Текст книги "Арабская сказка (СИ)"
Автор книги: Татьяна Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)
Глава 8
Молодые люди сидели на диване в обнимку. Самир перебирал волосы Лизы и улыбался. Потом, взял её левую руку, стал целовать каждый пальчик, ладошку и шептать что-то по-арабски. Она не просила перевести. Сердцем понимала его слова. Ей казалось, что Самир просит у неё прощения за что-то. Он шептал слова, как молитву, и Лиза решила разрядить обстановку.
– Самир, а Маша мне говорила, что шейхи живут на виллах, чуть ли не во дворцах. Кругом охрана. Близко не подойдешь.
– Правильно говорила, – согласно кивнул тот. – Только от всего этого устаешь. Я бы мог позволить себе останавливаться в пятизвездочном отеле, приезжая в Оман. Но мне иногда просто хочется побыть одному. Без этих навязчивых телохранителей. Шайтан их забери. Прости, Аллах, за упоминание в речах этого имени, – сложил он ладони и провел ими по лицу. – Отец гневается, что без охраны в Маскат езжу. А я так думаю, кто на шейха покусится в арабской стране? Чушь полная, – добавил Самир.
– Слушай, как узнают, что ты шейх? – удивленно спросила Лиза. – Ладно, когда ты в машине, по номеру. А если просто идешь по набережной? Я смотрела художественные фильмы о восточных правителях. Эмиры, шейхи всегда увешаны золотом и перстнями с драгоценными камнями. А у тебя ничего нет.
– Тебе и твоей подруге, может, и непонятно. А для арабов и тех, кто давно здесь проживает ничего пояснять не надо, – с улыбкой ответил мужчина, прижимая её к себе. – Далеко не всякий араб может позволить себе дидшаху из очень дорогого, не мнущегося оманского хлопка. Мой игаль, головной обруч, ручной работы. В него вплетены золотые нити. Ихрам, платок, сделан из тончайшей ткани и отделан ручной вышивкой. Да и сандалии из крокодиловой кожи стоят больших денег.
– Надо же, какие тонкости.
– Как говорил товарищ Сухов, – с хитрой улыбкой заметил Самир, – "Восток, дело тонкое". Я смотрел "Белое солнце пустыни". В России. У меня дома много кассет с русскими фильмами. И книг на русском языке.
Он пододвинул ближе к ней тарелку с фруктами.
– Полакомься, давай. Фрукты заменили. Не со вчерашнего дня стоят. Вот, наше любимое манго. И я вкушу с тобой.
Они вновь откусывали от одного манго, целовались, смеялись и слизывали сладкий сок с губ друг друга. Самиру даже пришлось пойти в душ помыть бороду. Когда он вернулся, по выражению глаз женщина догадалась о его намерениях и сказала:
– Самир, присаживайся. Давай просто ещё о чем-нибудь поболтаем.
– Хорошо. Но, надеюсь, эту последнюю ночь ты подаришь мне? – вопросительно посмотрел он на женщину.
– Конечно. Даже не сомневайся, – чмокнула она его в щечку. – А покажи мне свой обруч для головы. Интересно, как он держится и не спадает? – шутливо спросила Лиза.
Она внимательно рассматривала игаль, держа его в руках. Попробовала надеть себе на голову. Он оказался ей явно велик.
– И правда золотые нитки вплетены. Так их и не разглядишь издали. А перстни с драгоценными камнями у тебя есть?
– Да, у меня много, чего есть, – хмыкнул Самир. – Но, известно ли тебе, что по Корану мужчинам арабам запрещено носить золото и шелковые одежды.
– Почему?
– Здесь много причин. Долго придется объяснять. Написано так – Пророк взял шелк в правую руку, золото в левую и провозгласил: "Эти две вещи запрещены мужчинам моей уммы, но разрешены для женщин".
– Должна же быть причина для этого, – недоуменно произнесла Лиза.
– В Коране объяснение такое, что нельзя похваляться роскошью. Это ведет к ослаблению нации, и её упадку. На использование золотой и серебряной посуды строгий харам и мужчинам, и женщинам.
– Можно подумать, арабы этот запрет исполняют, – хмыкнула она.
