Текст книги "Успей поймать любовь (СИ)"

Автор книги: Татьяна Анина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

16

– Юля Овца?! – заливался Паша, и никак не мог успокоиться. У него даже слёзы выступили.

Я ему всё рассказала.

Всё!

И пусть Русик подавится. История о том, что Паше изменяли все его девушки, меня тронула до глубины души. И мне бы смолчать о том, что Руслан откровенно хотел меня поиметь, но решила добить окончательно эту историю.

Жалко его, Пашку. Вот как Ксюша сказала, в принципе, так и было, добрый он. Вроде и волевой, сильный, а доверяет людям. Я не привыкла к таким мужчинам. У меня даже отец строже, чем Пашка.

Но ничего, лет через десять закалится.

Дело не в том, как он себя ведёт. Допустим, мой разбитый телефон и разбитый нос Руслана это могло бы сойти за деспотизм.

А вот и нет!

Паша обладатель совести. То есть от такого человека подлости можно не ждать. В нём нет корысти, зато он многотерпелив и способен на подвиги. Одним словом, моя тёмная бутылка, вдруг превратилась в открытую книгу, которую нужно читать, перечитывать и вникать в суть, потому что вот так просто раскрыть этого человека не получится.

Красивая внешность, вообще не клеится с его манерой поведения, и внутренний мир, словно в сторонке от этого. Удивительный. Этот человек поражает.

Вымирающий вид. Мужчина настоящий, потенциальный семьянин. Моногамен, хорош собой. Невезучий.

Моя задача, чтобы хоть со мной Паньке повезло.

В моих силах. Обязана любить, беречь и, как сказала мама, выйти замуж.

Даже стыдно немного, что я такое представляла, когда ехала в этот коттедж. Думала он во все тяжкие, сразу по девкам, пить и гулять. Всё что угодно готова была увидеть. А он… Паша просто мужчина мечты.

– Да, первое, что в голову пришло, – усмехнулась я, с любовью глядя на него. – А что такое?

– Элвира, она же Эля, держит овцеферму с элитными породами овец. У неё мама в санэпиднадзоре работает. Шишкой большой, так что девушка Эля защитница животных, хозяйка больших угодий.

– Да-а, – протянула я и прыснула смехом, – представляю, какие теперь слухи поползут.

– Плевать, – Панька выловил мою руку и поцеловал.

Его большие потемневшие глаза смотрели на меня. Мог себе позволить, мы застряли, как Паша выразился, в регулярной новогодней пробке. Никогда не думала, что может быть так хорошо вдвоём в машине, в пробке…

– До Нового года осталось немного, – прошептала я, чувствуя его губы своей кожей. Мурашки бежали, околдовало его горячее дыхание, манил этот опьяненный взгляд. – На Красную площадь?

– Нет, – тихо ответил он и выпрямился, наша машина двинулась на пятнадцать метров вперёд. – Москва такой город, где всё сразу не успеешь. И машину рядом с площадью не оставишь. Я предлагаю, настаиваю, похищаю тебя в свою семью. Буду тебя с роднёй знакомить.

– Неожиданно, – струхнула я. – Стесняюсь.

– Зря, – подмигнул мне, блистательно улыбнулся. – Мне никогда не везло с друзьями, партнёрами и девушками, ты не в счёт. Но моей крепостью всегда являлась семья. Семья отца и семья матери – мой надёжный тыл. Именно это и не дало вконец испортиться. Настоящие, живые отношения. Тепло, уютно. Семья для меня – место, где живёт добро. И ты вписываешься очень хорошо. Мама, правда, может учудить, но мы переживём.

– А чего учудить? – насторожилась я.

– Есть такой тип женщин, которые всем недовольны, – поморщился Панька. – Но как-то отчим и сводные братья скрашивают её характер.

– Это хорошо, – поёжилась я, – мне уже как-то стрёмно. Я ж не москвичка.

– Вельчонок, прекрати глупости говорить, – смеялся Панька. – Ты у меня самая лучшая, я просто представлю тебя и поедем ко мне праздновать.

– Ты простил меня? – тихо спросила я.

– За что? Не надо думать, что я ничего не понимаю. У самого была такая ситуация, когда полностью опустошён после стресса.

– А почему тогда убежал? Такое сказал и ушёл? – спросила ласково, чтобы не думал, что я напрашиваюсь на скандал.

