А постель в комнате была усыпана лепестками белых и алых роз.

– Что это? – изумленно воскликнула она.

– Все в честь тебя и нашего грустного праздника расставания, – прошептал Самир, обнимая женщину.

– Это ты перед уходом свечи зажег?

– Нет, я Кирену из паба позвонил, – улыбнулся тот.

– Самир, – Лиза задохнулась от переполнявших её чувств и обвила его шею руками. – Я тебя обожаю.

Они сидели на диване и рассматривали снимки. Вспоминали свои экскурсии, и заново переживали всю историю их сближения.

– Самир, я тоже хочу тебе кое-что оставить на память, – сказала Лиза, открывая свою сумочку. – Вот такой ты меня никогда не видел. Как тебе?

Мужчина некоторое время внимательно рассматривал фотографию и, наконец, произнес:

– Лизонька, радость моя, лучшего подарка придумать невозможно. Какая ты! Ну, какая же ты красивая! – казалось, у него не хватало слов, передать свой восторг. – Смотри, у тебя глаза такие же голубые, как небо на снимке. Хочу в Тюмень, в зиму. Хочу купаться в снегу.

– А замерзнуть не боишься? – рассмеялась Лиза. – Это тебе не бассейн с подогревом.

– Так ты же меня потом отогреешь, – шутливо пробормотал Самир, укладывая голову ей на колени. – Отогреешь?

– Непременно.

– Ладно, в снегу здесь купаться негде, а пойдем тогда искупнемся в бассейне, – неожиданно предложил он, поднимая голову с её колен.

– Ночью в бассейн. Это круто.

– А почему нет? Там сейчас пусто.

– Так темень непроглядная.

– Мы свет включим. Будет очень красиво, – сказал он, начиная раздеваться.

– Оойй, – насмешливо протянула Лиза. – Шейх мой дорогой, ты из бокала всего два глотка сделал, а, по-моему, опьянел.

– Глупости все это, – он подхватил женщину и поставил рядом с собой. – Я пьянею только от тебя. От твоих огромных голубых глаз. Раздевайся. Наденем халаты и вперед.

– Самир, ты серьезно, что ли? – удивилась Лиза.

– Абсолютно, – заверил он, стягивая с неё платье.

Самир накинул на себя халат. Лиза его рубашку. Они взяли с собой два больших полотенца и отправились в бассейн, который располагался буквально рядом с его домом. Было так темно, что Самир с трудом нашел выключатель. Но, когда загорелись лампы по периметру, вода заиграла лазурными красками. Казалось, она отливала перламутром.

Мужчина спустился в бассейн и протянул Лизе руки. Она прыгнула в его объятия. Это был восторг. Черное небо, усыпанное звездами, перевернутый месяц и бирюзовая гладь воды. Они бесновались, как дети. Лиза взвизгивала от брызг. Самир нырял и фыркал, выныривая на поверхность. Женщина плохо плавала и боялась идти на глубину. Тогда он предложил ей лечь ему на спину и держаться за шею. Он катал свою принцессу, и она чувствовала в нем такую силу, что замирало сердце. Шуму было много, а радости ещё больше.

Где-то через полчаса, раздался возмущенный женский голос. Говорили по-английски и Лиза не поняла.

– Что она говорит? – шепотом спросила она.

– Говорит, что мешаем им спать, – ответил тот. – Здесь прекрасная слышимость. Вылезаем?

– Конечно.

Они обтерлись полотенцем и бегом побежали к дому, не прекращая при этом смеяться.

Вернувшись, вместе встали под душ, чтобы смыть хлорную воду. И в этом тоже был восторг. Радость единения и наслаждения от каждого прикосновения, каждого поцелуя.

А потом запах лепестков роз на постели, казалось, вознес их души к небесам. Лиза слушала мелодичную арабскую речь Самира и умирала от счастья. Она тонула в черных глазах своего любимого. Они были одним целым и принадлежали в этот момент только друг другу. И в этом не было ничего постыдного и греховного.

– Лиз, можно я раскурю кальян? – тихо спросил Самир. – Иначе у меня сейчас сердце из груди выскочит.

– Кури, конечно. Мне нравится этот запах.

Она встала и прошла вместе с ним на диван. Женщине ни на минуту не хотелось отрываться от него. Сидела, прижавшись к плечу, и млела.

– Пока тебя не было, я прослушал записи, которые мне прислал Генка из России, – сказал Самир. – Ещё в Дубае получил бандероль, но времени, прослушать перед вылетом в Маскат, не было.

