Текст книги "Волшебница с острова гроз"

Автор книги: Тамара Крюкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20
Дорога к морю

Марика поселилась в лесу. Здесь ей было уютнее, чем во дворце герцогини Агнессы. Люди сторонились дикарки, зато лес приютил беглянку и щедро делился с ней своими дарами. В осеннюю пору прокормиться было нетрудно. Пока не наступили холода, девочка собирала орехи и сушила грибы, делая запасы на зиму. Её не тяготило одиночество. Гораздо больше Марику беспокоила грядущая зима.

Днём ещё пригревало солнце, но по ночам случались заморозки. Чтобы хоть немного согреться, Марика зарывалась в сухие листья, но они служили жалким одеялом. Всю ночь девочка зябла и утром просыпалась, дрожа от холода. Кочуя с места на место, она целыми днями бродила в поисках пещеры или брошенной медвежьей берлоги, чтобы обустроить себе жилье, но ничего подходящего не находилось.

Марика обустроила себе временное прибежище в бывшем кабаньем логове под раскидистой вековой елью. Девочка устлала землю лапником и листвой. Сверху низким пологом нависали мохнатые ветви, укрывая её от дождя и ветра. Пока было тепло, это подобие жилища верно служило Марике, но гостеприимная ель не могла защитить от промозглой сырости. Девочка понимала: как только зарядит осенняя морось, матрас из листьев промокнет насквозь и тогда она лишится последнего приюта.

Марика решила прибиться к людям. Как-то раз она вышла к деревушке в надежде найти работу и кров, чтобы перезимовать. Но, глядя на её лохмотья, все гнали нищенку прочь от ворот. Она была одна в целом свете. Ещё полгода назад Марика жила в роскоши и бывала в королевском дворце, а теперь она безродная бродяжка, которую никто не пускал на порог.

Как-то раз одна сердобольная хозяйка сунула Марике ломоть хлеба. Девочка хотела отработать угощение, но женщина только махнула рукой и захлопнула дверь у неё перед носом. С этого дня Марика обходила поселения стороной. Даже живя в таборе, она зарабатывала танцами, но никогда не просила подаяние. Ей было невыносимо, что люди принимают её за попрошайку.

Холода были не за горами, и девочка решила податься на юг. Тёплые края манили её не только мягким климатом. Где-то там лежало загадочное море с чудесным островом Гроз. Марика часто думала о Прошке. Научился ли он премудростям чародейства? Живёт ли на острове или уже вернулся домой?

Дорога уводила Марику всё дальше от родных мест. Солнце служило ей компасом, а лес давал пристанище на ночь. Она путешествовала налегке. У неё не было ничего, кроме кожаной фляги, которую дал ей злокозненный старик. Флягу до сих пор наполняла вода из источника. Поначалу девочка собиралась вылить её, но потом передумала, решив, что сонное зелье может пригодиться.

Однажды вечером Марика услышала конское ржание и неясные голоса. Она так давно не видела людей, что ей захотелось хотя бы издали посмотреть, кто забрёл в такие дебри. Девочка тихонько подкралась, прячась за кустами, и увидела на поляне четырёх мужчин. Они остановились на привал. Развалившись на траве, путники трапезничали. Неподалёку паслись стреноженные кони.

Добротная одежда незнакомцев выдавала в них людей не бедных. На разбойников они не походили. Мужчины жадно, с удовольствием ели и то и дело прикладывались к фляге. Они вспоминали случаи из жизни, которые, по их мнению, были уморительно смешными, и громко хохотали. Марике не понравились их развязные шутки. Она собиралась незаметно ускользнуть, но тут кто-то крепко схватил её сзади за локти. Девочка вскрикнула от неожиданности.

– Ивар, что у тебя там? – донеслось со стороны пирующих.

– Идите сюда. Кажется, я поймал какое-то чудище, – крикнул тот, кого называли Иваром, и вытащил Марику на поляну.

– И впрямь чучело. Откуда ты такая взялась? Ты хоть говорить-то умеешь? -поинтересовался толстяк с круглым, точно бурдюк, животом.

– Мордашка у неё ничего, – заметил широкоскулый мужчина с мужественным загорелым лицом.