– Нет, конечно, – согласился Самир. – Ещё много веков назад Цицерон произнес слова: "O tempora, o mores!" (О, времена, о, нравы!) Один в один эти слова подходят для сегодняшнего дня. Любят арабы золото и не могут устоять перед искушением продемонстрировать это. Особенно в Дубае многие мужики носят золотые ручки, часы, цепочки, кольца. В Омане, реже. Только в Саудовской Аравии, насколько я знаю, даже сейчас за это можно штрафу подвергнуться.
– Странные какие-то у вас в исламе запреты, – фыркнула женщина. Татары тоже мусульмане. Их в Тюмени не меряно. И золото носят, у кого деньги есть. И алкоголь хлещут не хуже русских. Но жена у них всегда одна.
– Я имел в виду не всех мусульман, – возразил Самир. – Только арабов.
– А ты носишь золотые вещи?
– Когда за границу выезжаю, и одет в европейскую одежду, конечно. В Дубае иногда надеваю часы или перстень с небольшим, но очень дорогим камнем. Один раз в жизни я навесил на себя все, что мог, – с иронией сказал он. – Но, на это были веские причины. Во время моего приезда в Питер, на годовщину выпуска в университете.
– Вон, как! – изумилась Лиза. – Ну-ка, рассказывай.
– Вначале тогда некую предысторию надо поведать, – начал Самир, устраиваясь поудобнее. – Где-то на четвертом курсе к нам в группу откуда-то перевелась Света Смирнова. Яркая такая девушка с претензиями. Москвичка. Папа у неё, видать, большой начальник был. Она и одевалась лучше всех наших девчонок. Иногда её к институту на машине подвозили.
– И ты сразу на неё глаз положил, – иронично вставила Лиза.
– А вот и нет, – скорчил он смешную гримасу и показал язык. – Это она вдруг стала меня выделять из всех. На лекциях рядом садилась. Ресничками хлопала. То ручкой меня заденет, то ножкой невзначай. То, всей пышной грудью на руку мне навалится, заглядывая в конспект.
– Бедненький, – продолжала ехидничать Лиза, – а тебе это было так неприятно.
– Лиза, да ты же ревнуешь, – рассмеялся он. – Не перебивай, а то не буду рассказывать.
– Ладно. Продолжай.
– Кстати, никто из ребят не знал, что я из семьи шейхов. Что женат и имею детей. Что уже Гарвард закончил. Я жил в обыкновенном общежитии. Не для иностранцев. Одевался, как все. Деньгами не сорил. Никаких колец, цепочек на себя не весил. Короче, для студентов я был свой парень в доску.
– А почему? Из скромности?
– Лиз, в противном случае, одни бы меня сторонились и даже ненавидели. А другие стали бы льстить и навязываться в друзья к "богатенькому Буратино". И ещё в памяти не заживала трагическая судьба младшего брата. Об этом я потом тебе расскажу.
– Все, молчу, – приложила она ладонь к губам.
– Светка стала интересоваться большая ли у меня семья? Кто родители? Сколько они платят за мое обучение? Я прикинулся полным лохом. Сказал, что семья у меня очень большая, – вновь рассмеялся Самир. – И не соврал. У меня уже было две жены и трое детей. Гизлян четвертым беременна. Просто не стал уточнять, из кого моя семья состоит, – продолжал он усмехаться. – Сказал, что мое обучение оплачивает государство, и я не знаю, сколько. Врать не буду, девушка меня волновала, особенно, когда грудью наваливалась. Но все отношения заканчивались взаимными улыбками и переглядыванием.
О нашем, якобы, романе стали уже шептаться. Парни мне даже завидовали. Дескать, такую гордячку уломал. А у меня и в мыслях не было её соблазнять. Я вообще к девчонкам из нашей группы относился по-братски. Никаких амуров не крутил. Зачем мне заводить романы с молоденькими девочками? Голову им морочить. Я ведь старше всех был. Поступил в университет в двадцать два года, а они сразу после школы. Домой летал почти на каждые выходные. Всего шесть часов от Питера до Дубая. Так что женской лаской не был обделен. С двумя то женами, – хитро прищурился он.
Самир встал, пересел в кресло и раскурил кальян. Елизавета поняла, что воспоминания почему-то взволновали его. Но, она обещала молчать и не проронила ни слова.
