Текст книги "Успей поймать любовь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Анина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Иногда возвращалась назад в своё прошлое, где была сильной и самостоятельной. Нужно связаться однажды с мудаком, чтобы изменить свой темперамент и выломать себе психику настолько, что становишься ведомой.

Павел тоже выпил немного. Его фужер наполовину полон, во мне половина бутылки.

А когда так много, то я начинаю зажигать звёзды!

Медленно отходило всё случившееся на задний план. Я резко молодела, «красивела», набиралась смелости. И тянуло меня на приключения. В прошлый раз моя пьянка закончилась сексом с Пашей, теперь меня понесло в клуб.

Я там не была очень давно, пожаловалась на это своему спонсору, и вот сквозь муть сознания светящиеся огни, шум и пруха.

Офисную блузку я расстегнула у ворота, завязала в узел на талии и пошла танцевать.

В зале было полно народа моего возраста и даже старше. Это хороший клуб, малолеток не было видно. Возможно, поэтому время от времени играла музыка десятилетней давности, и под неё зажигали сильнее всего.

Паша завис у барной стойки, и я, погружаясь в танцы, иногда вздрагивала, вспомнив, что пришла с ним. Кидала хозяйственные взгляды в сторону любовника.

Вначале Панька беседовал с барменом. Потом к нему клеились какие-то девки. Я почувствовала ревность, но только от Паши отвернулась, забыла об этом. А когда в следующий раз взглянула на стойку бара, мой мужчина уже сидел с какими-то накачанными пацанами, и что-то им втирал на пальцах.

Это, видимо, местные культуристы, нарвались на тренера.

Мелькали огни, летали лазерные лучи. Я влилась в какую-то компанию, и совершенно случайно поддержала пьяную девушку, когда она собралась падать.

Она выше и шире, разит водкой и духами. Платье слишком короткое, грудей слишком много в широком вороте. Краска вся поехала, красный рот перекосило.

Почему-то напомнила мне Катю Еланину. Нескладная и очень боевая. По пьяни все образы как-то смываются, и я девушку не только поддержала, но и к себе прижала, хотя по сравнению с ней тощая и слабая.

Незнакомка меня прихватила за шею и попыталась станцевать Канкан. После этого все её друзья подумали, что мы вместе.

С этой алкоголичкой мы даже сходили в туалет, где она поплакалась и сказала, что парень ей изменил. Я стрельнула у неё сигарету и накатили слёзы. Сигарету нечем было прикурить, так что я курила так, без огонька.

– Козлина, – всхлипывала я. – Тварь! Что ему было нужно?! Почему мы нарываемся на таких подонков?

– Ты меня понимаешь? – смотрела на меня подруга по горю.

– Мне муж изменял, я развелась с ним.

– Я херею, – с сочувствием заявила она.

Мы вышли с ней, покачиваясь, из женского туалета и уткнулись носами в широкий торс Павла.

– Мужчина, – расплылась в улыбке моя новая безымянная знакомая. – Огонька не найдётся.

– Он не курит.

– Откуда ты знаешь? – заплетающимся языком спросила девушка.

– Это мой… Любимый.

– А бывший муж?

Я вздохнула и отвернулась, чтобы подумать, что ответить. И взгляд мой не то чтобы врезался, ошпарился на парочке в конце коридора, за дверью в мужской туалет. Освещение там было слабое, горел голубой фонарик. Но перепутать Костромина, я бы ни с кем не смогла.

Я же подумала, что это пьяный бред.

Не поверила!

Протёрла глаза.

Глянула вглубь коридора.

Там стоял Максим Костромин и целовал Анну Матвеевну.

На нём рубашка тёмно-серая, его любимая, ворот расстёгнут. Брюки чёрные за тридцать тысяч рублей, ботинки брендовые. На левой руке золотой браслет с часами. Между прочим Швейцарскими.