– Где ты увидел мордашку, Камо? Она же грязная, как чума. Хотя... – задумчиво произнёс Ивар.

Он бесцеремонно схватил Марику за подбородок, как лошадь, когда у неё рассматривают зубы.

– Не смей трогать меня своими лапами! – крикнула Марика, резко отпихнув его руку.

– Дикарка заговорила! – воскликнул Ивар.

– Может, я и дикарка, но я не пристаю к чужим людям.

– Оставь её, Ивар, – осадил приятеля Камо и обратился к девочке:

– Хочешь есть?

Марика заколебалась. У неё во рту уже давно не было ни крошки хлеба, и ей хотелось вновь ощутить давно забытый вкус. Заметив её быстрый взгляд, мужчина отломил хлеб, положил сверху кусок мяса и протянул девочке.

– Нет, мяса не надо, – помотала она головой.

Приняв хлеб, Марика с наслаждением откусила. Краюха слегка зачерствела, но девочке казалось, что она никогда не ела ничего вкуснее. – Проголодалась? улыбнулся Камо. – Ешь, не торопись. Никто не отнимет.

Марика смутилась, что выказала перед незнакомцами свою слабость, и стала есть, медленно пережёвывая каждый кусок, как её учила гувернантка.

– Ты где живёшь? – спросил Камо.

– Там, – Марика неопределённо махнула в сторону леса.

– Но в той стороне нет никакого поселения.

В разговор вступил Ивар:

– Она выглядит так, будто ночует где придётся. Наверняка бродяжничает.

– Если так, то мы можем взять тебя с собой, – предложил Камо.

Видимо, он был за главного, потому что ему никто не возражал.

– Нет, я никуда не поеду, – отказалась Марика.

– Напрасно. Разве ты не хочешь увидеть море?

– Море? – встрепенулась девочка. – Вы направляетесь к морю?

Увидев в её глазах интерес, Камо кивнул.

– Да, и можем в два дня домчать тебя туда.

– Неужели море так близко? – удивилась Марика.

– Это зависит от того, насколько быстры кони. Поедем с нами. Молоденькой девушке не след жить в глухом лесу. Правильно я говорю? – он подмигнул своим приятелям.

– Конечно, – согласились остальные.

Ивар поморщился:

– Охота тащить такую замарашку.

– Спокойно, Ивар. Мы отмоем её, как только остановимся на постой, – сказал Камо и обернулся к девочке: – Ну так как?

Марика не знала, как поступить. С одной стороны, ей было боязно отправляться в путь с незнакомцами, а с другой – её манило море, в голубых просторах которого таился волшебный остров Гроз. Может быть, эта встреча была послана судьбой? И она согласилась.

На первом же постоялом дворе хозяину приказали приготовить чан с горячей водой. Пока Марика мылась, Камо послал толстяка за новой одеждой, а прежние лохмотья приказал сжечь. К счастью, Марике удалось утаить золотой медальон и оберег. Девочка с удовольствием нежилась в пенных пузырьках. Мыло приятно ласкало кожу, а горячая вода уносила из тела усталость.

Расчесав густые кудрявые волосы и одевшись во всё чистое, девочка сошла вниз, в таверну. Увидев Марику, мужчины онемели.

– Вот это преображение! – присвистнул Ивар.

– Что я говорил? Эта девчонка дорогого стоит, – шепнул ему Камо.

Марику обрадовала похвала новых знакомых. Они были так добры к ней. Фортуна снова поворачивалась к ней лицом. Однако в конце второго дня пути произошло событие, которое омрачило её радость.

Марика легла спать, но среди ночи вдруг проснулась оттого, что в комнате кто-то был.

– Кто здесь? – спросила девочка.

– Свои, – услышала она приглушённый голос Ивара.

– Что ты здесь делаешь?

– Тише, – прошептал он.

Тяжёлая рука плотно зажала ей рот. Марика рванулась и изо всех сил ударила наглеца кулаком в глаз. Мужчина охнул. Хватка ослабла. Марика вскочила и двинула его коленкой в живот. На этот раз Ивар взвыл от боли. На крик прибежали остальные.

