Текст книги "Жизнь номер раз(СИ)"

Автор книги: Таня Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Далеко, – Чел ещё раз проверил по карте. – Вал тянется почти до самой границы на западе. С другой стороны – радиоактивная зона. Там мы вообще не пройдём. Мы стоим у точки перехода, плюс-минус десять метров.

– И что, крылья отрастим и перелетим, да? – Мерзявец Цы зло пнул обломок разорванной металлической трубы. – Это же набор ножей и вилок, мля!

– Командир, – разведчик-гоблин ткнул зелёным когтистым пальцем в туманный горизонт за их спинами: – Там опять.

– Что опять? – Чел напряжённо думал. Проклятье, линия явно проходила здесь. На что рассчитывали те, кто послал команду? Как они переберутся на ту сторону?

– Как в тот раз, когда собаки... – Пицца_с_Крысой нервно приплясывал на месте, его волосатые уши подрагивали. – Тогда тоже туман был. Во-он там, видите?

– Нет, не похоже, – протянул Боевой_Гнус, вытянув шею, и вглядываясь в горизонт. – Это туман просто.

Хрум кашлянул, склонил набок шишковатую лысую башку:

– Тихо! Вы слышите?

Все замерли.

– Ничего... – начал было Мерзявец Цы, когда Чел тоже это услышал.

Тихое, еле уловимое потрескивание, будто под ногами крошится тонкий лёд.

– Что это?

– Земля трещит, – тошно взвизгнул гоблин. – Под нами!

– А сзади собаки! – подлил масла в огонь Фамус.

– Мать твою. И правда, – выругался Белая Смерть. – А у нас даже огнетушители кончились.

Шипя сквозь зубы, выругался кентавр. Его товарищ в панике загарцевал, подбрасывая на спине ящик с боезапасом.

– Без паники! – твёрдо сказал Чел, хоть у него тоже душа ушла в пятки. – Спокойно! Должен быть выход.

– Дурила, они ж это так и задумали! – зло выкрикнул Мерзявец Цы. – С самого начала! Довели до финала, а тут – бац! Не одолели, не дошли, не смогли! Все подохли! Фиг вам, а не деньги!

На границе видимости, позади, откуда они пришли, медленно, незаметно нарастала волна тумана. Только что серая мгла расстилалась у самой земли, но уже стала выше, приподнялась над горизонтом. Её слой становился всё толще, будто где-то далеко нарастала волна цунами. Внутри неё вспыхивали крохотные зигзаги молний.

Треск слышался уже отчётливо. Как будто там, внизу, под землёй, тоже бушевала гроза.

– Надо валить отсюда, – прохрипел Хрум. – Не то мы или провалимся к чёрту в зубы, или нас молнией вдарит. Железа тут много.

– Назад не убежим. – Гоблина мелко трясло. – Там вон чего!

Ржавчина... ржавое железо... Здесь очень влажно, вон, какая морось, всё в каплях рыжей от ржавчины воды... Думай, думай, Чел. Что можно сделать, чтобы разрушить преграду, ведь перелезть через неё невозможно?

Можно попробовать пробить дыру выстрелами из базуки, но стена слишком толстая. Он прикинул по карте – толщина была не меньше высоты. Но хоть попробовать?

– Тролли, вдарьте по ней гранатами, – приказал он. – Разом! Всем отойти!

Хрум сорвал с плеча своё оружие и прицелился. Белая Смерть сделал то же самое.

Два выстрела прозвучали одновременно. Вспышка огня осветила чудовищное нагромождение металлического лома. Загремело, завизжали осколки. Сооружение вздрогнуло, озарилось изнутри огненным переплетением, мешаниной труб, будто там были внутренности огромного животного.

На какой-то момент показалось, что они пробились. Огненная сфера диаметром в несколько метров вспухла, разлетелась багровыми брызгами. Стена металла зашаталась... и вдруг с громким, визжащим, томительным скрежетом обвалилась внутрь образовавшейся было дыры.

Когда улеглись пыль и ржавая взвесь, на месте удара громоздилась всё та же мешанина разбитого, покорёженного металла.

– Чёрт! – Белая Смерть швырнул оружие на землю.

– Можно попробовать минами... – предложил гоблин. – У меня есть ещё несколько.

