Текст книги "Сделка с мажором (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Одна фраза раскрывает истинное лицо Лебедева. Опять все банально. Зависть.
Его родители запихнули парня в частную школу, не понимая, как ему будет тяжело. Одно дело кое-как наскрести годовую оплату, другое лицом к лицу столкнуться с золотыми детишками, которые тратят за входные больше, чем стоит весь маленький бизнес Лебедевых, и которые за людей не считают таких как Миша.
Но я ввел его в свою компанию, тем самым защитив от издевательств, помог поступить в лучший универ. А он оказывается все это время мне завидовал.
– Давай же! – не унимается бывший друг, переходя на крик. – Скажи что-нибудь! Каково это оказаться лузером?!
Сжимаю челюсти, чтобы не кинуться на Мишу с кулаками, вбивая каждое слово обратно в глотку.
– Миш, не усугубляй, – резко бросает Диана.
– Ди, милая, не плачь, – снова слышу шаги за спиной, Лебедев бросается к своей зазнобе, – теперь мы открыто сможем встречаться. Все хорошо.
– Я не хочу с тобой встречаться, – шипит Диана.
Поворачиваюсь и от увиденного меня одолевает истерический смех. Диана плачет, но при этом смотрит на Лебедева как на кусок говна. А он как преданная собачонка тянется к ней, стараясь обнять и утешить.
– Диан, все наладится. Мы будем счастливы. Ты сама сказала: у меня есть то, чего нет в Шувалове, – Миша бросает на меня победоносный взгляд, а я не могу остановить приступ смеха.
– Только в сексе, – говорит Ди, отталкивая Мишины руки.
Так вот, что это за загадочная нехватка. Диана любит секс на грани насилия и боли, а уж как ее возбуждает шанс быть застуканной. Мы столько раз трахались в пустых аудиториях, в машине на парковке, в раздевалках магазинов. Но мне это не по душе. Не нравится мне выламывать руки девушкам или бить по лицу.
– Разуй глаза, Лебедев, – бросаю ядовито, растягивая губы в презрительной усмешке, – ты столько не зарабатываешь, чтобы ее заинтересовать.
– Не правда! – ревет бывший друг, бросаясь ко мне. – Мы любим друг друга.
С нетерпением жду, когда Лебедев ударит. Тогда я смогу ответить, и он не выйдет победителем из этой драки.
– Не смей!
Диана бросается наперерез любовнику, прикрывая меня. Идиотка. Надеюсь, она не думает, что этот жест что-то для меня значит.
Лицо Лебедева в этот момент эпично. Смесь обиды, непонимания и мольбы.
– Ради тебя, – говорит тихо, преданно глядя на Диану. – Но тебе надо выбрать: я или он.
– Я его люб…
– Можешь не распинаться, – обрываю девушку, этот фарс я больше терпеть не намерен. – Собирай вещи и проваливай из квартиры. Если, конечно, – перевожу насмешливый взгляд на Мишу, – твой любовник не будет ее оплачивать вместо меня.
Точно не будет. Ему придется продать почку, чтобы покрыть пару месяцев аренды.
* * *
Было так больно, когда я уходил, сопровождаемый отчаянными криками Дианы. Кажется, она хотела побежать за мной, но Миша ее не отпустил. Потом она еще несколько раз пыталась со мной поговорить, искала встречи, но я пресекал каждую попытку.
– Денис, что скажешь?
Моргаю несколько раз, возвращаясь из прошлого, и смотрю на девушку вопросительно.
– Поужинаем? – повторяет Диана, скромно потупив глазки.
Сама кротость. За два года научилась лучше скрывать свою сущность. Я бы даже сказал суЧность.
На несколько секунд представляю, как мы ужинаем, флиртуем, едем ко мне, и меня чуть не выворачивает. Вот если бы на ее месте была Полина…
Кто знает через сколько мужиков прошла Диана, продавая себя за красивую жизнь. Не зря же она расфуфыренная находится в ВИПе. Даже если она тут работает, то вряд ли разносит еду как Полина. На Диане и маски-то нет.
– Скажу то же, что и всегда, – холодно чеканю каждое слово. – Не попадайся мне на глаза.
