Текст книги "Гусеница в стиральном порошке: повесть о любви и страсти"
Автор книги: Танита Флайт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)
Покидая Лос-Анджелес
В продолжение моего рассказа о Лос-Анджелесе. Хотелось бы добавить лишь некоторые детали.
Дело в том, что по большому счету Лос-Анджелес – это большая деревня. И в прямом, и в переносном смысле этого слова. Все дома в городе построены из дерева, все они имеют не больше трех этажей и, что характерно, огорожены крошечными десятисантиметровыми заборчиками. Думаю, поэтому здесь такая легкая воздушная энергетика.
Конечно, можно найти и высотки, но только в специально отведенных районах.
Деревянно-деревенский дух Лос-Анджелеса был мне близок и приятен.
Я поделилась своими наблюдениями с Эриком. Он отчасти развеял мои романтические настроения, рассказав, что все эти милые люди за столь приятными мне заборчиками имеют оружие, причем абсолютно легально. И если я нечаянно окажусь на территории такого домика, хозяин вполне законно может выстрелить в меня, так как частная собственность для американцев – это святое.
В общем, долго можно рассуждать на эту тему. Как да почему? А факты таковы: оружие имеет почти каждый американец. В школах стоят детекторы металла, так как детишки находят дома пистолетики и несут в класс. Довольно часто происходят убийства в школах, в домах, на улице.
Очень странные баннеры мы видели, проезжая по пустыне.
Их содержание примерно следующее: кто найдет убийцу моей жены, получит вознаграждение в размере пятидесяти тысяч долларов. Вам это ничего не напоминает? Когда читаешь, мурашки бегут по коже. Дикий Запад здесь еще не исчез, все как и 200 лет назад.
За день до отъезда Эрик провел со мной фотосессию для коллекции фотографий под названием «American night». Я была в образе плачущей девушки в грязном американском кафе, с размазанной тушью на лице и хот-догом с желтым соусом в руке. Было забавно. Все алкаши местного разлива присутствовали на съемке, а какие-то даже попали в кадр. Наши алкаши, честно скажу, выглядят гораздо добрее.
В последний день мы поехали на Голливудские холмы, откуда весь Лос-Анджелес был виден как на ладони. Огромный город. Своеобразный город. Жаль было его покидать.
Но нам еще предстояла поездка в Нью-Йорк.
Утром следующего дня армянский таксист благополучно довез нас до аэропорта. Он похвастался, что в Лос-Анджелесе самая большая армянская диаспора. Скорее всего, армянам город нравится так же, как и мне. Ведь даже несмотря на то, что я прощалась с ним с высоты первого класса в самолете лучшей английской авиакомпании (наш полет Эрику оплатили заказчики), я не просто плакала, я рыдала. До свидания, Лос-Анджелес. Прощай…
Если бы не высокая блондинка, сидящая прямо перед нами, на которую постоянно пялился Эрик, поездка была бы исключительно приятной. А блондинка, между нами, действительно заслуживала внимания из-за своего странного поведения. Она все пять часов поездки не выпускала из рук зеркала, красилась и часто оглядывалась назад, как будто чего-то ждала. При этом она успела сменить минимум два раза сапоги и верхнюю одежду. И что самое, на мой взгляд, неприятное – все ее действия во время пятичасового полета сопровождались комментариями Эрика.
Вот некоторые из них: «Эта женщина наводит на меня ужас. Как можно так долго красить губы? Наверняка она – террористка. Кто же еще, как не переодетая террористка, может так долго причесываться. Еще она очень похожа на слугу дьявола. В Лос-Анджелесе их много».
В конце концов после долгих рассуждений, которые, честно говоря, меня уже достали, он пришел к выводу, что она – это он, то есть мужчина, после чего и успокоился.
Вот и Нью-Йорк. Здравствуй! Город в ответ поприветствовал нас проливным дождем.
– Это вы из Лос-Анджелеса дождь привезли? – поинтересовалась у нас таксистка-турчанка.
– Нет, это та блондинка.
