Текст книги "Не Квадра (СИ)"

Автор книги: Тамара Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

* * *

Дан продолжал сочинять разные сказочки насчет происхождения Креста Рока и его роли в истории, и это сильно напоминало его когдатошние выдумки насчет крутого спецназовца… черт, а как же его звали? Ладан? Нет, Ладан маленько хакерством грешил… А! Лазарь! Точно – Лазарь. Смешно: став крутым суперменом в реальности, Дан начисто забыл вымышленного спасателя мира.

В общем, сказочки сказочками, а вот что делать с камнем, он не знал. Поинтересовался мнением Нирута, тот руками замахал, мол, не искушай меня без нужды, я, конечно, почти хороший, но соблазн… каков соблазн-то! Сам прячь где хочешь, хоть съешь его. Дан очень сомневался, что его желудок может переварить это. Рассматривая Око Тьмы на рукояти катаны, от решил, что камень все-таки сделан из другого материала. Око Тьмы было всего лишь черным брильянтом, то есть прозрачным (если свечку, например, поднести) камнем очень глубокого черного цвета, к тому же не ограненным, а шлифованным. Дан спрашивал у Нирута, и тот полностью подтвердил слова Кайи: всего лишь камень, редкий, ценный, но в народе считается проклятым, что есть чистая легенда.

Удивительно, наверное, но Дан на самом деле простил Нирута. Не из-за доброты и мягкости характера, эти прекрасные черты давно атрофировались за ненадобностью, а просто вот простил. Подумал, оценил, разложил по полочкам и понял, что зла не держит. И даже обиды. Словно и не признавался Нирут в том, что готов был отдать Гая. Убить Гая. Да повезло, Велир подсобил, снял с души груз…

Да вот в том-то и дело, что не снял. Груз так и лежит. Даже после публичного покаяния – все равно лежит, потому что покаяние было осуществлено совсем с другой целью, не в грехах исповедаться, а Дану по мозгам дать, реанимировать, заставить вспомнить, что человек, что больно должно быть, что бревном положено быть властителю, но не его собственности. Это и подействовало. Властители, конечно, ошибаются, но не в таких мелочах, им свою собственность надобно видеть насквозь и поэлементно, что у них и получается весьма неплохо. То есть Нирут разбирался в Дане ничуть не хуже Гая. Все предусмотрел. Ведь если бы он ожидал от Дана какой-то неадекватной реакции (или адекватной?), то ни за что бы не затеял того разговора. Дан ему в любом случае нужен, и как друг, и как правая рука, она же левая нога и третий глаз, и как средство самому человеком оставаться, не превращаясь во властителя окончательно. И если бы Дан выпрягся, или заупрямился, или отстранился, Нирута бы это вовсе не устроило. Так что все он просчитал. До последнего слова. Он не мог позволить себе ошибиться – и не ошибся.

Когда Дан начал уговаривать Аля, тот сначала впал с ступор, потом распсиховался, наговорил Дану много чего неприятного и нехорошего, потом долго и искренне извинялся, разумеется, был стократно прощен, обнят и успокоен. Ну а потом он начал думать и анализировать и в конце концов уныло согласился. В стиле «лучше бы он меня отдал». Кому лучше-то?

И смотрели бы зеленые глаза из-за плеча Гая… Лучше? Ох черт. Нет. Не лучше. Не хуже. Но Гай – это Гай.

