Текст книги "За твоей улыбкой (СИ)"
Автор книги: Тата Кит
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)
Глава 13.1
Глава 13.1
– У тебя всё нормально? – спросил Максим, пока я обматывала шею шарфом. Выглядел он так, будто начал меня в чем-то подозревать или догадываться, что я мелкая лгунья.
– Да. Всё хорошо. Просто позвонила мама… Ей там нужно кое с чем помочь. Гости неожиданно приехали… – ответила я расплывчато и закинула рюкзак на плечо. Заглянула мужчине в глаза, стараясь не терять наигранный оптимизм. – Ещё раз спасибо за ужин. Но мне, правда, пора.
– Подожди. Я тебя подвезу.
Максим тоже вышел из-за стола, прихватил своё пальто и последовал за мной, умудряясь почти на ходу расплатиться по счёту.
– Если вам неудобно, я доеду на автобусе, – бросила я через плечо.
Конечно, мне будет только на руку, если Максим как можно скорее довезет меня до дома. Но и причинять неудобства постороннему человеку я тоже не хотела. Всё-таки, он взрослый человек, мало ли какие у него могут быть дела вечером после работы.
Максим открыл для меня дверцу машины, в которую я молниеносно села и начала ждать, когда уже сам хозяин авто сядет за руль и домчит меня до подъезда дома.
Пока мы ехали, я периодически заглядывала в телефон, строчила тёте Гале смс-ки и нервно сжимала в кулаке шапку, ожидая ответа. Иногда я ощущала на себе взгляд Максима, который с каждой минутой становился всё пасмурнее. Он смотрел на мой профиль, словно пытался ребус разгадать. Опускал взгляд на мои руки, сжимающие шапку и телефон, и снова возвращал внимание к лицу, чтобы затем снова, к моему облегчению, отвернуться и смотреть на дорогу.
Только не спрашивай меня ни о чём, пожалуйста!
– У тебя точно всё нормально, Марьяна?
Блин! Ну, я же просила!
– Да, всё хорошо, – я вобрала в грудь побольше воздуха, чтобы подарить мужчине легкую наивную улыбочку беззаботной девочки-студенточки, но долго выдержать его взгляда не смогла. Почти сразу отвернулась к своему окну, делая вид, что разглядываю вечерний город.
К подъезду моего дома мы доехали довольно быстро. Казалось, Максим почувствовал, что мне нужно поторопиться, и мчал, иногда обгоняя машины.
– Большое спасибо за вечер, и вообще… – произнесла я, уже выйдя из машины.
– Увидимся в кафе, когда я приду травиться кофе?
– Эм… да, – улыбнулась я, сильно стараясь не сорваться с места, чтобы забежать уже в подъезд. – Тогда до послезавтра. Завтра у меня смены нет.
– До послезавтра, – кивнул Максим, продолжая с подозрением на меня смотреть. А я, наконец, смогла закрыть дверцу его машины, и быстрыми шагами дошла до подъезда.
Едва я оказалась отрезана от мужских глаз, как побежала по лестнице, перепрыгивая ступеньки и едва не теряя рюкзак и шапку.
Чуть не сломав ключ о замочную скважину, я попала в квартиру, сбросила на пол прихожей вместе с ботинками и рюкзаком шапку. Добежала до маминой комнаты, и только тогда, когда я увидела маму в сознании и говорящей, я смогла позволить себе остановиться и выдохнуть.
– Галь, ну я же просила не звонить ей! – цокнула мама возмущенно, кое-как садясь в постели. Она была бледная, её тонкие руки тряслись, пока она пыталась удержать себя в равновесии.
– «Скорую» вызвали? – спросила я у маминой подруги, сидящей напротив кровати в кресле.
– Она ни в какую не хочет! – всплеснула тётя руками с досадой. – Я её лекарства-то с трудом заставила принять.
– Ясно, – выронила я коротко и, достав телефон из кармана куртки, тут же набрала номер неотложки, со всем равнодушием проигнорировав тот факт, что мне буквально только что звонил папа.