37 Полина
Боги, какая же я идиотка! С какого полового органа я решила, что кому-то есть дело до моих проблем и переживаний? В момент какого безумного отчаяния я решила пожаловаться Шувалову?
Когда я училась в школе и рассказывала кому-то, как мне тяжело, то в последствии получала лишь новую порцию сплетен и оскорблений. Потому что мои якобы друзья предпочитали держаться с толпой и перевирать мои слова, а не попасть в немилость вместе со мной. Я убедила себя – никому нет дела до моих проблем, я никому не нужна.
Ира стала приятным исключением. В моменты слабости я вываливала на нее то, что наболело, и она никогда меня не осуждала.
Выхожу на улицу из душного клуба, чтобы подышать воздухом перед тем, как мы толпой завалимся в бар.
Альбина уже договорилась с Артемом, и он дал добро на посиделки, при условии, что мы сами будем себя обслуживать и не оставим мусора.
Останавливаюсь на углу, чтобы меня было видно от запасного выхода и наблюдаю, как охрана вежливо, но настойчиво выпроваживает задержавшихся гостей, большинство из которых еле стоят на ногах.
Дверь в очередной раз открывается, и с видом королевы, почтивших челядь своим присутствием, на крыльцо выходит Диана под руку с каким-то мужчиной. Даже с моего расстояния видно, что он немолод: виски выбелены сединой, лицо в морщинах, приличный живот, упакованный в дорогой костюм.
А как же Шувалов? Или Дианке рыбка оказалась не по зубам?
Верится с трудом. На мисс самозваную принцессу Ди западают почти все мужики.
Отступаю глубже в тень, когда они проходят мимо меня к машине, у которой водитель услужливо распахивает дверь, но вместо того, чтобы сесть в салон, мужчина вдруг хватает Диану за волосы и прижимает лицом к крыше.
Я дергаюсь помочь, но вовремя останавливаюсь, замечая улыбку на лице Дианы.
Сумасшедшая. Ее ощутимо приложили о метал, возможно останется синяк, а она лыбится.
Еще страннее становится, когда мужчина задирает ей платье и запускает волосатую руку в трусики.
Застала бы подобное в прошлом году сгорела бы от стыда. Но у меня уже иммунитет, не раз видела в третьем ВИПе совокупляющиеся парочки в темном уголке или за плохо прикрытой дверью. От таких сцен, конечно, неприятно и неловко, но я научилась абстрагироваться и не принимать близко к сердцу.
Водитель похоже тоже привык к такому поведению своего босса. На лице не дрогнул ни один мускул. Он осматривает пространство около клуба, профессионально избегая то, что творится справа.
До меня долетает судорожный стон удовольствия.
Я похоже совсем отсталая, но секс на парковке, не в машине, – это все-таки пиздец.
Отвожу глаза, ища путь, чтобы свалить. Но в какую сторону я бы не пошла, попаду на свет. Прелюбодействующая парочка меня может и не заметит, но водитель стоит лицом в мою сторону.
Где я так согрешила? То голые парни в комнате, то трахающиеся парочки на улице.
В любую минуту может кто-то выйти и позвать меня в бар, тогда Диана и ее любовник точно узнают, что у их срамных игрищ был еще один свидетель. Лучше попробовать тихо проскочить к двери, может и водитель не обратит внимания.
Не оборачиваясь, в несколько шагов добираюсь до запасного выхода и скрываюсь внутри, натыкаясь на Дашу.
– Ты от чертей бежишь? – спрашивает она, смеясь, и резко становится серьезной. – Или на тебя опять кто-то напал? Может охрану позвать?
– Нет-нет, все хорошо, – улыбаясь, заверяю девушку, – просто спешила. Ну что, – беру Дашку по руку, – пойдем тянуть Милку за уши.
Мне определенно точно нужно выпить. А завтра начну искать новую работу.
38 Полина
– Прекрасно выглядишь, – сонно бубнит Ирка, выпутываясь из одеяла. – Ты вообще спала?
– Спала, – отвечаю, всматриваясь в свое отражение.
Сегодня я решила изменить любимой черной толстовке и надеть вишневый свитер с глубоким вырезом, подаренный подругой. Потратила на макияж больше пяти минут, не ограничиваясь только тушью, а выровняла тон кожи, нанесла на губы матовую помаду на пару тонов темнее свитера, нарисовала тонкие стрелки.
