Текст книги "Приручение. 2. Исцелю тебя (СИ)"

Автор книги: Тата Чепурнова

Соавторы: Элена Макнамара
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

=5=

Герман

Ей принесли десерт, но она даже не взглянула на тарелку. Немного поджала пухлые губы и бегло посмотрела в окно.

Собиралась с мыслями. Была явно недовольна моей оперативностью.

– Договорились, значит? Со специалистом? – наконец, заговорила она, невольно покривив полноватые губы. – Даже не знали, как я отреагирую, но все решили? За меня…

– Дана… – было начал миролюбиво.

– Нет, – она твердо перебила меня. Решительно отодвинула тарелку со штруделем в сторону и поставила локти на стол. – Давайте начистоту, ладно? Мне не нужна помощь. Я в состоянии выносить своего ребенка, без ваших суперклиник… И я не верю…, – ее голос узнаваемо дрогнул, как тогда в больнице. Когда она озадаченно спрашивала «кто я такой». – Не верю, что кто-то в этом мире может помогать просто так. Поэтому говорите, что вам нужно за вашу благодетель или оставьте меня в покое.

– Мне ничего не нужно, разве что твое здравомыслие и понимание, – улыбнувшись, немного подался вперед, забавляясь ее рассудительностью, но все же юной вспыльчивостью. – И в покое я тебя не оставлю. Не могу.

– Почему не можете? – она отпрянула, вжавшись в спинку стула. – Да кто вы такой?

Протянул руку, наплевав на ее сопротивление, сжал запястье девушки. Мне хотелось ее успокоить, но бешеный пульс, что я ощутил под своими пальцами, сказал мне о многом. Обеспокоенность и за себя, и за своего малыша накрыла Богдану с головой. Поэтому стоило подбирать слова тщательнее.

– Я друг, – слегка погладил нежную кожу на худощавом запястье, тут же почувствовав как подушечку пальца начало покалывать. От простого тактильного контакта мне захотелось еще больше сберечь эту девичью хрупкость. Не дать никому ее в обиду. – Ты можешь просто принять это? Друг, который сделает все, что скажешь. Для тебя и для твоего будущего сына…

Осекся. Сказал лишнего. Слишком быстро раскрыл свою осведомленность ее жизнью. Слишком.

– Откуда ты знаешь, что у меня будет сын?

Характер проявился моментально, ей даже обратиться ко мне на «ты» получилось с легкостью. Импульсивно высвободившись из захвата моих пальцев, Богдана скрестила руки на груди. Всей своей закрытой позой показывая, что требует объяснений.

– Я жду, – дерзко поторопила меня, а я в ответ лишь весело хмыкнул.

Те объяснения, которые носили правдивый контекст, я не мог вывалить на девчонку. За ее наигранной смелостью пряталась тревога. И ту, ей никак не удавалось скрыть. Дана неосознанно хрустела пальчиками, пытаясь унять вполне оправданную тревожность.

– Ты не особо внимательная, правда? – монотонно начал я, придвинул тарелку с нетронутым десертом к себе ближе.

Вилкой отломил маленький кусок, который отозвался аппетитным хрустом. Задержал дыхание, прежде чем поднести свежую выпечку к губам, а втянув сладковатый яблочный аромат, перевел взгляд. Тут же встретившись с широко распахнутыми карими глазами. По расширенным зрачкам понял, что восторженное неведение к вкусовым качествам десерта, от которого она отказалась не утихла. А голодное желание заесть тревожность, возникшую между нами, не прошла бесследно.

Богдана непроизвольно шумно сглотнула. Провела острым язычком по пересохшим губам и пристально посмотрела на вилку в моих руках. Я же в ответ следил за сменой эмоций на ее лице. От угрюмого недоверия ко мне, которое пролегло вздорной складочкой между ее бровей до какого-то тайного желания, что окрасило впалые щеки девушки румянцем. От такого зрелища невозможно было оторваться.

Меня непреодолимо влекло, но такой несдержанностью я мог навредить. Я прекрасно это понимал. Понимал, но отвлечься уже не получалось.