– Однажды, мне случайно удалось подслушать разговор Светланы с одной из наших сокурсниц. Вернулся после лекции в пустую аудиторию. Кое-что забыл на столе. А они сидели в лаборантской, вход в которую, прямо из класса. Дверь была приоткрыта. Я просто услышал свое имя, вот и прислушался. До сих пор удивляюсь, как мне удалось сдержаться тогда.
– Да, что уж такого девушка сказала?
– Дословно, конечно, уже не помню, но разговор был примерно такой:
– Ой, Светка, как я тебе завидую, – говорит сокурсница, – наш неприступный Самир явно в тебя влюбился. Может, замуж позовет. Будешь жить в Дубае.
– Нашла, чему завидовать, – отвечает та. – Мужик он, конечно, смазливый. Горячий, видать. Покувыркаться в постели с таким можно. Любовник, наверное, классный. Но, замуж за нищего араба?
– С чего ты взяла, что он нищий?
– Был бы при деньгах, квартиру бы снимал. Или, хотя бы, в общежитии для иностранцев жил. А то в этом клоповнике. У него, наверное, с десяток братьев и сестер. Его, как старшего отправили образование за счет государства получить, чтобы потом всех содержал. Оно мне надо за тупого араба замуж идти?
– Не знаю, насколько Самир богатый, но не тупой точно, – возразила подруга. – Он один из лучших студентов на весь университет. Почти все экзамены автоматами сдает.
– Запомни, милая, – ехидно так возражает Светка, – арабы умными не бывают. Дети эмиров и шейхов бывают просто богатыми. Этот красавчик для меня не вариант. Надо искать кого-то из Европы или Америки. С Самиром я, конечно, пересплю. Не упущу такого случая. А для замужества стану искать поумнее и побогаче. Сваливать надо из нашей поганой России.
Самир отодвинул кальян и взял с тарелки сочный персик. Глаза его метали молнии.
– Мне даже не за себя, – зло сказал он, – за всю арабскую нацию обидно стало. Она и Родину то свою презирала. А пошлая-то какая. Покувыркаться ей, видите ли, со мной захотелось. Тьфу! С тупым нищим арабом.
– Ладно, успокойся, Самир. – Чего ты так разволновался? – спросила Лиза. – Как потом-то ваши отношения складывались?
– Да, никак, – хмыкнул мужчина. – Я ничего Светке не сказал, что слышал их разговор, но открыто игнорировал все её попытки приблизиться ко мне и уж тем более, затащить меня в постель.
Он пересел к Лизе на диван. Обнял её и дал откусить от персика. Взгляд его повеселел.
– Собственно, я начал рассказывать, как и для чего напялил на себя все свои драгоценности, – уже весело продолжил Самир. – Прошел год со дня нашего выпуска. С Генкой и Серегой, с которыми прожил в общаге столько времени, мы связи не теряли. Переписывались, созванивались. Звонил, конечно, я. Мужикам по международному телефону не по карману связываться. Ты понимаешь.
– Ещё бы, – согласилась Лиза.
– Группа у нас была дружная, и решили собраться в июне. Встретиться, рассказать, как у кого судьба складывается. Геннадий по телефону мне сообщил, что Светка тоже на встречу придет. Тогда я и решил представление устроить, – с усмешкой сказал он.
– Решил открыться всем, что ты шейх?
– Своим-то самым близким друзьям, Гене и Сереге я, в конце концов, признался во всем, а остальные понятия не имели, кто с ними в группе учился. Мои ребята были организаторами встречи. Согласие дали человек пятнадцать. Я прилетел заранее. Причем, не один, а с пятью телохранителями, – возбужденно продолжал он рассказ.
– Господи, – изумилась Елизавета, – зачем тебе столько?
– Ха, – хмыкнул тот, – так у меня с собой было драгоценностей, чуть ли не на миллион долларов. Они не только меня охраняли. Все приглашенные интересовались, по сколько сбрасываемся? Геннадий сказал, чтобы деньги брали с собой, а стол они закажут и аванс внесут сами.
– Короче, это я оплатил шикарный стол в банкетном зале престижного ресторана. И вышел, когда уже все собрались. Естественно, в арабской одежде и с толпой охранников. На шее тяжеленная золотая цепь. На руке золотые часы с браслетом, который усыпан маленькими бриллиантами. И почти на всех пальцах перстни с огромными драгоценными камнями.