Выгляжу и правда неплохо, даже немного дерзко, что прибавляет уверенности: я смогу справиться с хейтерами.
– Ты в универ пойдешь? – спрашиваю Ирку.
Она приехала к общежитию около двух ночи, я встречала ее около коморки дяди Васи, а потом мы болтали не меньше часа.
– Конечно, пойду, – подруга нехотя откидывает одеяло, – я не оставлю тебя этим пираньям на растерзание одну.
– Из любопытства, – смеюсь я, – что ты собираешься делать? Кидаться учебниками?
– Бери выше, затарюсь вчерашними пирожками из нашей столовки.
– О-о-о, сразу на тяжелую артиллерию решила перейти.
Пирожки – это единственная выпечка, которую пекут местные повара, остальное привозят с завода. И у них просто талант. Свежие вкусные пирожки на следующий день превращаются в мечту стоматолога. Вставив зубы смельчаку, который решится их поесть, можно обеспечить себя на всю оставшуюся жизнь.
* * *
Как я и ожидала путь по университету похож на шествие осужденного. В сопровождении косых взглядов и шепота мы входим в аудиторию, где тут же воцаряется тишина.
Уверенность, которую я чувствовала утром, улетучилась. Мой вид теперь не кажется дерзким и уверенным, а вызывающим и неуместным. Только молчаливая поддержка подруги подпитывает силы, не давая ссутулиться и поджав хвост сбежать.
Как только мы занимаем места в самом дальнем ряду, входит преподаватель, и разговоры смолкают. Наконец я могу сосредоточиться на привычном деле – учебе.
Первые полчаса я спокойно записываю лекцию и немного расслабляюсь. Но тут на мой телефон приходит сообщение. Не обращаю внимания, решив, что это реклама.
Но телефон не унимается. Хватаю его, чтобы совсем выключить звук, но взгляд падает на уведомления соцсетей.
Заявки в друзья и куча сообщений. Любопытство берет верх, и я нажимаю на уведомления. Некоторые вполне безобидные, вроде «привет, я тоже друг Дениса», а некоторые с предложением обслужить их, когда надоем Шувалову. Еще и свистульки свои сфоткали.
Отклоняю заявки, удаляю сообщения и закрываю аккаунты. Знаю, это не поможет, но на какое-то время сдержит.
Долбаный Шувалов и его популярность.
Я, конечно, благодарна ему за предупреждения об уходе Артема (хоть до сих пор не понимаю с чего он решил проявить доброту), но прямо сейчас мне хочется треснуть его чем-нибудь тяжелым и разобрать на тысячу маленьких Денисиков.
Жаль нет его номера, а то сказала бы пару ласковых.
Телефон опять жужжит. Беру его в руки, не ожидая увидеть ничего хорошего, и оказываюсь права. Письмо из деканата с просьбой зайти после пары.
* * *
К деканату я подхожу с тяжелым сердцем. Никого не вызывают в обитель страха каждого студента просто так.
– Я подожду здесь, – говорит Ирка, облокачиваясь на стену напротив.
Она наотрез отказалась отпускать меня одну.
– Спасибо, – улыбаюсь ей и заглядываю в открытую дверь. – Здравствуйте, меня вызывали.
– Воронина? – женщина дожидается моего кивка и указывает на ряд стульев. – Подожди немного.
Поворачиваюсь и только сейчас замечаю сидящую Марианну. По ее лицу видно, что она затеяла какую-то подставу.
– Допрыгалась, сука, – шепчет она одними губами.
И в секунду меняется в лице, из высокомерного и торжествующего оно становится плаксивым, а на глазах появляются слезы.
– Мам, пап, – хнычет Марианна, пробегая мимо меня и немерено задевая плечом, – я не понимаю, как такое случилось.
Что случилось? Можно поконкретнее.
– Ничего, дочь, – басит отец Марианны, – мы все решим.
Из отдельного кабинета выходит наш декан Аркадий Викторович и сразу расплывается в вежливой улыбке.
– Здравствуйте Эдуард Александрович, – декан протягивает мужчине руку и кивает женщине, – Анна Семеновна. Пройдемте в мой кабинет, – разворачивается и, заметив меня, вдруг рявкает. – Воронина за мной.
