Текст книги "Дело о перстне с сапфиром (СИ)"
Автор книги: Тата Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Господа, – поспешила вмешаться матушка, – я предлагаю пройти в каминный зал. Кофе подадут туда.
Первым поднялся Северов. Дождался, когда я отложу салфетку, подал мне руку:
– Вы позволите?
– И все-таки ему не хватало перчинки... – удрученно протянула, опираясь на его ладонь. – Вы давно знакомы с графом? – подмигнув наблюдавшему за мной Маркони, поинтересовалась я у князя.
– Достаточно для понимания, что он за человек, – ведя меня к выходу из столовой, ответил Северов. – Настя....
– Хочешь заключить перемирие? – добавила я недовольства голосу. Вроде как, такой поворот событий меня совершенно не радовал.
– Возможно, мы ошиблись в отношении Ока и Саида Амар Каира.
– Ошиблись? – сменила я интонации. Оглянулась назад, тут же пожалев о том, что сделала.
Граф и матушка.... Я не могла не признать, что он... похожий на затаившегося зверя, подходил к независимости Елизаветы Николаевны больше, чем несколько холодноватый, полный внутренней самодостаточности глава Департамента.
– Мы не нашли подтверждения, что принц прибыл в Марикард именно за Оком.
– Связали два не имеющих друг к другу отношения события, – понимающе кивнула я.
Коллекционер артефактов, не состоявшийся создатель и творение, к появлению которого он мог иметь самое непосредственное отношение. Не получи других данных, я бы, как и они, соотнесла те, что были, самым простым способом.
– И что заставило вас так думать? – чувствуя к Северову определенную благодарность, уточнила я, сожалея, чуть путь был столь коротким. Еще несколько шагов и разговор предстояло прервать, возвращаясь к светской болтовне.
– Око вернулось в Ровелин, – Северов положил ладонь на мою руку, лежавшую на его локте. Чуть сжал. – Информацию подтвердили два источника.
– Тебе не кажется это странным? – остановившись, посмотрела я на замершего напротив князя. Встретила взгляд Шуйского, который вел матушку, ответив прищуром, который вполне мог сойти и за объявление войны. – Око появляется вместе со следующим из Вероссии курьером и вновь теряется, как только исчезает дипломатический футляр. Причем, пустой, если верить вашим заверениям.
– Совпадение, – коротко бросил он.
Прозвучало совершенно спокойно, но я только усмехнулась.
Совпадение?! Так я ему и поверила?!
– А то, что граф буквально следовал за курьером, тоже?
Нас обходили стороной. Граф и матушка. Фарих с Матильдой Маркони. Сам Маркони....
Еще не больные черной лихорадкой, но уже зараженные ею....
– Это не имеет отношения к расследованию смерти бывшей фаворитки... – князь так и не отпустил моей руки, словно заявляя, что вот это... похожее на противостояние, тоже не имеет отношения к главному.
– В чем я совершенно не уверена, – закончила я, используя его же интонации.
– Настенька... – уже освободившись от опеки Шуйского, позвала меня матушка. Стояла у двери каминного зала рядом с Петро, который олицетворял незыблемость нашего дома.
– Одну минуту, – повернувшись, нежно улыбнулась я ей. – Кстати, а почему Саида Эльар Амар Каира называют Черным принцем?
Пауза была короткой. Мой вопрос Северов счел более безобидным, чем все предыдущие.
– Эльар Амар Каир признан вождем одного из племен на юге степи, – как-то... пронзительно вздохнул он. – Его называют Черным, за ритуальные обряды, обставленные в темных тонах. Принц старается держаться от них подальше, но отец не лишил его официального положения наследника.
– Дважды отступник... – вспомнив наш со степняком разговор, задумчиво протянула я.
– Это ты о чем? – нахмурился Северов, прекрасно понимая, что мне тоже есть, что от него скрывать.
– Нас ждут... – ласково улыбнулась я и потянула за собой.
К матушке. К похожим на острые клинки словам. К... мягкому уюту, которого не могли испортить ни Северов с Шуйским и их секретами, ни явно скрывающий за собой какой-то тайный смысл флирт матушки, ни яркое, ничем не затмеваемое счастье четы Маркони, на фоне которого наше с Даниилом хождение вокруг да около, выглядело особенно глупым.
