Текст книги "Приручение. 2. Исцелю тебя (СИ)"

Автор книги: Тата Чепурнова

Соавторы: Элена Макнамара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

– Ты прав, Герман. Мне не нужно никуда бежать, – наконец заговорила она. – И уж точно не от тебя.

Изящными ладошками провела по животику, который совершенно не выдавал ее недавних родов. Пальцами прошлась над резинкой домашних, укороченных шортиков. А после неторопливо их приспустила. Тонкая ткань заскользила по бедрам и бесшумно упала под стройные девичьи ноги.

Передо мной стояла самая прекрасная и желанная женщина. От созерцания которой кровь сгущалась и медленно разносила по венам удовольствие.

Богдана потянулась к выключателю на стене и свет тут же погас, укутывая нас во мраке. А потом я увидел ее стройный силуэт совсем близко и протянув руки, прижал девушку к себе. Нетерпеливо впился в губы, потому что терпеть было невыносимо.

Жар тела, льнущего ко мне. Ласка рук, скользящих под моей футболкой. И неповторимый вкус поцелуев.

Еще никогда в жизни я не желал чего-то так сильно, как хотел Богдану. Хотел быть только с ней и только для нее.

Чувствовал, как мое сердце билось в такт с ее, а тело раскрывалось мне навстречу. Наслаждался каждым прикосновением.

Но не был до конца уверен, что она действительно в моей комнате, предполагал что сошел с ума и все это просто мне казалось. Однако сегодня я был согласен стать сумасшедшим. Лишь бы мираж не рассеялся…

=26=

Богдана

Герман все никак меня не отпускал. Да и я не горела желанием вот так быстро сбегать от него. В его объятиях было невероятно спокойно и тепло, даже несмотря на то, что легкая прохлада после совместно принятого душа заставляла слегка поежиться. От этого он только сильнее прижимал меня к себе. Плавно водил пальцами по оголенным плечам, пуская по коже вереницы мурашек. Невесомо целовал в висок или шептал какие романтичные глупости.

Я никак не могла поверить, что сама решилась сделать столь отважный шаг в сторону наших отношений. Теперь мы были по-настоящему близки, но я не жалела. Столько ласки и трепета, осторожных касаний и пылких поцелуев не получала и за всю свою короткую жизнь. Герман подарил мне чудо, будто излечил от страхов перед мужчинами, от брезгливости к собственному телу. Все то что безжалостно растоптал Давид, Герман заботливо оживил во мне. Наполнил всю меня до краев ощущением счастья, которое не хотелось терять из-за переезда.

Сейчас лежа рядом с настоящим и заботливым мужчиной, я абсолютно точно осознавала правильность своего решения. Бегство многое бы решило, но я больше не хотела бежать. Словно нашла свое место, обрела все то о чем и мечтать не смела.

– Это значит, что ты согласна? – хрипловато спросил Герман, прервав мои размышления.

– О чем ты? – игриво подначила его, сделав вид, что не понимала о чем шла речь.

Герман вдруг порывисто сел, свесил ноги с дивана и попытался дотянуться до стула. Поняв, что затея не удалась, он встал. Подошел к стулу, стянул с его спинки брюки и принялся что-то искать по карманам.

– Ты согласна сделать меня самым счастливым?

– А разве сейчас ты уже не счастлив? – села, подобрав под себя ноги. Придерживая на груди простынь, следила за тем, как Герман не стесняясь, расхаживал по комнате без белья. Он был невероятно красив и отлично сложен. Даже в полумраке комнаты я различала рельефные мышцы и чуть смуглую кожу. За его широкими плечами я могла укрыться ото всех невзгод. А в умелых руках вновь почувствовать себя любимой и желанной.

– Для полного счастья, – плавно шагнул к дивану и присел на его край. – Мне не хватает самой малости.

Протянул ко мне руку. Разжал кулак, как и в первый раз в нем было кольцо.

После того, что между нами произошло, я смотрела на украшение по-иному. А на Германа и вовсе, уже не просто с благодарностью, а с ответными греющими сердце чувствами.

– А где же заготовленная речь? – мягко улыбнулась, надеясь что по голосу Герман догадается о моем игривом настроении. – И встать на одно колено!?

– Я готов, – резко выпрямился, но исполнить совершенно лишний в нашем положении ритуал, не успел.