– Издеваешься? – тихо отозвалась Богдана и снова облизала губы.

Ее утонченная красота давно засела в моей голове слишком глубоко. А теперь еще и невинные с виду движения сводили с ума. Я поспешно отправил первый кусочек штруделя в рот, с наслаждением прожевал. Вдруг представив, что пробую на вкус вовсе не выпечку.

Как же это было сладко представлять Богдану с собой рядом.

– Отнюдь! – перестал травить сам себя фантазиями. – Я узнал пол ребенка из твоей обменной карты, – сказал полуправду, ведь мне были доступны ее медицинские документы в любой момент. Хотя о том, что она ждет сына, я узнал в кабинете УЗИ.

– Вранье, – не стесняясь никого вокруг, предприняла попытку меня пристыдить, слишком громко мне возразив. – Подобную информацию не указывают. Ведь многие даже на УЗИ не интересуются кто у них родится.

– Я видел описание узиста. Точный срок, соответствие ему плода и его предполагаемый пол. Видимо, для тебя это было важно!

Конечно, я видел заключение, но не в ее карте, которую и держал-то всего минуту в своих руках. Я откровенно привирал, глядя в чистые и доверчивые глаза молодой девушки.

А та, ничего не подозревая смотрела за тем, как я отламывал очередной кусочек.

Боже, какая же она была милая в своей доверчивости! Открытая, с неповторимым очарованием устоять перед которым было невыполнимой задачей. Да я уже и не старался. Впрочем, как и Богдана не собиралась прятать желание вернуть свой десерт.

– Хочешь? – поднес к упрямо сжатым губам девушки вилку, уже сейчас предполагая, что она не откажется. – Очень вкусно! Один кусочек. Не пожалеешь!

Вдруг сдавшись, Дана выпрямилась, еще на немного приблизившись ко мне. Нас разделял стол, но я остро ощущал ломоту во всем теле оттого, что был так близок к ней. Но все еще в недосягаемости.

Изящными пальчиками она обвила мое запястье. Почему-то даже это простое прикосновение без особого умысла меня наполнило трепетом к хрупкой девушке. Мне хотелось ее защищать. Делать все так, чтобы она могла, жить не оглядываясь или не закрывая уши от грязных сплетен.

С легким нажимом Богдана потянула меня за руку и я по инерции направил заказанный для нее штрудель в ее приоткрытый рот. Наблюдать за тем как она ест, оказалось еще большим удовольствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Странно было ощущать себя таким уж сдвинутым на девушке, почти одержимым.

Наверное, впервые в жизни я отказывался думать головой.

=6=

Богдана

Мы вышли из кафе, и мужчина несильно сжал мой локоть. Вроде направлял, показывая мне дорогу до его машины. Но все равно было похоже на то, что он меня попросту удерживает. Неужели считал, что я могу сбежать от него на восьмом месяце беременности?

Живот был настолько большим, что иногда я с трудом перебирала ногами, например, устав от похода в магазин или поликлинику. Сейчас я тоже устала, но больше от стресса, который испытывала.

– Как ты себя чувствуешь? – заботливо уточнил Герман и меня вновь смутило его участие. А прозорливость начала раздражать.

Словно он знал меня давно, а это было совсем не так.

– Я в порядке, – соврала, тщательно избегая внимательного взгляда карих глаз. – И мой дом не так далеко, меня необязательно везти на машине.

Мужчина проигнорировал мои причитания, а вскоре открыл для меня дверь своей слишком дорогой машины. В марках авто я не разбиралась, однако дороговизна так и сияла в гладком блестящем кузове и эластичной коже хорошо пахнущего салона.

– Садись, Дана, – с нажимом рекомендовал мне Герман.

Я замерла возле двери не в состоянии хоть на что-то решиться. Сесть или попробовать сбежать… позвать на помощь, в конце концов…

– Тебе нечего бояться! – будто прочитав мои обеспокоенные мысли горячо прошептал он у самого виска, а потом, словно невзначай, положил мои документы на панель. – Нас видело вместе слишком много людей, плюс ко всему я оставил свои координаты твоему гинекологу.