– Нарядился, как Новогодняя елка?
– Точно, – со смешком согласился Самир. – Нарушил все каноны ислама. Поверх дидшахи никакие украшения категорически нельзя надевать. Но русские-то об этом не знают.
– И, какая была реакция?
– Полный шок, – глаза Самира лукаво искрились. – Я, конечно, встал, сказал тост. Извинился, что не открывал своё истинное положение в обществе. Сказал, что просто хотел быть с ними на равных. Что всех их люблю и помню.
– Простили?
– Конечно, – пожал он плечами. – Я с большинством во время учебы был в хороших дружеских отношениях. Потом все приняли на грудь, расслабились. Подходили ко мне, обнимали. Хлопали по плечу. Рассматривали мои перстни. Охали и ахали. Предлагали выпить с ними. Мои телохранители чуть с ума не сошли. Такое панибратство с шейхом! – с усмешкой продолжал он. – Представляешь, это было застолье по-русски недавних студентов. Ребята пели, танцевали, некоторые к концу изрядно набрались. Я постоянно оказывался в куче людей. Перемещался с одного конца зала в другой. Охранники бегали за мной и не знали, что делать.
Мой начальник охраны уже в самолете признался, что поседел за те часы. В его представлении в России живут только воры и бандиты. Все боялся, что мне или кинжал в бок вонзят, или отравят и ограбят. Он уже представлял, как мой отец собственноручно расстреливает всю команду телохранителей за то, что не уберегли сына, – со смехом продолжал Самир.
– Больше всего ребят поразило количество у меня детей. Все интересовались, когда я столько деток настрогать успел? – усмехнулся он.
– А что Света?
– Светка больше всех была поражена. Как она просчиталась. На последнем курсе закрутила с итальянцем. Он ей ребенка сделал и свалил после окончания учебы. И вдруг, Самир шейх. Подкатила ко мне, дескать, пойдем, поговорим. А мой начальник охраны стоит рядом и не отходит. Я ей сказал, что он не понимает по-русски, может говорить, что угодно.
– Ты ещё и артист.
– Есть немного, – улыбнулся тот. – Я могу изобразить на лице надменность и высокомерие истинного правителя. Что и сделал, когда мы с ней уединились. Она мне давай рассказывать о своей обманутой мечте. Врала, что была влюблена в меня, а я её игнорировал.
Хотелось мне тогда признаться, что слышал их разговор с подругой о нищем и тупом арабе. Да, не стал. Показал фотографии своих детей и жен. Ещё и снимки с любовью поцеловал. Светка аж взвыла. У меня уже было три жены и шесть детей. Знаешь, я не стал говорить, что считаю её падшей. Как бы там ни было, оскорбить женщину проще всего. А это недостойно для самого мужчины. Мне даже жаль Светку стало.
– Чего такую жалеть? Как говорится, за что боролись…
– Вот так я единственный раз продемонстрировал свое богатство. Глупо, конечно, – пожал он плечами. – Но, я это сделал.
– Если ты не носишь эти перстни, зачем покупаешь?
– Это хорошее вложение капитала, – ответил тот. – Никогда не знаешь, как жизнь повернется. А золото и драгоценные камни, всегда будут в цене. Я и золотые слитки покупаю.
– А что случилось с твоим братом, если не секрет? – поинтересовалась Лиза.
– Саид учился в Лондоне. Жил на квартире. И была у него слабость, похвастаться, что он из семьи шейха. Что богат. Надевал на себя дорогие украшения. Дохвастался. Бандиты пришли грабить его квартиру, а он в это время вернулся. И его просто убили, – с тяжелым вздохом произнес Самир. – Глупая смерть. А какое горе родителям. Думали, мать с ума сойдет. Зульфия вообще руки хотела на себя наложить. Отец с матерью её к себе в дом забрали, чтобы не допустить ещё одной трагедии. Потому я и взял женщину третьей женой, чтобы она не свихнулась от горя.
– Прости, что я заставила тебя это вспомнить, – прижалась к нему Лиза.
– Ничего, – тихо ответил тот, поглаживая её по руке. – Что ни говори, время лечит.
– Самир, – поинтересовалась Лиза, – а зачем ты после окончания Гарварда поступил в Ленинградский университет? Уровень совсем другой. Гораздо ниже.
