Текст книги "Пламя в темноте (СИ)"

Автор книги: Таня Нордсвей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8

Спустя три дня я шла по коридору Лармара вслед за одним из Ше’ру, ведущим меня к кабинету верховного баргата в самой высокой башне академии.

Нам с Кайлом понадобилось время, чтобы выбраться с Пустого острова, привести себя в порядок после долгого скитания по горам и найти новую одежду. За эти дни мы с талласцем придумали неплохую стратегию ответов на расспросы баргата, однако, чем быстрее приближалась встреча с Шаяном, тем больше я холодела внутри.

Уже на утро первого дня знакомства с Кайлом я начала сомневаться, что так быстро дала своё согласие на союз с ним. Мне показалось, что в ту ночь на меня воздействовала отравляющая магия, как и на дракона. Потому что на утро мои мысли стали яснее, а наш общий с Кайлом дракон гораздо норовистее. Существо больше беспрекословно не подчинялось Кайлу, поэтому тому ещё пришлось ждать, пока своенравный дракон налетается вокруг Драконьего Хребта.

Мои сомнения на счёт союза были замечены Кайлом, и его жестокое предупреждение «вздумаешь кинуть меня – сдам баргату» до сих пор эхом отдавалось в моей голове.

В коридорах Лармара я как никогда прежде осознала, что оказалась в западне.

С одной стороны – Кайл, с другой – Шаян. А в середине наши с братом жизни.

Ше’ру, что вёл меня к баргату, остановился возле массивной дубовой двери. Кратко постучав два раза, он получил холодный ответ верховного баргата:

– Входите.

Ше’ру обернулся на меня, будто молчаливо спрашивая: «Уверена, девочка? Обратной дороги не будет».

Я поправила свою новую форму, которую раздобыл Кайл. Чёрная рубашка, кожаные брюки, корсет в виде жилетки и высокие сапоги на рельефной подошве пришли на место моей прежней потрёпанной одежде. В этой форме я ещё отчётливее чувствовала себя обманщицей и лгуньей, нежели до этого. Да, до кожаной брони Ше’ру со множеством потайных отсеков и скрытых ножен мне ещё было далеко, но и в моей форме была парочка тайников с небольшими кинжалами. Мои тёмные волосы были убраны в косу, покачивающуюся за спиной. Без понятия, откуда у Кайла были деньги на покупку всего необходимого и столько связей, но я позволила ему полностью подготовить меня ко встрече с баргатом.

Оглядев академию, я пришла к неутешительному для себя выводу.

Я должна прожить здесь три месяца и вывести брата. Живым.

В Лармаре выживают сильнейшие. А я такой не была. Но хотя бы могла попытаться.

Я кивнула Ше’ру и тот отворил дверь, пропуская меня внутрь кабинета верховного баргата.

Вслед за Ше’ру я вошла в помещение, освещаемое свечами. Баргат сидел за письменным столом, вчитываясь в бумаги. Его фигура источала властность.

На коротких тёмных волосах мужчины плясали блики пламени. Густые тёмные брови чуть нахмурены, прекрасное лицо задумчиво. На нём была прочная, чёрная кожаная броня Ше’ру, предплечье стягивали два толстых золотых браслета – признак лидера элитных воинов Империи.

– Ваше верховенство, эта девица утверждает, что хочет учиться у нас, так как имеет связь с драконом, – отчеканил Ше’ру, тенью застывая рядом со мной. – Просила разговора с вами.

Я замерла на месте, боясь даже дышать. Опасная близость с баргатом настолько меня напугала, что я просто застыла в ожидании того, когда он оторвётся от бумаг. Но Шаян лишь повертел в руках перо, будто и вовсе не слышал, что сказал один из его людей. И это очень рассердило меня.

Я уж было открыла рот, чтобы хоть что-то ему сказать, как вдруг баргат поднял на меня свои золотистые глаза.

Моё сердце пропустило удар, когда его прямой и суровый взгляд пригвоздил меня к месту. Его глаза светились мягким жёлтым светом, до жути притягательным и пугающим одновременно. И я забыла, что надо дышать…

– Имя?

Его голос окутал меня целиком.

Властный, бархатистый, но при этом холодный, словно ледник.

Я не поняла, что он обращался ко мне. Я вообще ничего не поняла.

