Текст книги "Свадьба по приказу (СИ)"

Автор книги: Татьяна Антоник

Соавторы: Стейси Амор
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Нет, понятия не имею.

– Это вход в нижний мир. Он закрыт, запечатан, стараниями предков твоих друзей. Твоих предков в том числе, – объяснялся он больше загадками. – А выпустить их может фея.

Глядеть на мага жутко. Не лицо, а какая маска из паутины и пятеню

– Тогда зачем ты тратишь свое драгоценное время на меня? Иди, ищи свою фею, я ее не призову, пока на мне одеты эти украшения. Тот, в ком ты сидишь, тоже ясновидящий, тоже позвать ее способен.

Назло монстру покрутила запястьями. Вряд ли мне хватит умений и знаний, чтобы разобраться с ним самостоятельно. Зато получится призвать фамильяра. Тот хотя бы будет в курсе, каким образом я погибла.

Если честно, я и не надеялась, что Уваров смилостивиться. Продолжит настаивать на своем, требовать, чтобы я мысленно обратилась к Василисе, но демон внутри него удивил.

– Дура, – подходил он все ближе и ближе. – Крылатая мерзавка прилетит к тому, кому доверяет. К тебе, Олюшка, – издевательски произнес мое имя.

Вместо того, чтобы устрашать, на его пальцах мгновенно отросли когти. Он сорвал оковы на кистях и проникновенно взглянул мне в глаза.

– Давай, зови.

Неужели он подумал, что я смирилась, что поверила его обещаниям?

В это мгновение я сосредоточилась и пыталась собраться. Про Воланда как-то забыла. Так хотела сама освободиться, отомстить и за себя, и за других, кого демон замучил. Отыскать его нити, струнки, которые можно оборвать, чтобы ослабить злое существо. Дернула за них рукой, и лицо Уварова исказилось от боли. Да и я сама от прикосновения упала на пол.

Больно... от любого касания больно.

– Иномирская тварь, – остервенело ударило меня чудовище. Щеку обожгло, в глазах моментально потемнело. Из меня будто выбили все внутренности. Ни ног, ни рук не чувствую. А ему хоть бы хны. Оправился, отряхнулся. – Не хочешь подчиняться, убью! Крылатую сам найду.

После он развернулся на каблуках, обратив взор на колодец. Едкая усмешка изуродовала морду. Он улыбался, показывая длиннющие, черные зубы, все больше походя не на человека, а на свою истинную ипостась.

– Нет, лучше, – тон его стал вкрадчивым, веселым. Он поднял меня одной рукой, будто я пушинка, сделал несколько шагов к колодцу и застыл над ним. – Последний шанс, Ольга. Это они попасть в этот мир не могут, и я к ним не могу. А тебя с твоей чистой душой примут. Растерзают на маленькие кусочки, полакомятся, хочешь к ним?

То, что находилось в воде, отчетливо слышало и разговор, и угрозы демона. Волны сильнее разбушевались, поднимались, взбесились. Ждали меня, не иначе.

– Нет, – это все, что удалось вымолвить мне.

– Нет? – потянул к себе Уваров. – Согласна фею позвать?

– Иди к черту, – фыркнула я, мысленно со всеми прощаясь.

Где-то в голове чувствовала чужое присутствие, подозревала, что это фамильяр, но поздно.

– Я предупреждал, – высказался монстр и кинул меня вглубь, к своим собратьям.

Сжавшись от страха, зажмурившись, все ждала новой боли и ужаса, но они не приходили. Тело онемело от осознания – это конец! Какая-то странная мысль билась внутри, нарастала, давила на меня тяжеленным камнем, а я даже не замечала. Рвалась, брыкалась, много двигалась. Наконец, не почувствовав ничего страшного, я прекратила метаться, и тогда-то, даже не открыв глаза, ощутила разлитый вокруг золотой свет. Везде и всюду. На мне, в грязных водах, наверху.

Повеяло тепло и удивительным уютом. Не без труда я разлепила веки, боясь, что снова увижу свой кошмар, но передо мной оказалась незнакомка.

Точнее, не незнакомка. Лицо ее мне было отлично известно. В ее теле я нахожусь несколько месяцев, ее именем пользуюсь, в ее семье проживала и вышла замуж за ее жениха.

Оля...

– Оля? – произнесла я одними губами. – Ты меня спасаешь?