В Нью-Йорке мы поселились в арендованном Эриком двухэтажном лофте с выходом на крышу. Хозяин, господин Ларкин, сдал все свое хозяйство, оставив постояльцам все признаки своей жизни в виде шерсти от кошечек и собачек на полу, разбросанных повсюду игрушек, пыли на книжных полках. Хоть он и выделил полку для наших вещей в своем шкафу, шкаф при этом был битком забит его галстуками и костюмами. Поэтому первое время мне было страшно находиться в этом доме. Чувствовалось присутствие еще кого-то. Как будто мы приехали в гости к тому, кого не знаем, и этот кто-то может в любой момент вернуться. Странное ощущение.
Мне, как показывает практика, гораздо комфортнее жить в небольшом пространстве. Столько времени экономишь. Здесь же, чтобы собраться и выйти из дома, требуется потратить три часа. Туалет находится в одном конце, вещи – в другом, зеркало – в третьем. Пока все соберешь, уже и вечер наступит.
Нью-Йорк в первые несколько дней не произвел на меня никакого впечатления. Дома из красного кирпича, только выше, чем у нас в Новых Черемушках, плюс яркие вывески магазинов или ресторанов на первых этажах. Неба здесь маловато – давят высотки.
Но тут я оказалась в самом центре Манхэттена. Таймс-сквер – это что-то! Залитая огнями, с многочисленными высотками, на которых сверкает яркая реклама. Всю эту красоту яростно атакует толпа туристов, щелкающих затворами фотокамер. Им все нипочем – ни пронизывающий насквозь нью-йоркский ветер с Атлантического океана, ни холод, перемешанный с влагой. Они стоят и впитывают красоту в стиле двадцать первого века, укутанные в теплые пуховики. Я тоже замерзаю, но не сдаюсь. Ничего не жалко, даже здоровья, чтобы увидеть Пятую авеню и Центральный парк, Таймс-сквер и Бродвей, статую Свободы и Бруклинский мост.
Интересный факт: не замерзают тут только коренные ньюйоркцы. Их можно отличить очень легко – по тоненьким маечкам и легоньким свитеркам. Почему им не холодно? Меня постоянно мучил этот вопрос. Наверное, потому, что они у себя дома.
Видела я и настоящий бродвейский мюзикл – «Мэри Поппинс». Много мне потребовалось сил, чтобы попасть туда. Но на подмогу пришел так называемый День влюбленных. Это-то и подстегнуло Эрика купить билеты аж по сто двадцать пять долларов. Одно могу сказать: великолепно! Даже перфекционисту Эрику шоу понравилось.
Америка, как ни крути, действительно родина настоящих мюзиклов.
Девочки, а какой здесь шопинг! Я ходила и облизывалась, мысленно примеряя это безумное изобилие на всех вас. Но и без того забитый чемодан, привезенный мной из Москвы, не позволял разгуляться. Ведь за перевес в аэропорту надо платить немаленькие деньги. Я ходила и задавала себе вопрос: ну почему все это не у нас и не для нас?
Не удивительно, что на улицах здесь такое огромное количество стильных, ярких людей. Мешанина из разных национальностей. Какие же они тут колоритные… Можно каждого снимать в кино. И что самое приятное, люди здесь открытые и разговорчивые. Только дай повод зацепиться языками. Ну а если замешкался в поисках нужной улицы, к тебе обязательно подбегут и постараются направить и помочь, позвонят по телефону, заглянут в карту, не пожалеют времени.
Надо сказать, что по прошествии времени мой взгляд на многие вещи изменился.
Например, не все здесь ходят в растянутых «трениках». Очень много шикарно одетых женщин и мужчин с идеальной внешностью. И чем дольше я здесь живу, тем больше их замечаю.
По возвращении в Лос-Анджелес я пошла в салон красоты. Обслуживали меня вьетнамские девушки. Они очень забавные. Та, что делала маникюр, все время давала мне советы по обращению с механизмом под названием «бойфренд». Вот некоторые из них:
– в Америке на одного мужчину приходится три женщины, поэтому в Москву мне возвращаться нежелательно, а то он быстренько найдет другую;
– не показывать свою любовь к шопингу, потому что мужчины этого не любят;
– не говорить до свадьбы, что он красивый, а то возгордится и уйдет к другой;
– почаще делать ему «масао» (в переводе с вьетнамского массаж);
– побольше ублажать его и заботиться о нем как о ребенке. Это подстегнет его на тебе жениться.