И под его пронзительным взглядом, выворачивающим мою душу, я забыла собственное имя.

Ше’ру, стоящий рядом, скосил на меня глаза и ответил:

– Назвалась Ребеккой. Приземлилась на драконе аккурат на площадку. Сразу велела вас позвать, желая поговорить с глазу на глаз. Говорит, что всадница.

Уголок рта Шаяна дёрнулся вверх. Он хмыкнул и встал из-за стола во весь свой огромный рост. Подойдя ближе, он навис надо мной, смотря сверху вниз, из-за чего я испуганно сжалась. Баргат навевал на меня ужас одним своим видом.

Что ему говорить?

Всё, что мы репетировали с Кайлом, мгновенно испарилось из моей головы.

– Раз говорить хотела наедине, то оставь нас, Алакай, – тихо и вкрадчиво сказал Ше’ру Шаян, не сводя с меня глаз и не мигая. – Как знать, может один на один сможет вымолвить хоть слово.

Алакай кивнул, а я быстро стрельнула по нему глазами. Нет, нет! Не уходи!

Но Ше’ру уже быстро скрылся за дверью, сверкнув беловолосой макушкой, и я медленно перевела взгляд на Шаяна.

– Садись, – баргат кивком указал на кресло возле своего стола. – Слушаю тебя.

Я скользнула на кресло, тут же вцепившись в обивку сидения.

Спокойно, Ребекка. Спокойно. Вдох, выдох. Ты справишься! Скажи ему всё, что ты уже знаешь наизусть! Ты же будущий всадник!

Но моя уверенность вновь разбилась о скалы волнения, когда я поняла, что Шаян не собирался садиться за стол, а остался стоять, присев на край его столешницы. Продолжая смотреть на меня сверху вниз, будто хищная птица на мышку-полёвку.

– Итак…?

Я пропала.

Повисла тишина, во время которой баргат рассматривал меня, а я его.

В его ухе блеснул золотой кафф и два колечка, когда он чуть наклонил голову, сощурив глаза. Затем Шаян взял меня за руку и это прикосновение обожгло мою кожу. Я выдохнула через рот, наблюдая, как баргат изучает татуировку на моей руке, доказывающую связь с драконом. А после пальцем очертил завиток на моей ладони, пуская по моему телу волну дрожи и жара. Татуировка засветилась, а после погасла.

Баргат вновь перевёл взгляд на моё лицо.

– Откуда у тебя дракон, Ребекка?

Я потерялась в его глазах и тепле, идущей от огромной ладони, что до сих пор топила мою маленькую ладошку.

– Я… – наконец смогла выдавить из себя я. – Я обуздала его на Пустом острове.

– Это всё, что ты хотела сказать мне лично? – его вкрадчивый голос забирался мне под кожу, жаля укусами тысячи змей. – Ради этого требовала разговор один на один?

Нет. Но ничего больше я, как на зло выдавить не могла.

Верховный баргат занимал мои сны с тех самых пор, как я увидела его на площади. И сейчас мой кошмар оказаться напротив Шаяна воплотился в реальность.

Я аэрукет. Он – Ше’ру. Он ловит и убивает таких, как я.

И пока он лишь по благословению Шаале не понял, кто сейчас сидел перед ним.

Задышав чаще, я прекрасно осознавала, что скоро терпению баргата придёт конец.

То, что он меня принял вообще было чудом. Со слов Кайла меня должны были привести к заместителю Шаяна. Если бы я заранее знала, что мне предстоит разговор с самим баргатом, то я бы ещё вчера скончалась от страха.

– Нет, я…

– Ты хочешь стать Ше’ру? – перебил мои жалкие попытки вспомнить нить разговора верховный баргат.

– Да, – быстро кивнула я, хватаясь за вопрос как за спасительную соломинку.

– Быть одной из моих солдат? Беспрекословно выполнять любые приказы?

О Шаале…

Я вжалась в спинку кресла. Что он имел в виду?

Неожиданно Шаян вновь усмехнулся. На его щеке появилась ямочка.

– Тебе здесь не место, Ребекка. Ни среди Ше’ру, ни в академии. С драконом или без него. Можешь уходить, дверь не заперта.

Что?!

Меня будто бы окатили ледяной водой.

