Текст книги "Китайские мифы"

Автор книги: Тао Тао Лю

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8. Легенды империи Мин

До открытия дуньхуанского архива главным источником сведений о сказаниях, популярных в имперскую эпоху, были романы времен Мин (1368–1644). Это были уже полностью сложившиеся истории, которые было принято рассказывать на различных собраниях, например в чайных домиках и на фестивалях. Их исполняли и на сцене, но от этих представлений следов не осталось: труппы бродячих актеров редко записывали свои реплики[90]90
  Театр пышно расцвел в Китае при Южной Сун; во время правления монгольской империи Юань (1271–1368) давление конфуцианской элиты снизилось, и «низкий жанр» (представления игрались на разговорном языке, в отличие от высокой литературы) получил шанс на признание. Именно к временам Юань относятся самые старые пьесы, чьи тексты дошли до наших дней, сохранились имена драматургов.


[Закрыть]. Тем не менее жанр оказал на воображение китайцев того времени большое воздействие, и в минских романах прославлены многие персонажи из этих пьес.

При Мин Китай урбанизировался, и с ростом городков в стране появилась прослойка полуобразованных жителей, например купцов, которым определенная грамотность нужна была по работе. Они не принадлежали к немногочисленной верхушке общества, с детства готовившейся сдавать чиновничьи экзамены и знавшей наизусть классику, но умели читать и могли оценить литературные произведения. Для издателей той эпохи это был важный новый рынок. Они стали массово печатать книги путем ксилографии на дешевой бумаге и выпустили значительное число романов, в том числе исторических. Один из самых знаменитых– «Путешествие на Запад».

«ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЗАПАД»

«Путешествие на Запад» – популярнейший китайский роман, повествующий о подвигах бродячего монаха, которого сопровождает обаятельный Царь обезьян (или просто Обезьяна) Сунь Укун. Впервые он был напечатан при Мин несколькими разными издателями, а в англоязычном мире прославился сначала в сокращенном переводе Артура Уэйли «Обезьяна: народная сказка из Китая» (1942), а затем и в полной версии из ста глав[91]91
  Русский перевод был подготовлен А. П. Рогачевым (1900–1981) и издан в 1959 году.


[Закрыть]. На BBC в 1980-х годах вышла японская экранизация «Сайюки» («Обезьяна»), Центральное телевидение Китая выпустило свою версию. У этой чудесной книги много предшественников: достаточно сказать, что история, которая легла в ее основу, была очень популярна с XIII по XVI век. Сложно точно сказать, кто был ее автором: роман приписывают писателю У Чэнъэню (около 1506–1582 гг.), который вел отшельнический образ жизни в родной провинции Цзянсу.

«Путешествие на Запад» интерпретируют как путь человека. Главный герой, Танский монах по прозвищу Трипитака (или Тан Саньцзан – последнее слово означает «Три корзины мудрости» буддийского канона), отправляется в путь, чтобы собрать истинные сутры в Индии – там, где были созданы эти писания. Спутниками его становятся собственные человеческие недостатки: воля и амбициозность, представленные Обезьяной, а также жадность, распутство и другие аппетиты, которые олицетворяет свинья Чжу Ба-цзе. В VII веке монах по имени Сюаньцзан (602–664), которого за большие знания именовали титулом «Трипитака», действительно совершил такое паломничество. Хронику его захватывающего путешествия в Индию и Шри-Ланку по Великому шелковому пути составили впоследствии его ученики[92]92
  Считается, что «Описание Западных краев [времен] Великой Тан» написано самим Сюаньцзаном.


[Закрыть], а «Путешествие на Запад» – целиком вымышленное литературное произведение. Считается, что Обезьяна – это переосмысленный бог-обезьяна Хануман, важный персонаж великого индийского эпоса «Рамаяна».