Пока одна давала мне бесплатные советы, другая тщательно делала педикюр и неземной массаж ног. И что особенно приятно, делала это молча.
В общем, вьетнамки мне понравились, все удовольствие обошлось в пятьдесят долларов.
Зашли в супермаркет. Столько баночек, скляночек, зелени, орехов и всевозможной вкуснятины отличного качества. А самое главное – превосходные салаты на выбор, по семь долларов за огромную тарелку, и супы по три доллара. Трудно не поправиться.
Надо сказать, что Нью-Йорк – это коктейль из национальностей и вероисповеданий.
Корейские, китайские, мексиканские, русские, еврейские районы – все это разнообразие культур как-то уживается. Может, потому, что все говорят на одном языке – ломаном английском. Конечно, бросается в глаза огромное количество нищих, живущих на улице. Но почему-то они милостыню не просят, а если пройдут и заденут тебя плечом, культурно извиняются. Для меня загадка, почему в такой богатой стране так много нищих.
Впервые в жизни я побывала на горячих термальных источниках, бьющих прямо из песков пустыни. В спа-отеле, где мы остановились для принятия этих процедур, когда-то скрывался итало-американский мафиози Аль Капоне. Этим спа-отель, собственно, и знаменит. Оазис посреди пустыни, с озером и плавающими в нем утками, черепахами и рыбами, произвел на меня неизгладимое впечатление.
Мне понравилось кормить всю эту живность хлебом, взятым со стола за спа-завтраком. Так, оказывается, просто получать радость. Надо почаще кормить братьев наших меньших.
Я нередко вспоминаю наши с Эриком ночные купания в теплых термальных источниках с видом на звездное небо и пением под аккомпанемент полной тишины. До встречи с ним я, конечно, успела попутешествовать по миру и видела много красивых и интересных мест. Но ни одно из них не запало так глубоко в душу, как наши совместные паломничества с Эриком, ведь они были насыщены эмоционально, духовно, событийно. Мы находили радость во всем, даже в незначительных вещах. Например, мы оба обожали явление под названием «Голливуд-маркет» – рынок, проще говоря.
Там столько забавных персонажей и столько праздника... Если любишь поесть – дегустация свежих овощей и фруктов прямо от фермеров… Если любишь потанцевать, ты можешь присоединиться к зажигательным ритмам уличного оркестра… Если хочешь возвыситься духовно, можешь послушать звуки ситара, извлекаемые из индийского инструмента симпатичным индусом.
У нас был ритуал – покупать настоящие кокосы и через трубочку пить из них свежее кокосовое молоко. И теперь, когда оно попадается мне на глаза, я вспоминаю одного старого музыканта – маленького японца. Как выяснилось, он еженедельно в течение 20 лет приходил в «Голливуд-маркет» со своей расстроенной гитарой и стоял на одном и том же месте… Так вот, этот японец пел всегда что-то невнятное под свою расстроенную гитару, которая, по всей видимости, нужна была ему не столько для поддержания гармонии, сколько для поддержания имиджа музыканта.
Мелодия звучала для моих ушей сплошной какофонией… Оттого-то и шляпа его была всегда полупуста – его творчество не находило отклика практически ни у одного прохожего. Но мы всегда с удовольствием наблюдали за его ощущением собственной важности. За его стопроцентной уверенностью в своем таланте. За его кайфом от того, что он делает. Плохо это или хорошо, ему было неважно... Он исполнял СВОЮ мелодию. Он так чувствовал музыку. Делал свое маленькое дело. Он исполнял эти мелодии с высоко поднятой головой и уверенностью. И оттого он вызывал у меня уважение, хотя музыка его была вовсе и не музыкой, а чем-то иным.
