Текст книги "Невыносимый брат (СИ)"

Автор книги: Татьяна Анина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Тепло, хотя в природе холодная осень. Варится густой суп и вкусно пахнет. Я пробую варево ложечкой и по чуть-чуть добавляю соль. Кирилл укрывает катер тентом и затаскивает нужные нам вещи в палатку.

И мне почему-то ничего не надо больше. Ни телефонов, ни друзей, ни мамы. Настолько тихо на душе становится, что я по-настоящему отдыхаю.

Дождь вначале накрапывает. Кирилл забирает наш котелок и уносит в своё логово. Я семеню за ним, стараясь не потерять по дороге ботинки.

Очень горячая еда. Котелок стоит на подставке. Разложены спальные мешки. Пола палатки открыта, и за ней идёт ледяной дождь.

Сказочная обстановка. Я по-разному представляла свой первый раз, но реальность побила все рекорды по фантастичности.

Хлебала вкуснейший суп с лёгким запахом дыма и смотрела на дождь, и теряющуюся в его пелене реку.

– Водки не предлагаю, у тебя таблетки.

– И сам не пей, – отзываюсь я.

– Не буду, это на всякий случай, вдруг тебя натереть нужно будет.

– Мы не замёрзнем?

– Нет, Гелик, будет очень жарко, обещаю.

***

По палатке барабанит дождь, пола закрыта, работает какая-то печка, и внутри неожиданно становится тепло. Горит фонарь, оставляя для нас с Кириллом интимный свет.

Парень нависает надо мной. Улыбается. Чуть касается полными мягкими губами, от такого прикосновения дрожь по коже. Пахнет мой парень знакомо. И лицо его родное, поэтому я ничего не боюсь.

Его отец настолько основательный мужчина, что я не сомневаюсь, Кирилл такой же. Его поступки оправдываю, думаю о том, что сейчас произойдёт.

– Расслабься, – шепчет он, целуя мой подбородок и шею.

– У тебя когда-нибудь была девственница? – спрашиваю я ничуть не сомневаясь, что этот парень опытный.

– Никогда, – еле слышно отвечает он, расстёгивает большую куртку охотничьего костюма. Под ней шёлковая маечка и шортики белого цвета, в которых я легла спать в доме родителей. Носом сдвигает тонкие лямочки с плеч.

– А сколько девчонок было? – интересуюсь я.

– Было, – нехотя отвечает он, медленно залезая под нежные кружева. Стараясь откапать мою грудь, на которой уже соски возбудились.

– Ну, сколько? – требую я, замираю в ожидании ответа.

Он выпрямляется, и стягивает с себя свитер. Открывается взору шикарный торс с крепкими мышцами и потрясающая наколка дракона на плече.

– Ты качался что ли? – я замечаю разницу. За пять месяцев он очень сильно изменился. Окреп, в плечах ещё раздался, и видно, что тренированное тело, даже на животе кубики пресса выделились и косые мышцы.

От этой картины я похоже совсем хмелею, и позволяю стащить штаны. Кирилл прихватывает пальцами мои шортики, и я ойкнув, сжимаю ноги.

А он, рассматривая меня, расстегивает ширинку и раздевается целиком. Вылетает вверх из чёрных трусов член и покачивался передо мной.

Меня в жар кидает. От одного взгляда на настоящий мужской орган мурашки по коже. Жду, что сейчас мне будет больно…

– Так сколько девушек было?

– Для тебя качался, никогда не никому не скажу, сколько было девушек, потому что ты единственная теперь, – он наклоняется и целует мои ноги, гладит их, прокатываясь ладонью по бедру до ягодиц. Мурчит обтираясь щеками об мою кожу. – Моя жена. Никому не отдам.

Он осыпает поцелуями мои напряжённо сжатые колени, вверх проходит, не пытается раздвинуть. Кирилл словно не спешит, наслаждается и мучает меня. Потому что от трепета, которые испытываю мне немного больно. Тяжело дышу, дрожащей рукой упираюсь в его плечо, когда он задирая майку целует мой живот и поднимается всё выше и выше.

Не готовая к такой настойчивости, пытаюсь увильнуть, но он в этот момент наваливается на меня, и ноги как-то сами собой раздвигаются.