Однажды Гент пригласил его на ужин – одного, долго раскланивался перед Алем, пока тот снисходительно не сообщил, что понимает, когда двум людям нужно поговорить о человеческом, им эльфы рядом не нужны, а его, Алира, это ничуть не обижает. Так что собственность властителя Дана и глава секретной службы громадной империи не столько обедали, сколько пили, но так как обед плавно перешел в ужин, то и питие растянулось во времени, и окосели оба не очень. Гент пить умел – и любил, Дан, в общем, тоже, так что они более чем задушевно проговорили о многом. Получилась почти родная кухонная интеллигентски-российская беседа о смысле жизни, потому что затронуты были все темы, все души прекрасные и отвратные порывы, причем ни принц, ни Меч никаких фактов не приводили и не обсуждали. Только общо. Ради чего стоит жить и стоит ли жить так долго, что начинаешь уставать и терять интерес к главному делу своей жизни. Стоит ли жить не ради чего-то, а ради кого-то, хотя бы и себя, любимого. И вообще, стоит ли предлагать человеку жить аномально долго. И тем более провоцировать его на это – вот Гента спровоцировали, сначала заинтересовали, потом интерес (не к эликсиру, к делу!) закрепили и только потом предложили. А Дана и не спрашивали. Это они тоже обсудили и пришли в гениальному выводу: властителям не то чтоб виднее, но они стоят настолько над миром и над всеми, что забыли, что можно чьим-то мнением поинтересоваться. К тому же практика такова, что привычку смотреть под ноги они тоже утеряли, потому что перед ними разбегаются даже мыши, а уж человеку и подавно не взбредет в голову преградить дорогу властителю. И все это им можно простить за те несколько действий, которые не дали Траитии скатиться в пропасть тотальной войны или тотального мора. При этом Гент посмотрел да Дана очень серьезно и сказал: «Можешь мне поверить». И Дан поверил. Потому что принц был самым информированным человеком в Империи, с ним даже властители делились сведениями, какими считали возможным делиться.

Дан даже не особенно и опьянел, и голова была почти ясная, и ноги не заплетались, но вот заблудиться во дворце он сумел. Собственно, конечно, не заблудиться. Хотя дворец был огромен и хаотичен, Дан и изучить его неплохо успел, и вообще хорошо ориентировался не только на местности, но и в помещении, просто задумался о бренности всего сущего и свернул не туда. Обнаружив вокруг не те интерьеры, какие должны были бы обнаружиться, он остановился, подумал, выглянул в окно, сообразил, где примерно находится и как отсюда выбираться, и побрел обратно. Когда перед носом возник юноша неописуемой красоты, Дан рефлекторно ухватился за рукоять катаны.

– Не надо, – по-доброму улыбнулся юноша, – не успеешь.

Его кожа чуточку серебрилась. И впрямь. Дан убрал руку и удивился:

– Демон?

Юноша удивился тоже:

– Знаешь? Встречался?

Дана стукнуло по голове воспоминание, выбивая весь хмель. Изломанный окровавленный Гай и рядом Лара, невозможно красивая, с остановившимся взглядом и серебрящейся кожей. Эх, Лара…

– Встречался.

– Надо же… Поговорим?

– Давай, – согласился Дан. Интересно, кого во дворце захомутал этот суккуб… или инкуб? Не было в Траитии созданий, красивее демонов, и отличить их от человека без специальных анализов было нельзя. Если только они не демонстрировали себя в перевоплощенном виде. В эркере около окна стояли несколько кресел, юноша сел в одно и сделал приглашающий жест. Дан устроился так, чтоб любоваться этой неземной красотой. Чисто эстетическое наслаждение. Синие с прозеленью темные глаза. Или зеленые с просинью. Совершенные черты. Волосы тоже трехцветные, как у Лары, только светлые: золотистые, белые, медные, а в сумме нечто невообразимое. Он улыбнулся.

– Красиво?

– Не то слово, – хмыкнул Дан.

– Ты извини, мне просто не попадались люди, узнающие демона и не впадающие в панику. Или не рвущиеся немедленно убить. Мне почему-то кажется, что ты меня не выдашь.

– Уж это точно.

– А почему?

– Потому что я знаю: вы не зло. Лара нам рассказывала о вашей расе.

– Лара? Странное имя.

– Это я придумал. Вообще-то ее звали Лаар, – грустно сказал Дан.

– А что с ней сталось?

– Умерла, – сказал Дан еще грустнее. Накатывало. Как накатывало иногда на них с Алем, и часто одновременно, и они, не сговариваясь, выходили на галерею поздно вечером и смотрели в небо цвета ее глаз.

– Демоны не умирают, – покачал головой юноша. – Нас только убивают.

– Ее убили, – согласился Дан. – Магия оказалась быстрее…

– Ты любил ее?

– Любил. Не как женщину… я не знаю, как объяснить. Лара была мне больше, чем сестра. Ближе, чем какая-то другая женщина. Ближе, чем почти все мужчины. Она была больше, чем другом.

– Тоскуешь по ней? – как-то странно спросил он. Дан решил быть честным.