Это всё, провал? Он выгоняет меня? Даже с драконом?

– Нет… – выдохнула я.

Баргат, уже отвернувшийся от меня, снова перевёл на меня немигающий взгляд.

– Что ты сказала, госпожа?

– Нет, – увереннее и громче повторила я, вызвав немалое удивление баргата.

– Что значит «нет»? – уточнил он, складывая руки на могучей груди.

– Нет, значит нет, господин, – сверкнув глазами, я вздёрнула нос. – Я не уйду отсюда, пока не стану кадетом академии Лармар. Я имею право на обучение. У меня есть свой дракон, а в Империи каждый боец на счету.

В глазах Шаяна я увидела что-то недоброе.

– Имеешь право? – повторил он.

– Да, имею.

– А знаешь ещё на что ты имеешь право, госпожа? – я видела, как напряглись все мышцы на руках баргата. А он ведь мог запросто раскрошить мне череп, если бы захотел… Рядом с ним я была словно ваза из стекла. Такой же хрупкой. – Не оспаривать мои решения.

В его фразе сквозил такой холод, что мне стоило бы побояться кары богов связываться с этим мужчиной. Однако в этих стенах был мой брат, который мог через месяц не пережить отбор.

– Значит вы, господин, – я перешла на официальное обращение, – можете решать за меня мою судьбу? Вы настолько могуществен, как сам Шаале? Согласно Руманаку[1], каждый имеет право на выбор своего пути, ваше верховенство.

– И что же выбирает госпожа? – на скулах баргата заходили желваки. Ему явно пришлась не по душе моя дерзость.

– Я выбираю право испытательного обучения в академии. Право на возможность стать всадником Империи, – слова легко слетали с моих губ, но собраться для того, чтобы высказать всё это Шаяну в лицо, было отнюдь не легко. Я играла с огнём. И прекрасно это понимала. – Я прошу три месяца…

– Теперь вы уже просите, а не выбираете? Как быстро меняется ваш настрой, Ребекка. Это вызывает подозрения.

Я, уже открывшая рот для продолжения спора, осеклась. Шаян растянулся в ухмылке, словно довольный кот, буквально почувствовав мой страх.

– Откуда у тебя дракон, Ребекка? – вновь соскочил на «ты» баргат. – Кто ты такая? И какие цели преследуешь? Скажи мне правду, и тогда я подумаю над твоей просьбой.

– Обычная шеррувийка. Хочу стать, как вы. И я же сказала, что я его самостоятельно обуздала на Пустом…

Но договорить я не успела.

Шаян наклонился и уперся ладонями на подлокотники кресла, ограничивая мои движения и поймав меня в своеобразную ловушку.

Его лицо оказалось в миллиметре от моего. Щёки обдало его горячим дыханием. А моё сердце пропустило удар…

– Хочешь стать, как я? – его горячий шёпот отдавался в моих костях, становясь всё тише и зловеще. – Убийцей?

От его близости и бешено бьющегося в груди сердца, я не заметила, как перешла с ним на «ты»:

– Ты… ты не убийца. Ты несёшь правосудие.

Баргат заметил мою дерзость. Кончики его губ дрогнули.

– Правосудие? В народе нас называют палачами.

– Вы исполняете волю Императора.

«Шаале, зачем вообще я пререкаюсь с ним?! Ведь я сейчас буквально собственноручно копаю себе могилу… Ему даже не понадобится прикладывать усилий, чтобы сейчас свернуть мне шею голыми руками!» – кричал в моей голове глас разума.

– Ты хочешь быть такой же? Подчиняться мне, заставлять людей бояться? Ты вся дрожишь от одного моего взгляда. Ты боишься меня.

Боюсь. Как никого иного в жизни не боялась.

Но отвечаю совсем иное:

– Уважаю.

От его кожи исходил едва различимый цитрусовый аромат.

Баргат был непростительно близко ко мне. Или это я не желала отстраниться, продолжая вдыхать его запах, когда любой адекватный человек бы выбежал из его кабинета прочь?!

– Кто ты такая, Ребекка? – повторил свой вопрос Шаян.

– Важно не то, кем я являюсь. А то, кем хочу быть, – сказала я слова из кодекса всадников, что услышала, когда забирала Ромуса. Один из Ше’ру сказал это брату перед тем, как они забрали его в Лармар. – И я хочу стать такой же, как вы. Я восхищаюсь вами.