Анну Матвеевну я сегодня видела на планёрке с утра. Волосы распущены, платье по колено бледно-желтого цвета и высокий каблук туфель, хотя на улице минус тридцать. Со сменной обувью пришла или на машине прямо ко входу клуба подъехала.

Это заведение Кате Еланиной не принадлежало. Что её сводная сестра здесь делала… Неужели тайно встречалась с Костроминым?

– Пань, – я дёргала любимого за рукав кофты, когда моя случайная знакомая строила ему глазки с потёкшей тушью и висла у него на шее.

– Вель, мы сейчас уедем…

Он тоже замер, потому что в это сложно было поверить.

Моя попа танцевала отдельно от всего тела под звуки доносящиеся из основного зала. Алкоголичка была Пашей скручена по рукам и поставлена впереди нас, она тоже крутила попой.

И вот такой компанией мы замерли у туалета, глядя, как мой бывший козлина изменяет своей молоденькой овце.

Было в этом что-то таинственное. Спрятанное от меня. И мороз по коже от того, что я была пешкой в чужой игре чувств.

Я подбирала слова, чтобы крикнуть хоть что-то, но хлопала ртом как рыба.

– Это кто? – спросила деваха рядом, уже не пытаясь выкрутиться из Пашиных рук.

– Муж изменник. Только мой.

– Давай его отметелим, – предложила она. – У меня кастет с собой, из пластика, не пропустили бы с оловянным. Но бьёт отлично.

– Пошли…

– Стоять, – Паша меня дёрнул за плечо.

– Ты не мужик! – крикнула моя новая знакомая, и я грозно глянула на него. – Ты должен был ему рожу разбить.

– Не можешь? – пьяно спросила я. – Тогда мы сами.

Я закатала рукава и собрала волосы на макушке, завязав их в тугой узел.

Почему он не набил Костромина? Почему не попытался ответить за меня? Эта мысль и на трезвую голову приходила ко мне. В моих коварных мечтах, Паша избивает Макса и кричит: «Ещё раз к моей женщине подойдешь, убью».

Ведь так в кино кричат, и в любовных романах так описываются сильные мужчины.

Этого я ждала.

Но не дождалась. А значит, сама всё сделаю. И если одна бы я не справилась, то воспользоваться случаем, и приобщить к мести случайную алкоголичку, показалось прекрасной идеей.

– А на утро ты мне что скажешь? – с умилением смеялся Павел.

В этот момент он не казался мне идеальным. Не сильным, не властным.

Я сама такой была!

Ударила кулаком в ладонь, и моя новая подруга потянула меня в сторону целующейся парочки.

– Спасибо за квартиру, – кинула я Паше.

Он тут же выловил меня за талию и потащил на выход…

А я видела, как моя боевая подруга подходит к Костромину. У него такое лицо… Я только в первый год нашей совместной жизни такую мину видела. Довольный, осоловелый. Меня заметил, немного побледнел, а в синем свете фонаря – мертвецки.

Моя алкоголичка без слов подошла ближе и кастетом зарядила Костромину в рожу, я так поняла удар у неё серьёзный в связи с тяжёлой весовой категорией. Макс не устоял на ногах и, пошатнувшись к стене, упал на пол.

Паша ржал, я ржала.

Это была шикарная концовка пребывания в этом клубе!

Как очутилась в машине, даже не поняла.

– Веля ты больше не пьёшь.

– Да?! Скажи, почему ты не можешь за меня отомстить?

– Ты не просила, хочешь мести? – нахмурился он.

– А как ты думал? Меня так оскорбили, а ты даже не попытался ему рожу разбить.

– То есть разбить рожу в твоём понятии это хорошая месть? – ядовито усмехнулся. – Вообще-то я уже пожалел, что позволил тебе так налакаться. Вель, скажи правду, я тебе хоть каплю интересен.

Это он спросил после покупки квартиры на моё имя.

Что я творю?!

Заплакала.