– Нет. Помню. Но уже не тоскую. Прошло тридцать лет, а для человека это очень много… Первое время… да первое время тоже… Тогда убили и… в общем, тогда убили Гая, а он был мне ближе всех. И потеря как-то… суммировалась…

Юноша смотрел на него понимающе. Неровный свет (эта часть дворца не была залита огнями) играл на его солнечных волосах и золотистой коже. Легкий загар или легкая смуглость. Лара тоже была такая вот золотистая, пока не трансформировалась, но это Дан помнил чисто умозрительно. Виделон ее только неподвижную с серебрящейся кожей. Мертвую.

– Она хотела спасти нас всех, – сказал он, стараясь контролировать голос. Нечего растекаться. – Не успела. Мы были очень близки… Я не сумею объяснить. Мы были Квадрой.

А ведь мы былиКвадрой. Почему ж это так испугало властителей? Козлы, стоят они, понимаешь, над миром, над мелкими страстишками вроде любви и дружбы и решают, кому жить, а кому умереть…

Юноша о чем-то очень сосредоточенно думал. Эх, парень, да я не то что не выдам тебя, я за тобой присматривать буду, потому что… Сколько ж людей толпа растерзала только за то, что приняла за демонов, потому что были они сказочно красивы и внушали к себе невероятную любовь. Любовь, которая хуже наркотика, которая превращает в раба, лишает разума и воли. Демоны внушают только такую... Люди иногда – тоже.

– У меня к тебе просьба, – тихо проговорил он. – Очень большая.

– Слушаю, – с готовностью кивнул Дан. Для тебя, Лара. Если остальные хоть чуть-чуть на тебя похожи, стоит выполнять их просьбы.

– Убей меня. – У Дана отвисла челюсть. Надолго. Юноша поднял голову и со спокойной уверенностью посмотрел ему в глаза. – Иначе нельзя.

– Что за бред?

– Я мастер Гильдии, – слегка усмехнулся он, – и меня послали убить тебя. Не выполнить заказ я могу только одним способом: умереть. Демона легко убить, если он не трансформируется. Я не буду.

– Не буду я тебя убивать, – отказался Дан. Ого. Кто ж оказал такую честь: посылать за Даном члена Гильдии убийц, организации почти мифической и потому особенно страшной. Не ученика посылать – мастера. Это вообще-то честь великая. Мастеров Гильдии считанные единицы на всю Траитию, они практически неуловимы… и не случается, чтобы они не выполнили заказ. Год, пять, двадцать, но мастер будет охотиться за целью и рано или поздно, как бы цель ни охраняли, доберется и сделает дело. Так говорил Нирут, а он был существенно информированнее Гента. Однажды, очень-очень давно, мастер получил заказ на императора, и никакие властители не смогли его защитить, мастер выжидал именно что двадцать лет – и дождался.

Юноша покачал головой:

– Выхода нет.

– Ну и чего ты передумал вдруг? – грубо спросил Дан. Он был растерян, как никогда. Ну или как давно не был растерян. – Я против тебя – все равно что бабочка против меня…

– Ты любишь Лаар, – перебил он. – Даже сейчас. Несмотря на то что прошло тридцать лет, а для человека это чрезвычайно много. Ты можешь мне говорить, что не тоскуешь, но я же вижу. Мы видим ваши чувства.

– Ну и что?

– Лаар умерла из-за тебя.

– Да.

– Мне сказали, что она умерла из-за тебя. Она умерла, а ты остался жив. Но мне соврали. Она умерла радитебя. Ради того, чтобы ты остался жив. Значит, ты этого стоишь. Я не могу не выполнить заказ. И выполнить тоже не могу. Я тебе никто, поэтому…

– Я не член Гильдии, – перебил Дан, – я не убиваю просто так. Ты вообще кто?

– Лиар. Ее младший брат.

Небо упало и стукнуло Дана по маковке еще раз. Черт возьми, ничего мы не знали о Ларе, даже того, что у нее был брат. И Нирут, скотина, не сказал, за что еще получит по полной.

– Прости, я не знал что у нее есть брат.

– Я маленький был, – пожал он плечами. – Она навещала меня несколько раз, когда уже жила у властителя. Рассказывала о вас, о нем. Любила вас. И его. А потом умерла. Мне было девять лет. Через год я остался один, и меня подобрала Гильдия. Согласись, лучше убийцы, чем демон, быть не может. Пожалуйста, убей меня. Ради Лаар. Ради ее памяти. Меня не пугает смерть. Совсем. Если бы ты умел видеть…

– Пошли, – решительно встал Дан, – есть кому решить нашу проблему.