– Какие записи? – удивленно поинтересовалась Лиза.

– Да, я тебе не рассказывал, – спохватился Самир. – Геннадий, с которым я учился, по специальности работу найти не может в Москве. Он сам из Кемерово. Домой уезжать не захотел. Пристроился в студии звукозаписи режиссером. Я, когда на встречу нашего курса приезжал, привез ему такую классную аппаратуру, которую в России вообще не купишь. Он теперь мне записи присылает. Расплачивается, так сказать, – усмехнулся Самир.

– Так ты с него деньги не взял?

– Конечно, нет, – кивнул тот. – Откуда у Генки такие деньги? Зато, теперь у них в студии лучшие группы записываются. Слышала о "Фристайл"?

– Ещё бы, – хмыкнула Лиза. – В России из каждого чайника и утюга стенания Вадима Казаченко слышатся: "Больно мне, больно".

– Знаешь, – прижимая Лизу к себе, заметил Самир, – мне в данный момент самому так же взвыть хочется. Я боюсь даже думать, что ты уедешь.

– Самир…

– Ладно, я не об этом, – вздохнул он. – Эта группа недавно записала новую песню. "Ах, какая женщина". Не знаю, насколько она станет популярной. Но я слова прослушал и удивился, насколько они созвучны моему настроению. Не все, конечно, подходит. Но, зацепило. Хочешь послушать?

– Включай.

– И мы с тобой потанцуем.

– Потанцуем? – изумилась она.

– А почему нет? – пожал он плечами. – Вряд ли у нас с тобой ещё будет такая возможность.

Самир вставил кассету, и полилась музыка вступления. Слушатели России ещё не слышали песни, которая станет в дальнейшем шлягером. А в далеком султанате Оман посреди ночи играла нежная мелодия. И под эту музыку в белоснежном арабском доме танцевали двое влюбленных. Шейх Самир бен Махрам Шихабуддин в халате. И хрупкая русская женщина Елизавета в его рубашке на голое тело. Оба передвигались по ковру босиком. И были от этого ничуть не менее счастливы.

 
Пол не чуя под собою
Между небом и землею
Как во сне с тобой танцую
Аромат духов так манит
Опьяняет и дурманит
Ах, как сладко в нем тону я
Так близки наши тела
И безумные слова
Без стыда тебе шепчу я
Ах, какая женщина, какая женщина
Мне б такую!!!
 

Самир подпевал на ушко своей Лизоньке. Из её огромных голубых глаз катились слезы. Слезы неизбежного расставания. А слова: «Не моя ты, не моя», – мужчина прошептал с отчаянием и надрывом.

Глава 10

.

Утром Лиза проснулась от арабской песни, которую исполнял мужчина. Она глянула на часы. Мама, дорогая, уже двенадцатый час. Самира рядом не было. Видимо, наступило время дневного намаза. Утренний он наверняка проспал. Угомонились вчера поздно. Выглянула в коридор. Точно. Сандалии Самира у молитвенной комнаты. Лиза никак не могла до конца поверить, что такой образованный, умный мужчина искренне верит в Бога. Или в Аллаха. Какая разнится? А с другой стороны, не разыгрывает же он перед ней спектакль. Зачем?

Лиза умылась и вернулась в комнату. Самира до сих пор не было. Надела платье и вышла в коридор. «Сколько можно молиться?» – подумала она и подошла к двери. А, может, его там уже и нет? Осторожно потянула ручку двери. Самир стоял на коленях, упираясь лбом в пол. Почему-то эта картинка её потрясла. «Вот ведь, грешит и кается, грешит и кается. Ну, не грешил бы», – думала она, возвращаясь в спальню.

Сразу вслед за ней вошел Самир. Он пребывал в прекрасном расположении духа. Подмигнул Лизе и прибавил звук. Она с удивлением наблюдала, как он вдруг стал двигаться в такт мелодии. Движения были едва заметны. Слегка плечами и головой. Очень сдержанно, но с внутренней энергией. Самир прикрывал глаза, и было видно, что он получает истинное наслаждение от мелодии. Мужчина уселся рядом с ней на диван, взял за руку и пел вместе с исполнителем, с любовью глядя в глаза женщине. Лиза поняла, что ему очень хочется говорить с ней именно на своем языке. Чтобы она его понимала. Вскоре, музыка закончилась.