– Это психология, Велечка. Тебе нужно было остыть, подумать и решить, что для тебя главное. Если постоянно с человеком нянчиться, он прекращает самостоятельно действовать. Посмотри, как всё хорошо сложилось. Я даже не ожидал, что ты прилетишь. Думал, после Нового года вернуться к тебе, поговорить серьёзно. И я не убегал.

Паша наконец-то вырулил на относительно спокойную улицу и понёсся вперёд мимо сияющих огнями витрин.

Теперь я на него смотрела, профилем его любовалась.

– Но сорвался, – поставила ему на вид.

– Дело было, – кивнул он.

– Если не хочешь, не говори, но я бы хотела узнать, почему ты так с этим Русланом. Нет, я понимаю, что за то что он… В общем, всё равно я молчу.

– Дело было так, – у Паши на губах застыла недовольная ухмылка. – Когда в городском бюджете нужно дырку залатать, вводят новую форму документов, неважно каких, уставных или ещё что-то в этом роде. И предприниматели за приемлемую цену переоформляют всё в срочном порядке. Мы с Русиком должны были этим заняться. Он под переоформление чуть на себя весь клуб не переписал. То есть чистое мошенничество. А потом я узнал, что он у нас в криминале замешан. Если бы у меня не было таких сводных братьев, то он бы давно отжал весь клуб. Но попытался через жопу залезть. Я к документам отношусь с особым вниманием. Этот высер поставил точку в любых наших отношениях с Русланом. Четыре месяца назад появился покупатель на мою часть клуба. Француз, окопавшийся в Москве. И я согласился. Оформляли, договаривались, а вчера подписали договор. Приехал я к Руслану сказать: «Прощай», ну и пару ласковых, – он облегчённо вздохнул. – Продал свою часть клуба. Теперь без работы, но с деньгами. Если честно, такой бизнес, когда ждёшь постоянной подлости, вымотал.

Я смотрела на него во все глаза.

– Мало что знаю, но мне кажется, ты поступил правильно. Если два учредителя не работают на благо своего дела, то лучше разбегаться. Это, как в семье. Нельзя в таких отношениях состоять, а то войной закончится. И вообще с криминальными личностями лучше не связываться.

– Надо было давно разойтись… Вот это моё наплевательское отношение к знакомым. Привычка общаться со всеми, кем бы они ни были.

– Слушай, этот Русик мстить не станет? – настороженно покосилась на него.

– Руслан настолько проблемный чувак, что в ближайшие двадцать лет колонии строго режима, ему будет точно не до мести. Влетел он. Родня его сейчас уговорит продать свою часть клуба французу. Хоть деньги будут на откуп. Может лет десять смажут.

– Даже так! – ахнула я.

– Вот так, – печально констатировал Паша.

Мы немного помолчали. Собственно я вдруг поняла, насколько страшной была ситуация, где почти уголовник меня в комнате припирал…

Нет. Нужно кончать с такими приключениями, это весело в восемнадцать, теперь откуда-то появилась осторожность. Вот не хочется попасть в лапы монстра. Мне Костромина хватило.

Буду рядом с Пашей держаться.

Ухватила его за руку.

– Как думаешь, чем бы мне заняться? – хитро покосился на меня Панька.

– Поехали со мной! – тут же выпалила я. – Откроешь свой клуб в нашем городе! Доход, конечно, не такой, как в Москве, зато спокойно. Я к тебе пойду в секретарши и администраторы. Фото можешь не менять на свою секретаршу. Буду у тебя Голубка Веля. Будешь жить в моей квартирке, кушать из моей кастрюльки, спать в моей постельке.

Я отстегнула ремень безопасности и потянулась к нему, чтобы бесцеремонно поцеловать. Пашка смотрел на дорогу, умудрялся меня ещё и засосать.

– Замуж выйдешь? – строго спросил он.

– За кого?! – сделала страшные глаза, а потом рассмеялась.

Не особо после развода хотелось опять печать в паспорт ставить, но Пашу нужно ловить, иначе упущу, и его тут же подберут другие.

Такое сокровище!

Я так сильно влюблена.

Мы завернули в тихом историческом центре во двор. Поднялся вверх, мерцающий в свете фар, шлагбаум.

– Паня, у меня нет подарков, – выпалила я.