Можно, подумал Чел, можно использовать мины сейчас. Но что потом, когда они дойдут до цели, а мин не будет? Проклятье, знать бы, где упасть, соломки бы подстелил.

Но если они застрянут здесь и погибнут – а это очень даже возможно – прямо сейчас, они никуда не дойдут, и мины им уже не понадобятся.

– Давай, – сказал он.

Гоблин-инженер принялся устанавливать мины. Остальные попятились, держа оружие наготове. Серая мгла позади разбухала, она уже заслонила горизонт, и поднялась, превратив почти полнеба в замазанный грязью холст. Багровыми вспышками трепетали внутри зигзаги молний.

Пицца_с_Крысой колдовал над минами, как повар над главным блюдом.

– Давай уже, не тяни, – простонал Гнус, озираясь по сторонам. – сдохнем ведь, сдохнем!

Инженер не ответил. Он как раз прилаживал последнюю мину, вытянув руки и дрожа от напряжения ушами.

– Готово!

– Всем в стороны! – крикнул Чел. – Отойти!

Но все и так уже разбежались. Гоблин считал вслух:

– Шесть, пять, четыре, три... ноль!

Его голос заглушил грохот. Огромная масса перемешанного в беспорядке, ржавого железа глухо ахнула и приподнялась. Маленькое солнце вспыхнуло, поглотило обломки, разжевало и выплюнуло вверх.

Загремели по броне осколки. Чел прикрыл лицо руками, пригнулся, и Хрум вдруг задвинул его себе за спину своей широкой лапищей.

Затряслась земля, заходила ходуном. Чел услышал, как кто-то вскрикнул, как выругался над ним тролль. Потом раздался оглушительный треск, и он с тошным ощущением падения провалился в темноту.

Глава 32

– Просыпайтесь. Просыпайтесь.

Что-то холодное легло ей на лицо, в нос ударил резкий запах. Елена открыла глаза.

Над ней белело лицо женщины-медика. Испуганное лицо. В руке медика был шприц, рядом на столе попискивал какой-то прибор.

– Как вы себя чувствуете?

Елена приподнялась на локтях. Со лба свалилась влажная тряпица.

Она лежала на кушетке в медпункте, где все игроки перед "ванной" проходили осмотр. Дверь в коридор была полуоткрыта, из неё тянуло холодом.

– Голова кружится. Немного.

– Посидите так. Я сделала вам укол.

Елена села. Стены медпункта медленно кружились, пол под ногами слабо покачивался. Она глубоко вздохнула несколько раз, слыша, как шумит в висках кровь. Стены немного покружились и заняли своё место. Пол покачался и замер.

– Что вы мне вкололи? Я...

– Я знаю, – с досадой отозвалась медик. – Что же ты беременная играешь? Себя не жалко? Глюкозу я тебе вколола, глюкозу.

Елена потёрла лоб. В голове всё ещё шумело, резкий свет лампы под потолком бил в глаза. Видимо, поэтому ей померещилось, что над взбитыми в пучок волосами женщины-медика висит надпись: "специалист-исполнитель – 25: 3548.

Белые буквы плавали в воздухе, как навязчивый призрак. Елена зажмурилась, потрясла головой и снова открыла глаза. Надпись никуда не делась.

– Давление я тебе не смогла померить, – сухо сказала медик. – Прибор испортился. Но я и так вижу, что пониженное. Иди, отдохни.

– А как же игра?

Неужели её выдернули из ванной во время игры? Что же теперь будет, она потеряет очки, вылетит из лидеров? Нет, только не это...

– Скажи спасибо, на подстанции проблемы случились. Перебои с энергией. А то так и помереть недолго, – бросила медичка. – Всех вас отключили, игру вашу прервали. Остальные давно ушли.

Ушли... Елена встала. Пол качнулся, и встал ровно. Ей надо идти.

– На вот, возьми, – женщина протянула ей маленькую белую капсулу. – Прими ещё это. Не бойся, витамины. И, это... там у входа тебя ждёт полиция. Велели сообщить, когда ты очнёшься.

***

Следователь, тот самый, что так долго мурыжил её в своём кабинете, когда погиб Алекс, ждал её у стойки рецепшена. За прозрачным пластиком дверей, на крыльце, маячил полицейский, переминаясь со скучающим видом. И захочешь, не убежишь. Да и куда ей бежать, подумала Елена, сейчас её ветром сдует, после ванны. Наверное, полиция нашла-таки её квартиру, следы драки, может быть, даже труп на полу... А ведь говорил ей агент Толик – сходи в полицию, признайся! Трусиха, дура...