***
Это утро не наступило неожиданно. Оно пришло точно по часам и именно тогда, когда я почувствовала себя хорошо отдохнувшей.
Наверное, именно поэтому мое настроение вполне можно было назвать благодушным. Или, хотя бы, не несущим в себе желания поставить на место одного зарвавшегося князя вкупе с одним не менее самонадеянным графом.
– Матушка... – наклонившись, поцеловала я Елизавету Николаевну, которая, сидя у стола в малой гостиной, дожидалась меня к завтраку.
– Егоза, – перехватила она меня за руку, не дав отстраниться. Прижала мою ладонь к щеке, мягко вздохнула: – За ужином ты была великолепна.
– Все для вас, матушка, – с великосветской чопорностью склонила я голову. Роль не довела до конца – задорно улыбнулась. Когда Елизавета Николаевна отпустила, устроилась напротив. – Мне показалось, гости остались довольны.
– Особенно некоторые из них, – кивнула она, взглядом показав Любочке – старшей горничной, что она может разливать чай.
– Это вы о ком? – приподняла я бровь. – Северов? Шуйский? Матильда? Или, может, Фарих, на глазах которого вы, матушка, оказывала внимание другому мужчине?
– Ах, деточка, – улыбнувшись, легко отмахнулась от моих претензий Елизавета Николаевна.
– Хотите сказать, что все совсем не так, как выглядело? – поблагодарив Любочку, положила я на колени салфетку. – Матушка... – протянула восторженно, озаренная идеей, – надеюсь, среди поручений, с которыми граф прибыл в Марикард, не было предложения вернуться в Ровелин, переданного от имени императора Владислава?!
– Ну... – она неоднозначно повела плечами, – пока еще не категорично, но уже настойчиво.
– И что вы? – вот теперь я нахмурилась.
Больше всего на свете матушка чтила свободу. Не ту, которую мог забрать любимый и любящий мужчина, другую, в которой она сама могла определять, как, где и с кем ей жить.
– Я ведь не переиграла? – она тоже была серьезна.
– Переиграла? – откинулась я на спинку стула, забыв о завтраке.
Вот она улыбается Шуйскому.... Глядя на него, склоняет голову к плечу.... Поднимает бокал, отвечая на его тост, подносит к губам....
Все очень естественно, в какой-то мере робко и опасливо, словно она не совсем понимает, что именно с ней происходит. Держится прекрасно, оправдывая мнение о себе, как о львице, охота которой всегда заканчивается чьей-то сломанной шейкой, но что-то такое мелькает. Легкое. Неуловимое....
– Вряд ли господину Соулу известно о твоих планах... – не совсем соглашаясь с ее действиями, выпрямилась я, пододвигая тарелку, – но я вас поддерживаю. За свое счастье надо бороться.
– Я знала, что ты меня не оставишь, – облегченно улыбнулась она. – Поможешь завлечь Фариха в ратушу, но так, чтобы никто ничего не понял?
– Когда? – не стала я уточнять детали. Матушка строила свои планы не менее тщательно, чем я – следственные мероприятия.
– Завтра в четыре, – поднося ко рту крошечный бутерброд, ответила она. – Матильда приведет Маркони, – добавила она, когда прожевала.
– А вы уверены, что император Владислав имел в виду то, о чем вы и подумали? – все-таки уточнила я.
Придворные игры.... Стоило признать, в них я была не сильна.
– Граф Шуйский предпочитает прямолинейность деликатности, – поморщившись, похоже, от мелькнувших воспоминаний, заметила она.
– Вы это называете прямолинейностью? – засмеялась я. – Матушка, не слишком ли вы льстите графу?
– Он неплохой человек... – обтекаемо ответила она, отрезая крошечный кусочек от куска щедро политого брусничным соусом мяса. – Служба у него такая.
– Вы знали о его приемном сыне? – предпочтя кашу всему остальному, сменила я тему разговора. Обсуждать ее замужество, которое могло стать реальностью раньше, чем предполагалось, больше не стоило.