– У меня есть, – невозмутимо ответил он, крутя руль одной рукой, ладонью и не зажимал его. – И для тебя тоже.

– Волнуюсь, – призналась я, во все глаза рассматривая двор, в который мы заехали.

Дом был старинным, думается, потолки высокие и постройка дома сталинских времён.

Совсем тихо.

Одинокая ёлочка наряжена. Мерцали на ней фонарики. И в больших окнах можно было увидеть, как идут приготовления к празднику в разных квартирах.

– Ничего не бойся, когда я с тобой, – тихо, но твёрдо заявил мужчина.

К этому жизнь меня готовила. Завалиться незнакомкой в чужую семью и быть представленой, как «будущая жена».

Не в первый раз.

Так почему так волнительно?

К Костроминым я, помнится, дерзкой и сильной пришла. Сразила своей харизмой наповал будущих свекровь и свёкра.

Они тут даже пытались до меня дозвониться, всё никак забыть не могут. Я не буду отвечать, потому что харизма и дерзость были сожраны их сынком за пять лет брака.

А здесь что-то другое…

Паня мне так дорог!

– Паш, а твои родители знают, что ты не один приедешь? – хвостиком бежала за ним к багажнику машины.

– Нет.

– Как нет?! – ошарашенно уставилась на него.

– Не вопрос, Вельчонок. Поздравим, куранты пробьют и ко мне.

То есть волноваться буду только я.

Меня будут принимать в семью, где ФСБшник и СОБРовец во главе стола сидят, один будет по лицу моему считывать всю историю моей жизни, другой просканирует насквозь. А потом спросят: «А как вы познакомились?» И вколют мне сыворотку правды.

Не смешно, я человек подверженный стереотипам, я, может, боюсь офицеров в штатском.

История о том, как мы с Панькой познакомились должна быть тайной, покрытой мраком.

О его родителях я толком ничего не знала. Кроме того, что мама у него с заскоками. Конечно, нужно избегать тем о политике, работе, финансах, религии и диетах… А лучше вообще молчать и сделать вид, что я припадочная. Хотя сильно играть не придётся, я в потрясении и мне немного дурно.

– Пань! – проскулила я.

– Вельчонок, успокойся!

– Пань, я не пойду!

Паша пошарил в одном из пакетиков и достал бархатную коробочку, что в бледно-синем фонарике багажника отливала серебром.

– Размер твой не знаю, кольцо решил не покупать, – шептал Паша.

Достал на свет красивую цепочку с кулоном. Кулон – витая буква «В» в ней светились камушки.

Он аккуратно застегнул украшение у меня на шее, подув на него, спрятал мне под куртку.

– Я люблю тебя, колечко купим перед росписью, обещаю, – поцеловал в губы.

– Мне всё равно… Так неудобно.

– Я тебя на морозе не оставлю. И мне помочь надо, дотащить подарки, – усмехался Пашка, сгружая мне в руки разноцветные подарочные пакеты.

17

Я поднимался по лестнице первым, выглядывая из-за ярких коробок. Веля за мной следовала, несла пакеты.

Дверь уже открыли братья. Довольные рожи, сразу приметили за моей спиной девчонку.

– Опа, наш модельный воротник! – Лёха кареглазый и мордастый мужик забрал у меня половину коробок с подарками.

Он имеет право так меня обзывать. Во-первых, любя, во-вторых, ему уже сорок лет. Сашка немного его младше, но тоже мужик солидный с незаезженным юмором выше пояса.

Это очень солидные мужики, при погонах при должностях. Когда их батя женился на моей Ма, они очень долго ко мне присматривались. То есть с детства эти люди были направлены на свои профессии и обладали нужными качествами. Сашка с Лёшкой решили между собой, что им жизненно необходим младший брат.

Так что воспитанием занимались в основном они.

Спасли меня от многих неприятностей, и это самые надёжные люди в моей жизни. Не считая родного отца.

В прихожей с высокими потолками собралось много людей.

Отчим не был военным, это жильё досталось ему от отца. Полногабаритная квартира с пятью комнатами. Ремонт делали всегда так аккуратно, что оставался колорит советского времени. Под потолками лепнина с гербами и колосьями пшеницы, люстры сталинских времён. На полах паркет, стены – штукатурка по дранке. И двери деревянные всё время реставрировали.