Как было принято в популярной литературе той эпохи, роман предваряет обширное введение о подвигах Обезьяны. Этот герой рождается из осколка камня, которым когда-то чинила небеса богиня-мать человечества Нюйва (см. выше), и становится вожаком других обезьян на Горе цветов и плодов. Они и провозглашают его царем. После смерти его тащат в загробный мир, но вместо того, чтобы смириться с судьбой, он вычеркивает свое имя из списков Преисподней и становится бессмертным. Потом он возносится на небеса и сеет там хаос, приводя в гнев множество богов. Нефритовый император замечает это и, стремясь обуздать гостя, жалует его низким титулом «смотрителя Небесных конюшен». От такого неуважения Сунь Укун приходит в ярость и немного успокаивается, только когда его назначают попечителем Небесного персикового сада. Вскоре, однако, он начинает бунтовать и там, съедая почти все персики. После «дебоша в Небесных чертогах» Обезьяну сажает в тюрьму сначала легендарный даос Лао-цзы, а потом и великий Будда. Там герой дожидается появления китайского монаха, который отправляется в Индию. Лишь после этого в романе появляется главный герой, и повествование переключается собственно на путешествие на Запад.

Танский монах набирает учеников, в том числе Обезьяну и Свинью, благодаря любимой в народе богине Гуаньинь (см. выше). На своем пути паломники встречают врагов, которые полны решимости сожрать монаха и тем самым обрести бессмертие. Он неоднократно попадает в плен к целым полчищам демонов и духов, и ученикам приходится придумывать, как его выручить. Хуже всего, однако, что даже у самых стоп Будды они сталкиваются с коррупцией, которая убивает лучшие побуждения. Сутры, которые паломники получают у самого истока религии, оказываются малосодержательны, так как они не дали на лапу существам, которые их собирали. Обезьяна в гневе набрасывается на этих существ и пытается протестовать перед самим Буддой, но в ответ следуют всевозможные отговорки: например, будто бы именно такие писания самые ценные, а в Китае этого не понимают. (Сколько раз в истории китайцы сталкивались с подобными лицемерными доводами?) И все же история оканчивается благополучно. Многих демонов отгоняет Обезьяна – волосы, которые она вырывает из своей головы, превращаются в свирепых тигров или сотни маленьких обезьянок. Она побеждает оборотня по прозванию Желтый ветер и учителя-даоса из храма Желтого цветка, который подкашивает силы Танского монаха отравленным чаем. Обезьяне удается одолеть сестер-паучих даоса, а его самого, принявшего свою истинную форму стоножки длиной в семь чи, убивает Свинья. Паломники также спасают тысячу сто одиннадцать маленьких мальчиков – их посадили в клетки, чтобы уберечь от царя, собравшегося сделать из них снадобье долголетия. В неустанной борьбе против врагов веры герои-паломники побеждают окружение Будды и, получив в дар сотни сутр, волшебным образом переносятся по воздуху обратно в китайскую столицу Чанъань.

^{Танский монах, Свинья и ученик кланяются богине Гуаньинь, а Обезьяна наблюдает за ними. «Путешествие на Запад», издание времен Цин.}

^{Британская библиотека, Лондон}

^{Танский монах сражается с духом-пауком. Ксилографическая иллюстрация к «Путешествию на Запад», империя Цин.}

Своей популярностью роман во многом обязан именно непочтительной проказнице-Обезьяне, но история изобилует и тонкими подробностями, ярко высвечивающими характер персонажей. Например, читатель видит соперничество между Обезьяной и Свиньей: у обоих есть умения, полезные в борьбе с демонами, но они при этом завидуют друг другу и с большим удовольствием рассказывают сплетни Танскому монаху. В какой-то момент он даже прогоняет Обезьяну из-за козней Свиньи, но та сама начинает умолять вернуть товарища.

Судя по структуре, «Путешествие на Запад» сложилось из устных преданий: рассказчик регулярно подытоживает предшествующие события, чтобы слушатель легко понял любой фрагмент. Повествование, таким образом, складывается из отдельных пьес и эпизодов, каждый из которых можно изложить за один вечер. Благодаря психологической глубине эта история не теряла популярности столетиями. Отличная прорисовка героев позволила ей жить и быть любимой даже в ХХ веке, когда китайцы познакомились с западными представлениями о романе как художественной форме. Ее регулярно исполняют и используют в постановках различные средства выражения.

«ТРОЕЦАРСТВИЕ»

Еще одно знакомое любому китайцу произведение времен империи Мин – «Троецарствие» («Сань го янь и»)[93]93
  Многие исследователи считают, что роман был написан в конце эпохи Юань. Признание романа – еще одного «низкого» литературного жанра на разговорном языке – также было следствием монгольского владычества.


