Текст книги "Дело о перстне с сапфиром (СИ)"
Автор книги: Тата Орлова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Прошу меня простить, господин Эль Каир, – несколько категорично перебила я. – Госпожа Катарин, а не подскажете, этот визит к клиентке был запланирован или....
– Визит к клиентке? – вздрогнула Катарин. Горячее вино ее совсем разморило. – Нет, – после короткого раздумья, качнула она головой, – баронесса прислала записку, что ей срочно требуется моя помощь.
– И в чем же она заключалась? – 'сцапала' я последний из оставшихся пирожков, едва не вырвав его из рук Сэма.
– Какой-то прием... – Катарин невнятно шевельнула ладонью. – Баронесса слегка поправилась, надо было....
– Эти подробности мы опустим... – 'мило' улыбнулась я Энгину, тут же навострившему ушки.
Баронесса была довольно молода, хороша собой и, как говорили, не очень-то верна мужу.
Так это или нет.... Чутье подсказывало, что ответом на этот вопрос я вполне могла поинтересоваться у своего младшего следователя. И не столько потому, что тот был любителем красивых женщин, скорее....
О старшем Паррее сейчас вспоминать точно не стоило. И без него проблем было более чем достаточно.
– ...и вернемся к маячку, – слегка развернулась я к степняку. – Обычный? Усложненный? С хвостиком? С сетью....
– Обычный с хвостиком, – как-то странно посмотрел на меня Эль Каир. – Удивительно, я и сам мог догадаться....
– Могли, – кивнула я довольно.
Маячки частенько использовали, чтобы пометить 'жертву'. Оказался не там, где нужно, 'вляпался' в стоявшую сеть и потащил за собой хвостик. Или, вот так, как в этом случае, 'подцепил' на одежду, сбросив кончик этого самого хвоста исполнителю. Где бы затем искомый объект не оказался, связавшая их 'ниточка' проведет кратчайшим путем.
С усложненными все было не так просто, но и возможностей значительно больше. Вплоть до того, чтобы навести по маячку стрелку, похожую на ту, что однажды чуть не убила меня.
– А напали они у особняка графа Винского? – без труда представляя себе, что было дальше, уточнила я.
– Да! – теперь во взгляде степняка было уважение. – Она просто вдруг исчезла....
Еще бы она не исчезла.
В Марикарде графа считали чудаком-затворником, который после смерти жены только тем и занимался, что пытался вернуть ее с того света. Как уж он это собирался сделать, я не знала, да и узнавать нужды не видела – магический Корпус признал его деяния безвредными для общества, но немногочисленные родственники были не столь лояльны к старику, уже давно отказавшись от него, а слуги, кроме самых преданных, сбежали.
За несколько лет без присмотра парк вокруг его дома окончательно потерял свой ухоженный вид. Часть кустарника, служившего живой оградой, вымерзла во время холодной зимы три года назад, другая – разрослась, приняв форму причудливых зарослей, которыми и пользовалась мелкая шушера, время от времени нападая на не подозревавших беды прохожих.
– А вы что скажете, госпожа Катарин? – обратилась я к модистке. Она вновь была напряжена, словно заново проживая те мгновения.
Так это или нет.... Было в этой истории что-то неправильное, смущавшее мой опыт.
Если ее хотели убить....
– Я ничего не помню, – робко, но как-то... уперто, произнесла она, низко опустив голову.
– Совсем ничего? – уточнила я, бросив короткий взгляд на Сэма. Тот на мгновение закрыл глаза – мой намек о лекаре, которому стоит показать Катарину, он понял.
– Только темнота, страх и боль, – теперь уже совсем чуть слышно прошептала он.
– Сколько их было? – посмотрела я на Эль Каира.
– Двое, – без раздумья ответил он. – И мне показалось....
– Нет! – подскочила Катарин. – Молчите! – закричала она так громко, что если бы не купол тишины, переполошила посетителей таверны.
– Простите, госпожа, – сетуя, качнул головой степняк, – но я не могу молчать. Не в этом случае.
– Я умоляю вас... – она переплела пальцы, прижала ладони к груди. Смотрела с горечью и... сожалением. – Умоляю....