Я смотрела на него, потягивала кокосовый сок из трубочки и понимала, что Я так никогда не смогу. Ведь именно это и есть осознание божественного внутри тебя. Стопроцентное принятие себя и следование за своей мечтой. Пока я размышляла, мой кокосовый сок закончился… Интересно, где сейчас этот японский музыкант и какая у него «мелодия» сегодня…
В Америке очень правильное отношение к клиентам, особенно в ресторанах.
Если тебе по каким-то причинам не понравилось блюдо, его с удовольствием заменят на другое за счет заведения. Может быть, именно поэтому еда здесь, причем везде, исключительно вкусная независимо от уровня заведения.
Были на пляже Санта-Моника, на котором расположена огромная платформа на сваях, уходящая довольно далеко в океан. Эта платформа – настоящий рай для жителей Голливуда с детьми, так как аттракционы, рестораны, карусели посреди океана никого не могут оставить равнодушным. И меня, разумеется, тоже. Я буквально визжала от восторга при виде всей этой нерукотворно-рукотворной красоты!
Мне непонятно возмущение россиян по поводу американцев, которые всегда с улыбкой на лице встречают вас словами: “How are you todaу?” Неужели хамство и плохое настроение приятнее, даже если оно искреннее?
Мы зашли в русский магазин в советском стиле. Нас встретила «милая» русская женщина с вывезенным из «совка» оскалом и хамоватой манерой разговаривать. У Эрика, естественно, отпало всякое желание что-нибудь купить.
Более того, после такого приема он даже мимо этого магазина пройти боялся.
Так что “how are you?” Надеюсь, вы ответили мне улыбкой.
Возвращаясь в New York! NEW YORK!
Письмо в Москву № 2
Очень разноплановый город. Разные районы, разное настроение, разный характер. Как будто множество городков объединились в один. И чем дальше, чем глубже и интереснее мне становится это явление. Город городов. А такого количества частных галерей я не видела нигде. Видимо, здесь люди любят покупать картины. Витрины украшены не просто оформителями, а только известными дизайнерами.
Город-вдохновение. Город-искусство.
Как-то в кофейне болтала с афроамериканцем. И он поведал мне все об американских женщинах. Американки очень любят три вещи: деньги своих бойфрендов, пати каждый день и стакан водки перед сном. Ну уж не знаю, верить ему или нет. Но за что купила, за то и продаю.
Мужчины. У меня, конечно, не было возможности разглядеть их получше. Сами понимаете, взгляд влево, взгляд вправо – расстрел. Но на первый взгляд, американские мужчины просто красавцы. Как на второй? Не знаю. Еще раз позволю себе повторить, что здесь огромное количество красивых, стильных и ярких людей.
Поэтому мне пришлось закинуть подальше свои растянутые треники, те, что я носила в Лос-Анджелесе, и надеть приличную юбку.
Эрик как-то сказал, что американцы яркие, потому что им не обрезают крылья. Ты творишь сам себя. А что сотворишь – ангела или демона, никого не касается.
Здесь никто не обращает внимания на то, как ты выглядишь и что ты делаешь. Ты даже можешь танцевать на улице. (Кстати сказать, мы с Эриком довольно часто этим занимались).
Много здесь и очень хорошего, и о-о-о-очень плохого. Прямо как у нас.
Много общего и много различий.
А вообще, все мы на этой планете братья и сестры. Люди, давайте жить дружно!
Ваш Кот Леопольд. Мяу!
P.S. Завтра мы улетаем на Коста-Рику.
С сыном Эрика.
Коста-Рика
Аэропорт имени Джона Кеннеди. Рейс «Нью-Йорк – Либерия». На регистрационной стойке мужчина игриво произносит вслух мое имя: «Таньюшька, Танеська», вместо написанного в паспорте черным по белому «Tatiana». Эрик начинает раздуваться от злости, но этот джентльмен вовремя сообщает, что его девушку тоже зовут «Таньюшька».
Но это не успокаивает моего Отелло. Даже по прошествии времени он никак не может забыть слащавую улыбочку и вкрадчивый голос любителя русских женских имен.