– Не бросай меня за эту слабость, – всё, что смогла быстро выудить из расплывшихся мозгов.

– Не брошу, сладкая, – тихо посмеялся надо мной и развязал узел на голове. Пригладил волосы. – Кудри твои нравятся.

– А мне всё в тебе нравится, – я продолжала плакать. – И я так надеюсь, что не беременна. Потому что беременным нельзя пить.

Шмыгая носом, я достала из сумочки маленькую бутылочку коньяка и добила себя на эту ночь.

11

«Кем я стану, когда выпью?» – вопрос философский и должен быть задан прежде пьянки.

Я стала сильной, весёлой, боевой, готовой к любым приключениям. Но разве я не была такой до замужества?

В чём дело? Где произошёл сбой программы?

Что же теперь, нужно выпивать, чтобы скинуть эти проклятые пять лет?

В голове после выпивки всё крутилось и вертелось. И самое страшное, вокруг твёрдого непоколебимого столпа – моего Макса. Тут нужно заметить, что именно моего, потому что, сколько бы я в последние несколько дней не начинала новую жизнь, начать так и не смогла.

Встреча Макса с Анной Матвеевной толкала меня на поиски ответа, кто же эти двое такие. Как они повстречались и чем занимаются.

И это вместо того, чтобы испытывать с похмелья весь спектр эмоций бодуна. Из-за этой парочки отсутствовало чувства стыда и беспокойства.

Обычно, даже если я ничего плохого не делала, на утро всё равно чувство вины всплывало. А теперь меня вдавливало в размышления, и это при том, что я ещё толком не проснулась.

Голова немного кружилась, сушняк мучил, но, в общем, неплохо. Это я вынесла из юности, что пить нужно только дорогое спиртное и градус повышать. Тогда на утро не будет так мучительно больно.

Гудел где-то шуруповёрт. С ним вертелись мысли и насмерть прикручивались к сознанию. Я как рамку с фото целующихся Макса и Аньки вешала в своей голове.

То есть они меня так задели?

Давай, Веля, признайся!

Ты ревнуешь. Ты не смогла его забыть. Тебе так обидно, что ты просила у Пашки мести. То есть всё что угодно, лишь бы неравнодушие к бывшему.

Большая часть ночи вылетела из головы. Ни в коем случае не осуждала себя за произошедшее. Дело было в том, что мне каждый раз казалось, что я могу начать новую жизнь. Вот сейчас, сейчас, сейчас. Казалось, и повод появился вместе с Пашей. А получалось, что нет. Я не могла выплыть из своего кризиса.

Пожалуй, без посторонней помощи я не выберусь, и Павел мне не поможет.

Сквозь шуруповёрт тихо играла музыка. Инструмент и поганое пианино меня начали мучить, и я всё-таки решалась пробудиться.

Пахло странно, не моей квартирой.

Свесила голову с кровати, в миллиметре от моего носа был плинтус. Вот как низко я пала. А так надеялась, что проснулась в нормальных условиях.

С лёгким стоном перевернулась на спину, глядя в потолок.

Слева от меня свисали с потолка облачка.

А квартира всё-таки моя.

– Проснулась? – усмехнулся Паша.

Я крякнула в ответ.

Постаралась сесть.

Не с первого раза получилось. Откинула копну лохматых волос назад и улыбнулась солнышку за окном. Серебрился на балконе снег. Светло и жизнерадостно.

Вся студия закидана коробками и баулами. Стоял стол обеденный со старой квартиры, холодильник. Шкаф из моей спальни и Павел собирал кровать, орудуя шуруповёртом. В квартире было жарко, так что работал он в трусах.

Чёрт бы меня подрал!

Какой Макс к Бениной маме?! Когда такой парень в моей квартире двуспальную кровать собирает.

И когда мы успели переехать? Видимо ночь была очень плодотворной.

Может, смогу выздороветь? Раньше я время зря не теряла, видимо навык этот до конца не растерян за время брака с подонком.