– Вы не понимаете, о чем просите, – поднялся и он. – Не осознаете всей опасности....
– Понимаю и осознаю... – неожиданно спокойно ответила она, глядя только на Эль Каира. – Просто, у меня в жизни....
– Вы – ошибаетесь, – перебил он ее. И повторил... твердо... уверенно, словно ставя точку в каком-то, неизвестном нам споре: – Ошибаетесь.
– Так что вам показалось? – взглядом показав Вильену, чтобы он подлил Катарин вина, спросила я у Эль Каира.
– Мне показалось, что госпожа Катарин узнала мужчину, подвесившего ей маячок, – не помедлил он с ответом.
– Вот как? – укоризненно посмотрела я на модистку. Та уже успела присесть, и сейчас судорожно вцепилась в поданную Вилем кружку. – И как же вы это поняли? – догадываясь, что из Катарин в таком состоянии и слова не вытянуть, вновь обратилась я к Эль Каиру.
– Когда один из нападавших занес над ней нож, она закричала: 'За что, Эдгар?!'. В тот момент мне было не до размышлений, но потом, уже в спокойной обстановке, вспомнив, я посчитал невозможным, чтобы того типа звали Эдгаром. Имя скорее принадлежит кому-то из аристократов. К тому же....
– К тому же... – повторила я, когда степняк задумчиво замолчал.
– Я уверен, что госпожа узнала мужчину, с которым встретилась на лестнице. Она еще оглянулась, посмотрела ему вслед....
Что ж, я вполне могла согласиться с Эль Каиром. В отношении второго аргумента сказать что-либо однозначно трудно – придется разговаривать с Катарин, а вот с первым....
'За что, Эдгар?!'
Эдгаром звали одного из братьев ее погибшего мужа. Единственного, с кем Катарин сохранила теплые отношения....
***
– Что скажешь? – спросила я у Ковальски, когда закончила пересказывать разговор в таверне.
Сэма я отправила провожать Катарин и дожидаться приставленную к ней охрану. Энгина с Вилем – осматривать место, где было совершено нападение на модистку. А ребята Вика ушли сами, дав нам спокойно обменяться новостями.
– Если все это правда, в чем у меня нет причин сомневаться, то этот Черным принц совсем не похож на того Черного принца, о котором мы говорили.
– Вот и я так подумала, – вздохнула я, повернувшись к нему от окна. – Он обещал зайти к пяти, дать показания.
– Я могу им заняться, – предложил Вик, взглядом указав на перстень, надетый мне Северовым.
– У тебя своих забот хватает, – улыбнулась я грустно. Мы топтались на месте, бились в паутине фактов, не в силах разобраться, какие из них относились к нашему делу, а какие лишь создавали путаницу, заставляя обращать на себя внимание. – По постояльцам гостиницы что-нибудь прояснилось?
Прежде чем ответить, Ковальски посмотрел на стопку бумаг, аккуратно лежавшую на краю моего стола. Протоколы допросов, которые он успел провести. Большинство из них были повторными, имевшими целью уточнить некоторые сведения, связав их с результатами полученных нами экспертиз.
– Из постояльцев графиня Ланская общалась лишь с Саидом Эль Каиром, с госпожой Сэсиль Элаевой и господином Горевым.
– Господин Горев? – нахмурилась я. Имя было мне незнакомо.
– Покинул гостиницу за пять дней до событий, – кивнул Ковальски, подтверждая мелькнувшую у меня мысль. – О нем вспомнила одна из горничных. Сказала, что видела, как они беседовали, стоя на лестнице. Заметив ее, быстро закончили разговор и разошлись.
– И когда это произошло?
– В тот день, когда она поселилась, – Ковальски расслабленно откинулся на спинку стула. – Знаешь, что интересно? – Ждать, когда я его потороплю, он не стал, тут же продолжив: – Судя по записи в гостинице, этот господин Горев, подданный Ровелина.
– Опять Ровелин... – качнула я головой.
– И не только, – заставил меня насторожиться Вик. – Я попросил знакомых ребят из ведомства графа Паррея проверить его по скорому, так вот, господин Горев на территорию Аркара не въезжал. Как ты догадываешься, империю он также не покидал.
