Текст книги "Невыносимый брат (СИ)"

Автор книги: Татьяна Анина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Василиса кареглазая брюнетка. В восемнадцать уже излишний вес, хотя спортом занимается. И очень длинные изящные пальцы, что вовсе не соответствует телосложению. А всё потому, что играет на пианино. Она хотела в консерваторию поступать, но мама бизнес-леди не дала, теперь будет юристом, маме такой работник очень нужен.

Подходят к нам парни. Среди них Данил. В красивой серебристой рубашке, небрежно закатаны рукава, чтобы были видны сильные предплечья, джинсы и кроссы чёрные на пустотелой извилистой подошве, почему-то напоминающие мне монстра из фильма «Чужой». У Данила светлые глаза, и волосы, как у меня. Мы считались самой светлой, красивой парой школы. Эстетично получилось, многие нас фоткали, чтобы на память оставить, как в школе было красиво.

Я сняла будильник. Отвечать на сообщения ему не буду. Как только подходит, я складываю руки на груди. Мы с ним одного роста, когда я на каблуках. Мне нравится его парфюм, сама подарила, девчонки втягивают носами аромат. Шутят, облокачиваются на моего бывшего парня. Он пока не знает, что он бывший, но я почему-то перестала об этом заморачиваться. Наличие у меня в доме урода-нарцисса просто утвердило в мысли, что парням нужно одно и, чем богаче парень, тем наглее. Слишком много себе позволяют. Я лучше дракона подожду. Кому не только моё тело нужно, кто меня полюбит и готов будет выкрасть вот от таких, как Данил.

– Привет, Геля, – улыбается виновато Данил. – Ты получала сообщения?

– Да, – киваю.

– Вау, и прямо к нам? – удивляется пианистка Василиса Скатова, глядя мимо меня.

– Ничёшный.

– Зачётный.

Данил с лица сходит. Девчонки причмокивают, хихикают. Два парня из нашего класса заметно бледнеют.

Не-е-ет…

– Привет, – Кирилл по-хозяйски кладёт мне руку на плечо, я тут же её скидываю.

– Привет, губастый, ты кто такой? – восторженно рассматривает Мошникова моя подруга Василиса. Глаза карие большие, грудь как-то вверх выпячивает, живот втягивает.

– Сводный брат Гелика, – очень оригинально представляется Мошников.

– Сводный гад, – тихо поправляю я.

– Не обзывайся, – Кирилл пытается меня по попе погладить.

Данил рывком меня к себе подтягивает, я даже ахаю от неожиданности.

– Я тебя помню!

– Как нос? Не плачет по моему кулаку? – нагло заявляет Кирилл, накидывая капюшон толстовки и прожигая Данила свысока своим презрительным взглядом.

– Носорог, лучше не поступай в этот университет, – угрожает Данил.

– Прости, дружок, но я сдал первый экзамен, – пожимает плечами Кирилл и подходит ко мне, нависнув в непосредственно близости. Он встаёт так близко, что я одним плечом пытаюсь от него защититься, наклоняясь назад… В объятия Данила.

– Поехали, пообедаем, голодная целый день, – подмигивает мне сводный гад.

– Геля, – ошарашенно смотрит на меня Данил.

– Поехали, Геля, – ноют подруги, которым Кирилл очень нравится.

– Мы согласны, – полногрудая Василиса умудряется встать между мной, Кириллом и Данилом

Мошников хмуро глядит на неё, потом вскидывает вопросительно бровь.

– Геля со мной едет, – утверждает Данил.

Пока без особых слов, но парни начинают агрессивно себя вести, бодаются взглядами.

– Наличие дохлых дружков тебе шкуру не спасёт, – полушёпотом предупреждает Кирилл и показывает Данилу свой внушительный кулак.

Девочки в восторге, я в полном опупеозе, потому что знаю этого козла, точнее носорога. Он совершенно неадекватный.

– Да у меня должок перед тобой, – глаза Данила становятся слишком светлыми, он впадает в ярость.

– Ещё раз со своей сестрой увижу, зубы по асфальту сломанными пальцами будешь собирать…

– Кирюха, ты едешь?! – раздаётся голос каких-то пацанов.