– О его воспитаннике, – кивнула она. – Мальчик жил в поместье, в столице появился уже юношей. Но о том, что он признал его сыном, мне известно не было.
– Странно это... – бросила я взгляд на часы. Мы договорились, что утром за мной заедет Сэм.
– Что именно: странно? – непонимающе посмотрела на меня матушка.
– Нет, ничего, – качнула я головой.
И ведь не обманула. Мысли бурлили, выталкивая на поверхность имена, даты, события, предположения, но ничего конкретного, связного, из них не получалось.
– Мне кажется, не стоит подвергать Фариха таким испытаниям, – отодвинув почти пустую тарелку, потянулась я за пирожным. – Он не заслуживает игр за своей спиной.
– Знаю, – легко улыбнулась, – потому и хочу, чтобы привела его ты, заранее объяснив, через что именно ему предстоит пройти.
– Коварная вы женщина, Елизавета Николаевна! – довольно хмыкнула я, радуясь, что удастся обойтись без обмана.
Я любила матушку, уважительно относилась к господину Соулу....
– Ты меня простишь за Даниила? – совершенно неожиданно для меня, спросила она. Негромко, неуверенно....
– За то, что вы меня ему все-таки сосватали? – слизнув воздушный крем, подбадривающе улыбнулась я в ответ.
Мой задор Елизавету Николаевну не успокоил. Она смотрела не то, что бы требовательно, но настойчиво – точно. Смотрела и молчала, закутавшись, как в защитное плетение, в свое самообладание.
– Иногда мне кажется, что вы с отцом знаете меня лучше, чем я сама... – отложив остатки пирожного, пожала я плечами. – Люблю его, знаю, что любима, но все как-то не так... совсем непросто.
– Тебе нужно научиться ему доверять, – не без облегчения вздохнула она. – Позволить быть тем, кто он есть.
– Вы хотите сказать, что мне не хватает женского лукавства и податливости? – засмеялась я.
– Скорее, той слабости, которая способна стать силой... – поправила она. – Я не скажу, что князь – особенный, но таких, как он, немного. Человек чести и долга. – Я хотела вставить свое слова, но матушка не оставила такой возможности: – Ты должна понять одно: то, что он делает для своей империи, значительно больше, чем делаешь ты. Это не умаляет твоих заслуг, – поторопилась произнести она, видя, что последние ее слова мне совершенно не понравились, – но последствия плохо выполненной работы в одном и другом случае настолько разительны, что и сравнивать невозможно.
– Я люблю то, чем занимаюсь....
– И он – любит, – она опять меня перебила. – Так же безмерно, как и ты. И чувствует ответственность, и осознает, что если придется сделать выбор между тобой и тем, что взвалил на себя, он откажется именно от тебя. Не потому что так хочет, потому что будет обязан это сделать. И ни разу не усомнится в своем решении, запрятав свою боль так глубоко, что и не отыщешь, и будет жить с этим, и даже, возможно, встретит ту, что сумеет стать смыслом жизни. А вот сможешь ли ты не сожалеть о потерянном шансе?
– Не ожидала услышать от вас такого, матушка... – вздохнула я, не просто чувствуя правоту, увидев наши с ним отношения, но уже ее глазами. Глазами знавшей жизнь женщины, которой через много пришлось пройти, чтобы получить подобный опыт.
Я не была капризной, навязчивой или заносчивой, не терзала его ревностью, не требовала большего внимания, чем он мог оказать, но и не давала того, что способна была дать в ответ на его чувства.
Я. Моя служба. Мое расследование. Моя матушка....
– Рано или поздно, но жажда материнства в тебе обязательно проснется, – на этот раз ее улыбка вышла грустной. – Тебе захочется посмотреть в милые, полные любви глазенки. Поцеловать крошечные пальчики, прижать к себе крошку, радоваться, когда эти маленькие, обжигающие своей искренностью ручонки, обнимут тебя не потому, что ты хороший следователь, а потому что ты – мама....
– Я боюсь... – воспользовавшись паузой, чуть слышно произнесла я. – Боюсь стать ненужной....
