Текст книги "Жизнь номер раз(СИ)"

Автор книги: Таня Финн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Annotation

Новая книга в стиле нуар. Недалёкое будущее, киберпанк с элементами детектива и ЛитРПГ. Черновик.

Финн Таня

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Финн Таня

Жизнь номер раз

Глава 1

Три выстрела в фонарь кабины добили огромного робота.

Экзоскелет трёхметрового роста проскользнул между похожих на колонны ног стальной громадины. Пока робот неуклюже поворачивался, экзоскелет вскочил на мусорный контейнер, оттолкнулся от крышки и в прыжке выпустил короткую очередь.

Толстый пластик кабины, за которой сидел в своём гнезде моб-манипулятор, треснул, разлетелся на осколки. Три точных выстрела – и моб превратился в кучу хлама. Робот, потеряв управление, покачнулся, накренился и стал падать. Экзоскелет закончил прыжок на его плече. Когда огромная десятиметровая туша обрушилась на землю, он легко пробежал по боку поверженного противника и спрыгнул.

В поле забрала шлема высветились цифры добытых очков. Мигнула и прыгнула вправо-вверх красная строка извещения. Игрок номер пять: боевая машина Ураган. Тысяча очков. Плюс двести сверху – за точность попадания.

Из-за груды пустых бочек выбрался Игрок номер два, Игрок номер три соскочил с балкона, отсалютовал очередью в воздух. "Пустая трата патронов" – отметил номер пять. Остальные игроки – четвёртый и первый – лежали у ног робота, ожидая воскрешения.

Надо было закончить дело. Экзоскелет с цифрой "пять" на спинном щитке, не убирая оружие, обогнул огромную ногу робота, в рывке пробежал до конца улицы и остановился. На стене крайнего высотного дома висела прозрачная шахта наружного лифта. Возник из воздуха и стал спускаться по шахте тёмный патрон кабины. Игроки номер два и три убрали оружие, встали кружком.

Лифт опустился, створки дверей разъехались в стороны. Номер пять первым шагнул внутрь. Затрещали выстрелы. Номер два отлетел к стене, потерял равновесие и обрушился навзничь. Грудь экзоскелета, где сидел игрок, забрызгала кровь – тело человека разорвало напополам пулемётной очередью. Номер три обернулся, выхватил ствол. Ещё одна очередь с крыши соседнего дома разрушила бедренные крепления его механизма, и ответный выстрел ушёл в воздух.

Номер пять, стоя на пороге лифта, припал на колено, прицелился и двумя точными выстрелами снял стрелка с крыши. Поднялся, отшагнул назад, в глубину кабины, опустил оружие.

С шипением закрылись двери, лифт дёрнулся и пошёл вверх. "Поздравляем, задача выполнена, – проскрипел механический голос. – Вы можете отдохнуть".

***

– Просыпаемся! – техник отжал крепления кресел.

Спинки специальных сидений поднялись. Зажим шлема щёлкнул, отпустил голову. С чмоканьем оторвались от лба и щёк резиновые присоски. Свет дневных ламп, как всегда после пробуждения, резал глаза. Игрок Номер Пять зажмурился.

– Тебе особое приглашение нужно, спящая красавица? – весело спросил техник.

Елена помотала головой. Переход от игры к яви – одна из неприятных сторон Дела.

Она взглянула на техника, отвела его руку с заготовленным шприцем.

– Не надо.

– Как знаешь. – Он отступил назад, дав ей выбраться из ложа. – Я бы тебе вколол.

Другие игроки уже стояли возле шкафчиков, разбирая полотенца для душа.

– Мне не нужны стимуляторы. – Елена качнулась, ухватилась за кресло, но устояла на ногах. – Десять часов игры, вот и всё.

– Ага. Откинешь копыта – напиши. Пришлю цветочки. – Техник отвернулся и ушёл за свой стол.

Она подошла к шкафчику, взяла полотенце. Остальные уже прошли по коридору в крохотный предбанник. Елена набросила полотенце на плечо, и вышла из игровой комнаты. Техник – сегодня дежурил Игорёк – смотрел ей вслед, пока Елена не скрылась из виду.

Хлопнула дверь предбанника, зашумели голоса игроков: появление единственной девушки приветствовали дежурными шуточками.

