Текст книги "Сделка с мажором (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)
Ден опять берет меня за руку и ведет к машине, оставленной у ресторана. И я понимаю, что мне комфортно, когда он так делает.
Кажется, я схожу с ума. А если сказать точнее, то ебанулась по полной. Мы знакомы меньше месяца и большую часть времени ругались.
– Полин, я понимаю нежелание жить с нерадивым родителем, – мягко говорит Денис, выруливая с парковки. – У меня с отцом плохие отношения, а мама живет в Америке. Когда два года я уехал к ней, планировал остаться там навсегда. Но отец все время давил на то, что перестанет оплачивать ее лечение. Пока я учился он не сильно напирал, но стоило мне получить диплом, он разрушил все, что я успел там построить.
Ого, у Шуваловых все гораздо хуже, чем в моей семье.
– Мне жаль. Но у тебя ведь есть брат. Вы с ним близки?
– Не очень, он рос с дедом по маминой линии. Я больше близок с сестрой.
– У меня тоже есть сестра, – говорю я, – но у нее муж и трехлетняя дочь.
Надо бы позвонить Нинке, узнать как дела. С тех пор как мы немного повздорили в мой последний приезд домой, она проигнорировала одно мое сообщение, и сама ни разу не позвонила. А я окунулась в свои проблемы, забыв обо всем.
– Моей племяннице полгода. Майя вся в заботе о ней, даже салоны свои забросила.
– Салоны? – мои глаза удивленно округляются. – Майя Кирюшина твоя сестра?
– Знаешь ее? – Денис бросает на меня не менее удивленный взгляд.
– Лично не знакома, но регулярно посещаю ее салон недалеко от университета.
– Квартира значит дорого, но наводить красоту это святое, – пренебрежительно говорит Ден.
Я фыркаю.
– Ты, видимо, мало знаешь о бизнесе брата, – копирую пренебрежение, – можно сказать, идеальная внешность – часть униформы. Никакой лишне растительности, никаких дефектов кожи, никаких отросших ногтей, – скрещиваю руки на груди и перевожу недовольный взгляд в лобовое стекло. – И теперь понятно почему для работниц Эль Рояля предусмотрена большая скидка.
– Прости, я не хотел тебя обидеть, – примирительно улыбается Денис, с трудом втискиваясь на единственное свободное место рядом с университетом.
– Спасибо, – я искренне улыбаюсь Денису.
Не смотря на плохое начало дня и на кучу проблем, я хорошо провела время. Официально могу заявить Ден не такой уж и говнюк.
Он молчит, о чем-то задумавшись, принимаю это за намек, что мне пора.
– Пока, – я хватаюсь за ручку двери.
– Подожди.
Поворачиваюсь. Денис сидит, поджав губы, и нервно сжимает и разжимает руку на руле, будто решает сложную задачу.
– Ты можешь пожить у меня, – наконец поворачивается ко мне. – Меня все равно почти не бывает дома.
В который раз за сегодня моя челюсть падает ниже ватерлинии.
И что мне ему сказать? Предложить провериться у психиатра?
Видимо, дает о себе знать воспитание в провинции с устаревшими традициями, потому что предложение жить с малознакомым парнем, с которым нет отношений звучит, как бред. Особенно если учесть, что он на меня напал.
– Спасибо, Денис, – подбираю челюсть и выдавливаю подобие улыбки, – но я что-нибудь придумаю.
– Запиши мой номер. Решишься, звони.
Вбиваю в свой старенький смартфон цифры, о которых мечтает больше половины универа, и покидаю салон, находясь в прострации от такого странного предложения.
43 Полина
– Вы друг другу нравитесь, – такой вердикт выносит Ирка после моего рассказа, светясь как начищенный самовар. – Ну, он-то давно это говорил, а ты только начала осознавать.
– Какая чушь, – возражаю с пылом, пытаясь утрамбовать одежду в спортивную сумку. – Ты хочешь отношений, и тебе везде мерещится любовь.
– Кстати об отношениях, – Ирка становится серьезнее, – не упусти свой шанс.
Корчу ей брезгливую рожицу. Я бездомная с кучей проблем.
Сегодня я напросилась в бар поработать, пробуду там до двух, и надеюсь, за это время смогу как-то решить проблему с жильем.