Я поднялась следом, но с дивана не спустилась. Посмотрела на Германа сверху вниз, удержав его за запястье.

– Не нужно. Я согласна, – отпустив руку, обхватила ладошками щеки, с пробивающейся на них щетиной. Мягко поцеловала Германа в губы. – Согласна перестать быть Князевой.

Поцелуй после признания стал еще слаще, а на душе разлилось непередаваемое чувство восторга.

– Люблю, – рвано выдохнул мне в губы Герман. – Люблю, – сцепил руки за моей спиной, дернув меня на себя. – Люблю, – в нетерпении прикусил губу, отчего я негромко вскрикнула. – Извини.

Нехотя отпустив меня, он взял мою руку. Надел кольцо и долго не сводил с меня взгляда, пока я рассматривала окольцованный палец.

– Очень красивое и с размером ты угадал, – потянула Германа лечь обратно, а сама устроила щеку на его широкой груди. – У тебя жутко неудобный диван, – поерзав на смятых простынях, придвинулась ближе.

Вслушивалась в размеренное дыхание и биение сердца. Такого большого и открытого сердца, что в нем хватало место для нас с Марком.

Я часто наблюдала, как он держа на руках малыша просто сиял от счастья. Нежничал с ним так, словно это был его ребенок и он испытывал к нему огромную любовь. Такие моменты мне хотелось ставить на паузу и наслаждаться ими бесконечно долго.

– Марк скоро проголодается, – не отрываясь от груди Германа, мечтательно прервала тишину. – И устроит нам сладкую жизнь. А мне так не хочется возвращаться в холодную постель.

– Ты на что-то намекаешь? – подхватил мой веселый настрой.

– Моя кровать больше и там Марк рядышком…

То ли не находя правильных слов, то ли боясь показаться навязчивой, но я не могла в открытую предложить Герману перебраться ко мне в комнату. И вообще, это была его квартира, где распоряжаться я не имела права. Словно угадав все мои опасения, Герман продолжил за меня.

– Если ты хочешь, я с удовольствием променяю неудобный диван на большую кровать.

– Тогда идем.

Закутавшись в простыню, выпорхнула из комнаты, слыша, как спешно шел за мной Герман. Мы почти бесшумно вошли в спальню, но даже незначительного шороха хватило, чтобы разбудить Марка.

– Иди, – легонько подтолкнул меня к кровати. – Ложись. Я сменю ему памперс и принесу кормить.

Не давая шанс возразить, Герман склонился над кроваткой. Бережно поднял сына на руки и переложил на пеленальный столик. Умело распеленал и сделал все необходимое очень быстро.

Он передал мне сына, когда я уже устроилась в постели, придвинувшись ближе к стене, оставив для него побольше свободного места.

Герман спокойно лег с краю. Принялся ласково приглаживать торчащие на макушке Марка волосы, то и дело поглядывая на меня.

– Расскажи мне о себе, – зевая, попросила я. – О своей семье. Все. Хочу знать о тебе все!

То ли Герман не сильно откровенничал ночью, то ли я уснула сразу после того, как мы переложили Марка в кроватку. Но наутро я помнила только то, что у Германа есть брат – Феликс, который счастливо женат и в скором времени ожидает рождение сына.

Наверное, было бы прекрасно познакомится с их семьей. Обрести в лице невестки Германа того, с кем можно делиться женскими секретами или просто болтать о том, как растут наши малыши. А в будущем наши сыновья вполне могли бы подружиться и проводить время вместе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я бы перестала быть одинокой, обзавелась любящей семьей, которой мне так не хватало.

Сладко потянувшись в кровати, и осознав что нахожусь в комнате совсем одна, неосознанно напряглась. Было непривычно тихо и пусто, а чувство легкого беспокойства подстегнуло скорее вылезти из постели.

Дурные мысли так и лезли в голову. Я опасалась, что снова мог вернуться Давид. А лишиться сына было для меня самым страшным кошмаром.

Я не могла позволить ему вновь разрушить мою жизнь.

Отыскав свой халат, небрежно перекинутый через спинку кровати, быстро оделась. Пояс завязывала на ходу, боясь зря потерять время.

Но выскочив из комнаты, выдохнула с облегчением. Даже сквозь запертую дверь кухни я чувствовала аппетитный аромат.