– Зря, – сказал Игорёк, и отвернулся к монитору. Там высветились результаты последней игры. – Так ты долго не протянешь, красотка. А я бы тебе вдул.

В душе уже шумела вода, Саня, самый шустрый из всех, первым забрался в кабинку. Из душа неслись слова фанатского гимна – Санёк болел за «Тигров».

Елена развернула полотенце, набросила на плечи, под этим прикрытием стянула с себя пропотевшее бельё. Положила трусики и майку на сушилку. Пока она моется, бельё успеет высохнуть.

– Дверь не перепутай! – привычно хохотнул Витёк. Его потное бельишко валялось на полу. Тощий живот, волосатые ноги, вялые причиндалы. На впалых щеках с багровыми полосками от шлема темнела свежая щетина.

– Меня с собой возьми, – поддержал Фил.

Елена прошла мимо, не глядя. Она знала, что после сеанса игры они способны только шутить.

Предбанник был общий, из него был выход в две одинаковые душевые. В мужской плескалась вода, орал песни Санёк. В женской Елена была одна. На этом этапе игры все девушки, что пришли сначала, уже отсеялись. Дольше всех продержалась тридцатилетняя дамочка, худая брюнетка Анжела. Но после очередного марафона, длившегося несколько часов, Анжела ушла.

Они тогда зашли в душевую кабинку после сеанса игры. Елена встала под душ, включила воду. Горячая вода множеством раскалённых струек ударила ей в лицо, в зажмуренные глаза. Внезапно сзади раздался тонкий визг, удар в стену. Анжела стояла возле соседнего крана, вцепившись руками в крепления шланга, и колотила босыми пятками о кафельную плитку.

– Не могу! Не могу больше! Не надо мне ваших денег, подавитесь, подавитесь...

Брюнетка сползла на кафельный пол, и затрясла головой. Мокрые волосы облепили ей лицо в багровых пятнах от шлема, на углах трясущихся губ пузырилась слюна.

– Не могу... Хватит!

Елена молча смотрела, как та колотит пятками о стену. По затылку, плечам и спине стекала горячая вода и струйками стекала в решётку на полу.

Анжела рыдала, тряслась, царапая ногтями коленки, её спина с торчащим позвонками содрогалась от икоты. Потом она встала, уставилась на Елену красными, опухшими глазами, и зло выкрикнула:

– Что смотришь? Радуешься?!

– У тебя истерика, – без выражения сказала Елена. Взяла губку, и принялась намыливаться. – Не можешь – не играй.

– Стерва. – Анжела сделала шаг к девушке и остановилась. Секунду смотрела в равнодушные глаза Елены. Потом губы её затряслись, она опять зарыдала и выбежала, поскальзываясь на мокром полу, забыв выключить воду.

Елена так же равнодушно привернула кран и продолжила натирать себя губкой. Одной конкуренткой меньше.

Она вытряхнула воду из уха, прикрутила кран. В предбаннике разговаривали.

– Кто сегодня был Пятым? Ты, Санёк? – голос Фила.

– Ага. Кто ж ещё. Тысяча очков мои, – фыркнул Саня. – Кланяйтесь мне в ножки, нубы.

– Да врёт он, это девка всех замочила, – нараспев проговорил Витёк. – С чего, вы думаете, она так долго в топе висит?

– Не висит, а торчит, – поправил Фил.

– И не она, а у менеджера Сёмы на неё... – задыхаясь от смеха, выговорил Витёк.

Они дружно захохотали.

Елена выключила воду. Постояла, выжимая ладонью волосы. Мужчины затихли. Зашлёпали по полу босые ноги, хлопнула входная дверь.

Она вышла из душа. Мужчины уже ушли. Её трусики, которые она положила на сушилку, исчезли. Вместо них красовалась мокрая майка Витька. На полу у стены валялись обрывки пустой сигаретной пачки. Завтра Витёк опять будет притворно орать, что кто-то утащил его майку, и намекать на фетишизм некоторых девиц. Потом засмеётся и скажет: «Да ладно, я пошутил. Ты что, шуток не понимаешь?» Дежурная шутка, уже не смешно.

Елена наклонилась, двумя пальцами взяла майку. Подобрала сквозь ткань рваный пластик сигаретной пачки, и отнесла в душевую кабинку мужчин. Там бросила пачку на пол, и подтолкнула к решётке сливного отверстия.