– Марьяна, не надо. Мне уже гораздо лучше, – мама даже встать попыталась, но тут же вновь села, не совладав с головокружением.
– Здравствуйте! Нужна помощь… Женщине плохо… Сорок два года, онкология последней стадии… Космонавтов двенадцать, квартира тридцать семь.
– Марьяна! – мама угрожающе округлила глаза, но я ей не подруга тётя Галя, которая будет относиться с пониманием к её капризам.
– «Скорая» едет. Рассказывай, почему тебе стало плохо? Что делала? Почему лекарства не пила? Ты за весь день хоть что-нибудь съела?
– Я просто помыла полы во всей квартире. Переутомилась.
– Я же говорила, что сама всё помою, мам! Нафиг ты, вообще, этим занимаешься?
– И что мне теперь? Как в мавзолее лежать и ждать, когда помру?! – вспылила мама. – Ты же знаешь, что у меня головные боли. Работа по дому хоть как-то отвлекает.
– Ты же говорила, что от болей тебя отвлекает вязание, – я кивнула в сторону корзины с клубками и спицами. – Или наврала?
– Марья, ты прекрасно понимаешь, что мне непросто. Я спасаюсь, чем могу.
– Так, может, ты таблетками начнёшь спасаться, которые тебе выписали? – я уже почти кричала и почти ненавидела собственную мать за абсолютно детские пустые капризы. – Мам, почему я каждый день должна с тобой ругаться из-за этого? Почему ты не можешь просто принимать эти долбанные таблетки? Экономить бессмысленно, они уже куплены. Просто принимай их, и всё!
– Так, девчонки, хватит! – тётя Галя резко встала с кресла и развела руки в сторону, будто расталкивала нас с мамой по разным углам ринга. – Успокойтесь обе! Ты ложись обратно и отдыхай, а ты, Маша, возьми себя в руки, принеси матери стакан воды и приоткрой дверь для врачей. Скоро, наверное, приедут.
Посмотрев напоследок на маму, я резко отвернулась и вышла из комнаты в сторону кухни. Сморгнула слёзы, утёрла нос тыльной стороной ладони и с силой сглотнула болезненный ком в горле, стараясь взять себя в руки.
На кухне я сняла куртку, закинула её на спинку стула и, достав прозрачный стакан с верхнего ящика, поставила его перед собой на столешницу гарнитура, в края которой упёрлась ладонями, переводя дух.
– Не ной! – рыкнула я себе и с силой прочистила горло, чтобы раздробить этот чертов царапающий камень, застрявший в глотке.
Наполнила стакан водой и с каменным выражением лица унесла его к маме в комнату, поставив на тумбочку. Стараясь игнорировать мамин пристальный взгляд, лезущий мне прямо в душу, я ушла в прихожую, где сев на маленький пуфик, обхватила голову руками и просто ждала приезда врачей.
К счастью, долго себя ждать они не заставили.
Пока проводился осмотр, я стояла на пороге маминой комнаты и внимательно слушала, что она говорит. Вроде, не наврала. Даже сама призналась, что пренебрегает лекарствами, считая их бесполезными пилюлями, потому что «срок годности» ей уже поставлен несколькими врачами. Она всё ещё не видит смысла в том, чтобы, как она сама говорит, «хвататься за эти соломинки».
Я стояла в стороне и качала головой, не понимая, как ещё её убедить в том, что бороться нужно всегда. Тётю Галю тоже не порадовали мамины слова.
Врачи «скорой» вкололи маме какое-то лекарство, после которого порекомендовали ей поспать. Я выслушала от них те же инструкции, что уже неоднократно слышала и от маминого лечащего врача. И ровно столько же раз, сколько я это всё слышала, мама всё это нарушала. Этот раз тоже не будет исключением. Она поспит, отдохнёт ночь и всё равно продолжит делать так, как захочется ей.
