Текст книги "Утилизация (СИ)"

Автор книги: Тася Тараканова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 22 страниц)

Глава 27. Песенка воды

Тоскливая погода неожиданно закончилась. К обеду выглянуло солнце. Летний дождик еще немного побаловавшись, убежал дальше. Градусник за окном поднял синий столбик до восемнадцати. Народу на улице сразу прибавилось.

Открыв окно, я втянула сырой воздух полной грудью. Радоваться любой погоде я ещё не научилась, только солнце неизменно вызывало прилив бодрости и силы, поэтому я собрала дочь и вышла на белый свет.

Непроизвольно растянула губы в улыбке. Земля парила, ветер стих, солнце огладило щеки, заставило сожмурить глаза. Любимая доченька заёрзала в переноске, и я двинулась к любимой утоптанной дорожке вдоль соседнего дома.

Обогнув припаркованные машины, перешагнув бордюр, я двинулась вперёд и остановилась около маленькой кособокенькой ёлочки. Наклонилась, рассматривая её. На каждой иголочке повис прозрачный сверкающий бриллиант – водяная капелька воды. Как завороженная я уставилась на эту дивную красоту, протянула руку, дёрнула за кончик веточки, капельки посыпались вниз с хрустальным перезвоном. Моё настроение взлетело туда, где творилась музыка прозрачных капель.

Почувствуйте себя радостной человечкой в вечном круговороте жизни.

Сердце затопило волной благодарности. Сегодня случился на редкость чудесный день, как будто вся Вселенная благоволила ко мне. Всё удавалось и ладилось.

Маша крепко спала – дала спокойно походить по магазину. Оказались со скидкой мякоть курицы, любимый сыр, памперсы и даже детская смесь – у неё истекал срок годности, денег на карточке (та-дам!) хватило, работало несколько касс и не было очереди. Все продукты я затолкала в рюкзак (сегодня я его не забыла) и теперь руки не оттягивал тяжелый пакет.

Обратная дорога к дому прошла в неторопливом созерцании людей, спешащих по делу или прогуливающихся не спеша, голубей, топтавшихся в траве, милой рыжей собачки, привязанной около аптеки, шустрой бабульки, переходящей дорогу на светофор, стайки детей, выбирающих мороженое около ларька, милой парочки подростков, держащихся за руки.

Впитывая счастливые эмоции, я поглощала их, как поглощает земля солнечный свет, чтобы дать жизнь всему сущему. Во мне росло ощущение счастья. В этой точке бытия я выбирала жить легко, свободно, радостно и благополучно. Внутри позванивали капельки воды, сорвавшиеся с ёлочки. Я была такой же капелькой, ненадолго пришедшей в мир, чтобы пропеть свою нехитрую песенку воды и бриллианта, песенку про то, как быть собой.

В расслабленном медитативном состоянии я добрела до дома, зашла в подъезд, поднялась на свой этаж, вставила ключ в замок. Сверху послышались быстрые шаги, кто-то спускался вниз. Машинально оглянувшись, я встретилась взглядом с бывшим. Сколько раз я проигрывала встречу, в которой главным действием было не впасть в ступор. И я выпала из реальности, будто он обездвижил меня взглядом.

Он подошёл ко мне вплотную.

– Привет. – Заглянул в переноску, – хочу познакомиться с дочерью.

Звук его голоса вывел из ступора.

– Это не твоя дочь.

– А чья?

– Моя. Ты не имеешь к ней никакого отношения.

– Разве не мой сперматозоид внедрился в твою яйцеклетку?

– Что тебе надо? Оставь меня в покое. Забудь моё имя. Я не хочу тебя видеть.

– Дверь открывай. Поговорим в квартире.

– Не имеешь права заходить. Я напишу заявление в полицию.

Он отодвинул меня в сторону, протянул руку к ключу, повернул его в замке и открыл дверь.

– Вперёд, принцесса.