– Видишь ли, когда я учился в Штатах, познакомился с парнем из России. Коля совершенно уникальная личность. Можно сказать, гений. Он родом из Ленинграда. И патриот своей страны до мозга костей. Оставаться за границей не собирался, хотя предложения уже во время учебы поступали о работе. Как он рассказывал о России, – восхищенно произнес Самир. – Благодаря ему, я стал читать русских писателей. В переводе, конечно. Но Николай сказал, что читать надо только на русском. Перевести на английский Достоевского, Бунина, Толстого и других писателей совершенно невозможно. Короче, безумно он меня Россией заинтересовал. Я приехал изучить саму страну и русский язык.
– Все-таки молодец ты, Самир. – Не перестаю тобой удивляться.
– Да, я просто любопытный. В мире так много интересного. Почему это должно пройти мимо меня? – хитро улыбнулся он.
Они некоторое время сидели молча. Елизавета посмотрела на часы. Было уже половина шестого. Пора было собираться.
– Лиза, – глядя на неё очень серьезно, сказал Самир, беря девушку за руку, – послушай меня и постарайся правильно понять.
– Я вся внимание.
– Когда я слушаю новости из России, у меня волосы дыбом встают. В восьмидесятые, во время моей учебы в Ленинграде, такого не было. Теперь я буду страшно переживать за тебя.
– Самир, – улыбнулась она, – у меня все нормально.
– Повторюсь – никто не знает, как повернется жизнь. Сегодня у тебя есть муж, а завтра можете разойтись. Извини, но у русских это очень просто происходит. Тем более, детей у вас нет. И потом, я все-таки специалист по международному праву. Нутром чувствую, Россия на пороге новых потрясений. Похуже ГКЧП будет заварушка.
– Типун тебе на язык, – отмахнулась Лиза. – К чему ты этот разговор начал?
– К тому, что все в твоей личной жизни, да и в стране может поменяться в худшую сторону. И я все-таки купил тебе подарок и хочу, чтобы ты приняла его. – Он протянул руку к изящному столику, выдвинул ящичек и вытащил красную бархатную коробочку. – Посмотри сюда.
Лиза взяла коробочку в руки и открыла её. Там находилось кольцо необычной формы.
– Это колечко из розового золота. Здесь тридцать три старинных европейских бриллианта круглой огранки, общим весом 1, 65 карата.
– Тридцать три бриллианта! – изумленно воскликнула женщина. – Оно же бешенных денег стоит.
– Причем здесь цена? – вздохнул Самир. – Ты примерь, – сказал он, надевая Лизе на палец. – Так, на безымянный велико, а на средний палец в самый раз, – радостно заключил он. – Тебе нравится?
– Конечно, нравится, – тихо ответила она, любуясь колечком. – А что я мужу скажу?
– Ничего не говори, – хмыкнул он. – Неужели у тебя в доме не найдется укромного местечка, куда его можно спрятать? Это кольцо не на каждый день. Ты его можешь хранить, как фамильную драгоценность. Как память обо мне. Вдруг, у тебя когда-нибудь родится дочь. Подаришь ей. Или жене сына.
– Ой, Самир, я прямо не знаю, что тебе ответить.
– Ничего не отвечай, – обнял он её. – Просто прими и все. В случае безвыходного положения, ты всегда можешь его заложить или продать. Только его надо будет обязательно задекларировать при вылете. Поэтому здесь чек в коробочке. Иначе нельзя. Кольцо стоит пятьдесят тысяч долларов.
Елизавете никогда в жизни не приходилось держать в руках такую дорогую вещь. В женщине боролись противоречивые чувства. Но, глянув в глаза Самиру, поняла, что оскорбит его своим отказом. Этот подарок был сделан искренне и от всего сердца.
– Хорошо, Самир. Я буду хранить его, как память о тебе, – тихо сказала Лиза, целуя его. – Но мне пора идти к Марии.
– А когда вернешься?
– Я тебе потом сама позвоню, как освобожусь.
Самир проводил её до выхода. Еле передвигая ногами, Лиза направилась к дому подруги. Разговор предстоял не из легких.
Глава 9
Когда Лиза вошла в дом, Маша сидела в зале у телевизора. Поймав насмешливо-укоряющий взгляд подруги, начала говорить первой.