Следователь увидел Елену, шагнул к ней навстречу, но из-за его спины, как чёртик на пружинке, вылетела сестра Алекса.

– Вот она, мы её ждём, а она тут прохлаждается! – визгливый голос пронзил и без того гудящую, как гнедо шмелей, голову Елены. – Где бумаги моего брата? Где его деньги, где счета? Куда ты их дела, тварь?!

Следователь не торопился вмешиваться. Он стоял рядом, и переводил взгляд с одной девушки на другую, будто сравнивал два образца товара на витрине.

Елена потёрла лоб. Странно, ей уже задавали вопрос про деньги и бумаги Алекса. Совсем недавно. Точно такой же вопрос.

Она посмотрела на следователя. Тот выглядел уже не так, как раньше, при первой встрече. Лицо казалось припухшим, под глазами залегли тёмные круги, костюм со старомодным галстуком был явно помят, как будто в нём спали за столом. "Что, трудная служба?" – не без злорадства подумала Елена. А вслух сказала:

– Я обязана отвечать на вопросы этой женщины?

Голос прозвучал слабо, она чувствовала себя травинкой под ветром, но её услышали. Сестра Алекса взвизгнула, кинулась было к ней, растопырив пальцы, норовя ухватить за волосы, и полицейский придержал её за локоть.

– Успокойтесь, гражданка. – Посмотрел на Елену: – Нет, вы не обязаны отвечать.

– Тогда что она здесь делает?

Следователь скривил рот в плохо скрытой усмешке, и Елена поняла: он специально позволил той прийти. Хотел посмотреть, что получится. Гад, хитрозадый хмырь.

– Ах ты ж, ты... от кого у тебя ребёнок, стерва?! – закричала сестра Алекса. Охранник в вестибюле встревоженно зашевелился, повернулся в их сторону. – Где ты его нагуляла, тварь? Думаешь наследство отхватить? На-кось, выкуси!

Как она узнала? Елена пошатнулась. Об этом знали только здесь, на фирме, от медика не скроешься, и... те, кто приходил выбивать деньги Алекса. Они тоже знали. Откуда, кто сказал?

– Хватит, уходите, – полицейский следователь развернул негодующую, шипящую сестру Алекса кругом, и подтолкнул к выходу. – Уходите.

Женщина упиралась, но подошедший на помощь охранник вежливо взял её за талию и увёл на крыльцо. Елена видела, как та размахивает руками, и беззвучно кричит, разевая ярко накрашенный рот.

– Госпожа Снайгер, – деловито сказал следователь, будто ничего не произошло. – Вы помните пожар в отделении фирмы, где недавно работали?

– Пожар... да, помню. Я там... мы играли.

– Вы работали там по контракту. – Сухо уточнил следователь. – Расскажите о шприце. Что вы помните?

– Я же уже тысячу раз рассказывала. У вас всё записано.

Полицейский вздохнул, глубоко сунул руки в карманы помятого пиджака и посмотрел на Елену в упор. Глаза у него были красные, как от недосыпа. Или с похмелья, зло подумала она.

– Расскажите ещё.

– Если хотите узнать что-то новое, вызывайте на допрос, – сквозь зубы сказала она. В вестибюле было холодно, из дверей сквозило, и она почувствовала, как мёрзнут ноги в лёгких туфлях. – Если у вас нет ордера, я пойду.

Она обогнула полицейского, и решительно двинулась к выходу. Ничего он не знает, ни о каких трупах в квартире. Да там и нет наверняка ничего. Те подонки встали после того, как она им наваляла, и ушли. Ей надо идти.

– Все записи пропали, – сказал ей в спину следователь. – Ничего нет. Вы единственный свидетель, который это видел.

Она остановилась. Это было не очень хорошо. А может, и наоборот.

– Как пропали?

Он пожал плечами. Лицо его, и без того помятое, стало совсем уже усталым.

– Если бы я знал.

Если записи пропали не просто так, а она единственный свидетель... это плохо. Голова у неё наконец-то немного прояснилась. Елена, как наяву, увидела задымлённую лестницу, потемневший от копоти косяк двери, за которым сгорал офис вместе с игроками. Техника Игорька, привалившегося к стене. Его разбитую губу, волосы в крови, шприц, выпавший из безвольно разжавшейся руки. Или шприц уже лежал там, на ступеньке? Сейчас она была уже не уверена.