Еле заметное недоумение тенью проскользнуло по лицу баргата, а потом он отстранился, распрямившись во весь свой высокий рост. Губы мужчины дрогнули в горькой усмешке.

Кажется, моя лесть сработала. Лишь бы он не усомнился в моих словах…

– Правильные речи говоришь, шерравет[2], – кивнул Шаян. – Ты смогла меня поразить. Но не настолько, чтобы я записал тебя в кадеты. Тебе придётся доказать свои слова, чтобы я увидел чистоту твоих помыслов.

С моих губ сорвался еле различимый выдох облегчения. Увидев, что я расслабился, баргат добавил:

– Не думай, что я дам тебе поблажек. Или допущу в отряд всадников. С этого дня будешь под моим постоянным наблюдением. – Нет! Только не это! – Если за месяц сможешь показать мне, на что способна, я подумаю над тем, чтобы дать тебе шанс. Но до тех пор я твой наставник, и слушаться будешь меня. Бесприкословно, шерравет. И звать меня не иначе, как господином.

О Шаале!

Но это единственное, что мне оставалось. Я должна была спасти Ромуса. Даже, если теперь за мной неустанно будет следить опаснейший человек во всей Империи.

– Хорошо, господин, – не узнав своего голоса, подтвердила я.

Всё ради Ромуса. Всё ради него.

– Но, если я узнаю, что ты шпионка мятежников или имеешь связь с Талласом, я собственноручно тебя казню, – довершил баргат, испепеляя меня своими золотыми глазами и уничтожая мою зарождающуюся надежду на выживание. – Алакай проводит тебя в твою комнату. Завтра на шестом ударе колокола чтобы была у двери моего кабинета. А теперь идём, я посмотрю на твоего дракона.

[1] Священное собрание текстов Шеррувимов.

[2] На шеррувимском незамужняя девушка.

Глава 9

Выдохнуть с облегчением я смогла только тогда, когда фигура верховного баргата скрылась в коридоре, противоположном тому, по которому Алакай вёл меня к моему новому пристанищу.

Вместе с Шаяном мы спустились с башни, где находился его кабинет, а потом разминулись – баргат пошёл на площадку, где ожидал мой дракон. Я не знала, что именно будет высматривать в нём баргат, но одно то, что он дал мне шанс…

– Не шибко радуйся, – неожиданно заговорил со мной немногословный Алакай, останавливаясь возле неприметной двери какой-то каморки. Шаян кратко ввёл его в курс дело, явно не обрадовав такому «пополнению» в академии. – Баргат тебя взял только из-за того, что нам нужен дракон. В последней стычке с Талласом мы потерпели серьёзные потери в наших рядах. Если бы не обстоятельства, он бы вышвырнул тебя ещё с порога.

Впервые за всё время я обратила внимание на Ше’ру, за которым всё это время следовала.

Платиновые волосы, лезущие в небесно-голубые глаза длинной чёлкой, светлая кожа. Ниже баргата на полголовы. Одет в форму Ше’ру, с шеи свисает амулет в виде гранёного голубого камня с двумя красными бусинами на холщовой верёвке. Алакай, судя по внешности, был из северной Шеррувии, равно как и отец Ромуса.

– Значит, по-твоему, без дракона я ничего не стою? – выгибаю бровь я, вновь забываясь, что передо мной один из элитных воинов Императора.

– Ты девушка, – отрезал Алакай, не давая себя вывести на разговор. И осознав, что и так сболтнул лишнего. – Всадниками избирают лишь мужчин.

Избирают-то всех, но выживают лишь мужчины. Я и без тебя это знала, Алакай.

– Это твоя комната, – Ше’ру открывл дверь в маленькое помещение, в котором еле помещалась кровать, шкаф и окно. – Дорогу до кабинета баргата запомнила?

– Да, – ответила я, проходя внутрь и оглядывая свою комнату. Что ж, я надеялась на худшее.

Алакай кивнул и протянул мне ключ от комнаты, свисающий на красной верёвке. Я молча его забрала, хотя до конца не понимала зачем – вещей у меня всё равно не было и запирать дверь после ухода смысла тоже не имело.