Если мы очутимся в закрытом пространстве, он сделает со мной всё, что захочет. Скрытое бешенство в его глазах предвещало блюда из преисподней. Он наслаждался моим ужасом, пил его, наполнялся звериной силой. Как я раньше этого не замечала? Оправдывала вспышки агрессии, терпела, подстраивалась, пыталась что-то доказывать. Ему не нужны были доказательства, он испытывал жажду без моих животных эмоций страха, специально доводил меня, намеренно издевался.

Прижав Машу, ринулась вниз по лестнице. Он нагнал меня в два прыжка на площадке между этажами, я толкнула его назад спиной. Рюкзак придал мне вес и послужил защитой. Кричать? Испугаю дочь.

– Истеричка, пойдём в квартиру.

– Помогите! – я всё-таки закричала, услышав, что внизу открылась входная дверь. – Помогите! Помогите!

– Дура, – рявкнул в лицо, оттолкнул меня так, что я села на широкий подоконник.

Дыхание срывалось, сердце зашлось в дикой пляске, я поднялась, ринулась на лестницу к квартире, споткнулась, схватилась за перила. Ноги не держали, в глазах всё плыло. Ввалившись в квартиру, захлопнула дверь, кое-как сдёрнула рюкзак с плеч.

Где ключ? Неужели он забрал? Или остался в замочной скважине? Упал и лежит под порогом? Под страхом смерти я не выйду на площадку.

*

Пока перекладывала Машу на кровать, она проснулась. Энергия упала до нуля, только уход за дочерью заставлял двигаться. Я вдруг отчётливо поняла, бывший не оставит в покое. Что делать? Сдавать квартиру, снимать в другом месте?

В нашем подъезде жили адекватные люди, с уважением относившиеся друг к другу. Сосед с четвёртого этажа полностью покрасил слегка пошарканные стены подъезда после перепланировки и грандиозного ремонта своей квартиры. Мне придётся попрощаться с детской поликлиникой, уютным двориком, с привычным, налаженным бытом. С маленьким ребёнком на руках бежать, оставив всё позади.

За что мне это? Кого и где я прогневила?

Кап-кап, динь-дон, – пела я дочери, лежа рядом с ней, вспоминая капельки дождя на зелёных иголочках. – Кап-кап, динь-дон, маленькая ёлочка, маленькая Машенька. У доченьки тонкие волосики, синенькие глазки. Растёт моя доченька, радует мамочку.

Собирая слова без рифмы, без смысла перебирала маленькие пальчики, целовала пяточки, гладила спинку. Машенька уже пыталась поднимать голову, лёжа на животе. Песня перенесла меня в другое измерение, где под голубым небом беззаботно чирикали воробьи, росли маленькие ёлочки с тонкими пальчиками-иголками, наслаждаясь тёплыми лучами солнца. Кажется, в этом потоке меня и сморило.

Разбудил звонок телефона.

– Алло.

– Привет, к тебе можно в гости?

– Когда?

– Сейчас. Я рядом.

А если нельзя? Он уедет?

– Позвони соседке в тридцать пятую, скажи, что ко мне. Она должна открыть.

У меня не было в квартире домофона, как и лишних денег на него.

Андрей постучал в дверь довольно быстро, я только успела ополоснуть лицо холодной водой. Посмотрела в глазок, повернула защёлку.

Он зашёл в тёмных джинсах и чёрной футболке, протянул букет пышных георгинов.

– Привет, – я залюбовалась цветами. Таких огромных георгинов я никогда не видела. – С дачи от мамы?

Вздохнула. Чего уж теперь..., как есть, так и есть.

– Нет, от тёток у магазина.

Букет я взяла, сделав шаг навстречу, мы не гордые.

– Проходи.

Не смогла вспомнить, когда последний раз мне дарили цветы. Кажется, на восьмое марта три чахлых тюльпана, и то под вечер. Даже на мой день рождения он просто подарил сертификат на тысячу рублей.