– Глупенькая! – поднимаясь, засмеялась Елизавета Николаевна. Подошла, прижала меня к себе, ласково провела по волосам. – Эта проблема решается проще, чем все остальные – стань единственной, к которой он будет стремиться, где бы ни был!
– Всего-то?! – подняла я голову.
Матушка улыбалась, но в глазах у нее была... тоска. Бесконечная серость без малейшей надежды на рассвет.
– Вы его не любите! – вздохнула я, догадавшись о том, о чем она предпочла бы ни говорить.
– Я сделала свой выбор, – наклонившись, поцеловала она меня в лоб. – Тебе пора, – произнесла, отстранившись.
Она была права – мне стоило поторопиться. Защита, которую установила вокруг дома, как раз предупредила о появлении гостя, которого я ждала.
Глава 11
– Мне не нравится твоя задумчивость, – посетовал Сэм, когда мы проехали половину пути. – Если тебе нужна помощь....
Разговор с матушкой никак не отпускал, заставляя вновь и вновь возвращаться к сказанным ею словам. И не только о чести и долге, но и о предназначении. Предназначении быть женой и матерью....
Вчера я об это даже не думала, считая чем-то далеким и не имеющим ко мне никакого отношения, сегодня же все изменилось, сдвинулось, заставив окунуться в то, что и не забывалось, но осталось где-то там... в прошлом.
Приют. Малышня. Сказки перед сном. Смех по утрам. Сброшенные на пол одеяла. Летающие по спальной комнате подушки. Радостный, ликующий визг. Шлепанье босых ног по полу.... Непослушные вихры. Косички, в которые мы, старшие воспитанницы, вплетали цветные ленты.
Мелочи, которые сейчас воспринимались счастливыми воспоминаниями, затмевая и горечь детских обид, и накатывавшее время от времени чувство одиночества, и тоску... ставшую особенно острой в тот миг, когда я осознала, что больше не стоит ждать ту, настоящую маму, которая если и существовала где-то, то точно не для меня.
– Нет, не нужна, – открыв глаза, посмотрела я на Самюэля.
Карета мягко качнулась... как колыбель....
– Как прошла помолвка? – зашел он с другой стороны.
– Все оказалось не так уж и страшно, – усмехнулась я, давая понять, что и эта его попытка оказалась безуспешной.
Сэма неудача не остановила. Он наклонился вперед, взял мою ладонь, легко сжал и произнес... проникновенно:
– Ты ведь помнишь, что я был первым?
– Тьфу на тебя! – засмеялась я, не сразу сообразив, что это была всего лишь шутка в его духе. – Напугал!
– Главное, что ты вновь улыбаешься, – отпустив мою руку, удовлетворенно протянул младший Джакс. Насладившись моим... наигранным гневом, откинулся на спинку сиденья: – Вильен прислал вестника. Задержится. Кто-то из осведомителей намекнул, будто знает напавших на Катарин Ками.
– Надеюсь, что так оно и есть, – бросила я взгляд в окно кареты.
Жила бы я в своем доме....
Мысль о доме тут же породила другую. Тоже о доме, но уже ином, которому предстояло стать нашим: моим и Даниила....
– Я тебя не узнаю... – в выражении лица Сэма появилась подозрительность. – И если ты....
– Меня беспокоит Джейн, – перебила я Джакса, на мой взгляд, найдя лучший аргумент для оправдания собственной рассеянности. – Даже не понимая всей подоплеки дела, я уверена: она – его ключевая фигура. Только не спрашивай, почему.
– Спорить тоже не буду, – он вскользь погладил родовой перстень. – Ты сегодня занимаешься 'Птичкой'?
– Скорее всего, да, – кивнула я. – Надо поговорить с барышнями. Да и господину Ги не мешает напомнить, что спокойствие заведения зависит в первую очередь от его откровенности.
– Не будешь против, если я навещу тетушку Джейн? – Сэм тоже посмотрел в окно.
Ограда Департамента. Мы уже практически приехали.
– Один справишься? – не без труда отвлеклась я от пейзажа.
Живости в зелени почти не осталось. Она была бледной и блеклой, возвращая к размышлениям о приближающейся осени и... зиме, которая обязательно последует за ней. Стылый холод, пронзительный ветер и секущий лицо ветер....