Данил сдаётся почти сразу. Глаза щурит, но чуть отходит назад.

– Кирилл, можно с вами? – спрашивает Василиса и кладёт голову мне на плечо.

Но Кирилл меняется в лице. Ему уже не до девчонок, отходит от нас, сверля Данила взглядом.

– Ты на мою ебанутую мамашу похожа, даже рядом не стой, – говорит Василисе Мошников, и мне становится стыдно за такие слова.

– Вали отсюда! – выкрикиваю.

– Я тебя предупредил, – бросает Кирилл Данилу. – Только тронь мою сестру!

Он уходит, оставляя нашу тусовку в полном изумлении.

– Отвал башки, вот это парень!

– Гель, познакомишь?

– Сами знакомьтесь, – я беру Василису под локоть и веду к своей машине.

– Во чмо, – отходит от шока Василиса.

– Согласна на все сто, – отзываюсь я.

Я хотела нормальную машину, но отчим купил двухместный Мерседес. Похож на игрушку. С одной стороны это какой-то маленький позор, с другой мы с Василисой в ней, как две куклы в кукольной машинке. Мама пояснила, что это в любой ситуации может выручить. Делаешь невинные глаза, и всё тебе прощается.

Данил догоняет прямо у машины, не даёт мне открыть дверь водителя.

– Ты здесь? – издеваюсь я. – Думала уже бежишь, сверкая пятками.

– Геля, как так получилось? – ошарашен он трешевой новостью.

– Кирилл сын Ивана Мошникова, приехал поступать, живёт в моём доме.

– Он тебя трахнет. Ты даже вякнуть не успеешь. Твоя мать за богатого мужика вышла замуж. А я… – У него лицо становится скорбным. – Я к тебе, как к человеку, не как к развлечению.

– Даня, – охаю я от его слов.

Он быстро подходит ко мне. Встаёт близко. Знакомый… Мы с ним столько времени вместе. И гуляли и смеялись и на гитаре учились играть.

Его запах, его губы… Не такие мягкие, но мои. Он прикасается ко мне, и мы медленно склоняем на бок головы. Сливаемся в поцелуе.

Холодном…

Неправильном.

Потому что нет трепета, вообще ничего нет!

Кирилл, ты разрушаешь мою жизнь!

– В наше кафе? – Данил гладит мои руки, смотрит на меня, как на недоступное. А теперь меня ещё и отвоёвывать придётся.

– Да, – натягиваю я улыбку и сажусь за руль.

– Мы с вами, – Данил машет нам с Василисой рукой.

Я завожу машину и медленно выезжаю с парковки.

– Данил прав, – говорит обеспокоенная Василиса. – Такой, как этот Кирилл, может силой взять.

– Я Рине позвоню, она скажет, что делать.

– Ничего ты не сделаешь, – вздыхает Василиса. – Мать тебя никогда не послушает. Наверняка этот урод ей в уши вдул. Не было никаких экзаменов ещё, он ничего не сдал. А, значит, врёт, как дышит. Проси квартиру, Геля. Я тебе говорю, лучше свалить, пока не поздно. Или к бабушке переезжай.

– Хватит меня пугать! – возмутилась я.

– Предупреждён, значит вооружён. Ты же девочка до сих пор. Хочешь вот так…

– Прекрати!

– Ладно, – она вздыхает. – Поехали со мной в лагерь. На море. Там москвичи будут, знакомства заведём.

– Мама не отпустит, – я нервничаю.

– Попроси. Тебе сейчас надо уехать, сразу после экзаменов.

Мне бы прямо сейчас уехать…

***

В нашем кафе мне больше всего нравится плитка на полу. Всего три цвета: бежевый, белый и серый, но так красиво выложено, что я всегда удивляюсь и радуюсь. Стены бежевые, потолок с прекрасной подсветкой. Серые столики, белая посуда. Кумачовые стулья и диваны, рвущие весь дизайн на куски и приводящие меня в восторг своей яркостью.

Даже когда в окна льются солнечный лучи, на стенах горят серые фонарики, заливая столики холодным светом.