Скудный ланч в виде хилого сэндвича и коробочки с мюслями, неприветливые стюардессы, наушники, которые не работают, и собачий холод от кондиционеров, которые работают чересчур старательно. И все это – прелести американских авиалиний. «Летайте самолетами «Аэрофлота!» – повторяю я про себя как мантру.
Наконец-то мы приземлились. Пять часов полета, а точнее, пять часов испытаний холодом и голодом подошли к концу. У-Р-Р-Р-А!
Паспортный контроль. Коста-риканская таможенница рассматривает мой паспорт, будто она никогда такого раньше такого не видела. Десять или пятнадцать минут тщательного досмотра моих документов – и путь на остров для меня открыт. Кстати, именно он был первым островом, который когда-то почтил своим присутствием досточтимый кабальеро Колумб.
Кто бы мог подумать, что судьба занесет меня сюда и проведет по местам боевой славы великого путешественника. Два месяца назад я побывала в Генуе. Именно оттуда и отправился завоевывать Америку великий испанец. Месяц назад я попыталась покорить Америку. А вот теперь топчу своими ножками остров, дорогу к которому когда-то успешно проложил для меня сам первооткрыватель Америки.
Вот и не верь в сказки и совпадения...
Мы втроем (Эрик, его сын Айзак и я) едем в коста-риканском такси красного цвета. За окнами машины по дороге в отель вижу огромное количество экзотических птиц. Коровы пасутся. Лошади соревнуются в скорости. Игуаны висят на деревьях. И этого всего так много. В зоопарк попали, что ли? Только вот деревья не все зеленые, а большая часть вообще без листьев. Мы приехали сюда в сухой сезон, вернее, совсем не в сезон. Да плюс ко всему – сильнейший ветер. Причем этот ветер не прекращался ни на минуту все шесть дней и семь ночей, которые мы находились в городе.
Только в последний день путешествия, перед самым отъездом, ветер вдруг взял и затих. И тут я почувствовала разницу. Это была огромная разница. Без ветра мне и деревья показались зеленее, и небо голубее. Да и Коста-Рика – «коста-рикей».
Ветер стих. Эрика посетила гениальная идея: не остаться ли нам здесь еще на неделю? Ведь отдых только начался. Война со стихией благополучно закончилась. Теперь-то самое время отдыхать. И вот за час до отъезда пошла работа по переделыванию даты отъезда на всех троих, причем в разные страны. Эрика и Айзака – во Францию, а меня – в Москву. Насчитали около тысячи долларов потерь. После чего все сомнения об изменении даты возвращения домой отпали.
Наш вояж был поделен на две части. Начну с первой: проживание в отеле по системе «все включено по-коста-рикански».
Такси успешно доставило нас до забронированного отеля. На ресепшн нас встретила... гордо прогуливающаяся по залу огромная игуана. Конечно, она не смогла избежать вспышки моей фотокамеры, но не успела я как следует запечатлеть мою находку, как услышала за спиной голос Айзака. Я подбежала к нему и увидела причудливого зверька с длинным носом и длинным хвостом, который с неподдельным интересом разглядывал нас. Что это был за зверек, я не знаю. Давно не заглядывала в «Красную книгу». Но не успела я пообщаться с длинноносым чудом, как голос Эрика настойчиво позвал меня снова, чтобы порадоваться другой картине: птица с длинной челкой «а’ля ирокез» аппетитно пожирала морковку из рук немецкой туристки. После чего (а ведь не прошло и пятнадцати минут пребывания в этом месте) я под впечатлением от всего увиденного сообщила, что мне здесь очень нравится. Коста-Рика – прекрасный остров. А Айзак поспешил добавить: «Парадайз» – это лучший отель в мире!» И он оказался прав.
Дальше – больше. Выяснилось, что к нам приставлен семейный консьерж. Это значит, что двадцать четыре часа в сутки мы можем обращаться к нему по любому семейному вопросу. Что мы и делали довольно часто. Этот консьерж нашел для нас адаптер для розетки, регулярно приносил в номер половину наименований шведского стола, нашел франкоговорящего бебиситера, по первому требованию отвозил нас в итальянский ресторан, находившийся в двадцати метрах от номера, настраивал Интернет и исполнил еще добрую сотню наших просьб.