Отчим так и говорил: «Умру, делайте, что хотите. Но серп и молот трогать запрещаю».

В этом месте прошло моё детство. Самая дальняя комната по широкому длинному коридору, детская. Я жил с двумя взрослыми парнями. Но они меня не угнетали, а скорее прямо с четырёх моих лет взяли надо мной шефство. А потом съехали кто куда, и у меня в этой квартире есть собственная комната.

К сожалению, бывают такие условия, когда вроде всё есть, но жизни нет.

Школа, университет рядом, отдельная комната, а благодаря характеру моей Ма, пришлось отсюда съехать в семнадцать лет.

– Дети где? – спросил я, сквозь шум, ожидая, что сейчас увижу счастливые глаза своих племянников. Я для них подарков накупил.

Да, ещё одна причина, почему братья с таким умилением ко мне относятся – я люблю детей.

Оттого что сам немного ребёнок?

Возможно.

Ведь моя мечта с Вельчонком на ватрушке покататься с горки. Последний раз таким интересным делом занимался лет в тринадцать.

– Спят уже, – ответила улыбающаяся Света, жена Лёхи.

Это боевая подруга нашего «полководца».

Они дружили с детского сада. Так прикипели друг к другу, что ассоциируются у меня исключительно единым целым. У них двое детей. Света неплохо выглядит для своих сорока. Зря, правда, солярием злоупотребляет. Не идут блондинкам такие оттенки кожи… Но не моё дело. Ляпнешь что-нибудь из мира моды, моментально заклюют издевательствами.

А как-то не хотелось, чтобы меня высмеивали при Веле.

Это не та компания, где я за себя постоять смогу. Скорее, буду как идиот, улыбаться и всё терпеть.

Света поцеловала меня в щёку и рассмеявшись, растёрла помаду. Я ей нравился… Это вообще моё проклятье.

Она заметила Велю, глаза округлила. И чтобы никого не обидеть, поцеловала и мою девушку.

– Лёша, у нас проблемка. – Света шептала, но я услышал.

Два брата, две невестки, отчим с другом, тот с женой и двумя детьми моего возраста. Гриша с женой, сестра Лена одна.

Для меня приготовлена.

Действительно у нас проблемы…

Вот этого я предусмотреть не мог.

Вроде женить меня на этой девушке перестали лет пять назад. Лена, по слухам, неудачно вышла замуж за садиста, и сбегала от него долго и упорно.

Веля тоже была замужем за таким. И если физически козёл её не трогал, то вынес моей девчонке мозг. Насилие оно имеет разные формы.

Я знаю, у меня мама типичный абьюзер.

Так что я сочувствую, конечно, Лене, но на хрен она здесь нарисовалась?

Лена – ноги от ушей, руки из жопы, видимо последние деньги на салон кинула, я её не сразу узнал, замаскировали так под инстаграм-тёлку, что не сразу поймёшь, кто это вообще. Волосы нарастила по пояс, выкрасила в платину. Платье откровенное…

Похоже, я попал. Глянул на Лёху, он – единственный моя надежда. Всегда за меня горой, всегда выручал.

Брат скривил физиономию и вместе с женой Светкой отгородили Велю от прихожей, начали активно с ней знакомиться.

Велчонок растерялась от такого напора. Стянула шапку, и на личике отобразилась полная безнадёга. Глазёнки красивейшие выпучила на двух моих братьев… Невинные, напуганные. Волосы с кудряшками, щёки алые от мороза и смущения. От поцелуя губы ало-малиновые… Ну и «поплыли» Лёша с Саней от восторга и умиления.

До чего ж она хороша, моя девочка!

Я на время сам утонул в ней, глядя, как хлопают её длинные ресницы.

Вельчонок похожа на пушистую маленькую прелесть, Девушку моей мечты. Кардинально отличалась от всех женщин, с которыми приходилось близко общаться.

Веля такая… Зачем спрашивать у влюблённого мужчины, какая его девушка? Она без изъянов, и то что моя, делало её ещё дороже.

Осталось только отвоевать себя самого у главного абьюзера нашей семьи. И не дать свою девчонку в обиду.

Братья с невестками Велю укрыли на время, я взял себя в руки и сделал шаг навстречу «врагу».

Я и так не особо надеялся, что мама будет приветлива с моей девушкой, а теперь видел, что мне приготовлена невеста, и это было совсем плохо.