– А чем занимался здесь? – спросила я, пытаясь пристроить эти сведения к тем, что уже были известны.
– Это нам только предстоит узнать, – чуть заметно улыбнулся Ковальски, – но горничная уверена, что он – маг.
– Ее мнению можно доверять? – отстранилась я от окна.
– Вполне, – кивнул Вик. – Она не дотянула до троечки, но кое-что из простенького умеет.
– И давно она у тебя в осведомителях? – не обманулась я с подоплекой сказанного им.
– Хочешь, тебе оставлю?
Ковальски еще улыбался, но уже без той легкости, которая делала его улыбку светлой.
– Глава оперативного отдела Каргара.... Серьезное повышение.
– Ты меня убеждаешь или утешаешь? – засмеялся он, рывком поднявшись.
Прежде чем ответить, пожала плечами:
– Сам разберешься. – Вставить свое слово Вику я не дала, тут же вернувшись к главному: – Когда у тебя допрос Елизаветы Николаевны?
А вот теперь его улыбка стала задорной, искушающей:
– Сегодня. В половине пятого, – в движении, на миг оперся он рукой на стол.
– Что по Сэсиль Элаевой? – спросила я, глядя, как Ковальски, сделав несколько шагов в мою сторону, резко повернулся и направился к двери.
– Пустышка, – не остановившись, продолжил он путь. Дойдя, замер, развернулся и пошел обратно. – Ларс нашел, к кому она приезжала. Лекарь. Сэсиль Элаева больна. Жить ей осталось два-три месяца.
Он замолчал, а я – кивнула. Теперь становилось понятно, почему она встречалась с матушкой. Воспитанница....
– Она дочь ее дальнего родственника. Кроме госпожи Элаевой у барышни никого нет. В завещании названа наследницей, – подтвердил Вик то, о чем я только подумала.
– Это все лекарь рассказал? – уточнила я.
– И не только это, – чуть нахмурился он. – Он наблюдал госпожу Элаеву несколько лет, стал для нее кем-то вроде духовника.
– И он охотно поделился этим с Ларсом? – усмехнулась я, представляя, как все происходило.
Хранить тайну своих пациентов лекари не были обязаны, но это если по закону. Внутренние правила ремесла были более жесткими, требуя уважать мнение самого недужного. Но и к нашим нуждам лекари обычно относились довольно лояльно, стараясь удовлетворить интересы и тех, и других.
Выливалось это в хождение вокруг да около, недомолвки, намеки и прочие прелести, добавлявшие допросу особую пикантность.
Ковальски понимающе улыбнулся:
– Не так, чтобы охотно, но поделился.
– Значит, о госпоже Сэсиль Элаевой и ее воспитаннице можно забыть.
– После допроса Елизаветы Николаевны, – Вик продолжал улыбаться.
– Конечно, – засмеявшись, согласилась я. – Кстати, она же из Каргара... – подмигнула я Ковальски, помня о его положении холостяка.
– Предлагаешь подумать об этом? – приподнял он бровь. – Ей только шестнадцать! – тут же сменил он тон на ворчливый.
– Зато тебе – двадцать восемь! – припечатала я, пройдясь по нему взглядом. Не красавец, но вполне мужественен и привлекателен, чтобы вызвать интерес. – Еще немного....
– Все, спорить не буду! – поднял он руки, сдаваясь, но в глазах уже не было веселья, возвращая нас к текущим проблемам. – Горевым я займусь сам, а Саид Эль Каир останется тебе.
И опять я кивнула. С официальным допросом ювелира торопиться не стоило – слишком мало о нем известно, чтобы обнаружить обман, если он не пожелает делиться с нами правдой, а вот задать нужные вопросы, разговаривая совсем о другом, стоило попробовать.
– С постояльцами разобрались, – свернула я эту тему. – Что по работникам гостиницы?
– А вот тут уже значительно интереснее, – Ковальски вернулся к столу. Наклонился к стопке с протоколами, поднял первый. – Горничная. Кстати, твоя тезка: Настасья Рэбки. Двадцать два года, служит в гостинице пять лет. Начинала с младшего персонала, теперь относится к старшим. Отвечает за четыре номера и апартаменты на третьем этаже.