[Закрыть]. Этот исторический роман сложился на основе «Записей о трех царствах» («Сань го чжи») историка III века н. э. Чэнь Шоу, летописи хаотичного периода Троецарствия (220–280), когда после упадка империи Хань за господство в Китае начали бороться государства Вэй, Шу[94]94
  Его официальное название было Хань – основатель этого сычуаньского государства Лю Бэй считался потомком правящей династии империи Хань.


[Закрыть] и У.

^{«Клятва в Персиковом саду», сцена из «Троецарствия». Рисунок на шелке, Япония.}

^{Кливлендский художественный музей, Огайо}

Действие романа вращается вокруг попыток заполучить власть с помощью различных политических ухищрений и военных маневров – прежде всего речь идет о правителе царства Шу Лю Бэе и о Цао Цао, стоящем во главе царства Вэй, но в сюжете много и других представителей высших слоев общества. Лю Бэй – однофамилец императоров угасающей империи Хань и претендует на роль их преемника. В Персиковом саду он заключает союз с военачальниками Чжан Фэем и Гуань Юем – эта сцена широко известна.

^{Лю Бэй, Чжан Фэй и Гуань Юй проводят жертвенную церемонию перед клятвой. «Троецарствие», издание времен династии Мин.}

^{Библиотека Университета Кюсю, Фукуока}

Главная тема романа – порядочность и порядок. Закат империи Хань и распад Китая на воюющие государства рассматриваются автором как трагедия. «Великие силы Поднебесной, долго будучи разобщенными, стремятся соединиться вновь и после продолжительного единения опять распадаются»[95]95
  Перевод В. А. Панасюка.


[Закрыть] – гласит первая фраза, предрекая периоды раздробленности, которые последуют после падения династий Тан и Сун. Восстановление единства зависит от моральных качеств героев. Наиболее интересен среди них Чжугэ Лян, главный советник Лю Бэя и реальная историческая фигура, изобретатель легендарных стратагем. Когда ему отчаянно не хватает стрел, он запускает по реке мимо вражеских позиций лодки с соломой, а потом собирает стрелы, которые по ним выпустили. Самым прославленным его достижением, однако, была стратагема пустой крепости. Снова испытывая недостаток в людях и оружии, Чжугэ Лян занял огражденное стеной укрепление и приказал воинам спрятаться внутри. Нескольких своих людей он оставил подметать улицы, ворота оставил открытыми, а сам поднялся на башню и начал мирно играть на цитре-гуцине. Враг соблазнился пустой с виду крепостью и был разбит немногочисленными, но хорошо подготовленными защитниками. Роман полон историй о хитрости и храбрости и сохраняет популярность. Как и в случае «Путешествия на Запад», по его мотивам снимают мультфильмы, телесериалы, делают видеоигры.

Гуань Юй

История гласит, что военачальник Гуань Юй был взят в плен Цао Цао, и тот обращался с ним очень хорошо. После освобождения Гуань Юй не забыл о проявленной к нему доброте. Он был образцом верности и праведности, и для него было невыносимо оставаться перед кем-то в долгу, поэтому, когда удача отвернулась от Цао Цао, Гуань Юй тоже позволил ему уйти.

Гуань Юй был идеалом красивого, храброго мужчины. Широко известна его способность стойко выдерживать боль. Однажды в сражении его ранили в руку. Кость оказалась заражена ядом, но даже во время операции он спокойно пил и играл в шахматы. Гуань Юй был очень высок и имел необычайно густую бороду, что считалось тогда особенно привлекательным. Он был краснолицым, поэтому в китайском театре герои с красным лицом обязательно оказываются хорошими людьми. Каждое его появление сопровождал барабанный бой и удары в гонг. В религиозных сообществах его почитали за верность и праведность, а торговцы считали его своим покровителем, ведь его слова никогда не расходились с делами.