Ма стояла рядом с Леной, поправляла очки и была более чем недовольна.

– А с кем это ты? – строгим голосом спросила она.

– С женой, – ответил я, скинув оставшиеся подарки на диван у вешалки.

– Выброси на улицу, у нас приличная девушка есть, – категорично заявляла Ма, да так громко, чтобы Веля услышала.

Но зная свою мачеху, Сашка с Лёшкой уже травили анекдоты и ржали как кони. В их гулких басовитых голосах пропало. истеричное визжание моей матери

Это моя Ма. Я должен был подумать об этом, прежде, чем вести Велю сюда.

Вельчонок не услышала, что ляпнула моя родительница?

Глянул на Эвелину, которую не пускали в квартиру, держали на пороге мои надёжные родственники – Лёха и Сашка, двое их жён.

– Велечка, не раздевайся, – натянул я улыбку, – сейчас будет сюрприз.

Я, не снимая ботинок, прошёл в гостиную мимо отчима, который поймал меня за руку.

– Предупредить не мог? – зло прошипел он.

Мой косяк. И серьёзный.

Если Ма не вынесет мозг мне, то пострадает отчим.

Жаль, но он сам такую жену выбрал, по слухам, очень похожа на его родную мать. Привычка – дело серьёзное. Я бы не рискнул продолжить традицию.

Крашеная, замазанная Лена, стуча каблуками, бежала за мной в зал.

– Паша, давай поговорим, – пищала она.

– О чём? – второпях схватил со стола бутылку шампанского.

– Павел! Я что сказала?! – рявкнула мать.

По большей части именно из-за этого адского тона я и хотел побыстрее свалить из дома. А теперь из Москвы. К отцу.

Ма… Она такая…. Не представляет, что дети могут болеть или родиться с отклонениями. Я у неё единственный ребёнок, красавчик. В спорт пошёл, потому что ей нужен был сильный сын, учился отлично, потому что ей нужно было хвастаться перед подругами моими оценками. Но потом надо мной взяли шефство сводные братья, они мне популярно объяснили в мои семнадцать лет, что это никогда не кончится и угодить такой женщине невозможно, и пока меня, как бычка не женили, а потом не сожрали, нужно тикать.

Семья родного отца тоже имела на меня влияние, поэтому я поступил туда, куда захотел.

Мама же предпочла, чтобы я учился на факультете миллионеров и вышел с пятого курса с состоянием. В бизнес пришлось идти, потому что меня пилили, начиная ещё со школы, что я живу за чужой счёт.

Где лёгкие деньги для такого как я?

Правильно, фотосессии. Я чуть не пропал в модельном бизнесе, братья вытаскивали. Рассказывать, что это такое и какая жизнь у людей, играющих на камеру, не очень хочется. Одни тусовки чего стоят.

Нет, мать была права мои друзья – уроды, мои девушки – шлюхи. Но только и я взрослею, не может продолжаться так вечно. И вот в момент, когда у меня появилась надежда на нормальную жизнь, меня похоже хотят навечно привязать к маминой ноге и к женщине, от которой в дрожь бросает.

Ну, уж нет.

Пусть отчим наслаждается.

Я покончил со стервами и бабами, которым всего мало. Чтобы не происходило, они всем недовольны и страшно ревнуют.

Вот меня мама выгоняла из дома почти каждый месяц, начиная с детства, хорошо у меня отец нормальный, а то бы неизвестно чем бы всё кончилось. А то, что мачеха меня любит, так Ма только укол в сердце. Ревнует жестоко.

Но когда я говорил Вельчонку, что семья – это моя крепость, я не лукавил. Отчим, братья, отец, мачеха, и Ксюха, которая подарила мне кудрявое сокровище, что нужно защитить и отвести от неё сглаз трёх ведьм: Ма, её перекошенной старой подруги и высер современности – Ленки.

Они меня окружили. Ленка с одной стороны тянула ко мне свои грабли, мать с другой сверкала линзами очков.

– Павел! У нас договорённость, – рычала, как бестия, Ма.

– С кем?!

К бутылке шампанского я схватил два пустых фужера и определил с какого фланга мне легче пробить оборону.

С Ленкой даже не хотел сталкиваться, оботрётся ещё, поцелует, потом не отмоюсь, а маму я могу и обнять.

