Текст книги "Её семья (СИ)"
Автор книги: Таша Таирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)
Глава 11
Маргарита сидела на балконе, закинув уставшие ноги на стул и прикуривая сигарету. Настя подошла ближе и опустилась на ковёр.
– Настюш, не сиди на полу, заболеешь.
– Нет, жарко, ничего не будет. Марго, я бы хотела попросить тебя кое о чём.
– Разумеется.
Настя вздохнула, обняла себя за колени и уставилась на огни набережной. Когда улеглась радость от известия об успешном поступлении, она внезапно поняла, что за всеми переживаниями и хлопотами забыла. Забыла о родителях, о том, что год назад они погибли страшной смертью – задохнулись в дыму. А она забыла об этом, окружённая вниманием и заботой родных людей.
– Знаешь, я поняла, что я плохая дочь, Марго. Я забыла о дне смерти своих родителей. И вам не напомнила.
Марго криво усмехнулась, выдохнула дым и тихо ответила:
– Мы просто не хотели тебя огорчать, ты так радовалась переменам в своей жизни. А о Бэлле мы помним, Асият. И помянули её, я в церкви была. Я понимаю тебя, но жизнь продолжается, маму не вернёшь, а тебе надо жить дальше.
– Я хочу поехать домой. Ты отпустишь меня?
Марго резко сняла ноги со стула и склонилась к племяннице:
– Посмотри на меня, Настя. Тебе скоро исполнится восемнадцать лет, ты становишься взрослой совершеннолетней девушкой. А это означает, что ты не обязана отчитываться мне в своих поступках, а также в желаниях. Единственное, о чём я тебя прошу, – будь осторожна с мужчинами. Ты, моя девочка, слишком молода и...
– Я не девочка, Марго.
Маргарита по обыкновению склонила голову набок и внимательно посмотрела в глаза Насте.
– Надеюсь, солнце, это было по взаимному желанию? – Настя молча кивнула, не отрывая взгляд от огней за окном. – Он тебя обидел, – утвердительно произнесла Маргарита.
– Нет, если честно. Я и не поняла, в принципе, что это было, – усмехнувшись ответила племянница. Настя пыталась понять, что же на самом деле она чувствовала к Жене, было ли ей больно или неприятно, когда она поняла, что ничего ровным счётом для него не значит ни она сама, ни её чувства к нему. Да и были ли какие-то чувства, Настя теперь тоже не знала, потому что в её душе не осталось и следа от той радости, что она испытывала когда-то. – Я была с ним в ту ночь, когда погибли мама с папой. Утром я убежала, потому что его мать должна была вернуться с ночного дежурства. Она медсестрой в больнице работала. А потом... потом похороны, проблемы с банком, работа... Мы встретились на вечере выпускников. Через полгода. Он уже учился в институте, приехал такой... другой, что ли. Чужой. Не такой, каким я его помнила. И я ушла. Даже не сказала ему «до свидания». Хотя, наверное, логичнее было вовсе попрощаться. Для меня это уже давно чужой человек, и к моей поездке воспоминания о нём не имеют никакого отношения, но там осталась могила родителей. И я бы хотела... я не знаю, как это делается, но как-то облагородить их последнее место. Памятник поставить. Да и просто побывать у них. Можно?
Маргарита коротко кивнула и поцеловала в макушку сидящую у её ног девушку.
– Это даже не обсуждается. Не только можно, но и нужно. И поедем мы туда все вместе. Маме и папе надо тоже увидеть последнее пристанище своей дочери. Я сообщу семье о твоём решении, думаю, что никто не откажется. А теперь ложись спать, солнце, с твоей работой ноги можно отбросить.
***
Аида Батыровна опустила на гранитную плиту букет цветов и провела ладонью до имени дочери, выбитому на чёрном надгробии. Рядом молча подобно каменному изваянию стоял Башир Бесланович. Бабушка с дедушкой не плакали, не произнесли ни слова за всё то время, которое семья провела на небольшом кладбище. Настя опустилась на колени и тихо прошептала слова прощения и прощания. Позади них так же молча стояли Маргарита и братья. Они внимательно следили за родителями, готовые в любую секунду сорваться с места на помощь и им, и племяннице.