Тётя Галя уехала почти сразу после «скорой», чтобы мама смогла отдохнуть. Мы остались одни. Я всё ещё была зла на мать, старалась не смотреть на неё и лишний раз не разговаривать с ней.
Проверив холодильник, я поняла, что за весь день она не съела вообще ничего. Все продукты были нетронуты, в супе, сваренном мной ещё утром, даже положение поварешки не изменилось. То есть мама даже не проявляла никакого интереса и желания к тому, чтобы поесть хоть что-то.
Зато помыла и без того чистые полы. Зачем?
Я разогрела суп, налила маме побольше бульона, потому что куриный – её любимый. Принесла в её комнату тарелку, ложку, хлебницу с несколькими кусочками хлеба и придвинула рабочий стол из угла её комнаты прямо к кровати.
– Поешь, – бросила я сухо. Я пыталась не выглядеть злой мегерой, но у меня не выходило. – Мам.
Мама, тяжело вздохнув, нехотя села на край постели, опустила ступни на пол и, взяв из моей руки ложку, несколько раз хлебнула бульон.
– Не смотри на меня так, – произнесла она вдруг тихо, при этом даже не взглянув в мою сторону. – Я же сказала тебе, что не помру, пока рядом с тобой не будет того, кому я смогу тебя доверить.
– Да? А что тогда сегодня было? Ты же будто специально делаешь всё, чтобы умереть побыстрее.
– Ничего такого я не делаю, Марьян. Ты у меня и работаешь, и учишься, и со мной нянчишься. Я хотела помочь тебе хотя бы с уборкой. На тебя и так слишком много всего упало.
– И ты сверху роняешь на меня ещё и свою безответственность, мам. Пофиг мне на эти полы, пыль и прочее… У нас дома чисто. Почему тебе так сложно принять лекарства?
– Мне не сложно, я считаю это бессмысленным, – бубнила мама, всё ещё не глядя на меня. Но зато хоть бульон ела.
– Знаешь, когда для тебя это стало бессмысленным? – мой голос дрогнул. К глазам снова подступили слёзы. – Когда папа понял, что лучше тебе уже не станет и ушёл. Так?
– Нет, – едва слышно выронила мама.
– Так, – кивнула я. – При нём ты принимала всё, что тебе советовали врачи, сама ходила на все процедуры, а теперь тебя туда я с трудом могу затащить. Папа ушёл и тебе стало всё равно на себя. И на меня тоже.
– Не говори глупости, – мама, наконец, соизволила поднять на меня взгляд. И я поняла, что она тоже едва сдерживает слёзы.
– Я говорю то, что вижу, мама. Ты зациклилась на том, что нас бросил папа, и совсем не хочешь замечать, что за тебя всё ещё борюсь я. Получается, ты была готова жить только ради папы, а на меня тебе плевать.
– Марьяна, всё совсем не так…
– Приятного аппетита, – выронила я глухо и ушла в свою комнату, где, сев на пол у кровати, дала своим слезам свободу.
Глава 14. Маша
Глава 14. Маша
Если верить прогнозу врачей, маме осталось жить около двух недель. А мне пришлось из заботливой дочери превратиться в принципиального надзирателя, который звонит по видеосвязи, когда не дома, и следит за тем, чтобы она приняла все лекарства, не пыталась навести дома уборку и обязательно поела хоть что-нибудь. Хоть хлеба кусок.
Что учеба, что работы в кафе изо дня в день всё больше проходили мимо меня. Физически я была в одном месте, но мыслями всегда дома. Спасибо тёте Галя, которая хоть как-то облегчала мою тревожность тем, что навещала маму каждый день и писала мне о её состоянии.
Сегодняшний день в кафе вымотал меня до последней жизненной капли. Последнему посетителю я улыбалась уже через силу, и, похоже, он это прекрасно понял, не оставив мне чаевых.