Камо посмотрел на скорчившегося, стонущего товарища, но не проявил к нему жалости.

– Я же приказал не прикасаться к ней! – зло прикрикнул он.

– Эта девчонка дерётся, словно кошка. Она чуть не выбила мне глаз, – пожаловался Ивар.

– Поделом тебе. Пошли все прочь отсюда, – строго сказал Камо и, обернувшись к Марике, добавил: – Спи.

Марика ещё долго не могла уснуть. Она испытывала благодарность к этому мужественному и доброму человеку, которого ещё два дня назад совсем не знала. Он подобрал и одел её, вёз к морю и оберегал, ничего не требуя взамен.

На исходе третьего дня Марика увидела море. Оно не походило на тёплую лазурную гладь из её мечты. Вода в нём была грязно-серой. Море волновалось. Над ним низко нависло свинцовое небо. Оно хмурило тучи, а волны неистово бились о берег, вздымая со дна песок и водоросли. На горизонте воздушная и водная стихии сливались в единую серую муть.

– Здесь мы расстанемся, – сказал Камо.

– Почему? – спросила Марика.

– Ты поплывёшь на корабле, как мечтала, а мы отправимся своей дорогой.

– А можно мне поехать с вами? – попросила девочка.

– Нет. У нас свои дела. Мы ведь обещали доставить тебя к морю, – сказал Камо.

Марика молча кивнула. К чему напрашиваться, если ты лишняя? Как всегда, её преследовал злой рок. Стоило ей к кому-то привязаться, как приходилось расставаться.

– Пойдём в порт, я договорюсь, чтобы тебя взяли на борт, – предложил Камо.

– Нет, я не могу принять от тебя такой подарок. Это дорого стоит, а мне нечем отплатить, – отказалась Марика.

– Не бери в голову. У меня есть знакомый шкипер. Он не откажет мне в просьбе. Сегодня его судно покидает порт.

Глава 21
Плен

В порту царил шум и суета. Грузчики катили по причалу бочки. Возле пирамиды ящиков суетился почтарь в форменной тужурке и фуражке с кокардой. По сходням, точно муравьи, сновали люди с мешками на плечах.

На причале стоял коренастый, крепкий мужчина в помятом кителе. Тёмные сальные волосы неопрятными прядями падали ему на плечи. Это был и капитан, и владелец корабля. Камо подошёл к нему, сказал несколько слов и указал на Марику. Шкипер бесцеремонно уставился на девочку выпученными, точно у жабы, глазами, и мужчины стали оживлённо переговариваться. Судовладелец сразу вызвал у Марики неприязнь. Она отвернулась, но всё равно продолжала ощущать на себе его взгляд.

Когда все тюки были подняты на корабль, к сходням подвели людей, закованных в кандалы. Капитан, стоя на корме, сурово наблюдал, как они под надзором моряков один за другим поднимаются на борт.

– Это каторжники? – спросила Марика.

– Не бойся, они не станут тебе докучать, – ухмыльнулся Ивар.

С того злополучного дня он невзлюбил Марику и держался от неё в стороне. Камо с капитаном всё ещё оживлённо спорили.

Неожиданно один из заключённых рванулся в их сторону. Прежде чем он успел напасть, матросы ударами палок отогнали его назад. Однако он изловчился и плюнул. Плевок попал не в капитана, а в Камо. Другой бы на его месте не сдержал гнева, но Камо проявил удивительную выдержку. Он спокойно достал платок и вытер лицо.

Матросы повалили бунтаря на грязный пирс. Остальные каторжники, сбившись в кучу, затравленно смотрели, как избивают их взбунтовавшегося товарища. Скрючившись и прикрыв голову руками, бедолага лежал на земле и не сопротивлялся. Его, точно мешок, схватили и волоком потащили на корабль.

Марике было жаль несчастного. Хоть каторжник и плюнул в Камо, но ведь он сделал это не нарочно, а по ошибке. Что до капитана, то он не вызывал у девочки ни малейшей симпатии. Судя по тому как долго шли переговоры, он не хотел брать на борт пассажирку, да она и сама не стремилась попасть на его корабль. Сейчас путешествие не манило, а скорее, страшило Марику. Может быть, причиной тому было нежелание расставаться с Камо, который был к ней добр, а может, и то, что море выглядело таким хмурым и неприветливым. Волны с шипением бились о берег, словно предупреждая об опасности.