...Марго с племянницей и старшие братья приехали на родину Насти два дня назад, решили вопрос с памятником, его установкой, пресекая кривыми улыбками и крепкими кулаками любые намёки со стороны местных жителей. Настя носилась по городу вместе с ними, стараясь ни с кем особо не разговаривать. Да и как оказалось, никого тут у неё из близких людей и не осталось, кроме соседки бабы Светы, да и та осенью собиралась перебраться в город к детям.
Приезд семьи Кайтуковых ознаменовался несколькими небольшими скандалами, но довольно обширными сплетнями. В день приезда после небольшого отдыха и встречи с соседкой, что присматривала за домом, Дамир и Рашид, сопровождавшие Настю по пути в бюро ритуальных услуг, немного задержались на улице, уточняя дальнейшие планы, и появились в помещение в тот момент, когда развязный молодой человек схватил Настю за руку и что-то шептал ей в лицо, всё сильнее сжимая нежную кожу. Как получилось, что Рашид опередил старшего брата-близнеца, Дамир так и не понял, но первый удар был как раз за младшим. Настя стояла у огромного безвкусного венка из искусственных цветов и мелко вздрагивала, растирая кожу на руке и наблюдая, как дяди оттеснили наглого сотрудника похоронной конторы в дальний угол и что-то тихо ему говорили. За прошедшее время Настя уже начала привыкать к тому, что члены семьи помогают ей и поддерживают все её начинания, но это был первый раз, когда мужчины защищали её физически. И хотя Настя узнала в молодом человеке бывшего работника банка, она и не предполагала, что дяди тоже хорошо его запомнили. Второй работник бюро, пожилой мужчина в белой рубашке и синих брюках, подошёл к Насте и шёпотом поинтересовался, что привело их в это печальное место. При этом он совершенно не обеспокоился странной беседой своего напарника с незнакомцами, видимо, наглый молодой человек достал и его тоже. Решив вопросы с венками, Кайтуковы увезли племянницу выбирать памятник на могилу родителей. И тут Настя растерялась, потому что сроки изготовления гранитной плиты растягивались на несколько недель. Рашид переглянулся с братом, пошептался с хозяином и тот клятвенно заверил гостей, что необходимый камень с именами погибших Захаровых будет готов к следующему утру. Сколько это стоило Рашиду, Настя так и не узнала, хотя и пыталась.
***
В храм Настя пошла сама. Отца Владимира она знала с детства. Этот сухонький старичок с глубокими морщинками у глаз с радостью всегда встречал маленькую Настю и называл дивным и красивым именем Анастасиюшка. После смерти родителей отец Владимир был одним из немногих людей, которые помогли ей справиться с потерей и поддержали по мере сил. Сейчас она хотела только одного, чтобы священник помолился за отца и маму, попросив у высших сил простить им обман и побег. Отец Владимир улыбнулся и тихо спросил, как Насте удалось найти семью Бэллы. И девушка с радостью поделилась всем, что знала. Получив обещание исполнить её просьбу, Настя постояла у иконы, которую любила мама, и вышла из полутёмного помещения, пропитанного запахами ладана и воска. Осталось только ждать следующего дня.
Настя быстро спустилась по ступенькам, напоследок повернулась и с улыбкой посмотрела на сияющие в ярком солнце купола.
– Явилась, блудница, – услышала она за спиной и чуть повернула голову. Она знала, что рано или поздно эта встреча должна была состояться, но не думала, что мать Евгения может так её ненавидеть. – Мало того, что сама в храм пришла, не постыдилась, да ещё и своих мужланов привела.
Зинаида Мироновна перекрестилась и повернулась к Кайтуковым в тот момент, когда Дамир и Рашид склонили головы и трижды перекрестились по христианскому обычаю. Бабушка с дедушкой рассказывали внучке, что их предки относились к моздокским черкесам, которые издавна принадлежали к православной вере, а жизнь и служба на благо нового Отечества только укрепила их трепетное отношение к православию. Кайтуковы нечасто бывали в храмах, не читали молитв за столом, но верили в нечто высшее, что хранило их и указывало дорогу. Но столь искреннее почитание святого места показалось матери Евгения кощунством и она громко на весь двор закричала:
– Люди добрые, посмотрите, что делается! Приехали к нам непрошеными гостями, ещё и рожи свои бандитские в храм притащили.