– Самир, я все поняла, – тихо сказала Лиза, прижимаясь щекой к его ладони. – Арабский язык очень мелодичен.

– Тебе правда нравится?

– Правда.

– Так выходи за меня замуж, – прошептал он. – Я буду петь тебе каждый день. Ты родишь мне арабов с голубыми глазами.

– Самир, у тебя и так много детей, – ответила она.

– Детей много не бывает, – возразил Самир. – Дети – это радость. Я хочу наших с тобой.

Он положил ей голову на колени. Лиза пропускала между пальцев его густые черные волосы и молчала. Ей нечего было сказать в ответ. Послышался стук в дверь. Кирен принес завтрак.

К неописуемому изумлению женщины, на тарелке лежали блины. Самые настоящие русские блины. Горяченькие. С пылу, с жару.

– Ничего себе сюрприз, – восхищенно воскликнула она.

– А вот, – довольным тоном произнес Самир. – Даже с икоркой. Все для тебя, дорогая. Обожаю блины. Синду научилась их печь. Зря, что ли я в России шесть лет прожил.

Они приступили к трапезе. И вдруг стол буквально затрясся. Зазвенели стаканы. Самир с Лизой застыли в недоумении. Через минуту толчок повторился.

– Господи, что это?

– Надо понимать землетрясение, – неуверенно ответил Самир. – Сейчас позвоню. Узнаю.

Он сделал несколько звонков. С кем-то говорил по-арабски, с кем-то на английском. Толчки ощутили все, но никакого официального заявления ни по телевидению, ни по радио не было.

– И часто здесь такое случается? – поинтересовалась Лиза.

– Не часто, – ответил Самир, – но бывает. Испугалась?

– Конечно. Жуть.

– Лиз, а чего ты в платье нарядилась? Мы сегодня никуда не пойдем. Хочу провести этот последний день наедине с тобой.

– Я в коридор выходила. Вдруг, там Кирен появится. Неудобно.

– А что ты делала в коридоре? – лукаво прищурился Самир. – За мной подглядывала?

– Чего подглядывала-то? – возмутилась Лиза. – Тебя искала.

– Я слышал, что ты дверь открывала в комнату. Не надо этого делать, – строго произнес он. – Общение с Аллахом – дело интимное.

– Я тебе помешала?

– Лиза, послушай сюда, – возбужденно сказал Самир. – Намаз, это не простая молитва. Основа её – ракаат. Это набор поз и движений, которые сопровождаются молитвенными формулами. Если меня отвлечь, и я могу сбиться, тогда Аллах меня просто не услышит. И я не смогу уже обратиться к нему со своей проблемой и просьбой. Это отрабатывалось веками. И не мне процедуру менять. Я хочу, чтобы Великий и Всемогущий меня слышал.

– Ну, беда. Как у вас все сложно, – пожала плечами Лиза. – Самир, а что женщинам и в мечеть нельзя ходить?

– Кто сказал, что нельзя? – удивился тот. – Обычно женщины ходят в мечеть на пятничную молитву. Просто для них отдельный вход. Если мечеть большая, то и отдельная комната для молитвы. Если маленькая, высокая загородка, отделяющая от мужчин. Если уж совсем места мало, тогда женщины стоят позади мужчин.

– А почему? – иронично наклонила она голову. – Ты же уверял, что Аллах создал мужчину и женщину равными.

– Почемучка ты моя, – обнял её Самир. – А почему женщина может родить и кормить дитя грудью, а мужчина нет. Быть равными в правах, не значит быть одинаковыми. На мой взгляд, может, я и не прав, женщина не должна видеть, как её супруг, отец, брат или другой мужчина из семьи стоят на коленях в низком поклоне перед Всевышним. Аллах велик. Он все предусмотрел, – воздел Самир руки.

– А я однажды разговаривала с татаркой, она сказала, что и на кладбище им нельзя приходить.

– Глупости какие, – хмыкнул Самир. – Женщинам не положено быть только на процессе самого захоронения. Потом, приходи, сколько угодно.

– Ой, тяжело разобраться во всех тонкостях ислама.

– Давай, мы о другом поговорим, – предложил он, усаживая Лизу на колени. – У меня к тебе такое предложение. Может, летом прокатимся по Европе. Я сделаю тебе визу, какую надо. Сядем в автомобиль и поедем, куда захочешь. Испания, Италия, Греция, Франция. В любую страну. Там мы не только в обнимку ходить по улицам сможем. Даже целоваться на глазах у всех. И нам ничего не будет, – весело сказал Самир. – Никто пальцем показывать не станет. А, Лиза.