– На ночь запрись изнутри, – сухо произнёс Алакай. – И никому не открывай до пятого удара колокола. На шестом будешь возле кабинета. Заходить за тобой не буду, это дела баргата.

Неужели здесь настолько опасно по ночам?

Сглотнув и сжав в кулаке ключ, я бросила уходящему Алакаю:

– Спасибо.

Ше’ру обернулся, ещё раз смерив меня взглядом небесно-голубых глаз.

– За это не благодарят. Такое по своей воле не выбирают, – строгим, полным стали голосом, ответил Алакай. – Спасибо скажешь Шаале, если переживёшь этот месяц.

И с этими словами он ушёл, оставив меня наедине с моими невесёлыми мыслями.

***

Всю ночь я провела, ворочаясь на холодной кровати. Мысли крутились вокруг верховного баргата, всё время возвращаясь к его последней фразе: «Если я узнаю, что ты шпионка мятежников или имеешь связь с Талласом, я собственноручно тебя казню».

Переживания за свою судьбу и брата вымотали меня, поэтому утром я еле поднялась с кровати. Осознав, что опаздываю, максимально быстро привела себя в порядок, стараясь не думать ни о Кайле в городе, ни о драконе в академии, которого вчера оставила на произвол судьбы на площадке.

Сегодня я должна была найти Ромуса и узнать, что с ним всё в порядке. Остальное подождёт.

У дверей кабинета баргата я оказалась, когда колокол уже отбил шесть раз. Постучав и не получив ответа, я отворила дверь и заглянула внутрь. Шаян уже ждал меня, сидя за своим столом. И тут же бросил мне, будто отвесив оплеуху:

– Ты опоздала.

Ничего не сказав, я прошла в его кабинет и закрыла за собой дверь. Холодный голос баргата мгновенно рассеял все остатки сонливости.

– Если ещё раз опоздаешь – последует наказание.

Я молча кивнула, опуская глаза.

Дьявол, мне действительно придётся обуздать свой характер для выживания подле баргата! А ещё научиться вовремя затыкаться, как я уже заткнула себя сейчас…

– Писать умеешь, шерравет? – неожиданно уточнил Шаян.

Что за глупые вопросы? За кого он меня принимает? Я, хоть учиться не очень-то и любила, но бездарностью не была!

– Умею.

Из-за того, что я не выспалась, мне было тяжелее не огрызаться на него. Но я всячески сдерживалась, ведь знала – этот человек самый опасный в Империи. А теперь я его ученица, и при всём этом я сама настояла на обучении здесь.

– Тогда сначала переоденься, – Шаян указал на сверток, лежащий на небольшом столике. Ещё вчера этого столика, примостившегося в углу, не было. – Затем возьмёшь бумагу и перо, и отправишься на урок.

Урок?!

Напоминая себе о том, что должна слушаться баргата, я взяла в руки свёрток с одеждой и выудила оттуда чёрную женскую тунику со шнуровкой на разрезе груди и расшитую жёлтой нитью.

Мои щёки вспыхнули от негодования.

Конечно, это была отнюдь не одежда для простолюдинки, но…

– Что-то не так? – уточнил баргат.

Да всё не то!! Какого Некмета ему не понравилась моя одежда и понадобилось меня переодевать в это?!

Сдерживая вскипевшую злость и стиснув в кулаках ткань, я уточнила:

– Мне и в моей одежде комфортно. Зачем менять?

Если он заставит меня надеть тунику, то я точно не буду на равных даже с кадетами академии. Меня все будут считать прислугой!! И ни о каком обучении в академии на равных не могло бы быть и речи. А я всё-таки хотела иного, учитывая, что у меня уже был дракон. И ради него я рисковала на острове всем, что у меня было!

Оспаривать решения баргата было глупо. Но я преодолела столько преград не для того, чтобы, оказавшись в Лармаре, надеть на себя обычную одежду!! Однако, что-то мне подсказывало, что верховному баргату будет плевать на мои чувства… Он же тут высший по чину, может делать что хочет. И вообще, со слов Алакая, мне позволили здесь остаться по счастливой случайности.

Но Шаян ещё не ведал, что я планирую здесь немного задержаться, чтобы потом сбежать.