Кирилл ласкает пальцами мои соски и целует в губы. Языком медленно втекает в меня. Горячий такой, необычный. Я теряюсь, потому что его вкус, его губы меня действительно возбуждают. И пальцы на груди, так нежно ласкают соски, аккуратно их катают, вырывают мой стон.

Как только он понял, что мне нравится, дарит поцелуй со страстью. Языки сплелись, скрещивались. Он входил в меня, заставляя сосать и лизать. Я закрыла глаза.

Чувствовала какой он большой, как давит между ног. Огромной головкой раздвигает уже влажные складочки и чуть входит.

Я замираю, глаза распахиваю. И в этот момент, Кирилл хватает мою голову руками, засасывает мой язык и делает резкий толчок внутрь.

От режущей боли я брыкаюсь, деру его волосы, пытаясь соскочить, но парень просто задавливает меня.

– Успокойся, расслабься, – рычит, делая поступательные движения.

У меня слёзы из глаз, я ною и не даю себя целовать. Через какое-то время боль проходит. Но ничего вокруг нет, только тяжёлое проникновение. Жуткое и неприятное.

В голову лезут отвратительные мысли. Не могу их прогнать, не могу избавиться от того, что он меня выиграл в споре и даже деньги получил.

– Я люблю тебя, – стонет он, продолжая меня трахать. – Я люблю, не бойся, всё в порядке.

Пожалуй, у меня жалкий вид и страшное состояние, раз он так говорит. Я стараюсь расслабиться, но не получается. Между ног всё липкое и противное, внутри боль, перед глазами муть.

Он приглушенно кричит сквозь зубы и резко выходит из меня, заливая мой живот спермой.

Дышу, как загнанная лошадь, слёзы продолжают течь.

Парень слазит с меня, оставляя поломанной, голой и обесчещенной.

Вот и вся любовь…

Он вытирает мой живот. Пытается вытереть между ног влажными салфетками, но я не даю.

Тогда Кирилл сгребает меня в свои горячие объятия и укладывает на бок, так что я упираюсь носом в волоски на его груди. Он укрывает нас одеялом, точнее расправленным спальным мешком. И мне остаётся только небольшая щёлка у его плеча, чтобы смотреть на палатку.

– Вот. Я тебя крылом укрыл, – смеётся он. – Так не страшно?

Я успокаиваюсь. Саднит между ног. Но такое тепло, такая радость на душе. Он гладит меня по волосам, целует в макушку, прижимает поплотнее к себе.

– Я согласна, – шепчу я. – Замуж.

– Завтра утром вернёмся в посёлок.

– Дракоша, только никаких больше девочек. Изменишь, сразу уйду.

– Никаких измен, Гелик. Изменишь, – и замолкает. Сердце обеспокоенно стучалось в его груди. – Испортишь всё, убьёшь меня.

– А можно в восемнадцать выйти замуж и до конца дней прожить в любви и верности? – я вожу пальцем по его наколке, по его ключице.

– Нужно, – улыбается он и опускает глаза, чтобы посмотреть на меня. – Ты со мной? В горе и в радости, в богатстве и нищете?

– Почему нет? Родители выгонят, будем скитаться.

– Ничего не будем, – он тянет меня выше, чтобы поцеловать. Но не целует. Лежим и смотрим друг на друга. – Главное пройти все трудности вначале, тогда окрепнем и море по колено, и горы по плечу будут.

Я выписываю контур его мягких полных губ, он захватывает мой палец и сосёт. Смеюсь, а по телу приятная дрожь.

– Ты красивый, – шепчу ему. – И я хочу быть с тобой.

За такие слова Кирилл меня целует.

***

Я сижу за рулём катера и веду его по синей глади реки. После дождя, ночью был заморозок и новый день оказался каким-то невероятным. Молчаливая тайга, с увядающими деревьями, ни дуновения ветерка, мороз и яркое солнце, не греющее, скользящее по миру даря яркий свет.

И хотя катер плывёт быстро, мне ни капли не холодно. У меня шапка, сверху капюшон и шарф на нос натянут. Это у меня такой внимательный и заботливый жених. Так укутал, что даже пальцам не холодно, они только торчат из рукавов большой куртки.