Тогда я чуть не заплакала, дав бывшему возможность поупражняться в словесном поносе, которым он обмазал меня, выдав мерзкую поговорку про «недовольного свата» и обвинив в сучной бабской натуре.

– Сейчас, минутку.

У Андрея в руках оказались два черных объёмных пакета, заполненные чем-то тяжёлым. В первое мгновение я ещё подумала, почему он явился без продуктовых презентов. Ошиблась.

Андрей одним рывком перенёс через порог своего «убитого мамонта»

– Тут картошка и арбуз.

Надо же какой хозяйственный.

– Подожди, не закрывай дверь.

Примостив цветы на обувную полку, вышла на площадку. Нагнувшись к бетонному полу, внимательно осмотрела всё вокруг, даже спустилась вниз до второго этажа. Ключа не было. С большой вероятностью бывший добавил мне проблем, стащив ключ от квартиры. Конечно, запасной комплект имелся, но опасность от вторжения увеличилась в разы. Теперь в дом придётся входить с осторожностью, пока не поменяю замок.

Кажется, у меня начиналась паранойя. Андрей не мог этого не заметить, но с расспросами не лез.

– Куда нести картошку?

– На кухню.

В какие-то веки кто-то заботился обо мне. Уму непостижимо: цветы, картошка. Хотелось плакать, уткнувшись лицом в георгины. Постаралась продышаться, вернув себе подобие равновесия. Достала вазу, налила в неё воды.

– Красивый букет. Спасибо, – поставила вазу с цветами на стол, наклонилась, понюхала. – Не чувствую запаха.

Заметила проницательный взгляд Андрея.

– У тебя масло подсолнечное есть?

На секунду растерявшись, ответила.

– Да, конечно.

Про себя подумала, «конечно» может скоро закончиться, если в ближайшее время не сяду за работу.

– Хочу сделать своё фирменное блюдо – жареную картошку. Раскрою секреты приготовления.

– Ого! Буду рада узнать.

Андрей выбрал из пакета несколько картофелин, положил в раковину, вытащил нож из подставки. Быстро же освоился на моей кухне.

Обернулся ко мне.

– Маша спит?

– Да. Спокойная девочка. Хотя любит ручки.

Андрей изогнул губы в улыбке, в уголках глаз разбежались лучики морщинок. Мы смотрели друг на друга, стараясь проникнуть в глубину души. Что шепнула моя? Красивый, добрый, настоящий. Это правда? Мои страхи как стебли крапивы из прошлого не давали взрасти настоящему, болью напоминая о печальном опыте.

Андрей вытер мокрые руки, шагнул ко мне и обнял. Кажется, я перестала дышать, а он гладил по голове, по спине, целовал в волосы, как маленькую.

– Что-то случилось?

Я обхватила Андрея за торс, лучше сказать, вцепилась в него, как утопающий за соломинку.

– Да, так. Сейчас пройдёт.

Чуть отстранилась, подняла на него взгляд.

– Я тоже люблю ручки, как оказалось.

Он наклонился к моим губам, застыл.

– Умираю с голода, – сделала паузу. – Хочу жареной картошки.

**

Андрей легко поцеловал меня в уголок рта.

– Юля, ты доверяешь прошлому, но не доверяешь будущему.

С трудом подавив солёную пелену в глазах, прерывисто вздохнула.

– Признаю, в моём анамнезе много драматических событий, и у меня несколько искажённое восприятие…реальности. А будущее? Его не знает никто.

– Согласен. Ты не знаешь лучшего хода в шахматной партии. Есть лишь отдельные ходы – твой выбор. Выбери меня.

– Так просто?

– Да, я пожарю картошку и спасу тебя от голода.

Я шла тернистым путём к осознанию. Любовь, боль, разочарование, страх, благодарность – всё имело ценность, ложилось в шкатулку моей личности. Я была способна чувствовать, осмыслять переживания, научилась видеть смысл и за болью, и за радостью. Андрей прав, нельзя держаться за старое.