– Возьму кого-нибудь из дежурных, – понял он, о чем я беспокоилась. – У тебя тоже дурное предчувствие?
Я вздохнула, тут же поморщившись – Сэм, как всегда, угадал. От задора, с которым проснулась, мало что осталось.
– Зайди к боевикам, – открывая дверь кареты, бросила я, сдавшись перед тревогой, которая не отпускала несмотря на уверенность, что мы все предусмотрели. Спустилась, тут же направившись в сторону здания. Когда Сэм догнал, продолжила, словно и не было этой недолгой, но все-таки паузы: – Князь сказал, что Око вернулась в Ровелин.
– Что?! – едва не споткнулся Сэм, ухватился за мою руку. – И ты говоришь об этом так безразлично?!
Поддерживать его слегка вызывающий тон я не стала, предпочтя разговор по существу:
– А теперь скажи: зачем нужно было рисковать, тащить артефакт через границу, привозить его в Марикард, понимая, что появление в городе подобной вещицы обязательно привлечет наше внимание, если он все равно вновь оказался в Ровелине?
– Чтобы открыть то, что находилось здесь и не могло быть вывезено к северянам, – не задумываясь, ответил Сэм. – Это же так просто.... Подожди! – оборвал он сам себя. Остановился, придержав и меня: – Ты хочешь сказать, что в футляре курьера все-таки была дипломатическая почта?!
Растерянное выражение лица. Приглушенный голос. Метнувшийся взгляд....
Да... таким Сэма я еще не видела.
– Око в Марикарде было? – я сделала вид, что не заметила его замешательства.
Самюэль, успокаиваясь, медленно выдохнул, потом вздохнул:
– Если верить осведомителям и твоему князю, то – да.
– Тогда идем дальше, – приняла я его ответ за согласие. – За то время, пока артефакт находился в столице, не зафиксировано ни одного преступления, в котором его могли бы использовать. Никто не обращался по поводу вскрытых сейфов, хранилищ или тайников, да и слухов, что у кого-то неожиданно потерялось нечто особо важное, по городу не гуляет. Нет и суеты, которая обязательно сопровождает поиски, так что вариант, когда решили обойтись без нашего участия, тоже исключаем.
– А Черный принц? – задал Сэм закономерный вопрос.
– С Черным принцем мы еще разберемся, – многообещающе улыбнулась я, – но если он и имеет отношение к этому делу, то, скорее всего, косвенное.
– И тогда остается только футляр курьера, – медленно опустил голову Самюль. Пнул камушек, лежавший у его ног. Тот отлетел, ударился о каменный бордюр. – И что нам с этим делать? – поднял он на меня взгляд.
– Работать! – хмыкнула я, тут же добавив уже серьезно: – Я тебе ничего не говорила, ты – ничего не слышал!
– Хочешь меня обидеть?! – 'возмутился' он.
– Не хочу, чтобы мы создали себе проблемы там, где их можно избежать, – поправила я Джакса. – Идем, – кивнула на здание Департамента, заметив, как на его крыльцо вышел Ковальски.
– Остальным расскажешь? – проявил проницательность Сэм, вновь пристроившись рядом.
– А сам как думаешь? – хмыкнула я. Получилось едва ли не неприязненно. Не по отношению к тем, кто останется за рамками этого разговора, к самой себе.
Доверяла я всем, хоть и могло показаться иначе, но эта информация требовала особого к себе отношения. Лишь самым-самым....
Самыми-самыми были Сэм и Вильен.
– Энгин будет вынужден доложить отцу, – недолго думал Самюэль, похоже, увеличив этот самый круг еще на одного человека.
– Энгин будет вынужден доложить отцу, – повторила я то же самое, давая понять, что именно об этом и подумала, когда предпочла придержать информацию. – Надеюсь, ничего непоправимого за ночь не произошло? – улыбнулась я дождавшемуся нас Вику.
– Непоправимого – нет, – мотнул он головой. – Джейн пришла в себя, но... – поторопился продолжить Ковальски, пока я не успела обрадоваться, – разговаривать с ней пока нельзя. Замутненное сознание, она не понимает, где и почему находиться.