– Займись уже своей личной жизнью, – бросаю в Ирку скомканный свитер.
– А у меня уже есть кандидат, – смеется подруга.
– О-о-о, ты кого-то преследовала и не взяла меня для прикрытия, – говорю наигранно обиженным голосом.
– Я никого не преследовала, Илью в том числе, – Ира сводит брови к переносице, но продолжает улыбаться. – А этот парень сам проявил инициативу, и завтра мы идем на свидание.
– Кто он? Я его знаю?
– Ты мне не поверишь, – Ирка мечтательно улыбается и, выдержав эффектную паузу, восторженно пищит. – Это Миша Лебедев.
– Ого!
Только и могу сказать. Не то чтобы я не рада за подругу, но боюсь повторения истории. Мишу редко видели с одной девушкой, зато часто видели их рыдающими в туалете. А Ирка уже однажды нарвалась на Илью. Не хочу, чтобы она опять страдала.
– Решила на своей шкуре прочувствовать, что значит быть изгоем?
Улыбаюсь, стараясь сохранить легкость разговора, но Ира уже заметила отсутствие энтузиазма и нахмурилась.
– Я походила с тобой эту неделю и поняла, что мне фиолетово, что говорят за спиной. Ты за меня не рада? – спрашивает в лоб.
– Рада, честно. Просто волнуюсь. Ты лучше меня знаешь репутацию таких как Лебедев. Будь осторожна, хорошо?
– Разберусь, – подмигивает Ирка.
Завидую этой девочке. С нее все как с гуся вода. Я анализирую каждый шаг, а подруга бросается в каждую авантюру: выйдет что-то хорошее – замечательно, выйдет плохое – поревет, попереживает и забудет.
Застегиваю последнюю сумку и встаю с пола, осматривая комнату. Она всегда казалась такой маленькой и загроможденной, но стоило освободить половину стала какой-то безжизненной.
– У тебя есть план? – тихим, грустным голосом спрашивает подруга.
– Либо вернуться к Рите, либо снять квартиру в ебенях.
Ирка закусывает губу и отводит взгляд.
– Я бы очень хотела съехать с тобой и разделить квартплату. Но отец начнет копать: откуда деньги? – подруга смешно передразнивает отца, – ах, работаешь? А кем? Моделью?! Я не для того растил дочь, чтобы она стала проституткой. Возвращайся домой, я запру тебя дома до сорока. С говняным образованием, мужем, которого одобрит папа, и без какой-либо карьеры, – заканчивает печально.
– Я выкручусь, – сажусь на кровать подруги и обнимаю ее. – И-и-и я тебе не говорила, но Шувалов предложил пожить у него.
Ирка визжит мне в ухо, хватает за плечи и начинает трясти, как тряпичную куклу.
– Он в тебя влюблен!
– Он просто не хочет чувствовать вину, – отрываю от себя руки подруги и тру ухо, в котором до сих пор звенит. – Марианна из-за него на меня окрысилась и устроила подставу, а он не смог исправить все последствия ее выходки.
– Если бы ты ему не нравилась, он бы не чувствовал вину и не пытался бы помочь.
Вроде звучит логично.
– Я так не могу. Жить с незнакомым парнем как-то странно. Да, я и со знакомым бы не смогла.
– Ты рассуждаешь как бабулька. Хотя бы подумай над его предложением.
– Подумаю, – вру ей. – Мне пора на работу.
Нагруженные баулами мы спускаемся вниз и под насмешливый взгляд коменданта выходим на улицу. Обходим здание и отдаем мои вещи дяде Васе. Больше я не смогла ничего придумать. Брать у меня нечего, трусы мои ему вряд ли понадобятся.
Обнимаю на прощание Ирку, обещая сообщать ей новости, и убегаю на остановку.
44 Денис
Вчера Артем показал мне помещение под наши офисы, а уже сегодня я сижу здесь как штык с восьми утра.
Все сотрудники отправлены в недельный отпуск. За это время нужно решить в каком направлении развивать компанию. Егору проверить сотрудников на профпригодность и их проекты. А Максу просмотреть все юридические документы. Одно радует: компания маленькая и наши проверки не растянутся на месяцы. Сотрудники вернутся, и мы начнем готовиться к полному перезапуску и последующему открытию.