Я закрыла глаза и шагнула в неизвестность. Он понял без слов, какой выбор я сделала. Мелькнувшую на задворках мысль, «а вдруг он притворяется», развоплотил наш целомудренный поцелуй. Поцелуй – доверие.

Андрей выполнил своё обещание, накормил меня жареной картошкой.

С этого вечера в моей жизни начались изменения. Сразу как будто ничего особенного не произошло, просто, однажды проснувшись, я поняла, что мы уже какое-то время живём вместе.

Андрей взял на себя все бытовые и финансовые вопросы, решал их спокойно без лишних телодвижений и каких-либо признаков геройства. Смотря на привычные, по его мнению, дела, у меня каждый раз замирало сердце. Неужели так бывает? Без выноса мозга, без дерготни и упрёков по любому самому незначительному поводу.

Андрей не высмеивал мою одежду, не указывал на недостатки, не шутил на счёт рассеянности, не давил в спорах, никогда не приходил с недовольным лицом, а я научилась не вздрагивать каждый раз, когда в замке поворачивался ключ.

Он быстро выяснил, что соседка стучала бывшему о моих передвижениях, поэтому тот удачно подловил меня на лестничной площадке.

Думаю, у Андрея произошёл разговор с бывшим, потому как тот незаметно исчез из поля зрения. Как я и предполагала, биологический папаша, оценив ситуацию, не заявил права на дочь. С появлением защитника ему бы мало что досталось. Дичь оказалась не по зубам трусливому хищнику.

Ожидаемо, Лиза разбежалась с Сабой (я так и не привыкла называть его по имени), освободив меня от моральных терзаний. Саба нашел работу в ведомстве УФСИН и уехал по месту службы в какую-то колонию. Мы с Лизой выпили бутылку шампанского, поплакали (она на свою судьбу, я за компанию), и закрыли эту тему.

С Галиной Ивановной я не общалась, а она не лезла в нашу жизнь. Время всё-таки лечит, и знание о том, кем она является Андрею, со временем перестало карябать мою нежную сердцевину. В глубине души я признавала, что тренинг Галины Ивановны вывел меня на новую орбиту, изменив траекторию всей жизни.

Я искренне была благодарна ей за Андрея. Рядом с ним я не чувствовала себя пустым местом, беспомощным существом, птенчиком с грустными глазами и раскрытым клювиком, не умеющим летать.

Всё оказалось с точностью наоборот. Рядом с Андреем мои крылья наполнились ветром, возникли желания, планы, цели. Жуткие чувства вины, беспомощности, пустоты остались в прошлом плоском мире. Мои границы, когда-то полностью павшие под натиском чужой силы, восстановились.

Я снова стала писать, решила честно рассказать о пережитом, чтобы помочь людям, оказавшимся в тяжелой ситуации, спасти от отчаяния тех, кто потерял надежду. Творчество, словно воздушный шар поднимало меня на недосягаемую высоту, наполняло лёгкие кислородом, а душу радостью. Давно забытая энергия словно пробила железобетонный вход и выплеснулась наружу. Цветущий луг и раньше был под моими ногами, я просто отводила глаза.

В тот день, когда я засмотрелась на капельки дождя на тонких иголочках маленькой ёлочки, спела песенку воды, я выбрала новую развилку. И даже нападение бывшего, как последний яростный огонь по ускользающей добыче, не сбил меня с пути. Песенка воды оказалось сильнее во сто крат, потому что я впустила её в сердце.

Моя личная утилизация была болезненной, страшной, но она стоила того, чтобы пройти этот квест до конца.

Выбор у человека есть всегда. Он есть вне зависимости от обстоятельств. Я выбрала то, чего никто не может меня лишить. Я выбрала себя, его. Я выбрала любить.

Эпилог

Спустя три года

Маша хохотала, вцепившись руками в железные перила. Карусель без единого скрипа кружилась в пространстве, радуя девочку в цветастом платьишке, недалеко от корпуса номер шесть заброшенного пионерлагеря «Дружба».