– Я не боюсь, – уверенно отбила я, посчитав его пояснения вполне правдивыми и правильными. Отклеила свой взгляд от документов. – Беременным положено больше гулять на свежем воздухе и…

Плавно развернувшись, встав вполоборота, буквально уткнулась в широкую грудь мужчины. Пряный аромат парфюма, тепло, исходящее от явно натренированного тела сбили меня с толку. Я замолчала на полуслове, почти разом растеряв все мысли.

Мужчина был привлекательным и статным. На него заглядывались, я приметила этот факт еще в кафе, где он заполучил всеобщее внимание присутствующих женщин. А еще он был прекрасно воспитан. Его галантное открывание дверей передо мной, вежливое обращение и заботливое отношение ко мне – я оценила сразу. Идеальный мужчина во всех смыслах, но я не собиралась очаровываться незнакомцем. Я вообще больше не собиралась очаровываться мужчинами. Очень болезненный урок выучила восемь месяцев назад.

– Я бы с натяжкой назвал воздух в центре города свежим и чистым, – весело хмыкнул Герман, слегка отстранившись от меня. – Но идея с прогулкой мне нравится!

Восторженность переполняла его голос. И если бы я не была так «очаровательна» в своей слегка поплывшей фигуре, то подумала бы, что доля флирта наполняла речи мужчины.

– Я не предлагала тебе никакой прогулки, – с присущим мне недоверием свела брови к переносице. – Я в состояние совершать их сама. До дома, до магазина, – затараторила я, поймав на себе внимательный взор жгучих глаз. – Да куда угодно. Мне нравится одиночество и в компании я не нуждаюсь. Тем более…

В следующую секунду я задохнулась и вздрогнула всем телом. Мягкие подушечки пальцев легли на образовавшуюся морщинку на моем лбу и без особого усилия разгладили ту.

– Не нужно так морщиться, тебе больше идет улыбка и маленькие, едва заметные морщинки возле глаз, вызванные этой самой улыбкой.

Я непроизвольно растянула губы в добродушную улыбку, почувствовав от прикосновений мужских пальцев приятное тепло на душе. Непонятно, каким таким шармом обладал этот Герман, но я абсолютно комфортно чувствовала себя рядом с ним. Хоть и не отпускала легкий намек подозрительности.

– Поехали? – на этот раз он ненавязчиво спросил, вместо того, чтобы велеть сесть в машину.

– Ладно, – снисходительно отозвалась я, но поспешно отвернувшись, потянулась к задней двери. – Там будет безопаснее.

– А тут комфортнее, – все же настоял он, приобнял за плечи и развернул к переднему сидению.

– Я там не помещусь и ремень… Ремень на мне не застегнется, – вспыхнула, запылав румянцем.

Вдруг стало неудобно перед подтянутым, спортивного телосложения мужчиной стоять грузно, уперев руки в бока и выставив большой живот вперед.

– Не переживай. На переднем сиденье есть адаптер ремня безопасности специально для беременных.

Его подготовленность меня вновь насторожила. Ну кто будет иметь дополнительные ремни не имея, например, беременной жены?

Кстати, я же ни разу не обратила внимания на его руки. Было ли там кольцо или нет? И не нарвусь ли я на неприятности, если вдруг…

Мозговой штурм прекратился, потому что его пальцы вновь прикоснулись к моему лбу.

– Ты слишком много думаешь, – с порицанием проговорил Герман.

– А это плохо? – я все-таки присела на переднее сиденье.

– Когда как, – он пожал плечами. – Думать – это неплохо. Но возможно, иногда нужно слушать не разум, а сердце. Что оно тебе подсказывает? Мне можно доверять?

Я замерла, глубоко задумавшись. Своему сердцу я больше не верила. Оно проиграло в дуэле с головой и теперь я беременная и одинокая. Так что… сейчас я тоже не планировала прислушиваться к бесполезному в таких вопросах органу.

– Нет, пока я не готова тебе доверять, – быстро протараторила.

– Мне нравится твое «пока не готова», – хмыкнул Герман. – Значит, шанс все-таки есть.