Рваный пластик распластался по решётке, закупорив слив. Потом Елена небрежно бросила майку на ручку крана, слегка отвернула его, пустив воду тонкой струйкой, и вышла из душа.

***

Игорёк повернулся к ней от монитора:

– Домой?

– Надо иногда спать в постели, – устало ответила она.

Может, надо было согласиться на стимуляторы? Ноги дрожали, и она видела техника, как сквозь дымку.

– А результаты у тебя так себе, мать, – сказал ей в спину техник. – Как бы из команды не вылететь.

Она остановилась.

– Ты же знаешь, сегодня я опять первая.

– Угу. Локацию не зачистили. Пропустили стрелка на крыше. Это ошибка, деточка.

– Зачистили.

– Это как сказать... – пропел Игорёк, покачивая головой. – Если менеджер узнает...

Техник отлично знал, кто такой был номер Пять.

Правила игры, прописанные в контракте, который подписали все игроки, запрещали разглашение любой информации. Никто не знал, какой номер ему дадут в следующий раз при входе в систему. Никто не имел право выяснять ник игрока, да у них и ников не было – только номера, которые каждый раз менялись.

– Откуда он узнает? – устало спросила Елена. Она опёрлась о стол техника. Так хотя бы не заметно, что тебя пошатывает.

– Я, в общем-то, обязан ему сообщать... Сама знаешь, какой приз на кону. Так и с работы вылететь недолго. – Игорёк покрутил пальцем колёсико мыши. – Ты на машине? А то давай я тебя подвезу. Что-то ты на ногах еле стоишь...

Елена посмотрела в его улыбающееся лицо, перевела взгляд на экран. По экрану монитора вверх-вниз прыгали столбики статов. Одно движение пальца техника, пара тычков в кнопки, и менеджер получит отчёт. Хороший – или плохой. Всем наплевать, что тот моб на крыше возник словно ниоткуда. Руководству нужен результат. Они молятся на результат. Нет ничего важнее результата и нужных цифр отчёта.

– Ладно, подвези, – наконец сказала она.

Игорёк с готовностью вскочил с кресла. Идя к выходу, она успела заметить, как он вытащил из ящика стола и сунул в карман упаковку презервативов. Дело. Она должна его закончить. А потом будь что будет.

Глава 2

За три месяца до этого...

Елена пнула ногой в шину. Куча хлама. Говорили ей не покупать скутер по объявлению. Теперь до общаги пилить и пилить. До дома, где живёт мама, идти ближе. Но туда путь закрыт навсегда.

Скутер валялся, как упал, посреди чёрной лужи. В темноте он казался похожим на дохлого птеродактиля.

Прожектор на вышке сотовой связи высвечивал крыши домов, в этот час наглухо закрытых. Ни один нормальный человек в этом районе не откроет дверь после наступления темноты.

Сеял мелкий дождь, скутер истекал каплями кислой воды, льющейся с неба. Елена надвинула кепку на лоб. Не хватало ещё обжечь кожу. В последнее время кислотные дожди стали идти чаще. Осень. Или летоосень, как шутили все. Время года менялось, не менялась только погода. Надо идти, не стоять же здесь под дождём.

Девушка представила лицо матери. Её слова, сказанные перед уходом дочери в общежитие. "Если уйдёшь сейчас, можешь назад не возвращаться!" Что она скажет, когда Елена постучит в дверь? Нет, лучше идти пешком через три квартала. Три квартала Нижнего города – одного из самых опасных районов, через которые она привыкла пролетать, не сбавляя скорость. Угораздило же её сегодня задержаться на тренировке...

Она подняла скутер. Тащить эту развалюху за руль – то ещё удовольствие.

Под ногами чавкала жидкая грязь. Свет прожектора остался наверху, на крышах и окнах домов. Здесь, внизу, было темно и безлюдно. Елена вытащила из кармашка куртки фонарик, отжала кнопку. Синий кружок света запрыгал по дороге.

Далеко впереди, у перекрёстка, мигала огнями витрина ночного магазина. Ещё чуть дальше ровно светил зелёный фонарь – местное отделение банка.

Рокот мотора накатил сзади. Елену обрызгало грязью. Большая машина проехала мимо, замедлила ход, потом, расплескав лужу окончательно, сдала назад.