И в клубе погуляла и переехала в срочном порядке…

Ничего не помню.

Облизнула пересохшие губы, глядя на здорового, атлетического мужчину и ещё шире улыбнулась. Раз он ещё здесь, значит, я прекратила нести чушь и несла ему только радость.

Мне казалось или он похудел за эти дни?

Какая я стерва, вымотала мужчину, что даже вес потерял. От чего мышцы ещё ярче выделялись на его шикарном теле.

Ещё и мебель собирать умеет. Вот пришёл бы ко мне такой сборщик мебели в трусах, я бы его…

Поднялась на ноги и, ведомая эстетикой сильного тела, подошла к Пашке. Сзади нежно обняла, припав щекой к спине.

– Любимый, я была жестока? – прохрипела я.

– И бессердечна, – усмехнулся Павел.

Кровать была собрана. Он отложил шуруповёрт и повернулся ко мне.

Лицо в щетине, губы в лёгкой улыбке. Уставшие потемневшие глаза, под ними мешки.

Он, похоже, не спал сегодня вообще.

– Ты специально меня споил? – спросила я в шутку.

Довольно улыбнулась, чуть не простонав от счастья. У ортопедического матраса, на котором я спала, стояла бутылка минералки.

– О-о-о, – оторвалась от мужчины и с протянутыми руками полетела к спасительной влаге.

Какой заботливый партнёр. Это просто сказка!

– Да, способствовал твоей отключке, – неожиданно признался он. – Надо было посмотреть, что у тебя внутри.

– Меня рвало?! – горлышко бутылки не долетело до моих губ.

– Да, в основном драться, – он смеялся надо мной. – Но я в нужное русло направил, ты боролась за призы.

– Какие призы? – недоумевала я, присосалась к горлышку бутылки, выпив почти половину сразу.

От удовольствия щурилась, подглядывала, как Паша закончил скручивать кровать и задвинул каркас к стене у шкафа.

Хорошо встала моя мебель. Дивана не хватало у домашнего кинотеатра, который Паша уже подключил и поставил на пол напротив кухонного уголка.

Чмокнув меня в лоб, мужчина поднял матрас закинул на кровать. По-деловому прошёл к шкафу, достал одеяло и сложенное постельное бельё.

– В клубе призы получала, – ответил он.

Я не стерпела, что мужчина ещё и постельное бельё заправлять будет. Быстро взялась помогать.

Мы ловили взгляды друг друга. Усмехались. Вместе натянули большую белую простынь с рисунком фиолетовых роз. Взяли по подушке.

– Так мы вроде уехали оттуда, – улыбнулась ему.

– И в другой клуб поехали, время-то было детское. Там было веселее, конкурсы устраивали, – он быстро заправил подушку и взялся за одеяло.

– И что за конкурс? – насторожилась я.

– Ты сосала сок через огурец.

Сосала сок через огурец…

Я представила, как это со стороны выглядело.

– В огурце была дырка? – хмурилась на Пашу.

– Конечно, ты сосала лучше всех, заглотив огурец почти целиком. Сорвала аплодисменты и получила вдобавок приз зрительских симпатий. Не удивлюсь, если ты теперь будешь на всех местных форумах мелькать. – Он указал мне на обеденный столик, где лежали мои трофеи.

Я ошарашенная прошла в сектор кухни.

В маленькой рамочке стояла картинка девушки в профиль с огурцом во рту и надпись: «Первое место». Рядом лежал брелок с зелёным пупырчатым огурчиком откровенно так напоминающим мужской половой орган.

– Почему ты допустил это? – хныкнула я.

– Тебе нужно было расслабиться. Сама сказала. И в другом конкурсе я тебе не дал участвовать.

– А что там делали? – с подозрением посмотрела на него.

– Поверь, мне очень не понравился конкурс и если бы тебя на нём сфоткали…

Он засмеялся.