РАССКАЗЫ

Наряду с великими романами в период Мин было создано много небольших рассказов: они основывались на популярных мифах и легендах и сами влияли на них. Одним из наиболее выдающихся писателей того периода был Фэн Мэнлун (1574–1646), который собирал услышанные древние предания, обрабатывал их, иногда на классическом китайском, и выпустил целый ряд антологий. Среди самых знаменитых его историй – рассказ о белой змейке, в которой отразился триумф буддизма над даосизмом (а с ним и китайскими народными верованиями). Сверхъестественные события, столь любимые в древности, приобретают здесь буддийский оттенок. Эта знаменитая китайская сказка имеет много версий, на ее основе были созданы современные оперные и кинематографические постановки.

Рассказ появляется в книге «Слово бессмертное, мир пробуждающее» («Син ши хэн янь»), которую Фэн Мэнлун выпустил в 1624 году, и озаглавлен «Повесть о том, как Белая волшебница была навеки погребена под пагодой Лэйфэн». Речь идет о том, как буддийский монах Фа-хай заточил дух (цзин) белой водной змейки под пагодой Лэйфэн в провинции Чжэцзян.

У Западного озера в городе Ханчжоу в провинции Чжэцзян жил вместе с сестрой юноша по имени Сюй Сюань. Он рано осиротел и работал в аптечной лавке, принадлежавшей сводному брату и его семье. Однажды Сюй Сюань возвращался к себе на другой берег и уже отчалил, но тут его окликнула дама в белом, желавшая пересечь озеро со своей служанкой. Лодка вернулась, и женщины сели в нее. Госпожа была одета богато и, казалось, соблюдала траур. Служанка была одета в синее. В пути дама завела с Сюй Сюанем разговор и сообщила, что недавно овдовела. Когда лодка причалила к другому берегу, они уже прекрасно ладили друг с другом. Поскольку начал идти дождь, Сюй Сюань любезно одолжил Госпоже в белом свой зонтик. Она с благодарностью взяла его и дала свой адрес, чтобы он за ним зашел.

Пагода Лэйфэн

Пагоду Лэйфэн – «Громовая вершина» – строили не для того, чтобы она стала тюрьмой для Госпожи в белом. Эта восьмигранная башня, одна из десяти достопримечательностей на озере Сиху в Ханчжоу, была создана в 795 году по заказу местного правителя для любимой наложницы: величественный буддийский монумент должен был покрыть славой их обоих. На фотографии в 1910 году она уже выглядит обветшалой а в 1924 году рухнула окончательно: слишком многие брали себе домой кусочек на удачу. На руинах старой пагоды была построена новая. Она открылась для посетителей в 2002 году и теперь любима туристами и иностранными делегациями – ночью ее ярко подсвечивают, и на таком фоне хорошо фотографироваться.

^{Пагода Лэйфэн на Закатном холме у озера Сиху, Ханчжоу.}

^{Photo Think A / Shutterstock}

На следующий день Сюй Сюань отправился к мосту Лучников в Ханчжоу и начал спрашивать местных, где живет дама. Как ни странно, никто там не слышал о молодой вдове, но тут ему на глаза попалась служанка – она-то и отвела его в большой дом поблизости. Хозяйка приняла юношу в изящно украшенной комнате, предложила поесть и выпить, а спустя некоторое время прямо призналась, что испытывает к нему большую симпатию.

^{Госпожа в белом в лодке со своей служанкой. Табакерка из слоновой кости, эпоха Цин.}

^{Библиотека Честера Битти, Дублин}

«Нам вчера суждено было встретиться, – сказала Госпожа в белом. – Надеюсь, вы тоже испытываете ко мне некоторое расположение и женитесь на мне». Сюй Сюань честно признался, что беден. «Это легко уладить», – ничуть не смутилась женщина и попросила служанку принести сверток. Под белой тканью оказался слиток серебра весом в пятьдесят лянов.

Сюй Сюань пошел домой и показал слиток сестре и сводному брату. Тот тщательно изучил его и громко вскрикнул: на серебре была официальная печать, оно было взято из городской казны! Он побежал к властям. Те попытались арестовать Госпожу в белом, но не могли ее нигде найти, а дом, где она жила, оказался давно заброшен. По словам соседей, там жили призраки.

Сюй Сюань не был наказан, но из Ханчжоу его изгнали. Он разлучился с сестрой и отправился жить в Сучжоу. Там ему снова явилась Госпожа в белом и говорила так энергично и убедительно, что очаровала даже хозяина гостиницы и всю его семью. Видя их поддержку, Сюй Сюань согласился жениться и счастливо зажил с молодой супругой.