Отель оказался огромным. В нем было шесть ресторанов, поле для гольфа, площадка для тенниса, футбольное поле и огромный бассейн. Поэтому передвигались мы по этой территории на специальных автобусах-кабриолетах.
В стоимость проживания в «Парадайзе» входили водные развлечения, катание на яхте, различные экскурсии, а также вкусная и разнообразная еда со свежевыжатыми соками. В общем, принцип турецких отелей с коста-риканским размахом. В этом отеле было все и всего этого было много. Рай, да и только. Жаль, что Эрика хватило только на три дня райской жизни. Позже я поняла, почему. День проживания в таком отеле стоил пятьсот долларов.
В Коста-Рике есть несколько действующих вулканов. Поэтому песок на пляже не белый и не серый, а черный, вулканический. Вулкан я видела собственными глазами, правда, из окна иллюминатора. Симпатичная картинка.
Эрика постоянно возмущал контингент людей, проживающих в отеле. Даже звери его не так пугали, как эти люди. Ведь это были простые американцы. Не модели, не звезды. Ну разве можно здесь жить? Глазу не за что зацепиться. Безобразие. Даже семейный консьерж не поможет. Спасало присутствие «бьюти». В этом отеле он говорил мне это чаще, чем обычно. И каждый раз, прежде чем произнести эти слова, он наполнялся каким-то особым светом, широченно улыбался и наклонял голову, отчего сомнений в том, что я – «его красота», его «бьюти», у меня никогда не было. Даже сам Станиславский сказал бы: «Верю!».
Тем не менее после трех дней «пытки» для нежных глаз Эрика мы отправились туда, где не было не только звезд и моделей. Там вообще не было людей, не считая хозяев дома – Джона, Изабель, Калии и их домработницы (тоже, как ни странно, не модели). Мы поселились в их доме, который был спроектирован израильским архитектором. Может быть, поэтому дом получился очень необычным. Он был желтого цвета, абсолютно круглый, с многочисленными окнами полукруглой формы. И вроде бы все в этом доме было хорошо. Вот только не радовало отсутствие горячо любимого мной «шведского стола». Да и до моря нам нужно ехать целых полчаса на машине, а семейный консьерж вообще отсутствовал. Ну какой же отдых без семейного консьержа! Хотя вместо него, круглосуточно к нам приставленного, лично меня «порадовало» двадцатичетырехчасовое пребывание в садике возле дома ядовитых змей и пауков. Об этом нам рассказали приветливые хозяева. И чтобы избежать неприятных инцидентов от встречи со здешними «семейными консьержами», надо было смотреть под ноги, а ночью, и того пуще, ходить с фонариком.
Короче говоря, от всех этих неудобств у меня испортилось настроение. «Ну почему, почему мы покинули «Парадайз», – сетовала я про себя весь день. Не прибавляли оптимизма сцены ревности к хозяину дома, а также к друзьям хозяина дома. Эрик считал, что я слишком широко им улыбаюсь и чересчур внимательно слушаю их рассказы. В такие моменты я жалела, что я не в парандже.
Скрасить настроение мне помогла настоящая свинья. Свинья, живущая на пляже. От одного ее вида становилось веселее на душе. Дело в том, что эта хрюша уже восемь лет благополучно радовала своим присутствием посетителей находившегося прямо на пляже ресторанчика. Она служила живым мусороперерабатывающим комбинатом. Вот такое экологически чистое решение. И никто не был от этого внакладе. Особенно дети. Сами понимаете, сколько положительных эмоций может вызвать пятачок хрюши, мирно посапывающеей на мягком песочке.
Хозяева дома, в котором мы расположились, были очень интересными людьми. Он – кинооператор, она – заводчик лошадей, поэтому при доме были конюшни с шикарными, я бы даже сказала, сказочными лошадьми.
Но главной достопримечательностью дома была пятилетняя девочка по имени Калия – совершенно очаровательное беззубое существо с неуемной энергией и бурной фантазией. Этот «Тарзан в юбке» успешно развлекал Айзака все три дня, без перерывов и антрактов. А когда мы ей задали типичный вопрос, который задают всем детям: «Калия, а чем ты хочешь заниматься, когда вырастешь?» – она абсолютно серьезно ответила, что ничем, кроме того, что будет целыми днями играть с Айзаком.