– Я ничего не знал! Хватит меня женить! Я уже женат и у меня может будет ребёнок! Ма, я мужчина, прекрати за мной с горшком бегать.

– Я не горшок, – обиделась Ленка.

Наступив на мать, я крепко обнял её и поменялся с ней местами в узком пространстве между книжным шкафом и столом. С бутылкой шампанского и фужерами в руке протолкнулся сквозь толпу гостей и выбежал к Эвелине.

Девочка моя раскраснелась, застеснялась. Так и стояла у двери.

– Павлуха! – ревел в спину отчим. – Вернись и останься в семье.

– У меня своя семья! – я влетел в компанию братьев. – Ребята, спасибо. Нам пора!

Вытолкал за дверь свою любимую девушку и попытался скрыться.

Ма рвалась, Ленка ревела, мои сводные братья нас прикрыли. Продолжая ржать, держали в обороне дверной проём.

Настоящие мужики, понимают, что так нельзя с человеком.

Не за себя обидно, за Вельчонка. Она ни в чём не виновата, и не должна слушать едкие гадости моей Ма и её дряхлой подружки.

Веля всё поняла, мне было страшно за то, что сейчас произойдёт. Конечно, я постараюсь уладить конфликт. Раз она прилетела в Москву, значит, я ей не безразличен. Это был сюрприз. Я же думал ещё год, как минимум, буду её вылавливать из рук бывшего мужа.

Уже приготовился к борьбе, а тут такое.

За то, что она такая классная, я её поцеловал прямо у подъезда, сгрёб в объятия и рта не дал открыть.

Секса хотелось как никогда. К чёрту все эти посиделки, ко мне на квартиру и не вылезать оттуда месяц.

– Панька, – смеялась Веля, вытирая губы. – На Красную площадь не успеваем?

– Нет, но у нас есть прекрасная ёлка в соседнем дворе, у магазина. И, судя по ранним фейерверкам, там будет весело.

– Тогда бежим туда, скоро ведь Новый год.

Веля сняла шапку и, встав на носочки, натянула её на мою голову. Маленькой оказалась, но Вельчонок упорно пыталась укрыть мои уши.

Сама накинула капюшон куртки.

Заботливая.

Что вот для неё сделать?

Хотелось совершить подвиг. Так много сил в её присутствии, энергия била через край.

Глаза у неё красивые. Да и вся она… Сказка новогодняя. Я провёл пальцем по её лицу чуть коснулся губ.

– Я согласна, – хитро прищурив один глаз, сказала Веля, смотрела на меня и улыбнулась. – Замуж. А то бывшие мужья, нынешние невесты – слишком серьёзное испытание.

Догадалась обо всём. Ма старалась испортить настроение. Хотя я пытался отгородить. Замечательно, что Велечка такая… Понятливая и рассудительная. С такой девчонкой даже в разведку можно. Надёжный тыл, как у моих братьев жёны: крепкие, деловые и боевые подруги. Теперь я не хуже, у меня тоже есть она – любовь.

Не стали опять целоваться на морозе. Веля тянула меня за собой в соседний двор.

Я податливо шёл следом. Смотрел на её красивую утончённую фигурку. Джинсы, куртка, кроссовки. А меня в восторг приводит!

Да, влюблён, понимаю. Но в этом-то и весь кайф!

Хочу её одну. Навсегда и с продолжением рода. Детей очень люблю. Для меня в Москве жалко оставлять только племянников. Дети моих сводных братьев мне родные.

Пошёл снег. Яркими фонариками мерцала красивая ёлка. Люди в масках водили вокруг неё хоровод. Над ними натянуты гирлянды. Переливался ослепительной иллюминацией мини-маркет.

Мы близко к толпе подходить не стали. Обнявшись, следили за тем, как веселятся люди. Нам вдвоём не было холодно. Я чувствовал свою радость. Она укладывала голову мне на грудь, до плеча не дотягивала. И я старался укрыть её в своих объятиях.

Ничего не говорили. Нам было невероятно хорошо.

На небольшом экране под бегущей строкой магазина появились куранты.

Я спешно сунул в руки Вельчонка два фужера и взболтал бутылку шампанского.

– Малой! – раздался знакомый командирский рёв. – Наглухо влюблённый!

Я обернулся, и смех взял. И Веля вдруг запрыгала от радости.