Но я не могу сосредоточиться. Три дня назад я дал Полине номер, но она не позвонила. И я почему-то переживаю. Разговор в ресторане не выходит из головы, а именно слова про приоритеты и то, что она предпочтет жить на улице, а не с матерью.
Я никогда ни в чем себе не отказывал, поэтому мне сложно понять каково это ограничивать себя ради большой дорогостоящей покупки. А вот желание соскочить с семейного древа – очень даже.
– Может хватит крутить телефон в руках и смотреть в пустоту? – Макс поднимает глаза от кипы бумаг и хмуро на меня смотрит. – Просто позвони ей и возвращайся к работе.
– Отстань, – говорю недовольно.
В любое другое время я бы послал брата в далекое эротическое, но сейчас его лучше не злить. Около пяти лет назад с его подругой случился несчастный случай, а проблемы начались именно осенью. Каждый год Макс срывается на всех и вся, видя мир в черных тонах. Дата смерти пройдет, и брат начнет приходить в норму, насколько это возможно при данных обстоятельствах.
– Денис, – Макс тяжело вздыхает и складывает руки на столе, словно мой личный психолог, – дай девчонке романтику, о которой она мечтает, трахни ее и выкини из своей жизни.
– Как грубо, – встревает Егор, ловко печатая на клавиатуре.
Зря он подал голос.
– Ден говорил, что девчонка набивает себе цену, значит ей нужны деньги. Но он забыл упомянуть, что запал на нее, – брат повышает голос и Давыдов морщится. – Он будет с ней носиться, а она разобьет ему сердце. Я считаю, что у баб генетически заложено портить нам жизнь.
– Ты можешь ошибаться в Полине, не зная ее настоящую, – Егор все-таки отрывается от монитора.
Чувствую, что обстановка накаляется. Обычно спорить начинаем мы с Егором, а Макс выступает миротворцем. Но когда заводится брат, проще разойтись по разным комнатам и выдохнуть. И вот проблема: офис настолько крохотный, что ни одного из друзей я не могу отправить в угол как строгая мамочка.
– А ты-то что он ней знаешь? – скептически спрашивает Максим.
– То, что нарыл. И то… – Егор бросает на меня виноватый взгляд. – После того, как ты на нее напал, я увидел ее на показе Маши, Полина пришла туда с подругой.
Я в шоке. Давыдов видел мою Полину (то есть не мою, а просто Полину), и ничего не сказал. Я же просил парней не лезть.
– И? – не выдерживаю его молчания.
– Я хотел ее немного припугнуть и сказал, чтобы она к тебе не подходила, если не хочет проблем.
– И?
– Не увидел испуга от возможной потери дойного бычка, скорее решимость вернуть деньги. А когда Маша подошла, она сбежала. Обычно девчонки липнут к ней, чтобы засветить лицом и попасть на показ.
– Мне кажется, я ошибся во всем на счет этой девочки.
– Вы просто кретины! – выкрикивает Макс. – Ден думает членом. Но ты, Егор, самый проницательный человек, которого я знаю, а какая-то шлюшка обвела тебя вокруг пальца.
Я вскакиваю с кресла и подлетаю к брату вплотную.
– Заткнись! – ору ему в лицо.
– Ты бросил нас на два года из-за девки! – кричит Макс. – Я повторения не хочу. А ты? – он смотрит на Егора.
– Не хочу, – отвечает друг. – Но неудача не значит, что нам не стоит пытать. Нельзя всю жизнь провести одному. Лично я верю, что есть порядочные девушки.
– Ага. Сидят в библиотеке и перекатывают лишние двадцать килограмм между стеллажами. Пошли вы!
Макс машет на нас рукой и уходит, чуть не снеся дверь с петель.
45 Полина
«Давай заключим сделку. Ты переедешь ко мне, и такие как Корнилова не посмеют тебя больше трогать. Обещаю тебе защиту, в том числе и от себя. Пальцем тебя не трону».
Это сообщение от Дениса я обнаружила утром, когда вставала на учебу, и до сих пор не знаю, как к нему относиться.
– С добрым утром, Полин, – на кухню входит сонная Альбина. – Чего так рано встала?
– Скоро в универ. Я завтрак приготовила.