– Ты не кадет и не всадник, – подтвердил мои худшие мысли Шаян своим беспрекословным тоном, вылавливая меня из размышлений. – Чтобы носить кожу надо заслужить это право. Надевай то, что велено.

Смерив меня взглядом и увидев, что не я не бросаюсь подчиняться, добавил:

– Напоминать, что я твой наставник, а ты моя ученица, больше не буду. Не захочешь сама – переодену силой.

Глава 10

Я даже подавилась воздухом от его последней фразы. Переоденет меня силой?!

Хотя, чего ещё было ждать от деспота, годами преследующего и карающего потомков фейри во благо Империи! Правда, с таким же успехом он может сопроводить меня на плаху, а не заставить переодеваться. Поэтому в моих интересах было подчиняться и не вызывать подозрений.

Глас разума уже буквально орал в моей голове, требуя, чтобы я вняла к нему. Лишь это притупляло мой праведный гнев, рождающийся из странной правильности, привитой мне на многие годы с тех пор, как ещё подростком меня поймали на краже в саду одного влиятельного человека нашего городка.

Это было неправильно – заставлять меня носить подобного рода одежду при том, что я имела связь с драконом. Однако ещё более неправильным скорее всего было бы, если меня назвали кадетом при всём том, что о всадниках и их обязанностях я знала… Даже не ничтожно мало, а практически ни-че-го.

Поэтому возможно в приказе Шаяна и был смысл. Но явно не для моей полыхающей гордости.

Напомнив, что спорить с баргатом в моём положении было бесполезно, я покорно кивнула, уточняя практически шёпотом:

– Вы можете отвернуться, чтобы я… переоделась?

О Шаале, никогда не думала, что мне придётся говорить такое! И переодеваться рядом с мужчиной!

Шаян сложил руки и опёр на них подбородок, буквально впиваясь взглядом в моё тело. Я замерла, ожидая его дальнейших действий или слов, внутреннее содрогаясь от мысли о том, что будет, если он не отвернётся.

– Будь я женщиной, ты бы не стеснялась. Но я мужчина, как и все Ше’ру. Именно поэтому я вчера предупредил тебя: тебе здесь не место. У Ше’ру одна купальня. Там ты тоже будешь просить всех отвернуться, чтобы ты могла искупаться без прожигающих взглядов изголодавшихся по женской ласке мужчин? – от его слов я мгновенно вспыхнула, слишком ярко представив картину, что обрисовал мне баргат. – Мы всадники, а не евнухи, Ребекка.

– Так… вы… не отвернётесь? – запинаясь, уточнила я, с мольбой взирая на Шаяна.

Баргат закатил глаза. Встал из-за стола и отошёл к окну, отвернувшись от меня.

– Свою одежду положишь в свёрток и оставишь на столе. После занятий зайдёшь и заберёшь. И надевать будешь только тогда, когда я тебе дам разрешение.

– Хорошо.

Немедля ни секунды, я начала переодеваться, боясь, что баргату наскучит смотреть в окно и он обернётся на меня. Ткань туники скользнула на мою кожу, покрывшейся мурашками несмотря на то, что в кабинете Шаяна было тепло.

– Я готова.

Баргат развернулся ко мне, осмотрев с ног до головы и остановившись взглядом на высоких сапогах, которые начинались как раз там, где заканчивалась туника.

Явно не совсем удовлетворившись моим внешним видом, он сухо кивнул на столик, где меня уже ждали письменные принадлежности.

– Забирай вещи. Я отведу тебя в класс.

– Я буду присутствовать на занятии кадетов? – удивлённо спросила я.

– А ты что, полагала, что урок буду проводить тебе лично я? – губы баргата дрогнули в высокомерной усмешке. – Поверь, я с девушками занимаюсь совсем иными вещами.

Мои щёки снова вспыхнули от стыда из-за того, что я поняла, что он имел в виду.

Лучше бы ничего не спрашивала.

– Пойдём, шерравет, – я была готова поклясться, что ему нравилось наблюдать за моей реакцией на подобного рода фразы. Баргат явно развлекался, ведя со мной разговор, и именно поэтому вчера он решил дать мне месяц нахождения в Лармаре. Хотел продлить удовольствие. – Сегодня будешь очень внимательной и запишешь всё, что узнала на уроке. После него тебя встретит Алакай и отведёт в столовую. А как пообедаешь – вернёшься в мой кабинет, я проверю твои записи.