– Спасибо, – скривилась я, скинув фотку и брелок в кухонный ящик. В нём лежали столовые предметы. Мои. Те, которые Макса родственнички не стырили.

– А когда мы успели переехать? – я подошла к холодильнику. Он уже работал, но было пусто.

– Удивительно, что получилось нанять грузчиков с машиной в три часа ночи, – прилетел ответ.

– Паша, ты спал?! – обеспокоенно посмотрела на него. На его лице в принципе был написан ответ на этот вопрос.

– Нет.

Я поставила бутылку на стол и подошла к нему. Очень уставший мужчина, нянчившийся со своей бедовой женщиной всю ночь.

– Прости меня. Не пью с первого курса. Только стопку за компанию, но теперь не во всех компаниях, – прошептала я, погладила его лицо. – Тебе срочно нужно отдохнуть

– Вот я и собираюсь.

Хотел поцеловать, но я пальцы ему на губы положила.

– Паня, только не с похмелья! – тихо захихикала. – Ложись, любимый, – я толкнула его, кинула на кровать, и он спокойно туда упал.

– Вель, – усмехнулся и полез под одеяло. – Прекращая всё время извиняться.

– В смысле? – не поняла я.

– Беспрерывно, без причины просишь прощения, – его голос всё тише и тише.

– Не буду шуметь. Может, схожу за продуктами, – сказала ему.

Панечка ничего не ответил. Вымотала мужчину окончательно, он почти сразу уснул.

Играла тихо музыка на его телефоне. Я взяла сотовый. Он оказался без блока…

В полной доступности.

Я выключила музыку, телефон прихватила с собой.

Не замечала, что всё время извиняюсь. Вышла в Панькином телефоне в поисковик и набрала, что вообще это всё значит.

Чувство вины. Ведь только за то, что ты сотворишь нужно извиняться. Бывает за другого человека, если несёшь ответственность.

В принципе, мне было за что просить перед Пашей прощения, я ещё раз вспомнила свои призы за участие в конкурсе и посмеялась.

Но речь то шла о постоянных извинениях.

Я села за стол и, попивая водичку, читала статьи.

Ого!

Если человек постоянно извиняется без вины, то это личностная проблема. И достаточно серьёзная. Ведь если ты где-то накосячила, то должно полегчать, если тебя простили. А если извиняешься там где не виновата, то становится только тяжелее.

Я недостойна Паши. Поэтому всё время перед ним извиняюсь. На задворках сознания, у меня засело, что этот случайный кадр, залетевший в мою квартиру, нечто сказочное, нереальное, совершенно не для такой гиблой, как я. Мои личные проблемы, стремления и желания не имеют значения. И если Паша взялся их решать, то мне стыдно.

Что реально?

Может ли быть такое?!

Да. Я нередко об этом задумывалась, зачем простенькая молодая женщина, у которой почти ничего нет, во всём средненькая, вот такому состоявшемуся красавцу?

И чем больше он старался, тем сильнее становилось чувство моего собственного ничтожества.

Это тяжело признать, но именно так и было.

А вся проблема в заниженной самооценке. И ведь я не страдала этим ещё два года назад. Но побывав в сложнейшей эмоциональной ситуации, где я была уничтожена изменой, приобрела вот такой комплекс. А ещё когда увидела Юлю, которая намного моложе меня, то почувствовала себя очень старой.

Я не смогу принять Павла, пока не избавлюсь от этого. Пока я его не потеряла, нужно было срочно что-то решать, вспомнить какой я была, научиться заново оценивать себя и ценить свои потребности.

Но мне страшно…

Боюсь повторения. Мне хотелось увидеть Пашу во время скандала, но судя по всему я буду всеми путями избегать любых конфликтов. Когда он мне квартиру покупал, я уже почувствовала, что я ни в чём ему не откажу, я не смогу сопротивляться.

Не была такой никогда!!!