Похоже, демон решил, что Дан сейчас приведет его к человеку, который бы выполнил эту специфическую просьбу. Ограниченные они все-таки, эти демоны. Толкуют слова в одном смысле. Решить проблему можно и не радикально, и пусть только Нирут откажет, узнает много интересного. Не исключено, что браслет свой в морду получит. За все сразу.

Они спокойно прошли через весь дворец, болтая о пустяках, и только оказавшись в апартаментах Нирута Дана, демон вздрогнул. Может, потому что Дан даже стучаться не стал, вроде как к себе пришел. И пожалуй, вовремя. Не исключено, что четверть часа спустя эта парочка не у камина бы сидела в слегка расхристанном виде с бокалами винца, а приступала бы уже к постельной фазе. Нирут, однако, не рассердился (Аль захихикал), потому что физиономия у Дана была… в общем, можно догадаться, что он не просто так чаю выпить пришел. Дан кратко изложил сюжет.

– Брат Лары? – обрадовался Аль, и демона эта радость добила. Он вспылил:

– Ты не понял, зачемя пришел?

– Понял, – сияя улыбкой на все свои ровные и одинаковые сорок эльфийских зубов, выдал Аль. – Так не убил же. Меня зовут Алир. Вина хочешь? Из личной коллекции императора. Нирут, ничего, что я его твоим вином угощаю?

– Заткнись, трепло, – беззлобно бросил властитель. Чело его было изборождено одной вертикальной морщинкой. Он думал, что делать дальше, а раз морщинка была неглубокая, то неразрешимой он проблему не считал. – Садись, Лиар. – А Дан имени не называл. Ну получишь ты, дружище, так получишь… – Садись, не отсвечивай.

– Вы не понимаете… – начал демон.

– Я не понимаю? – хмыкнул Нирут. – Выхода, говоришь, нет? Это Дану с тобой не справиться, а я могу. Хочешь попробовать? Вот и считай, что ты напал на Дана, а я тебе помешал. И никто не удивится. Ты знаешь, кто заказчик?

Лиар, глядя на Нирута во все свои прекрасные глаза, медленно кивнул и тут же спохватился:

– Я не скажу.

– А куда ты денешься? – удивился Алир. – Каким же это образом ты намерен противиться магии властителя?

– Нет, Нирут.

Он их удивил. Всех троих. Аль растерянно поморгал, Нирут задрал бровь повыше, Лиар вскинул голову. Пришлось объяснять.

– Я его привел. Он не знал, куда. А оказывается, на допрос. Так мы не договаривались.

– Ну как хочешь, – пожал плечами Нирут, – на тебя мастера наняли. Неинтересно, кто нанял?

– Фи, – презрительно бросил Дан, – на меня… Кто я такой вообще? Твоя собственность. Так что это выпад против тебя. И кто на такое отважится? Только еще один властитель. Но он напрямую в Гильдию не обратится, так что имя заказчика затеряется на полдороге.

На этот раз заморгал Лиар, а остальные погрузились в тоску и печаль. Сразу видно, крутых детективов не читали. Дан их добил:

– Непосредственного заказчика, скорее всего, уже и в живых нет, если истинный заказчик – властитель, а если нет, и так справимся. Я прошу тебя не допрашивать Лиара. Но откуда ты знаешь его имя.

– От Лары, – удивился Нирут. – Я его даже видел, когда он еще совсем маленький был. Лет шесть-семь. Отвозил Лару его повидать.

– Почему она никогда о нем не говорила? – обиженно проворчал Аль. – И почему ты после ее смерти о нем не позаботился? Самому недосуг, нам бы сказал.

Нирут пожал плечами: так, мол, не размениваюсь на мелочи, нет мне дела до малолетних демонов, если они мне не служат. Скотина. Нет.

Властитель.

Лиар завел свою пластинку:

– Убейте меня, ваша милость. Я просил Дана, но он отказался. Я не могу не выполнить задания… и не могу его выполнить.

– Ага, – сказал Нирут, – щас. Делать мне больше нечего, кроме как тебя убивать. Я властитель Траитии, и я отменяю твой заказ. Гильдию я извещу сам. Как ты думаешь, они будут очень сильно протестовать?