В открытое окно водителя высунулся локоть, весёлый голос сказал:

– Эй, цыпа! Гуляем?

Она прибавила шаг. Теперь машина неторопливо ехала рядом, шурша колёсами по мокрому асфальту.

– Я с тобой разговариваю.

Не останавливаясь, Елена сунула фонарик в карман, вытащила телефон. Надо позвонить соседке по комнате. Или сразу в полицию?

Из окошка машины высунулись и ударили по руке. Телефон упал в грязь.

Сразу распахнулась дверца автомобиля. Елена попятилась, выпустила руль своего скутера, споткнулась о край поребрика и едва не упала. Фонарик вывалился из кармана, откатился в сторону и погас.

Из салона выбрались двое, в темноте она видела лишь смутные силуэты и белые пятна вместо лиц. Первый сунулся к ней и получил ногой в живот.

– Тварь!

Она отскочила, отбила удар в голову, пригнулась, чудом уйдя от второго тычка. Бежать, скорее бежать к перекрёстку. Там светло, так могут быть люди. Прыжок в сторону, тёмный силуэт сбоку с занесённой дубинкой, удар... резкая, ослепляющая боль в ноге. Дубинка поднялась снова, ударила в плечо.

Елена упала на поребрик, скатилась в грязь у колёс машины. Скорчилась, ослепнув от фейерверка в глазах и не слыша ничего, кроме своего крика.

Её подхватили за ноги, за плечи, затащили в салон. Мотор загудел, автомобиль рывком тронулся с места.

– На кой шлюшку с собой взяли? – зашипел кто-то с места рядом с водителем. – Офонарели совсем?

– Не ссы, всё окейно, – ответили над Еленой. Чьи-то руки задирали на ней куртку, дёргали застёжку джинсов. – Успеем.

Водитель тихо загоготал. Машина свернула за угол между глухой стеной многоэтажного склада и высоким забором.

– Держи-ка руль, Пончик.

Водитель полез назад. Елена попыталась закричать, ей заткнули рот задранной курткой.

– Держи крепче.

– Брыкается.

– Я первый.

Затрещали джинсы. Заскрипело сиденье.

***

– Скоро вы там, мать вашу! – зашипел Пончик с водительского места. – Время!

– Сейчас, Ферзь уже заканчивает. Трогай помалу.

Машина с визгом развернулась, выкатилась из переулка. Набирая скорость, промчалась, разбрызгивая лужи, по тёмной улице. Вылетела на перекрёсток. Елена поняла это, когда на стекле отразился мигнувший глаз светофора.

Потом автомобиль сбавил ход и неторопливо покатил вдоль домов. Зелёный отсвет лёг на лобовое стекло.

– Здесь, – тихо сказали на переднем сиденье. – Тормози.

На сиденьях сзади завозились. Елену столкнули вниз, и кто-то поставил на неё ноги. Что-то защёлкало, в салоне душно запахло страхом и чем-то металлическим.

– Вон они!

– Захлопнись.

– Ферзь, на тебе камера.

– Знаю.

Все замолчали. Кто-то шумно дышал и сглатывал.

– Сигнал! – визгливо выкрикнул Пончик.

– Давай! – хрипло гаркнули рядом.

Из машины полезли, хрипя и толкаясь. Холодный воздух вихрем ворвался в салон. Автомобиль качнулся на рессорах, затопали ноги, коротко выругался Ферзь. Что-то глухо щёлкнуло. Потом ещё, и ещё раз.

На секунду всё стихло. Внезапно раздался крик, дробью защёлкали выстрелы, улицу озарила оранжевая вспышка и послышалось гулкое – Бум-м! Истошно заругался Пончик. Взвизгнула и пошла переливами истерить тревожная сирена.

Елена с трудом выплюнула изо рта шершавую ткань куртки. Во рту горело, по лицу текли слёзы. Медленно, медленно она поднялась, ухватилась за край сиденья. Подобрала смятые, грязные джинсы. Содрогаясь от беззвучных рыданий, с трудом натянула джинсы на ноги.