Вероятно, Герман готовил завтрак. А Марка забрал с собой, чтобы дать мне выспаться и восстановить силы после проведенной ночи.

От воспоминаний по телу прошла дрожь, жаром прилив к щекам. Встретиться с Германом при свете дня в новом статусе, оказалось также волнительно, как вновь раздеться и остаться с ним наедине.

Кольцо почти невесомо обхватывало палец и я поспешила его крутануть, чтобы удостовериться, что все это мне не приснилось. Что Герман сделал мне предложение, а я ответила согласием.

Приоткрыв дверь, залюбовалась.

Герман хлопотал над плитой, периодически заглядывая в коляску и обернулся, словно почувствовав мое присутствие.

– Я тебя разбудил? – заботливо спросил он. – Прости, старался не шуметь, но… слону в посудной лавке не место.

– Нет, что ты. Я очень даже выспалась. Что у нас на завтрак? – потянула носом приятный запах съестного и шагнула к Герману.

Привстала на носочки, чтобы поблагодарить поцелуем за заботу.

– Омлет, – он взмахнул лопаткой в воздухе. – Мои кулинарные способности оставляют желать лучшего. Но я быстро учусь, – заверил меня и усадил на стул.

Расставил тарелки, подал приборы и чашки. Я чувствовала себя королевой, которой не позволяли даже встать и накрыть на стол.

– Тебе как обычно? – кивнул на френч-пресс с заваренным в нем каркаде.

– Нет, – отрицательно махнула головой, начиная слегка расстраиваться. – Им вроде как нельзя злоупотреблять при кормлении грудью. И… мне кажется, Марку не хватает молока, он стал чаще просыпаться ночью, а днем не выдерживает и двух часов.

Герман застыл с френч-прессом в руках. Переводя обеспокоенный взгляд с моего лица на коляску, стоящую теперь рядом со мной.

– Сделаешь мне чай с молоком?

– Конечно.

Пока закипал чайник, Герман задумчиво смотрел прямо перед собой. Явно что-то обдумывал, переварил сказанное мной. Я в ответ разглядывала его нахмуренные брови, неглубокую морщинку между ними. Было приятно на душе от его переживаний, и жаль, что столько всего сваливала на его плечи.

– Мы можем съездить к врачу, Дана, – он наполнил мою чашку, опустил чайный пакет и дождавшись когда тот заварится, долил молоко. – Проконсультироваться, взвесить Марка и вообще… – присел на корточки передо мной, положив ладонь на мое оголенное колено. – Не нужно делать поспешных выводов и уж тем более нервничать.

Сказать было легко. Но поводов нервничать насчитывалось множество. Вдруг угомонившийся Давид, словно готовящий новый способ добраться до нас – был главной причиной моей психологической нестабильности. Но мне не хотелось портить наше утро мыслями о недостойном мужчине. Тем более что другой мужчина умело ограждал меня от Давида.

– Я пока не совсем готова выходить.

– Тогда можно вызвать на дом педиатра. Все решаемо, Дана.

– Да, я знаю, – накрыла его руку своей ладонью, заметив как оживился Герман, видя подаренные кольцо на безымянном пальце. – Но кормить Марка грудью, словно особая связь с ним. Прочная, важная…

– Ты замечательная мама и ваша связь никуда не исчезнет. И я, если тебе конечно, интересно, – уголков губ коснулась вымученная улыбка. – Никуда не исчезну. Даже если ты когда нибудь решишь, что мы поторопились и захочешь вернуть свободу.

Я состроила ему грозную гримасу. Что он такое говорит? Свое решение я приняла взвешенно! Согласилась на брак с ним, не потому что он станет прекрасным отцом для Марка… Хотя это тоже была одна из причин. Но еще я доверяла чувствам. Герман стал для меня опорой, защитником, олицетворением мужества. И я с каждым днем все сильнее влюблялась в этого мужчину.

Сжав его ладонь, посмотрела в его глубокие карие глаза. Выдохнула слова любви и благодарности и он тут же впился в мой рот губами.

Подобные завтраки теперь стали нашей традицией. И ночи, как была минувшая – тоже.

Две недели пронеслись, как один сказочный день. Подготовкой к свадьбе мы не занимались, решив, что просто распишемся. Правда Герман все равно настоял на том, что я должна быть в белом платье и полностью соответствовать образу невесты.