Наконец Камо сделал знак подойти. Марика в сопровождении Ивара направилась к нему.

– Здесь наши пути расходятся. Ты поплывёшь на корабле этого человека. Его зовут Кассий, – сказал Камо, обращаясь к Марике.

– Спасибо. Ты очень добр, – проговорила девочка.

– Ступай, – Камо слегка подтолкнул её.

Марика поднялась по сходням не оглядываясь. Камо ясно дал понять, что не любит долгих прощаний. Только оказавшись на палубе, Марика посмотрела на пристань. Лавируя между ящиками и тюками, её бывшие попутчики уходили прочь. Они о чём-то оживлённо переговаривались и смеялись. Для них расставание с ней ничего не значило. Они уже позабыли о случайной спутнице.

Впрочем, она была не права. В этот момент лихая четвёрка как раз судачила о ней. Если бы Марика их услышала, то, не задумываясь, бежала бы прочь с корабля. Но никому не дано предугадать всех поворотов и перипетий жизни. Недаром говорится: чужая душа – потёмки. И порой лучше не знать, что таится в её тайниках.

* * *

Корабль отчалил от пристани. Марика держалась за поручни и смотрела, как порт тает вдали.

– Эй, поди сюда, – услышала она бесцеремонный оклик.

Марика обернулась. Кассий поманил её пальцем.

– Как тебя зовут?

– Марика.

– Сколько тебе лет?

– Четырнадцать.

Шкипер одобрительно кивнул и продолжал допрос:

– Где твои родители?

– Я сирота.

– Хорошо. Мне не нужны неприятности, -пробормотал он и подозвал матроса. – Устрой её наверху, в отдельной каюте. И чтобы ни один волос не упал с её головы.

Марика снова с благодарностью подумала о Камо. Должно быть, он хорошо заплатил этому типу, если с ней обращаются так почтительно. Какой же он заботливый и добрый!

Матрос проводил её вдоль палубы и распахнул дверцу.

– Располагайся, – сказал он.

Убранство крошечной каюты составляла койка, застеленная грубым серым одеялом, и прикрученный к полу металлический столик.

– Куда мы плывём? – спросила Марика.

– Мы будем заходить в разные порты, -уклончиво ответил матрос.

– А остров Гроз? Вы бывали там?

– Есть места и поинтереснее, – произнёс он и оставил её одну.

Круглый глаз иллюминатора не мигая смотрел на новую пассажирку. Марика присела на краешек койки. Она вспомнила замок Агнессы, свою комнату с видом на парк. Постепенно мысли девочки перескочили на Глеба. Интересно, что он думает о её исчезновении? Вспоминает ли хоть иногда? Марика достала медальон и посмотрела на портрет золотоволосого юноши. Кто сейчас рядом с ним? Ради кого он устраивает вечера? С кем выезжает на прогулки? Кто бы ни была эта счастливица, её владычество не вечно. Когда-нибудь он одумается и поймёт, кто его любит больше всех.

Марика спрятала медальон и с благодарностью подумала о Камо, который, ничего не потребовав взамен, купил ей одежду, довёз до моря и устроил на корабль. Поистине мир устроен странно. Близкие люди причинили ей боль, а чужие сделали столько добра. Размышляя об этом, Марика не заметила, как заснула.

Проспав всю ночь, она пробудилась лишь на рассвете следующего дня. Море по-прежнему штормило. Корабль так раскачивало на волнах, что Марика с непривычки чуть не упала, поднявшись с койки. Девочка выглянула в иллюминатор и замерла в восхищении. Картина, представшая перед её глазами, была насыщена такими красками, что казалась нереальной.

Сизые и лиловые тучи нависли над морем. Они были уже не такими плотными, как накануне. Кое-где в них зияли дыры, словно прожжённые огнём. Солнце украсило рваные края золотым кантом. Лучи пробивались сквозь прорехи и потоками струились вниз. Они падали на тёмную гладь воды и, отражаясь, искрились.