Она ползком пробралась к дверце и вывалилась на тротуар. Впереди горела ровным зелёным светом вывеска со знакомой эмблемой популярного банка. У поребрика, слегка развернувшись боком, стоял бронированный автомобиль характерного жёлтого цвета с зелёной полосой на боку и надписью: "инкассация". Из открытой двери валил чёрный дым.

У машины лежал, откинув руку, человек в бронежилете. За помутневшим стеклом моталась смутная тень. Человек в грубом комбинезоне защитного цвета, перетянутом бронежилетом, мерно тыкал в салон прикладом короткого автомата. Человек надрывно кричал, с настойчивостью маньяка работая локтями. По стеклу изнутри разлетались мокрые чёрные брызги.

Елена ухватилась за дверцу машины, на неверных ногах, цепляясь за борт, продвинулась вперёд. Нога наткнулась обо что-то мягкое. В свете вывески она увидела скорчившегося водителя. У руки его лежал короткий автомат. На лице с открытым ртом и неподвижными глазами виднелась лишняя дырочка над правой бровью. Из дырки стекало что-то тёмное.

Девушка подобрала автомат, заозиралась, дико глядя вокруг. Инкассатор впереди совсем уже забрался внутрь машины, что-то надсадно крича. Елена сделала несколько ковыляющих шагов к крыльцу банка. Там спасение, там люди.

Она споткнулась на первой ступеньке, на четвереньках взобралась по крыльцу, и заколотила в дверь ладонью.

– Откройте! Открой... – голос сорвался, и из горла вырвалось нечленораздельное карканье.

Над вывеской сбоку мигала лампа тревожной сигнализации, дверь гудела под ударами ладони, но не двигалась, будто заклиненная намертво. Нет, нет, они должны её впустить.

Вдалеке, над крышами раздался новый звук – переливчатое пение полицейской сирены. Елена всхлипнула, и скатилась с крыльца к тротуару. Полиция. Наконец-то.

Человек в комбинезоне высунулся из инкассаторской машины, повернулся, едва не наткнувшись на девушку, и Елена увидела его лицо. Это был Ферзь. По его искажённому лицу тёк пот, размывал брызги крови.

При виде девушки он оскалился, схватил её за руку, выдернул автомат. Грязно ругаясь, выволок из задымлённого салона инкассаторской машины два матерчатых мешка, один взял в зубы, другой сунул подмышку. Ухватил Елену за ворот куртки и поволок за собой. Втолкнул в салон головой вперёд, плюхнулся на водительское место. Хлопнула дверца – в машину ввалился Пончик.

– Гони! – тонко выкрикнул он, дёргая щекой. – Ходу!

Взвизгнули шины, автомобиль дёрнул с места, Елену отбросило назад. Она ударилась головой о дверцу, висок прошила резкая боль, и всё пропало.

Глава 3

Синий и красный свет ритмично вспыхивал, назойливо лез в закрытые глаза. Опять Машка не закрыла окно. Проклятая реклама, и никуда не денешься – стена общаги прямо напротив «Дома досуга», только руку протяни.

– Где деньги, деньги где, где деньги...

По щеке ударили, раз, другой. Нет, это не Машка.

– Она с нами, с нами! – крикнул смутно знакомый голос. – Это она всё замутила, мы не причём!

Елена открыла глаза, и тут же крепкая рука в перчатке ухватила её и выволокла из машины. Машины?

Они стояли у обочины. Темноту ночи разрывала полицейская мигалка. В её красно-синем свете участок дороги сверкал, как река под луной. Тёмная, большая машина похитителей съехала передними колёсами в кювет. Двери были распахнуты, заднее стекло продырявлено в нескольких местах и пошло сетью трещин.

На земле, лицом вниз, лежал Пончик. Елена видела тёмную фигуру в камуфляже над ним, ногу в тяжёлом ботинке на его спине. Пончик с трудом вывернул шею, обернулся и крикнул, тряся пухлыми щеками:

– Она знает! Знает!

Елена покачнулась. Ей выкрутили руку, прижали к борту машины. Она не видела лица человека, что держал её. Тёмная маска с прорезями для глаз и рта, бронежилет – все они были одинаковы, эти люди, что суетились вокруг.

Возле их машины, наполовину вывалившись с водительского места, лежал Ферзь. Он был неподвижен, между скрюченных пальцев бессильно откинутой руки просачивалась жидкая грязь. Луч фар полицейской машины освещал чёрную борозду кювета, передок внедорожника с распахнутой дверцей, короткий автомат у колеса и дырку в бритом затылке Ферзя. Из дырки лениво вытекала бурая жижа.