– Что вы хотите знать? – пробормотала она.

– Я хочу знать, как выглядел этот шприц. Как можно точнее. Ещё я хочу знать, точно ли с вами никого не было, кроме вашего технического работника. Из живых людей.

Боже, а она так и не удосужилась узнать, что с ними случилось. Что стало с Игорьком, с остальными игроками. Хотя они не могли там выжить, в таком пожаре... Думала только о себе, как ей плохо, что денег нет, и негде жить.

Елена наморщила лоб, вспоминая:

– Шприц был странный, большой такой, пластик прозрачный, как стекло.

– Может, это и было стекло? – спросил следователь.

– Может. Но разве такие сейчас бывают? Там ещё внутри что-то было, желтое. Или зелёное. Жидкость какая-то. Я ещё подумала, что Игорь... ну, колется.

– Почему вы решили, что это его?

– Ну, не знаю. Он был в его руке. Рядом с рукой.

Она задумалась. А ведь и правда, почему она решила, что это Игорёк принёс шприц? Тогда, на лестнице, ей показалось, что кто-то пробежал вниз, хлопнув дверью. Слабое дуновение, незримые следы присутствия постороннего человека.

Она сказала об этом, и полицейский вцепился в Елену, как клещ.

– Раньше вы об этом не говорили!

Она только сморщилась, хмуро уставясь в пол и обхватив себя руками, и он понимающе хмыкнул.

Следователь задержал её разговором, пока часы над стойкой рецепшена не показали пять. Наконец она смогла уйти. Ноги окончательно закоченели, а в животе бушевал голодный ураган. Елене мучительно, до судорог, хотелось есть.

– Помру, если не поем, – сказала она вслух, сбегая на негнущихся ногах с крыльца.

От голода у неё мутилось в глазах. Вон, даже над полицейским висит строчка с цифирками. Доигралась, Ленка, не евши, не пивши, вон, гляди: сержант, 25/37, идёт со следаком к машине, садится за руль. Над самим следователем надпись подлиннее, там что-то вроде: специалист, бла-бла-бла, не разобрать. Да и на машине есть метка: стандартная модель полиции, срок службы, двигатель... Нет, пора перекусить, иначе плохо твоё дело, подруга.

Она плотнее запахнула курточку, и зашагала по тротуару, к ближайшему кафе. Ей надо выпить чего-нибудь горячего, иначе крышка. И запихнуть в рот кусок хлеба с маслом. Пусть даже суррогатного, всё равно.

Кто-то ухватил её за рукав, она дёрнулась, не поднимая глаз, и знакомый голос произнёс:

– Ну ты даёшь, подруга, своих не узнаёшь!

Рядом с ней стоял, держа её за локоть, высокий тощий парень. Она вгляделась внимательней, и узнала его. Ну конечно, тот самый придурок, что занимал ванну недалеко от её. Он тогда ещё спросил, как её зовут, и засмеялся: "Я буду звать тебя Номер Нет!" Кажется, его зовут Стен. Ну да, Стен.

– Чего тебе?

– Мы тебя уже час ждём. Пока ты там с полицейским флиртуешь.

– Кто это – мы?

Стен мотнул головой. Она посмотрела. У входа в забегаловку, чуть поодаль, стояли семь человек. Стояли тесной группой, и все они глядели на неё.

Глава 33

– На, держи, – Стен сунул ей в руку бутылку пива. – Мы тут, вроде, гуляем.

Восемь человек стояли, и ждали её – семь парней и одна девчонка – ровно столько, сколько игроков в её команде, не считая лидера. Два кентавра, два тролля, три человека и гоблин.

Двое уже под тридцать, один с коротким белым шрамом через бровь и помятым, явно когда-то сломанным носом, другой – бритый налысо, с неровной щетиной на подбородке и синей надписью на кисти: "Толя". Двое подростков, на вид помладше Елены, с матерчатыми рюкзачками, как у студентов. Один постарше, лет двадцати пяти, с вытянутым, бледным лицом и давно нестрижеными волосами, на лбу – здоровенный прыщ. Ещё двое – парень и девушка, он в свитере домашней вязки, она – в потрёпанном плаще и кроссовках на босу ногу, стоят рядом, в посиневших от холода руках почти полные бутылки пива, явно открытые только за компанию.