– Марийка, только не надо меня сейчас учить и воспитывать. Я уже взрослая девочка.
– А я вообще молчу, – пожала та плечами. – У тебя своя голова на плечах есть. Сама понимаешь, что твой роман с шейхом – это полная безнадега. Самир развлекся и вернется к своим женам и детям. А ты-то ведь страдать будешь. Корить себя за измену Антону. За невозможность увидеться с арабом снова. Мне тебя искренне жаль.
– Все я понимаю, Машенька, – вздохнула Лиза. – Только поделать с собой ничего не могу. Вот, было у тебя так, когда "Ах" и все? И ничего вокруг не видишь кроме него? У нас осталась одна ночь и один день. И сказка моя закончится. Я действительно побывала в чудесной сказке, но она оказалась очень короткой. И в ней не может быть счастливого конца.
– Лиза, я не имею права тебя осуждать, – вздохнула Маша. – Понять, конечно, можно. В первый раз приехала за границу. И сразу в такой рай попала. А рядом экзотичный красавец-гид. Вот тебе крышу и снесло. Мало, кто бы из женщин устоял.
– Маша, Самир не только красивый, он умница, – взволнованно сказала Лиза. – Он ходячая энциклопедия. Я его с открытым ртом слушаю.
– Он тебе случайно не говорил: "Закрой рот, дура, я уже все сказал", – усмехнулась Маша.
От этих слов Лиза вздрогнула, на глаза навернулись слезы. Увидев это, Маша подскочила к подруге и обняла её.
– Да ты чего, Лизок, я же пошутила. Слез нам только не хватало.
– Шуточки у тебя, – с обидой произнесла Лиза, убирая руку Маши с плеча.
– Не обижайся, Лиз. Пригласила я подругу погостить, называется. Эх, не надо было мне уезжать в Дубай. Может, ничего бы и не произошло.
– Как же, – хмыкнула Елизавета. – Думаешь, я бы тебя спрашивать стала?
– Ладно, – Маша уселась рядом, – случилось и случилось. Теперь уже ничего не изменишь. Расскажи, как хоть он тебя уговорил? Уж я-то свою подружку знаю. Антон четыре года за тобой ухаживал. Однако, до свадьбы ни-ни. А Самир за несколько дней сумел соблазнить.
– Знаешь, Марийка, – усмехнулась Лиза, – а он меня и не уговаривал. Просто каждый день возил на какую-нибудь экскурсию. Рассказывал, показывал, все пояснял. Вел себя очень корректно, сдержано. И всегда был в дидшахе. Никаких неприличных намеков не делал.
– Ну, и как ты в его постели-то оказалась?
– Сама не знаю, – вздохнула та. – После каждой встречи я влюблялась в него все больше и больше. Он меня буквально заворожил, околдовал. Однажды вечером Самира к себе даже в гости пригласила. Но он меня и за руку не взял. Только глазами сверкал. Ты видела, какие у него глазищи?
– Видела, видела, – улыбнулась Мария. – Ты к нему что, сама в гости напросилась?
– Нет. В тот день Самир предложил съездить в какой-то оазис. Там горы, поэтому впервые был в джинсах, рубашке и без ихрама. Я глянула на него в нормальной одежде и поняла, что совсем погибла. Именно в той поездке я почувствовала, что тоже ему нравлюсь. Не знаю, как это объяснить. Мы в тот день признавались друг другу в любви только взглядами. Без слов. Вернулись поздно вечером. Самир, как я и ожидала, пригласил меня к себе в гости. Поужинать и отдохнуть на мягких диванах.
– Ой, Лиза, Лиза, – вновь обняла её Маша и прижала к себе. – Я твоего Самира всего раза три, четыре видела и разговаривала с ним. Мужик он, безусловно, умный. А ещё в нем чувствуется внутреннее достоинство. Ну, не из тех он, чтобы кого попало к себе в постель тащить. Отсюда делаю вывод, что ты ему не на шутку понравилась. Чем-то ты его зацепила. Видать, и хитрый ещё, – улыбнулась она. – Вначале Самир влюбил мою Лизоньку в себя. А потом взял уже тепленькую без особого напряжения. Молодец.