Елена глотнула ртом воздух, согнулась пополам, и её стошнило на ботинки полицейского.

– В фургон, – коротко приказал кто-то.

Вопящего Пончика ударили под дых. Он согнулся, захлебнулся словами. Елену подтащили к полицейскому фургону. Она пыталась что-то сказать, но перехваченное спазмом горло напрочь отказывалось работать.

Наверное, она отключилась. Следующее, что она увидела, был ослепительный свет лампы на столе, белый, неживой, свои руки на коленях, скованные в наручники, и пластиковый пол под ногами, затоптанный грязными ботинками.

Она сидела на стуле, и вдыхала запах горячего кофе пополам с чем-то едким. Джинсы спереди были заляпаны грязью, грязь была на салфетке возле её стула – кто-то вытер Елене лицо и бросил салфетку на пол. Рукав куртки был отрезан, на предплечье белел маленький прямоугольник бежевого пластыря. Такими в клиниках заклеивают места уколов.

– Документы, – человек за столом повертел в руках её водительское удостоверение. Провёл пластиковой картой удостоверения в приёмнике коммуникатора. – Так... Елена Снайгер, девятнадцать лет, не замужем, не привлекалась... Студентка.

Человек шлёпнул карточку на стол. Отбросил щелчком в сторону.

– Точка "Щедрого банка" в Нижнем полгода назад – ваша работа?

– Что? Я не понимаю, – Елена зажмурилась. Свет лампы резал глаза. Кисти рук распухли и казались чужими. Во рту стоял отвратительный привкус рвоты. – Можно воды?

Человек поставил перед собой стакан, наполненный водой до краёв.

– Водички, значит. Можно и водички. Почему нет. Как только ты расскажешь, как вы дельце провернули. Где деньги сбросили. А потом – что хочешь. Я тебя сам кофеем напою. Из ложечки.

– Это какая-то ошибка. Ошибка. Я не знаю ничего про деньги. Я просто шла...

– Шла-шла, и копеечку нашла. Хватит! – человек ударил ладонью по столу. Стакан подпрыгнул, расплескал воду. – Ты мне дурочку не строй. Где бабки?! В машине их нет, значит, по пути скинули.

– Я ничего не знаю...

Человек перегнулся через стол и хлопнул открытой ладонью Елену по уху. Она упала на пол. Увидела, как прошли через комнату и остановились рядом новые ноги в незнакомых ботинках – чистых, на рифлёной подошве.

– Ребята, вы тут полегче. Девушка всё-таки, – произнёс новый голос. – Полегче надо.

Хлопнула дверь. Кого-то проволокли по скрипучему полу, толкнули к столу. Это был Пончик.

Елену подняли, снова усадили на стул.

– А вот твой дружок, – вкрадчиво сказал новый человек. Он обошёл стол, и встал за лампой, так что девушка видела только его силуэт. – Он нам совсем по-другому рассказывает. Кому верить?

– Он врёт. – Она покачнулась на стуле. В голове шумело, ухо звенело от удара. Свет резал глаза, и, видно от укола, она чувствовала себя как воздушный шарик – такая же невесомая и пустая внутри. Дунь – и улетишь.

Пончик сидел на стуле, как мешок. Пухлое лицо, сизые щёки, редкие волосы над ушами торчали клочьями. Он поднял скованные руки и ткнул всеми пальцами в сторону Елены:

– Она, она это! Эта шлюшка с Ферзём путалась, башку ему задурила! Ферзь меня позвал, сказал, деньги хорошие. Я тут вообще не при делах! Да вы посмотрите, господа начальники, она же тварь, с ним всю дорогу обжималась, шлюха беспардонная!

Елена привстала на месте. Слова, брошенные этим человеческим ошмётком, оказались последней каплей. Звон в ушах стал нестерпимым, в глазах поплыло, только фигура Пончика была резкой, как на картинке.

Он тоже встал, продолжая тыкать в неё пальцем, пухлые щёки его тряслись:

– Это она! Сама посреди дороги встала, с бабками вышла, нам ждать велела. Она деньги спрятала! С неё и спрос! Шлюха!