Вздрагиваю от резкого тона и следую за родителями Марианны. В кабинете тесно пятерым взрослым людям, а подавляющая аура Эдуарда Александровича, кажется, делает его еще теснее. Вжимаюсь в угол между дверью и стеллажом, ожидая экзекуции, Марианна становится рядом. Думаю, она что-то наплела про стычку в столовой. Может, что я на нее напала.
– Объясните мне, Аркадий Викторович, – строго начинает Эдуард Александрович, опускаясь в кресло, – как на вашем факультете допустили кражу?
Декан бледнеет, и я вместе с ним.
Одно дело драка. Поругают, возможно запишут в личное дело и отпустят. Если надо извинюсь. Но кража – это серьезное обвинение. Неужели Марианна не понимает, что может разрушить мне жизнь? Или ей наплевать?
Встречаюсь с ней глазами. В них светится такое торжество, будто она в одиночку вселенское зло поборола. Ответ очевиден: ей плевать.
– Эдуард Александрович, мы все решим, – блеет декан, – Воронина уже отчислена, документы ректору я отправил.
У меня начинают трястись руки, а по спине спускается капля холодного пота.
Отчислили? Без разбирательств? Семья Марианны платит, а я на стипендии. Значит меня можно вышвырнуть?
Отец Марианны удовлетворенно кивает:
– Если она вернет украденное, мы не будем писать заявление в полицию.
Тут меня охватывает такая злость. Они говорят так, будто меня здесь нет, будто я пустое место.
– Она, – говорю холодно, – ничего не брала, – на меня оборачиваются все, но я смотрю только на Марианну, потому что если взгляну на ее отца, то точно струхну, слишком он пугающий. – Марианна скажи правду. Мы столкнулись единственный раз, в столовой было много людей, они подтвердят, что я ничего не крала.
– Милочка, – вступает Анна Семеновна, сморщив аккуратный нос, будто ей противно со мной говорить, – ты не в том положении, чтобы грубить. Ты хоть представляешь сколько стоит вещь, которую ты взяла?
– Нет, не представляю, потому что не понимаю, о чем речь.
– Господи, – Марианна закатывает глаза и зло шипит, – ты загнала мой бриллиантовый браслет, даже не понимая его стоимости? Тебе поэтому только на одну вещь от Рулинской хватило?
– Свитер подарила подруга, она участвовала в показе.
– И кто из нас врет?
– Отпираться бесполезно, – встревает декан, – есть свидетели, подтвердившие, что ты взяла браслет во время конфликта в столовой.
Естественно, у них есть свидетели. Наверное, Марианнины подруги-подпевалы.
Но у меня тоже есть подруга, которая там была.
– Есть свидетель, который подтвердит, что я не воровка.
Взгляды присутствующих становятся снисходительными. Мол, выкручивайся как хочешь, ты все равно проиграешь.
– И кто же? – насмешливо спрашивает Марианна.
– Я, – раздается за спинами голос, который я сразу же узнаю.
Денис слегка отталкивает Марианну и становится рядом со мной.
– Привет, милая, – он целует меня в уголок губ, – подожди меня в коридоре. Я со всем разберусь.
Я настолько ошарашена его появлением, что безропотно киваю и выхожу из кабинета.
39 Денис
Обвожу взглядом присутствующих и сосредотачиваюсь на отце Марины. Очевидно, что он главный. Женщины выступать не будут, Марина так вообще побледнела и трясется. А декан будет пресмыкаться перед каждым, кто поманит взяткой.
Мы наводили справки перед поступлением, нашли много нарушений и превышений полномочий.
– Денис, – блеет декан, поднимаясь с кресла, – мы с Эдуардом Александровичем уже обо всем договорились.
– Девушку оболгали. Я не мог остаться в стороне.
– Молодой человек, – холодно говорит отец Марины, – родители не учили вас не вмешиваться в чужие дела.
– Олег Шувалов не утруждал себя такими мелочами. Все сваливал на нянек.
Кадык Эдуарда Александровича дергается, и он бросает мимолетный взгляд на декана, получая от него положительный кивок.
Кое-как подавляю желание закатить глаза. Да, тот самый Шувалов, владелец заводов, газет, пароходов. Не стал бы приплетать фамилию, достаточно того, что декан в панике, но так семья Марины быстрее пойдет на диалог.
– Я Корнилов Эдуард Александрович, – глава семейства встает и протягивает мне руку. – Возможно, вы обо мне слышали.
Отвечаю на рукопожатие. Вроде бы слышал. Если память не изменяет, то он ювелирный магнат.
– Давайте, перейдем к сути сего собрания, – прошу я, когда Корнилов снова садится и внимательнее на меня смотрит. – Полина ничего не крала. Я был там и все видел. У них вышел мелкий конфликт, но у Полины просто не было возможности незаметно снять браслет.
– То есть, – кричит Маринина мама и вскакивает со стула, – ты хочешь сказать наша дочь лжет?
– Аня, сядь, – грозно рявкает Эдуард Александрович.
Женщина тут же выполняет приказ и смиренно складывает руки на коленях. Однако, подавляющая аура у мужика, но до моего отца не дотягивает.
– Именно это я и говорю, а ее подруги поддакивают. – отвечаю спокойно. – Я знаю, куда именно делся этот браслет, – перевожу на Марину насмешливый взгляд и говорю издевательски: – Илюшка такой болтливый, когда напьется.
– Поделитесь с нами? – спрашивает Эдуард Александрович.
Вообще-то я хотел приберечь эту информацию. И если Марина опять полезет к нам, намекнуть, что могу рассказать всему университету ее грязный секретик.
Но она перешла черту. Марина прекрасно знает своего отца, и знала, что он сделает все, чтобы наказать Полину. Ее не интересовало, что, прикрывая свою задницу, она сломает человеку жизнь.
Что ж, посмотрим, как ей понравится, когда платят той же монетой.
– Пожалуйста, не надо, – Марина умоляюще смотрит на меня.
– Молчать! – снова рявкает Корнилов. – Рассказываете, Денис.
В глазах Марины появляются слезы, но больше она не встревает.
Возможно, я стал абсолютной сволочью, но не чувствую жалости. Ей всегда все сходило с рук. Считаю, что пора сбить с девушки спесь. И возможно, Марина усвоит урок и в следующий раз дважды подумает: правильно ли она поступает.
– Вчера вечером я столкнулся с Ильей Рогожиным, – не уточняю, что встретились мы на нелегальных гонка, куда я поперся, чтобы присмотреть за Максом. – Можете не пытаться вспомнить фамилию, его отец мелкий бизнесмен. Кажется, владелец нескольких булочных. Я прав, Марина? – продолжаю издеваться над девушкой.
– Кондитерских, – еле слышно шепчет она, смотря в пол.
– Илья – довольно мерзкий тип, – продолжаю я. – Всегда хотел казаться круче чем он есть на самом деле. Хвастливый, изворотливый, хитрый. Людей беднее его считает мусором, таким как я готов задницу лизать. Если я правильно понял его пьяный бубнеж, то летом вы заблокировали счета Марины.
– Марианны, – поправляет меня Корнилов. – Да, заблокировал.
Ах, точно. Надо бы все-таки запомнить.
– В общем, ей позарез надо было что-то купить, чтоб подружки не засмеяли, но денег не хватало, и Марианна обманула Илью, приманив на свое тело. А когда выманила нужную сумму, сразу кинула. Но как я уже говорил, Илюша мальчик изворотливый и хитрый, он записал пикантное видео и начал шантажировать Марианну. Либо они встречаются, и весь универ это видит, либо деньги. Она отдала браслет, чтобы Илья отстал.
После моих слов все четверо присутствующих краснеют. Декан, Марианна и ее мать от неловкости. Эдуард Александрович от злости.
Но ему хватает выдержки не скандалить на глазах чужих людей. Он встает и, пожав мне руку, покидает кабинет вместе со своей семьей.
– А теперь поговорим об отчислении, – говорю, обращаясь к декану.
– Я ничего не могу сделать. Приказ у ректора. Возможно, он его уже подписал.
А как глазки-то заблестели. Боров думает, что я дам ему больше Корниловых.
– Ректор сегодня уехал пораньше, – видел его на парковке полчаса назад. – Так что вам лучше как можно шустрее бежать в его приемную и забрать у секретаря приказ.
– Как я буду выглядеть, меняя решения каждые пять минут?
– Все и так знают, что вы недальновидны и глупы, – усмехаюсь я.
Декан опять краснеет теперь уже от злости и хочет что-то сказать, но я перебиваю:
– Знаете почему ректор отклонил вашу кандидатуру на должность проректора? Потому что в отличие от вас он знает, что для представительности ВУЗа нужны не только дети богатых родителей, но и такие как Полина. Умные, добросовестные, целеустремленные. И когда она добьется успеха, а она его точно добьется, ректор, попивая коньяк с очередным богатеем, с гордостью скажет, что Полина Воронина выпускалась из его университета.
По лицу декана понятно, что он и не рассматривал такой вариант. Не хватило мозгов просчитать на несколько лет вперед.
– Ладно, – сдается он. – Я заберу приказ, но с общежитием уже помочь не могу. Я позвонил, и на ее место заселили девочку, въедет на днях. Мне выгнать на улицу человека с детской травмой ноги, которой тяжело ходить, ради Ворониной? – спрашивает с издевкой.
– Нет. Достаточно того, что Полину не отчислят.
40 Полина
– Поль, ты в порядке? На тебе лица нет. Зачем тебя вызывали?
Ирка тут же засыпает меня вопросами, как только я выхожу из деканата. А я слова сказать не могу. Горло сдавило словно тисками.
В деканате я злилась, что меня обвиняют в воровстве. Но в какой бы нищете я не жила и как бы не завидовала другим детям, никогда не брала чужого. А сейчас не меня в полной мере обрушилось осознание, что я отчислена.
Самая большая проблема в том, что о курсах придется забыть. За прошлый год я заплатила двести сорок тысяч, в этом должна заплатить на десять процентов больше и каждый год стоимость будет увеличиваться. Этим летом на курсы подали очень много заявок и университет решил поднять начальную стоимость до трехсот двадцати тысяч. Я бы такую сумму заплатила только к последнему году.
Восстанавливаться на курсы осенью для меня не вариант. Не потяну. Особенно с учетом предстоящего увольнения.
По щелчку пальцев какой-то расфуфыренной мочалки, мои мечты, мои стремления, моя жизнь рухнула.
– Поль, скажи хоть слово, – Ира слегка встряхивает меня за плечи, и я наконец поднимаю на нее глаза полные слез.
– Ир, меня отчислили. Марианна, сказала, что я украла у нее какой-то браслет.
– Я сейчас этой суке все патлы вырву и сожрать заставлю.
– Ир, не надо, – хватаю ее и тяну в противоположную от деканата сторону. – Не хватало, чтобы и тебя выгнали. Там ее родители и Шувалов.
– Хм, – подруга резко перестает сопротивляться, – а я-то думаю, зачем он пошел в чужой деканат. Ты его видела? Что он сказал?
– Что разберется.
– Значит разберется, – уверенно заявляет подруга, весело подмигнув. – Не расстраивайся, все будет хорошо.
– Хорошо? – спрашиваю раздраженно.
Знаю, что Ира не виновата в моих проблемах, и хочет поддержать, но сейчас ее оптимизм только бесит.
– Если бы не Шувалов, – продолжаю шипеть, – Марианна обо мне даже не узнала.
– А чего ты на мне срываешься?
Хорошее настроение подруги как ветром сдуло. Она скрещивает руки на груди и недобро сужает глаза.
– Ты права, – поднимаю руки в примирительном жесте. – Прости.
Сейчас с Иркой лучше не спорить. Мы обе на взводе. Я из-за кома проблем. Подруга из-за недосыпа.
– Я правда верю, что все будет хорошо, – тихо говорит она, ободряюще улыбнувшись.
Я ее оптимизма не разделяю. Стоит вспомнить подавляющую силу Марианниного отца, мороз бежит по коже. Вряд ли он поверит какому-то парню, а не родной дочери.
Разборок не избежать. А как доказать, что я ничего не брала, не имею ни малейшего понятия.
Неожиданно дверь деканата открывается, и выходит Марианна с родителями. Я тут же расправляю плечи и сморю прямо на них. Ни за что не покажу этим напыщенным снобам свое отчаяние.
Эдуард Александрович что-то говорит жене, она кивает, а Марианна всхлипывает. Что там произошло, что девушка выглядит такой подавленной?