– Значит, ты не исключаешь, что он тоже в меня влюбился? – с надеждой в голосе спросила Лиза.
– Ну, влюбился, не влюбился, – пожала плечами Маша, – однако, что ты ему симпатична, я сразу заметила. Но, честно говоря, не думала, что у вас до постели дойдет. Зачем тогда он признался о своих женах и детях, если намеревался тебя соблазнить?
– Самир мне сказал, что боролся сам с собой, но устоять не смог, – улыбнулась Лиза. – Знаешь, как он все это обставил? Арабская музыка тихонько звучала. Стол, уставленный разными фруктами. И он не набрасывался на меня. Столько красивых слов мне наговорил. Был безумно нежен. Я вообще не представляла, что мужчина может дарить женщине такие ласки. Со мной такого никогда не было. Я вообще находилась в другом измерении.
– Твой Самир хоть нацию-то не опозорил? – иронично поинтересовалась Маша.
– В каком смысле?
– Ну, как любовник. Чего непонятного?
– Конечно, нет, – лукаво улыбнулась Лиза. – Мне Самир цитаты из Корана приводил. Оказывается, у арабов занятие сексом считается богоугодным делом. За которое полагается садака (подарок) от Аллаха. Так что арабы, насколько я поняла, занимаются любовью с таким же неистовством и рвением, с каким совершают намаз. Ты видела, как они молятся? Стоят на коленях и чуть ли не бьются лбом об пол.
– Видела, конечно. Но, Лизонька, когда это случается в первый раз. Когда отношения только начинаются, всегда бывает нежно и романтично. Не так ли?
– Вот тут я с тобой не совсем соглашусь, – задумчиво произнесла Лиза. – Мы с тобой на эту тему никогда не говорили. Просто возможности не было. Но сейчас я могу признаться. Говоришь, в первый раз всегда нежно и романтично? Антон ухаживал за мной с четырнадцати лет. В восемнадцать взял меня, можно сказать, измором. Мы поженились. Он мне, конечно, нравился. Но влюблена в него я не была. Как сейчас выяснилось, вообще не знала, что это такое, умирать от любви. Хороший парень, преданный, надежный. Почему бы и не выйти за него замуж, – пожала она плечами.
– И что ты думаешь? – насмешливо поинтересовалась Лиза. – Я ту первую брачную ночь вспоминаю, как кошмар. Мне было больно, страшно и стыдно. Никакой романтики. Никаких «телячьих нежностей». Он, наконец, получил право на мое тело. Сделал все грубо и жестко. Я, извини, с болью месяц в туалет ходила. И у меня потом даже отвращение к близости выработалось. Сравнить мужа мне было не с кем. Думала, так и надо. Значит, мне не дано испытывать удовольствие в интимной жизни.
– Да ты что? – изумилась подруга. – Но теперь-то тебе есть с кем сравнить. И, как я понимаю, сравнение не в его пользу.
– Нет, – покачала головой Лиза. – Что касается мужских достоинств, он ничем не хуже Самира. Все у него на месте, все работает, как часы. Пожалуй, у араба только эмоции через край перехлестывают. В силу своего темперамента.
– Тогда в чем проблема?
– Проблема? – задумалась Лиза. – На мой взгляд, проблема в воспитании. Всем Антон хорош. И по дому мне поможет, и в магазин сходит. Не пьяница, не гулена. Руки золотые. И деньги для семьи старается заработать. Что касается постели, он получает удовольствие исключительно для себя. Ни разу за четыре года не спросил, я хоть испытываю какое-то удовлетворение? Нет.
– Может, тебе самой его попробовать как-то настроить, расшевелить?
– Ага, – рассмеялась Лиза. – Попросила Антона как-то руку мне на грудь положить. Он положил, так она у него мертво и пролежала. А Самир считает, что секс – это наслаждение, дарованное человеку Аллахом.
Он вообще удивился, что я уже четыре года замужем и такая стеснительная и зажатая. Иди, говорит, ко мне четвертой женой и я сделаю из тебя самую чувственную женщину.
– Ладно, Лизок. Пойдем чайку попьем, и выскажу я тебе свое мнение по этому поводу.
Дамы отправились на кухню. Хозяйка заварила чай, выставила на стол свою выпечку. Некоторое время подруги молчали.