– Это – не дурь, – подмигнув появившемуся из кустов Допросу, твердо произнесла я.
– Это – не дурь, – подтвердил Ковальски. – Готова экспертиза. Это – нэя, каменная смола, которую собирают рядом с каким-то источником в горах Ритолии. Принятая ею доза – смертельна, и если бы не самогон, который она пила....
– Случайность, которую он не сумел предусмотреть... – вспомнила я свои собственные слова, произнесенные мною в кабинете Фариха. – Дворянин. Скорее всего, подданный Ровелина. Маг. Служил. Вероятно, воевал – чужая смерть его не смущает. Возможно, на территории горного княжества, иначе вряд ли бы знал о нэе. В Марикарде раньше был, но маловероятно, что задерживался надолго. Вхож во дворец императора Владислава. Имеет представление о работе дипломатической курьерской службы.
Мы пока знали о нем совсем немного, но... главное, что мы о нем уже что-то знали.
Глава 11
– Мне не нравится твоя задумчивость, – посетовал Сэм, когда мы проехали половину пути. – Если тебе нужна помощь....
Разговор с матушкой никак не отпускал, заставляя вновь и вновь возвращаться к сказанным ею словам. И не только о чести и долге, но и о предназначении. Предназначении быть женой и матерью....
Вчера я об это даже не думала, считая чем-то далеким и не имеющим ко мне никакого отношения, сегодня же все изменилось, сдвинулось, заставив окунуться в то, что и не забывалось, но осталось где-то там... в прошлом.
Приют. Малышня. Сказки перед сном. Смех по утрам. Сброшенные на пол одеяла. Летающие по спальной комнате подушки. Радостный, ликующий визг. Шлепанье босых ног по полу.... Непослушные вихры. Косички, в которые мы, старшие воспитанницы, вплетали цветные ленты.
Мелочи, которые сейчас воспринимались счастливыми воспоминаниями, затмевая и горечь детских обид, и накатывавшее время от времени чувство одиночества, и тоску... ставшую особенно острой в тот миг, когда я осознала, что больше не стоит ждать ту, настоящую маму, которая если и существовала где-то, то точно не для меня.
– Нет, не нужна, – открыв глаза, посмотрела я на Самюэля.
Карета мягко качнулась... как колыбель....
– Как прошла помолвка? – зашел он с другой стороны.
– Все оказалось не так уж и страшно, – усмехнулась я, давая понять, что и эта его попытка оказалась безуспешной.
Сэма неудача не остановила. Он наклонился вперед, взял мою ладонь, легко сжал и произнес... проникновенно:
– Ты ведь помнишь, что я был первым?
– Тьфу на тебя! – засмеялась я, не сразу сообразив, что это была всего лишь шутка в его духе. – Напугал!
– Главное, что ты вновь улыбаешься, – отпустив мою руку, удовлетворенно протянул младший Джакс. Насладившись моим... наигранным гневом, откинулся на спинку сиденья: – Энгин прислал вестника. Задержится. Кто-то из осведомителей намекнул, будто знает напавших на Катарин Ками.
– Надеюсь, что так оно и есть, – бросила я взгляд в окно кареты.
Жила бы я в своем доме....
Мысль о доме тут же породила другую. Тоже о доме, но уже ином, которому предстояло стать нашим: моим и Даниила....
– Я тебя не узнаю... – в выражении лица Сэма появилась подозрительность. – И если ты....
– Меня беспокоит Джейн, – перебила я Джакса, на мой взгляд, найдя лучший аргумент для оправдания собственной рассеянности. – Даже не понимая всей подоплеки дела, я уверена: она – его ключевая фигура. Только не спрашивай, почему.
– Спорить тоже не буду, – он вскользь погладил родовой перстень. – Ты сегодня занимаешься 'Птичкой'?
– Скорее всего, да, – кивнула я. – Надо поговорить с барышнями. Да и господину Ги не мешает напомнить, что спокойствие заведения зависит в первую очередь от его откровенности.
– Не будешь против, если я навещу тетушку Джейн? – Сэм тоже посмотрел в окно.
Ограда Департамента. Мы уже практически приехали.