Ведь ссора, это способ понять человека. В спорах, как известно, находят истину. А если я и дальше буду делать, что мне говорит мужчина, то стану домашним питомцем, хуже – фикусом в кадке.

Пока это патологическое чувство вины с желанием всё время извиняться не приобрело хроническую форму, я должна была взять себя в руки.

Нельзя бояться говорить, если в чём-то права. С Максом я боялась. Свои ошибки и не ошибки признавала сразу, исправляла ситуации любыми путями…

Мой страх остаться нелюбимой…

Я потрогала пальцем свои щёки. По ним текли слёзы.

Боялась, что Макс меня бросит. Поэтому так часто признавала свою вину, которой не было. Я не находила выхода из кризиса, и просила прощения за всё. Макс был любителем помолчать…

Кто ты, Макс Костромин, что за пять лет брака с тобой я вышла совершенно больной и никак не могу прийти в себя?

Недаром Паша пытается меня отгородить от этого чёрта!

Бедный, влюбился в совершенно больную женщину.

Вот я уверена, что ничего я о своём бывшем муже не знаю. Кроме того, что он скрытная личность.

Из раздумий выходила долго. Умылась в кухонной раковине.

Опять пообещать себе, что начинаю жизнь сначала и выкорчёвываю Костромина из себя навсегда?

Я стала похожа на старую знакомую, которая тридцать восемь раз пыталась бросить курить, так и не смогла. Выкидывала в мусорное ведро пачку, потом ползла за ней…

Ещё немного, и я признаюсь во всём Павлу, потому что именно он пострадает, если я не смогу выздороветь от Костромина.

***

Переезд – стихийное бедствие?

Апокалипсис!

Дел было очень много. Для начала вещи разложить. Открыла первый попавшийся баул. В нём лежали продукты из холодильника и моё нижнее бельё. Видимо сама собирала.

Ничего так и не вспомнила, как этот процесс происходил.

Как вообще можно было от шкафа к холодильнику?!

Ну, Веля!

Это уже кризис всей женщины.

– Писец, я больше не пью. Только стопку и то не в любой компании, – пообещала я себе.

За последние два года вино вечерком стало делом обычным, а ведь это начало конца.

Нужна стиральная машина.

Елочку, видимо, Паня собирал, очень прилично лежала в коробке рядом. В следующей сумке бытовая химия перемешалась с декоративной косметикой и средствами гигиены.

Заставляла голову варить, чтобы запомнила покупки на ближайшее будущее.

В чемодане скомканными лежали мои вещи. Выбрала джинсы и футболку. В шкафу у Паньки были сложены полотенца. Выбрала одно, решила принять душ, привести себя в порядок и завязать с вином и Костроминым.

Какая разница как он жил и живёт?

Я слишком любопытная.

В душ пришла. И заметила, что сжимаю в руке сотовый телефон Павла.

Любопытная?

А ведь любопытство сгубило миллионы женщин. Одна жёнушка синей бороды чего стоит.

Паша… Он же имеет право на личное пространство. В моё жестоко влез. А телефон оставил без блока…

Значило ли это, что телефон уже подготовлен к моему просмотру?

Короче говоря, он во всём продуманный, и даже удивительно, что учился на тренера, а не на какого-нибудь математика и аналитика.

Он знал, что у меня есть опыт предательства со стороны мужчины и теперь в нём подозреваю угрозу. Хотя это было не совсем так, мне вот до Паши…

В себе бы разобраться.

Да… И в отношении к Павлу тоже.

Я испытываю к нему очень сильное физическое влечение. Теперь ещё и финансово зависима. И о Костромине думаю гораздо чаще, чем о нём. Мне вот хочется для Паши что-нибудь сделать, а понятия не имею, что такому, как он, нужно.

Поэтому телефон…

Он приоткроет завесу. Тем более, если Паша всё подготовил, значит там осталось только то, что сам хозяин хотел мне сказать.