К нам неслись два моих сводных брата с жёнами. Одежду на ходу застёгивали, падали и смеялись. Это было не то что неожиданно, но даже и непривычно. Они же взрослые мужики, это нам с Велей ещё тридцати не было. А они так… Несерьёзно.

Наперебой к бутылке подставляли фужеры, свистнутые с праздничного стола.

Мы с моей красавицей поцеловались, и я открыл бутылку шампанского под всеобщий крик.

Запускали петарды, хотя нельзя в нашем районе этого делать. Хлопали хлопушки, кидали серпантин, а я с улыбкой на всё лицо разливал холодное шампанское.

– С Новым годом! – понеслось по улицам Москвы.

– Ребята, – кричала Света. – Будьте счастливы!

– Мы уже, – ответил я.

На брудершафт пили с Велей шампанское.

– Ты не думай, что мы прямо за тебя обиделись на родителей, – перекрикивал толпу высокий Сашка. Он обнял меня и похлопал по плечу. Александр у нас солидный командир. – Чистый расчёт и выгода.

– Да, да, – подтвердил Лёха, – корыстные и подлые цели. Раз ты в свою тайгу решил свалить, то строй дом. Мы с Саней к тебе на охоту приезжать будем.

– Прекратите ребёнка пугать, – возмутилась Света и поцеловала меня в щёку.

– Отсосись мать, – рявкнул на неё Лёха и за руку к себе подтянул, а, засмотревшуюся на фейерверк, Велю подтолкнул ко мне в объятия.

– Панька! Смотри, как красиво! – потянула руки к небу Велечка. – Это потрясающе!

– Вельчонок, я бате отвечу и приду, – поцеловал её в лоб.

– Да, бать! С Новым годом! – ответил я отцу, отходя в сторону, одно ухо прикрыл ладонью.

Шумно было и весело!

– Привет, сынок, с Новым годом, – хриплый голос моего старика заставил улыбнуться ещё шире. – Тебя девчонка искала, Оксанкина подруга.

– Нашла, согласилась выйти за меня замуж. Я всё продал, как говорил.

– Я договорился насчёт здания, которое ты присматривал.

– Отлично! – восхищённо выдохнул я. – Переезжаю.

– Свадьба у нас?

– Конечно, меня здесь ничто не держит, а Санька с Лёхой приезжать будут, уже обещали, на охоту просятся.

– Что ж, ждём, приезжайте быстрее.

– Поздравь там всех от меня, дня через три выберемся.

– Хорошо, – он повесил трубку.

Новости отличные!

Выкуплю помещение под клуб, небольшое, начну работать, Вельчонка возьму к себе секретаршей. Поднимать бизнес приходилось, знаю, куда плыть и с кем иметь контакты. Документация, отчётность… И моё личное. Всё будет принадлежать мне. У небольшого предприятия должен быть один хозяин. Жена мне в помощь.

Эйфория. Вот куда я впал с этой шикарной девушкой.

***

– Да, легко мне скользить по земле. Души не оставив нигде, так просто ступив за порог*, – пела я, перебирая пальцами по нейлоновым струнам новой гитары.

И не хрипела, хотя только сегодня температура упала.

На двуспальной кровати смято бельё. Оно пропиталось запахами секса и вьетнамского бальзама.

Голый мужчина лежал на животе. Я ступнями массировала его широкую спину и крепкие плечи.

И опять хотелось секса…

Всякого. Анального, в том числе. Мне понравилось. Всё нравилось и гитара особенно.

– Да-да-дай, – протянула я.

Паша балдел, когда я играла и пела.

Сменила мелодию, развалившись на подушках.

Замутила ещё что-то из старого доброго русского рока.

Расслабленная, обалденно удовлетворённая…

Мы с Панькой – единое целое и один большой «Пофиг».

Прилетели из Москвы и три дня провели на детской горке, катаясь с неё на ватрушке. Мухе хоть бы хны, а мы заболели.

Закупив лекарств и продуктов (Паша ещё настоял на гитаре), засели в моей квартире. Пять дней не вылезали. Принимали таблетки и занимались нормальным здоровым сексом. В перерывах смотрели фильмы. Дивана пока так и не было, поэтому домашний кинотеатр повернули к кровати для удобства.