Мы с Василисой оказываемся в кафе первыми, занимаем диван у окна, садимся рядом. Следом появляются наши девчонки. Такое чувство, что давно не виделись, верещим на всё кафе, потому что рады новой встрече. Меня зажимают к окну, Василиса наваливается плечом.

Парни опаздывают, их так эмоционально не встречаем, они напротив садятся. Данил старается выудить у меня улыбку, но я ухожу вместе с Василисой в исследование нужной мне темы. Мы сидим с подругой, изучаем статьи по психологии. Заказ не делаем, в общей разговор не вникаем.

Абьюз – насилие, физическое или эмоциональное. Изощрённое, как паутинка, тонкое давление. И не надо путать конфликт с абьюзом. Но к моей ситуации подходит другое определение.

Сталкинг – нежелательное пристальное внимание одного человека к другому.

Страсть и романтика основываются на абьюзе. Мне ли не знать, я подсела на любовные романы. Они выстроены по одному шаблону, где девушка убегает, а парень догоняет, домогается, принуждает. Он предлагает, она отказывается. Это вроде любовной игры, и часто очень красиво описывается, и привлекательно для женщин. В такой романтике, мужчина сразу зовёт замуж, это признак деспотичного мужчины… Деспот стремится к полной власти…

Жестяк! Кирилл Мошников – абьюзер и деспот.

– Смотри тут написано, что нельзя оправдывать такое поведение только детскими травмами. Он может просто оказаться подонком. Его отец не такой, – шепчу на ухо Василисе.

– Если Кирилл так о своей матери говорит, то может она такая? – смотрит на меня большими, тёплыми глазами подруга.

– Получается так, – тяжело вздыхаю.

Кирилл Мошников, походу, занял всё моё личное время. Чертячий какой-то парень. Все едят, а мы с Василисой читаем, с кем столкнулись.

– Он просто никого не уважает, – приходит к выводу Василиса.

– Ивана уважает, это точно, – я кидаю взгляд через стол, где сидит печальный Данил и смотрит на меня.

Не заладилось. Один порыв воспоминаний прошлых тёплых дней не затмил его вчерашнюю выходку. Да и струсил он явно перед Кириллом Мошниковым.

– Вот смотри, – Василиса пальцем с длинным алым ногтем крутит статью. – От таких отношений надо бежать.

Это она увидела. А я видела другое. Это подсознание, оно вытащило фразу из текста. «Абьюзер не изменится, пока не потеряет своего партнёра».

Если я стала жертвой Кирилла, он считает меня своей парой?

Это он меня таким странным образом домогается?

Точно больной.

Но интересно! Я что-то не помню, чтобы ко мне так парень лип. Одной ногой в любовном романе. Но как-то в жизни не так здорово. Читать намного легче.

Статья исчезает, на экране появляется фотография моей мамочки. Я сразу отвечаю.

– Ангелочек, ты где? – спрашивает мама. Ласково, но всегда с подтекстом.

– Я с друзьями в кафе, – отвечаю недовольно.

– Доченька, соседи на ужин придут, пожалуйста, возвращайся домой.

– Это обязательно? – вымученно отвечаю я, смотрю на красивую подсветку потолка.

– Да, Кирилла будем знакомить с Ритой и Ромой.

– А я то зачем?

– Мы – семья, – рявкает мать. – Вернись домой немедленно!

И трубку бросает.

– Вот я думаю моя мать – абьюзер, – веду бровями и кладу телефон в сумку.

– Моя точно деспот, – вздыхает Василиса и наваливается на еду, не боясь испортить фигуру, хотя уже жирки на боках и животик.

Данил пытается поговорить, но я отмахиваюсь и убегаю. Он тут же присылает мне сообщение с извинением, и мне становится весело. Вот что значит, здоровая конкуренция.

***

У нашего дома стоит старый Фольксваген синего цвета, у него крутился Кирилл и Иван. Машина так себе, но видно, что парень счастлив. Всё-таки он богато никогда не жил. Но иногда ведёт себя так, будто с золотой ложкой родился.