В этом незамысловатом ответе столько глубины и смысла. Она хочет быть счастливой. Ведь в реальности многим людям не нужно было бы ничего, кроме того, чтобы «играть» с человеком, который интересен и симпатичен. Я была согласна с Калией. Ведь, по сути, я в то время только и делала, что тоже играла с Айзаком и Эриком. Значит, я была счастливая вдвойне!
Отдых подошел к концу. Было немного грустно прощаться с Коста-Рикой и его обитателями.
Одна надежда, что это будет недолгое расставание. А пока что я верю, что дух Колумба поведет нас с Эриком куда-нибудь еще, где мы откроем для себя что-то новое и невероятное.
Хроники моего замужества
Я в самолете на Лос-Анджелес. Телефонный звонок сообщает, что сегодня я должна идти на съемки для рекламы «Рено». Поздно. Через минуту взлетаем. «Пролетаю», – подумала я. Забавно, что где-то за час до посадки на табло я увидела, что мы будем пролетать над городом под названием Рено. Я правильно расшифровала этот знак: я пролетаю над Рено и в прямом, и в переносном смысле.
Лос-Анджелес меня встретил хорошей погодой. И морем всяких удовольствий: вкусной едой, обществом Эрика, катанием на «Астон Мартине» и домом по адресу Fairfax 928. Но в этот раз без шопинга. У Эрика уже два месяца не было никакой работы. И все это время он ныл, что финансовый кризис докатился и до него. Побывав у своего адвоката, он сообщил мне, что адвокат не советовал ему жениться, пока не разрешатся проблемы с бумагами о разводе, которые еще не дошли до Франции из Америки. Он также посоветовал подробнее узнать обо всех юридических тонкостях этого ответственного шага.
Я получала огромное количество звонков. От разных людей. Стоило мне исчезнуть из Москвы, как про меня вспомнили все. Эрик постоянно сидел за компьютером. А я в это время слонялась без дела. Поэтому через неделю я начала задумываться о смысле своего пребывания здесь. Хотя мы провели две недели в любви и понимании, меня почему-то стало все раздражать. Интернет у меня не работал, благодаря чему я познакомилась с хозяином русского магазина «Мелодия». Он меня свел с компьютерщиком. Звали хозяина магазина Володя. Он был очень похож на доброго русского мишку в миниатюре. Он и компьютерщик старались мне помочь, но интернет не хотел работать ни в какую. А это значит, что «скайпом» я пользоваться в полной мере не могла. Оставалась одно – выпрашивать компьютер у Эрика.
Но Эрик, похоже, ревновал или компьютер ко мне, или меня к компьютеру. Чувствовала я себя жутко. И мне захотелось вернуться обратно домой.
О чем я и сообщила Эрику. Он, как всегда, отреагировал очень остро. Наговорил кучу мерзостей. Я смогла забронировать билет через несколько дней, о чем ему и сообщила. Мы провели эти дни в разговорах. И вот наступила ночь перед моим отъездом. Лежа в постели, я почесывала ему спину и, чтобы не уснуть, стала напевать какие-то давно позабытые и милые моему сердцу песенки. Песенки мои, видно, его очень тронули, потому что именно в этот момент он и произнес те самые сакральные слова: «Выходи за меня замуж. Завтра идем расписываться». При этом Эрик попросил меня пока не сообщать никому о том, что мы женаты, ни его детям, ни его родственникам. Об этом должны были знать только мы двое. Я согласилась. Хотя для меня это было полной неожиданностью. К тому времени я уже попрощалась с надеждой выйти за него замуж и настроилась на возвращение в Москву. Я отпустила это желание, и оно вернулось ко мне реализацией…
Мы тут же пошли отмечать это событие в наш любимый ресторан «Топаз-бар». В ресторане он называл меня исключительно «миссис Эвион». Мы шутили и радовались как дети. В этот вечер он не одарил взглядом ни одну женщину. Что было для него совсем не характерно. Уснули мы в ту ночь моментально. Обошлось даже без ритуального поглаживания спины.