– Должно быть, весьма осведомленная барышня, – вернулась я за свой стол. Села, достала чистый лист бумаги, провела первую линию, облачая собственные мысли в рисунок. – И о чем ты молчишь? – подняла глаза на Вика, который застыл, пристально глядя на меня.
– Немного она знает, – вздохнув, 'очнулся' он. – Когда прибирала в комнатах, госпожа Ланская сидела в гостиной и читала книгу. На вопрос, есть ли у нее просьбы, всегда отвечала однозначно: нет.
– Книгу? – переспросила я, точно помня, что ничего подобного при осмотре обнаружено не было. – Какую книгу?
– Вот и я поинтересовался, – мотнул головой Ковальски, словно отгонял что-то свое, прилипчивое, – но ответа не получил. Настасья помнит лишь то, что книга была.
– Пусть ее посмотрит Сванетти, – сделала я пометку прямо под нарисованным мною цветочком. Если особо не придираться, то, похоже, это была ромашка.
– Портье. Лацлав Расбет. Двадцать шесть лет. В гостинице с четырнадцати. Сын Кирана Расбета, одного из служащих. Заносил в апартаменты вещи госпожи Ланской. Несколько раз по ее просьбе забирал покупки из лавок.
– Узнали, что именно?
Вик, ожидаемо, качнул головой. Просто не успели.
– Кучер. Николай Тэдов, – положив протокол допроса Лацлава, поднял он следующий. Пятьдесят четыре года. Возил госпожу Ланскую, показывая ей город. Было это на второй день после ее приезда. Сказал, что ее интересовал Черный район Марикарда, но внутрь они не попали. У магов в тот день что-то случилось, ворота были закрыты.
– Любопытно... – вновь оторвалась я от своего рисунка. Ромашек было уже три.
– Мне тоже так показалось, – задумчиво протянул Ковальски, качнувшись с пятки на носок и обратно. – Ларс обещал выяснить.
– Это хорошо, что обещал, – соглашаясь, что ясности пока не прибавилось, хмыкнула я. – Что-то еще? – спросила, отметив, что Вик не торопится потянуться за следующим протоколом.
– Нет, – поморщился он. – Все остальные отделались общими фразами. Видел, но ничего не знаю.
– Что и не удивительно, – вновь не стала я спорить с очевидным.
Ланская не отличалась общительностью. Вряд ли потому, что была такой по натуре, скорее уж, старательно скрывала причины своего появления в Марикарде, о которых могла случайно проговориться или дать понять о них каким-либо другим способом. Всего лишь предосторожность... намекающая, на серьезную подготовку.
– Понять бы, чего она боялась? – вспомнила я про колокольчики на шторах, остановившись в своих размышлениях, которые могли завести меня довольно далеко.
– И не только она, – обмахнувшись протоколом, как веером, заметил Вик. Потом улыбнулся... многозначительно. – Горничная рассказала, что за последний месяц несколько постоялиц жаловались, что проснувшись ночью, видели в своем номере мужчину.
– Что значит, видели? – отложила я карандаш. – И как он туда попадал?
– Про второе не скажу, а вот с первым... – Ковальски чуть дернулся... вроде как сдерживая смех. Потом еще раз.... – Я даже не знаю, как тебе об этом сказать... – отведя взгляд, все-таки засмеялся он. – Ты все-таки барышня....
– Ты еще добавь: нежная барышня! – зацепилась я за оговорку.
– Нежная барышня, – тут же поддакнул он. Посмотрел на меня жалобно... – Может, ты сама сообразишь?
– Да уж сообразила, – холодно ответила я, представив себя на месте тех женщин, которые, проснувшись, стали свидетелями подобного действа. – И что, никто его не узнал?
– Если бы! – уже серьезно отозвался Ковальски. – Он ведь все еще и обставлял соответствующе. Вокруг темно и только... Они видели только часть одежды, ладони и... – Вик, замявшись, махнул рукой. – Без магии не обошлось. Что произошло, барышни понимали лишь, когда он покидал номер.
– И хозяину гостиницы об этом известно, – соотнесла я поведение служащих, когда мы наведывались в Леар, с тем, что рассказал Ковальски. – И он это тщательно скрывает.