Марике захотелось выйти на палубу, чтобы ощутить запах морского ветра и увидеть простор во всём великолепии. Она толкнула дверь каюты, но та не поддалась. Девочка потянула за ручку, потом потрясла её и убедилась, что дверь заперта снаружи.

– Эй, кто-нибудь. Выпустите меня, -позвала она, но никто не откликнулся.

Решив, что её заперли по ошибке или для пущей безопасности, Марика стучала в дверь каюты, пока не услышала грубый голос:

– Чего надо?

– Я хочу выйти.

– Не велено.

– Что значит «не велено»? Позови капитана.

– Ты думаешь, капитану больше делать нечего? Сиди тихо. Скоро принесут еду.

Тяжёлые шаги удалились. Возмущению Марики не было предела. Она снова начала колотить в дверь каблуком. Наконец в замке повернулся ключ. На пороге стоял матрос зверского вида. Его загорелое обветренное лицо уродовал шрам через всю щёку, а руки были сплошь покрыты татуировками.

– Что за шум? – рявкнул он.

– Мне нужен капитан, – спокойно сказала Марика.

– А самого вице-адмирала тебе не надо? хохотнул громила. – Считай, что я за него.

– Кто ты? – с достоинством королевы, обращающейся к подданному, спросила девочка.

– Я боцман. Достаточно? И запомни, если будешь бузить почём зря, я тебя живо утихомирю.

– Так-то вы обращаетесь с пассажирами! – возмутилась Марика.

– У нас не пассажирское судно, – отрезал громила. – Здесь с тобой цацкаться не станут.

Дверь снова захлопнулась.

Скоро принесли размазанную по тарелке овсянку и кружку чуть тёплого кофе. Даже если бы ей подали деликатесы, Марика всё равно не притронулась бы к еде. Она как чувствовала, что не надо было садиться на этот корабль. Капитан не понравился ей с первого взгляда и на деле оказался сущим мошенником. Если бы Камо знал, как станут вести себя эти люди, стоит им отплыть в открытое море, разве он стал бы с ними договариваться?

Вскоре на пороге каюты появился матрос и проводил Марику к капитану. Поглядев на девушку, Кассий одобрительно кивнул:

– Я вижу, ты не страдаешь морской болезнью. Это хорошо.

– Почему меня держат взаперти? -спросила Марика.

Шкипер продолжал, словно не слышал вопроса:

– Ты должна есть. Иначе твой румянец поблекнет. Кому нужно, чтобы ты выглядела заморышем?

– Если меня снова запрут, я объявлю голодовку, – твёрдо заявила девочка.

– А ты с характером. Ничего, это пройдёт, – усмехнулся Кассий и неожиданно сказал: – Разденься.

– Что? – не поняла Марика.

– Не бойся. Я ничего с тобой не сделаю. Ты слишком ценный товар. Но я хочу посмотреть, за что выложил такую кучу денег.

– О чём ты говоришь? Какие деньги? -опешила Марика.

– Те самые, которые с меня сшиб этот мошенник Камо.

– Это он заплатил тебе, чтобы ты взял меня на корабль, – сказала Марика.

– Кто?! Камо?

Капитан с боцманом переглянулись и дружно захохотали.

Отсмеявшись, Кассий сказал:

– Этот проходимец не заплатит за похороны собственной бабушки. Скорее, он продаст её вставную челюсть. За тебя он сорвал хороший куш.

– Значит, он продал меня? Но этого не может быть. Люди не вещи, чтобы ими торговать.

– Продать можно всё, нашёлся бы подходящий покупатель. А на такую красавицу, как ты, охотник всегда найдётся.

– Как вы смеете! Это – ложь. Камо не мог так поступить.

Мужчины разразились новым приступом смеха.

– По-твоему, он благородный рыцарь? А для меня он главный поставщик. Почти всех, кто сидят в трюме, он доставил.

– Так эти бедняги не каторжники?