Мужчина открыл передо мной дверь, пропуская меня вперёд.

И, если бы я не была в смятении после всего, что произошло, я бы заметила, сколь пронзительным был взгляд баргата, когда он задержался им на моей обнажённой шее…

***

Я зашла в кабинет, в котором учились первогодки. Моё сердце тут же сбилось с ритма, пытаясь в толпе подростков найти знакомую макушку брата.

Учитель заметил за мной большую фигуру баргата и тотчас прекратил свой рассказ, который только-только начал повествовать.

Все пары глаз моментально устремились на нас, заставив меня покраснеть.

– Бес, привёл тебе слушателя. Ребекка останется до конца занятия и будет внимательно слушать, – сухо пояснил баргат учителю. Тот также сухо кивнул ему и перевёл строгий взгляд на меня.

Шаян указал мне на свободное место в последнем ряду и ушёл. И мне не оставалось ничего иного, кроме как занять его под пристальным взглядом Беса.

Я знала, что все учителя в Лармаре у кадетов, распределённых во всадники – сами всадники. Однако уже не состоявшие в Ше’ру, по причине гибели их дракона. Без дракона всадник не имеет веса, и он больше не может исполнять в полной мере свои обязанности. А другой дракон скорее выберет новичка, чем того, кто утерял своего прежнего товарища.

Всадникам, потерявших своих драконов, остаётся только одно – быть учителями для тех, кто только получит шанс, что они потеряли.

Потому то взгляд Беса и такой едкий – полагаю, что благодаря татуировке на руке и горящим глазам я выделяюсь среди подростков-первогодок. И не было заметно, чтобы баргат предупреждал о своём решении привести меня сюда.

Даже из-под опущенных ресниц я продолжила разглядывать учителя. Он был уже в среднем возрасте, а светлый ёжик волос лишь ужесточал его угловатые черты и орлиный нос. Лицо пересекал уродливый шрам, глаза зелёные и потухшие. Одеяние Беса составляла иссиня-чёрная мантия, опоясанная тяжелым ремнём.

Судя по его внешнему виду, учитель из него строгий. И он явно умел вести «допрос» так, что ученик в итоге оказывался разбитым в пух и прах.

Поэтому я для себя решила ни в коем случае не высовываться. В отличие от своего брата, в школе, что я посещала, я училась из ряда вон плохо. Что и доказывал мой кривой почерк, неусидчивость и быстрая потеря интереса к предметам.

Мне всегда были больше по душе те занятия, где надо было бегать, лазить или делать что-то физически. Не сказать, что я всегда находилась в хорошей физической форме. Мы зачастую недоедали, потому я скорее была жилистой, нежели сильной. Помощь отчиму в пекарне закалила меня.

Сейчас же, вновь оказавшись за партой, я испытала только недовольство. Разумеется, я понимала, на что иду ради Ромуса, но всё-таки оказалась не готовой к такому.

Бес продолжил прерванную лекцию про связь дракона со всадником, а я стала постепенно оглядывать сидевших кадетов, выискивая брата.

С каждым незнакомым лицом моя тревога за него нарастала: неужели я опоздала? Или может у них две таких группы?

Когда я смотрела кадетов по левую руку и медленно перевела взгляд на другую сторону, то встретилась взглядом с ореховыми глазами. Их я бы узнала из тысячи.

С моей души свалился камень. Я тихо выдохнула с облегчением, рассматривая каждый миллиметр лица брата. Ромус также смотрел на меня, но при этом менее открыто, да ещё и успевая вести записи за учителем.

Казалось, в Ромусе осталось всё, как прежде: светлые кудри, большие любознательные глаза, ямочки на щеках, открытая улыбка, интерес ко всему на свете, но…

Что-то разительно поменялось.

Брат, в отличие от меня, идеально вписался в этот класс. Ромус чувствовал себя здесь словно в своей стихии – быстро фиксировал пером на бумаге информацию, внимательно слушал учителя и при этом практически полностью вливаясь в процесс обучения.

Ему всегда нравилось изучать что-то новое. Но отнюдь не нравилось состязаться в физических умениях. И именно поэтому здесь ему было не место.