– Ой, – вздохнула она. – Ты точно сказочник. Во-первых, я работаю. И следующий отпуск у меня будет только через год. А потом, – Лиза встала с его колен, – если ты не забыл, я, на всякий случай, замужем. Как я объясню супругу свой вояж?

Самир некоторое время сидел молча. Потом раскурил кальян. Курил и думал. Гнева на его лице Лиза не видела. Он просто думал. И ничего, видимо, умного не смог придумать.

– Лиз, а ведь ты оказывается сильнее меня, – неожиданно произнес он. – Меня, мужчины и шейха. Ты уже все решила. – Самир до хруста сжимал кулаки и скрипел зубами. – Не пугайся, – грустно улыбнулся он. – Не собираюсь я убивать твоего Антона. Я ему просто дико завидую. Невероятно. Ты полюбила меня, но возвращается к своему мужу.

– Дорогой, давай не будем поднимать этот вопрос. Мы ничего не можем изменить. Я благодарна Богу, за то, что он послал мне встречу с тобой. А для чего? Наверное, чтобы смогла понять, что такое настоящее чувство, настоящая любовь. Только свой грех перед мужем, мне до конца жизни не замолить.

Лиза позвонила Марии. Та сказала, что они тоже ощутили толчки. Подруги договорились, что встретятся ближе к вечеру.

– Ты каким рейсом летишь? – поинтересовался Самир.

– По-моему номер 286. Маша проводит меня до Дубая, посадит в самолет, чтобы быть спокойной. Там нам ещё четыре часа до отлета в Тюмень ждать придется.

– Хорошо, что подруга тебя провожает. С ней вы можете подождать в салоне для VIP пассажиров. Там уютно.

– А ты когда домой возвращаешься? – спросила она.

– Дня через три, наверное. Как раз в это время в Дубае Большие верблюжьи бега будут. Хочу попасть туда.

– Верблюжьи бега, – удивилась Лиза. – Хотела бы я посмотреть это зрелище.

– О, это гораздо интереснее, чем лошадиные, – с вдохновением произнес Самир. – Я подростком сам в них участвовал.

– А почему подростком?

– Чем меньше вес седока, тем быстрее бежит верблюдица.

– Верблюдица?

– Ну, да, – кивнул он головой. – В скачках только верблюдицы участвуют. Они легче поддаются дрессировке. У меня даже ферма небольшая есть. Пять самок там. Призовые места занимают. Мои чемпионки, – с гордостью добавил Самир.

– Им же скучно без кавалера, – лукаво сказала Лиза.

– Так один то самец у меня есть. Для поднятия настроения дамам. Но он столько хлопот обслуге доставляет.

– Почему?

– Ой, – рассмеялся Самир, – когда у него гон начинается, он с ума сходит. Ломает все ограждения. На свободную охоту ему надо. В пустыню. Хотя под боком аж пять подружек.

– А как его потом ловят?

– Погонщики его же верблюдиц выпускают следом. Он их покрывает одну за другой, пока не насытится. И потом уже возвращаются все вместе.

– Интересное кино, – улыбнулась Лиза.

В это время раздался звонок телефона. Самир долго разговаривал с кем-то по-арабски. Лицо его стало серьезным и озабоченным. Положив трубку, он обернулся к Лизе.

– С нефтевышки звонили, – пояснил он. – Там какая-то серьезная авария из-за землетрясения. Говорят, здорово тряхануло. Человеческие жертвы есть. Извини, Лиза, но придется мне туда ехать. Эх, как некстати, – сморщился Самир.

– Ты надолго?

– Не знаю. Я тебе оттуда позвоню.

Самир стал собираться, а Лиза с интересом наблюдала облачение араба в национальную одежду. Прежде, чем накинуть ихрам, он надел на голову плотную шапочку.

– Аха, – радостно воскликнула она, – так вот за счет чего обруч на голове держится. Ты шапочку под платок надеваешь. А я мозги сломала, как этот игаль не падает.

– Ой, Лизонька, – сказал Самир, подходя к ней и целуя в щечку, – какой ты у меня ещё ребенок. Нашла над чем голову ломать. Давай, я поехал, а ты жди моего звонка.

Елизавета не отходила от телефона до самого вечера. Самир не позвонил.