Альбина застала меня в понедельник плачущую в служебке бара. Я так не рыдала черт знает сколько, просто не выдержала. Хостелы или посуточные квартиры были либо заняты, либо находились у черта на рогах, а после двенадцати вообще перестали брать трубки.
Альбина не могла не спросить, что случилось, а я опять вывалила на нее свою проблему. Она пустила переночевать и готовка – меньшее, чем я могу ее отблагодарить.
– Полин, не обижайся, но ты квартиру ищешь?
– Каждую свободную минуту.
– Сегодня после работы тебе придется поехать в другое место.
Я ждала этих слов. Альбина пустила на одну ночь, а я здесь уже третью.
– Без проблем, Альбин. Спасибо тебе.
– Ты пойми правильно, – тараторит она, – я-то не против, но если припрется хозяйка… А я не могу потерять квартиру.
– Альбин, я все понимаю, – сжимаю ее локоть, – тебе нельзя оказаться на улице с ребенком.
– Как ты узнала? – испуганно лепечет девушка.
Не понимаю, почему она испугалась, но уже жалею, что вообще открыла рот.
– Когда раскладывала диван, случайно нашла развивающую игрушку. У моей племянницы есть такая же.
Альбина вскакивает со стула, чуть не опрокинув чашку с чаем, и начинает расхаживать по кухне, как загнанный зверь.
– Полин, пожалуйста, никому не говори, что у меня есть ребенок.
– Да, что такого? – искренне не понимаю.
– Ладно, – Альбина наконец садится, – у на с Сашкиным отцом был короткий роман, и он прямо сказал, что долго и счастливо не будет. Пообещай молчать.
– Да кому мне говорить, кроме… – меня осеняет догадка, Альбинка бы так не психовала, если… – он с работы?!
– Полин, – умоляюще стонет она и роняет голову на стол.
– Ладно-ладно, – смеюсь я. – Считай, что я ничего не видела и не знаю. Мне пора в универ.
* * *
– Что они возятся как сонные мухи, – психует Ирка, швыряя пустой поднос на линию раздачи.
– Успокойся, – шикаю я.
Хотя она права. Сегодня в столовой какой-то бедлам: то суп закончился и надо ждать, когда принесут, то шоколадка не пробивается, то булочки не занесены в кассу.
– Прости. Сегодня первое свидание и я волнуюсь.
– Перестань. Ты его покоришь, – уверяю ее, хотя до сих пор сомневаюсь, что Лебедев тот парень, который ей нужен.
– Ой, вы только посмотрите.
Мы с Иркой синхронно разворачиваемся на громкий голос. Марианна. Чтоб ее черти в жопу драли. И ее подружек. Стоят на расстоянии, чтобы можно было громче орать.
– Девчонки, вы слышали? – к ним подходит мой одногруппник Петя или Паша, который недавно приглашал нас на вечеринку. – Шавку выкинули на улицу, и даже Шувалов не впрягся.
По столовке разносятся смешки, и все смотрят только на меня. Люди как шакалы следят за раненой добычей и ждут, когда она окончательно ослабнет, чтобы нанести последний удар.
Я не дам им такой возможности, хоть единственное желание провалиться сквозь землю или исчезнуть нахрен.
От страха и стыда тело потряхивает, а дешевый пластик подноса того и гляди треснет в напряженных пальцах, но я молчу, сдерживая подступившие слезы.
– Думаю, он решил, что спасения от отчисления будет достаточно за ее таланты, – источает яд Марианна и вдруг резко сокращает расстояние между нами. – Ты хоть знаешь какие у меня проблемы из-за тебя? – шипит мне в лицо.
– Не знаю и мне наплевать. Ты сама источник своих проблем, – говорю спокойно.
Каких же усилий мне стоит это спокойствие. Я ведь и правда не представляю, что было в деканате. Думала Денис надавил своей фамилией, и конфликт решили замять, а Марианна расплакалась, потому что ее план не сработал.
Надо было в ресторане расспросить Дениса, чтобы знать к чему готовиться, а я как всегда сосредоточилась только на текущих проблемах.
– Как же ты меня бесишь, сука! – орет Марианна, и я вздрагиваю. – С какой помойки ты только вылезла?! А ты? – она переводит взгляд на Ирку. – У подружки получилось, и ты решила пойти по ее стопам? – Марианна снова смотрит на меня. – Что в тебе есть такого?!