Он с легкостью справился с ремнем безопасности. Обошел машину и устроился за рулем. Даже не спросил у меня адрес, а просто поехал в правильном направлении. А я уже устала удивляться его осведомленности.

Пока он не видит, потерла лоб в том месте, где касались его пальцы. Там ощущалось странное жжение. Как невидимый отпечаток его тепла и заботы.

Странной, необъяснимой заботы незнакомого человека. Сказка? Да! И возможно, раньше я бы поверила в нее. А теперь я была слишком обижена… испачкана… осквернена. И никакой Герман, пусть даже такой удивительный мужчина, был не состоянии исцелить меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍=7=

Герман

Аккуратные миниатюрные пальчики, словно невзначай легли поверх документов на приборной панели. Однако я опередил Богдану и быстро забрал их себе. Бросил на заднее сиденье и вполоборота развернулся к девушке, воспользовавшись тем, что мы остановились на красном сигнале светофора.

Подавил ухмылку, когда увидел ее слегка надутые губки. Она была великолепна. Вроде такая маленькая, хрупкая, не смотря на большой живот. Но все же сильная и несломленная, несмотря на ситуацию, которую пришлось преодолевать в одиночку. Больше всего на свете я боялся найти ее сломленной…

– Ты не вернешь их мне, да? – тихо уточнила девушка, выстрелив изучающим взглядом мне в лицо.

Ее карие глаза лучились легким испугом, но в них было что-то еще. Возможно желание доверять, но я не был уверен.

– Мне просто нужны гарантии, Дана, – с деланной строгостью проговорил я. – Пока документы у меня, ты будешь меня слушаться и следить за своим здоровьем.

– А ты в курсе, – менторским тоном начала Богдана. – Что беременная должна всегда и везде носить с собой обменную карту?! Это как паспорт!

– Да, – улыбнулся тому, как эта хрупкая девчонка смело меня осадила. Но я решил посостязаться с ней в прозорливости: – А еще беременным полагается какая-то там тревожная сумка. Верно?! Кстати, у тебя она есть?

Фыркнув, Дана отвернулась к окну. Задумчиво пожевала нижнюю губу, сверкнув белоснежными зубками, а потом вновь посмотрела на меня, но на этот раз ее взгляд сделался кротким.

– Не переживай, – подавил в себе желание коснуться искусанных губ девушки. Не хотелось форсировать события, но и терпелось мне с адским трудом. – Я всегда могу привезти тебе документы. В любое время дня и ночи. А так ты от меня не сбежишь…

– Как я могу сбежать, если тебе даже адрес мой известен?! – беззлобно фыркнула она. – Тем более с таким ценным грузом.

Ее ладошки незатейливо гладили живот и в каждое движение было вложено столько неприкрытой нежности и любви, что не оставалось сомнений – Богдана станет самой лучшей мамой…

– Ты права, никак ты от меня не сбежишь, – нехотя перевел взгляд на дорогу. – Но это и не требуется, мы же все решили.

Она угрюмо молчала. А я ненадолго отвлекся от потока машин и вновь посмотрел на девушку.

– Мы решили, Да? – в моем голосе против воли, скрипнули напряженные ноты. Я не мог давить на нее, поэтому все же полагался на ее здравомыслие.

– Послушай, не надо говорить со мной, как с младенцем, – на этот раз она заговорила строго. Тоном, не терпящим возражений. – Да, мне двадцать лет, и возможно, я не особо разбираюсь в жизни. Но я будущая мама, а значит несу ответственность за своего ребенка … Так что… да, я согласна пройти обследование.

Какая-то совсем уж глупая ухмылка расцвела на моем лице и я с трудом мог ее контролировать. Правда она тут же сползла с лица, как только Богдана продолжила. Нет, она еще не все мне высказала.

– Но! Я сделаю все, чтобы вернуть деньги, которые ты на меня потратишь в этой суперклинике. А так же твою помощь я принимаю исключительно дружескую. Конечно, мы не друзья… Но это единственное на что ты можешь рассчитывать, Герман. Прости, если обидела.

Вновь загорелся красный. Я тяжело сглотнул, ощущая, как сердце неприятно царапнула ее прямолинейность. Медленно повернулся к девушке. Силясь, выдавил улыбку и коротко кивнул.