Она обернулась в надежде насладиться произведенным эффектом, но стоящие рядом прихожане только расступились в стороны. Она из женщин поправила выбившуюся из-под платка прядь и тихо заметила:
– Это ж надо такой дурой уродиться. Знать не знает людей, а гадости говорит. Ты бы лучше за своим языком следила, Зинаида, а уж всё остальное тебе в награду за молчание достанется. Всю жизнь ты Бэлле завидовала, всю жизнь её ненавидела, а теперь с этими грехами пришла сюда других судить. Ты вспомни, что в святом писании написано: «Не судите, и не будете судимы; не осуждайте, и не будете осуждены; прощайте, и прощены будете».
Настя улыбнулась заступившейся за неё женщине и быстро покинула широкий двор. Она подошла к машине, у которой стояли дяди, и молча села в салон. Дамир искоса глянул на Рашида, тот молча качнул головой и сел за руль. Они оба чувствовали, что надо как можно быстрее привезти племянницу домой, где их ждала Маргарита, которая своей добротой и колкими фразочками сразу расставит всё по своим местам.
Пока Настя переодевалась, братья в нескольких словах рассказали сестре о случившихся конфликтах. Марго кивнула и прикурила очередную сигарету со словами:
– Каждый день окружающие доказывают мне, что жизнь без мозга реальна. И теперь мне хочется аплодировать нам за то, что мы увезли девочку отсюда. – Она затянулась, стряхнула пепел и тихо закончила: – В этом есть и доля вины нашей сестры. Она была здесь чужой, её не любили, а многие, как мы видим, ненавидели, а теперь пытаются отыграться на дочери.
– Может, попытаемся перевезти прах сестры...
– Глупостей-то не говори, Дамир. Тут наших сил и возможностей не хватит. Но надо завтра договориться с кладбищенскими работниками, чтобы следили за могилой. Мы, конечно, будем сюда наведываться, но не так часто, чтобы поддерживать могилу в надлежащем порядке. Так, ужинать и отдыхать, завтра после обеда Адмир маму с папой привезёт. Чтобы как огурцы у меня все были! Им и так тяжело будет увидеть не дочь, а её могилу. Настя, давай, солнце, на кухню – я гедлибже* приготовила. Эй, эй, хирурги, руки мыть! А то прут как те танки!
***
Вечером Маргарита устроилась в гамаке, что братья натянули в саду, и долго смотрела на Настю, раскачивающуюся на качелях.
– Насть, а что за идиотка к тебе в церкви пристала?
– А ты откуда... а, ну да. – Настя оттолкнулась ногой и посмотрела в небо, усеянное звёздами. – Это мать того самого парня, с которым я...
– Понятно. Всё-таки жизнь всё расставила по своим местам – представляешь, каково это – жить с такой гангреной под одной крышей?
– Знаешь, а я только сегодня поняла – она ведь всегда такая была. Даже в больнице никого не жалела, жестокая она какая-то. Зачем? Вот отец Владимир добрый и люди его любят, уважают, хотя он иногда строго отчитать может. И зачем кого-то унижать, оскорблять, ведь этим ты саму себя убиваешь. А я ведь мечтала, что замуж за её сына пойду.
– Ничего, соловейка моя, ничего... Только запомни – замуж-то не напасть, лишь бы замужем не пропасть! Ищи того, кто любить будет. А кто любит – тот заботится. Вот этой заботы и ищи. Не ошибёшься!
– Я думала, что дяди не оставят это так, но они мудрее оказались.
– Нет, просто баб не трогают, а скандальных особенно. Мужику бы морду начистили.
– Так начистили же, – тихо ответила Настя и пожала плечами.
– Ой, я что-то пропустила? Или они как всегда промолчали? Дамир, Рашид, почему я не знаю, что вы драку устроили? Как пацаны малолетние!