Только теперь до Марики стал доходить смысл отвратительной сцены, разыгравшейся на берегу. Она вдруг поняла, что пучеглазый говорит правду. Несчастный, которого забили на пристани, собирался напасть вовсе не на Кассия. Его плевок попал по назначению. А она по наивности считала Камо своим заступником! Да он мог претендовать на титул чемпиона среди подлецов!

В голове у Марики помутилось то ли от качки, то ли от оглушившей её новости. Она как сквозь вату слышала слова Кассия:

– Эти люди – рабы. Но кто-то из них умрёт, как каторжник, а кому-то повезёт. Жизнь в рабстве может быть вполне сносной. Вот ты, к примеру, если не будешь брыкаться, можешь устроиться припеваючи.

– Я скорее умру, чем буду жить в рабстве, – сказала Марика.

– Поговорила и хватит, а теперь хорошенько послушай, что я скажу. Здесь командую я. Будешь послушной, как сыр в масле будешь кататься. А станешь противиться, я сумею научить тебя покорности.

Он протянул поросшую чёрными волосками потную руку и приказал:

– Целуй.

Марика не сдвинулась с места.

– Ты что, оглохла?

Боцман подтолкнул её сзади. Марика подошла к работорговцу и плюнула на протянутую для поцелуя руку.

– Ах ты, дрянь! Вздумала показать свой норов? Прикажу – будешь целовать мне ноги, – капитан обернулся к боцману: -В трюм её, пока не одумается.

Сопротивляться и вырываться не имело смысла. Бескрайние морские просторы делали бегство невозможным. К тому же Марика предпочитала сидеть в трюме с другими невольниками, а не выполнять капризы взбалмошного работорговца. Девочку столкнули вниз. Крышка люка захлопнулась у неё над головой.

Глава 22
Чyдo

В трюме царил полумрак. Свет проникал только через решётку в потолке. Внизу стоял густой смрад от немытых человеческих тел. После свежего морского воздуха здесь было нечем дышать. Люди с серыми, измождёнными лицами сидели и лежали прямо на грязном полу. Многие из них страдали от морской болезни, но сейчас все на мгновение забыли о качке и настороженно наблюдали за новенькой.

– Что, не угодила господам? – нарушила молчание немолодая женщина.

На вид было трудно сказать, сколько ей лет: тридцать или пятьдесят. Она была далеко не старуха, но тяжёлая жизнь состарила её прежде срока.

– И не стану угождать, – твёрдо заявила Марика и, гордо вскинув голову, тряхнула густой копной волос, точно норовистая лошадка.

– Лучше смирись. Всё равно ты ничего не добьёшься, – посоветовала женщина.

– Это точно. Вон Демьян плюнул в негодяя. Тому, что божья роса, а этот теперь загибается. До берега не доживёт, – произнёс кто-то из темноты.

В углу, скорчившись, в одиночестве лежал тот самый бедолага, который на пристани бросился на Камо. Его лицо покрывала испарина. Дыхание с хрипом вырывалось из груди. Казалось, каждый вдох даётся ему неимоверным усилием.

– Ему надо на свежий воздух. Тут он задохнётся, – сказала Марика и постучала в крышку люка кулаком.

– Пустое. Мы уж просили. Они его не поднимут, пока живой. Не стучи. Ты их только зря злишь, – мрачно заметил высокий темнокожий мужчина.

– Но ведь здесь он может умереть. Они должны это понять, – возразила Марика.

– Им на нас наплевать, хоть мы все перемрём, как мухи, – сказал темнокожий.

Люди согласно закивали. Марика заметила, что все сторонились больного, точно отара, сбившаяся в кучу при виде загрызенной волком овцы. Человек был ещё жив, но от него уже отреклись. Сцена на пристани вновь встала у неё перед глазами. Этот смельчак единственный из всех восстал против рабства. Почему именно он должен умереть?

Девочка решительно направилась к больному, но её остановили:

– Не подходи. Демьян всё равно не жилец. Его вторые сутки лихорадка колотит, как бы на остальных хворь не перекинулась.