– Конечно, я же сказал, что я друг. Просто друг…

Еще половину улицы мы ехали молча. Потом я остановил машину возле дома Богданы. Помог ей выбраться на улицу и не взирая на пылкие возражения, проводил до квартиры. Не стал напрашиваться на чай или кофе, прекрасно понимая, что ей нужно переварить наше странное знакомство. Вошел в прихожую, быстро огляделся, подмечая кристальную чистоту в квартире, несмотря на запущенные стены и давнее отсутствие ремонта. Квартира была однокомнатной. Беглого взгляда в зал, хватило, чтобы понять – детской кроватки здесь не было. Но я пока не стал лезть к Дане еще и с этим.

На прощанье пообещал, что заеду за ней завтра в восемь утра. Убедил записать мой номер телефона на всякий случай и нехитрыми манипуляциями вызнал ее номер.

Уходил поспешно, чтобы не дать себе возможности остаться. На самом деле мне не хотелось ее покидать. В первую очередь, потому что за долгих восемь месяцев, пусть и издалека, я успел привязаться к девушке. А во-вторых, я слишком переживал за ее здоровье. И чем ближе приближался срок, тем стремительнее росла моя тревога. Словно я действительно был ей мужем, а в ее животе рос мой малыш. Но это было совсем не так…

Не дожидаясь лифта, спустился по лестнице. Сел в машину и сжал руль до белизны в костяшках пальцев. Прошло восемь месяцев, а воспоминания были все еще свежи. И я вновь и вновь вспоминал то, что случилось с девушкой.

Восемь месяцев назад, над Богданой надругался мужчина. Богатый, избалованный вниманием женщин, циничный, жестокий… Я не знал подробностей, как именно она попала ему в лапы. Почему доверилась и пришла в его дом. Однако сейчас был убежден, что больше она слепо доверять не станет. Никому! Впрочем, Дана это прекрасно показывала. Вроде принимала мою помощь, но открещивалась от моей навязчивой заботы. Я ее не винил. Не как мужчина, а как врач, понимал, что девушке пришлось пережить. И до скрежета в зубах ненавидел лицо ее насильника. Оно было мне хорошо знакомо.

Потому что тот, кто надругался над ней, был моим братом.

=8=

Богдана

Смахнула горячие слезы с щеки, тыльной стороной ладони. Задумчиво положила руки на живот, где рос малыш, которого я уже любила всем сердец несмотря ни на что. Жаль было только одного… что кроме любви и заботы, я мало чем еще могла одарить сына.

Отклеив взгляд от окна, перевела его на настенные часы. Ровно восемь. В душу закралась надежда, что Герман не приедет.

Не приедь он сейчас, или вовсе не появись в моей жизни, было бы тяжело, но несомненно проще. Я не любила быть должной, не любила просить и старалась всегда полагаться во всем на себя. По-другому не умела и не хотела учиться.

Звук домофона вырвал из очередных размышлений и развеял последний шанс, что Герман про меня забыл. Даже не спрашивая, сняла трубку и нажала кнопку. Сразу открыла дверь, но гость галантно постучал, буквально через минуту. Словно он боялся опоздать и поэтому бегом поднялся на мой этаж.

Дверь открылась медленно.

– Доброе утро, – приветливо улыбнулся мужчина и шагнул через порог. – Извини, немного задержался. Но прием не отменяется, нас ждут позже.

– Доброе, – ошарашенно проследила за Германом, который разулся, поставив обувь аккуратно у стены и прошел на кухню.

Я вошла за ним следом, искренне удивляясь его непринужденности и даже некоторой бестактности. Он щелкнул кнопку чайка, взял две чашки и беззаботно спросил:

– Где у тебя чай?

– В верхнем шкафчике слева. Нет, это право, а я сказала слева.

Бросилась к гостю, но захлопнуть дверцу не успела, лишь плотно обхватила пальчиками широкое запястье мужчины. Тот и не почувствовав моего сопротивления, полез вглубь шкафа. Выудил первый попавшийся пузырек и сведя брови к переносице, начал разговор… почти грозно, что мурашки пробежались по спине.