^{Сюй Сюань и монах Фа-хай смотрят, как Госпожа в белом превращается в змейку. Картина в Длинном коридоре Летнего дворца, эпоха Цин.}

^{Shizhao / 2006}

Однажды в Храме Золотых Гор проходил фестиваль. Сюй Сюаню хотелось пойти туда и поучаствовать в веселье, но жена оказалась этому совсем этому не рада и согласилась только после обещания не ходить к настоятелю, не говорить с монахами и побыстрее к ней возвратиться. В храме, однако, из жилища настоятеля вышел монах Фа-хай и последовал за Сюй Сюанем к бурной реке. Как раз в этот момент среди волн показалась лодка, в которой сидели Госпожа в белом и ее служанка в синих одеждах. «Что вам здесь надо, чудовища?» – воскликнул тогда монах. Все обернулись, а госпожа перевернула лодку и вместе со служанкой скрылась в волнах. «Это не женщина, а оборотень, – объяснил Фа-хай. – Возвращайся в Ханчжоу и дай мне знать, если она снова тебя побеспокоит».

Когда Сюй Сюань добрался к сестре в Ханчжоу, та возмутилась, что он не сказал ей о браке и сообщила, что жена уже здесь. Сюй Сюань увидел Госпожу в белом, но побоялся к ней подходить. Он помнил про совет Фа-хая, однако нигде не мог его найти и был уже готов броситься в реку, но тут монах появился и дал ему чашу для подаяний, чтобы прижать ее к голове оборотня. Когда Сюй Сюань заметил, что жена повернулась к нему спиной, он так и поступил и начал прижимать чашу все ниже и ниже, игнорируя все ее мольбы. В этот момент появился Фа-хай. Он взял чашу, бормоча заклинания. Наконец, он посмотрел под нее и увидел, что женщина сжалась в маленькую змейку. «Я была змеей, – сказала она, – но ветер и дождь заставили меня искать убежище в Западном озере. Я не ожидала встретить там Сюй Сюаня и влюбилась в него. Да, я нарушила законы природы, но никому не причинила вреда. Пожалуйста, пощадите меня». Тогда Фа-хай заставил ее привести служанку, которая оказалась большой синей рыбой. Он уложил их в свою чашу, а чашу положил под пагоду Лэйфэн, чтобы они никогда не смогли освободиться. Чудовища из китайского фольклора, превращение людей в змей и рыб – все подчинилось буддийской пагоде, вечной защите местных жителей.

Глава 9. Даосизм и народные верования

Оборотни, такие как в истории о Госпоже в белом, типичны для традиционного фольклора, а он многим обязан даосам. Дао по-китайски означает «путь». Последователи этой древней, специфической для Китая школы мысли стремятся достичь гармонии с естественным порядком вещей, который выражается в балансе противоположных, но взаимозависимых инь и ян: света и тьмы, мужского и женского начала, жаркого и прохладного (см. выше). С новой религией, буддизмом, даосизм пытался не только конкурировать, но и заимствовать некоторые ее аспекты, хотя некоторые буддийские практики поначалу казались нарушением китайских устоев. Монашество, например, входило в противоречие с идеалами сыновней почтительности. Более того, от монастырей не было никакой пользы государственной казне: в Индии буддийские монахи жили на подаяния, а в Китае в основном за счет дарованных монастырю земель. В конце концов, однако, китайцы привыкли к повсеместно появившимся большим обителям и даже стали подражать буддистам и выработали собственные формы монашества.

В шеститомном труде «Религиозная система Древнего Китая» голландский синолог Ян Якоб Мария де Гроот (1854–1942), изучавший даосизм в Фуцзяни, называет эту религию формой анимизма. Вещи, которые по западным представлениям обычно считаются лишенными души, например деревья, животные и камни, согласно даосам могут содержать в себе цзин – сущностный дух, эссенцию. Со временем буддийские и даосские боги и богини стали сливаться друг с другом, и сложился ряд народных верований, образующих мифологический фон повседневных ритуалов и быта. Огромный даосский пантеон, таким образом, состоял из множества различных богов, мифы о которых варьировали от провинции к провинции и от эпохи к эпохе и во многих случаях были связаны с китайским буддизмом.