Я бы могла попросить разрешения заглянуть в его телефон. Но Паша спит…

Нормальное оправдание я нашла.

Но с другой стороны, вот попрошу, ничего не найду, буду опять извиняться и ходить виноватой. К тому же явно, что он уже удалил из телефона весь компромат перед тем, как снять с него блок.

Подозрения, что Пашка поступает по отношению ко мне недостойно, выращены Максом. Будь он неладен. Сказал, что мной пользуются, я очередной трофей.

– Блин, – выдохнула я и оставила Пашкин телефон на полочке под зеркалом.

Но в душ не пошла, смотрела на гаджет и продолжала терзать себя сомнениями.

Я же с Панькой чувствую себя безопасно. Мне неплохо рядом с таким мужчиной. Зачем лазать в его телефон? Я получается, перетаскиваю негативные отношения с бывшим в отношения с нынешним, убивая их на ранней стадии.

А может просто Паша мне удобен? Тогда он это почувствует и свалит от меня в ближайшее время.

Вот этого вообще не хотелось.

Что я хочу увидеть в телефоне?

В моём он даже не копался, разбил и всё.

И не должен он передо мной обнажать душу прямо с первых дней знакомства, хотя он попытался.

Ещё пару минут и вернулась к его телефону.

Соблазн пересилить не смогла и открыла для начала галерею.

Фото листала одно за другим. Ничего провокационного не нашла, кроме фотографии, что была установлена на контакт Голубки. Эта сочная задница неожиданно у меня стала вызывать улыбку. Представила, как те, кто знают бабушку Ладу, смеялись.

Машина дорогая у Паши. На неё любимую была выделена отдельная папка. Чёрный внедорожник со всех сторон, и пара фоток, где Паша за рулём. Красивый такой, стильно одетый.

«Московский мажор».

Какие-то люди и девушки.

Ревность?

Обязательно, куда без неё.

Через сколько он начнёт мне изменять?

Верных мужчин не существует. Куда ни глянь во всех чатах на всех форумах кричат, что мужчина по природе своей полигамен. Типа женщина девять месяцев носит, а он обязан оплодотворить, как можно больше, чтобы род не исчез…

И целая куча лохов, которые вот это пишут.

Поверишь тут, когда муж с тобой так поступает.

Паша на фото вроде стоял достаточно скромно за попы никого не хватал, но девушки заметно льнули.

Павел между двух здоровых мужчин. Он светлый, они кареглазые и, лица такие… Казённые что ли. У него два сводных брата, возможно, они. Похоже, что военные или полицейские.

Женщина в возрасте. Стройная в строгом костюме. Вот она светлая и глаза у неё, как у Павлика. Это мама.

Много фотографий из тренажёрного зала, статьи о здоровье, фото хлеба. Он рассказывал, что пёк хлеб. Я с улыбкой фото увеличивала каждой буханки…

Веля. Что ты хочешь?

Он же…

Он другой.

Недостойна?

– Прости, Пань, – на автомате выдохнула я.

Ещё было сообщение от Руслана, где он выслал адрес и фото коттеджа, что сняла их тусовка. Приглашал Пашу вместе с девушкой, требовал фото этой девушки. Панька ему не ответил.

И папка с подписью: «Сладкая». Моих фотографий пятьдесят три штуки. Я даже не замечала, что он меня фотографирует. На улице, в постели, когда спала. Прилично. И где я стою на коленях во рту огурец, пытаюсь выпить сок из широкого стакана.

Отлично, блин!

От просмотра Пашиного телефона поднялось настроение. Особенно хлебушек меня сильно впечатлил.

Разделась, и залезла в душ. Только воду включила, как зазвонил телефон, заиграл приятной мелодией.

Пришлось закрутить краны и выйти из кабинки.

Номера в телефонной книге не было. Неизвестный абонент. Для Павла неизвестный, а я наизусть этот номер знала. Моему любовнику звонил бывший муж.