Все с бутылками разной наполненности в руках, и под ногами, у стены забегаловки уже стояло несколько пустых.

– Подходи, не стесняйся, – Стен легонько подтолкнул её в спину. – Ты одна осталась.

– Давайте скорее, – утерев покрасневший от холода нос, сказал нестриженый парень. – Мне бежать уже надо.

– Подождёт твоя мамаша, – отрезал парень со сломанным носом. – Не развалится. А ты давай уже, говори, да мы отвалим. Все проголосовали, кроме тебя.

– Проголосовали? – Елена оглядела всех. Тут была не просто пьянка, а настоящее собрание, и она чего-то упустила.

– Мы тут вопрос собрались порешать, – сказал Стен. – Нас мало, игра глючная, а деньги всем нужны. Короче, надо вместе держаться.

– Мы голосуем, чтобы наши игровые имена открыть, – хмуро перебил один из подростков. Он отхлебнул из горлышка, встряхнул опустевшую бутылку, и швырнул в урну. – Твой голос остался.

Елена задумалась. Мысль была не такая уж глупая. Правила фирмы, контракт, который они все подписали – запрещали разглашение информации об игроках. Там ещё говорилось о безопасности, конфиденциальности... много всяких слов. С другой стороны, сейчас, когда так близок финал, когда никак нельзя ошибаться, а за дверью толпятся конкуренты – выбывшие из топа игроки, любая мелочь может решить исход дела. Но что, если это ловушка, и, узнав, кто она такая, её команда решит избавиться от лидера? Очень просто, ведь в реале у неё нет золотой короны лидера и иммунитета. Подловят за углом и переломают ноги... Как же трудно выбрать, что лучше.

– Что думаешь, решай давай, – нетерпеливо понукнул её один из парней – тот, что со сломанным носом.

Она оглядела всех:

– Кто-нибудь голосовал против? Или все – за?

Команда замялась. Наконец Стен сказал:

– Были у нас такие, кто против. А тебе не всё равно?

Елена приняла решение.

– Нет, мне не всё равно. Фирма с нас последние штаны спустит, если мы нарушим контракт...

– Это мы и без тебя... – перебил Стен.

– А если кто-то потом проболтается? – не дав себя сбить, продолжила Елена. – Надо, чтобы все знали, на что идут, и держались до конца.

– А если ничего не выйдет, и команда проиграет? – взмахнув бутылкой, выкрикнула девушка с кроссовках на босу ногу. – Так лучше будет, что ли? Чего вы сопли жуёте, решайте, да и всё!

Пиво от взмаха выплеснулось ей на плащ, но девушка этого не заметила. Парнишка в домашнем свитера рядом с ней успокоительно сжал ей руку.

– Не ори, – бросил парень с обритой головой, который до этого молчал. – Тебя не спросили. А вот эта, – он указал на Елену, – дело говорит. Я теперь тоже сомневаюсь. Может, кто-то по пьяни проболтается, а нам всем кранты. Может, вот она и скажет. Я своей жопой рисковать не хочу.

– Давайте потом это решим, после следующего раза, – подал голос парнишка в свитере. Он всё сжимал руку девушки рядом с собой, не давая ей высказаться. – Тогда видно будет.

Все неохотно согласились.

– Смотрите, поздно будет! – зло буркнула девушка, отвернувшись от команды.

Они с парнишкой ушли первыми. Девушка всё не могла успокоиться, и тот что-то шептал ей на ухо, а она мотала головой. "Пока" – кивнул всем прыщавый, и тоже ушёл.

– Прогуляемся? – предложил Стен, и игриво взял Елену под ручку. – Я угощаю.

Она засомневалась. Может, они смогут посидеть в кафе, она съест порцию пиццы, тарелку картошки с синтетическим мясом, они выпьют вместе, а потом... кто знает? Она сможет узнать его имя в игре. "Так нельзя, Ленка, это нечестно" – прошептала совесть. "Зато выгодно, – сказала злость. – Ты же хочешь выиграть? Смотри, он сам нарывается!"

– Ну что, пойдём? – потянул её Стен.