Лиар задумался. Наверное, он, как и Лара, к размышлениям особенно не склонен, принимает все как есть. А вот Дану казалось, что даже Гильдия убийц не станет возражать властителю. Они ведь тоже существуют только потому, что властители им позволяют, а позволяют, пока Гильдия очень уж не распоясается. Например, не рискнет задеть один из столпов империи. Аль ухмыльнулся.

– И что тогда со мной будет дальше? – растерянно спросил демон. – Даже если вы… я не смогу вернуться…

– Не сможешь, – подтвердил Нирут. – Ты мне и здесь сгодишься.

– Люм стареет, – съязвил Дан. И зря, потому что властитель равнодушно кивнул:

– Ну да. Так что, мальчик, выкинь из головы и Гильдию, и заказы, и вообще все.

– Что вы хотите сказать?

– Ты будешь служить мне, неужели неясно? – раздраженно поморщился властитель Дан. – Будешь спорить? Не советую. Иначе я не дам тебе защиты. Так и будешь всю жизнь бегать от своей Гильдии?

– Ну ты… – начал было Дан, но Нирут зыркнул вполне властительски и приказал:

– Головой подумай сначала. Все. Свободны. То есть пошли вон. Дан, тебе придется приютить Лиара пока.

Аль дисциплинированно встал, поправил рубашку и надел куртку. Дан успел уловить взаимное сожаление во взглядах, которыми они обменялись, и злорадно хмыкнул. Впрочем, не Алю велено приютить демона, так что все еще впереди. Аль шутливо ткнул его кулаком в бок и подтолкнул Лиара к выходу. И ведь еще до комнаты сопроводил, наверное, во избежание эксцессов. И как он намеревался останавливать демона, если что? Лиар, правда, послушно плелся следом за Даном, пытаясь сообразить, как реагировать на этакое неприкрытое властительское хамство: вставать в позу или вести себя, как всякий подданный империи, то есть благоговеть и соглашаться. И похоже, решил быть именно что подданным. Ну как же – не император командует, а сам властитель. Это ж важнее всех богов. Ну и где у нас демоны ночевать станут? На кушетке? или на кушетке сам, как полагается гостеприимному хозяину? вот только бы еще согнать оттуда Черныша, лежит как ни в чем не бывало и зубы скалит. Молча. Ну как же – чужой…

Несколько минут Дан потратил на воспитание собаки: строго говорил, что Лиар свой и что спать на кушетке будет именно он, а не всякие императорские величества. Черныш послушно слез с кушетки и внимательно оглядел и обнюхал претендента на императорский трон, постоял еще секунду, запоминая запах, крутнул пару раз хвостом и отправился на свое законное место. Лиар растерянно стоял посреди комнаты, но поза его была удивительно естественной. Дан так не умел.

– А когда взрослеют демоны?

Он встряхнулся, посмотрел непонимающе и улыбнулся:

– Как люди. То есть все по-разному. Я взрослый. Не веришь, спроси у властителя.

Понятно. Благоговение даже при произнесении слова «властитель». Забавно, все еще забавно. Не привыкнуть, наверное, никогда.

– Ты есть хочешь?

– Хочу, – виновато кивнул Лиар. – Не получилось сегодня поесть.

Здесь, конечно, распоряжаться Дан не мог и пойти на кухню потребовать, чтоб еду принесли, тоже, зато имел привычку держать некий запас еды. По мелочи – печенье какое-нибудь, бисквиты обязательно покупал, выходя в город, роскошные в столице были бисквиты, пирожки… Он выгреб содержимое шкафчика, вспомнил, что Лара вина не чуралась и поставил на стол бутылку. Лиар немножко оживился, со здоровым аппетитом стрескал и печенье, и вчерашние пирожки, и подсохший бисквит, понемножку запивая вином.

– Спасибо. Я уже основательно проголодался. Думал… думал, выполню задание и пойду обедать.

Взгляд стал виноватым. Он не был похож на Лару. Совсем. Разве что этим невероятным совершенством, этой сказочной яркой своей красотой. Рад бы придраться, да не к чему. Дан сделал широкий жест рукой:

– Ну, располагайся. Тут даже ванна есть, хочешь?

– Нет. Я не люблю воду.