– Он неправильно себя вёл, – коротко ответил Рашид, отрываясь от вырезания деревянной фигурки.
– И чё? – Марго спустила ноги на землю и строго посмотрела на братьев.
– «И чё» – два волшебных слова, которые разбивают систему доказательств любой сложности, – пробурчал Дамир. – Марго, он Насте руки выкручивал, Рашид успел первым.
– Успел-то хоть удачно?
– Более чем, поверь хирургу на слово.
– Хорошо, – протянула Маргарита и опять плюхнулась в гамак. – Хорошо тут, тихо. Только чудовища кругом.
– Но не все же, – бросилась в защиту бывших земляков Настя.
– А я и не говорю про всех, просто ты у меня мастерски вокруг себя всякое дерьмо собираешь. Как говорил один мой знакомый: не умеешь есть говно – не бери большую ложку. А тут пустыми руками черпать можно. Но думаю, что твоей вины в этом нет, может, Бэлла ей дорогу перешла.
– Да, баба Света говорила, что она на папу в молодости засматривалась.
– Нарасхват был! – Марго соскочила на землю и поманила Настю пальцем. – Пошли, девочка, спать пора. А меня не слушай – даже бяки могут быть любяки. На каждого у Бога свои планы. Кайтуковы, спать. Вы мне завтра свеженькими нужны, дел невпроворот.
_________________________________________________________
*гедлибже – очень вкусное традиционное блюдо черкесской кухни из тушеной курицы, томленной в луково-чесночном сметанном соусе под названием «щипс».
Глава 12
Марго придирчиво посмотрела на вертящуюся перед зеркалом Настю и шумно выдохнула, кажется, они всё-таки нашли платье на праздничный вечер.
– Как тебе, а? – Довольная Настя сотый раз поворачивалась к зеркалу то одним боком, то другим, улыбаясь и пытаясь скрыть радость.
Сегодня ей исполнилось восемнадцать лет. Утром тётя торжественно внесла в её комнату вазу с нежными розами, аромат которых мгновенно заполнил комнату, присела к имениннице на кровать и ласково поцеловала, прошептав слова поздравления. Настя заметила, что Марго еле сдерживает слёзы, быстро вскочила и бросилась целовать тётю, отвлекая от плохих мыслей. Они позавтракали и отправились по магазинам – вечером вся семья и их друзья собирались в ресторане Павла Варягина, который настоял на том, чтобы день рождения его – увы! – уже бывшей сотрудницы отмечался в «Охотничьем клубе». А потому и платье виновнице торжества искали соответствующее – «чтобы как у принцессы, правда, Рашид?», как заявила Марина, жена младшего из близнецов. На этот вопрос ответа у неразговорчивого Рашида не нашлось, кроме невнятного мычания и нежного взгляда на любимых девочек – жену, сестру и недавно найденную племянницу. Настя уже знала, что смутить старших дядей ничего не стоит, достаточно покрепче обнять и прошептать на ухо, какие они у неё сильные и смелые. После этого и из Дамира, и из Рашида можно было не только плести верёвки, но продолжать хулиганить дальше, чем, собственно, и занималась любимая тётя.