Я Кириллу с утра сказала, чтобы он не идеализировал меня. Ну, да, не было парней. Будь у меня другая мама, десяток бы сменила. Обычная девчонка со своими недостатками, но у него в голове засело, что я чистая и хрустальная, и со мной нужно бережно. Сопротивляюсь его опеке, но раз Дракоша вбил себе в голову, что обо мне нужно заботиться, то уже не выбить.

Пусть. Мне его внимание очень льстит и вообще приятно. Столько времени не вместе. Не показывал, кто он на самом деле. Я может, страдала. Точнее так и было. Думала о нём всё время, а теперь такая эйфория.

Как в статье было написано про психологию отношений, так и получилось. Абьюзер может измениться, потому что это не болезнь. Нужно просто расстаться с ним, чтобы подумал над своим поведением. Кирилл не патологический абьюзер, он не угрожал мне физической расправой. Он же не фанатик с глубоко укоренившимися убеждениями. И вовсе не садист. Просто ему нужен контроль, власть, чтобы быть спокойным. Если он этого не получает, то начинает вести себя странно.

У него темперамент, у него плохая семья.

И во всём виновата моя мама. Да, именно она. Может, я вырасту и пойму что-то, но пока я во всём винила её. Иван на бальные танцы записался в юности, чтобы танцевать с Тамарой. А она его отвергала, потому что небогатый. Мамочку интересовали только деньги. Ждала богатенького и дождалась. Своего папу я не любила, хотя он был добрым. Всё его состояние ушло на казино и карты. Мама осталась голая и босая, тут появился Иван и забрал её себе спустя двадцать лет. Сам Иван Савельевич женился на женщине, которая его мучила, и он её мучил. И бедный Дракоша страдал от этого.

Вот они, отношения без любви.

Мы с Кириллом обо всё поговорили. И эта открытость, эта способность Кирилла быть искренним привело к очень интересному выводу. Он сам признался, что у него было токсичное воспитание, и пример любящей семьи был исключительно чужим. Мать с отцом ничему хорошему парня не научили. Но Кирилл хотел бы сам сформировать семью, ту идеальную, о которой он мечтал столько лет. Нет, не вписываться в папину, а завести свою семью, личную. Между мной и Кириллом должно зародиться что-то глобальное, где-бы он мог успокоиться. Вот такое признание я получила и опешила.

Мне тоже пришлось признаться, что долгое отсутствие отца отложили на мою психику отпечаток, и призналась, что его отец мне понравился… Кирилл тяжело это переварил. Но ничего не сказал, потому что мог испортить все отношения.

Решили мы с ним, что попробуем. И как взрослые, ещё несостоявшиеся, но уже пытающиеся встать на ноги, люди, мы построили план дальнейших отношений, не пустив всё на самотёк. И первое, что я потребовала продолжать искренне говорить мне только правду. Пусть жёсткую, но нельзя утаивать ничего. И я сразу предупреждена, что Кирилл ведёт себя в обществе и наедине со мной совершенно по-разному. Он будет драконом с чужими, и только со мной человеком. Откуда эта мания выделываться и строить из себя нечто, он объяснить не смогу. Но если его заносить полуголого на стойку в кухне не будет в обществе девок, то я возможно потерплю.

– Гелик, – давай, я сяду, – кричит мне Кирилл, потому что на одном берегу появляются строения. Вылетели из тайги, и расстилался перед нами большой посёлок.

Я уступила ему место, села рядом.

– На моей квартире переночуем, завтра вернёмся мужем и женой, – он обнимает меня.

Я только усмехаюсь.

Мы заворачиваем к берегу. На реке много лодок, катера мимо пролетают. Для меня всё ново, необыкновенно. Настоящее приключение, в котором я наконец-то обрела свою любовь. И это – эйфория.

Я прощаю его поступок, его странное поведение. Стараюсь вжиться в роль помощницы, когда подплываем к большой пристани. Катер нужно завести в гараж, потом Мирон снимет мотор. С вещами выбираемся на берег. Слежу, как Кирилл по-деловому цепляет катер и по длинным жердям его с помощью лебёдки затягивает в помещение гаража. Всё закрывает на замки, хватает большую часть поклажи и ведёт меня по берегу в сторону дороги.