Не знаю… Кого он хотел порадовать. Меня – потому что каждая девушка мечтает о белом платье. Или все-таки он сам хотел наблюдать меня в нем. Герман никогда не был женат, и это было для него важно. Поэтому сдалась и вот уже две недели к нам приходила портниха, занимающаяся пошивом моего платья.

Давид так и не объявлялся, а я делала вид, что забыла о нем. Подарки тоже в одночасье прекратились. Однако потраченные нервы окончательно лишили меня молока. А приходящий к нам домой педиатр, заверил, что это не так уж и критично.

Теперь Марк кушал смесь, которую всегда готовил для него Герман. Он полностью растворился во мне и Марке, лишь иногда посещая свою клинику. В шутку бросал, что это– его заслуженный отпуск, когда я настаивала на том, что он не должен забывать о своей работе. Умный мужчина, вложивший много сил в бизнес, наверняка воспринимал его, все равно что ребенком. Мне не хотелось, чтобы Герман забросил своего «старшенького». Ну а Марка, я уже мысленно называла «его сыном», правда вслух пока не решалась.

=27=

Герман

– Дана, ты не видела мой телефон?

Я заглянул на кухню, а Богдана в этот момент как-то резко отпрянула от столешницы. Потупив взгляд, покраснела до кончиков ушей и робко выдавила:

– Он здесь.

Я в недоумении приблизился. Телефон лежал возле раковины. Вероятно забыл его, когда споласкивал посуду после завтрака.

– Прости, я случайно посмотрела, кто тебе звонит, – услышал голос Богданы за спиной. Тон был глубоко раскаивающийся, что вызвало улыбку.

– Ты считаешь, я могу рассердиться на тебя? – развернувшись, заключил ее в объятья.

– Не знаю, – она пожала плечами и встав на носочки, подарила мягкий поцелуй в уголок моих губ. – У меня нет опыта в вопросах семейной жизни, Герман. Я действую интуитивно.

– Что ж… Я тоже, – подарил ей ответный поцелуй. – Только давай будем пользоваться не интуицией, а сердцем. Чувствами.

– Хорошо, – она уткнулась носом в ворот моей рубашки. Глубоко вздохнув, сомкнула руки за моей спиной, не уступая мне в крепости объятий. А потом тихо прошелестела:

– Тебе звонила какая-то Ирина.

Черт!

– Это по работе, – проговорил без запинки. – Давно она звонила?

– В тот момент, когда ты вошел в кухню.

Богдана подняла взгляд к моему лицу. Долго вглядывалась в мимику. И я не знал, видит ли она там ложь, но мне стало неуютно, так что хотелось отвернуться. Однако я надеялся, что когда-нибудь все это прекратится и я смогу быть предельно честен с будущей женой.

– Мне нужно перезвонить, – мягко отстранился. – Вдруг что-то срочное…

Предположил и высказался вслух, хотя внутренне догадывался, что по пустяку Ирина звонит не стала бы.

Взяв свой телефон, быстро накрыл губы Даны в жадном поцелуе, после чего торопливо покинул кухню. Закрылся в комнате, которую занимал раньше, до того как мы стали спать вместе. Набрал номер Ирины, приготовился слушать гудки, но девушка тут же ответила.

– Ты смотришь новости? – спросила она без приветствий.

Ее голос был нервным. Эмоциональное состояние на грани срыва.

– Нет, что там? – в ответ тоже бесконтрольно занервничал.

– Включи телевизор, Герман, – бросила Ира, а потом послышались гудки.

Я немного опешил. Не успев схватиться за пульт, вновь посмотрел на телефон, который опять ожил вибрацией. На этот раз звонил мой младший брат Феликс. Приняв вызов, ткнул на кнопку, включив местное телевидение.

– Герман, ты смотришь новости? – словно вторя Ире, взвинченно поинтересовался Феликс.

– Черт, уже да, – выдохнул, уставившись на экран.

Там вещали о том, что глава крупной нефтяной компании Сабуров Абрам Адамович утром экстренно попал в больницу с приступом. Предположительно – инфаркт. Пациент в критическом состоянии. Диагнозы врачей– неутешительные.

– Я уже еду в больницу, – вновь послышался голос Феликса. – Мама с ним. Ей сейчас нужна поддержка. Ты приедешь?