– Теперь домой, немного отдохнём, а ближе к отъезду к нам приедут девчонки из моего салона, немного поколдуют над твоими волосами и вместе решим насчёт мейкапа. А пока, Настюш, запоминай, хотя за время работы у Павла ты увидела и узнала многое. Никаких ярких цветов, никаких длинных когтей и вызывающего лака. Макияж неброский, чтобы не было заметно даже, что ты накрашена. Ноги всегда закрыты – чулки или колготки. Никакого тёмного загара, мало того, что солярий страшно вреден для кожи, так и его последствия не приветствуются. Кстати, настоящий загар и выглядит по-другому. – Она вывернула руль и вдавила педаль в пол, вырываясь на широкую набережную. – Павел сказал, что полностью закрыть ресторан он не может себе позволить, рядом с нами могут оказаться разные люди, но тебе рассказывать об этом не надо – ты их за эти полгода всяких повидала, но в зале они ведут себя ещё хуже. Поверь мне, насмотрелась во как! – и Марго чиркнула себя ладонью по шее. – Официантам иногда достаётся так, что мне хочется встать и надеть тарелку на голову сильно выступающим. Принесите воды, выключите кондиционер, откройте окно, душно, нет, закройте, холодно, нет, откройте, душно. Убила бы! Тургеневские барышни с татуажными губами. И иногда мне хочется узнать, Настюша, откуда у них берётся всё это? С чего? Их сразу же, с первых звуков выдаёт жеманность, претензии на элегантность, при этом, прости, ржут как лошади, обсуждая наряды, заметь, не свои, а окружающих, с нелепыми оценками позапрошлогодних коллекций. Их выдаёт идиотская спесь сытой боярской челяди. Поверь, я знаю о чём говорю. Мне часто доводится видеть и лечить тех, на кого они так стремятся быть похожими. Они, те самые, неизменно улыбчивы, доброжелательны и просты. Они носят джинсы, кеды и футболки. Они мило шутят, угощают апельсинами и сами достают чемоданы из багажника. У их женщин, Настюша, не встретишь гиалуроновых губ, коровьих наращённых ресниц и бровей-гусениц. Они предпочитают маленькие уютные отели, стремятся не выносить сор из избы и довольно строги к себе и своим домочадцам. К тому же эти люди работают подобно ломовым лошадям. И это я говорю не только о так называемых бизнесменах, хотя многие из них начинали с яркой сумки через плечо. Я сейчас говорю о среднем классе, о таких как мы, Настя. Работа, дом, гудящие ноги, давление, стрессы и депрессии. Всё это не подарок судьбы, а итоги тяжкого труда. Поэтому не удивляйся, если у меня будет не очень весёлое настроение, потому что я не выношу спесивых эмигрантов из Малых Ебеней. И да. Я злая. Не думай, что я ставлю себя выше других, вовсе нет. Но всё показное и игра на публику никогда ничего хорошего никому не принесли.
Настя слушала тётю с улыбкой, но запоминая каждое её слово. За полгода жизни бок о бок с этой красивой, элегантной, уверенной в себе женщиной, пережившей трагедию и повидавшей свет, Настя многому научилась. Она и раньше не была болтливой или излишне любопытной, теперь же она научилась видеть то, чего не замечали другие. Настя научилась различать фальшь и ложь. И теперь некоторые события её прошлой жизни виделись в другом свете – и поведение родителей, нападки и зависть родственников отца, и тихая ненависть окружающих.
***
Настя посмотрела в зеркало и улыбнулась своему отражению – выбор платья цвета топлёного молока был правильным. Её смуглая кожа и тёмные волосы отлично оттенялись светлой тканью, а сверкающие глаза делали её очень даже привлекательной. Наташа Круглова коротко подмигнула и успела шепнуть:
– Будь осторожна, Красольская сегодня сама не своя после того, как узнала чей праздник тут будут отмечать. После твоего ухода она как с цепи сорвалась, представляешь, она Павлу Андреевичу на меня капнула, что я с клиентами за деньги сплю. Пришлось пожаловаться Адмиру, неудобно так было, жуть. Но ты ни о чём таком не думай. Всё, иди. И помни – ты красотка!
Настя со счастливой улыбкой шла по залу, кивая официантам и не замечая, с какой гордостью наблюдала за ней Маргарита. За её спиной стояли Наташа и Марина Кайтуковы, а рядом сидела Ларина Варягина.
– Ой, какая наша Настя сегодня хорошенькая. – Марина, мать двух несносных мальчишек-сорванцов, когда-то очень мечтала о дочери, но родившиеся сыновья-погодки были её гордостью, несмотря на их хулиганские выходки. – И платье какое! Ну точно принцесса, да, Рашид?
Рашид коротко кивнул, но его кривоватая усмешка сказала больше, чем любые слова – его Маришка была права, Настя сегодня выглядела совсем как в сказке. Дамир, стоящий рядом с братом, щёлкнул фотоаппаратом и выбросил большой палец вверх, тоже по достоинству оценив наряд племянницы.