– Скрывал, – поправил меня Вик. – Я уверен, что у госпожи Ланской этот тип тоже появлялся.
– Мы бы его и так искали, – поднялась я, – а теперь....
Стук в дверь не дал мне закончить фразу.
– Войдите! – крикнули мы с Ковальски одновременно.
После такого самое время засмеяться, но вошедший в кабинет Северов вряд ли бы оценил наше веселье.
– Я не помешал? – посмотрел он на меня... на Вика.
Я последовала его примеру и перевела взгляд с одной кучки протоколов на другую. Потом – на часы. Начало пятого....
– Нет, не помешали, Ваше Сиятельство, – мягче, чем обычно в последнее время, улыбнулась я князю. Приглашающе указала на стул.
– Если ничего срочного... – Ковальски дождался, когда Северов, обойдя его, остановится напротив стола.
– Главное – Катарин, – напомнила я ему о допросе Елизаветы Николаевны. – Только...
– ... осторожно, – закончил он уже от двери. – И – поздравляю! – добавил, закрывая ее за собой.
– Спасибо... – фыркнула я, не без труда встретив взгляд Даниила. Вроде и обычный, спокойный, но не без пробивающегося из глубины торжества. – Я еще могу отказаться... – подняла я глаза к потолку.
– Ты уверена? – протянул он заговорщицки, наклонившись ко мне через стол.
– Предлагаешь поспорить? – вроде как удивленно вскинулась я.
На этот раз обошлось без стука:
– Эдгар Ками на рассвете покинул Марикард, – влетел в кабинет Сэм. Остановился. Склонился подобострастно. – Ваше Сиятельство....
– Вот как... – тут же подобралась я, моментально забыв о Северове и кривлянье Сэма. – А Катарин?
Вместо ответа Самюэль достал из внутреннего кармана несколько листов и, подойдя, подал мне.
Впрочем, в его успехе я и не сомневалась. У младшего Джакса, как и у его папеньки, получалось договариваться с барышнями.
Глава 10
– У меня допрос через двадцать минут... – попыталась я отстраниться, но Даниил не отпустил, продолжая прижимать к себе.
И ведь никакой страсти – мы просто стояли рядом... совсем близко, но именно вот это и вызывало смущение, вытягивая изнутри что-то столь щемящее, что на глаза невольно наворачивались слезы, а пальцы сильнее хватались за чужую одежду, не допуская даже мысли, что все может вдруг взять и закончиться.
– Ты уже говорила, – шепнул он мне прямо в волосы. По коже прошлось ознобом... тепло его дыхания, свежесть от открытого окна.... – Елизавета Николаевна просила тебя сегодня не задерживаться.
– Званый ужин? – дернулась я, но... безуспешно, лишь жестче стали его лежавшие у меня на спине ладони.
– Будут Маркони и граф Шуйский, – не то подтвердил, не то... просто поставил он меня в известность.
Ну и как тут быть нежной, когда все решают за тебя?!
– Прости, – опередил меня Северов, не дав ответить резкостью. И добавил, лишив возможности спорить: – Для Елизаветы Николаевны это очень важно.
Матушка....
Даниил был прав. Матушка неистово хотела видеть меня счастливой, считая, что для женщины подобное состояние возможно только рядом с мужчиной, способным стать верным другом, нежным возлюбленным и мужественным защитником.
Все другие кандидаты хоть по одному пункту, но не проходили испытание, что помогало справиться с ее матримониальными планами. Князь Северов не просто идеально им соответствовал, но и сумел доказать все это на деле, оставляя меня безоружной перед настойчивостью Елизаветы Николаевны.
Впрочем, ей и стараться сильно не приходилось. Меня тянуло к этому невозможному мужчине. Мне хотелось быть с ним... но не на тех условиях, которые он предлагал.
Огрехи воспитания. Я была слишком самостоятельна, научившись отвечать и за себя, и за матушку, которую безмерно любила.
– Неожиданно видеть графа Шуйского в нашем доме. После всего....
– У тебя допрос через пятнадцать минут... вроде как обиженно заметил он.
Я в ответ фыркнула ему в шею. Дипломатические навыки. Он и тут все вывернул в свою пользу.