– Ну, например, она не спит с парнями за деньги, – громко говорит Денис, появившийся как черт из табакерки в сопровождении друзей, он словно чувствует неприятности и появляется в нужный момент, – а еще не позорится на весь университет, ведя себя как истеричка.
Тихо выдыхаю, слегка расслабляясь, и чувствую, как Ира обхватывает мое предплечье холодными пальцами, прижимаясь к спине. Она тоже не ждала наездов от Марианны.
– Ты не ответила на сообщение, – говорит Ден, а я не сразу понимаю, что он обращается ко мне. – Полина, пойдем, – он берет меня за руку и ведет сквозь притихшую столовую. – Ир, ты с нами? – оборачивается на мгновение.
Подруга срывается с места, и мы впятером выходим из столовой, а потом и из университета.
46 Полина
Загрузившись во внедорожник Егора, мы отъезжаем от университета под ошеломленные взгляды студентов. К гадалке не ходи, завтра нас накроет новой волной слухов.
– Куда мы едем? – разрываю давящую тишину, обращаясь к Денису.
Я зажата между ним и Иркой на заднем сидении, и его близость волнует меня. С тех пор как он перестала смотреть пугающе и бросаться обвинениями, я ловлю себя на мысли, что перестаю считать его засранцем. Мне кажется, он искренне пытается меня понять, построить дружеские отношения, а я стараюсь дать ему эту возможность, сама тянусь к нему. Это немного пугает.
– Егор, куда мы едем?
Брюнет пожимает плечами:
– Куда-то.
Лаконичный ответ, ничего не скажешь.
Смотрю в лобовое, внимательно следя за петляниями по узким улицам. В этот раз хочу хотя бы примерно запомнить куда едем. Но это очень сложно. Я все еще плохо знаю город, а весь центр узкий, петляющий и с кучей шлагбаумов. Раньше за каждый клочок дрались и жильцы домов, и владельцы копаний. И в результате это вылилось в настоящий лабиринт.
Мы выруливаем на вторую набережную. Так местные называют улицу, идущую по холму вдоль реки. Отсюда открывается потрясающий вид на воду и вторую половину города. Весной мы с Иркой каждый вечер здесь гуляли или сидели на одной из оборудованных площадок чуть ниже по холму.
Мы с Деном молча идем по тротуару, за нами на расстоянии следуют ребята. Я не знаю, что сказать. Просить его держаться от меня подальше не имеет смысла, уже пробовала.
– Тебе, наверное, надоело это слышать, но все же прости, – наконец говорит Денис.
– Может тебе больше не придется извиняться, если объяснишь, что за игру ты задумывал.
– Изначально я хотел просто привлечь к тебе немного внимания. Заметил, что ты его избегаешь. Пару пылких взглядов, пару фраз, что мне нравится девушка, которая меня отвергла и все. Думал на тебя посмотрят, пошепчутся и забьют. Никто не должен был принять нас за любовников. Но я сам все испортил, когда вмешался в разборки с Марианной.
Денис останавливается на мосту между холмами и облокачивается локтями на высокие перила. Он выглядит таким уставшим, не только физически. В голубых глазах, устремленных на серую бурлящую воду, застыла тоска.
Почему-то появляется желание подойти ближе и просто обнять, показать, что он не один. Я ведь его понимаю. Иногда, сбегая из дома на встречу с друзьями, я чувствовала жуткое одиночество, сидя с ними. Будто не вписывалась в их компанию. Одиночество в толпе, что может быть хуже.
Я делаю шаг и уже поднимаю руки, но Ден вдруг спрашивает:
– Ты нашла, где жить?
Он все еще не смотрит на меня, значит не заметил моего глупого порыва.
– Нет, – отвечаю, отступая на шаг. – Я жила у подруги, но сегодня опять стала бездомной.
Денис трет лицо ладонями и поворачивается ко мне. На лице не остается и слета грусти, словно простое движение смогло ее стереть.
– Где твои вещи? Давай заберем их, мою машину и я покажу тебе квартиру. Пошли.
Он сжимает мою руку. Я начинаю привыкать к этому жесту. От него веет теплом и надежностью.