– Один справишься? – не без труда отвлеклась я от пейзажа.
Живости в зелени почти не осталось. Она была бледной и блеклой, возвращая к размышлениям о приближающейся осени и... зиме, которая обязательно последует за ней. Стылый холод, пронзительный ветер и секущий лицо ветер....
– Возьму кого-нибудь из дежурных, – понял он, о чем я беспокоилась. – У тебя тоже дурное предчувствие?
Я вздохнула, тут же поморщившись – Сэм, как всегда, угадал. От задора, с которым проснулась, мало что осталось.
– Зайди к боевикам, – открывая дверь кареты, бросила я, сдавшись перед тревогой, которая не отпускала несмотря на уверенность, что мы все предусмотрели. Спустилась, тут же направившись в сторону здания. Когда Сэм догнал, продолжила, словно и не было этой недолгой, но все-таки паузы: – Князь сказал, что Око вернулась в Ровелин.
– Что?! – едва не споткнулся Сэм, ухватился за мою руку. – И ты говоришь об этом так безразлично?!
Поддерживать его слегка вызывающий тон я не стала, предпочтя разговор по существу:
– А теперь скажи: зачем нужно было рисковать, тащить артефакт через границу, привозить его в Марикард, понимая, что появление в городе подобной вещицы обязательно привлечет наше внимание, если он все равно вновь оказался в Ровелине?
– Чтобы открыть то, что находилось здесь и не могло быть вывезено к северянам, – не задумываясь, ответил Сэм. – Это же так просто.... Подожди! – оборвал он сам себя. Остановился, придержав и меня: – Ты хочешь сказать, что в футляре курьера все-таки была дипломатическая почта?!
Растерянное выражение лица. Приглушенный голос. Метнувшийся взгляд....
Да... таким Сэма я еще не видела.
– Око в Марикарде было? – я сделала вид, что не заметила его замешательства.
Самюэль, успокаиваясь, медленно выдохнул, потом вздохнул:
– Если верить осведомителям и твоему князю, то – да.
– Тогда идем дальше, – приняла я его ответ за согласие. – За то время, пока артефакт находился в столице, не зафиксировано ни одного преступления, в котором его могли бы использовать. Никто не обращался по поводу вскрытых сейфов, хранилищ или тайников, да и слухов, что у кого-то неожиданно потерялось нечто особо важное, по городу не гуляет. Нет и суеты, которая обязательно сопровождает поиски, так что вариант, когда решили обойтись без нашего участия, тоже исключаем.
– А Черный принц? – задал Сэм закономерный вопрос.
– С Черным принцем мы еще разберемся, – многообещающе улыбнулась я, – но если он и имеет отношение к этому делу, то, скорее всего, косвенное.
– И тогда остается только футляр курьера, – медленно опустил голову Самюль. Пнул камушек, лежавший у его ног. Тот отлетел, ударился о каменный бордюр. – И что нам с этим делать? – поднял он на меня взгляд.
– Работать! – хмыкнула я, тут же добавив уже серьезно: – Я тебе ничего не говорила, ты – ничего не слышал!
– Хочешь меня обидеть?! – 'возмутился' он.
– Не хочу, чтобы мы создали себе проблемы там, где их можно избежать, – поправила я Джакса. – Идем, – кивнула на здание Департамента, заметив, как на его крыльцо вышел Ковальски.
– Остальным расскажешь? – проявил проницательность Сэм, вновь пристроившись рядом.
– А сам как думаешь? – хмыкнула я. Получилось едва ли не неприязненно. Не по отношению к тем, кто останется за рамками этого разговора, к самой себе.
Доверяла я всем, хоть и могло показаться иначе, но эта информация требовала особого к себе отношения. Лишь самым-самым....
Самыми-самыми были Сэм и Вильен.
– Энгин будет вынужден доложить отцу, – недолго думал Самюэль, похоже, увеличив этот самый круг еще на одного человека.
– Энгин будет вынужден доложить отцу, – повторила я то же самое, давая понять, что именно об этом и подумала, когда предпочла придержать информацию. – Надеюсь, ничего непоправимого за ночь не произошло? – улыбнулась я дождавшемуся нас Вику.