– Да, – согласилась я довольно спокойно. – Саид Эль Каир....
– Кто?!
И ведь никаких рывков, выяснений отношений. Он просто отступил, посмотрел на меня недоуменно, словно не понимая, о ком идет речь.
– Саид Эль Каир, – мило улыбнулась я. – Свидетель покушения на Катарин Ками.
– Еще одно покушение? – вот теперь он меня отпустил. – Ты не....
– С нашим делом это никак не связано, – небрежно дернула я плечом. – Судя по всему, семейные разборки.
– Ты уверена? – нахмурился Северов.
Вот и вся романтика....
Я все еще чувствовала тепло его рук, ощущала силу и надежность, которую он для меня олицетворял, сердцем слышала его дыхание.... И от этого становилось только больнее. Трудно терять, то, что было, уже познав сладость и необходимость этого.
– Уверена, – кивнула я. Окинула его неторопливым взглядом.... – Ты можешь пообещать, что это – не очередная серьезная проблема в межгосударственных отношениях, которую ты обязан решить? – хмуро поинтересовалась я, весьма к месту вспомнив характеристику, которую дал однажды Энгин Паррей этому господину с дипломатической неприкосновенностью.
– Ты о чем? – вполне искренне удивился он.
– Ни о чем, – отмахнулась я от Северова, возвращаясь к столу. – У меня десять минут....
– Звучит, как просьба покинуть кабинет, – склонил он голову к плечу.
– Допрос не имеет отношения к делу бывшей фаворитки вашего императора, так что – да, это просьба покинуть кабинет, – достав несколько чистых допросных листов и прибор для письма, ответила я. – И если увидишь Елизавету Николаевну, передай, что я постараюсь быть дома вовремя.
– А я ее увижу? – На его лице не было ни намека на удивление.
– Этажом ниже, – моя улыбка не отличалась радушием. – Допрос ведет Вик Ковальски.
– И ты....
– Что я? – не поняла я, когда он замолчал, не закончив фразу. Его взгляд не стал тяжелым, но что-то такое мелькнуло в глазах... неприятное, похожее на скрытую угрозу. – Ты подумал....
Мысль была похожа на жало стилета. Вряд ли он подумал, что я намеренно задержала его в кабинете, но....
Стук в дверь не дал продолжить поединок взглядов, остановив его в тот момент, когда оба клинка достигли цели, нанеся свой удар. Северов не исключал, что у меня были причины не допустить его присутствия на допросе Елизаветы Николаевны, я – посчитала это недоверием.
– Войдите! – поднявшись, громко произнесла я. – Ваше Сиятельство....
– Прошу меня простить, госпожа старший следователь, – не без легкой надменности склонил он голову. Повернулся... – Какая встреча.... – протянул, вроде как радостно, первым 'узнавая' вошедшего в кабинет степняка.
– Князь?! – остановился на пороге Эль Каир.
В том, что он не ожидал увидеть здесь Северова, сомнений у меня не было. Хоть и сдержал эмоции, но... тень их осталась отражением в метнувшемся на меня взгляде, в том, как на миг, но сжались губы, изуродовав плавный изгиб.
– Саид Эльар Амар Каир....
– Вы знакомы? – надеясь, что мое удивление выглядело искренне, поинтересовалась я. Не у Северова, у Эль Каира.
– Доводилось встречаться, – мягко закрыв дверь, степняк прошел внутрь, – но эта стала для меня полной неожиданностью.
– Его Сиятельство уже покидает нас, – давая понять, кто для меня сейчас важнее, указала я Эль Каиру на стул. – Прошу вас.
– К сожалению, госпожа старший следователь права, – Северов сохранил свою невозмутимость. – Но я, с вашего позволения, – отступил он в сторону, пропуская степняка, отниму еще минуту. – Даниил повернулся ко мне: – Я передам Елизавете Николаевны ваши слова, – улыбнулся он мне мягко. – Ей не терпится объявить друзьям о помолвке.
– Я вернусь не позже семи, – смягчив свою реплику сдержанной улыбкой, ответила я. Проводила Северова взглядом, опять задаваясь вопросом, правильно ли я понимала то, что увидела, и как только он покинул кабинет, вновь обратилась к продолжавшему стоять ювелиру: – Присаживайтесь, прошу вас.