– Дыгэ, девочка наша, ты такая красавица!
Бабушка и дедушка обняли внучку и усадили рядом с собой. После возвращения из городка, в котором навечно осталась их дочь, всю силу своей любви они отдали Насте, иногда укоряя себя в том, что не смогли уберечь дочь от опрометчивого поступка. Все собравшиеся вокруг праздничного стола говорили, смеялись, переговариваясь и наполняя тарелки лучшими блюдами из меню ресторана «Охотничий клуб». Наконец все замолчали, глава семьи Башир Бесланович встал и поднял свой бокал.
– Асият, Настя. Сегодня с утра умы всей нашей семьи заняты только одним вопросом – твоим совершеннолетием. Ты совсем взрослая, дыгэ, и ещё совсем маленькая. Уж я-то знаю, о чём говорю, как любит повторять наша дочь. Тебе уже, я знаю, пожелали многого и в больших количествах. Но я хочу добавить от нас с бабушкой – ты молода, ты красива, ты редкая умница, ты студентка. И очень хочется, чтобы ты стала просто счастливым человеком, счастливой женщиной, чтобы любила ты и любили тебя. Чтобы ты нашла человека, который подарит тебе весь мир, а ты примешь этот дар с удовольствием. Я хочу выпить за нашу Асият и за любовь!
Маргарита улыбнулась и потянулась бокалом к Ларине, которая маленькими глоточками пила охлаждённый зелёный чай.
– Лара, с тобой всё хорошо? – Варягина как-то натянуто улыбнулась и кивнула. – Ты ешь, смотри, твои любимые креветки. А давай мы ребят попросим, они нам что-то этакое принесут?
– Нет, Марго, всё хорошо. Посмотри лучше, как на нашу Настю мужики заглядываются. Все сидящие за столиками только сюда и смотрят! Кстати, сегодня пригласили ребят из консерватории – Павел сказал, что студенты сами квартет организовали. Говорит, что они чудесную музыку играют.
– Ну да, – протянула Маргарита и быстро глянула в ту сторону, куда бросала взгляды Ларина. Понятно, Красольская стояла у стола администратора и перебирала какие-то бумаги. Интересно, что произошло? Но это мы всё равно узнаем, а пока надо сосредоточиться на Насте и её празднике. Вокруг суетились официанты, короткими фразами поздравляя бывшую коллегу, звучали тосты, раздавался смех, и Марго выдохнула – её Настюша была действительно счастлива. Теперь можно и покурить пойти на террасу.
Маргарита облокотилась на колонну, пытаясь укрыться в зелени пальм, растущих в больших кадках, и прислушалась к далёкому гулу города. В этих старых двориках время будто застыло, тихо кутаясь в ветви деревьев и заглядывая в окна.
– Лена, если ты ещё раз сделаешь селфи, я отберу у тебя телефон и уйду. Ты хотела поговорить, я согласился встретиться с тобой. Мало того, что ты опоздала на полчаса, ты вот уже десять минут тарахтишь о всякой фигне, а по делу не произнесла ни одной буквы.
– Ну, Алекс, ты же должен понимать, что сейчас всё нужно фиксировать, иначе у людей пропадёт интерес к тебе.
– Я не хочу этого понимать. Говори, пожалуйста, по делу. Я устал и хочу домой.
– А давай поедем к тебе, там и поговорим.
– Нет, ты выбрала этот ресторан для разговора – говори.
– Ну, Але-е-екс, это такое крутое местечко, да мне все завидовать будут, – протянула невидимая жеманница, а Марго, ставшая невольным свидетелем разговора уставшего мужчины и очередной инстраграмщицы, усмехнулась и затушила сигарету. – Ты купил такую шикарную квартиру на набережной, вбухал туда всё заработанное, а мне ни копейки не дал.
– Я уехал в Эмираты уже после нашего развода, дорогая, – саркастически заметил мужчина, – так что я тебе ничего не должен. И как быстро, однако, поменялись твои мысли. Тобой же всегда управляли три богини жадности – Больше, Мало и Ещё! Два года назад ты мне кричала, что тебе не нужен нищий ветеринар, а теперь что-то изменилось? Ах да, у нищего ветеринара появились бабки, да?