Но в три часа ночи я проснулась и поняла, что совсем не готова идти замуж. Я осознала, что не могу все бросить. Кастинги, общение, друзей, Москву, работу. Утром я сообщила о своем окончательном решении. Эрик уговаривал меня остаться с ним. Но я была непреклонна. И мы поехали менять билет. Всю дорогу я плакала. Я понимала, что очень люблю его, но почему-то в голове билось: если любишь по-настоящему – надо отпустить...
Он сказал, что если я улечу, то никогда его больше не увижу. Никогда.
От этой мысли мне стало не по себе. Он уплатил за изменение даты билета двести долларов. Мы вернулись к нему. Тридцать минут на сборы. Я собралась. Слезы лились рекой.
Почему я испугалась? Я же так хотела за него замуж! И этот момент наступил. А я сбегаю. Для Эрика это было необъяснимо. Его мужское самолюбие было задето. Его карман опустел на очередные двести долларов, его любимая женщина не захотела за него замуж.
Я загрузила в такси багаж и свое обмякшее от горя тело. Сквозь слезы я закричала из открытой двери машины, что люблю его. Он не двинулся с места. Он выглядел таким несчастным, но нашел в себе силы прокричать: «Останься!». В последний момент я выпрыгнула из машины. Мы извлекли из нее мой неподъемный чемодан. Таксисту заплатили полную стоимость поездки до аэропорта. Осталось только позвонить в аэропорт, чтобы еще раз поменять билет, но через минуту я снова передумала.
Мы позвонили тому же таксисту, он вернулся, я поехала в аэропорт. Слезы текли градом. Таксист без остановки что-то говорил и говорил про своих бесконечных подружек. А у меня в душе – настоящий апокалипсис. Я увидела закат. Я почувствовала кожей закат наших с Эриком отношений. Я уже ощутила, какой будет моя жизнь без него. И эта жизнь мне не понравилась. Она меня испугала. В ней я была мертва.
Я вдруг почувствовала, что жизнь остановилась во мне и все вокруг – лишь иллюзия. Я бежала от любви, которая в последнее время наполняла смыслом мою жизнь, которая открыла мне глаза, которая научила меня ценить и прощать. Я поняла, что не смогу без него жить полной жизнью. Я осознала, глядя на закат, что это конец и, наверное, я погибну, сойду с ума, потеряю смысл своего бытия.
Я поняла, что все кончено. Приехала в аэропорт и встала в очередь на регистрацию. И тут я увидела его пропущенные звонки. Он мне звонил! Ответить не могу. На телефоне нет денег. Он написал: «Меняй билет. Оставайся. Воспользуйся деньгами, что я тебе дал в дорогу». Я приняла решение остаться и поменять билет.
На регистрации мне дали номер телефона бронирования. Туда надо было позвонить, чтобы поменять день отлета. Я металась с двумя огромными чемоданами. Купила карту на таксофон и попыталась дозвониться до Эрика. Ничего не получилось. Я вернулась к стойке регистрации. Ревела белугой. Люди оборачивались.
До окончания регистрации оставалось всего каких-то пятнадцать минут. А я стояла и чего-то ждала. А чего? Я понимала, что уже ничего нельзя было изменить. Но тут услышала знакомый голос. Я повернулась. Это был мой старый приятель Слава Тюрин. Он в недоумении: «Что ты тут делаешь?» Я объяснила, что сбежала из-под венца. Он сказал, что я полная дура, что я должна остаться и что он все организует. Слава позвонил своей подруге в Аэрофлот за пять минут до закрытия офиса. Он договорился о перемене билета. Теперь мне осталось только подождать человека, который поменяет мне этот билет. Как только Слава упорхнул, помахав мне крылом, я встретилась с нужным человеком, доплатила двести двадцать долларов за обмен. И вдруг увидела Володю из магазина «Мелодия». Он провожал брата на тот же самолет, на котором должны были лететь и я, и Слава. Все возвращаются в Москву!