Спасибо, мил человек…
Наши с Асей смены сегодня не пересеклись. Из-за того, что она пару раз подменялась с другой девочкой. Её график немного съехал и восстановиться только через неделю. Поэтому из кафе я вышла одна и двинулась в сторону автобусной остановки, но тут же остановилась, увидев машину Максиму и его самого ждущего меня рядом с ней.
– Привет, – улыбнулся он уголками губ.
– Здравствуйте, – произнесла я автоматически и тоже улыбнулась. Вяло, но я старалась. Этот мужчина, действительно, стал единственным человеком, с которым мне легко и приятно общаться. – Если вы хотите вновь сделать мне алиби перед Женей, то больше не нужно. Он, кажется, уже поверил в то, что я несвободна. И наденьте шапку. Холодно ведь.
– Спасибо за заботу. В очередной раз, – усмехнулся Максим, намекая на то, что последнее время ест в кафе только то, что ему на свой вкус приношу я. Ну, хоть щечки порозовели, жизнь во взгляде появилась. К сожалению, с мамой такое не работает, сколько ее ни корми. – Но я сегодня с другой целью. Хотя, всё ещё надеюсь, тебя подвезти.
Максим мягко оттолкнулся от машины, подошел к задней дверце и вынул оттуда белую каску, которую строители носят на стройках.
Неожиданно для самой себя я сначала хохотнула, а потом и вовсе рассмеялась, когда эту каску Максим надел мне на голову.
– Только не говорите, что вы собрались меня поразить и сразить своим флиртом.
– Вообще-то, именно это и было в моих планах. Но зная свои сокрушительные способности, я решил тебя немного обезопасить. И, если ты планируешь ответить мне взаимностью, у меня в багажнике есть вторая каска.
– Я вас умоляю, – смутилась я. – С моими способностями к флирту вам хватит детского чепчика или пробки от бутылки.
– Ты скромничаешь.
– А у вас неполный комплект. Где автобус?
– Чёрт! – с нарочитой досадой всплеснул мужчина руками. – Знал же, что не всё предусмотрел.
– Опасный тип, – хохотнула я и сняла с головы каску, чтобы разглядеть её и заодно перестать смущаться от прямого мужского взгляда.
– Предлагаю куда-нибудь съездить. Если этот вечер у тебя не занят.
– Я бы с радостью, но я, правда, сейчас не могу.
– Из-за тех гостей?
Гостей? Каких ещё…
– Да-да! Из-за них, – спохватилась я, мысленно давая себе наказание запоминать кому и о чём я вру. – Не могу оставить маму с ними одну. Пообещала ей, что после работы сразу домой.
– Что ж… – Максим разочаровано вздохнул, но всё же остался в добром расположении духа. Открыл для меня дверцу машины и пригласил присесть. – Буду возить тебя домой, пока не уедут гости.
– Спасибо, – улыбнулась я ему и села на пассажирское кресло, сразу пристегнувшись. Рюкзак и каску оставила на коленях.
– Другая шапка? Красивая, – произнёс Максим, разглядывая мою шапку. В этот раз бело-голубую.
– Воу-воу! Полегче! – я торопливо надела на голову каску. – Предупреждать надо.
– Забыл, – шкодливо улыбнулся мужчина. – Но не соврал.
Пока он говорил, я достала из рюкзака почти допитую бутылку с водой и выпила из неё остатки. Пустую бутылку закинула обратно в рюкзак, а крышку от неё аккуратно положила на макушку Максиму, который специально ради этого замер и не вертелся.
– Просто хотела сказать, что вы и без шапки очень даже симпатичный.
– Ну, хватит, – нарочито смущено и манерно ответил Максим, прижавшись подбородком к плечу. – В шапке я, кстати, похож на грабителя банка.
– Серьёзно? Я должна это хоть раз увидеть.
– Ладно. Встречу тебя как-нибудь после работы в шапке. Только не пугайся.
Оставшуюся часть пути говорил, в основном, Максим, расспрашивая меня о том, где я учусь и где работала до кафе.