Девушка тоже была облачена в золотое, но какое-то прозрачное, незримое. Проведешь через нее рукой и понимаешь, что она призрак, мираж. Видимо, явилась в мое больное сознание, чтобы я поменьше смерти боялась.

Правда, отвечала она хоть и беззвучно, но вполне отчетливо.

Она кивнула, очень дружелюбно улыбнулась и дотронулась до моего лба рукой. В отличие от касания Уварова, это движение принесло мне облегчение. Ушла слабость, я перестала ощущать тянущийся холод и испуг.

Но самое странное, что произошло, она без слов напомнила и объяснила, кем я была раньше, зачем появилась здесь.

Это она молилась, зная, что не выдержит, умоляла, чтобы всемогущая богиня-матушка защитила и ее, и ее семью. Добрая была, даже чересчур. На мать и отца она зла не держала. Заступница над ней смилостивилась и призвала гуляющую душу – мою.

А в своем мире я давно выросла, по годам была не младше Сергея, поэтому часто и поступала более рассудительно и зрело, чем ровесницы настоящей Олюшки. У меня была какая-никакая карьера, образование, опыт. Оборвалось все случайно – глупой аварией. И обо мне некому было печалиться. Коллеги и знакомые не в счет.

Вот обратно мне нет смысла возвращаться. Мои родные умерли, была поздним ребенком. Настоящей любви не встретила, детей не завела.

Мне дали второй шанс, я получила возможность прожить новую жизнь искренне, ярко, с эмоциями.

– И что мне теперь делать? – спрашивала ее, но где-то глубоко в себе ответ знала.

Появилось желание сражаться, стоять за себя, сопротивляться судьбе и победить, наконец, этого рогатого мерзавца. И будь что будет потом. Пусть Долгорукий меня больше не замечает, пусть меня осудят, но это лучше, чем покориться воли едва ли не мертвого Уварова, продавшего свой облик за деньги и власть.

***

Очнулась я резко, вздохнула, почувствовав, что кто-то отчаянно хлестает меня по щекам.

– Сергей? – смешалась я, увидев супруга над собой.

Но князь в это мгновение на меня и не смотрел. Замер, наблюдая за тем, кто всколыхнулись воды в фонтане, как волна окатила всех вокруг, и из зала уносится золотистая тень.

– Богиня-матушка, заступница, – провожал он доброго призрака пристальным взглядом.

– Сергей, что ты здесь делаешь? – порядком удивилась я и принялась подниматься.

Судя по звукам, в зале разгоралась схватка. Слышались заклинания, доносились отблики их вспышек. Где-то вдалеке сражались его друзья: Вадим, Михаил, Демид. Там же я слышала и громкий голос цесаревича Александра.

– Сиди на месте, не двигайся, – зло сдвинул брови мой супруг.

Он держал меня крепко за предплечья, не обращая внимания на зов его товарищей.

Не особенно понимая, зачем они пришли, ведь я страшная пришлая, которую следует заковать и убить, я начала неистово брыкаться.

– Пусти, мне достаточно мучений.

– О, я солидарен с твоими словами, Оля, – недовольно бросил Долгорукий, рывком навешивая на меня другое заклинание и прижимая к полу рывками. – Не сопротивляйся. Почему нельзя было быть честной со мной?

– Скажи я правду, уже стояла бы на эшафоте, —выкрикнула я, делая попытки спихнуть князя. – Как вы относитесь к пришлым? Убиваете? Отпусти! Отпусти, я сказала.

Очень бесило, что где-то там Уваров борется с друзьями Его Превосходительства. А ни я, ни он не можем отвлечься из-за наших противоречий и моих недомолвок.

– И что? Что ты сделаешь, Оля? Куда пойдешь? – орал на меня Сергей. – Сиди на месте, я приказываю.

Наконец, он от меня оторвался и, навесив тяжеленную цепь, сам бросился в гущу схватки. Только я его и видела. Зато у меня появилась отличная возможность перевести дух и осознать, что происходит вокруг. Незаметно для меня, ко мне подобрался котик.

– Мы очень переживали...

– Я знаю, Воланд, – разъяренно отвечала ему. – Как снять его заклятие? Я хочу помочь...

– Оль, – кривился пушистый друг.

– Я знаю, как помочь, – твердила ему упрямо.

Самое поразительное, что с появлением Ольги, я отдавала себе отчет в том, как победить демона, пусть не навсегда. Навсегда с ним способна расправиться лишь фея, но выгнать чудовище из тела Уварова мы могли.

– Ты достаточно участвовала, успокойся.