Это первая машина Кирилла, поэтому такая уродская. Как у меня. Иван сказал, пока водить не научусь, буду ездить на такой. Отчиму отправляю воздушный поцелуй, сводного брата игнорирую, заезжаю в гараж, где для моей кукольной машинки выделено место.

Бегу в свою комнату, чтобы успеть переодеться к ужину.

Гудит от шпилек голова. Я пока не научилась лихо делать причёску на одной резинке, как моя мама, а ходить с косой, как Рина, не собираюсь. Волосы оставляю распущенными. Ещё немного и попу прикроют, как у Рины. Я всё знаю, что необходимо для роста волос. Так что у меня много средств и собственноручно приготовленные смеси.

Надеваю голубые джинсы и широкую серую кофточку, ворот которой очень эротично падает на плечо, почти его оголяя. Бюстгальтер приходится снять. Для Ромы. Мы с ним вуайеристы, то есть подглядываем. И делаем вид, что всё происходит тайно.

Ромка прикольный. В этом районе совсем другая компания и другая школа, но я как-то неплохо влилась в местную тусовку, благодаря именно ему.

Когда спускаюсь вниз, вижу Рому и Риту. Они действительно близнецы. Жгучие брюнеты, с карими глазами. Похожи на кривоносую, сушёную мать. Имена их родителей даже не помню. Они старше моих, но пытаются молодиться.

Ромка и Рита меня целуют. Эти двое даже одеваются одинаково и стрижка одна. Стоят передо мной лохматые в белых футболках и широких штанах.

– Не заставить прилично одеться, – бушует их мамаша.

– Ангелина, хотя бы ты в платье пришла, – говорит мне мама в вечернем наряде. Иван и моя мама Тамара занимаются в свободное время танцами, так что у мамы фигура что надо.

– Не пришла, – отвечаю я и спрятала свой планшет под свитер, а то отберут.

Я сбегу с ужина и уйду на крышу, где буду смотреть в ночное небо и беседовать с Риной.

Кирилл уже в столовой. На кухню закрыта дверь, гости рассаживаются за длинным столом, что накрыт белой скатертью. Иван ещё тот затейник, зажигает свечи на столе, его сынок регулирует свет. Ужинать будем в полутьме.

– Это вы играете в баскетбол на площадке? – спрашивает Кирилл, не давая сесть Роме рядом со мной. Садится между мной и Ритой.

– Да, каждый вечер, – отвечает Рома, обходит стол и садится напротив меня, моментом глядя на соски, что выделяются под кофтой. Я в долгу не остаюсь, смотрю на его руки, что он укладывает на стол. Потом убирает, потому что не по этикету, а мать у них ещё та змея. – Пойдёшь с нами?

– Конечно, – говорит Кирилл почти мне в ухо, – и Гелю возьмём.

Я тут же отсаживаюсь от него и устраиваюсь рядом с Ромой.

Не хорошо.

Теперь на мои соски и голое плечо смотрит сводный брат.

– Прекратите кочевать вкруг стола, ужин подают, – шикает кривоносая соседка и начинает о чём-то говорить с моей мамой. Отцы моментально уходят в экономическую ситуацию в стране и на мировом рынке, мы их больше не увидим.

– Вау, Гелик, всегда садись напротив меня, – подмигивает мне Кирилл. В свете треплющихся огоньков он выглядит таким зловещим… Это всё из-за хмурого взгляда.

Он обаятельный и может очень красиво говорить. Ромка так не умеет. Кирилл общается с близнецами и пару фраз кидает взрослым женщинам, они умиляются и бурно реагируют на его шутки. Между прочим, достойные и не пошлые. Рита походу втюрившись, уже поглядывает на нового знакомого оценивающе. Я так думаю, пропал Кирюха, Рита его затащит в постель.

Но это же хорошо! Он от меня отстанет.

Или плохо? От меня отстанет…

Я улыбаюсь, молчу. Ковыряю свою рыбу в молочном соусе и слушаю, слушаю… Его голос. Кирилл может быть милым. Он интересный, начитанный…

Абьюзер и деспот. Настойчивый и наглый. Он ухаживает за девушками, подливая нам вино. Я не пью из принципа, слежу за Кириллом. А он за мной.