С тех пор, как я здесь побывала, почти ничего не изменилось, только сильнее облезла краска на дощатых корпусах, дождь и ветер делали своё дело. В лагере уже несколько дней проходили съемки фильма по моей книге.

Лиза с Андреем пили холодный квас, сидя на полусгнивших ступеньках веранды. Мы приехали сюда вместе.

Остальные девчонки из группы, когда-то побывавшие здесь на тренинге, сейчас пошли прогуляться по местам «боевой славы», на самом деле посмотреть на процесс съёмок. Когда девчонки узнали про фильм, то выразили горячее желание собраться в лагере и глянуть «хотя бы одним глазком».

Не приехали только Ирочка и Мила. Ирочка давно жила у моря с новым бойфрендом, Миле из Швеции не так просто было вырваться к нам. Мы знали, что у них всё хорошо. Ира стала аниматором, Мила ушла от своего шведа, сняла квартиру, работала и жила с двумя детьми, старший уже заканчивал школу.

Если честно, я была рада, что Ира не смогла приехать в разгар туристического сезона. С Ирочкой, мы подспудно так и остались в контрах, вроде бы и зарыли меч войны, но друг друга недолюбливали, у нас не получилось забыть прошлое. Как говорится, ложечки нашлись, но осадочек остался.

Софа и Вика приехали на крутом белоснежном джипе Нины. Та хоть и глубоко беременная первая сразу же собрала их в поездку. Катер уже года два как не ходил по реке, поэтому добраться до лагеря можно было только на машине или такси.

Жанна пришла пешком со своей дачи, специально подгадала провести здесь выходные. Её дом находится недалеко от дома моей свекрови, иногда летом они даже пересекались по каким-то своим огородным делам.

Жанна с Сашей образовали крепкую семейную ячейку, он всё так же восхищенно смотрел на свою русалку, занимался развозом фермерского мяса и каждый год ездил на рыбалку в Якутию.

– Девчонки задерживаются, – потянулась всем телом Лиза, вставая с крыльца. – Ох, и хорошо здесь.

Лиза вместе с Андреем подошли к нам. Карусель остановилась, Андрей взял Машу на руки, я расслабленно зажмурилась, подставляя лицо жаркому солнцу. Три года назад после хождения по углям Андрей на этой карусели катал меня.

– Папочка, пить хочу, – попросила дочка, растягивая щёки Андрея в стороны.

– В рюкзаке бутылка с водой, – кивнула я в сторону беседки, где мы кинули свои вещи.

Андрей с Машей на руках двинулись к беседке. Издалека послышался смех и возгласы девчонок.

– Наконец-то, – пробурчала Лиза.

– Надо было с ними оставаться, – ответила подруге.

– Мне пить захотелось. Такая жара.

Вскоре девчонки показались со стороны дороги, идущей от заброшенного бассейна. Мы с Лизой двинулись им навстречу.

– Всё увидели? – я смотрела на раскрасневшиеся лица. Всё-таки первое знакомство со своими героинями. В глубине души я боялась, что девчонкам не понравятся выбранные актрисы.

– Ой, ну, не знаю, – протянула Нина. – Как-то нудно показалось. Одно и то же по нескольку раз. Ногу, руку, лицо. Здесь встань, туда беги. Не думала, что всё так.

– Зато на актрис посмотрели, – сказала Софа. – Моя прям супер!

Софа давно отрастила волосы, избавилась от черного парика, но в моих глазах осталась такой же решительной Умой Турман. Замуж не вышла, говорит, что нормального мужика не встретила. С её талантищем определять нарцев, думаю, ей пора уже деньги зарабатывать.

Знаю, был прецедент, когда Нина позвала Софу протестировать нового кавалера. Девушка Ниночка при всей утонченной внешности, после своего психопата стала на редкость прагматична, тщательно подходила к выбору партнёра. При встрече с потенциальным женихом Софья не закашляла, Ниночка ответила мужчине благосклонностью. Жених через некоторое время стал мужем и теперь, как мы поняли, сдувает с Нины пылинки.