– Конечно, – смог выдавить я, но внутри все сжалось. Тело оцепенело, и будто

– Хорошо, увидимся там.

Брат положил трубку, я выключил телевизор. Медленно опустил пульт на тумбочку. Не спешил срываться с места и мчать в больницу, а просто укладывал сумбур мыслей в голове в единое целое.

Наш отец не был идеальным человеком. А семьянином и мужем, он был просто отвратительным. Отцом его можно было назвать, лишь с большим натягом. Давид полностью пошел в него, и являлся его любимчиком. Нет, отец не плохо ко мне относился, но лишь потому, что я никогда не претендовал на его деньги. А Феликса все время дрессировал, чтобы хоть немного приблизить к шаблону, каким должен быть настоящий наследник. Пытался слепить Феликса по своему образу и подобию. У него не вышло.

Я не удивился бы, если бы узнал что Давид уже успел напеть отцу о своих грандиозных планах на Богдану и Марка. А теперь он может скончаться в любую секунду, так и не увидев сына Феликса. Их с Соней малыш пока еще не родился.

Если бы Давид унаследовал империю отца, я не спрятал бы Богдану даже на другой планете. И уж точно не обезопасил бы тем, что взял ее в жены. Такие деньги лишь окончательно испортят Давида – в этом я был уверен.

Медленно прошелся по комнате, приблизился к шкафу и достал пиджак. Была лишь одна крайняя мера, которой я все не решался воспользоваться. Но Давид не оставил мне выбора.

Надев пиджак вышел из комнаты. В коридоре меня ожидала взволнованная Дана.

– Что-то случилось? – вновь вглядывалась в мое непроницаемое лицо, в поисках истинных ответов.

– Нет, мне просто уже пора в клинику, – растянул на губах улыбку, которая наверняка сияла фальшью.

Быстро обнял девушку. Расцеловал в щеки, а напоследок припал к желанным губам. Стремился показать себя непринужденно спокойным.

– Дверь никому не открывай, – проговорил с напускной строгостью, обуваясь.

– Ко мне должна только портниха сегодня прийти, – отозвалась Дана. – Жду ее с минуты на минуту.

– Хорошо, тогда только ей, – вновь притянул Богдану и сжал в объятьях.

Никак не мог от нее отклеиться, ощущая потребность всегда быть рядом. Только с ней мне было хорошо. И только с ней рядом я чувствовал себя по-настоящему счастливым.

– Иди, – она мягко меня оттолкнула. – Тебя ждут твои пациенты.

– Да, – ответил и потупил взгляд. Потому что снова ей врал…

Дорога до больницы заняла не меньше двух часов, учитывая собственную удаленность от центра города. А еще пробки… Они были просто непреодолимыми.

С каждой минутой я чувствовал, как время ускользает сквозь пальцы. Набрал номер Ирины, и на этот раз долго слушал гудки, прежде чем она взяла трубку.

– Ты в порядке? – поинтересовался, почувствовав ее подавленность.

– Нет, Герман, – она отчаянно вздохнула. – Я подписала документы о разводе, этим утром. Давид вернул мне девочек… И сегодня мы улетаем из этого города. Не хочу быть здесь, когда мой бывший муж получит такую власть.

– Он еще ничего не получил, – попытался ее успокоить, что было тщетно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Мы оба знаем, что при любом раскладе Давид получит кампанию. Даже если ваш отец еще пока не составил завещание в его пользу, Давид на правах старшего сына – главный наследник.

Я это знал. Из машины позвонил юристам отца, но они пока не хотели озвучивать его волю. Однако намекнули, что Давид фигурирует во многих документах.

– Я решила не маячить перед его носом, Герман, – вновь заговорила Ирина. – Пусть подавится разводом и забудет о дочерях. Я сама смогу обеспечить им будущее. Наш самолет вечером.

– У тебя есть деньги? Какие-то накопления?

– У меня есть голова на плечах и руки, которыми смогу работать, – заявила она упрямо. – Как-нибудь справимся.

Я тяжело вздохнул. Денег у Ирины не было. Но вдруг проснулась гордость, которой ей столько лет не хватало.

Закончив разговор, перевел средства на ее банковскую карту. Их хватит на первое время. Речь шла о моих племянницах, и их судьба меня тревожила.

Через минуту Ира прислала короткое сообщение: «спасибо».