– Боже, у тебя руки ледяные.
Не успеваю отреагировать, как Ден притягивает обе мои ладони к лицу и начинает согревать собственным дыханием. Замерев, ошеломленно наблюдаю за каждым облачком пара, вырывающемся сквозь приоткрытые губы.
Если я разогну большой палец, то смогу их коснуться. Я хочу этого. Но прежде чем сотворить необдуманную глупость, выдергиваю руки и прячу их в карманы, отворачиваясь. Прячу порозовевшие щеки за волосами.
Мне неловко от действий Дениса и от моей реакции на его заботу. Со мной такого никогда не было. Это расценивать как дружеское участие или симпатию, или очередную игру?
Приближаясь к ребятам, я слышу, что Ирка болтает без умолку. Она явно нервничает, поэтому и не замолкает. Так было, когда она пришла знакомиться в конце августа. Сначала я подумала, что Ирка дура-болтушка, но потом она объяснила, что всегда так себя ведет с незнакомцами, потому что папа редко отпускал ее гулять и отбирал ей друзей. Ирка назвала себя социальным инвалидом.
Егор и Макс стоят в начала моста так же, как Денис несколько минут назад, облокотившись на перила, а Ирка между ними.
Судя по лицам парней, они подумали то же, что и я при первой встрече с взрывной блондинкой.
– Эй, клубок нервов, – смеюсь я, подходя к подруге со спины.
– Я опять болтаю, – Ирка закрывает красное лицо ладонями, – простите.
Парни даже не делают вид, что все нормально, переглядываются и снова переводят глаза на реку.
Денис просит Егора подбросить нас до его машины, и брюнет облегченно выдыхает. Ни ему, ни Максу явно не нравится наша копания. Они совсем не в восторге, что в их сплоченное трио пытается пролезть кто-то еще.
Макс немного агрессивно бросает, что ему надо по делам, и он уже вызвал такси, и уходит в сторону магазина. Денис обменивается с Егором одним им понятным взглядом, и мне кажется, что они хотят последовать за другом, но мешаем мы с Иркой.
– Если вам куда-то надо, мы дойдем пешком, – предлагаю я.
– Нет. Все нормально, – говорит Ден, все еще глядя вслед Максиму, хотя тот давно скрылся за стеклянными дверями.
Чувствую себя лишней, словно зашла на вечеринку, на которую меня не приглашали.
Егор смотрит сначала на Шувалова, потом обжигает колючим взглядом меня и поджимает губы. Он явно считает, что Ден поставил в приоритет меня, а не друга и этот выбор неправильный. Если это правда, то я считаю так же.
Мы с Деном знакомы меньше месяца и большую часть времени ссоримся, а сколько он знает Макса? Со школы? С детского сада?
– Денис, если надо…
– Я же сказал: все нормально, – резко обрывает он и уходит в сторону внедорожника. – Он должен справиться, – тихо говорит Егору, сорвавшемуся за Шуваловым.
– Мы нужны ему.
– Я знаю, – Ден откидывает волосы назад, я заметила, что он делает так, когда нервничает или расстроен, – отвезем девчонок и сразу за ним.
47 Полина
Короткая проходка под насмешливыми взглядами охранника и консьержки, и мы оказываемся в большом лифте, отделанном лакированными деревянными панелями. Временно можно выдохнуть. И престарелая женщина и накачанный протеинами парень считают, что я временная забава мажора, мне не место в отполированном и вылизанном доме, где у любого жильцы туфли дороже всех моих вещей.
Да и пофиг. Я не обязана им доказывать, что это не так. Вообще никому не должна. Людей не переубедишь, если они хотят верить в свою правду, пусть так.
Я знаю, что я не такая. Моя лучшая подруга знает. Этого достаточно.
– Проходи, – Ден открывает передо мной массивную дверь. – Вот здесь гардеробная, – он указывает на дверь слева, помогает повесить туда куртку и ведет в коридор справа. – Это моя спальня, эти две гостевые. Выбирай любую и располагайся.
Я открываю первую дверь напротив комнаты Дена и оглядываюсь. Она выполнена в холодных серо-голубых тонах, типичная мужская, и мне здесь неуютно. Прохожу немного вглубь и заглядываю в соседнюю. Тут мне нравится больше. Теплые бежевые тона придают ей тепла, мягкий плед на большой кровати и фотографии, выполненные в сепии, добавляют уюта.