– Знаешь, как снять, помогай. Не знаешь, тогда не лезь, – обиженно фыркнула на фамильяра и сконцентрировалась на себе.

– Оля, я сниму, – завопил хвостатый. – Но ты тоже знай, я не хочу, чтобы ты к себе возвращалась. Я хочу с тобой остаться. Я к тебе привык, мне не нужно другого хозяина.

Под его верещащее мяуканье, я ощутила, как волшебство Сергея теряет силу.

Долгорукий то ли не хотел, чтобы я мешалась под ногами, то ли боялся, что добыча убежит из-под носа, сковал меня. Но с помощью Воланда, я получила долгожданное освобождение.

Собралась, углубилась. Время возле меня словно остановилось. Капли с колодца стали медленнее капать, голоса у всех замедлились, ничего не разобрать.

Повернула голову, видела Метельского, видела его струнки, которые подпитывали наследника великого княжеского рода. Обернулась на Галицкого, та же самая картинка. Здоровые маги, могучие. Не князья, истинные богатыри.

Поэтому свой взор обратила на источник проблем. Чувствовала, что демон от колодца подпитывается. Тянутся от него незримые паутинки, похожие на те, что обволокли лицо Дмитрия Сергеевича. Что силен он, пока этот вход в нижний мир близко. Есть и другие, но они далеко, до них ему еще добраться надо, а рядом с этим он никогда не сдастся.

Вместо того чтобы оборвать жизнь Уварова, я все силы бросила на каменный фонтан. Все, что оставалось во мне из магии, повернула в сторону колодца. Ударила.

Взрыв...

Вода расплескалась во все стороны...

Потом новый взрыв... не от моих рук...

Всхлип демона...

– Оля! – подбежал ко мне Сергей.

Хотел меня отвести, удались из зала.

– Нет, не надо, я хочу закончить! – не унималась я.

Знала же, что бес продолжает упрямо сидеть в теле Уварова. Никак его не выкурить.

– На тебе уже лица нет, вся побелела. Оля, тебе целитель нужен.

– Ольга Юрьевна, правда, – к нам приблизился Власов Вадим. – Вы не сможете одна.

Рука Сергея дотронулась до моей. Пальцы переплелись, и мужчина, поджав губы, вымолвил.

– Ты доверишься хоть в этот раз? Я поделюсь силой.

– Давай, – согласилась я и почувствовала невероятный приток магии.

Разнесла проклятый фонтан к чертям собачьим.

Сразу после этого раздался свист, множество шепотков, плач и выкрики. Тело Уварова противно искривилось один раз, второй, а потом из него, как из шланга, хлынул темный туман.

Обдал нас всех холодом и испарился. А развеяв этот смрад, мы увидели, как испещренный шрамами маг валяется на мраморном полу.

Глава 17.

Сергей

Князь долго смотрел на лицо своей жены, спящей в городском доме.

А жены ли?Можно ли назвать их брак настоящим? Считается ли союз, заключенный во лжи и по приказу императора священным и нерушимым? Тем более что выяснилось – невеста не та, за кого себя выдавала.

И несмотря на все обстоятельства, Сергей понимал, что влюбился он не в тихую, робкую и забитую наследницу рода Бестужевых, а в гордую, умную и мудрую иномирянку. В ту, которая, не давала себя в обиду, которая умудрилась и зверя магического приручить, и мать его на место поставить.

Оля, и имя у обеих девушек не различалось, не отрицала своего происхождения. Но толком не успела ничего рассказать. Она продрогла, ослабела, а после всего испытанного, рухнула в его объятия и спала уже больше суток.

Целители и лекари ее осматривали, не находили ничего опасного, говорили, что супруга попросту устала, и ей требуется покой.

А как его обеспечить, если сам Долгорукий не в порядке? В полном смятении?

Подъехав к проклятому монастырю, он и его друзья сопротивления не встретили. Люди Уварова сами почувствовали надвигающуюся беду, были готовы разбежаться. Расчет Дмитрия Сергеевича был прост – выявив пришлую, он полагался, что князь на ее защиту не пойдет. Отдаст девчонку на расправу демону.

Что же, наставник просчитался. Впрочем, это не первая ошибка старого ясновидящего. Он все-таки служить существу из нижнего мира согласился – добровольно, радостно. Никто его не заставлял, сам произнес слова клятвы.