Что произошло сразу после этого, Елена не могла сказать. Пончик вдруг нелепо взмахнул руками и отлетел к стене. Врезался толстой спиной в шкаф. Шкаф покачнулся, с полок посыпались пластиковые файлы и коробки. Со стены сорвалась и упала ему на голову фотография нынешнего президента. Зазвенело разбитое стекло.

Она подскочила, и впечатала начавшему вставать оглушённому Пончику пяткой в лицо. В переносицу, промеж маленьких, припухших глазок. Тот упал, и больше не двигался. Из носа хлынула кровь, забрызгала всё вокруг.

Чья-то тень сунулась к ней – полицейский, что стоял у двери. Второй выскочил из-за стола, забежал сбоку. Разворот, удар, раз-два-три, полицейский отлетел обратно, скорчился, зажав пах. Второй размахнулся, попытался ударить дубинкой. Через секунду дубинка была в руках Елены. А её владелец пробежал дальше и врезался в шкаф, свалился на забрызганное кровью тело Пончика.

Она легко развернулась, подошвы свистнули на пластике пола. Вот дверь, возле косяка с пола только ещё поднимается ушибленный полицейский. Единственное окно забрано решёткой, неизвестно, какой этаж. Ещё одна дверь, в соседнюю комнату, закрыта на задвижку. Елена отчётливо увидела прочный металл засова, над ним кнопку электронного замка. Кнопка горела зелёным огоньком. Нет, не сюда.

Рывок, лампа с треском оторвалась от стола. Болтая оторванными проводами, хлопнула в лоб едва пришедшему в себя полицейскому. Лопнул патрон лампы, разлетелся мелкими брызгами. Дверь оказалась не заперта, и распахнулась настежь, когда Елена выскочила за порог. Чья-то рука царапнула её по спине, попыталась ухватить за куртку. Поздно. Она захлопнула за собой дверь и задвинула задвижку. Такую же, как на другой двери. Они все тут одинаковые.

По коридору, скупо освещённому лиловыми лампами, шли двое. Один в джинсах и тёплом домашнем свитере, другой – в форме полицейского, на поясе – кобура.

Елена вылетела прямо на них. Сзади что-то пронзительно зазвенело, завибрировало, застучало. Но всё это было уже после того, как она выхватила пистолет из чужой кобуры. Отскочила к стене, крикнула, нацелив оружие на того, кто казался опаснее:

– Я не виновата! Это неправда! Неправда!

Полицейский вытаращил глаза. Человек в джинсах и свитере поднял руки, криво улыбнулся.

– Вы слышите? Неправда!

– Конечно, неправда, – ласково сказал человек в свитере.

Полицейский отпрыгнул в сторону, пистолет в руке Елены дёрнулся вслед. Она успела увидеть только, как человек в свитере махнул поднятой рукой. Потом в голове вспыхнул фейерверк. Пистолет выпал из руки и стукнулся об пол.

Хрустнул засов, брякнула о косяк дверь кабинета. "Мать-мать-мать..." – гулким эхом понеслось по коридору. Невнятный крик, чьи-то руки поднимают, волокут куда-то.

Кушетка, запах лекарств. Холодная вода льётся в рот, смачивает пересохшее горло.

– Что вы себе позволяете?

Кто это говорит? Кушетка жёсткая, пахнет химией, но не встать. Тело, только что лёгкое, как пух, превратилось в неподъёмную чугунную чушку.

Невнятный бубнёж, кто-то спорит, возмущённо говорит разные слова. "Банк, деньги, банк, стрельба, банда, деньги"...

– Закон ещё никто не отменял, – снова тот же твёрдый голос, уже с торжествующей интонацией. – Я, как полномочный представитель...

Елена вздохнула и открыла глаза. Над ней стоял похожий на пингвина человек. Чёрные лацканы пиджака, блестящее перо дорогой ручки светит из кармашка. Ослепительно белая рубашка. Нет. Так не бывает. Сейчас он тоже поднимет её, станет хлопать по лицу и станет спрашивать про деньги. Как все они.

– Оформите документы. Я забираю девушку, – сказал человек-пингвин и улыбнулся, показав мелкие белые зубы. – Прямо сейчас.

Глава 4

Настоящее время. Игра

– Держимся вместе.