– У моей героини голос понравился. Такой низкий, грудной, – сказала Вика, – как у меня. И лицо приятное.

– У моей плечи узкие, у пловчих шире, – сказала Жанна.

– Зато красотка, не в пример тебе, – вставила Лиза.

– О, я знаю, почему ты сбежала со съёмочной площадки, – парировала Жанна.

– И почему же?

Эти двое при любой возможности подкалывали друг друга.

– Платье у твоей тебе не понравилось.

– Платье, как платье. Просто у актрисы лицо слишком унылое. Мне кажется, она переигрывает жертву.

– О, как Лизочка заговорила. Жертва ей не нравится. Ты себя тогда видела? Без слёз не взглянешь.

– Юль, что за дискриминация? Скажи ей, что всё было не так, – Лизок заныла обиженным голосом, демонстративно надула губы. Девчонки засмеялись. Все прекрасно знали, что Лиза не обижается. Она среди нас была самой лояльной к подначкам, можно сказать, сама провоцировала их, чтобы потом огрести по полной.

– Кого Арнольдик для танца выбрал? Меня! Чувствовал мой потенциал.

Девчонки ответили взрывом хохота.

– Хватит меня смешить, – застонала Нина, – у меня живот трясётся.

– Да, я ещё та сучка! – с вызовом сказала Лиза и оглянулась на беседку, посмотреть, не слышит ли Андрей.

У девушки, одевавшей под рабочий комбинезон на птицефабрику чулки с ажурной резинкой, оказалось на удивление много поклонников. Моя верная подруженька Лиза после очередного неудачного кратковременного романа остепенилась, ответила согласием на ухаживания своего давнего воздыхателя, вышла за него замуж и полтора года назад родила сыночка. Козочка её мечты мекает на соседнем участке, из живности у Лизы только маленькая черная собачка.

– Неправильно она меня играет, – закончила тираду Лизок. – Не видно в ней огня.

– Я бы добавила – славянского огня, – подмигнула Жанна.

– Дай поцелую, – Лиза раскинула руки, шагнула к Жанне. Они обнялись, продолжая улыбаться. – Хочу нарисовать тебя входящей в реку в голубом сарафане. Ты как? Попозируешь?

Сидя в декрете, Лиза по-настоящему окунулась в творчество. Прошла какие-то курсы, накупила красок, кистей, холстов. Её картинку, подаренную мне в лагере, я поместила в рамку и поставила на полочку. Рисунок уже несколько выцвел, и Лиза каждый раз удивлялась, что я до сих пор не выбросила её шедевр.

– Давай не сейчас, дорогая. Сашка ждёт, – Жанна взглянула на наручные часы. – Шашлыков намариновал целое ведро. Пойдёмте на дачу, выпьем, посидим.

– Девочки, идите, мне надо ещё с режиссёром переговорить.

Вика подошла ко мне.

– Ой, Юля, режиссёрша твоя прям класс. Молодая, а держит всех в кулаке.

– Да, крутая. Для её лет это удивительно.

– Слушай, если что надо там: беременность, роды, обращайся, всегда помогу.

– Спасибо, учту.

– Всё, побежала догонять.

Викуля в нашей группе самая титулованная, делает карьеру в медицине, сменила фамилию на девичью, чтобы не «прославлять», как она сказала, человека, который устроил ей десятилетний ад. Пройдя суды, собрав кучу справок от психиатров она доказала, что отец наносит серьёзный психический вред детям.

Суд постановил, что отец может встречаться с детьми только в сопровождении взрослого. Обычно сопровождающим являлась её мать. При таких жестких условиях бывший муж потерял власть над Викой и, как говорит наше медицинское светило, « не может получать свой нарциссический ресурс».

Личная жизнь Вики тоже наладилась, она стала встречаться с доктором из своей клиники. Я знаю про всех девчонок, потому что вступила с ними в общий чат, который с некоторых пор даже увеличился.