Разрушив колодец, демон исчез, бросая своего напарника. Ясновидящего повязали, пригодились оковы, которыми они сковали жену Сергея, привезли ко двору и заключили в темницу. Ольгу же князь вернул домой и игнорировал все приказы императора. Пусть Александр отца умасливает, цесаревич воочию видел, что сотворил его некогда верный служитель и опасная пришелица. Кто защищал, а кто смерти желал императорскому роду.

Друзья тоже в его доме не задержались, выразили свое восхищение женой, пожелали ей скорейшего выздоровления и отбыли до дальнейших разбирательств. Об одном Сергей жалел – что паскуду ту убить не удалось. Что крылатая ведьма не явилась, иначе бы от демона и мокрого следа бы не осталось. За мучения Ольги, за ее раны, за каждую царапину он жаждал отмщения.

Внезапно со стороны постели послышался стон и легкое движение. Продолжая находиться в комнате, князь отбросил письмо, которое он строчил Федору, и подбежал к жене.

Она открыла глаза и смотрела на него с выражением полного изумления. Подняла вверх руки, покрутила запястьями.

– Сергей...

– Да, – присел он рядом. – Тебя что-то беспокоит? Я могу позвать целителя, может, воды? Или ты еще чего-нибудь хочешь?

Она привстала на локтях и оглянулась вокруг.

– Пока я безумно хочу помыться, – произнесла с облегчением. А потом она словно окончательно очнулась, принялась тараторить безумно. – Сергей, ты же в курсе, что я не Оля. Я Оля, но не Оля. В общем, все очень сложно.

– Подожди, не торопись, – князь аккуратно дотронулся до ее щеки, провел по скуле, чтобы девушка хоть немного успокоилась. – Я все понял еще, когда твой брат показания давал.

– Святослав? – нахмурилась она.

– Святослав, да и служанка. И, если честно, многое сам чувствовал. Ты не очень похожа на ровесниц, на Полину, ведешь себя осмысленнее, взрослее.

– И тебя не пугает, что я из другого мира? Что я не дочь Юрия Вениаминовича?

Вспоминая всю семью Бестужевых и ту Олю, о которой велась речь, князь осознал, что их первая договоренность сработала бы. Он бы никогда не проникся не то, что любовью, обычной симпатией к бедной, затравленной девушке. А свою Олю он полюбил, и полюбил за то, что она была именно собой: сильной, независимой, умной.

– Не пугает. Расскажешь больше о себе?

На кровать запрыгнул еще и вездесущий черный кот, которого Долгорукий устал выгонять.

– Я тоже хочу послушать. Она едва ли что-то помнила.

Оля и рассказала. Как чудом держалась в первые дни, как тяжело ей давались порядки в новом доме, как она мечтала вернуть в свой мир.

– Здесь ко мне все относились плохо, издевались, – пасмурнела супруга. – Олю ведь толком никто не любил, а Федя боялся выказывать симпатию – отец и ее, и его накажет. Он ее тайком защищал.

– А в твоем мире тебя любили? – насторожился Сергей. – Тебе есть к кому возвращаться?

Страх сжал сердце сильнее, гораздо сильнее, чем в том подземелье, где он отыскал возлюбленную и стал участником битвы с демоном. Там он чуть ли не попрощался с Олей. А сейчас что?

Он ее любит настолько, что не сможет удерживать. Не заставит жить рядом с ним, лишь бы она никуда не девалась. Отпустит. И одним богам известно, как тяжело это ему дастся.

Оля зарделась и пододвинулась к нему. Положила голову на мужское плечо, провела пальцами по его щетине, заставляя к ней развернуться.

– Так как здесь, нет. Я люблю тебя, Сергей. И я не хочу уходить.

– А я не хочу, чтобы ты уходила, – перебил ее князь, жадно хватая в свои объятия. – Люблю тебя. Люблю не ту Ольгу, что на цыпочках ходила. Искренне ей сочувствую, жалею, но люблю тебя, такую прекрасную и сильную.

– Эй, – раздалось внизу. – А про меня забыли?

Оказывается, фамильяры – очень ревнивые существа.

***

/Через неделю/

Оля

Жизнь пошла своим чередом. Для меня она понятнее не стала, но появилась хоть какая-то уверенность.

Сергей от меня не отходил, всюду сопровождал, и на всякие разбирательства мы ездили вместе.

Николай Романович выдал мне свое императорское прощение, повинился в том, что слепо доверял преступнику и даже наградил. Я видела, что ему тяжело довериться и мне, но заступничество Александра и других дворян работало мне на руку. Позже выяснилось, что на Его Величество демон успел наложить заклятие, но лечила его уже не я, а Дарья Алексеевна, ныне занявшая должность главного ясновидящего.