Голос в наушниках был стандартный, один из десяти вариантов. Контрольная точка, где их воскресили, осталась позади. Шутники эти разработчики. На этот раз их загнали в приёмник коллектора, куда стекались воды городской канализации. Игрок Номер Два тихо выругался под шлемом. Всё равно коммуникатор отсекал весь словесный мусор. Общаться они могли только стандартными фразами.

Впереди светило круглое пятно: там заканчивалась труба коллектора.

На забрале шлема сбоку высветилась табличка текущего состояния. Пока лидировал Номер Два, с небольшим отрывом – всего в сотню очков – наступал на пятки Номер Шесть. Новенький. Сегодня группу расформировали. Из старичков осталось трое. Тех, кто вышел в первые тройки по результатам. Остальные пришли со стороны. Тоже топовые игроки из других команд.

Номер Два двинулся вперёд по трубе. Под подошвами экзоскелета хлюпала вода, металлические накладки на плечах и груди блестели в солнечных зайчиках из круглого отверстия.

– Группируемся. За мной! – скомандовал Номер Шесть. По голосу не определить, кто это – мужчина или женщина, молодой или нет. Игрок Номер Два решил, что очень молодой. Такие тоже были – едва закончившие школу мальчишки.

Зашумела вода. За краем трубы, где торчали края арматуры, виднелись крыши зданий, мрачные, покрытые наслоениями фабричного смога. Поток мутной воды обтекал ноги, стекал вниз и исчезал в тумане испарений.

Номер Два замедлил шаг. Остальные ринулись за Номером Шесть. Скорость выполнения задания тоже учитывалась и влияла на общий счёт.

– Третий, Четвёртый – прикрывайте! – чёртов Шестой, лезет напролом. Третий обернулся, притормозил, а Четвёртый уже подходил к краю отверстия.

Солнечный зайчик скакнул по шлему Четвёртого. Откуда тут солнце? Туман, закрытые смогом крыши, дым из труб.

– Назад!

В трубе беззвучно расцвёл огненный цветок. Коллектор содрогнулся, с потолка посыпались куски бетона.

В игрока Номер Два ударила волна раскалённого воздуха. Шмякнулась о щиток и упала к ногам оторванная рука Четвёртого. Из локтевого сустава торчали куски проводов и кусок кости. Иногда игрок поражался реалистичности окружающего мира. Такие вот вещи не давали забыть, что ты существо из плоти и крови, а не душа с глазами, засунутая в механическое тело экзоскелета.

Силуэт игрока вывалился из груды горящего мусора, в который превратился обрезок трубы. Шипели струйки пены, заливали его с ног до головы – сработали механизмы защиты от огня. Третий.

На забрале шлема вывелась табличка с составом команды. Странно, Шестой ещё был жив. Полоска его жизни опасно краснела на последнем пределе. Четвёртый и Пятый отправились в ад. Первый маячил позади – прикрывал тыл.

– Отступаем? – стандартный голос Третьего звучал почти вопросительно.

– Нет.

Можно отойти назад, где их ждали пулемётчики – прежде чем нырнуть в коллектор, Номер Два видел, как вражеские стрелки занимают позиции. Возможно, кто-нибудь уцелеет в броске по узким улочкам города. До следующей точки было ещё пара кварталов. Если хотя бы один дойдёт до точки, миссия будет считаться выполненной. Формально они выиграют, но проиграют в соревновании команд. Этого нельзя допустить. Особенно теперь, когда их перегруппировали, и команд стало вдвое меньше. Ставки растут. Нельзя облажаться.

Номер Два отступил немного назад, посмотрел наверх. Потрескавшийся бетон пошёл крупными трещинами, и в одном месте в трещину пробивался свет. Не фальшивый свет искусственного солнца-прожектора, а настоящий, тусклый свет фабричных окраин.

Номер Два примерился, шагнул вправо, влево, назад. Идеальная позиция для выстрела. Насколько это возможно в этих условиях крысиной норы. Парочка гранат была у каждого – для поражения условной цели.

– Нельзя. Цель не найдена.

Первый попытался остановить его. Гранаты даны для выполнения миссии. Ежу понятно, что одной может не хватить, и дойдут не все. Трата боеприпаса в этой ситуации может поставить под удар всю миссию.