– Князь ваш жених? – спросил Эль Каир, не торопясь следовать моему приглашению. – И давно?
– Я была уверена, что вопросы буду задавать я, – слегка приподняла я бровь.
– Простите, – покаянно вздохнул Эль Каир, – это все мое любопытство. Я много времени провел в путешествиях, стремление узнавать стало частью моей натуры.
– Официально я приняла предложения князя лишь сегодня, – вновь указав степняку на стул, присела я, – но разговор о браке идет уже месяца два.
– Он неплохой человек, – удивил меня Эль Каир, проходя к окну. – Вы не против? – остановившись на полпути, счел он необходимым поинтересоваться моим мнением.
– Как вам будет угодно, – не стала я настаивать на его присутствии напротив меня. – Князь назвал вас Саид Эльар Амар Каир....
– Это мое полное имя, – нисколько не смутился степняк. – Вне Изаира я предпочитаю пользоваться его кратким вариантом. Это непозволительно? – развернулся он, встав к окну боком.
– Это – допрос, – вроде как, сожалея, вздохнула я. – Я должна следовать параграфам Свода правил дознания.
– Я понимаю, – кивнул Эль Каир. – Я – Саид Эльар Амар Каир. В степи таких, как я, называют отступниками.
– Те, кто не присягнул на верность султану, – напомнила я нюансы нашего знакомства, во время которого упомянула о своем пребывании на территории Изаира.
– Мой вариант более удручающ. Я – отступник во втором поколении....
– Но так как данный факт не имеет отношения к покушению на госпожу Катарин Ками, то мы пропустим этот момент, – внесла я его имя в протокол. – Вы ведь знали ее и раньше? – решила я слегка сбить его спокойствие.
Он в ответ только улыбнулся. Без насмешки, одобряюще:
– Это настолько заметно?
– Нет, на настолько. Мне показалось, что... просто женщина в одиночестве на дороге поздним вечером слишком слабый мотив, чтобы последовать за ней, негласно защищая.
– Мы не были представлены друг другу, но вы правы – я видел госпожу Ками раньше. Впрочем, тогда она еще не была замужем.
– И было это в Вероссии... – заметила я. Историю Катарин во всех подробностях не знала, но то, что появилась она в Марикарде уже госпожой Ками, мне было известно. Как и то, где именно она жила до этого.
– И я был очень удивлен, когда она вышла замуж за этого... – он оборвал себя сам. Посмотрел в окно... мне показалось, справляясь с гневом, – но, как вы сказали, – вновь удостоил он меня взгляда, – к делу данный факт отношения не имеет.
– Госпожа Ками вас не узнала? – проявила я некоторую настойчивость.
Не по собственной прихоти – нам предстояло понять, почему Эдгар пошел на убийство именно сейчас. Если это, конечно, был именно Эдгар.
– Она не могла меня узнать, – качнул он головой. – До Марикарда она меня никогда не видела.
– А брат ее мужа? – сделала я следующее предположение.
– На этот вопрос я не могу ответить с той же уверенностью, – уже не просто серьезно – жестко отозвался он.
– Надеюсь, вы осознаете, что после таких слов, я буду вынуждена задать следующий вопрос, касающийся Эдгара Ками и его брата?
– Осознаю, – вернулся он к столу, – но если вы хотите услышать ответ....
– Мы говорим об условиях? – многозначительно уточнила я, отложив карандаш, которым рисовала очередную ромашку. Не на протоколе допроса, на листе, который положила рядом с ним.
– Эта история касается только меня, – твердо, однозначно произнес Эль Каир. – И я расскажу ее вам завтра в обед в таверне 'Кассель', но лишь в том случае, если вы докажете причастность Эдгара Ками к покушению на госпожу Катарин.
– Завтра в обед... – качнула я головой, вроде как сомневаясь. – Мало времени, я могу не успеть....
– Тогда мы перенесем нашу встречу на вечер. Или... – он 'мило' улыбнулся, – на утро, но уже следующего дня.