– Госпожа Ребекка, не подскажете ли, каким образом окончательно подтверждается прочная связь с драконом у выпускников академии? – неожиданно вырвал меня из размышлений Бес, нависнув надо мной в своей чёрной мантии.

Я, разумеется, этого не знала, ведь абсолютно абстрагировалась от того, что он говорил. Стоило мне увидеть Ромуса как я забыла обо всём на свете. В том числе об учителе и о том, что мне нужно вести записи для баргата.

– Я, к сожалению, не знаю.

– Хорошо. Тогда я немного подскажу вам и задам свой вопрос ещё точнее, – суровые глаза Беса впились в меня, словно в добычу. – Какое испытание проходят выпускники для того, чтобы доказать, что они готовы завершить обучение?

– Извините, но я не знаю, – вновь ответила я, чувствуя, как все взгляды кадетов тотчас обратились ко мне. Боже, как стыдно!

Бес растянулся в гаденькой ухмылке, кивнув на мой ответ.

– Вы бы знали, что ответить, если бы слушали меня, госпожа. Верховный баргат не просто так привёл вас сюда, верно? Так оправдайте же его ожидания.

Виновато опустив голову, внутренне я взорвалась от обиды.

Да что он пристал?! Явно захотел унизить меня перед всем классом!!

Тем временем Бес развернулся к остальным ученикам и спросил:

– Кто-нибудь знает ответы на данные вопросы?

Вверх тут же взметнулась рука.

Ромус, разумеется, знал ответ на это.

– Прошу, кадет Ромус, – кивнул ему Бес, вновь кидая на меня многозначительный взгляд, мол «смотри и учись, не то настучу Шаяну и ты получишь наказание».

Ромус, немного смутившись и виновато на меня скосив глаза, чётко отчеканил:

– Для подтверждения прочной связи выпускника с драконом проводят особое испытание. В стенах академии его называют «испытание огнём», – на этих словах брата у меня по спине пробежался холодок от плохого предчувствия. – В первые два года обычно происходит обучение теории и первый смотр кадетов драконами.

Со слов Ромуса это звучало даже не шибко страшно. Однако я прекрасно знала, что из тех, кому не посчастливилось быть отобранным в академию после четырнадцати лет, выживали лишь единицы. Ромусу через два месяца должно было исполниться четырнадцать, однако физически он был слабее тринадцатилетки.

Его в любом случае оставили бы на второй год на первом курсе из-за того, что он не достиг необходимого возраста пятнадцати лет, однако это не упростило бы ему жизнь. Наоборот, он мог просто не дожить до повторки, потому что даже слабый сквозняк приносил ему простуды. А, учитывая, что с шестого месяца обучения начинались тренировки на матах и на «круге препятствий» вокруг академии, шансы Ромуса убиться в процессе прохождения тех же тренировок стремительно возрастали. И именно поэтому я проникла в академию – чтобы уберечь его от смерти.

– В третий год обучения кадеты проходят «испытание металлом и камнем», после которого драконы образуют связь с кадетами, – продолжал отвечать на вопрос Беса Ромус. – После будущие всадники тренируются со своими драконами, устанавливая более прочную связь – в воздухе и на тренировках. Когда наступает четвёртый год, самый трудный, кадеты до самого выпуска учатся контролировать свою магию, сливаясь с душой дракона настолько, что магия начинает прочно циркулировать между душами дракона и кадета. И когда на пятом году обучения приходит день испытания, будущие всадники должны пройти сквозь стену огня всех драконов. Если связь кадета и дракона сильна, а магия циркулирует в них должным образом, соединяя души, то выпускник останется цел и невредим, выйдя из стены огня. И лишь тогда его провозглашают всадником.

Пять лет, а то и больше уходило у академии на то, чтобы выдрессировать из обычных детей орудия убийств. Притом не только элитных всадников, но и солдат и магов, что также учились в Лармаре, но в другом крыле академии. Единственные, кто более-менее подходили бы под специализацию моего брата – это лекари. Но опять же, его уже предопределили во всадники и вряд ли после повторки можно было сменить решение Ше’ру в данном вопросе. Ведь каждый всадник мог заменить солдата или мага, но солдат или маг не мог заменить всадника. А всадники Империи были нужны всегда, поэтому надежды на перевод Ромуса в другое подразделения изначально были провальными. И мой план оставался в силе.