– Нет, извини. В другой раз. – Елена только сейчас увидела, что в десяти шагах – с таким видом, что они незнакомы – стоит Глен. Он явно ждал её, нетерпеливо притопывая ногой в тяжёлом ботинке и намеренно глядя в сторону. – Я... я сейчас не в форме.

– Жаль, – Стен криво улыбнулся и убрал руку. – Так в другой раз?

Она кивнула. Её ответ прозвучал двусмысленно, ну и ладно. Пускай думает, что ему что-то светит. Пусть себе надеется.

– Дело есть, поехали, – коротко сказал Глен, когда она подошла. – Времени нет.

За углом их ждала машина. Старая развалюха, вся помятая и ржавая. Дребезжа, как ведро с гвоздями, машина покатила по улице, свернула в переулок, потом ещё, пока Елена не запуталась окончательно и не потеряла ориентацию. Видно было только, что они едут в Старый город.

Старым городом назывался один из центральных районов, застроенный задолго до "большого песца". Дома здесь были добротной постройки, из качественного материала, и стояли до сих пор, почти не изменившись. Разве что ветшали фасады, теряя презентабельный вид, да улицы становились всё опаснее. Здесь время от времени проезжали патрули, и торговали магазины для людей среднего достатка.

– Куда мы едем? – сквозь зубы спросила Елена. – Я устала.

– Тебе нужны деньги? – коротко ответил Глен.

– Чтобы работать, нужно хоть иногда спать, – зло сказала Елена. – Я есть хочу.

– Уже приехали. Вылезай, принцесса на горошине.

В полуподвальном зале крохотного ресторанчика было сумрачно, интимно горели зелёные лампы на столиках у стены. Глен подвёл её к столику, усадил – она упала на стул, ноги подкашивались – и ушёл. Официантка принесла обед. Горячий обед из трёх блюд, с салатом и десертом. Одуряюще пах дорогой суррогатный кофе.

Потом появился Глен, разбудил её, стащил со стула и повёл за собой. Они прошли по пустому залу за стойку, где бармен только раз взглянул на них и отвернулся, и Глен толкнул неприметную дверь сбоку.

Они спустились по узкой лестницей, на которой пахло кухней и какой-то химией, и вышли на крохотную площадку. Там оказалась ещё одна дверь, которая вела в подвальное помещение. Здесь Глен постучал, выбив костяшками пальцев хитрую дробь, и дверь отворилась.

За нагромождением коробок и ящиков открылось пустое пространство, напомнившее Елене место её недавней случайной подработки. Только здесь не хватало железных клеток в середине.

Там их уже ждал мужичок средних лет, в потёртых джинсах и майке с крупной красной надписью "Я доброе привидение".

– Как договаривались, – сказал Глен. Мужичок кивнул и забрался за ящики. Там что-то щёлкнуло, зажужжало, и стойка вдоль стены поползла в сторону. За ней открылась другая, полная разнообразного оружия.

– Для кого берём? – деловито спросил мужичок, обводя хозяйским жестом обширную коллекцию. – Есть новые поступления.

– Для неё, – Глен мотнул головой в сторону Елены. – Давай что полегче.

– Гм, полегче... – мужик с сомнением оглядел девушку, почесал небритый подбородок. – Поищем.

Через минуту на стойке лежал целый набор автоматического оружия, ножей и всякой амуниции.

– Выбирайте.

Елена прошла вдоль стойки, разглядывая оружие. Всё было как в игре, очень похоже. Вот этот пистолет она знала хорошо, и он ей нравился больше всего. Ещё вот этот был неплох. Новенький винторез, совсем как у неё недавно, висел над головой на стене, и она указала на него:

– Ещё вот это.

– Не надо тебе его, – сухо сказал Глен. – Возьми вот этот, он легче. – Он указал на скорострельный автомат, похожий на чёрного паука.

– Я удержу.

– Да, недолго. – Отрезал Глен. – Мы не в игрушки играем.

Он кивнул мужичку:

– Надо пристрелять.

Тот согласно кивнул в ответ, и опять чем-то щёлкнул.

В дальнем конце подвала оказался неплохой тир. Они прошли туда.

– Наушники надень, – посоветовал хозяин, глядя, как Елена заряжает пистолет. – Оглохнешь.

Она стреляла по неподвижным, движущимся, внезапно выпрыгивающим отовсюду мишеням, пока у неё не взмокла спина и не вспотели ладони.