– Кирюша! Это ты? – слышу со страны.

Какая-то «рыбачка Соня» в таком жутком наряде… Хотя я не лучше одета.

Девчонка стягивает быстро шапку, падают на плечи неудачно окрашенные в блонд сухие патлы. Прожигает меня светлыми глазами.

– А это кто с тобой?

– Супруга вожделенная, – недовольно отвечает Кирилл, на девчонку даже не смотрит.

– Хоть бы одел прилично, – фыркает она и напяливает шапку. Уходит, гордо закинув курносый нос.

– Подруги, – смотрю в широкую спину своего парня, чувствуя, как он недоволен.

– Меня весь посёлок знает.

– И не с лучшей стороны, жених.

– Не ревнуй, – отзывается Кирилл.

Мы выбираемся между каких-то сараев к дороге. Машина стоит на обочине. Не видела тачку Кирилла давно, помятая со всех сторон. Не жалеет беднягу.

Скидываем вещи в багажник. На заднем сидении вижу свою сумку. Радуюсь безмерно, залезаю, чтобы взять свои вещи, но Кирилл дёргает меня обратно и прижимает к себе.

– Я маме позвоню, – понимаю, что он делает.

– Я сам, – насильно садит меня на переднее сидение. Только отворачивается, я хочу выловить сумку, но он успевает её первым схватить.

– Успокойся, – рявкает он.

– Ты мне не доверяешь?! – смотрю в его глаза. – Так не получится семьи.

Кирилл замирает и внимательно изучает моё лицо. Долго думает, но я не тороплю. Тяжело ему. Горделивый, недоверчивый, любое издевательство, любой проигрыш тяжело переносит. Но борется с собой. Отдаёт мне сумку и закрывает дверь.

Я дрожащими руками ползу смотреть на свои вещи. Включаю телефон, вижу паспорт, сложенные в комок свитер и джинсы. Трусики и лифчик! Какой внимательный парень.

Он садится за руль и включает печку.

– Я доверяю тебе, – говорит тихо.

– Я тебе тоже, – чтобы не обижался, лезу через ручной тормоз целовать его.

И он наконец-то улыбается.

Мы по посёлку едем. А в телефоне всё гораздо интересней?

И тут я понимаю, что боюсь возвращаться к своей жизни, в свой дом. Телефон кладу обратно в сумочку и предпочитаю продолжить приключения, смотрю по сторонам. Что скажет мама? Как отреагирует отчим? Мне не обидно, что меня поимел сводный брат, которому парни из университета деньги заплатили? Обо мне будут как говорить? Жертва? Дура целка, которую разыграли?

Если ничего не произошло, а мне так больно, то страшно представить, что творится с теми девушками, которых имеют, а потом кидают.

Поэтому я уверена, что выйти замуж, самый лучший для меня вариант. К тому же… Я люблю его. А он меня.

– Ангел мой, а что ты загрустила? – улыбается мне Кирилл и берёт за руку. И неожиданно целует её.

Настолько интересный жест, что вынужденно дарю ему улыбку.

– Еды в квартире нет. Я так понял, ты готовить не умеешь.

– Не пробовала просто, – оправдываюсь я. – Можно посмотреть в интернете.

– Мясо сейчас купим для запекания и салатов, для ужина хватит. Вина хочешь?

– Нет, не пью.

– Купим для девочек что-нибудь, – он словно наслаждался тем, что у него есть девочка.

А вообще для восемнадцати лет он неплохо умеет заботиться. Внимательный и чуткий. Не ожидала от него. Думала, что дурной совершенно и ещё долго расти будет, а Кирилл вон какой, вполне себе мужчина.

Мы выезжаем на какую-то площадь, где несколько магазинов.

– Я в таком виде не пойду.

– Посиди тогда, я мигом, – он чмокает меня в щёку и выходит из машины.