Княжна Аракчеева была из тех редких людей, с кем мы поделились тайной моего происхождения. От нее не скроешься, она все чувствует. И пусть женщина была немного разочарована, узнав о настоящей судьбе своей дочери, ко мне отнеслась с теплом и лаской, пообещав научить всему, что знает сама.

Цесаревичу она тоже медлила признаться. Глубоко в душе я ее понимала. Наследник государства, рожденный по меркам этого мира во грехе, может потерять свои позиции. Вот она и наблюдала за ним издалека, близко не приближаясь.

Уварова судили. Николай Романович смилостивился над ним, не решился казнить, помня о былых заслугах. Старый соратник поменял свое имение на узкую, холодную клетку. Сплетни ходили разные – что Дмитрий Сергеевич совсем захворал, не встает. Или что, напротив, ведет себя, словно городской сумасшедший. Сбежать оттуда он уже не мог. Наручники и магические сети не позволили бы. Но я долго просыпалась в кошмарах, где мне слышался его утробный, смеющийся голос.

В наших семьях, наоборот, все было спокойно. Федор, узнав, что меня пленили, направился в столицу. Но к его появлению дело утряслось само собой. Ему, Татьяне и другим я говорить ничего не стала, как и предательстве Святослава не поведала.

Младший брат под давлением поступил в армию, в течение нескольких часов его отправили на границу. Сергей здраво рассудил, что если он там ума не наберется, то не наберется его нигде.

Екатерина Степановна тоже не утерпела, приехала, прихватив с собой Полину с Ярославом. Пока они гостили, я несколько раз ловила заинтересованный взгляды девушки, направленные на друга Сергея – Вадима. Власов же, напротив, вел обычную жизнь светского повесы, и на чаяния сестрицы Долгорукого не отвечал. Ярослав много чему научился и собирался поступать в военную академию. Естественно, вся семья его горячо поддержала.

Я и Сергей мечтали быстрее оказаться в усадьбе, а вот свекровь и Полина обратно не стремились. Мои именины были забыты. Вскоре начинался короткий, летний сезон, где молодая девушка надеялась обзавестись семьей.

Единственное, что омрачало мои будни – необходимость князя встретиться с бывшей возлюбленной. Женька закидывала Сергея письмами с просьбами поговорить с ней. Князь медлил, а я бесилась, периодически срывая на мужчине свою злость. В конце концов, первой сдалась я, лично выпинывая мужа из городского дома. Пусть выяснит, что понадобилось этой предательнице.

Приехал он на следующий день, уставший, но очень радостный, чем еще больше усугубил мое мрачное настроение. Никак не могла взять в толк, почему превращаюсь в истинную стерву. Оповестил меня, что Евгении стыдно за свой поступок. Она нашла жениха и умоляет барина о снисхождении. Просила вольную и разрешение на замужество. Слава богам, что Сергей и не думал ее оставлять, отпустил блондинку на все четыре стороны.

Иногда я вспоминала про Василису, думала, как она, чем сейчас живет. Хотелось пообщаться с ней, но я себя сдерживала. Опасность никуда не делась. Демон разгуливал на свободе, а мой князь продолжал его искать.

Эпилог.

Оля

Я сидела возле свекрови, и Екатерина Степановна, смиренно не закатывая глаза, делала попытки научить меня вышиванию. Пяльца, иголки, нитки твердо вознамерились меня не слушаться.

Со вдовствующей княгиней у нас образовался худой мир. Она уняла свой пыл, смирилась, где-то даже радовалась, что в невесты ей досталась упрямая Ольга Бестужева. Улыбалась мне и, поразительно, сама поменяла место жительства. Теперь она следила за ненаглядной Полиной в Златограде, навещала младшего сына Ярослава в академии, а нас оставила в покое, хотя буквально забрасывала письмами, требуя внуков.

Сегодня мы все гостили у брата в усадьбе Бестужевых. Брату нужна поддержка. Его возлюбленная Татьяна наверху, в комнате, рожала нового наследника. Я в спальню роженицы не рвалась, считая, что там мне делать нечего.

Таня – девушка приятная, мы поддерживаем общение, но у нее свои близкие люди, и в тот круг я не входила. А вот за Федором приглядывала. Брат был белым, словно мел. Никак не мог успокоиться. Несколько раз порывался побежать и проверить, все ли с женой в порядке.