– Лизок, – возмутилась Мария, – ну, что ты телефонный аппарат гипнотизируешь? Значит, не может он позвонить. Иди, поспи немного. В три часа я тебя разбужу, и поедем в аэропорт. Может быть, Самир туда приедет.

– А вдруг, он будет звонить, а я наверху не услышу.

– Если Самир вернется, сам сюда придет. Дорогу знает. Иди, давай, укладывайся.

В аэропорту Лиза крутила головой, в надежде увидеть знакомую фигуру. Самира не было. Она не слышала, что ей говорила Маша. Не отвечала на её вопросы. «Все, все, все, – стучало в мозгу. – Я его больше никогда не увижу».

До Дубая лететь всего сорок минут. Практически, взлет и посадка. Лиза все делала на автомате. Очнулась лишь, когда они с Машей сидели за столиком в зале для VIP пассажиров.

– Лизааа, – трясла её за руку подруга, – Ну, что ты, как мумия. Ты летишь домой. Все, кончилась твоя сказка. Значит, не смог Самир приехать. Опомнись.

– Да, Маша, я уже пришла в себя. Собственно, готовила себя к расставанию. Но, не думала, что будет так тяжело.

– Знаешь, Лизок, я тебе так скажу. Может, оно и лучше, что у него жены и дети. Что ты не можешь выйти за него замуж.

– Почему? – удивленно уставилась на неё Лиза.

– Ой, – тяжело вздохнула Мария, – Если бы вы оба были свободны и поженились, не факт, что брак оказался счастливым.

– Ты не веришь, что Самир меня любит?

– Верю, – искренне призналась подруга. – И даже не сомневаюсь. Иначе бы он не стал с тобой шашни крутить. Не такой Самир мужик. Он действительно поддался чувству и страсти. Но…, – она на несколько минут задумалась. – У вас настолько разный менталитет, настолько разные понятия о жизни, что вряд ли вы нашли бы компромисс. Ты, как привыкла. Знаешь, куда муж пошел, когда вернется. Можешь даже предугадать его действия.

– Ты думаешь, что Самир стал бы от меня гулять?

– Причем здесь гулять? – хмыкнула Мария. – Самир привык жить по-другому. Он построил бы тебе шикарный дом, нанял прислугу, и сидела бы ты там, детей воспитывала.

– С какой это стати? – возмутилась Елизавета. – У его отца одна жена и они живут вместе.

– Пусть так. Жили бы вместе, – согласно кивнула Маша. – Для арабов семья – это святое. А семья не только мама, папа, братья, сестры. Но и все родственники в седьмом колене. И тебе предстояло понравиться им всем без исключения. Подстроиться под их понятия. Вряд ли тебе бы это удалось. Прости, дорогая, но я тебя хорошо знаю, – улыбнулась она.

– Твой арабский супруг никогда не будет говорить, куда он пошел, зачем, и когда вернется. У них не принято отчитываться перед женщиной. Уж, поверь мне. Есть у меня знакомая русская, которая живет с арабом в гражданском браке. Она мне и рассказывала. Назир предлагает ей оформить официальный брак, а Люда до сих пор не решается. Три года живут. Хотя, он её тоже любит. Обожает просто. А в Россию к родителям одну не отпускает. Замужней даме одной путешествовать не положено. Если он не может поехать с ней, сиди и не вякай. Хорошо, что родня у него не в Маскате живет. Но, когда они приезжают в гости, Людмила вся на нервах. Седые волосы уже появились в неполных тридцать. Так что, не бывает худа, без добра. И слава те Господи, что Самир женат, – покачала она головой.

– А Тошка свой, надежный, проверенный, предсказуемый. Ты, главное, пока не убедишься, что от Самира не залетела, предохраняйся с мужем, – строго посоветовала Маша. – Чтобы потом неприятностей не было. Лиза, ты меня слушаешь? – помахала она у подруги перед глазами. – Я тебе говорю.

– Слышу, Марийка, слышу, – тихо ответила Лиза. – Мне бы хоть один разочек ещё его увидеть, – со слезами на глазах прошептала она. – Один единственный.

Елизавета потягивала кофе из стаканчика. А Мария заполняла бланк декларации на золотое колечко с брюликами. Вдруг, она подняла взгляд, и глаза её расширились до пяти копеек.

– Лизка, глянь, – толкнула она подругу. – Смотри, кто идет.