Его не волнует, как он выглядит. А выглядит он шикарно даже в охотничьем костюме. Такой взрослый, классный. Провожаю его взглядом. К нему подходят девчонки, но Кирилл идёт в магазин, не отвлекаясь. Мне нужно смириться с тем, что он будет нравиться женщинам всех возрастов. И будут клеиться, будут искать встреч… Мне так не хочется этого. Как спрятать своего дракона от всех? Наверно это невозможно. Просто нужно быть рядом. Сказать ему, что мы не расстаёмся, как бы тяжело не было, иначе всё… Я сразу его потеряю.

Звонит телефон, и я вздрагиваю от неожиданности. Мимо машины проходят те самые девчонки, заглядывают внутрь, смотрят на меня недовольно.

Я отвечаю на звонок, забыв посмотреть, кто звонит. На девушек смотрю и усмехаюсь.

– Геля, ты где? – обеспокоенно кричит в трубку Данил.

Я мгновенно прихожу в себя.

– Я? – роняю растерянно.

– Ты! Я обыскался тебя, ваша горничная сказала, что ты уехала со сводным братом. Геля, я же предупреждал тебя, ты ему нужна для постели, на разок.

– А тебе?

– Я столько лет смотрю на тебя, ты мне навсегда нужна.

– Данил, а деньги на меня кто ставил? – шёпотом спрашиваю я.

– Какие деньги? – удивляется он.

– Василиса всё рассказала, – вру я и краснею, но он же не увидит этого.

– О чём ты говоришь?

– Данил, я выхожу замуж. Никогда больше не звони мне, – я отключаю телефон и блокирую его номер. Иду удалять из всех соцсетей, ещё и его фото заодно.

Подонок! Надо же быть таким подонком! Это вот такая своеобразная месть, за то, что я ему в школе не дала.

Мама всегда говорила, чтобы я с ним не связывалась. Но я маму воспринимала, как навязчивого опекуна, а её замечания деспотичными. Но приходит время взрослеть, и я понимаю, что взрослая женщина видит больше, чем девчонка. Это раньше она стормозила и не вышла за Ивана… Хорошо, что не вышла, у меня теперь Кирилл есть.

Вспомнив о маме, набираю её номер. Она звонила пять раз.

Слушаю гудки и готовилась к буре и войне. Но мама отвечает ласково.

– Ангел мамин, куда ты пропала?

– Привет, мамуль, – я тереблю широкие штанины костюма. – Мы с Кириллом ездили в поход на катере.

– У тебя же была температура? Анна сказала, что ты даже записки не оставила. Как так можно?

– Я таблетки принимаю, температуры нет.

– И как поход? Где вы?

– В его посёлке, – я вздыхаю, становится жарко от напряжения. Нужно сказать… Или не нужно?

– Вы же с Кириллом скандалили, – растерянно роняет мама.

– Да, нет. У нас всё хорошо.

– Насколько хорошо? А как же Эдмунд?

– Я сразу сказала, что даже знакомиться не буду.

– Ангелина, – она выдерживает паузу. – Ты спала с Кириллом?

– Да.

Она обрывает звонок.

Вот вам и опытная женщина. Не рада была, что мы со сводным братом враждуем. А как подружились, так и трубку можно кинуть.

И я, закрыв глаза, стараюсь сделать вдох полной грудью.

На счастье Дракоша выходит из магазина с пакетами, и разговаривает по телефону.

Я жду, когда он закончит разговор. Закидывает продукты на заднее сиденье, и не сразу садится в машину. Прислушиваюсь, но не могу понять, что он отвечает собеседнику. Но злится. А когда дракон злится, взгляд его становится очень тяжёлым, губы полные поджимает и меняется в лице. И становится… Ещё краше, ещё привлекательнее.

Кирилл отключает телефон и садится за руль.

– Ещё одно правило, – говорит недовольно. – Важные для нас двоих вещи делаем по соглашению. Отец звонил, заявил, что мы с тобой вместе не будем. Сука! Я, блядь, у него спросить забыл.

– И что теперь будет? – напугано спрашиваю я.

– Завтра распишемся, потом вещи свои заберёшь и ко мне переедешь. Квартиру он на меня переписал, проживём.

– Моя учёба, плакала, – поникла я.

– За полгода оплачено? С Нового года переведёшься на бюджет. Только тяни, – строго заявил Кирилл и выехал с парковки.