^{Храм Белых Облаков. Картина, эпоха Цин.}

^{Музей императорского дворца, Тайвань}

НЕФРИТОВЫЙ ИМПЕРАТОР

В своей конкуренции с буддистами даосы решили опереться на самого императора Китая: они взяли его за образец и провозгласили самым главным богом на небесах Нефритового императора. «Трое чистых» («Сань цин»), которые до этого были важнейшими даосскими божествами (см. выше), оказались понижены в ранге и стали его помощниками. Этот процесс отражает консолидацию земной имперской иерархии: императоров почитали еще при Хань, но во время империи Тан и после нее на их культе делали особенный акцент. Нефритовый император, религиозный эквивалент китайского государя, был всемогущ и на земле, и в небесах.

ЧЭНХУАНШЭНИ

В древности китайские города обычно были окружены стеной и рвом, и покровителем защитных сооружений был бог города чэнхуаншэнь. Впервые эти божества-хранители упомянуты в трудах времен Северной Ци, которая правила северным Китаем с 550 по 577 год. К середине Тан (618–907) города расширились и вышли за пределы защитных рвов, а чэнхуаншэни стали все больше походить на гражданских чиновников, которым приходится заниматься всем, что связано с безопасностью, засухами и наводнениями. Они взяли на себя некоторые обязанности тудишэней – богов местности, которые когда-то защищали посевы, но уже утратили свою важность. Святилище местных богов обычно располагалось ниже кумирни городского бога. Чэнхуаншэнь отвечал и за связи с загробным миром: он считался защитником душ мертвых, и на Цинмин, праздник задабривания голодных духов, его изображение носили по улицам процессии с музыкой и флагами. Ко временам Сун круг обязанностей чэнхуаншэней продолжал расширяться, но и тудишэни отчасти вернули былую популярность, взяв на себя заботы о различных городских делах, например, жилье, лесах и храмовых землях. При империях Мин (1368–1644) и Цин (1644–1912) чэнхуаншэни стали настолько ассоциироваться с городскими чиновниками, что им начали вменять человеческие грехи, например коррупцию и властолюбие.

ДОМАШНИЕ БОГИ

Многие бытовые ритуалы в Китае были призваны умилостивить домашних богов. В каждом доме было небольшое изображение бога очага цзаошэня – как нетрудно догадаться, его вешали над очагом или рядом с местом приготовления пищи. К Новому году оно пачкалось и покрывалось копотью, поэтому его отклеивали и заменяли новым. Располагаясь близко к месту, где обедала вся семья, бог очага присматривал за всем происходящим и сообщал о своих наблюдениях своему господину – некоторые говорили, что им был сам Верховный бог. Доклад бог очага делал на двадцать третий или двадцать четвертый день последнего месяца года. Чтобы он не выставил семью в дурном свете, можно было накормить его чем-нибудь сладким и липким: тогда вместо изложения событий ему во время аудиенции останется только кивать головой, и начальник перейдет к следующему.

^{Бог домашнего очага. Ксилография, XX век.}

^{Метрополитен-музей, Нью-Йорк}

^{Боги дверей Цинь Шубао и Ху Цзиндэ в боевом облачении. Новогоднее изображение, XX век.}

^{Метрополитен-музей, Нью-Йорк}

Возможно, бог домашнего очага возник как бог огня в те времена, когда люди уже готовили пищу на огне, но еще не имели собственных печей. Бог очага, без сомнения, появился до империи Хань, хотя источники расходятся в отношении его происхождения и имени. С другой стороны, жертвы ему начали приносить гораздо позже, при империи Тан.

Рассказывают, что первый танский император Тай-цзун[96]96
  Ли Шиминь (Тай-цзун) был вторым императором империи Тан.


[Закрыть] (599–649) однажды слег с лихорадкой и видел во сне призраков и демонов, которые производили большой шум у его спальни. Военачальники Цинь Шубао и Ху Цзиндэ – в разных вариантах легенды имена отличаются – предложили надеть доспехи и охранять вход в его покои. Под такой охраной император хорошо выспался, но его беспокоило, что подчиненным приходится стоять всю ночь на посту, и он повелел нарисовать их в полном облачении и поставить картины по обеим сторонам двери. С тех пор по всему Китаю во время новогодних праздников принято покупать портреты полководцев и приклеивать их на двери для защиты от демонов.