– Непоправимого – нет, – мотнул он головой. – Джейн пришла в себя, но... – поторопился продолжить Ковальски, пока я не успела обрадоваться, – разговаривать с ней пока нельзя. Замутненное сознание, она не понимает, где и почему находиться.
– Это – не дурь, – подмигнув появившемуся из кустов Допросу, твердо произнесла я.
– Это – не дурь, – подтвердил Ковальски. – Готова экспертиза. Это – нэя, каменная смола, которую собирают рядом с каким-то источником в горах Ритолии. Принятая Джейн доза – смертельна, и если бы не самогон, который она пила....
– Случайность, которую он не сумел предусмотреть... – вспомнила я свои собственные слова, произнесенные мною в кабинете Фариха. – Дворянин. Скорее всего, подданный Ровелина. Маг. Служил. Вероятно, воевал – чужая смерть его не смущает. Возможно, на территории горного княжества, иначе вряд ли бы знал о нэе. В Марикарде раньше был, но маловероятно, что задерживался надолго. Вхож во дворец императора Владислава. Имеет представление о работе дипломатической курьерской службы.
Мы пока знали о нем совсем немного, но... главное, что мы о нем уже что-то знали.
***
'Птичка', засыпая к утру, просыпалась лишь после обеда. И только господин Ги оставался всегда на посту.
Вот и в этот раз, не успела я подняться на крыльцо, как он уже открывал дверь. Выглядел при этом бодрым, но не сказать, что довольным своей жизнью.
– Приказать подать вам кофе? – поинтересовался он у меня, проводив решившего прогуляться по саду Вильена не самым дружественным взглядом.
– Не откажусь, – проходя внутрь, ответила я. Делать вид, что не заметила его раздражения, я не стала. У Гильена Стора была весьма насыщенная жизнь, вряд ли она не научила его читать за масками.
– Вы только поговорить или...? – прикрыв дверь, обогнал меня господин Ги. Дожидаясь, остановился на пороге первой залы, предварявшем вторую, в которой барышни обычно встречали клиентов.
– Все зависит от того, чем наш разговор закончится, – 'мило' улыбнулась я в ответ, отметив идеальный порядок в комнате. Все подушки на диванах, на каминной плите не пылинки, ковры вычищены....
– Устроимся здесь или пройдем в мой кабинет? – не скрывая усмешки, уточнил Гильен.
Моего взгляда он не пропустил, да и с выводами, которые я сделала, вряд ли ошибся. Не заметить, что они готовились к нашему повторному появлению, я не могла, как и он – не понять, что для меня это стало очевидно.
– Давайте начнем с кабинета, – 'милостиво' разрешила я. – И про кофе не забудьте, – напомнила, когда он направился к скрытому за портьерами коридору во внутренние помещения.
– Нам принесут, – бросил он, продолжая идти. – Или вы хотели осмотреться? – Гильен все-таки остановился, обернулся.
– Все, что хотела, я уже увидела, – успокоила я его. – Мой эксперт... – кивнула я в сторону двери.
– Как только он закончит, – 'улыбнулся' Ги, – его проводят к нам.
– Благодарю вас, господин Стор, – чуть склонила я голову.
Верный пес Лильен, как его охарактеризовала как-то матушка. Единственной, кто занимал в его сердце не меньше места, была Джейн.
Гильен сдвинул тяжелую ткань, торопя меня. Я заставлять его ждать не стала. Прошла, не удивляясь, что за нами закрылась незамеченная мною до этого дверь. Магические ключи.... Видела украшенную рунным знаком кольцо-печатку на его пальце.
– Джейн пришла в себя, – произнесла, когда мы, молча, дошли до середины коридора.
– Но... – глухо продолжил он, правильно ощутив мою недосказанность.
– Она не осознает себя, – не стала я тянуть с продолжением. – Наши эксперты пришли к выводу, что ее напичкали нэей. Знаете, что это такое?
– Знаю, – коротко ответил он. И добавил: – Здесь.
Дверь. Четвертая справа.... Окна выходят в сад.
– Прошу! – вновь использовал он магический ключ. – Достать нэю у нас трудно. Да и не нужна она никому....