Кирилл

В квартире прохладно и чисто. Геля прямиком отправляется в ванную, я же на кухню. На мясе написано, как его готовить, поэтому кладу в духовку, включаю холодильник, закидываю туда салаты и вино для моей девушки.

Улыбаюсь. Не знаю, почему Мирон и Геля простили меня, особенно она. Наверно потому что Ангел. И мне стоит сильно над собой поработать, чтобы не сорваться. Вообще-то я уже несколько месяцев меняюсь. Это не конец, я теперь должен на генетический уровень вывести нормальные отношения с женщиной.

Именно в этой квартире и творилось безобразие, где два взрослых человека воевали друг с другом и срывались на мне по очереди. Все думают, откуда такие уроды появляются… Каким я был. Да всё просто, они, эти родители нас создают. И вроде занимались мной и отец и мать, но порознь и вперемешку со скандалами.

Но я всё изменю. Сейчас эта квартира узнает, что такое любовь. Всё исправлю. И хотя это не моё дело, но я обязан выровнять прямую жизни, которую загнули мои родители.

Я посмотрел на телефон. Вибрировал. Один за другим шли сообщения и звонки от подруг этого посёлка. Я быстро, пока Геля мылась, стал блокировать номера, а потом удалять из телефонной книжки. Мне никто не нужен, кроме неё. И я бы не хотел свою девушку провоцировать и заставлять ревновать. Я уже это делал, казалось забавным видеть глаза полные боли и слёз. И это ошибка. Когда тебя ревнуют по твоей же вине, это не любовь. Уже понимаю, что не хочу остроты, хочу покоя. Если Геля сможет быть со мной, то я буду хранить.

В дверь звонят. Я конечно в глазок смотрю. Хватило мне малолетки, которая столкнулась с нами во дворе.

Но за дверью стоит Мирон.

Опять чумазый, улыбается во весь рот, когда я открываю.

– Я с Гелей, – сказал я. – Думаю, лучше, чтобы вы не сталкивались сейчас.

– Подлюка ты, сам мясо печёшь, – принюхался Рон.

– Ладно, заходи.

– Привет, Геля! – заходит Мирон.

Я обеспокоенно кидаю взгляд. Она из душа чистенькая выходит. В свитере и джинсах. Красивая, нежная, такая хрупкая…

– Привет, – она скромно разглядывает квартиру и моментом ориентируется, уходит в мою комнату. Я пихаю Рону ключи от гаража и бегу за ней.

Не успел, она стоит у моей кровати и держит в руках распечатку своей фотографии.

– Ты больной, Кирилл, – говорит Геля.

– Нет. Я влюбился, – нежно прижимаю её к себе и закрываю глаза от наслаждения. – Геля, скажи, что тоже влюбилась.

– Ты только никому не рассказывай эту историю. Про нас. Потому что на самом деле всё что произошло, это страшно. Если бы я не любила тебя, то со стороны выглядит слишком ужасно.

– Я знал. Что ты любишь.

– Откуда? – она заглядывает мне в глаза.

– Ты следила за мной, когда я на тренажёрах работал, и смотрела с тоской.

– А если всё знаешь, зачем я должна что-то говорить?

– Ну, – я задумался. Сомневался? Плевать на всё, пусть будет так.

– Мясо готово! Я попробовал!

Мы тихо с Гелей смеёмся, возвращаемся на кухню.

Вечер проходит просто потрясающе. Понимаю, что не нужны вечеринки и гулянки, что в кругу любимой девушки и любимого друга мне комфортно.

Мирон всё про машины и Любу, Геля молчит, изучает нас.

А что нас с Роном изучать? Проще некуда.

А потом Мирон уходит.

Мы говорим с ней. Чувство вины перед ней останется на года. Потому что я сам себе не прощу, что сделал. Как начал наше знакомство, и это похищение и всё. Наверно поэтому я к ней, как Корсаров к бабкиному хрусталю с особой осторожностью и трепетом. Дурацкое сравнение, я скорее к ней, как к Ангелу.

Я не настаиваю, она сама предлагает ласки. И сливаясь с ней в единое целое на разложенном диване гостиной, я чуть не рыдаю от счастья.