Я киваю с улыбкой, и Денис заносит мои сумки. Он очень удивился, что у меня их всего три, а не тридцать.
– Здесь встроенный шкаф, – парень показывает на двойные белые дверцы, а затем на соседнюю, – это твоя ванная. Правда она смежная с другой гостевой, но других гостей пока нет.
Мне кажется Денис немного нервничает. Заметила, что он то и дело проводит пальцами по волосам. Не понятно только из-за чего: хочет, чтобы мне понравилось в его квартире или из-за Максима.
– Полин, мне надо ехать, – Ден снова запускает пальцы в волосы. – Вот комплект ключей. В холодильнике пусто, закажи что-нибудь. Но предупреди консьержа. У двери домофон, просто нажми кнопку и сообщи, что ждешь доставку.
Шувалов выстреливает указаниями как большой босс. Так и хочется взят блокнот и начать все записывать.
– Приглашать можешь только Иру, я предупрежу охрану, – продолжает он, после короткой паузы. – Осматривайся, чувствуй себя как дома, только не ходи в мою спальню. В кабинет ты не попадешь, он закрыт. Сегодня я скорее всего не вернусь, придется тебе развлекать себя самой. Прости. Если что, сразу звони мне. Поняла? Сразу.
Ден так подчеркивает интонацией последнее слово, будто ожидает, что после его ухода, я сразу же подожгу квартиру, или затоплю, или сделаю что-то еще.
– Я все поняла, – отвечаю слегка раздраженно.
Денис, поглощенный своими проблемами, не замечет моего недовольства и уходит, кивнув головой на прощание.
Я остаюсь одна. И вдруг на меня накатывают воспоминания годичной давности, когда я только приехала в общежитие.
Помню, как получила пропуск и поковыляла на четвертый этаж с огромной спортивной сумной на плече и почти такой же только меньшего размера в другой. Как же я бесилась, что здание пятиэтажное, а значит без лифта, и приходится тащить все пешком. Никто не мог мне помочь, я приехала одной из первых, когда общага только-только открыла свои двери.
К комнате я приползла потная с прилипшими ко лбу волосами и вдруг остановилась. Меня охватило волнение вперемешку со страхом. Я испугалась, что не полажу с соседкой. Вдруг мы будем ссориться каждый день из-за мелочей, вроде неубранной одежды или сдвинутой чужой вещи.
За секунды я накрутила себя так, что руки начали трястись, и я не с первого раза смогла повернуть ручку. И тут я разозлилась на себя. Два месяца я мечтала свалить из дома, два месяца молилась, чтобы дни бежали быстрее, два месяца ждала новый этап своей жизни. Хотела начать все с чистого листа и вот струсила.
Я кое-как протиснулась в блок и агрессивно дернула первую попавшуюся ручку, к своему стыду оказавшись в ванной. Минуту спустя я осторожно заглянула в свою комнату и поняла, что она не просто пустая, там все лето никого не было. Как и в соседней комнате, как и в большей части общежития.
Сейчас на меня накатывают похожие ощущения, что и в тот момент, когда я поставила сумки на пыльный пол и осмотрелась. Одиночество и страх перед чем-то новым.
Чтобы сбросить оцепенение я пошла по периметру своего временного места жительства. Провела пальцами по гладкой поверхности шкафа и открываю. Он огромный. Даже с учетом подаренной Иркой одежды я займу от силы три полки и несколько вешалок.
Оставляю дверцы открытыми и захожу в ванную. Она отделана белой матовой плиткой с серыми прожилками, похожими на мрамор. А может это и есть мрамор. Раковина, поддон душевой и унитаз тоже матовые, а вся фурнитура хромированная и блестящая.
Я практически уверена, что этим всем ни разу не пользовались, а Денис заходил сюда пару раз, когда принимал работу дизайнера.
Потом я иду на кухню. Она тоже вся в хроме и мраморе только темном. Мрачновато, но мне нравится. Современная техника блестит как новенькая, и больше всего мое внимание привлекает кофемашина. Кофе я люблю, и зерна виднеются сквозь полупрозрачную крышку. Не удержавшись, нахожу чашу и сахар и наливаю ароматный напиток. Кайфуя от божественного запаха, я жду, когда упадет последняя капля, и разглядываю гостиную напротив кухонной стойки.