Как определить, что я ему нравлюсь? У него настолько странное поведение, что мне кажется, я могу стать объектом его насмешек. Ещё он угрожает…

Он меня хочет?

Ритка уже в рот ему смотрит, а Кирилл на меня.

– Нам пора уходить, – говорит Рома, – растряхиваем ужин на баскетбольной площадке.

Молодая часть стола поднимается. Мы дружно идём на выход всё так же в полутьме…

Мне не нравится парфюм Кирилла. Дешёвка. Меня тревожит то, что он якобы случайно касается моей руки. Палец. Горячий и шершавый. И эта атмосфера таинственности и сказки, причудливые тени от свеч… Кирилл накидывает капюшон и мне кажется, что он сейчас расправит крылья и вытянется его клыкастая морда.

Они идут вперёд, я медленно сваливаю вправо, исчезая в темноте дома.

– Геля? – зовёт Рома.

– Я не пойду с вами, – кричу, уже залетая на узкую веерную лестницу, что ведёт к спальне родителей и к двери на крышу.

***

Я знаю, что планшет светится экраном в темноте, и меня видно на крыше дома. Кирилл тоже знает, что я здесь.

Наверно, поэтому он через некоторое время оголяется по пояс. Большинство парней следуют его примеру. Спортивная площадка недалеко от нашего дома, в шаговой доступности. Отчётливо видно фигуры парней в ярком свете, что играют в уличный баскетбол.

Кирилл моментом вливается в компанию и его уже хлопают по плечу, что-то говорят. Он время от времени смотрит в мою сторону. Я направляю планшет, увеличиваю картинку и фотографирую его. Не получается хорошее фото, Рине такое не отправить. Удаляю, сделаю лучше.

– У него прямой нос, широкие брови, большие глаза, глубоко посаженые, поэтому взгляд такой… Дикий. Да он и сам дикий. У него толстые губы…

– Толстые, не красиво сказано, – прерывает мой рассказ подруга.

Она на экране появляется. Волосы распущены, на лице нет краски. Она очень сильно красится, жутко иногда. У неё есть тёмно-коричневая помада и чёрные тени. И ходит она во всём чёрном. С одной стороны чтобы не выделяться, с другой наоборот выделятся из толпы.

У неё большие серо-зелёные глаза, обычная такая девчонка. Вовсе некрасивая, но от юношеской тяги к безупречному и прекрасному я уже отхожу и начинаю принимать людей со всеми их недостатками. А внешность красивая бывает крайне редко.

Рина плохо живёт. Родители пьют, можно сказать, младший брат на руках. Ей приходится в восемнадцать работать. Я бы предложила ей денег, но нельзя. Дружба испортится, и я не уверена, что это правильная мысль. Однажды, когда я одолжу ей деньги, мы скорей всего перестанем так общаться. Поэтому я стараюсь не выпендриваться, не хвастать своим новым планшетом, не говорю, что у меня есть машина и никогда не показываю свой дом. Звоню ей либо с крыши, либо на фоне дракона.

– Губы у него сочные и…, – Рина подбирает слова, а я смеюсь… – пухлые.

– Мясистые.

– Нет, он же нам нравится, значит, губы у него округлые…

– Жирные, – заливаюсь я, внимательно её разглядывая на экране.

– Ты всё портишь, – хмурится Рина и отмахивается от меня. – У нашего дракона губы…

– С брюшком.

– Корпулентные, – брызжет она смехом.

– Что за слово такое? – не унимаюсь я.

– Погоди, ты же сказала, что он моментом стал к тебе приставать.

– Ну, да, – признаюсь я. – Но за столом он был просто… Невероятный. Такой милый, внимательный и шутки у него действительно интересные. Знаешь, такие интеллектуальные что ли. Ниже пояса не бьёт.

– И что он так меняется?

– Если он дракон, то он и должен так меняться.

– Лина, – она смотрит куда-то в сторону.

Ангелина, вот моё имя. Лина остаток от Ангела, она часто меня так называет.

– Понимаешь, придумывать себе принца и читать фантастику, это круто. Ты сейчас напридумываешь, он тебя трахнет, потом перед друзьями опозорит и шантажировать будет тебя и мать. По описанием, он совсем мне не нравится. Это мажор до мозга костей, они играют на девочек, ни во что их не ставят…

Она знала, что говорит. У неё большой опыт.