Когда я начала писать книгу, девочки дали мне добро на свои истории, лишь попросив изменить имена. Только Мила захотела остаться при своём.

Девчонки ушли в сторону дач. Скоро мы присоединимся к ним, будем пить шампанское за встречу, красное вино под шашлык. Будем вспоминать, смеяться, шутить. К нам по приглашению девчонок придёт Галина Ивановна по совместительству моя свекровь. Двойняшки Жанны будут играть вместе с Машей, прыгать на батуте, плескаться в маленьком бассейне, шуметь и бегать между нами. Потом свекровь уведёт ребятню к себе на участок, чтобы взрослые могли по-настоящему расслабиться.

Уже давно никто из девчонок не имеет претензий к Галине Ивановне, в том числе и я. Какое-то время назад мы понемногу стали общаться, поздравлять друг друга с днём рождения, летом приезжать на дачу.

Галина Ивановна давно прекратила эксперименты с шоковой терапией, завела свой ютуб канал, теперь вещает в сети, проводит онлайн встречи с клиентами. Наше прошлое мы стараемся не обсуждать. Единственный вопрос, который мучил меня, я ей озвучила.

– Куда всё-таки делась группа миллионеров?

Свекровь просканировала меня взглядом, она стала крайне осторожна в общении, выверяла каждое слово, боясь меня триггернуть. Галина Ивановна чувствовала свою вину за то, что произошло со мной в лагере.

– Рано утром они ушли в двухдневный пеший поход до Писаницы. Оттуда их забрал микроавтобус и увёз в город.

Так просто всё объяснилось. А тогда в лагере я чувствовала вокруг незримое скопление чудовищ, собиралась искать трупы, настолько была затрансована психопатами, нанятыми для «терапии». За три с половиной дня будто прожила целую жизнь.

– О чём задумалась? – Андрей вырвал меня из воспоминаний. – Грустишь?

– Да так…

– В темнице там царевна тужит, а бурый волк ей верно служит. Хотел сказать тебе с того момента, как Лиза в машине попросила продолжить…. Пушкин. Забыла?

Мои губы растянулись в улыбке.

– Теперь вспомнила.

– Я как-то в один миг понял, как нынче модно говорить, свою миссию, – приблизил ко мне своё лицо, – не сказал тебе тогда, боялся испугать.

– Ты прав, в тот момент я бы не услышала.

– Иди ко мне.

Андрей притянул меня, я обняла его за талию. Минута тишины.

– Папочка, я букетик мамочке нарвала, – подбежала к нам Маша с мелкими цветочками в руках.

– Спасибо, он такой красивый, – я забрала букетик из маленьких пальчиков, понюхала их, – солнышко, еще один нарви для бабушки.

– Хорошо!

Машенька вернулась на полянку.

– Я тоже хочу признаться тебе кое в чем, – посмотрела на Андрея.

Он чмокнул меня в нос.

– Давай!

– Когда-то лет в десять в журнале я прочитала рецепт, как жарить картошку.

– Значит, ты знала все секреты?

– Погоди. Расскажу. С того момента я стала делать по инструкции, во-первых, резать картошку на деревянной доске ровными аккуратными брусочками. Мама увидела и посмеялась надо мной, сказала, что это глупо, и показала, как резать, держа клубень в руках. С тех пор я делала, как она. В тот день, когда ты стал резать картофель на разделочной доске, я поняла, как сильно следую детским программам. Я захотела выйти из прошлых шаблонов, перезаписать своё я, стать новой версией. Я разрешила себе любить и быть любимой.

Андрей улыбался, глядя мне в глаза.

– Инсайт. Никогда бы не подумал, что картошка может творить такие чудеса.

– В том числе и картошка, – я поцеловала мужа, он ответил мне с гораздо большим напором.

За платье дёрнули маленькие ручки.

– Мамочка, папочка, я нарвала букетик для бабушки.

Конец