Наконец, с лестницы спустилась удрученная Антонина Михайловна. Моя названная мать всплеснула руками и скрестилась ненавистными взглядами с Екатериной Степановной.

– Призови потом жену к порядку, – раздраженно бросила она, обращаясь к сыну. – Меня прогнала, твою матушку.

– Как она? – заходил взад-вперед Федор. Плевать ему было на распри между женой и матерью. Он свой выбор сделал. И тот не в пользу Антонины Михайловны.

– А не знаю, пусть с ней Ольга разбирается, – поджав губы, произнесла родственница.

– Я? – обернулась вокруг, не понимая, как мое имя затесалось.

– Ты, тебя Танька зовет, – обиженно засопела матушка. – Давай, поторопись.

– А ты мою Олюшку не поторапливай, – вступилась за меня свекровь.

Есть что-то вечное в этом мире. Огонь всегда будет гореть. Вода всегда будет течь. А вдовствующая Бестужева и вдовствующая Долгорукая всегда будут ругаться.

– Оль... – заговорил Федор.

– Уже бегу, – улыбнулась я, мельком окинув взглядом супруга.

Тот тоже одобрительно кивнул, заложив руки за спину.

Используя силу, я не чувствовала никаких опасностей, да и Таня обладает лекарской магией. Уж сможет сама себе помочь.

Ощущения и дар не подвели. Заходила я тихо, заново поздоровавшись с кем-то из сестер жены моего брата. Но я, видимо, опоздала.

Девушка лежала на постели уставшая, взмокшая и... невероятно счастливая. В комнате раздался детский крик.

– Боги, когда же ты успела? – изумилась я.

– А когда Антонина Михайловна вышла, – злорадно отметила моя сноха, принимая ребенка из рук своей родственницы. – Это мальчик.

Стараясь не отвлекать уставшую роженицу от созерцания лика младенца, я сосредоточилась, сплетая ее жизненные нити. Хотела, чтобы это мгновение давалось ей легко, чтобы она быстрее отошла от родов и могла сконцентрироваться на счастливом событии.

– Хватит, Оля, – Таня дотронулась до меня. – Подержи, тебе полезно.

Ох уж эти намеки. Только ленивый нам не сообщил, что ждет от семьи Долгоруких потомство. Даже Николай Романович обмолвился, что негоже его военачальнику бездетным ходить.

Я бы и рада, но побаиваюсь. И немного в себе разочаровываюсь. Память вернулась. Я отчетливо понимала, какая разница между медицинской помощью здесь и там. Наличие магии во мне едва ли успокаивало.

Организм будто чувствовал мои опасения. Замер, хотя каждую ночь я проводила в объятиях своего мужа.

Я полагала, что это нервы, нерешенные дела. Демон не пойман, Василиса в бегах. Какие-то проблемы у князя Галицкого. Мне есть о чем тревожиться. Я полагала, а вот судьба располагала.

– Полезно? – усмехнулась, отворачивая кружево и любуясь племянником. – Это ведь не болезнь, таким не заразиться.

– Да? – рассмеялась Танька. – А ты присмотрись к себе повнимательнее. Не стала ли ты капризнее, от запахов не воротит?

До этого мига не воротило, но вспомнилось, как я злилась на князя из-за Женьки, поедом его съедала, ревнуя к бывшей крепостной. Имени ее не выносила. Возненавидела...

Коснулась чуть ниже живота и обомлела.

Как же так? Почему себя-то пропустила?

– То-то же, – подмигнула мне сноха, забирая свою крошку обратно. – А то я думала, до своих родов не догадаешься.

– Мне надо Сергею сказать, – я моментально вскочила со своего места.

Развернулась и уставилась на дверь, в которой застрял ошарашенный Федор, услышавший крик ребенка, а позади него мой князь.

Последний не знал, куда себя деть. Очевидно, что удерживал друга от беготни, да не удержал. Зато стал свидетелем радостной новости.

Я выскользнула из комнаты, оставляя молодых родителей наедине. Помощники, повитухи, няньки тоже удалились, спускаясь вниз и делясь впечатлениями.

Сергей, удостоверившись, что никого рядом нет, по-хозяйски опустил свою ладонь мне на живот.

– Значит, ребенок.

– Получается, что так, – робко подтвердила я.

Долгорукий крепко обнял меня и прошептал на ухо.

– Богам одним известно, как я тебя люблю. Столько счастья мне подарила.

– И ты.

Конец.