БОГИ УДАЧИ

Богов богатства, долголетия и счастья часто почитают вместе как «Три звезды» – «Сань син». Первые их изображения в человеческой форме относятся ко времени империи Мин, но их история в китайском фольклоре гораздо древнее, и они остаются элементом ежедневных ритуалов и жизни людей. Даже в Великобритании картинки с этими богами часто попадаются в китайских магазинах и ресторанчиках.

^{Бог богатства Цайшэнь верхом на тигре. Новогоднее изображение, XX век.}

^{Метрополитен-музей, Нью-Йорк}

^{Бог долголетия Шоусин в виде большеголового старика восседает на журавле и изучает свиток. Вышивка, эпоха Мин.}

^{Музей императорского дворца, Тайвань}

Цайшэня, бога богатства, называют по-разному в зависимости от региона: самое популярное его имя – Чжао Гунмин. Его обычно изображают с черным лицом верхом на тигре. Согласно роману «Возвышение в ранг духов» («Фэн шэнь янь и») времен Мин, где говорится о многих популярных богах, Чжао Гунмин был обожествлен благодаря сопернику по имени Цзян Цзыя. Он сражался на стороне последнего вана государства Инь, восседая на черном тигре и швыряя жемчужины, которые взрывались как бомбы. Цзян Цзыя тем временем сделал его соломенное изображение и зажигал перед ним благовония, а через двадцать дней запустил в сердце и глаза фигуры стрелы из персикового дерева. В этот момент Чжао Гунмин, находившийся в лагере, вскрикнул и умер. Цзян Цзыя похвалил отвагу его перед богом загробного мира. Так Чжао Гунмин стал богом богатства.

^{Даосские боги удачи (Фу), процветания (Лу) и долголетия (Шоу). Настенный свиток, эпоха Мин.}

^{CPA Media Ltd / Alamy Stock Photo}

Пагубные звезды: Тайсуй

Не все звезды считались благоприятными. Наиболее устрашающим во всем пантеоне был Тайсуй, «великий князь Юпитер». Он был могущественнее любых других звезд и планет и считался связанным со стихией Дерева, отвечающим за Пять сторон света, времена года и всевозможные эпидемии. Как бог, которого надо бояться, он упоминается со времен Чжоу, а Ван Чун (27–97 годы н. э.), великий рационалист ханьского периода, горячо протестовал против страха перед ним. Тайсую поклоняются, чтобы отвратить бедствие, со времен Юань, когда была введена государственная религия.

Согласно даосским альманахам, которые непременно должны быть в каждой китайской семье, в определенные дни, связанные с Тайсуем, нельзя возводить здания и каким-либо образом «открывать землю» (это называют дун ту), строго запрещены были и свадьбы. Известная поговорка «копать землю над головой бога Тайсуя» означает проявлять неслыханную дерзость – возможно, она связана с историей рождения этого божества, которое сначала было похоже на бесформенный комок плоти. Даже сегодня многие убеждены в его отрицательной силе: это верование имеет большое влияние, например, на Тайване.

Тайсуй – это планета Юпитер. Китайцы справедливо считали, что эта планета совершает оборот вокруг Солнца примерно за двенадцать лет, а не за год, как Земля.

Звезда Шоу в мифологии превратилась в покровителя долголетия – Шоусина, Старца Южного полюса. Она была первой в числе двадцати восьми звезд, по которым китайцы рассчитывали свой календарь, и при Тан распространилось мнение, что от нее зависит продолжительность жизни смертных. Начиная с эпохи Мин Шоусина обычно изображают улыбающимся седовласым стариком с посохом выше своего роста. К посоху может быть прикреплен символ долголетия, например тыква, персик или свиток.

Говорят, что в основе культа бога счастья Фушэня лежит история Ян Чэна, чиновника времен Тан. Его обеспокоило, что У-цзун, император государства Лян, уводит из его города всех юношей, которые низки ростом, чтобы они служили при дворе. «Низкорослые люди – твои подданные, а не твои рабы», – сказал он властителю. Тот прислушался и отпустил молодых людей, а Ян Чэн за такой поступок стал богом счастья, почитаемым по всей стране. При империях Юань и Мин считалось, что речь идет об одноименном императоре из более ранней империи Хань, но суть истории та же.