Не обращая внимания на предостережения, Марика опустилась на колени возле лежащего в беспамятстве человека. Он был уже не молод, но крепок и мускулист – богатырского сложения, но лихорадка высосала из него все силы. Черты лица заострились, на впалых щеках играл нездоровый румянец. Чтобы хоть немного облегчить страдания бедняги, девочка смочила ему губы водой из фляги. Она обтёрла подолом юбки пот с его лица и приложила к воспалённому лбу прохладную ладонь.

– Она накличет на нас беду. Тут любая зараза распространяется быстрее, чем огонь от искры в стоге сена, – встревожился темнокожий.

– Мы все умрём! – срывающимся голосом воскликнула молодая девушка с жиденькими белёсыми волосами.

Люди недовольно зароптали. Измотанные страхом, они были близки к истерике. Марика резко оборвала паникёров:

– Не бойтесь. Я не подойду и не прикоснусь к вам, если вам так дорого ваше рабство. Но и ему я не позволю умереть в одиночестве.

– Не серчай, дочка. И орлу, и червяку одинаково хочется жить, – примирительно сказала немолодая женщина.

– Только орёл лучше умрёт, чем станет жить, как червяк, – с презрением бросила Марика.

– Уж больно ты неуживчивая, – покачала головой женщина.

Марика вспомнила, как Агнесса попрекала её тем же. Живя во дворце, она была чужой среди знати. Теперь же она очутилась среди самых низов, но даже среди изгоев она оказалась изгоем. Снова и снова её мучили вопросы, на которые никто не мог дать ответ. Почему она всегда настраивает всех против себя? Что в ней такого, что заставляет людей сторониться её? Впрочем, сейчас Марике некогда было думать о себе.

Больной затих. Девочка прильнула ухом к его груди. Сердце билось неровно, как будто устало бороться. Человек медленно переходил в царство теней.

Марике захотелось во что бы то ни стало вернуть его к жизни. Ему нужен был чистый воздух, много воздуха. Она представила, как в трюм через решётку льётся поток морской свежести. Воздух струился голубой лентой, омывая тело лежащего на грязном полу человека, вливался в его приоткрытые губы и ноздри, просачивался в поры кожи. Иногда на девочку накатывала слабость, словно её силы перетекали в больного, видение ненадолго меркло, но она отгоняла дурноту и упорно продолжала бороться за жизнь незнакомца.

Днём через решётку спустили скудный обед: вяленую рыбу, сухари и котелок тёплой мутноватой воды. Люди быстро разобрали еду, но женщина, к которой здесь относились с почтением, вмешалась:

– Оставьте девчонке. Что ж мы, нелюди, что ли?

Она взяла кусок рыбы с сухарём, подошла к Марике и, положив руку ей на плечо, сказала:

– На-ка, поешь, а то ослабнешь, – и добавила: – Меня тут Мамашей зовут. Своих детей Бог не дал, так вот над такими цыплятами, как ты, квохчу.

Девочка с благодарностью посмотрела на женщину.

– Спасибо, я не голодна.

– Ты оставь норов-то. Ешь, – настаивала Мамаша.

Чтобы не обидеть её, Марика взяла сухарь. Несмотря на то что со вчерашнего дня у неё во рту не было маковой росинки, даже мысль о еде вызывала у девочки отвращение. Она ещё не знала, что научилась черпать энергию из воздуха, земли и воды, от деревьев и от солнечных лучей. Никто не обучал её этому мастерству. Оно, как и многое другое, приходило к ней само.

Марика потеряла счёт часам. Мало-помалу прерывистое дыхание больного стало ровнее. Он на мгновение приоткрыл глаза, посмотрел на девочку и снова смежил веки. Жар прошёл, и измученный долгой лихорадкой Демьян заснул спокойным сном человека, идущего на поправку. Только тогда Марика покинула свой пост. Ей смертельно хотелось спать.

Она зевнула и, свернувшись калачиком, погрузилась в глубокий сон.

Впервые за долгое время ей снова приснился волшебный остров посреди лазурного моря, ряды кипарисов и цветущие гранатовые деревья. Чудное видение наполнило маленькую чародейку удивительной энергией и бодростью. Марика проснулась отдохнувшей, как будто находилась не в душном трюме, а совершила чудесную прогулку по берегу моря.