И Лара не любила. При этом от нее никогда не пахло ни потом, ни чем-то еще, руки у нее всегда были чистые, словно кожа демонов отталкивала грязь. Гай, помнится, даже спрашивал ее, пожала плечами: откуда, мол, я знаю, так есть и все. На них глядя, она мыла руки перед едой, иногда все-таки принимала ванну, но в общем избегала водных процедур. Хотя поплавать любила. особенно в жару.

Он не спешил располагаться. Сосредоточенно смотрел то на Дана, то куда-то в пространство и был странно напряжен. Странно, потому что Лара не напрягалась никогда. Вообще.

Дан, на ходу раздеваясь, пошел в ванную, чтоб хотя бы основательно умыться. Он-то не демон. Ему даже сам процесс нравился. Ну и что теперь делать с парнем? То есть делать с ним что-то будет Нирут, и очень может быть именно что использовать вместо Люма. Мысль эта не нравилась. Почему? Прекрасно зная, что Люм – личный палач Нирута Дана, так сказать, ликвидатор, Дан прекрасным образом с ним общался и никак уж не осуждал себя за это. А должен был бы. Киллер! Одно дело убивать в бою, другое – просто потому что велели. И так далее. В общем, Люм ему не нравится не потому, что был штатным убийцей властителя, а просто потому, что был личностью, которая легко и даже с удовольствием согласилась эту должность занять. Лиар был мастер-убийца, а мастером Гильдии стать ой как непросто, но почему-то Дану очень не хотелось, чтобы этот юноша делал работу Люма. Причина? Брат Лары? Или не захотел Дана убивать?

Бросило в жар. Дана сто раз уже могли убить или даже тысячу, но это отчего-то не пугало, а смерть от руки наемного убийцы заставила его вспотеть. Пришлось снова умываться, посмеиваясь. Так, с улыбкой он и вернулся в комнату. Лиар все еще сидел за столом, сцепив руки и чем-то напоминая нервничающего Аля тридцатилетней давности. Дан сел напротив и прямо спросил:

– Что не так?

Лиар поморгал. Дан бы подумал, что он актерствует, если бы не знал от Лары, что притворяться демоны не умеют. Совсем.

– Что мне делать?

– Ну уж сам решай, – засмеялся Дан. Ой. Что это с ним? Лиар побледнел, потом покраснел. потом вскинул несчастные глаза и с надрывом в голосе произнес:

– Мы не умеем решать! Разве ты не знал? Разве Лаар решала когда-то? Мы не умеем рассуждать, мы умеем только действовать. Мы не умеем решать, мы умеем только выполнять решения. Неужели ты этого не понял? Разве Лаар что-то решала? Или задумывалась?

Дан опешил.

– Я думал, это просто ее особенность.

– Нет. Мы все такие. Мне иногда кажется, что мы ближе к животным, чем к вам. Мы живем естественнее, как они. Решаем проблемы, когда они приходят. Никогда не пытаемся их предотвратить. Никогда не думаем о смысле жизни. Просто – живем. Мы не умеем любить и не умеем ненавидеть. Может, потому нам словно в компенсацию дана эта власть над вами… Нас либо обожают слепо и бездумно, либо не замечают.

– Потому ты меня и не убил?

Он сник.

– Да. Ты любишь Лаар. Я вижу. У тебя всего несколько нитей. Золотые – к эльфу и куда-то еще, не знаю. Более тусклая – к властителю. Несколько почти прозрачных серых – это приятели, наверное. И несколько пятен… когда нить вырывают, остаются пятна. Со временем проходят, как шрамы. А у тебя… Одно вообще как открытая рана, страшно, я таких не видел никогда. Золото с кровью. Это, наверное, тот… Гай. Вторая чуть побледнее – Лаар. И одна алая. Ты, видно, женщину любимую потерял. И все еще любишь? Да, любишь. Запульсировало. И когда ты Лаар вспомнил, тоже запульсировало. Значит, живо. Ты ее не только тогда любил, но и сейчас любишь. Сильно. По-настоящему. Как я могу убить человека, который любит мою сестру?

Дан подумал, что Люма бы это не остановило точно. Черт. Значит, и он видит эти нити? Не Лара для себя придумала? Или придумала и братику рассказала?

– А еще тебе почему-то стыдно, что Гая ты любишь больше. Почему?