– А что тут такого? Что плохого в том, что я хочу жить богато, как все эти людишки, что собрались здесь сегодня? А ты всё равно влюблён в меня до сих пор, иначе бы не согласился пойти со мной сюда, так куда тебе девать заработанные деньги?
Марго замерла и нахмурила брови – квартира на набережной, ветеринар, работал за границей. Сосед? Да, если он работал в Эмиратах, то для такой охотницы за деньгами есть чем поживиться. Она вышла из-за колоны и ушла в зал, не услышав ответ мужчины – «Ты больше мне неинтересна, Лена, за эти два года я научился ценить несколько другое. Прощай».
Настя обернулась к тёте и широко улыбнулась ей. Она будто светилась от счастья, окружённая любящими её людьми. Официанты тоже улыбались, убирая салфетки и меняя приборы. Маргарита повернула голову и увидела весело болтающих Ларину Варягину и жену брата Марину. Мимо них быстро прошла администратор и будто бы нечаянно поправила стул, что стоял немного неровно. Наверное, Маргарита и не обратила бы внимания на это неуловимое движение, если бы не успела заметить довольное выражение лица Красольской. В следующее мгновение Марго сорвалась с места и успела перехватить садящуюся в пустоту беременную женщину. Ларина приземлилась на упавшую Маргариту, её тут же подхватил Дамир, потянул за руку и передал подскочившему Рашиду, после чего резко перевернул упавшую сестру и прижал к себе, рассматривая бледное лицо и тоненькую струйку крови из носа.
– Кто-нибудь, аптечку! Адмир, вызывай скорую! – Один из официантов скрылся за ширмой и вскоре появился в зале, неся кожаный коричневый чемоданчик. Рашид усадил перепуганную Ларину на стул, что-то шепнул жене и подскочил к брату. – Сними чехол со стула, надо уложить её удобно. Папа, мама, не волнуйтесь, мы справимся. Вы пока посидите с Настей. Наташа, займись родителями! Нос целый, дыхание не нарушено, я не понимаю, Рашид, как она ударилась, почему без сознания!
– Спокойно, брат! Держи её, я осмотрю голову. На затылке что-то есть, видимо ударилась о декоративную ступеньку.
– Что здесь происходит? – раздался рядом мужской голос. Дамир поднял голову и увидел присевшего рядом Павла Варягина. – Ларина сказала, что Маргарита подхватила её, когда та чуть не села мимо стула. Как такое могло случится?
– Это случилось потому, что ваш администратор, или кто эта женщина в чёрном брючном костюме, отодвинула стул специально. – Говоривший мужчина стоял за спиной Рашида и широко распахнутыми глазами смотрел на лежащую на полу Марго. – Я возвращался с террасы и всё видел. Моё имя Ветреный Александр Сергеевич, я готов поклясться, что это было именно так.
Варягин медленно поднялся и внимательно осмотрел зал. Затем жестом подозвал к себе одного из охранников и что-то коротко ему приказал, после чего служба охраны рассыпалась по залу в поисках внезапно пропавшей Красольской.
– Пропустите, ну дайте же мне пройти. Вот это история, класс! А вы её родственники, да? Никогда ещё не видела труп в ресторане! – раздался довольный женский голос и над головами Кайтуковых замелькал телефон.
– Уберите эту дурочку отсюда и заберите у неё камеру! – Рашид выкинул руку, пытаясь вырвать телефон из рук блондинки в короткой юбке, но она громко взвизгнула и помчалась к выходу, что-то продолжая говорить в микрофон. Ветреный сделал шаг в сторону и выбежал назад на террасу, перепрыгнул через ограждение и быстро понёсся по двору ко входу в ресторан. Он успел перехватить свою бывшую жену в дверях, где она оттолкнула зазевавшегося швейцара и выскочила на улицу в поисках такси. Александр выхватил телефон и с размаху бросил его на асфальт, а затем для верности наступил на треснувший экран и несколько раз провернул ногу, после чего поднял изувеченный гаджет и медленно опустил в большую вазу с цветами. Лена молча смотрела на это, не веря, что её спокойный бывший муж способен на такие поступки.