– Не бойся, не отдамся, – усмехаюсь я, и ловлю взглядом Кирилла на спортивной площадке. Он смотрит на меня. Далековато, но я вижу, что он улыбается.

– Не отдавайся, пусть все выкусят. Должна же быть в этом мире красивая девчонка, которая всех мажоров на хрен пошлёт и выйдет замуж по любви.

– Пленница дракона замуж за не хотела, – усмехаюсь я. – Прикинь, что вычитала сегодня. В общем, Кирилл – абьюзер и деспот. Сталкинг – нежелательное пристальное внимание одного человека к другому. На абьюзе выстроены почти все любовные романы. Рина, это реально заводит! Игра. Я вся такая недоступная, а он меня хочет, да так настырно, что смешно.

– Лина, я вообще думала, что ты адекватная, – она смотрит из-под чёрных бровей на меня. Ведьма. Вот честное слово она сама как из фантастического романа. – Не сможет девушка жить с драконом, поверь мне. Я этих абьюзеров каждый день в подъезде встречаю. У меня сосед сверху жену бьёт, синяя ходит. А тоже говорят, любовь была невпупенная. Типа он даже вены резал от невзаимной любви. Добился и стал жрать свою женщину. А соседа снизу посадили, теперь его жена инвалид и у неё все тело ножом изрезано, чтобы, Лина, она другому не доставалась, чтобы никто не позарился.

– Ты уголовников с мажором сравниваешь, – я начинаю злиться. – Он дурной, потому что родители развелись и очень плохо жили всю жизнь. Но в нём же проскакивает адекватность! И смотри, абьюзер меняется только в том случае, если теряет свою жертву.

– Лина, ты – красава! Походу хочешь стать жертвой.

– Ну, я не так выразилась, – морщусь я и вижу, что на площадке Кирилла нет, поэтому обеспокоилась.

– Ты всё правильно сказала. Смотри, – она показывает мне черно-белый рисунок: лес, летящий над ним дракон и девушка стоящая спиной к зрителю, у неё белые волосы. – Это ты. Не маши ему рукой, а то съест.

– Ладно, пойду я.

– Бывай, – ухмыляется Рина.

Я на неё немного обижаюсь. Глупости она говорит. Кирилл нормальный, с ним только пообщаться нужно, узнать, что у него внутри. Какой он человек на самом деле.

На втором этаже горит только один фонарик на весь длинный коридор у комнат. Холл полностью тёмный.

Проходя мимо двери спальни родителей, улыбаюсь.

Они смеются. Они часто это делают. И я не помню, чтобы моя мама была так счастлива. Я верю, что Иван надёжный мужчина и не заставит её плакать. Пусть бы у них до конца дней была такая любовь. Сколько маме на долю выпало горя, хоть в старости будет счастлива. Уже сорок лет, вся жизнь позади, но я верю, что любви все возрасты покорны.

Я бы тоже в семнадцать полюбила. Точнее я и любила Данила. Но слушала ведьму по имени Рина Коса. Типа, Данил ей не нравится, он – подонок. В итоге восемнадцать, а ещё девственница. Подруги смеются, в университете вообще такое за дикость примут…

Ладно, Рина была права. Нужно хотя бы себе признаться в этом. Данил себя выдал на мой день рождения.

Но я познакомлюсь с Кириллом. Если понравится, если он мне хоть что-то приятное скажет. Почему нет? И далеко ходить не надо. Родителям действительно можно не говорить.

Я захожу в свою комнату. Думаю только о том, как начать с парнем разговор. Что он привёз с собой, какие у него интересы? Чем увлекается, что планирует делать в будущем?

Снимаю одежду, беру сменное бельишко и иду в ванную комнату. Напрочь забыв, что Кирилл живёт в соседней комнате и в эту ванну у него тоже есть вход. Меня даже не сразу дёргает идея о том, что свет включен и вода шумит. Я в чём мать родила, делаю два шага вперёд и только потом врастаю в пол.