– Мы были Квадрой, – сказал Дан, понимая, что это не объяснение. – Мы любили друг друга…

– Любите, – поправил Лиар. – У эльфа такие же раны… Нет. Не такие. Тусклее. Он же маг, да? Маги менее чувствительны.

– А у властителя?

Он смутился, помолчал, покачал головой. Кто б сомневался. Нирут помнит и Гая, и Лару, но на свой лад…

– Он к тебе сильно привязан. Очень сильно. Мощная золотая нить. А к эльфу – поменьше. Нить скорее серебряная… такая, переливчатая, переменчивая. И у эльфа – ничего, кроме этих трех нитей и двух ран.

Значит, от Кайи остался только шрам. Даже завидно, ей-богу. Несерьезно же тридцать лет…

– А почему ты мне это рассказываешь?

– Потому что ты и сам знаешь. Просто ты человек колеблющийся, тебе хочется подтверждение услышать или опровержение. Ну, в общем, ты любишь эльфа, властителя и кого-то еще, привязан еще к двум-трем людям… нет, не только людям. Иные расы. Кажется… не уверен, но кажется, вампиры. Странно, потому что нити синеватые, будто родственные. И еще ты очень любишь собак. По-настоящему любишь.

– Я колеблющийся? – хмыкнул Первый Квадры, который вообще-то обязан по рангу решения принимать.

– Ну да. А что? Ты… ты, в общем, хороший человек. Справедливый, но мягкий. Я вообще не вижу в тебе зла.

– А во властителе?

– Нет, – удивился знаток душ и эмоций. Эмпат, короче говоря. – Совершенно. Он… он знающий. Я не умею описать, что вижу. И в эльфе зла, в общем, нет. Обида есть, горечь. сомнения. Он только в тебе уверен да во властителе. А у тебя по-другому. Ты… ты думаешь.

– Знаешь, – сказал Дан задушевно, – мне кажется, я тут вижу одного демона, который как раз задумывается и рассуждает.

Лиар слабо улыбнулся.

– Я пытаюсь. Только не умею. Не могу. Не получается сосредоточиться. Не веришь мне, спроси властителя. Нас хорошо, наверное, только они знают. Остальные нас просто боятся.

– Почему? То есть не отвечай, это так, риторический вопрос. Вас и правда больше, чем вампиров боятся. Ты расслабься, Лиар.

– Расслабиться я не могу, – вздохнул он. – Я на перепутье. То есть… Что мне делать, Дан?

– Ну что, я за тебя решать должен?

Лиар немного поник, оставаясь напряженным.

– Не должен. Но… реши за меня, пожалуйста! Я не умею.

Дан и решил:

– Оставайся.

Черт его возьми. Просиял, хотя и не улыбнулся. Глаза засветились. Не к животным они ближе, вдруг отчетливо понял Дан, а к детям. К хорошим славным детям лет двенадцати. Когда действительно не умеешь принимать серьезных решений, когда надеешься на маму или даже бабушку и с облегчением принимаешь, когда кто-то делает это за тебя. И Лара никогда ничего не решала. Никогда. К Нируту ее отправил Велир, а она не из преданности Нируту стукачкой не стала, а из полной неспособности быть двойным агентом. Все ей было просто, все ей было ясно, а если возникали проблемы, она смотрела на Дана и неизменно принимала его выбор. Почему именно на него – другой вопрос. Насквозь его видела, наверное. И подумала, что его выбор лучше, даже если он был хуже.

– А Гильдия? – вспомнил Лиар. – Я же клятву давал.

– Властитель вернет тебе твою клятву.

Он очень удивился:

– Но клятву вернуть может только тот, кому она дана.

Чтобы не вспылить, Дан снова подумал, что Лиар всего лишь ребенок, и мягко сказал:

– Тогда эту клятву вернет тебе Гильдия. В полном составе. Выстроится в две шеренги и вернет. И не смотри с укором. Гильдия может пойти против императора или против черта лысого, но не против властителя. В такой малости ему не откажут.

– Но ты же сам считаешь, что этот мой заказ – вызов властителю?