А еще через пятнадцать минут, я все-таки добрался до больницы.

Влетев в приемный покой, сразу заметил Феликса и маму. Она безмолвно плакала на его груди. Подошел и обнял женщину. Она не была мне настоящей матерью, но родную, я даже не помнил.

– Как он, – спросил у брата про отца.

Тот неоднозначно повел плечом и взглядом показал, что нам нужно поговорить наедине. Да, нам действительно это было нужно.

Мы усадили маму на лавку, и я принес ей воды. Когда она перестала плакать и уставилась бездумным взглядом вдаль, смогли оставить ее ненадолго.

– Черт, вот никогда я не питал особых чувств к этому тирану, а сейчас как-то горестно, – выплюнул Феликс, как только мы отошли от матери достаточно далеко. – Даже не верится, что он может умереть. Я всегда считал его бессмертным.

Феликс опустился на металлическую лавку, я сел рядом. Так мы видели маму, но она не могла нас услышать.

– Как думаешь, отец оставил все Давиду? – начал я издалека.

– Вряд ли, – брат неуверенно пожал плечами. – Отец знает, что мы с Соней ждем сына.

– А у Давида уже есть сын, – я горько усмехнулся, наблюдая за реакцией Феликса.

Он выпрямился. Посмотрел на меня с недоумением… даже с раздражением. Посчитав, что я могу шутить в такой момент нашей жизни.

– Та девушка… – выдохнул я, начиная слишком печальную историю. – Которую изнасиловал наш брат. Она родила мальчика. Давид развелся с Ирой. Хочет жениться на этой девушке, и у него уже есть наследник.

– Черт, ты серьезно? – скривился Феликс. Хотел вскочить с лавки, но вовремя заметил пристальный взгляд матери. Стерев с лица все эмоции, заговорил спокойно:

– Когда, блин, это произошло? Давно ты вообще знаешь? И почему не сказал мне?

– Потому что у меня все было под контролем… Пока отец был в добром здравии. А теперь все очень плохо.

– Хорошо, давай сначала, – попросил брат, теряя терпение.

Я знал его слишком хорошо. Понимал, что он готов выйти из себя, потому что обладал весьма взрывным характером. Надеялся, что счастливая жизнь с красавицей женой, его изменит. Но люди редко меняются.

– Герман, у тебя есть что мне рассказать? – наседал Феликс.

И я рассказал ему все, что случилось за последний месяц. О Дане, ее беременности, родах, сыне Марке… Рассказал о том, что ее нашел Давид. О нашем разговоре в его доме… А подводя черту, поведал брату о том, что люблю Богдану и сделал ей предложение. Не потому что хочу таким образом защитить от Давида. А потому что хочу провести с ней всю жизнь.

Феликс смягчился. В его взгляде блеснула нежность, какой раньше никогда там не видел. И я тут же взял свои слова о том, что люди не меняются.

– Дело дрянь, – покачав головой, отрезал брат. – Единственный верный способ остановить Давида, это заставить его отвечать за поступки.

Мой брат думал в правильном направлении. Я и не предполагал, что он сам это предложит. У нас была улика, способная посадить Давида в тюрьму. Настолько неопровержимая, что те средства, которые он сейчас имел, не смогли бы помочь ему избежать срока. А вот средства отца, вполне могли помочь. Нужно было действовать очень быстро.

– Где видео? – спросил у Феликса, надеясь, что оно все еще у него. – Ты же его не уничтожил? – почти взмолился.

Десять месяцев назад, младший брат его жены Сони, вломился в загородный дом Давида. Мальчишка под влиянием друзей, искал легкой наживы. А наткнулся на хозяина дома. Снял на телефон то, что произошло с Даной, а потом сбежал… Правда, наделал много шума, благодаря которому Дана тоже смогла сбежать.

– Да, видео все еще у меня, – как-то отчаянно выдохнул Феликс.

Посмотрев на него, понял, что его сжирают те же противоречия, которые сжирали меня до недавнего времени. Я никогда не хотел вредить кому-то из членов семьи. Тем более призывать к этому закон. Но сейчас Давид не оставил мне выбора.

– Черт с ним, – отмахнулся Феликс, встав с лавки. – Давид ублюдок и заслуживает наказания.

Похоже, брата совсем недолго сжирали противоречия…