Она отделена декоративной полкой до самого потолка, на которой стоят какие-то безделушки: стеклянные фигурки, художественные книги, в основном фантастика, рамки с фотографиями зданий. За полкой Г-образный диван, напротив него огромная плазма, подвешенная на стене, под ней деревянный столик с полками: там игровая консоль, какие-то журналы, забытый пустой стакан.
Беру чашку кофе, выхожу на большой остекленный балкон и сажусь в плетеное кресло. Потрясающий вид. Я словно парю над рекой, городом, над все миром.
Сердце пронзает укол тоски. Не стоит привыкать. В понедельник напишу заявление на место в общежитии, после сессии обязательно освободится место, и съеду.
А с завтрашнего дня буду работать каждый день, чтобы у меня появился шанс на вид из собственного окна. Хотя бы приблизительно такой же красивый.
48 Денис
– Ну и нахуй вы приперлись, портить мне настроение? – рычит Макс, когда мы с Егором садимся по обе стороны от него в каком-то баре.
Жестом прошу у бармена то же, что и у брата и говорю:
– Лично я пришел надраться и ненадолго забыть, что в моей квартире осталась девчонка, от которой у меня сносит башню.
– Я уже сказал тебе, что с ней делать, – пожимает плечами Макс.
– А если я не хочу выбрасывать ее из своей жизни? – смотрю на брата с вызовом. – Что, если хочу чего-то большего?
– Только не говори, что как Егорка решил залезть под каблук.
– Не смей оскорблять мои отношения, – строго обрывает его Егор. – Я понимаю дерьмовый период, но твое хамство начинают надоедать.
– Так вали к Машеньке, медвежонок.
Егор сжимает кулак и резко ставит стакан с выпивкой на стойку. Я вижу, что он на взводе, а Макс будто этого и добивался, его тело напрягается в ожидании удара, но вмешиваюсь я:
– Хватит! – рявкаю. – Макс, ты чего добиваешься? Хочешь оттолкнуть нас? Зачем?
Бармен настороженно поглядывает в нашу сторону, готовый в любой момент позвать охрану. Возможно, отчасти он прав. Егор на взводе, Макс слетает с катушек. Если вечер закончится дракой, я не буду сильно удивлен.
– А зачем мне вас отталкивать? – зло усмехается Максим. – Егор занят либо Машкой, либо работой на Артема, а тебя вообще не было два года.
Вот тут не выдерживаю и я.
– Мы с Егором учились в одиннадцатом классе, когда ты свалил в армию. Оттуда вернулся другим, более спокойным, уравновешенным, ответственным. На все мои просьбы поговорить, ты отвечал, что все хорошо, что ты смирился с потерей, что больше никогда не вернешься к наркотикам. Я тебе поверил, – к концу тирады мой голос уже звучит на весь бар, привлекая внимание посетителей, но последние слова я произношу с горечью. – Прости, что не понял, как тебе хреново, и нужна моя поддержка. Прости, что захотел провести время с умирающей мамой.
Ярость в глазах Максима утихает, постепенно сменяясь сожалением и стыдом.
Я не собираюсь принижать гибель Юли, но брат должен понять, что я не мог поступить иначе. Это же мама. Она с детства верила в меня, поддерживала мои увлечения и начинания. Я хотел быть с ней.
Плечи Макса расслабляются и опускаются, будто он устал держать тяжелую ношу, и она постепенно его придавливает.
– Прости, Ден, – брат смотрит на остатки выпивки в своем стакане, – ты прав, я так зациклился на смерти Юли, что до конца не осознавал, как тебе и тете Ане тяжело.
– Что там произошло, Макс? – спрашивает Егор.
Какое-то время он не отвечает, погрузившись в воспоминания. Мне кажется, я знаю, в какие именно.
Когда Макс учился в десятом классе, мы с Егором в девятом, к нам в школу пришли из спортивного центра, долго распинались, стараясь увлечь детей спортом и оторвать от компьютеров. Когда я услышал речь про паркур, сразу понял, что Макс этого не пропустит. И оказался прав, он записался одним из первых.