– Опосредованный, – усмехнулся Дан. – Он, знаешь, мой друг, но жить без меня сможет и даже не так чтоб долго печалиться будет. К тому же тут можно вывернуться: ах-ах, этот злой Дан обидел в позапрошлом году внучатую племянницу моей троюродной тети. Но уж если властитель попросит или просто даже намекнет, ему не откажут. А если откажут, он может воспринять это как вызов себе и обидеться. И рассказать коллегам о том, что Гильдия убийц его не уважает. И что после этого останется от Гильдии, как ты думаешь? Властители никогда не позволят пренебречь одним из них, понимаешь?

– Конечно. Они же такая сила…

Ну понятно. Эх, дружище, не рассказывать же тебе, что властители, конечно, силища ой-ой какая, однако воспримут это пожелание Нирута как блажь (убийц кругом мало, что ли подбери другого мальчонку-демона да научи, вот Люм пока в силах, крепкий профессионал, хоть и без всякой Гильдии), но блажь эту поддержат. Имидж властителей пострадать не должен ни в коем случае. Властитель обмолвился – окружающие взяли под козырек и побежали исполнять.

Спорить Дан не стал, кивнул многозначительно, да, мол, они такие.

– А что я буду делать? – бесхитростно поинтересовался Лиар. – Я же больше ничего не умею. Да и должен я Гильдии много.

– Чего? – не понял Дан.

– Денег. Знаешь, сколько стоит обучение?

Нет. Не двенадцать. Шесть. Мастер-убийца бесплатно не работает и наверняка отчисляет приличный процент родному профсоюзу. Сто раз вернул все затраты. Тысячу раз, потому что обучить демона убивать – процесс крайне продолжительный. Надо же показать, за какой конец ножа держаться. И то необязательно, потому что демон может просто голову оторвать. То есть в прямом смысле. Руками взять и дернуть посильнее, она и оторвется. Ударом кулака Лара убивала лошадь. Отшвыривала тяжеловооруженного здоровяка в полных доспехах на десяток метров. Ей не нужнобыло оружие. Она сама была оружием. Дан подозревал, что демоны не мутанты, подобно остальным здешним расам… то есть мутанты, но искусственного происхождения. Вроде фругов. Абсолютное оружие. Идеальные солдаты. Но по какой-то причине они оказались предоставлены сами себе… и выяснилось, что они очень даже неплохие люди, добродушные, славные, хотя и несколько аморфные.

– Сколько?

– Почти десять тысяч корон. Я, конечно, часть уже вернул…

– Я верну твой долг Гильдии, – спокойно сказал Дан. Если Гильдия намекнет на это, но сначала объяснит, что лохи живут в соседнем подъезде. Не потому что жадный, а так, чтоб за дурака не держали. Ну и десять тысяч. Дан даже не представлял, насколько же вырос его счет в вампирском банке, потому что не интересовался. Десять тысяч там есть точно. Одних процентов.

Лиар обрадовался. Люди взрослеют по-разному, кто в шестнадцать лет, а кто и в тридцать. Вампиры попозже, когда завершается формирование организма, а это у них процесс длительный, особенно у высших, чем дольше формирование, тем больше способностей. Ну, максимум до пятидесяти лет. Эльфы куда позже, столетний эльф не всегда считается взрослым, ну а Аль даже среди них исключение, ему одиночество и комплексы так мешали, что ранимый подросток и сейчас прячется за высокомерием потенциально великого мага. Демоны же, наверное, не взрослеют вовсе.

Лиар немножко расслабился, начал рассказывать Дану о своей жизни. После смерти Лары он жил с отцом, мать у них умерла давно… как умерла – как обычно, демоны своей смертью не умирают, люди отравили. А дальше что было, он не знал, мал был, а папа никогда не говорил. Так трогательно это «папа» прозвучало. Через очень недолгое время отравили и папу, потому что кто-то случайно увидел, как у него серебрится кожа: бандиты напали на городок, где они жили, и папа, чтобы не погибнуть от арбалетного болта, невольно трансформировался, хоть и не до конца. Вот и подсыпали отраву, а дом заперли и подожгли. Как где – дома был, конечно. Тогда первый раз и сумел трансформироваться. С испугу, наверное. Обычно это случается позже, уже в подростковом возрасте. В общем, папа умер, а маленький Лиар убежал. Когда дом сгорел, он просто встал и убежал, перепугав до полусмерти всех, кто был вокруг. Почему люди так боятся демонов, он не понимал до сих пор. Ведь демоны никого не обижают. У папы даже любовницы не было, он никому вреда не причинил.