Внимательно вглядываясь в сидящих за столиками пассажиров, по залу гордо вышагивал шейх Самир бен Махрам Шихабуддин. В этот раз на голове его был цветной ихрам. Заметив женщин, он подошел к ним и присел на свободное кресло. Мария вежливо удалилась, чтобы не мешать влюбленным.

– Как ты здесь оказался? – удивленно спросила Лиза.

– Я опоздал на ваш рейс и прилетел следующим, – тихо ответил Самир. – Извини, что не позвонил. Телефонный кабель поврежден на разработках.

– Ты решил вернуться домой?

– Нет, – покачал головой Самир. – Я приехал попрощаться с тобой и сразу возвращаюсь в Маскат. Не могу сейчас ехать домой. Не хочу никого видеть и слышать. Только тебя. Приехал в последний раз полюбоваться на твои бездонные глаза. Сказать, что люблю тебя.

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – по щекам женщины катились огромные слезы.

– Не надо плакать, Лизонька, – прошептал Самир. – У тебя ещё есть время передумать. Мое предложение руки и сердца остается в силе. Одно твое слово и мы возвращаемся в Маскат вместе. Там оформляем брак и ты жена шейха.

Здесь, на глазах у людей, он не мог даже прикоснуться к её руке. Не то, чтобы подарить прощальный поцелуй. Они смотрели друг другу в глаза и молчали. Влюбленные все уже сказали. Самир понимал, что Лиза не передумает. А она не могла оторвать взгляд от дорогого лица. Старалась запечатлеть в памяти каждую его черточку. Они не обменивались ни адресами, ни телефонами. Зачем? Оба понимали, что это действительно прощальная встреча. Искра страсти, которая возникла между ними и бросила их в объятия, не могла перерасти во что-то иное. Лиза и Самир жили на одной планете, но, казалось, в разных мирах. В разных измерениях. Ни Аллах, ни Иисус Христос не могли помочь им. Быть вместе не судьба.

– Что-то у меня во рту пересохло, – наконец, проговорила Елизавета. – Пойдем, соку возьмем.

– Хорошо, – ответил он, поднимаясь.

Маша проводила их взглядом. Видела, что они направились к прилавку. Через некоторое время на электронном табло появилась надпись, что начинается регистрация на Лизин рейс. Она оглянулась, но у прилавка ни Лизы, ни Самира не было. «Куда они делись?» – обеспокоенно подумала женщина. Поднялась, оглядела зал. Влюбленные, как сквозь землю провалились.

Мария подошла к тому месту, где они только что стояли. Никого. Рядом с выходом на кухню висела какая-то тяжелая штора. Автоматически, она отодвинула её и обомлела. Шейх обнимал свою хрупкую Лизоньку, припав к её губам долгим поцелуем.

– Твою дивизию! – ошеломленно прошептала Маша, прислоняясь к стене. – Они чего хоть делают-то? А, если обслуга увидит?

– Лизка, – зашипела она, вновь чуть отодвигая штору. – Лизавета, регистрацию объявили.

Молодые люди ничего не слышали и продолжали целоваться. Она подскочила к Лизе, схватила её за руку и буквально выволокла в зал. Самир вышел из укрытия не раньше, чем через пару минут. Видимо, он приходил в себя. А Мария уже тащила подругу к выходу. Лиза оглядывалась и едва передвигала ногами. Увидев Самира, сделала прощальный жест рукой. Шейх ответил ей сжатием несколько раз ладони. Он не мог сдвинуться с места.

– Нет, ну ты рехнутая дурочка, – возмущалась Маша, стоя в очереди на регистрацию, – шейх-то понимает, чем ты рисковала, – постучала она себя по лбу.

– Чем рисковала? – с блаженной улыбкой поинтересовалась Лиза.

– Мы отдыхали в Дубае со своими знакомыми из Лондона, – задыхаясь от волнения, рассказывала Мария. – Они молодожены. Приехали в свадебное путешествие. По дороге с пляжа шли в обнимку и целовались.

– И что?

– Что!!!!! Загребла полиция, и медовый месяц они провели в арабской тюрьме. За нарушение общественного порядка. Это дикая мусульманская страна. Самир об этом прекрасно знает. Теперь нашим знакомым пожизненный запрет на въезд в Арабские Эмираты. Его-то папа шейх, может, и вытащил бы. А тебе пришлось бы задыхаться в тюремной камере.

Елизавета слушала равнодушно и никак не реагировала. Усевшись в самолете, она достала из сумочки фотографию Самира и не могла оторвать от неё взгляда. Слез уже не было. Только ноющая боль в груди.