Фильмы от боевиков до триллеров обычно всё равно заканчивались весёлой порнушкой и экспериментами в постели.

Мы никуда не спешим, у нас медовый месяц…

Офигенный! Приторно-сладенький, как мой мужчина.

В дверь позвонили…

Я тут же прихлопнула струны ладонью.

Первая мысль: «У меня посуда не вымыта».

Родители не могли прийти. Стыдно за бардак только перед ними. Но никто не знал пока, что я сюда переехала.

Соседи?

Я могу и не открывать.

Но звонили настойчиво.

– Забей, – хрипнул Панька, рукой нащупывая мою промежность.

– Сейчас гляну, вдруг затопили кого, – спокойно ответила я, отведя его похотливые пальцы от своих бёдер.

Отложила гитару в сторону.

В квартире днём светло, мы не закрывали окна занавесками. Зевая и шлёпая голыми ногами по полу, я прошла в ванную комнату.

Никаких протечек.

На цыпочках прокралась в прихожую и глянула в глазок.

Так и вспомнила, как два дня жили у Паши в Москве.

Я в таком же виде пошла смотреть, кто к нему пришёл...

*Группа Пикник «Скользить по земле»

***

Его квартира в Москве от моей почти не отличалась. Возможно поэтому, когда он рассматривал варианты покупки квартиры для меня, выбрал именно студию с таким же метражом и планировкой.

Только пусто у него и неуютно, другой ремонт. Стены голые персикового цвета, кровать с шоколадным покрывалом очень низкая. Стол для компа, шкаф только в прихожей. На кухне гарнитур и стойка вместо обеденного стола. Стула два.

Ремонт делал сам после смерти жены, чтобы помочь себе абстрагироваться от прошлого.

И вот я голая с его ложа встала на звонок. На самом деле, я спросонок не сообразила, где нахожусь. Квартиры похожи, и если свет не включать, то вообще не понятно, как перенеслась в пространстве. Декоративных облаков на потолке не хватало.

Глянула я тогда в глазок, а там…

Девка!

Ну, я взяла, дверь и открыла.

Голая.

Никаких нудистских заскоков у меня никогда не было. Я своего тела не стеснялась, но имела понятие о приличие.

Характер вот такой с заковыркой. Это в браке было скрыто, но когда Паша вошёл в мою скучную жизнь, то проявилось в полной мере. И сосание сока через огурец из той же оперы.

Чтобы я голой открыла дверь нужно меня довести!

Можно себе представить, как я вспыхнула ревностью, когда посмотрела в дверной глазок. Очередная Панькина поклонница. Не факт, что он с ней спал, но её-то наверно хотелось.

Негодование меня одолело. Мне стало обидно и горько. Я значит уже замуж собралась, мой парень, а к нему табунами продолжали чиксы бегать.

Поэтому я открыла дверь совершенно голой.

Девка в дверном глазке выглядела маленькой, толстой и поплывшей, а когда я дверь открыла, то упёрлась ей в пупок.

Пашина моделька.

Она считала, что все мужики должны падать к её ногам от ушей.

Растрепав свои волосы, я рассмотрела длинноногую кобылку и усмехнулась.

– Пань, к тебе женщина.

– Какая я тебе женщина?! – возмутилась дерзкая гостья. – Я девушка!

Я показала ей “fuck” и пошла в душ.

Паша успел прикрыться чёрным фартуком. Был сильно недоволен появлением поклонницы у себя на пороге.

Когда я из душа вышла, она верещала, как резанная свинка, а Пашка её выкидывал из квартиры.

В тот же день было решено уехать из Москвы навсегда.

Квартиру сдать через агентство.

Я сильно ревновала, даже не сдержалась, высказалась.

Паша расстроился. Решил, что бороду нелепую отпустит и очки себе купит.

Ага, будто для женщин это помеха. Рост богатырский никуда не денешь, и косую сажень в плечах не спрячешь. А это впечатляет.

Вот и сейчас, стоя у входной двери, я не спешила бежать за одеждой.

– Кто там? – тихо спросил Паня, выходя ко мне, тоже в чём мать родила. Сунул мне в руки гитару.

Он меня теперь заставлял всегда ходить с гитарой. Вот ловил мужчина кайф от музыкантки.

Давясь от смеха, я посмотрела на него. Он действительно с бородой, ещё и очки с простыми стёклами купил и не забывал носить.