– Даёт салага, – одобрительно сказал мужичок, выставляя новый запас патронов. – По живым людям никогда не стреляла?

Она вздрогнула и посмотрела на своего спутника. Глен хмуро покосился на хозяина:

– Не стреляла.

– Это видно, – бодро сказал мужичок. – А будет?

– Не твоё дело, – буркнул Глен. Они внезапно хохотнули, и Елена с удивлением увидела, что они с мужичком хлопнули друг друга по ладоням, как старые друзья.

Потом она уже до полного изнеможения бросала ножи, и всячески тыкала острыми предметами в многострадальный манекен. Потом хозяин магазина принялся подгонять ей снаряжение.

Наконец всё это закончилось, и Глен вывел её из подвала. Она шла, спотыкаясь и засыпая на ходу. Он посадил её в машину, и Елена заснула, едва упав на сиденье.

Проснулась она, когда он тряс её за плечо:

– Вставай, приехали.

Она выбралась, полусонная, озираясь по сторонам. Глен вытащил из багажника спортивную сумку – с оружием, поняла она – и провёл её в дом.

– Располагайся. Вот диван, одеяло, подушка. Сортир налево по коридору. Утром я тебя разбужу.

– Твоя квартира? – сонно спросила Елена. Этот крохотный закуток был ещё меньше, чем у неё в последний раз. Обшарпанный диван еле помещался в комнатке с умывальником в углу и маленькой плиткой на столике. На плитке стоял пузатый чайник и две чашки.

– Не бойся, место тихое. Поспи малость, потом пойдём.

– Мне нужны деньги, – хрипло сказала она. – Ты сам знаешь. На что ты меня подписал? Я в людей стрелять не стану.

Он налил из чайника воды в кружку, жадно глотая, выпил. Со стуком поставил кружку на стол:

– Если повезёт, тебе и не придётся.

Глава 34

Кажется, она только заснула, а её уже разбудили. Глен потряс её за плечо, Елена открыла глаза и какое-то время не могла понять, где находится.

– Вставай, – коротко сказал Глен. – Пора.

На столике у стены уже стояла кружка с суррогатным кофе и в щербатом блюдце лежала горстка сухого печенья.

Она разжевала жёсткое печенье, не чувствуя вкуса, запила сухие крошки кофе – тот оказался неплохим, горячим и крепким – но Елене было всё равно. За окном стояла предрассветная мгла. Часы показывали раннее, очень раннее утро. Над крышами ещё даже не засветилась мутная полоска рассвета.

Она умылась, сполоснула руки. Поспать удалось всего несколько часов, но Елена чувствовала себя гораздо бодрее. Вчерашняя слабость прошла без следа. Жизнь уже не казалась такой мрачной, как накануне. Только тревожила мысль о предстоящем "деле".

Елена торопливо выпила кофе, и хрустела печеньем на ходу, пока одевалась.

Глен снова был небрит, неразговорчив и холоден. Он подождал, пока она перекусит и соберётся, и молча открыл перед ней дверь.

– Ты мне расскажешь, наконец, что надо делать? – спросила она, когда они спускались по лестнице.

Это был старый, грязный и пропахший бог знает чем, подъезд в многоэтажном доме, где никто никого не знает, и не хочет знать. Они проходили площадки, узкие, тёмные, с наглухо закрытыми дверями с еле видными цифрами номеров. У стен валялись раздавленные тюбики одноразовых шприцев, из такого же одноразового, дешёвого пластика. Шуршали по ступенькам ядовито-яркие обложки от сомнительных конфет, оставшиеся от вовсе не предназначенных для детей сладостей.

Глен ответил, только когда они вышли на воздух. Было ещё совсем темно, холодная сырость пропитывала всё кругом: серые дома, торчащие как изломанные зубы, с редкими тусклыми огоньками окон, чёрную, разбитую временем, полосу асфальтовой дороги, пластиковые кусты на углу. Над головой мохнатым одеялом висело тёмное, сырое небо.

– Будем мусор собирать.

Она посмотрела на него, не шутит ли он.

– Ты записался в мусорщики?

Нет, только не это. Мусорщики считались самыми низами общества, ниже были только несчастные мутанты, как их называли, изуродованные болячками, страшные люди, которые старались не попадаться на глаза, и жили по ночам своей, странной и глухой, жизнью. Их было много, и их старались не замечать. Говорили, что особенно много мутантов появилось после "большого песца". А может быть, говорили тихонько, на самом деле это были те, кто сбежал из нейтральной полосы, после того, как закончилась последняя война с соседями. Так или иначе, в мусорщики идти было последнее дело.