– Значит, так, – начала Мария, – ты можешь прислушаться к моему совету, можешь нет. Дело твое. На мой взгляд, прощайся со своим Самиром и спускайся с небес на землю. Сказка сказкой, а жизнь идет своим чередом. Не вздумай с Антоном развестись под впечатлением эйфории. Вам надо срочно завести ребенка. И переключится твое внимание на дитя. Уж поверь мне, начнется у вас новый этап в жизни. Все наладится, – уверенно заявила она. – Теперь ты, как говорится, «школу молодого бойца» со своим шейхом прошла, вот и попытайся научить всем этим премудростям Тошку.
– Может, ты и права, – согласилась Лиза. – Пора ребенка рожать. Посмотрела на твоего сынулю, даже завидно стало. От Антона я уходить не собираюсь. Только как мне из огня да в полымя? Как к мужу в постель лечь после измены? Мне страшно. Боюсь проговориться.
– Не вздумай! – возмутилась Мария. – Ещё чего? Он же этого не переживет. И себе жизнь сломаешь, и ему. А уж как из примерного мужа сделать и хорошего любовника, сама подумай. Раскинь мозгами. Кстати, – строго поинтересовалась подруга, – вы хоть с Самиром как-нибудь предохранялись?
– Нет, – покачала головой Лиза. – Я с собой таблетки не взяла. Не собиралась же с мужиком спать в отпуске.
– Ну, нифигассе, – изумленно воскликнула Маша. – А не боишься, что через девять месяцев своему мужу арабчонка в коробчонке подаришь?
– Маша, я даже не подумала об этом, – с ужасом ответила Лиза.
– Уфф, – выдохнула подруга. – Ну, заморочил шейх тебе мозги. Она не подумала.
Хозяйка стала убирать со стола, а Лиза сходила в свою комнату. Принесла духи и кольцо, подаренные любовником.
– Маш, глянь, сюда. Это мне Самир подарил.
– Эти духи я знаю, – сказала подруга. – Очень стойкие. Надо буквально капельку. Даже после купания аромат остается. И запах точно твой.
– Это Самирчик выбрал, – с гордостью произнесла Лиза. – Перенюхал в магазине море пробников и сказал, что эти мне больше всего подходят.
– Мама дорогая, – рассмеялась Мария, – шейх у нас уже Самирчик. Ладно, пусть будет так. А это что? – спросила она, раскрывая коробочку с кольцом. – О, достойный подарок. Не бриллиантовое колье, конечно. Но, тоже пойдет.
– Я вообще не хотела ничего брать, – вздохнула Лиза. – Самир меня все на золотой базар заманивал. А это колечко без моего ведома купил. Придется от Антона прятать. Ещё сегодня обещал мне фотографии напечатать. Тоже прятать надо будет.
– Ты не вздумай такую драгоценность дома хранить, – округлила глаза подруга. – Положи в ячейку в банке. Сохраннее будет. И никому не показывай. Даже самой близкой подруге. Люди завистливы. Или Антону нашепчут. Или тебя шантажировать станут.
– Пожалуй, ты права. Положу в ячейку и кольцо, и снимки общие.
– Слушай, я тебе вот что предлагаю, – возбужденно сказала Маша. – Ты Самиру свое фото в шубе подари. У меня есть. Я тебе сейчас принесу. Ты там прекрасно выглядишь. Он слезами будет обливаться, глядя на тебя. И пусть тоже пострадает.
– Думаешь?
– Однозначно.
Около девяти часов раздался звонок телефона.
– Бери трубку, – улыбнулась Маша. – Твой, наверное.
Это действительно оказался Самир. Он сказал, что соскучился и устал ждать. Договорились встретиться минут через десять у его дома. Но, когда Лиза вышла, тот уже стоял возле Машиной калитки. Причем, был одет в элегантный бежевый костюм.
– Ой, – удивленно воскликнула Елизавета, – кто это?
– Девушка, – шутливо ответил тот, – а что вы делаете сегодня вечером? Не желаете посидеть в пабе? Разделить одиночество бедного влюбленного араба.
– Да, я бы и не против, – поддержала она шутку. – Только вы сегодня на араба не очень похожи.
– На что не пойдешь ради любимой женщины, – хитро прищурился Самир. – В таком одеянии я же тебе больше нравлюсь.