ВОСЕМЬ БЕССМЕРТНЫХ

Еще один популярный даосский символ удачи и долголетия – это «восемь бессмертных»: Ли Тегуай («Ли Железная Клюка»), Хань Чжунли, Чжан Голао («Старец Чжан»), Люй Дунбинь, Хэ Сяньгу («Бессмертная дева Хэ»), Лань Цайхэ, Хань Сянцзы и Цао Гоцзю («Дядя Цао»). Это очень непохожие друг на друга персонажи, и истории про них тоже рассказывают по-разному. Как и многие другие герои китайских мифов, они предположительно были простыми смертными и благодаря удивительному следованию дао обрели бессмертие, вознеслись на небеса, стали летать на фениксах и владеть волшебными мечами. Издавна их принято по одиночке и всех вместе изображать на храмовых стенах, произведениях искусства и различных предметах вплоть до чайных чашек. Самые популярные члены восьмерки – Ли Тегуай, Чжан Голао и Люй Дунбинь.

^{Ли Тегуай в образе нищего со своим железным костылем. Картина, эпоха Мин.}

^{Bridgeman Images}

Даос Ли Тегуай был очень хорош собой. Однажды ему нужно было по призыву Лао-цзы отправиться к священной западной горе Хуашань. Он покинул свое тело и попросил ученика присматривать за ним, иначе в теплую погоду оно начнет разлагаться. К телу нельзя было прикасаться, пока не пройдет седьмой день. Вскоре, однако, до ученика дошла весть о смерти матери. Он поспешно кремировал тело учителя и отправился домой. Вернувшись, Ли Тегуай начал искать свое тело, но так и не нашел его. В конце концов ему удалось вселиться в недавно умершего нищего – тот страдал от различных недугов и ходил с клюкой, которая и дала бессмертному известное прозвище. Согласно другому источнику, Ли Тегуай, первые упоминания о котором относятся к позднему периоду империи Сун, получил свою клюку от Матери-владычицы Запада.

«Путешествие на Восток»

Первый роман, в котором появляются «восемь бессмертных», был издан при Мин, когда книги начали оказывать влияние на народные представления. Он написан У Юаньтаем и называется «Путешествие на Восток, или Предание о высочайших Восьми бессмертных» («Дун ю цзи шан дун ба сянь чжуань»). В одном из эпизодов герои пересекают море, чтобы посетить большой пир и отведать персики бессмертия. Все они кладут разные предметы и плывут на них по воде: Ли Тегуай – железную клюку, Люй Дунбинь – меч, старик Чжан Голао – своего мула. Все шло хорошо, пока сыну Царя драконов не приглянулась нефритовая трещотка Лань Цайхэ, и из-за нее не разгорелась большая битва.

Чжан Голао ездил на муле – иногда как положено, а иногда задом наперед. Он проезжал за день тысячи ли, а вечером дул на животное, складывал его как лист бумаги и убирал до того момента, когда оно снова понадобится. Жил Чжан Голао предположительно при империи Тан, примерно во времена императора Сюань-цзуна. Он был отшельником-даосом и отклонял все приглашения прибыть ко двору. После того, как в пожилом возрасте он умер, ученики вскрыли гроб и не обнаружили там тела.

Люй Дунбинь, наверное, самый знаменитый из «восьми бессмертных» и самый человечный из них. Он был забавный на вид, любил раздавать людям лекарства и помогать им справиться с большими жизненными кризисами, а еще был завсегдатаем постоялых дворов и трактиров Чанъаня – его знали мещане по всему Китаю. Кроме того, он прекрасно владел мечом. Про него есть много поговорок. Например, когда говорят «собака покусала Люй Дунбиня», имеют в виду, что человек не понял добрых намерений. Говорят, что этот бессмертный жил во времена империи Тан, но упоминания о нем появляются лишь в сунский период. Во времена Юань о нем были написаны многие пьесы, а при Мин он стал особенно популярным героем рассказов.