– Говоришь хорошо себя чувствуешь? И анализы врут?

– Это всего лишь витамины, – попыталась отнять препарат, ведь прочтя его название, Герману станет все понятно.

– Не надо врать, тебе это не идет.

Мужчина изловчился, выкрутил руку из моих пальцев и приподняв над головой пузырек, начал старательно вчитываться.

Чтобы достать до руки Германа, в которой он держал доказательство моей недомолвки, пришлось привстать на цыпочки. Вытянуться в струнку и буквально упереться своим огромным животом в мужской торс. Нешуточное противостояние затянулось и малыш, ведущий себя смирно все утро, бурно отреагировал. Шевеление стало почти болезненным.

Герман затих, опустил руки и покосился на мой живот, который словно ходил ходуном.

– Наверное больно? – обеспокоенно прошептал он.

– Что прости? – не сразу догадалась отодвинуться, а проснувшееся чадо пиналось с такой силой, что вероятно его пинки чувствовал даже Герман.

– Больно, когда он вот так шевелится?

Я густо покраснела, когда широкая ладонь потянулась к животу, но вовремя придя в себя, отступила на шаг назад, разрывая дистанцию.

– Я уже привыкла. Ему просто теперь там тесно. Вот и все. Это никак не связано с тем, что пишут в моей медицинской карте.

Воспользовавшись заминкой, быстро вырвала пузырек из руки мужчины и поставила обратно в шкаф. Громко хлопнула дверкой, словно поставив точку в нашем противостоянии.

– Это витамины! – повторила настойчиво.

Герман тяжело вздохнул, но больше не спорил и к дверце шкафа больше не притрагивался.

Я медленно отступила к столу и присела на стул. Погладила живот, успокаивая малыша, а потом услышала, как звякнули чашки и улыбнулась глупым мыслям в своей голове.

Уже очень давно, никто не заваривал для меня чай…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я не увидел у тебя детской кроватки, – негромко проговорил Герман, присаживаясь напротив.

Две чашки каркаде были поставлены на стол, и мужчина даже нашел сахарницу и ложки.

– Кроватку мне должна отдать соседка, – придвинула чашку и щедро насыпала туда сахар.

– Так почему не отдала? – Герман отхлебнул свой чай, не добавив в него сахара.

– Потому что я суеверная и не хочу собирать кроватку до рождения ребенка.

– А как бы ты собрала? Сразу после роддома, с малышом и без кровати, – он укоризненно покачал головой. Потом вновь отхлебнул чай и отставил чашку. – Сегодня же купим кровать, – подытожил Герман.

Мне стало не по себе. Словно что-то подобное уже случалось в жизни. Только тогда меня осыпали бриллиантами, а сейчас хотели вылечить и обеспечить всем необходимым моего ребенка. Это было странно и волнительно одновременно.

– Зачем покупать, если я уже договорилась. Не стоит тратить деньги. Я и так безумно благодарна за помощь… и внимание.

От смущения потупила взгляд и поднесла чашку к губам. Задрала ее повыше, словно прикрываясь от внимательного взгляда Германа. В кухне повисло напряженное молчание. Мужчина разглядывал меня, я это чувствовала кожей. Мне было неловко.

– Допивай чай, Богдана, – наконец он заговорил. – Нам пора ехать.

Поднялся и прошел в прихожую.

– Кстати, о твоих витаминах, – услышала его строгий голос. – Надеюсь, ты помнишь их название наизусть, потому что тебе придется рассказать врачу о том, что ты принимаешь. И я буду с тобой на приеме, так что не надейся, что сможешь от меня что-нибудь скрыть.

Я скривилась. Резко поставила чашку. И повернулась к Герману. Он улыбался. С нежностью и самоуверенностью одновременно.

– Готова?

Он протянул ко мне руку и в этом движении было лишь спокойное приглашение, от которого я не отказалась, вложив пальцы в ладонь. Наверное, мне стоило все же подумать в первую очередь о благополучии малыша и не сильно враждовать с Германом, который вызвался помочь.