– Ты что сделал? – Она стояла и удивлённо хлопала ресницами. Потом перевела взгляд на вазу, где утонул её телефон и закричала: – Ты мне всю жизнь испортил! Я единственная, кто смог снять это, а ты всё испортил! Ненавижу! Я тебя ненавижу! Меня подписчики бросят! Я могла столько денег заработать на этом, а ты! Я на тебя в суд подам, я у тебя всё отсужу, понял?
– Рот закрой, – неожиданно спокойно перебил её Александр. – Там в зале сейчас находится как минимум один высококлассный юрист, если не прекратишь истерику, то ночевать будешь в каталажке. А теперь убирайся отсюда, и чтобы больше я тебя никогда не видел.
Он развернулся и вернулся в ресторан. Через несколько минут Маргариту увезли в больницу, Павел увёл Ларину в свой кабинет, а гости, оглушённые и растерянные, молча сидели у праздничного стола. Наташа Круглова подошла к Адмиру и что-то прошептала ему на ухо, кивком головы показав в сторону служебных помещений. Младший Кайтуков подозвал к себе охранников и уверенно направился в указанный Наташей коридор. Он заглянул в несколько пустых комнат, а затем распахнул дверь в комнату персонала. Красольская сидела за столом и с удовольствием ела банан.
– Ну, здравствуйте, госпожа администратор, что так удачно поправляет стулья.
– Вы кто такой? По какому праву вы врываетесь в служебное помещение? Выйдите, иначе я позову охрану!
– А охрана уже здесь, Ирина Михайловна. – За спиной Адмира стоял охранник и с презрением осматривал Красольскую. – Господин Варягин распорядился вышвырнуть вас из ресторана и передать в руки семьи Кайтуковых, чья родственница пострадала по вашей вине.
Красольская нервно сглотнула и несколько раз моргнула, не понимая, о чём идёт речь. Она специально ушла из зала, имея право на двадцатиминутный отдых, чтобы её присутствие в зале никак не могли связать со случившимся несчастьем с ненавистной Лариной, до её слуха доносились крики, звуки сирены, топот, но она не могла даже предположить, что мимо этого стула может сесть другая женщина.
– А Ларина? – бросила она и тут же закрыла себе рот ладонью, понимая, что выдала себя с головой.
– Ларина Бернатовна испугалась, но не более. Ни ей, ни тем более малышу ничего не угрожает.
В следующий момент никто из мужчин не понял, как только что сидевшая женщина сорвалась с места и бросилась вон. Она быстро бежала по гостевому залу, отталкивая посетителей и официантов, успела добежать до кабинета Варягина и только тут была остановлена самим Павлом Андреевичем. Варягин схватил Красольскую за плечо и впечатал в стену, закрывая вход в кабинет, где у окна стояла его любимая женщина.
– Убрать! – прошипел он через сжатые зубы. – Убрать, чтобы духу её здесь не было! Адмир, записи с камер в твоём распоряжении. Прости меня, и семье передай мои глубокие соболезнования. Я и Ларина надеемся, что всё обойдётся. Ещё раз прости!
– Ларина! – завизжала Красольская, пытаясь вырваться из рук охранников, что с трудом её удерживали. – Всё время только эта дура-неудачница! Что ты в ней нашёл, когда рядом с тобой всегда была я! С самого начала я! Я помогала тебе, исполняла все твои приказы и пожелания, а ты ничего не замечал, видел только эту ведьму! Неужели ты не понял, что она тебе не пара! Я! Я должна быть рядом с тобой! Я и никто другой!
Павел в замешательстве смотрел на бывшую коллегу и даже шагнул назад, понимая, что всё время работы рядом с ней он подвергал опасности свою жену, своих гостей и друзей.
Охранники вывели вырывающуюся Красольскую, Адмир коротко кивнул, Павел помотал головой и закрыл дверь в кабинет. Он подошёл к дрожащей Ларине и обнял жену, прижимая её к себе. Она обняла мужа и тихо прошептала:
