Текст книги "Сделка с мажором (СИ)"
Автор книги: Таня Совина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
– Это одна из вчерашних? Что она сделала?
– Да. Хочу привить девочке хорошие манеры, – опускаюсь напротив и отпиваю кофе, – чтобы не хамила взрослым дяденькам.
– А песок еще из двадцати двухлетнего пердуна не сыпется? – ржет друг.
Подскакиваю, чтобы отвесить подзатыльник, но Егор уворачивается, отбивая мою руку. Оба смеемся. Жаль Макса здесь нет, я безумно соскучился по этим балбесам.
Допив кофе, оставляю Егора колдовать, а сам иду в душ. Наконец, смываю с себя следы вчерашней попойки и переодеваюсь в чистое. Вот теперь чувствую себя человеком.
– Ден, ты уверен, что хочешь поиграть с этой девчонкой?
С любопытством смотрю на хмурого Егора. Обычно он не против наших маленьких развлечений. Мы никогда не буллим кого-то просто так. Скорее, платим обидчикам их же монетой или указываем зарвавшейся телке ее место. Ничего жестокого. Но почему-то в этот раз Егор решил слиться.
– Да. А что? Что ты нарыл?
Провожу пальцами от лба к макушке, откидывая мокрые волосы назад, и снова иду к кофемашине.
– Да, просто… – друг мнется, переводит взгляд с меня на монитор и обратно, и все-таки говорит, – у девчонки жизнь не сахар.
– Так я и не собираюсь ее жестко чморить, – развожу руки в стороны, – я не такая мразь. Немного нервишки пощекочу и все.
И это правда.
– Ладно, – сдается Егор, – я залез на сервера универа и кое-что нарыл. Полине скоро девятнадцать, учится на втором курсе на бюджете. Учится, кстати, на стипендию. Трижды получила социальную выплату, так как семья неполная. Нет отца.
– Почему Трижды, разве ей не должны платить каждый месяц? – уточняю, пододвигая вторую чашку кофе Егору, и сажусь напротив.
– В конце декабря устроилась на работу, пока не смотрел куда. Меня больше всего насторожило, что она провела полгода в детском доме в одиннадцать лет.
А вот это уже интересно. Должно было произойти что-то серьезное, раз ее разлучили с матерью. Но потом все же вернули. Мать не собирались лишать прав или вмешался кто-то?
Егор ответить не сможет, придется выяснять самому. Из чистого любопытства.
– Она оплачивает курсы Лондонского университета, – вклинивается в мои рассуждения Егор. – Умная девочка, вкладывается в будущее.
Друг похоже начинает восхищаться писюхой. Не удивительно, он всегда с уважением относится к людям, которые не сидят на жопе ровно и ноют, а работают, учатся, развиваются. Но почему-то его восхищение меня немного подбешивает.
Открываю рот, чтобы обозначить свои притязания на постель Полины, как тишину разрывает звук моего телефона. Смотрю на дисплей и сбрасываю. Звонок возобновляется, я снова сбрасываю и перевожу на беззвучный.
– Отец? – спрашивает Егор, и я киваю. – Давно он не был так настойчив.
– Названивает больше недели. С тех пор, как я стал ночевать то у тебя, то у Макса, то у Артема.
– Ты сдружился с братом?
– Да, за пару месяцев до отъезда, мы начали общаться и наладили контакт. Много созванивались, он мне советы по бизнесу давал. Я же вроде говорил, что мы общаемся.
– Я как-то не думал, что настолько близко, – виновато улыбается друг. – А дядя Олег что хочет?
– Думаю, он узнал о моей новенькой машине и квартире и пытается понять: откуда столько денег.
– Кстати, а откуда? – Егор перестает клацать по клавиатуре и поднимает на меня удивленный взгляд. – Твой папаня подсуетился и заморозил мои счета, когда ты перевел деньги. Уверен, Максу тоже.
– Я рассказывал, что мы с парой друзей купили фудтрак и поставили на территории кампуса. За два года один фургон превратился в сеть от кофеен с быстрым питанием до нескольких элитных ресторанчиков. Когда отец понял, что я не загибаюсь в чужой стране с бестолковой мамашей, как он выражался, то начал мелко пакостить. То терморегулятор в авторефрижераторе сломается и в ресторан приедут замороженные овощи или размороженное мясо. То отзыв какой-нибудь появится. И все в этом духе.
– Ты никогда не говорил, что бизнес так поднялся, – укоризненно произносит Егор.
Да, обычно я ограничивался фразой: развиваемся потихоньку. И не потому, что стеснялся успеха или не доверял друзьям, опасаясь их зависти и ножа в спину.
– Прости, друг, – хлопаю Егора по плечу, – просто я считал, что мне еще расти и расти, пока не пришло время продавать свою часть бизнеса. Как только я получил диплом отец четко дал понять либо я возвращаюсь на Родину, либо бизнесу крышка. Я не мог так поступить с партнерами, они вложились не меньше меня, но из-за моих семейных разборок могли потерять все. Они выплатили мне часть, и я разделил деньги между тобой и Максом. Отец прикрыл ваши счета и немного расслабился. А когда парни скинули еще часть суммы уже мне, я в этот же день купил и машину, и квартиру. Теперь я временный бомж, – смеясь, развожу руки в стороны.
– Да ну, брось, – отмахивается Егор с улыбкой, – твой дядя не даст долго морозить Макса. Скоро накапает дяде Олегу на мозги, и счета по щелчку восстановят. И мои тоже под шумок.
Это да. Дядя Антон – мировой мужик. И не скажешь, что родной брат моего папаши. Полные противоположности. Максу с отцом очень повезло.
Помню, как в восьмом классе нам захотелось создать рок-группу, мой отец посмеялся и приказал не заниматься глупостями, а углубиться у изучение мировой экономики. Зато дядя Антон поддержал и нанял бригаду рабочих, которые отгородили часть гаража и обили его звукоизоляцией. Потом вместе с нами выбрал инструменты и привел репетиторов. Возможно, он надеялся, что мы станем музыкантами, а возможно понимал, что это бунт переходного возраста и скоро все пройдет.
Два года мы усердно занимались, нашли толкового вокалиста и даже выступали в местных барах. А после выпускного как-то резко на все забили, кроме фронтмена. Он до сих пор занимается вокалом и поет в довольно известной группе.
Звук входящего сообщения выдергивает меня из воспоминаний, и я фокусируюсь на хмуром Егоре, читающем СМСку.
– Ден, можно у тебя сегодня переночевать?
– На одном надувном матрасе будем спать, сладенький? – прикалываюсь писклявым голосом.
– Конечно, дорогой, – отвечает так же. – Я тебя еще поцелую на ночь и одеялко подоткну. Коленом. С размаху, – добавляет нормальным голосом.
– Прости, милый, – перестаю кривляться, но не могу сдержать смех, – но такие игрища срамные не для меня. Собирайся поехали в ТЦ, купим все необходимое. И Максу напиши, может подтянется.
Едем на моей тачке, хочу обкатать малышку. Я за рулем сидел два раза, когда отгонял в мастерскую, где сделали офигенную аэрографию, и когда забирал.
– Останови у кофейни, – просит Егор, – куплю что-нибудь пожевать.
6 Полина
Садимся с Ирой на широкий подоконник, и я делаю небольшой глоток кофе, чувствуя, как желудок начинает бунтовать. Стоило сначала поесть, а уже потом накачивать организм этой бурдой. Но буфет и столовые сегодня еще не работают.
– Ты нашу элиту знаешь, – начинает Ира шепотом.
– Которую из? Треть универа – дети богатых родителей.
– Егор, Максим, Миша, – поясняет подруга, закатывая глаза.
А, эти. Самые элитистые из элитной элиты. Держатся особняком, не подпуская даже себе подобных. Окружены дымкой сплетен и стаей девчонок, постоянно отирающихся рядом и наблюдающих со стороны. Поставщицы фотографий троицы для чата. С первого дня только и слышу о парнях: они то, они сё, какая классная задница. Я лично знакома только с Мишей, и он не похож на зазнавшегося индюка.
– Раньше их было четверо, – продолжает Ирка. – Дена ты видела, можешь догадаться, сколько девчонок за ним бегало. Говорят, одна даже вены резала или таблеток наглоталась, а потом ее…
– Ира, ближе к сути.
– Зануда. В общем, с ними хотели общаться почти все, но их довольно грубо посылали, особенно Денис.
– Мне поэтому его бояться? – перебиваю раздраженно. – Потому что он может меня послать?
Какая несусветная чушь. Я ему в друзья набиваться не собираюсь, в девушки – тем более.
– Можно и так сказать.
Ира надувает губы. Первый признак того, что она близка к обиде. Улыбаюсь миролюбиво, чтобы сгладить свою резкость и отпиваю еще кофе, уговаривая желудок успокоиться.
– Продолжай, пожалуйста, больше перебивать не буду.
– Он может послать тебя в Мухосранск без возможности закончить самую убогую шарагу и перспектив на дальнейшее трудоустройство кем-либо.
Еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться на весь коридор. Останавливает Иркино серьезное лицо и нежелание ее обижать.
Я легко могу поверить в издевательства как в зарубежных комедиях: выбитые из рук учебники, опрокинутый обед, гадости в спину, но чтобы отчисление… Это полный бред.
– Можешь не верить, – подруга снова надувает губы, – но так мне рассказал Гриша, а он учился с Денисом два курса.
– Ладно, разберемся.
Проще согласиться, чем спорить с этой упрямицей. Подхожу к автомату и покупаю еще один стакан капучино. Это для Юли за ее помощь. Она единственная из прошлой группы с кем я немного общаюсь. Остальные словно забыли, что я с ними училась.
Подходим к деканату, где уже никого нет. Похоже мы прошляпили свою возможность, только зря время на сборы тратили. И Юля нас продинамила не понятно почему. Не успеваю обидеться на бывшую одногруппницу, как она выходит из деканата и протягивает наши зачетки и студенческие.
– Простите не успела позвонить, – тараторит она, – передо мной сразу человек двадцать свалило, и я одна осталась. Хорошо, что девчонка за шоколадку не стала разбираться кто из какой группы и просто отдала ваши документы.
– Юль, огромное тебе спасибо. Вот держи.
Отдаю ей напиток, и мы расходимся каждый по своим делам.
Предлагаю Ирке прогуляться до библиотеки и взять часть учебников, чтобы потом не тащить целую груду, но подруга жалуется, что ей совсем хреново. И это заметно по ее серо-зеленому лицу. Похоже рано мы решили закинуться бодрящим напитком. Ира вчера выпила гораздо больше меня, а водка была далеко не самой лучшей. Черт с этой библиотекой, сегодня отдохнем. Мне самой не очень хорошо.
Вывожу Ирку на свежий воздух под руку, нечаянно задевая какую-то девушку.
– Извините, – поднимаю глаза. – О, привет, Оль.
– Привет, Поль, – девушка чмокает меня в щеку.
Мы учились в одной школе, только Оля на два года старше и с этого семестра будет учиться здесь на третьем курсе после техникума.
– Полин, мы сегодня с моим парнем едем к нам, можем и тебя захватить домой.
– Спасибо, Оль, но вы ведь с ночевкой.
– О, нет, – знакомая взмахивает рукой, – мы тогда завтра в универ по пробкам не доберемся. Вечером обратно.
Заманчивое предложение. Перед ремонтом общежития я перевезла практически все вещи к Рите, чтобы не запачкались и не провоняли краской, но… Смотрю на Ирку, которая стоит чуть в стороне, облокотившись на перила. Вдруг понадобится помощь или какие-нибудь лекарства. Ощущение, что с каждой минутой ей все хуже.
– Поль, езжай, – говорит подруга, – у тебя здесь даже куртки нет, а если дождь? Я справлюсь. Мы в общаге живем, а не в пустыне.
Оля сообщает, что они заберут меня через час у кофейни и упархивает в универ.
Веду подругу в общагу и укладываю ее в кровать. Надо бы ее покормить, но, прежде чем идти в магазин очень хочется сменить обувь. Отмываю кроссовки насколько могу и бегу за продуктами. Отдаю Ире готовый куриный суп, остальные покупки оставляю на столе и, чмокнув подругу, сразу ухожу.
В кофейне как обычно практически пусто, что всегда меня удивляло. Рядом университет и множество офисов, выпечка всегда свежая и кофе неплохой, но почему-то это место не пользуется популярностью. Недолго раздумывая, озвучиваю заказ:
– Капучино и пять капкейков.
Один съем сама, остальные отдам ребятам за помощь. Занимаю столик у окна, чтобы не пропустить их машину, и замечаю шикарную белую Ауди у обочины. Я бы не обратила внимание, мажоры меняют тачки каждые пару месяцев, но я обожаю Ауди, а на этой еще и потрясающая аэрография: полярная сова, летящая над лесом в снежной буре. Аэрографий я тоже видела много, но совы – моя маленькая слабость. Не зря я именно сипуху набила на спине, перекрывая мелкие шрамы.
Боюсь даже представить сколько все это стоит. Сама машина миллионов пятнадцать плюс рисунок… Шикуют же некоторые.
Одновременно и завидно, и противно. Кому-то повезло родиться с золотой ложкой в труднодоступном месте, и что они делают? Тратят родительские деньги на показушную роскошь, не учатся, не пробуют реализоваться.
А зачем? Родители пристроят на готовенькую должность.
Множество возможностей, открыто множество дорог, а им бы только нажраться, обдолбаться и показать у кого часы дороже или кто первым достал новенький айфон. Видела таких в клубе, где работаю.
Иногда, наблюдая за мажорами, я задумываюсь – родись я в такой семье, старалась бы я добиться чего-то самостоятельно или стала бы как они?
У меня в жизни две мечты: финансовая независимость и собственная квартира. Первая осуществилась, но ощущения что я работаю на хотелки Риты моей матери. Со второй возникли трудности. Я скопила приличную сумму и могу, взяв ипотеку, купить небольшую однушку где-нибудь на окраине. Но губа-то не дура. Хочу поближе к центру и в идеале двушку, чтобы сразу и на всю жизнь.
Я звонила в несколько банков на счет ипотеки, но официантка с окладом двадцать тысяч неблагонадежный клиент. И никого не волнует, что с чаевыми я получаю раза в три больше.
Сначала я расстроилась отказу, но поразмыслив, поняла, что это даже хорошо. Клуб у нас специфический, очень много правил. Для владельца главное анонимность как клиентов, так и девушек, работающих в залах. На моем веку (а работаю я примерно семь месяцев) уже не одна болтушка была уволена, и еще ни разу я не слышала, чтобы их длинный язык принес проблемы кому-то кроме них самих.
Месяц назад меня повысили до администратора, и я продолжаю брать смены официантки из-за чаевых, но взятие кредит пока отложила. Цель не изменилась, я лишь подкорректировала план. Решила, что буду копить пока копится, а там посмотрим.
Я так погрузилась в свои мысли, что не заметила, как подъехали Оля и Антон. Вздрогнув от резкого звука автомобильного сигнала, хватаю нехитрое угощение и покидаю кафе.
7 Денис
Пока Егор с кем-то переписывался, а я поглощал принесенную им выпечку, чуть не пропустил Полину. Она так спешила, что не обратила внимание на мою машину, пока не села с кафе у окна.
Немного разворачиваюсь, чтобы лучше ее видеть. Боковые стекла тонированные, так что могу пялиться сколько хочу. Полина рассматривает машину, а я – ее. И то, что вижу, нравится сильнее, чем при первой встрече. Я уже оценил стройные ножки, пока она бежала по тротуару, тонкую талию, небольшую высокую грудь, а теперь залипаю на круглом личике.
Пухлая нижняя губа так и просится, чтобы я втянул ее в рот и попробовал на вкус. А янтарные глаза сводят с ума. До сих пор не могу забыть, каким гневом они сверкали. Будто пожар разгорелся. Но еще помню, как внимательно она рассматривала мое тело. Чуть слюна не потекла.
Это сбивает с толку. Я ей определенно понравился, а потом словно тумблер переключили. Расправила гордо плечи аки царица Савская и молвила: пшел вон, холоп.
Тоже мне.
Возникает мысль, что девчонка просто набивала себе цену. Мол, я не такая, ты мне вообще не понравился, и спать я с тобой не буду.
Знаю я таких. Воротят нос, пока не почувствуют холодность, потом начинают вешаться сами.
На данный момент, мое внимание ей привлечь удалось, и я даже не против немного за ней поухаживать. Максимум два свидания. И итог будет один: я ее трахну, подарю прощальный подарок и адьес.
Полина, которую я вижу в окне милая, хрупкая, нежная и немного грустная… Пока не откроет рот.
Когда меня в последний раз открыто посылали? Да, никогда. Особенно после приглашения на свидание. Может с «поедем ко мне» я поспешил, но хотел быть честным. Частенько этой фразой диалог с девушкой начинался, а заканчивался «я вызвал тебе такси». Даже ресторан не нужен.
И в ситуации с Полиной я не хотел потом выглядеть мудаком, сразу обозначив, что мне нужно. Хотя если судить по опыту, этим девкам говори не говори, что отношений не будет, все равно мудак.
Чем больше изучаю лицо Полины, тем сильнее кажется, что девчонка частый гость салонов красоты. Это я научился отличать из-за старшей сестры. Майя косметолог и владелица небольшой сети от парикмахерских до СПА. А еще она испытывала на мне и моих друзьях различную мужскую косметику. Наверное, поэтому мы не страдали подростковыми прыщами, но после одной ее новой серии, мне пришлось лечить аллергическую реакцию.
И снова меня кое-что смущает. В противовес внешности одежда Полины выглядит поношенной и дешевой: кроссовки немного грязные и стоптанные, джинсы вытянуты на коленях.
Майя часто говорила, что любая женщина хочет выглядеть красиво. И мне не верится, что писюха сливает все деньги на внешность, но не обновляет гардероб.
Может это тоже часть плана? Привлекает на симпатичную мордашки тугой кошелек, прикинувшись бедненькой овечкой, а он ее потом и приоденет, и обеспечит.
– Егор ты выяснил, где работает Полина?
Краем глаза замечаю, как друг отрывается от телефона, смотрит на меня, потом, следуя за моим взглядом, на брюнетку в окне.
– Красивая, – хмыкает он и получает кулаком в бок.
– После меня можешь попытать счастье.
– У меня вообще-то девушка есть, и у нас все хорошо.
Любопытно, что он сказал «все хорошо», а не «я ее люблю», но это его личное дело.
– Нет, не выяснил, – отвечает после паузы. – Ты знаешь структуру универа: одну справку в деканат, другую в профком, третью в бухгалтерию и так далее. Тем более недавно грамотный айтишник пошаманил над системой. Дай время. Не хочу переть на пролом, чтоб меня засекли.
– Да, пожалуйста. Просто очень уж любопытно откуда у провинциалки деньги на курсы и внешний вид инстафифы.
– Ну соцсети у нее пустые. Я в первую очередь проверил. Своих фоток мало, в основном котики, щеночки и всякая природная растительность с прогулок, – Егор на секунду замолкает, впиваясь взглядом в экран смартфона, и резко меняет тему. – Ден, забрось меня к Машке на полчаса-час. Ей помощь нужна. Я потом к тебе сам в ТЦ подъеду.
В этот момент Полина садится в машину, и у меня не остается причин задерживаться.
– Называй адрес, довезу. Раз уж Маруся требует к ноге.
– Не называй мою девушку Марусей или Машенькой. Особенно в лицо. Она терпеть этого не может.
– Ладно, – посмеиваюсь, – когда ты нас познакомишь?
– Соберемся как-нибудь, и познакомлю.
– Твоя Маша живет недалеко от офиса отца, – говорю я, забив адрес в навигатор, – Заскочу к нему, узнаю, что хочет. А ты как закончишь, набери меня.
* * *
Беспрепятственно пройдя охрану центрального здания банка, поднимаюсь на самый верхний этаж. Радуюсь, что секретаря нет на месте, не сообщит о моем визите. Устрою «любимому» папе сюрприз. Скорее всего неприятный. Без стука вваливаюсь в кабинет и застаю милую картину. Из-под дубового стола торчит задница в короткой юбке, а рыжая голова обладательницы упругих булок ритмично двигается над ширинкой папаши.
Мужику пятьдесят восемь лет. Сплошное олицетворение пословицы – седина в бороду, бес в ребро.
– Добрый день, – говорю весело.
Бедная секретарша вздрагивает, бьется головой о массивную столешницу и шустренько начинает выползать. Лучше бы она от испуга ему член прикусила.
– Тебя стучать не учили? – рявкает батя, заправляя рубашку в брюки.
– Что-то не припомню, – отвечаю с издевкой.
Я действительно не помню, что мне прямым текстом об этом говорили. Как-то само собой с детства было заложено в подкорке.
– Добрый день, Денис Олегович, – томно щебечет рыжая, проходя мимо.
– Дверь закрой, – бросаю, не взглянув на нее.
Я не помню, как ее зовут, но помню строгую молодую женщину, похожую на училку, которая пришла на собеседование четыре года назад. Радовался, что отец наконец нанял принципиального, профессионального секретаря.
Быстро она изменила своим убеждениям стоило поманить премией и трансформировалась в типичную секретутку. Все бабы одинаковые, только ценник отличается.
– Ты звонил, – говорю, плюхаясь в кресло. – Зачем?
– Нашел-таки время для отца, – говорит холодно. – Рад тебя видеть.
Врет. «Чувства – это слабость», – так он сказал однажды, когда напился, выгнав маму на улицу. Я был слишком мал, чтобы понять его тогда, а сейчас не хочу.
– Не могу сказать того же, – отвечаю равнодушно.
Давно прошло то время, когда я старался во всем угодить отцу. В детстве хотел заслужить его любовь, потом уважение, но ему нужно только беспрекословное подчинение. Он не добился его от Артема – старшего сына. Майю ни во что не ставил, потому что она девочка. А за меня взялся всерьез. Я малолетний кретин думал, что особенный для него, но на самом деле был последним вариантом, кого можно назвать наследником.
– Мне не нравится твое поведение, – припечатывает отец, – после возвращения из Америки.
– И что с ним не так?
– Я понимаю, уехав ты почувствовал свободу, но пора браться за ум. Ты больше не можешь водить своих девок в дом.
Подумаешь за два месяца, что жил у него, привел парочку. Ну, может, десять или около того.
Это неплохой способ спустить пар и не сорваться на отце, заодно позлить его. Уверен, он знает краткую биографию каждой.
– Если одна из них от обиды наговорит что-нибудь журналистам или блогерам, то пострадает моя репутация…
– Ох уж эта репутация примерного семьянина, – перебиваю, растягивая губы в издевательской ухмылке, – а как секретарша вписывается в идиллическую картину? Соображаете с мачехой на троих или Елену возбуждает запах чужих духов?
Вообще-то с Леной у нас сложились неплохие отношения. Их свадьбу в прошлом году я саботировал, и познакомились мы после моего возвращения. Она не пыталась ни подружиться, ни поднасрать. Мы даже неплохо пообщались за ужином, когда отца не было.
И мне стыдно, что я мараю имя женщины, которая отнеслась ко мне по-человечески, но отец смеет читать мне нотации о нормах морали, хотя женат третий раз и продолжает трахать секретарш. Изменял даже моей маме, не смотря на заверения, что она его большая и единственная любовь.
– Не дерзи, не дорос еще, – впервые глаза отца отражают эмоции, он злится. – Вот посмотри.
На стол глухо падает папка, и когда отец снова на меня смотрит, взгляд привычно мертвый.
– Если это не документы на бизнес мамы, не трать мое время.
– Я решил, что тебе пора остепениться. Здесь, – отец указывает на папку, не пытаясь скрыть издевку в голосе, – биография одной милой особы. – Изучишь, очаруешь и заведешь отношения. Раз уж ты не хочешь работать в семейном бизнесе, пригодишься в другом.
Пригодишься? Я что, какая-то вещь?
Чувствую себя старой газетой, в которой информация устарела, но еще можно подложить по ножку, чтобы стол не шатался.
– Не интересно, – голос отстраненный, а внутри кипит вулкан злости. – Если это все, я пойду.
Егор еще не звонил, но лучше подожду его на улице или в ТЦ. Я и так сдерживаюсь из последних сил, чтобы не набить отцу морду.
– За работу в моих банках, бьются тысячи кандидатов, – летит мне в спину, – а ты нос воротишь, будто я заставляю тебя полы в офисах мыть. И даже сейчас не хочешь помочь, хотя я предлагаю тебе то, чем ты и так занимаешься. Просто надо трахать не всех подряд, а одну, – отец делает паузу и презрительно заканчивает. – Воспитал на свою голову. Надо было тебя пороть, а я пылинки сдувал.
– Воспитал? – последние слова заставляют меня обернуться, закипая от злости сильнее. – Сдувал пылинки? Дай-ка уточню. Ты называешь воспитанием тех нянек, которых ты трахал, а они смотрели на меня как на мусор? Но стоило тебе появиться на горизонте, превращались в любящих мамочек. Или то, что они забывали меня покормить, потому что рассказывали своим подружкам какие обои хотят в хозяйскую спальню? Так в чем заключалось твое воспитание? – на последней фразе мой голос повышается, а яд буквально щиплет язык.
Отец любит напоминать сколько дал мне: жизнь, безбедное детство, лучшее образование в стране, деньги, машины, оплачивал каникулы на самых дорогих курортах мира.
Но предпочитает забывать, что с уходом мамы меня окружали игрушки и няни, а мне нужны были любящие родители. Образование было лучшим только на бумаге. Я усердно учился, потому что мне это нравилось. Но если б я решил положить болт на уроки, ниже тройки мне бы не поставили, а некоторые учителя зассали бы и тройку ставить. Деньги, тачки, курорты – я бы променял все это на любящую, заботливую семью, в которой дети, не должны завоевывать внимание отца, соревнуясь друг с другом. На такую семью, где каждый ее член важнее лишнего рубля на банковском счете.
8 Денис
Не могу сдержать эмоции. Мой взгляд полыхает, кулаки сжаты, но на суровом лице отца не дрогнул ни один мускул.
– Ты забыл, кто оплачивал лечение твоей мамашке? – выплевывает он.
Сжимаю кулаки сильнее, уговаривая себя на бить отца. Это желание живет во мне с семнадцати лет, когда я узнал, что у мамы рак. И мне пришлось согласиться на работу в банке в обмен на ее лечение. Этим он держал меня за яйца около трех лет, пока мама не вышла замуж за одного из меценатов частной клинике, где лечилась, и Ричард не взял на себя все расходы.
– Да, ее хахаль выплачивает мне потраченные деньги. Но что будет с его бизнесом, если я запрошу остаток суммы сразу?
Губы отца расползаются в змеиной улыбке, которая не касается глаз. Он доволен как удав, загнавший в угол кролика. Мы оба знаем, что Ричард не потянет единовременную выплату, не смотря на приличный бизнес.
– Запрашивай, – мой голос звучит немного устало.
Надоело постоянное давление, надоел его шантаж. Всегда одно и то же. Но в этот раз ему не удастся меня запугать. Достало!
– Я сам отдам тебе долг, – говорю твердо.
Если понадобится, продам машину. Не хватит, продам квартиру. Влезу в долги. Пойду на что угодно, но больше не позволю собой манипулировать. Я закапывался в бумажки очень долго и окончательно убедился, что это не для меня.
На лице отца мелькает удивление и что-то вроде уважения, что придает мне уверенности. Расправляю плечи, разжимая кулаки, и смотрю с вызовом. Я действительно готов отдать все, что у меня осталось. В конце концов у меня есть друзья и брат с сестрой, которые не бросят в трудную минуту. Ходячий калькулятор, который я по случайности называю отцом, никогда не поймет ценности близких людей. А деньги – дело наживное.
– Ты никогда не получишь бизнес матери, – выплевывает отец. – Высокомерный засранец, не желающий приносить пользу семье.
– Пользу семье или лично тебе? – усмехаюсь я.
У нас давно нет семьи, в том понимании, которое человек вкладывает в это слово. Артема вырастил дед Амин Муратович. До моих двадцати лет, я единокровного брата видел раз десять, наверное. С Майей мы близки, но она вся в заботах о дочери.
Отец багровеет от гнева и вскакивает так резко, что кресло откатывается и бьется о стену за его спиной.
– Это одно и то же! Я глава семьи, твой отец, ты должен подчиняться.
– Ты путаешь меня со своими подчиненными. Я не обязан выполнять твои прихоти по щелчку. У тебя своя жизнь, у меня своя.
– Трахать шлюх – это твоя жизнь?! Повторяю еще раз, просто трахай одну!
Отец стучит пальце по паке, которая до сих пор лежит на его столе.
Подхожу ближе, открываю ее и сжимаю челюсти, чтобы не начать материться в голос. Не ожидал, что мне подложат такую свинью. В буквальном смысле.
Поверх биографии лежит портретный снимок. И мягко говоря, девушка не в моем вкусе. На меня смотрит серьезная блондинка с карими глазами. Не жирная как свинья, но довольно объемная. На лице покраснения, от созревающих прыщей, кожа лоснится, тонкие губы, крупноватый вздернутый нос.
И отец предлагает мне с ней спать?
– С такой жирн… жизнерадостной девушкой я скорее стану импотентом, чем смогу изобразить влюбленного.
– Ты же встречался с блогершами в Америке, ради своего бизнеса.
Скорее ломал себя ради бизнеса. Я недолго встречался с богатыми девушками, у которых инстаграмы с сотнями тысяч фолловеров. Пара селфи со стаканчиком кофе с логотипом нашей кофейни и вуаля мы на коне.
Бесит, что отец об этом знает. Я и так этим не горжусь, и напоминания ни к чему. Но он не догадывается, что мне стыдно и насколько сильно меня отталкивали обколотые инъекциями девушки, накаченные в нужных местах и разрисованные как сестры Кардашьян.
Я постоянно боялся, что надавлю где-нибудь слишком сильно, и они просто лопнут. А фраза «не целуй меня, а то размажешь макияж» доводила до нервного тика. Хотелось напомнить, кто по канонам «Красотки» не целуется в губы.
А сейчас… Девчонка ведь не уродина, она просто наплевала на свою внешность. Если отец мне ее подсовывает, значит она дочка богатых родителей. Тогда почему так себя запустила? Может фемка, которая не бреет подмышки, а белых гетеросексуальных мужчин считает вселенским злом?
– Забудь, – говорю твердо. – С блогершами мне не приходилось изображать чувства, каждый знал для чего использует другого. Мне была нужна их популярность, им – сын русского бизнесмена с симпатичной мордашкой. А эта, – стучу пальцем по фото, – ждет принца на белом коне.
– Так стань им.
– Вряд ли у меня получится, – отодвигаю папку обратно отцу.
– Надо постараться, – он двигает папку обратно.
А мне надо срочно что-то придумать или отец никогда не отстанет и не перепишет на меня редакцию. Или вообще продаст кому-нибудь. Это сейчас в ней работают профессионалы, поддерживающие бизнес на плаву, а что будет, когда придет новый владелец? Я не могу подвести маму.
– Хочешь бизнес – охмуряй Дарью, – безапелляционно заявляет отец.
– Нет. Разговор окончен.
Разворачиваюсь и собираюсь уходить.
– Разговор будет окончен, когда я решу! – раздается крик за спиной, но в этот раз я не оборачиваюсь. – Вернись немедленно, щенок!
Лучше поговорю с Артемом. У него штат опытных юристов, может они помогут выкупить редакцию или есть лазейка в договоре, и каким-то способом мама может переоформить ее на меня в обход отца.
– Денис Олегович, – окликает меня рыжая, – не хотите чай, кофе или… – она облокачивается на стол, вываливая свою троечку из декольте, и томно шепчет, – еще чего-нибудь.
Смотрю со смесью жалости и презрения и криво улыбаюсь.
– Иди лучше отсоси еще раз папашке, он стрессонул немного.
Рыжая поджимает перекаченные вареники и опускает глаза. Умничка, лучше молчи, иначе попадешь под горячую руку.
Подхватив по пути Макса, едем ко мне. Друзья весело треплются, а я никак не могу втянуться в их расслабленную атмосферу. На душе погано. Меня словно в дерьмо окунули и не разрешают принять душ. И так каждый раз после встречи с родителем.
Почему он просто не может принять, что мои интересы и планы на жизнь отличаются от его? Я – сын, а не марионетка. Неудивительно, что Майя переехала, как только ей стукнуло восемнадцать, но почему поддалась давлению отца и вышла замуж за выбранного им кандидата, не понимаю до сих пор. А она никогда не говорила.