Анна Семеновна подталкивает дочь в спину, и они обе скрываются за поворотом, а мужчина подходит ко мне вплотную, впиваясь ледяным взглядом.
По его выражению не понятно, что он хочет. Наорать? Начать угрожать?
Эдуард Александрович просто молча смотрит, и с каждой секундой становится все сложнее выдерживать его взгляд.
– Я бы хотел извиниться за недоразумение, – наконец говорит он, но я не слышу в его голосе ноток раскаяния. – У вас отличный защитник. Немного заносчивый, но все же отличный. Вы неплохо подсуетились.
Опять намеки на то, что я удачно легла под богатого парня. Сжимаю челюсти, чтобы не сболтнуть лишнего, но во взгляд вкладываю все презрение к мужчине.
Эдуард Александрович хмыкает и уходит, а я наконец могу выдохнуть.
Как же хорошо мне жилось в прошлом году. Я избавилась от обвинений матери в неблагодарности, нашла близкую подругу, ни с кем не конфликтовала. Меня вообще практически не замечали.
Дверь деканата снова открывается, выпуская Дениса.
– Постарайся на нем не срываться, – шепчет мне в ухо Ирка.
– Полин, пойдем поговорим где-нибудь наедине.
По лице Дена не могу понять, он хочет сказать что-то хорошее или плохое.
Богатеям с деньгами выдают непроницаемые маски, что ли? Как у них получается полностью скрывать эмоции?
– Ладно, – соглашаюсь я.
41 Полина
Не знаю, зачем я поехала. Уверена, мы смогли бы найти укромный уголок и поговорить в университете. Но возможно это и есть причина почему Шувалов так настаивал на уходе. Мало ли что могли подумать озабоченные студенты.
– Денис, может ты уже расскажешь, что происходит? – предпринимаю очередную попытку поговорить.
Я уже несколько раз пыталась что-то узнать, но в ответ получала лишь молчание или «подожди, когда приедем».
– Ответь хотя бы куда мы едем?
– Какая же ты нетерпеливая, – улыбается Денис и переводит на меня взгляд, на мгновение оторвавшись от дороги.
Впервые Ден не ухмыляется и именно открыто и весело улыбается. Я будто другого парня увидела. Без высокомерия и ледяного взгляда, искреннего и… обычного.
И вдруг я пугаюсь. Я уже бывала в похожей ситуации. Мой бывший Матвей тоже казался придурком, но наедине он словно сбрасывал маску и становился милым парнем.
К сожалению, все оказалось наоборот. Козел – истинная натура, лапочка – игра, чтобы тащить девушек в койку. И я ведь повелась. Мы много раз пытались заняться сексом, но обычно все заканчивалось на ласках.
А Ден?
При первой встрече он сразу предложил поехать к нему – это не прокатило. Попытался мне заплатить, я его послала.
А сейчас третья попытка? Изобразить няшку-милашку и рыцаря?
Начинаю злиться на то, что люди зачастую не говорят всей правды и преследуют свои цели. А я слишком плохо разбираюсь в человеческих эмоциях.
– Приехали, – объявляет Денис и выходит их машины.
Я так задумалась, что совсем пропустила дорогу и не понимаю, где мы. Вокруг незнакомы высотки и нет никаких вывесок.
Денис открывает дверцу с моей стороны и помогает выйти.
– Где мы? – спрашиваю его.
– Я живу недалеко и недавно нашел здесь отличный японский ресторанчик. Ты голодна? – он не отпускает мою руку и продолжает очаровательно улыбаться.
Это сбивает с толку, и вместо того, чтобы продолжать злиться, я киваю. Ден, сильнее сжав мою ладонь, тянет к неприметной двери с крохотной вывеской.
– Помещение выглядит не очень, но готовят восхитительно, – говорит Ден, пропуская меня вперед. – Почти как у лучших поваров Японии.
– Я заметила, что перед плохими новостями ты всегда пытаешься меня накормить.
Откладываю палочки в сторону. Ден отказался что-либо рассказывать, пока мы не поедим. Во мне порция роллов, я попробовала сашими из тунца, лосося и гребешка, и больше ни одна рисинка в меня не поместится.
– Почему ты решила, что новости плохие?
– Если бы все решилось хорошо, ты бы просто сказал это в универе.