Демьян ещё спал, но уже не выглядел измождённым и больным. Было очевидно, что кризис прошёл.

– Ты лекарка? – спросила у Марики женщина, что заговорила первой.

– Нет. Вот моя бабка Варга была настоящая знахарка. В таборе говорили, она мёртвого поднимет. Но она меня не учила.

– Так ты цыганка? А одета не по-ихнему.

– Я и сама не знаю, кто я, – промолвила Марика.

Ей не хотелось ворошить прошлое. Она бы предпочла забыть многое из того, что с ней произошло. К счастью, разговор прервался. Демьян открыл глаза. Все притихли и уставились на него. Демьян сел и с удивлением ощупал себя. Раны затянулись, сломанные кости срослись. Он снова чувствовал себя здоровым.

– Что за наваждение? Или мне приснилось, что меня избили до полусмерти? -спросил он.

– Всё так и было, – подтвердила Мамаша.

– Но как же тогда... – начал Демьян, и тут его взгляд упал на Марику. – Так это был не сон? Ты мне не привиделась? Ничего не пойму, где явь, а где морок?

– Ты чуть Богу душу не отдал, а она тебя выходила, – пояснила Мамаша, кивнув на Марику.

– Нешто такое бывает? Слыхал я про чудеса исцеления, да не думал, что сам сподоблюсь пережить. Я ведь сквозь бред тебя увидал, думал, мне ангел привиделся. А оно оказалось наяву, тебя небеса послали, – он встал перед своей спасительницей на колени и поклонился.

Марике стало неловко.

– Встань. Святым кланяются, а я такая же, как ты и все они. Себя благодари, что нашёл силы выкарабкаться.

– Ох ты, девонька, далеко не так проста. Простые-то вона вповалку лежат, себе помочь не могут, не то что другим. А в тебе есть дар, – со знанием дела сказала Мамаша.

В ответ на её слова белобрысая девушка, измученная морской болезнью, в мольбе протянула к Марике руки.

– Помоги. Мне так плохо. Я больше не выдержу.

Ей эхом отозвались другие страдальцы.

– Помоги... Помоги...

Марику обступили со всех сторон. Кольцо сужалось, люди тянули к ней руки в ожидании, что она даст им облегчение. Девочка в смятении попятилась. Её жёг стыд, как будто она обманула этих несчастных. Чем она могла помочь им? Как убедить людей, что она понимает в знахарстве не больше любого из них? В своём отчаянии пленники готовы были ухватиться за самую хлипкую соломинку. Они потеряли всё, кроме веры в чудо. Марика вдруг поняла, что не имеет права затушить вспыхнувшую в них искру надежды.

– Хорошо, я постараюсь, – кивнула девочка и с горечью подумала: «Что я делаю? Это ведь ложь, а они мне верят».

Но отступать было поздно. Она в растерянности оглядела притихших людей.

– Ты дашь нам снадобье? – спросил темнокожий, кивнув на флягу.

Марика на мгновение задумалась. Вода из источника могла решить все проблемы. Стоит дать каждому по глотку, люди заснут. Во сне они забудут и про грязный трюм, и про жестокую качку. В сновидениях все снова будут свободными, счастливыми и соединятся со своими семьями. И больше никто не будет требовать от неё чуда. Но чем слаще сон, тем горше пробуждение.

Марика помотала головой:

– Нет, это снадобье навеет сон, но не даст облегчения.

И тут девочку осенило. Сонная вода могла пригодиться для другой цели.

– Вы готовы рискнуть, чтобы снова обрести свободу? – спросила она.

– Я пойду за тобой в огонь и в воду, -тут же отозвался Демьян.

– Хуже, чем есть, не будет. Я согласен, -поддержал его темнокожий.

– Я тоже с вами. Мне терять нечего, -присоединилась Мамаша.

Скоро все столпились вокруг Марики и, затаив дыхание, слушали её дерзкий план. Он был слишком рискованным, но выбора у них не было. Марика разбудила в этих убогих, затравленных людях желание вырваться на волю, и теперь никакая опасность не могла их остановить. Они верили в хрупкую темноволосую девчушку, которая взялась вызволить их из плена.