И, пожалуй, минуты, проведенные с ним, были самыми легкими и счастливыми за сегодняшний день. Конечно, я не до конца забыла о заботах и проблемах, но, по крайней мере, на несколько минут смогла немного от них отвлечься.
– Завтра у тебя есть смена? – спросил Максим, когда машина остановилась у моего подъезда.
– Завтра – нет.
– Значит, придётся завтра ходить голодным, – вздохнул он горестно.
– Я могу позвонить девочкам и попросить хорошо вас покормить.
– Нет. У них так не получится.
– Тогда вы, действительно, будете завтра ходить голодным.
– Либо сходите в другое кафе.
– С недавних пор я верен одному конкретному кафе. Хоть раньше и думал, что кроме кофе пирожных там больше ничего нет.
– О, дивный новый мир! – хохотнула я и сняла каску, чтобы надеть шапку. – Спасибо, что подвезли. В очередной раз.
– Не за что, – повел мужчина плечами.
– Оставить вам? – указала я на каску.
– Я её специально для тебя со стройки стащил.
– То есть сейчас на какой-то стройке лежит строитель с кирпичом, торчащим из головы, только из-за того, что его босс романтик?
– Получается, что так.
– Божечки! Это самое милое, что было в моей жизни, – изобразив в глазах сердечки, я прижала каску к груди. – Ну, ладно. Мне, правда, уже пора. И это, кстати, можете оставить себе.
Я вынула из мужских волос на макушке крышку от бутылки и вложила ему в ладонь.
– Я уже забыл, что она там, – усмехнулся Максим. – Ну, пока.
– Пока, – улыбнулась я ему напоследок и пошла домой.
Поднимаясь по ступенькам, крутя в руках каску, улыбалась как дурочка, понимая, что мне очень льстит тот факт, что мужчина решил со мной флиртовать и открыто об этом заявил. Хоть, данное заявление и было понятно только нам двоим, но, наверное, в этом тоже есть нечто особенное.
Едва я вошла в квартиру, понимая, что хочу помириться с мамой и всё ей рассказать, продемонстрировав каску, как моё настроение мгновенно упало на ноль и покатилось к отрицательным значениям.
Запах папиного парфюма впился в мой нос, перебивая запах лекарств. Опустив взгляд на пол, я сразу увидела мужские ботинки. Так обувь ставит только папа: педантично аккуратно у края напольной полки.
Я слышала тихое бормотание голосов, снимая ботинки и оставляя рюкзак в прихожей. Широкими шагами дошла до маминой комнаты и увидела, как папа сидел рядом с постелью мамы, уперев локти в колени, а мама сидела в своей постели, сжимая в тонких бледных руках носовой платок.
Глава 14.1
Глава 14.1
– Что он здесь забыл? – спросила я маму, всеми силами игнорируя наличие в одном с нами помещении папы. Не дожидаясь маминого ответа, я прошла до стола и проверила, все ли лекарства она сегодня приняла. Все. Хоть из-за этого ругаться не придётся. – Как ты себя чувствуешь, мам? Нормально?
Обогнув папу, сидящего на стуле, как истукан, я подошла к маме, поправила на её ногах одеяло, подушку под спиной и наполнила стакан водой из небольшого графина, стоящего на тумбочке.
Мне хотелось, чтобы папа понял, что ни я, ни мама, не нуждаемся в его визитах и помощи. Мы сами научились справляться с трудностями, сами умеем решать проблемы. Трус и перебежчик нам не нужен.
– Марьяш, сядь. Поговорим, – тихо произнесла мама, подтягиваясь на руках повыше в постели.
– Хорошо, поговорим. Только пусть он уйдёт для начала, и мы поговорим. И, вообще, какого чёрта ему здесь нужно? Его кто-то звал? Или он уже имущество прибежал делить?
Я скрестила руки на груди и стала служить некой стеной между мамой и папой, который неясно вздохнул позади меня.