– Все когда-то случается впервые, – вздохнула я, намекая на то, что подобного поворота событий за время моей службы еще не случалось, – но я – согласна. А теперь, давайте перейдем к сути, – не предложила – поставила я точку в затянувшемуся предисловию.
– Я к вашим услугам, – склонил он голову.
Вот только.... Хотелось бы мне знать, что именно он имел в виду, говоря про услуги.
***
– Ты очень задумчива, – сидевшая слева матушка коснулась моей ладони.
– Немного, – так же, шепотом, согласилась я. – Граф, а у вас есть дети? – отвлекла я Шуйского от разговора с Маркони. Не одной же мне страдать, исполняя роль главного блюда сегодняшнего вечера.
Вернуться домой к семи я успела, но лишь благодаря стараниям Фариха, который за полчаса до этого вошел в наш кабинет и решительно закончил обмен мнениями, в котором участвовали обе группы. Он же сопроводил меня до кареты, посчитав, что без его надзора я вполне могу найти повод задержаться.
Был не прав. Если бы собиралась испортить ужин, то не таким способом.
– Да, – несколько удивил меня Шуйский своим ответом. – Сын вашего возраста.
– Вы были женаты? – подняла я бокал, единственный глоток из которого сделала, принимая тост за наше с Даниилом будущее.
– Нет, – Шуйский повторил движение, но, в отличие от меня, коснулся края губами. Отпил, смакуя, поставил на стол. – Александр не родной – приемный. Я нашел его в степи совсем ребенком. Он умирал....
– Ты не рассказывал... – удивился справа Северов.
Несмотря на ожидания, вечер все еще был милым и довольно приятным. Матушка объявила о нашей помолвке, нас дружно поздравили, но с той долей облегченности, когда событие давно ожидаемо и, наконец-то, произошло.
– Не было повода, – небрежно бросил Шуйский. Посмотрел на меня, затем на матушку: – Удивительное совпадение, не так ли, любезная Елизавета Николаевна.
– В жизни случаются и более странные вещи, дорогой Александр Игоревич, – мягко заметила матушка.
– Как продвигаются дела в приюте? – обратилась я к Матильде – супруге Маркони, заметив напряжение в брошенном на Елизавету Николаевну взгляде сидевшего напротив нее Фариха.
– Открытие через декаду, – улыбнулась она мне своей светлой, жизнерадостной улыбкой, – а кажется, еще столько не сделано....
– Это только кажется, – подбодрила ее матушка. – Ремонт в здании закончили вовремя, мебель завезли, персонал подобрали. Осталось добавить уюта....
– Тогда мне все понятно, – легко засмеялась я, точно зная, какие последствия таила в себе невинная фраза.
Оборочки, рюшечки, статуэтки, развешанные по стенам милые глазу картины, ковры на полу и гобелены на стенах. Спальные и игровые комнаты, столовая, гостиные, мастерские....
Матушка считала, что дом хоть и сиротский, но все равно дом. В нем должны жить тепло, любовь и взаимопонимание....
– Вы – удивительная женщина, – неожиданно произнес Шуйский, заставив меня оборвать смех.
– Полноте, граф, – легко отмахнулась матушка. – Для мужчины воспитать приемного ребенка еще более неожиданно, чем для женщины открыть приют.
– Это был обмен любезностями или колкостями? – наклонившись к Северову, громким шепотом поинтересовалась я.
Матушка вроде как обиженно фыркнула, Шуйский посмотрел на меня с любопытством, Фарих качнул головой, словно говоря, что в помощи не нуждается.
Может быть и так, но вот это... похожее на флирт, за месяц до свадьбы мне совершенно не нравилось.
– Что? – вполне искренне удивился князь, повернувшись ко мне. – Прошу меня простить, кажется, я задумался.
– Я всего лишь хотела узнать, понравился ли вам паштет? – скрыв под полуопущенными ресницами опасный блеск, спросила я.
В том, что он меня не только слышал, но и понял подоплеку вопроса, я не сомневалась. Как и в том, что решил не принимать в данном случае ничью сторону.
Похвальный выбор... который меня не устраивал.
– Мне показалось, что ему не хватало перчинки... – добавила я, не дожидаясь ответа.