– Может я просто искал повод провести время вместе?
– Тогда ты бы все рассказал перед заказом. Я бы не ушла. Но ты боялся, что новости испортят мне аппетит.
– Ты всегда все так анализируешь? – спрашивает Ден.
По его невеселой улыбке понимаю, что я близка к правде, и настроение портится еще больше.
– Всегда, – отвечаю я.
Ден нервно откидывает волосы назад и хмуро разглядывает узор на скатерти. По его лицу вижу, как он подбирает слова, чтобы смягчить удар. От затянувшегося молчания я начинаю ерзать, накручивая себя еще больше.
– Тебя не отчислят, но место в общаге уже занято, – наконец выпаливает он.
– Как?
Если бы анатомически было возможно, то моя упавшая челюсть пробила бы пол.
Денис быстро пересказывает слова Аркадия Викторовича. И, с одной стороны, мне жаль девушку, и я понимаю почему ее так быстро определили на мое место. Но с другой, я же льготница из неполной семьи, раз меня не отчислили, разве универ не должен был предоставить мне другое место?
Слезы снова подступают к глазам, и чтобы не расплакаться я отворачиваюсь к окну. Так немного легче.
Денис тянется через стол и накрывает мою руку своей.
– Полин, конца света не случилось, просто сними квартиру до конца семестра.
– Просто?! – выкрикиваю я и тут же пожимаю губы.
Люди за соседними столиками и персонал смотрят на нас с любопытством. Лучше воспользоваться советом Ирки и не срываться на Дене. Хоть я и считаю, что мои проблемы начались с его появлением. Но если я объясню свою позицию, может Шувалов наконец поймет.
– Денис, таким как я…
– Каким таким? – рычит он.
Ух, как же его злит, когда я делю нас по классовому признаку. Но это всего лишь факт, я не хочу никого обидеть. Надо бы аккуратнее подбирать слова.
– Я из небогатой семью, если не сказать бедной, и мне приходится расставлять приоритеты, – жестом останавливаю возражения парня. – Да, я хорошо зарабатываю, но как долго это будет длиться. Когда Артем уйдет, я тут же уволюсь. И да, у меня отложена приличная сумма. Но у меня есть мечта и я планировала к пятому курсу ее осуществить.
– Что за мечта?
– Квартира. Хочу свой угол, где только я буду решать кого приглашать, какого цвета будут обои, какими вещами ее заполнить и подобное, – я улыбнулась, мысленно воссоздав образ. – И я была так близка, но проблемы начали наваливаться как снежный ком.
– Поговори с Ирой, может она разделит с тобой квартплату.
– У нее свои приоритеты. Ирка вырвалась из-под опеки властного отца и ей хочется пожить для себя: шмотки, салоны красоты, клубы. Девочковые заморочки.
– Я тебя понял, – говорит Денис, – лишние траты. – Как насчет вернуться к матери? От твоего дома ехать чуть дольше, чем по городу в час-пик.
Я прячу сжатые кулаки под столом и отвожу глаза. А вот это уже слишком личное. Я и так многое рассказала чужому человеку.
– Не могу.
– Лучше жить на улице? – насмехается Ден.
– Да! – выкрикиваю я и зло смотрю на парня.
Ему ни за что не понять. На что я рассчитывала? Хватаю свои вещи и, вытирая слезы, покидаю ресторан.
42 Полина
Вылетела из ресторана я как пробка, а как дойти до общаги не имею ни малейшего понятия. Место абсолютно незнакомое, но я упорно иду вперед, подгоняемая злостью.
Почему я так настойчиво пытаюсь заставить Дениса меня понять. Мы же с разных орбит. Вряд ли он когда-нибудь отказывался от чего-то одного в угоду другому.
Неожиданно меня хватают за руку.
– Полин, подожди. Куда ты бежишь?
– Собирать вещи, – говорю первую попавшуюся чушь. – Коменда может легко сделать это сама и выставить их на улицу. Ирка вступится, и у нее будут проблемы.
– Зачем же убегать? – смеется Ден, и я опять любуюсь его улыбкой. – Я отвезу.
Рада, что он не продолжил неприятный разговор. Когда Денис такой милый и проявляет заботу, я начинаю трепать языком, а затем злиться на себя, при этом срываясь на парне.