– Я его позвала, Марьяш.
– Зачем? – мне будто пощёчина от мамы прилетела. – Он нас бросил. Убежал и спрятался, будто заразиться побоялся.
– Я не прятался, Марья…
– А с тобой здесь, вообще, никто не разговаривает. Помнишь, как вошёл сюда? Выход там же, – выплюнула я каждое слово, кивнув в сторону дверного проёма.
– Марья, успокойся и послушай меня внимательно, – мамин голос стал жёстче. – Я позвонила папе и попросила его приехать.
– Зачем?
– Вы должны помириться.
– Зачем? – хохотнула я почти истерично.
– Я умираю, Марьяна, – мамин голос дрогнул. Она опустила взгляд и стеклянными глазами продолжила смотреть словно сквозь меня. – Я умираю. Остаетесь только ты и папа. И вы должны держаться друг за друга. Я не хочу, чтобы из-за меня вы были в ссоре. Я простила папу, понимаю, почему он так поступил. Ты тоже попытайся понять, дочка…
– Серьёзно?! – мои брови стремительно подлетели вверх. – Ты предлагаешь мне понять его? Или, может, научиться у него бросать тебя наедине со смертью? Мама! – теперь уже пришла моя очередь неконтролируемо лить слёзы. – Ты сказала, что не умрёшь, пока не будешь уверена в том, что рядом со мной есть человек, которому ты можешь меня доверить. Ты меня ему хочешь доверить? Чтобы он убежал, если я разок кашляну при нём? Ты хорошо подумала?
– Марьяна, дочка… – руки отца легли мне на плечи в вялой попытке приобнять.
– Не трогай меня! – дёрнулась я, скидывая его ладони. – И не подходи ко мне! И к маме тоже не подходи! Вали отсюда! Вали! – я пыталась вытолкать отца из комнаты, но он не сдвинулся с места, продолжая попытки обнять меня.
– Марьяна, хватит! – вскрикнула мама и встала с постели, очевидно, чтобы разнять нас, но едва её ступни коснулись пола, она пошатнулась я начала подать, схватившись за голову.
– Мама! – забыв про папу я рванула к маме и поймала её за талию за мгновение до падения.
– Катя! – подхватил её и папа с другой стороны за талию.
В секундном перемирии мы усадили маму обратно в постель. Я взяла её за руку, обеспокоенно вглядываясь в лицо.
– Я звоню в «скорую», – бросила я и потянулась в карман куртки за телефоном.
– Не нужно никаких «скорых», – строго произнесла мама, сжав мою руку, чтобы я вновь посмотрела ей в глаза. – Ты не сможешь одна, Марья. Меня нужно будет похоронить. Кто-то должен этим заниматься. Ты ещё ребёнок.
– Зачем ты это говоришь? – я отпрянула от мамы, вырвав ладонь из её рук. Чувствуя внутри разрастающуюся пустоту, посмотрела на обоих родителей и не увидела в их лицах ничего, кроме хладнокровного спокойствия. Будто обсуждение того, как мы будем хоронить маму – нормально. Как обсуждение того, что приготовить на ужин. – Вы нормальные, нет? Вы о чем, вообще? Кого вы собрались хоронить?
– Марьяна, успокойся и выслушай нас, – мама настойчиво пыталась заставить слушать её. – Ты сама понимаешь, что это неизбежно. Я знаю, что ты ждёшь чуда, но его не будет, Марьяна. Я устала. Я больше не хочу…
– Нет, – я затрясла головой и попятилась к выходу из комнаты, чувствуя дорожки слёз на щеках. – Нет. Вы ненормальные. Вы точно ненормальные, – я продолжая трясти головой, уходя от них в прихожую.
– Дочка! – услышала я голос отца, словно идущего за мной следом.
– Не трогай её, Сень. Пусть побудет одна, – догнал его голос мамы, пока я в спешке надевала ботинки и выбегала из квартиры, не различая дороги из-за пелены слёз.