Но нет, зачем тогда столько оружия? Зачем этот лёгкий бронежилет, что ей пришлось надеть под курточку? Зачем всё это снаряжение? У мусорщиков были пистолеты, но совсем не боевые, насколько она знала. Так, убивать крыс и всякую одичавшую живность по подвалам.

– Мусор бывает разный, – сказал Глен. – Тебе приходилось в игре зачищать локации? Со сбором всякого лута?

– Да, конечно. Мы что, пойдём стрелять крыс по подвалам? Собирать крысятину? – Елена представила, как они лазают по мусорным закоулкам, собирая крысиное мясо и шкурки, попутно постреливая жалких, уродливых мутантов. Нет, конечно, ходили слухи, что забегаловки покупали крысиное мясо, но...

– Не придумывай. – Глен остановился, и посмотрел на неё. Они ушли, кажется, недалеко от дома, но пробирались такими тёмными, глухими закоулками, что Елена не смогла бы найти дорогу назад в этом мраке. – Объясняю: наша задача – сбор всякого добра. Это металл, дерево, стекло, камни и любые интересные вещицы, какие сможешь найти. Самое дорогое – металл. Цветной металл, поняла?

Елена кивнула. Чего же тут непонятного. Цветной металл стоил по нынешним временам хороших, да что там, безумных денег. Вот только на дороге он не валялся уже давно. Очень давно. Где, интересно, они собирались его найти?

– Можно отыскать ценные вещи, но это редкость, – продолжил Глен. – И запомни: мы не в игрушки играть идём. Если заметишь опасность – не мямли. Оружие проверила?

– Да, ты же знаешь.

– Смотри, твой труп мне не нужен.

– Ты хоть бы сказал, в кого стрелять надо, – зло сказала Елена. – Только пугаешь.

– Кто угодно, – Глен провёл её очередным переулком, таким узким, что они задевали за стены, когда шли. – Люди, животные, мутанты. Зря не пали, но себя задеть не давай. Ясно?

Елена зашипела сквозь зубы, хотела задать новый вопрос. Они как раз выбрались из вонючего переулка, Глен остановился, сильно сжал ей руку, и она промолчала. Они пришли.

В густой тени ближайшего дома, у выхода из переулка, стояла машина. Это был небольшой фургон неопределённого цвета, приземистый, с помятыми боками и окнами, кое-где затянутыми пластиком. На таких машинах обычно чего только не возили, от людей до самых разных грузов.

Дверь в фургон была приоткрыта. Когда Глен с Еленой подошли, из тени рядом с машиной возник человек. Коротко посветил им в лица, они с Гленом обменялись парой невнятных слов, и человек отступил в сторону.

В фургоне уже были люди. Елена забралась вслед за своим товарищем внутрь, и увидела пятерых мужчин, сидевших рядком на длинном сиденье.

Глена узнали. Его встретили негромкими приветственными возгласами, он пожал протянутые руки, и устроился с остальными. Елена села возле него. Она никого здесь не знала, и ей было не по себе.

– Что, ученицу себе завёл на старости лет? – спросил мужик рядом с края сиденья, оглядев Елену с головы до ног. Он улыбался щербатой улыбкой, в которой не хватало пары зубов.

– Вроде того. – Глен ответил коротко, явно не желая говорить на эту тему.

– А я думал, дочка твоя, – мужик хитро подмигнул Елене, отчего его физиономия, тёмная, вся в мелких шрамах, стала похожа на морду грызуна.

– Крутая девка, видать, раз на дело взяли, – сказал кто-то с другого края сиденья. – Смена растёт!

Все негромко рассмеялись, а Елена зло посмотрела на пошутившего. К её удивлению, это оказалась женщина.

От мужчин её можно было отличить, только приглядевшись. Плотная, с покатыми, широкими плечами, мускулистыми руками и короткой, крепкой шеей, фигура. Круглое, с высокими скулами, лицо было намазано чем-то тёмным, отчего кожа стала в коричневых разводах, как у кошки. Узкие, блестящие глаза густо обведены чёрной краской. Волосы коротко пострижены, и торчат ёжиком на круглой голове.